| Обращаясь затем к объяснению поклонения шести частям света, Тафагата установляет следующую символику. Для ученика мудрецов, говорит он Сингало, родители суть – восток, учителя и воспитатели – юг, друзья и знакомые – север, рабы и слуги – надир, Граманасы с Браманами – зенит. В каждой из означенных шести групп, перечисляются пять главных правил, обязательных для ученика мудрецов в нижеследующем порядке. I. По отношению к родителям, представляемым на восточной стороне (le quartier de l’est), ученик обязан себе говорить и припоминать: я должен 1) поддерживать до глубокой старости тех, кто мне дал жизнь, воспитывал с детства и поддерживал в последующее время; 2) – помогать им в делах и управлении семейном: 3) заботиться о сохранении их имущества и защите собственности ими благоприобретенной; 4) по смерти, – с честью совершить похороны и поминовение. Обязанности самих родителей в отношении к детям: они должны 1) удалять детей от всякого рода порока; 2) вести их к добродетели; 3) поучать искусствам и наукам; 4) заботиться об устроении и упрочении законного супружеского их союза; 5) передавать им при своей смерти наследство. II. В отношении к наставникам представляемым на южной стороне, ученик имеет следующие обязанности: вставать в присутствии учителя, – иметь о нем попечение и охрану, – выслушивать с почтением и вниманием делаемые им наставления и замечания, – всячески духовно сближаться с ним и любить его, – всеми силами заботиться о сообразовании своего поведения с назиданиями и правилами учителя. Наставник, хозяин школы (le maitre) в свою очередь обязан к ученикам своим и воспитанникам: – проповедовать добродетель, насаждать её в сердцах питомцев, и поучать приличному обхождению и учтивости (maniérés), – трудиться над делом воспитания ревностно и рачительно, – передавать, без утайки, плоды знаний и мудрость, добытые и унаследованные от древних учителей и мудрецов, – делать одобрительный отзыв и аттестацию учеников, – предохранять их от всякой опасности и вреда. III. Супруги, представляемые на западной стороне, имеют следующие обязанности. Супруг в отношении к жене должен: – обходиться с нею ласково и учтиво, – говорить с ней любезно и приятно, – в прочих людях пробуждать к ней уважение и расположение, – прилично одевать её, украшать и вообще доставлять все погребное для женского этикета и здоровья. Жена в свою очередь обязана: – заботливо удовлетворять личным потребностям мужа, – хранить внутреннее расположение, – соблюдать нерушимо целомудрие, не быть блудливой, – прилежать о благе своего мужа, и – обнаруживать прилежание и деятельность во всем, что он делает. |
| Все они платали дань, состоящую из западных хлопчатобумажных тканей. Один император из Сунской династия (вероятно северный Шунь с 420–486 гг.) повелеть соизволил: «Так как пришельцы, поселившиеся в нашем Срединном государстве. почтительно соблюдают обычаи своих предков, то и мы соизволяем им также соблюдать принесенное ими учение в Бянь-лян». 18. В первый год Лун-сина, Сунской династии, (царст. 1164–1194 гг.) в 20-й год 64-го цикла (гуй-вэй) Ле-чжэн и Ву-сы-да, надзиратель их религии И-янь-ду-ла, построили синагогу=сы. В царствование Чжи-юань, (с 1282–1308 г.) Юаньской династии (монголов), или в 16-й год 67-го цикла (И-мао), Ву-сы-да снова выстроил древний храм «Истины, и Чистоты» – «Цин-чжэнь-сы», который и расположен в улице «Ди-ши-цзы», на юго-восточной стороне. Каждая сторона площади храма имеет 35 чжан. 19 19. Когда император Минской дин. Тай-цзу или Хун-ву (1281–1400 гг.) 68 цик., утвердился на престоле и умиротворил народ империи, все, подпавшие цивилизующему влиянию нашей страны, оказались на твердой почве, на которой возможно жить спокойно и исповедовать каждому свою религию без всякого опасения, – свободно и добропорядочно выражать чувства симпатизирующего благоволения и хранить совершенно взаимное согласие. 20. Сверх сего, оказалось необходимым, чтобы кто-нибудь один надзирал за храмом (Шэу-чжэ) и заведовал всем для сохранности его погребным. Вследствие сего предположения нами избраны и определены к такому делу особенные опытные люди – Ли-чэн, Лэ-ши, Янь-пин-ту, Ай-цзин, Чжоу-ань, Ли-гань и другие; а из всех их избран один наиболее влиятельный над прочими, человек разумный и прямой, с прозванием его Мань-ли. 21. С сего времени священные одежды, церемонии и музыка, и все остальное, стало поддерживаться в строгом и образцовом порядке; каждое слово и действие сообразовалось с древними постановлениями и правилами; вследствие чего, всякий человек хранил законы, знал как нужно почитать Небо, уважать патриархов, хранить верность князю, оказывать должное сыновнее благочестие к родителям и во всем поступать сообразно наставлениям учителей. |
