| Публичная деятельность такого авторитетного священника и богослова, которым являлся Костельник, вызывала настолько серьезную обеспокоенность католических кругов и руководства ОУН, что они, по сути, готовили совместную операцию по «переубеждению» и вывозу главы Инициативной группы за рубеж. Об этом, в частности, идет речь в «Справке по делу Костельника Гавриила» начальника 1-го (разведывательного) Управления МГБ УССР полковника Погребняка от 21 сентября 1948 г. Как оказалось, еще в октябре 1945 г. по заданию Провода ОУН (С. Бандеры) из Мюнхена в Галичину нелегально прибыл эмиссар Зирчин (ранее привлеченный к сотрудничеству с советской спецслужбой, впоследствии разоблаченный и ликвидированный Службой безопасности Закордонных частей ОУН). Эмиссар Бандеры еще в Мюнхене встретился с апостольским визитатором УГКЦ в Германии, священником Николаем Вояковским (1899-1972), и по его заданию, по прибытии во Львов, с Костельником состоялся серьезный разговор: Зирчин передал ему от имени Провода ОУН и лично Н. Вояковского предупреждение и требование прекратить деятельность в рамках Инициативной группы, порвать с советской властью и РПЦ и с помощью подполья бежать за границу. В обмен гарантировались прощение и полная безопасность. Примечательно, что на встрече с заместителем шефа Львовского Краевого провода ОУН («Буг-2») Федором (З. Тершаковцем) Зирчина проинфомировали о вынесении «изменнику» Костельнику смертного приговора. В ответ эмиссар в категорической форме передал запрет на убийство священника, мотивируя это волей провода ОУН. В феврале 1946 г. «Зирчин» вновь появился в Галичине и повторно передал Костельнику предостережение от Вояковского. Существование планов похищения и вывоза Костельника за границу подтвердил и задержанный 3 августа 1946 г. эмиссар Бандеры Теодор Мороз. По мнению современного исследователя А. Пагири, своеобразным индикатором ужесточения позиции подполья ОУН по отношению к священникам-«изменникам» и предвестником убийства Костельника стала листовка ОУН с обращением нелегального руководителя УГКЦ в регионе отца Н. Хмелевского (Аксиоса), в которой резко осуждалась деятельность Инициативной группы, а самих пастырей призывали порвать с РПЦ и идти учительствовать. Однако, судя по изученным историком материалам, вероятность принятий решения о ликвидации «отступника» лично руководителем подполья Р. Шухевичем крайне маловероятна, очеквидно, теракт стал неожиданностью и для «генерала Чупринки», а инициатива операции исходила от Львовского провода ОУН. |
| Преосвященный ходатайствовал пред Св. Синодом об открытии женской общины и укреплении за оной жертвуемой земли. Сам же, своим святительским благословением, разрешил Аристову приступить безотлагательно к производству необходимых построек. Аристов, заручившись архипастырским сочувствием к намерению Неониллы, поспешил приступить к работам. Но тут, как и всегда в таких случаях, враг мира и любви посеял между Аристовым и Неониллой Борисовной недоразумение, относительно выбора места для устройства обители. Но вскоре, это недоразумение прекратилось, благодаря имени преподобного Серафима Саровского . Было следующее обстоятельство: девица из дворян Матрена Васильевна Загарина, земля которой была смежна с названным «Мокрым местом» или «Кряжева сечь», лет сорок жившая тут в своем маленьком домике (впоследствии купленном графом Шереметьевым), была огорчена до глубины души разногласием между строителем и основательницей общины. Она с молодых лет хорошо знала преподобного Серафима, бывала у него в Сарове, руководилась его советами, а после его кончины всегда усердно его поминала и во всех своих затруднениях просила его помощи. Так поступила она и теперь. Однажды вечером, перед сном помолившись Богу, они просила преподобного Серафима указать, где он благословит устроить обитель. Уснувши, она видит