| Вскоре в жизни Никона произошла перемена. В 1648 году удалился на покой Новгородский митрополит Афанасий. Царь предоставил это место своему другу, и Никон рукоположен был в сан Новгородского митрополита. Хиротонию над ним совершил бывший тогда в Москве Иерусалимский патриарх Паисий. Сан Новгородского митрополита считался вторым русской церкви. В сане митрополита Новгородского Никон занял более высокое положение, чем его предшественник. Царь поручил митрополиту Никону наблюдать даже над мирским управлением, доносить ему обо всем и давать советы. Подвиги нищелюбия, совершенные Никоном в Новгороде, увеличили любовь к нему царя и народа. Когда в Новгороде начался голод, митрополит Никон отвел у себя на владычном дворе особую палату, так называемую «погребную» и приказал ежедневно кормить в ней нищих. Кроме того, он каждое утро раздавал нищим по куску хлеба, а каждое воскресенье от имени митрополита один блаженный раздавал старым по две деньги, молодым по деньге, а малым по полденьге. Никон устроил также богадельни для постоянного призрения убогих и испросил у царя средства к их содержанию. По царскому повелению, Никон посещал тюрьмы и по своему усмотрению освобождал узников. Но необычайную твердость обнаружил Никон во время бунта, вспыхнувшего во время голода. В Новгороде бунтующий народ хотел умертвить царского наместника князя Хилкова. Никон укрыл Хилкова в своих палатах и сам вышел к бунтовщикам. На него напали, избили и замертво оставили на площади. Едва дышащий поднят был он своими служителями. Но Никон, несмотря на это, отправился совершать литургию в той части города, где свирепствовал мятеж, и совершил крестный ход. Никон не убоялся еще раз выйти к мятежникам и вошел даже в самую избу, где они составили сборище. Твердость митрополита поразила самых свирепых бунтовщиков и они притихли, хотя тайно и не переставали действовать против правительства. Они хотели передаться шведам и вошли с ними в переговоры, заградив пути к Москве. Но Никону все-таки удалось уведомить царя об угрожающей опасности и при этом он указал, какие следовало принять меры для усмирения бунта, a сам предал бунтовщиков анафеме. Мятеж утих, благодаря твердости митрополита Никона. |
| Вопреки логике, это назначение было вроде бы даже повышением по лестнице лагерной «карьеры»: из таежной «глубинки» я попадала теперь в районный центр. Беличье – всего в четырех километрах от Ягодного. Спасло меня это назначение и от угрозы Эльгена и Циммерманшиной мести. Но разлука с Антоном стала непреложным фактом. Глядя на нас, утирают слезы не только наши больные, не только Конфуций и Сахно. Сам начальник ОЛП Тимошкин проникновенно, хоть и шепотком, матерится по адресу ягоднинских начальников и клянется при первой же возможности непременно выменять меня на кого-нибудь. Пусть на печника или даже на электрика. Он не пожалеет… Лишь бы время прошло и забылась маленько вся эта история. …Всю ночь мы сидим на топчане в дежурке и вспоминаем. Подробно рассказываем друг другу, как мы впервые встретились и что тогда каждый подумал о другом. И как Заводник привез мне латинское письмо. А как мы искали в тайге лечебные травы. Мы даже смеемся, вспомнив, как я растопила шприцы – все шприцы до одного! – не заметив в пылу увлекательной беседы, что вода в стерилизаторе давно выкипела. И как мы были сначала в полном отчаянье – где взять здесь, в тайге, новые шприцы? А потом Погребной с ветпункта выручил. У него, оказывается, большой запас был, не в пример нам. И как доктор потом долго острил на тему о причинах моей рассеянности. В этих воспоминаниях прожитый год кажется нам волшебно счастливым. Мы были удивительно сильными. Ведь все переживалось вместе… – С вещами! Уже прибыл за мной конвоир. Специально из Ягодного. Эта формула («С вещами!») – нечто вроде голоса Рока. Чья-то неумолимая равнодушная рука снова переставляет пешку на шахматной доске. Санитар Сахно плачет совершенно открыто, всхлипывая по-бабьи. В коридоре сгрудились все больные, держащиеся на ногах. Сквозь глубокое отчаяние у меня пробивается мысль: выходит, они привязаны ко мне, выходит, не зря прошел этот лагерный год – была нужна людям. Последний момент. Сейчас я перешагну порог моего горького, голодного, страшного и восхитительного рая. Прощайте, дорогие! Прощай, Антон! |
| Блаженный же князь Александр въздохнув из глубины сердца своего и со слезами моляшеся пред образом Владыки Христа и пречистыя Богородици и взя погребная с собою и мир дав епископу Кирилу и своим и абие самоволне устремися из дому своего. «Якоже желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже, възжада душа моя к Богу крепкому и живому; когда прииду и явлюся Тебе». Дошед же святый безбожнаго царя Батыя, и в том часе възвестиша царю о блаженнем князе Александре. Царь же повеле привести пред ся блаженаго. Волъхвы ж хотяху вести святаго сквозе огнь, якоже обычай бяше им, и веляше поклонитися солнцу и огню. Блаженный же князь великии Александр рече к волъхвом: «Недостоино есть нам христианом сквозе огнь ити, ни поклонитися твари паче Творца, но поклоняюся святей Троици, Отцу и Сыну и Святому Духу, се есть един Бог, Творец небу и земли». Волъхвы же тыа яко поругани от святаго и студа исполнившеся възвратишася к царю и поведаша вся реченная от блаженнаго. По смотрению же Божию не повеле его царь нудити своей вере, ни вести сквозе огнь, ни кланятися солнцу, ни кусту, ни идолом бездушъным, но повелевает святаго поставити пред ся с честию славы ради его не нудима. Блаже нныи же великии князь Александр по обычаю предста пред ним и поклонися, якоже лепо бе царю почесть воздати. Безбожныи ж царь Батый, видев блаженнаго красоту лица и величество тела и храбрость, и подивися пред всеми и рече: «В истину поведаша ми мнози о сем, яко несть сему подобна князя в всех князех и болярех моих». И честь въздав блаженному велию и любовное показав и милость о святем и посла святаго з братом его Андреем к Кановичем. Сие же до зде речеся. Последи же сей окаянныи безбожныи царь Батыи устремися на Болгарьскую землю ити, якоже не насытився крови человеческиа по гублении толиких душ християнских, не ведый окаянный, что хотя тамо пострадати с своими безбожными воиньствы, еже и бысть. Вшедшу бо ему, глаголют, в Болгарьскую землю, Господь Бог охрабри на них краля Владислава с своими Болгары, и от воиньств безбожнаго много множество безчислено изсечено бысть. |
| Перед его учеником поставили немного хлеба, вареной зелени и вина, разбавленного водой. Инокиням же предложили различную вареную пищу и рыбу и вина в достаточном количестве. При этом никто не произнес ни одного слова. Когда встали из-за стола, старец спросил игуменью: “Что вы это сделали? Лучшую пищу следовало предложить нам, а употребили ее вы.” Игуменья отвечала старцу: “Владыка! Ты монах, и потому я предложила тебе пищу монашескую. Ученику твоему, так как он ученик старца, также предложена пища монашеская. Мы же – новоначальные и потому употребили пищу новоначальных.” Старец сказал на это: “Бог да исполнит любовь вашу, потому что мы извлекли большую пользу из ваших действий.” (Еп. Игнатий. Отечник. С. 96. 12). 557. Мудрое воспитание оптинским настоятелем отцом Моисеем братии своей обители См. также: Рассудительность . Если кто-нибудь из братии после долгого выжидания со стороны оптинского настоятеля отца архимандрита Моисея не исправлялся, то он, снисходя к душевной немощи брата, старался найти удобный случай к его обличению: либо когда заметит, что тот, кого следует вразумить.., в хорошем расположении духа и готов принять замечание, либо когда виновный сам являлся к нему по какой-либо своей надобности и казался спокойным. “Придешь, бывало, к отцу архимандриту, – рассказывал один из старших братий, бывший тогда и сборщиком, и погребничим, – он тебя несколько раз с ног до головы осмотрит, и когда увидит, что ты совершенно спокоен, тогда и начнет: “Да вот, брат, я давно хотел тебе сказать,” – и прочее. А если заметит, что неспокоен, то и говорить не станет.” Вообще, смотря снисходительно на немощи и не взыскивая за малость, полагаясь на совесть, отец архимандрит не пропускал поступков, требовавших исправления. Он запоминал и, дождавшись удобного случая, за один раз высказывал все, что нужно, что накопилось за долгое время, так что слышавший не знал, чему больше удивляться: продолжительному ли молчанию настоятеля или неожиданному его обличению, из которого было ясно, что он видел все: и то, что было давно, и не забыл того, ясно представлял его вину и в прежних действиях, и теперь. |