преподобного Серафима молящегося на коленях на том самом месте, где теперь построен соборный монастырский храм в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали». Она подошла к нему со слезами и спросила, где он благословит соорудить обитель? Старец отвечал: «матушка, не беспокойся! здесь, здесь, здесь», повторил он трижды, «на этом месте благословил Бог быть обители». Тотчас она проснулась вся в слезах, и поблагодарила Бога и преподобного Серафима. Призвав к себе всех, живущих с нею в доме, она объявила им о бывшем ей сновидении. Валериан Владимирович Аристов не дал веры этому сновидению, и не внял просьбам Загариной. Неонилла плакала и молилась. Валериан Владимирович уже окончательно избрал местом для обители урочище «Романовку» в лесу, отстоящем от Кряжевой сечи в двух верстах, как более удобное и более отдаленное от села, а главное, более возвышенное. Он уже начал возить строительные материалы, выстроил сперва маленькую деревянную часовню, затем стал ставить амбар и погреб. Неонилла уже больше не спорила, но своих убеждений не оставляла, и наложила на себя и своих сестер пост и молитву. Двенадцать дней продолжалась эта искренняя молитва, слезы ручьями лились из очей Неониллы. Она взывала к Матери Божией открыть Аристову Свою волю и указать место, избранное для основания обители. И вот, в двенадцатую ночь над Кряжевой сечью спустился с неба свет, и стало там так светло, что на селе можно было читать. Свет этот был виден издалека, так как ночь была темная, осенняя. В это время, поставленный Аристовым амбар разрушился, стал рушиться и погреб, а погребная яма мгновенно залилась водой. Тогда Аристов понял, что это наказание свыше. |
| Поговев, он уже с радостью готов был снова ехать на рыбную ловлю, но в это время о. Игумен переменил ему послушание – назначил в помощники погребничему о. Дорофею: варить квасы, солить капусту, огурцы и грибы, хранить масло и т.п. На первых же порах службы в погребе Гавриил почувствовал странное и непонятное влечение есть коровье масло, – подобное прежнему влечению есть редьку. И он нет-нет да и возьмет, бывало, кусок масла. Казалось – так вкусно! Но брал масло без спроса и благословения Старца; спросить же почему-то стыдился. Наконец, решился рассказать ему о своем влечении есть масло. Старец шутливо пожурил его – «крадешь " -де, но с улыбкой благословил есть сколько угодно. И, вот, с радостью бежит Гавриил обратно: – «Ну, – думает, – теперь-то уж я поем!» – Пришел в погреб – и прямо к маслу. Берет кусок – есть, – не нравится. Берет другой, – положительно невкусно... – «Странно... что бы это значило?» – недоумевает Гавриил, и опять идет к Старцу со своим удивлением. – «Из слов твоих видно, – сказал ему Старец, – что желание есть масло было приражением бесовским: красть, да есть потихоньку. Могло выйти для тебя что-нибудь нехорошее... А когда ты взял благословение есть масло, – бес и отступил от тебя, отступила и страсть есть масло. Видишь ли, – какой опасности миновал ты, и как полезно и необходимо все делать с благословения Старца. Ведь, Старцу и дано послушание – охранять братию от нападения бесов силою Божией, а не своей»... Немало удивлялся Гавриил словам Старца, и в то же время у него точно глаза открылись на бесовское ухищрение – завлекать человека в падение чрез собственные человеческие чувства и мысли, по-видимому, совершенно невинные и даже подобные прежним святым и полезным. С этого времени Гавриил стал еще более тщательно следить за собою и все свои помыслы и намерения открывал Старцу. И при этом ему стало уже ясно, что, когда человек чувствует пристрастие к чему-либо, то это есть уже прельщение бесовское, и, человек тогда является пленником, рабом врага, лишенным свободы. Потому-то, при открытии помыслов Старцу, и жилось Гавриилу весело, легко и свободно, хотя трудов – тяжелых и черных по послушанию было очень много. |
| На правой южной стороне: а) Вновь строящийся двухэтажный корпус, в котором предполагается поместить просфорню, хлебню и устроить братские кельи. б) Деревянный двухэтажный флигель; в нем в верхнем этаже 5 келий; с северной стороны галлерея на столбах. В нижнем этаже две кельи и кухня, для приготовления пищи на гостиницу для гостей. Покрыт тесом. Все здание ветхо и предназначено к сломке. в) Трёхэтажный каменный корпус по концам с досчатыми галлереями и подъездным крыльцом, крыт железом. В верхнем этаже кельи для приезда преосвященного: прихожая, зал, буфет, столовая, гостиная, спальня, две кельи для прислужников и висячий балкон с южной стороны, с северной два крыльца и лестница; а в двух нижних этажах братские кельи. Всех келий в этом корпусе 24. В длину 48, в ширину 18 аршин. Выстроен в 1828 году, при Архимандрите Израиле. г) Рядом с этим корпусом, каменный же: с переднего фасада одноэтажный, а с оврага двухэтажный корпус (бывшая братская трапеза); ныне внизу занимаются хлебопечением, а вверху свечница и просфорня, при них 7 братских келий с чуланами, коридоры и мучной закром. Покрыт листовым железом. Выстроен до 1765 года, ибо упоминается в описи этого года, а покрыт железом в 1823 году, при Архимандрите Израиле. На северной стороне а) Новый отстроенный вчерне в 1862 году (архимандритом Серафимом) двухэтажный каменный корпус, в коем предназначено поместить рухлядную и братские кельи. б) Каменный так называемый больничный корпус, выстроенный над погребными сводами и подведенный под одну крышу со зданием теплой церкви; в нем по обеим сторонам коридора находятся к северу 4, а к югу 3 кельи. Между келью и церковью просторные сени или притвор, в коем к северу находится кладовая для помещения ризницы и библиотека. С южной стороны сего притвора приделано большое всходное деревянное крыльцо, а с западной стороны деревянный коридор в виде галлереи с чуланами. Корпус сей в длину 25, а в ширину 19 аршин, покрыт листовым железом, выстроен старанием архимандрита Паисия, в 1837 году. |
| Повинна при томъ малжонка мжа своего тихости, покорою, и лагодности, до набоженства, поствъ частых, Молитвъ, лмжнъ, иъ вшелкихъ к склоннйшю до тог натр маючи побждати, и прикладъ ном добрый давати: а собливе, мжъ былъ неправославный алб въ вр Православной, вшелкое старанъе прикладати маетъ, абы до вры Православной навернла, алб въ ной змоцнити могла, а то таковымъ способомъ; уставичне Гда Бга частыми и горчими молитвами слене наверненъе благаючи и просчи, постч и галмжны дабч, и щенниквъ абы за него фры бекровныи Гд Бг приносили уживаючи: добрю алъбовмъ маковой малжонц побожной Павелъ тый въ томъ даетъ тг мовчи: Ститс мжъ неврный жен врной 108 . кобы реклъ, частос притрафлетъ, ижъ мжъ неверненый бываетъ до вры той череъ жон врню. Повинна на статок малжонка добра уходчи сваръ и клопотвъ домовыхъ, при послшенств и молчанъе до мжа своег заховати, тымъ албовмъ вс и непокой домовыи погамованные зостантъ: дл чог и Стый Павелъ найболъшей по жон молчен вытгаетъ гды мовитъ: Жена въ да учитс съ вскимъ Жен учити не повелваю, ни владти мжемъ, но быти въ 109 . Надъ вс бовмъ цноты къ Лил межиквтами, свтл уста свтотаивые и сварливые замыкаетъ, рачей бираетъ слшнй терпти, а нжл мовити, и такъ ъвершенный покой въ таковомъ дом квитнетъ и пребываетъ. Маете теды и томъ вкоротц нак, къ шлюбы динъ дргом предъ Гдемъ Бгомъ свдчати повиннисте, заховати маете набодный блюбенци, къ въ томъ тан малженскомъ жиюч Гд Бг угодити маете, мн ижъ кончачы мов мою належитъ найвышшаг Пана покорне молитствовати, абы васъ ведлгъ молитвъ нашихъ ттъ за вами предъ Маестатомъ тымъ давати бдем, правицею своею Боъскою въ малжонскомъ товариств такъ ублвити рачилъ, абысте вс цноты, побожности и прикаанъе выполнючи, внеамроные лта, на ласк Стю соб гой не заслговали, а въ згоде и милости малженской ажъ до згриблои старости жиюч, знакъ благословенства малженскаг, при вшелкихъ дховныхъ и телесныхъ дарахъ и бфитостхъ, сыны сынвъ своихъ до четвертаг и до птаг поколн кхвал Бжой, подпор чины, и доб дом своег глдали. Аминь. Каанъе погребное въ восполитости надъ умершимъ |