| Ил.9. «Сладкое начальное время, в которое старец раскрыл ему слепые глаза на богатый внутренний мир сердца и ума…». Старец Оптиной пустыни иеросхимонах Амвросий (Гренков) , один из учителей (1864–1874 гг.) послушника Гавриила Зырянова . Снимок 1870–1880-х годов. Ил.10. «Брат Гавриил оставил Оптину пустынь, ее строгую жизнь и уставные многолюдные службы, старческие кельи в тихом бору и посещаемые им вечерами могилки прежде почивших отцов…». Могила старца Амвросия. Оптина пустынь. 1902 год. Но стала ли его жизнь слаще? Ему дали сырую и холодную келью в башне. Зимой она промерзала на целый аршин от пола, обрастала сплошным льдом и снегом, так что койка и постель были тоже влажные, и Гавриил нередко, придя из кухни, от горячей плиты, ложился в нее как в сугроб. Послушание ему дали сперва у погребничего: варить квас, солить капусту, огурцы, хранить масло и т.д. Здесь на него напала охота есть масло. Но как только он исповедал этот помысл о.Амвросию, страсть исчезла. Так что сам старец удивился. Только железное здоровье могло поддержать еще Гавриила и не дать ему раньше времени сойти в могилу. Но и оно давало сбои. Поэтому из-за простуд, которые он схватывал, спускаясь по нескольку раз в погреб, его перевели опять в хлебную. Отсюда – в булочную (о ней было упомянуто), через полгода – в просфорную. Наконец, сам игумен взял его к себе в так называемую «игуменскую кухню». Это, собственно, не его личная только. В иных строгих обителях России приезжих богомольцев, будь они хоть архиереи или бывшая великая княгиня Елизавета Федоровна, свояченица царя и настоятельница Марфо-Мариинской обители в Москве, кормили со скромной братской трапезы: пустыми щами, безвкусным свекольником, не очищенной от кожуры как следует картошкой. Но в Оптиной с «игуменской кухни» кормили и богомольцев, вероятно, главным образом, этих самых привилегированных. Ибо на кухне работало несколько вольнонаемных поваров (мирские – среди монахов). И стол иногда был довольно притязательный. На это указывают слова жизнеописателя, который говорит, что когда Гавриил, благодаря своим способностям ко всему, поднаторел в поварском искусстве и даже превзошел мирских поваров намного, то «иногда тонкостью вкуса и изяществом убранства блюд он настолько удивлял приезжих высоких лиц, что они считали недостаточным похвалить приготовленное пред игуменом, но вызывали самого брата Гавриила и лично выражали ему свое восхищение…». |
| обращено в понятие. С другой стороны, всякое понятно может быть представлено конкретно, потому что ему соответствует некоторая положительная, реальная потенция в сознании. Итак, в духе нет ни врожденных идей понятий, ни выродившихся идей представлений Поэтому и термин «ассоциация» является нам неточным и постольку не объясняющим фактов сознания. Что представления вызывают друг друга в памяти, когда они имеют нечто общее между собою, не подлежит никакому сомнению. Но каждое представление имеет столь много общего с таким множеством других, что один закон ассоциации не может объяснить, почему из всех возможных комбинаций представлений осуществляется только одна. На деле в каждой ассоциации кроме возбуждающего и возбужденного представления действует интерес, или мотив, направляющий наше внимание в ту или другую сторону: иногда он заключается в самом представлении, которое живет и движется перед нами; иногда он связан с какою либо внешнею целью, ввиду которой мы должны припомнить нечто. Этот интерес, мотивирующий наше внимание, является душой всего процесса; и раз, что воля и внимание вмешиваются в дело, произвольно завязывая и разрывая нити ассоциации, случайное внешнее сцепление представлений является невозможным. Самый процесс припоминания и внимания есть явление совершенно необъяснимое из одних представлений и тем более из «ассоциаций», с которыми приходится бороться при каждом сложном воспоминании. Каким образом я из всех возможных представлений, дремлющих в моей памяти, сосредоточиваю свое сознание на Чтобы найти искомые индивидуальные элементьг сознания, его психологические атомы, английская психология вынуждена искать их гденибудь вне сознания. Она обращается к микроскопической анатомии, которая указывает ей на элементы нервного вещества — клеточки и волоконца. Некоторые психологи приравняли первые — элементарным идеям, вторые — отношениям между идеями и пытались объяснить ассоциации идей гипотезою особых «путей», проторенных в мозгу между группами клеточек. Серая корка, покрывающая мозговые полушария, заключает в себе приблизительно 1 200 миллионов клеточек и 4 800 миллионов волоконец. Отсюда Бэн вычисляет вероятное количество нервных элементов, погребное для приобретения или сохранения того или другого рода знаний (математических, лингвистических, музыкальных и др.), указывая, каким образом эти различные приобретения взаимно друг друга ограничивают. Нет надобности прибавлять, что если индивидуальные идеи оказываются фиктивными, а отношения имеют характер общий, то и вся эта система гистологической френологии являет собою, по меньшей мере, testimonia paupertatis философской психологии известиого направления. |