| Вонючую галерею до потолка загромождали порожние плетушки в иностранных марках под звучными итальянскими штемпелями. В ответ на войлочное кряхтенье двери наружу выкатывалось, как за нуждой, облако белого пара, и что-то неслыханно волнующее угадывалось уже и в нем. Напролет против сеней, в глубине постепенно понижавшейся горницы, толпились у крепостного окошка малолетние разносчики и, приняв подочтенный товар, рассовывали его по корзинкам. Там же, за широким столом, сыновья хозяина молчаливо вспарывали новые, только что с таможни привезенные посылки. Разогнутая надвое, как книга, оранжевая подкладка обнажала свежую сердцевину тростниковой коробки. Сплотившиеся путла похолодевших фиалок вынимались цельным куском, точно синие слои вяленой малаги. Они наполняли комнату, похожую на дворницкую, таким одуряющим благоуханьем, что и столбы предвечернего сумрака, и пластавшиеся по полу тени казались выкроенными из сырого темно-лилового дерна. Однако настоящие чудеса ждали еще впереди. Пройдя в самый конец двора, хозяин отмыкал одну из дверей каменного сарая, поднимал за кольцо погребное творило, и в этот миг сказка про Али Бабу и сорок разбойников сбывалась во всей своей ослепительности. На дне сухого подполья разрывчато, как солнце, горели четыре репчатые молнии, и, соперничая с лампами, безумствовали в огромных лоханях, отобранные по колерам и породам, жаркие снопы пионов, желтых ромашек, тюльпанов и анемон. Они дышали и волновались, точно тягаясь друг с другом. Нахлынув с неожиданной силой, пыльную душистость мимоз смывала волна светлого запаха, водянистого и изнизанного жидкими иглами аниса. Это ярко, как до белизны разведенная настойка, пахли нарциссы. Но и тут всю эту бурю ревности побеждали черные кокарды фиалок. Скрытные и полусумасшедшие, как зрачки без белка, они гипнотизировали своим безучастием. Их сладкий, непрокашлянный дух заполняло погребного дна широкую раму лаза. От них закладывало грудь каким-то деревенистым плевритом. Этот запах что-то напоминал и ускользал, оставляя в дураках сознанье. Казалось, что представленье о земле, склоняющее их к ежегодному возвращенью, весенние месяцы составили по этому запаху и родники греческих поверий о Деметре были где-то невдалеке. |
| — Обыкновенная интеллигентская тряпичность у вас, Екатерина Григорьевна, обыкновенное нытье. Нельзя ничего выводить из ваших настроений, они у вас случайны. Вам страшно хотелось бы, чтобы и Митягин и Карабанов были нами осилены. Так всегда ничем не оправданный максимализм, каприз, жадность потом переходят в стенания и опускания рук. Либо все, либо ничего — обыкновенная припадочная философия. Все это я говорил, подавляя в себе, может быть, ту же самую интеллигентскую тряпичность. Иногда и мне приходили в голову тощие мысли: нужно бросить, не стоит Белухин или Задоров тех жертв, которые отдаются на колонию; приходило в голову, что мы уже устали и поэтому успех невозможен. Но старая привычка к молчаливому, терпеливому напряжению меня не покидала. Я старался в присутствии колонистов и воспитателей быть энергичным и уверенным, нападал на малодушных педагогов, старался убедить их в том, что беды временные, что все забудется. Я преклоняюсь перед той огромной выдержкой и дисциплиной, которые проявили наши воспитатели в то тяжелое время. Они по-прежнему всегда были на месте минута в минуту, всегда были деятельны и восприимчивы к каждому неверному тону в колонии, на дежурство выходили по заведенной у нас прекрасной традиции в самом лучшем своем платье, подтянутыми и прибранными. Колония шла вперед без улыбок и радости, но шла с хорошим, чистым ритмом, как налженная, исправная машина. Я заметил и положительные последствия моей расправы с двумя колонистами: совершенно прекратились набеги на село, стали невероятными погребные и баштанные операции. Я делал вид, что не замечаю подавленных настроений колонистов, что новая дисциплинированность и лояльность по отношению к селянам ничего особенного не представляют, что все вообще идет по-прежнему и что все по-прежнему идет вперед. В колонии обнаружилось много нового, важного дела. Мы начали постройку оранжереи во второй колонии, начали приводить дорожки и выравнивать дворы после ликвидации трепкинских руин, строили изгородки и арки, приступили к постройке моста через Коломак в самом узком его месте, в кузнице делали железные кровати для колонистов, приводили в порядок сельскохозяйственный инвентарь и лихорадочно торопились с окончанием ремонта домов во второй колонии. Я сурово заваливал колонию все новой и новой работой и требовал от всего колонистского общества прежней точности и четкости в работе. |
| В описи при описании стены и башен говорится о нашей башне: «на воротах (водяных) башня четвероугольная, вверху поперег башни четыре сажени, вдоль по городу (т. е. по стене) пять сажен с полусаженью, внизу в воротех в проезде полторы сажени, затворы в воротех деревянные». Это, очевидно, не нынешняя башня, так как нынешняя не четвероугольная, а круглая и не на воротах, а сбоку ворот, рядом с ними. Но затем при описании казны монастырской в описи читается: «в наугольной башне от Водяных ворот меду сырцу в кадях две тысячи сто шестьдесят пуд... под Наугольною башнею в погребе астараханския рыбы». Это, очевидно, есть нынешняя Наугольная башня, ибо она подле Водяных ворот (а не на них), и под нею (а не под Надворотною башнею) мог быть погреб. Из сейчас сказанного и следует, что нынешняя башня построена во время производства описи. Остатки прежней башни до сих пор видны над воротами снаружи, из сада. Нынешнее название башни – Соляная, вероятно, оттого, что в ней хранилась соль; теперь внизу ее кухня для рабочих, а вверху живут певчие мальчики и послушники. Когда Погребная, или Пивная, башня обращена в жилое помещение – точных сведений не имеем, но имеем то неточное сведение, что между 1745 и 1780 годами. В Лаврской библиотеке хранится книга с планами и фасадами зданий лавры, на белом переднем листе которой читаются две надписи, первая: «Сия книга по имянному Ея Императорскаго Величества словесному указу дана возвратно в Троицкую лавру июня 3-го дня 1745-го года для строения по ней. Арсений Архиепископ Переславский»; вторая: «По сей книге, какие есть на планах и фасадах наклейки, то сие учинено вновь по точному Лавры положению, в каком она находилася в 1789-м году. Платон митрополит Московский. 1790-го года августа 29-го д.». По наклейке на плане митрополита Платона видно, что до 1745 года башня оставалась еще башней, а затем в деле 1780 года о перестройке ризницы упоминается о жилом в ней помещении, именно тех же летних наместничьих покоев, что и в настоящее время. Впрочем, для помещения не жилого, а хозяйственного наша башня служила уже в половине XVII века (см. |
| Поговев, он уже с радостью готов был снова ехать на рыбную ловлю, но в это время отец игумен переменил ему послушание – назначил в помощники погребничему отцу Дорофею: варить квасы, солить капусту, огурцы и грибы, хранить масло и т. п. Служба в погребе. И новое искушение На первых же порах службы в погребе Гавриил почувствовал странное и непонятное влечение есть коровье масло, – подобное прежнему влечению есть редьку. И он нет-нет да и возьмет, бывало, кусок масла. Казалось – так вкусно!.. Но брал масло без спроса и благословения старца; спросить же почему-то стыдился. Наконец, решился рассказать ему о своем влечении