| В XIX веке в этом корпусе размещалось Уездное духовное училище, а одно время была даже гостиница, поэтому иногда его называют Гостиничным. Симметрично расположенные палаты первого и второго этажей перекрыты сводами. Под крайними южными палатами реставраторами обнаружен подвал глубиной в пять метров. Стены его выложены белым тесаным камнем. С южного торца здания в нише стены установлен поливной изразец XVII века с изображением херувима. Такими же изразцами украшена и колокольня (творение Степана по прозвищу Полубес). При проведении земляных работ, связанных с необходимостью укрепления фундамента и цокольной части, а также при расчистке места, где находились хозяйственные пристройки, было найдено много фрагментов изразцов XVII века от печей и каминов с разнообразными узорами. Очевидно, кельи этого корпуса имели в старину богатое украшение. При расчистке подвала и проверке состояния грунта под его стенами на глубине пяти метров были обнаружены торчащие из земли дубовые сваи, на них в прошлом и была поставлена стена. Грунт здесь – вязкая влажная глина, это и способствовало сохранению свай от гниения. А на глубине ещё одного метра обнаружено начало деревянного сруба. Основная его часть оказалась под стеной, и за ней внутрь подвала сруб выходит всего на один метр. Назначение этого сооружения пока не установлено, хотя есть предположение, что именно отсюда начинался один из подземных ходов из обители преподобного Пафнутия, который вел до Высоцкого монастыря, расположенного неподалеку от Боровска. Поскольку процесс гниения древесины мог ускориться, для успешного окончания восстановительных работ требовалось как можно скорее засыпать сруб и сваи землей, поэтому насколько глубоко и как далеко за стену идет этот сруб, выяснить так и не удалось. На данный момент восстановлены только крайние палаты с южного торца на первом и втором этажах здания. На первом этаже располагается паломническая служба монастыря, на втором – гостевые покои. Погребной корпус Правая (северная) половина Погребного корпуса наиболее древняя. |
| «Страх заражения возник не вчера». Как развиваются тревожные расстройства и когда нужна помощь И что делать, если это происходит с вами 26 июля, 2020 И что делать, если это происходит с вами Елену мучили навязчивые мысли и страх заражения. Она думала о том, что повсюду бактерии, микробы, вирусы, грязь. Чтобы унять тревогу, ей требовалось часто мыть руки. Если мысли не уходили, женщина снова и снова мыла руки. И обсессивно-компульсивное расстройство случилось с Еленой еще до пандемии. В книге «Тирания тревоги» психолог Анна Погребняк подробно рассказывает, как возникают тревожные расстройства и в каких случаях людям нужна помощь психотерапевта. Ко мне обратилась Валентина, женщина среднего возраста, в одиночку воспитывающая сына-подростка. Проблема заключалась в следующем: ребенок не хотел ходить в школу, плохо успевал, много времени проводил с друзьями, не ночевал дома. Я пригласила их на совместную встречу, на которой увидела замученного, равнодушного ко всему подростка и его встревоженную мать. Каково же было мое удивление, когда между делом женщина рассказала, что вот уже некоторое время (речь шла о годах) по несколько раз в неделю переживала странные и очень неприятные «приступы». Она практически не выходила из дома, а походы в магазин и другие дела во внешнем мире поручила сыну. На мой вопрос, почему женщина не покидает квартиру, она ответила, что боится повторного возникновения «приступов». Что за загадочные «приступы» случались у Валентины? Все это время она, даже не догадываясь, жила с паническим расстройством и переживала панические атаки. Как и многие люди с теми или иными видами тревожного расстройства, не понимала, что с ней что-то не так. Валентина не искала помощи, не думала, что ей нужна терапия. Если знать это, уже не кажется удивительным, почему сын выглядел замученным и обессилевшим. Ему приходилось выполнять обязанности родителя и жить в нездоровой, тревожной обстановке. У парня просто не оставалось сил и желания заниматься собственными жизнью и учебой. |
|
|