есть масло. Старец шутливо пожурил его: «крадешь " -де, но с улыбкой благословил есть сколько угодно. И, вот, с радостью бежит Гавриил обратно: – Ну, – думает, – теперь-то уж я поем! – Пришел в погреб – и прямо к маслу. Берет кусок – ест, – не нравится. Берет другой, – положительно невкусно... – Странно... что бы это значило? – недоумевает Гавриил, и опять идет к старцу со своим удивлением. – Из слов твоих видно, – сказал ему старец, – что желание есть масло было приражением бесовским: красть да есть потихоньку. Могло выйти для тебя что-нибудь нехорошее... А когда ты взял благословение есть масло, – бес и отступил от тебя, отступила и страсть есть масло. Видишь ли, какой опасности миновал ты и как полезно и необходимо все делать с благословения старца. Ведь, старцу и дано послушание – охранять братию от нападения бесов силою Божией, а не своей... Немало удивлялся Гавриил словам старца, и в то же время у него точно глаза открылись на бесовское ухищрение – завлекать человека в падение чрез собственные человеческие чувства и мысли, по-видимому, совершенно невинные и даже подобные прежним святым и полезным. С этого времени Гавриил стал еще более тщательно следить за собою и все свои помыслы и намерения открывал старцу. И при этом ему стало уже ясно, что, когда человек чувствует пристрастие к чему-либо, то это есть уже прельщение бесовское, и, человек тогда является пленником, рабом врага, лишенным свободы. Потому-то, при открытии помыслов старцу, и жилось Гавриилу весело, легко и свободно, хотя трудов тяжелых и черных по послушанию было очень много. Другие послушания брата Гавриила. «Благословите мне зашеину». Яйца в мешочке, и картофель в мундире |
| Не пропустите: кинофестиваль «Радонеж»! 14.01.2013 23:54:52 Светлана Колосовская Всего пять дней в году, осенью – ныне с 29 ноября по 2 декабря – у нас с вами имеется возможность посмотреть в Доме кино (бесплатно!) лучшие киноленты нравственно, духовно ориентированного кино. Из Дома кино можно не выходить целый день, здесь можно и перекусить. Вас ожидает ни с чем не сравнимое кинопутешествие. Первые показы – с 10.00 утра, последние – в 19.00. Не пропустите! Православному человеку предоставляется редкая возможность соприкоснуться с родным для него духовным миром. Ведь отобранные квалифицированным жюри фильмы практически негде посмотреть - такова грустная реальность сегодняшнего дня. Да, в прошлом году целый ряд фильмов-призеров был закуплен 1-м, 2-м каналом ТВ, ТК «Культура», но показаны они были всего по одному разу, во время, которое никак не назовешь «прайм-тайм». В нынешнем же году вас ждет фестивальная неделя в Доме кино. У всех участников в памяти прошлогодний кинофестиваль «Радонеж», небывало урожайный. Еще бы: во всех номинациях – художественное, документальное кино, мультфильмы, телепрограммы, «наноформат» (потрясающие ролики социальной рекламы архимандрита Тихона Шевкунова) жюри конкурса имело возможность отобрать настоящие перлы. Вспомним художественные ленты «Чудо» А. Прошкина и «Поп» В. Хотиненко, документальные - «Мир на кончиках пальцев» В. Орехова, «Форпост» М. Шадрина, «Радуйся в двух мирах» Л. Никитиной, «Деревенский фотограф» А. Погребного, «Храм в Антарктиде» Соловьева - первые названия, которые пришли в голову. В этом ряду можно назвать еще три десятка фильмов. Уже в прошлом году «мэтры» документального кино констатировали, что за полтора десятка лет уровень кинофестиваля Радонеж поднялся чрезвычайно высоко. Сегодня можно говорить о феномене нашего нового, нравственно, духовно ориентированного кино. - В этом году, - говорит Генеральный директор фестиваля «Радонеж» Евгений Никифоров, - на конкурс было прислано 250 кинолент. Отборочная комиссия оставила 70 фильмов. Чтобы не оставить без внимания оставшиеся ленты, мы устроили отдельный конкурс информационных телепрограмм. |
|
|
