| Из особенностей в статьях поступлений можно упомянуть, что кружечного сбора собирается ежегодно обыкновенно несколько более 500 рублей, а по подписным листам лишь немногим более ста. Главнейший доход в последние годы – проценты с капитала, в прежние годы был – членские взносы. На ежемесячные пособия общество расходует в три последние года от 400 до 800 рублей; на единовременные около 100, не считая приблизительно такой же суммы из средств Императорского Человеколюбивого общества, с которым оно состоит во взаимодействии уже 20 лет. Главнейшими благотворителями общества были Н. Ф. и М. Т. Козьмины, о которых уже сказано. Кроме упомянутых пожертвований, Н. Ф. Козьмин в 1837 году внес еще 8,000 рублей, не объявляя тогда своего имени: «от неизвестного». М. И. Алексеева со второго года деятельности общества вносила ежегодно по 100 рублей, а умирая, в июне 1889 года, завещала обществу еще 2,000 рублей. Кроме того, с 1883 года она предоставила в распоряжение общества бесплатно две квартиры для бедных, которые были закрыты только после ее смерти. По 400 и по 200 рублей ежегодно жертвовала М. В. Дурново, всего свыше 700 рублей пожертвовал А. А. Дорогин, свыше 600 – Н. Ф. Леонтьев. 500 – Г. П. Елисеев, 200 рублей завещала К. Э. Энно, по 100 рублей пожертвовали: М. 3. Бельский, 3. И. Дегтярев, П. П. Дурново, В. Е. Елисеев, М. И. Иванов , О. К. Осеченская, М. Г. Петров, Г. М. Петров, Н. И. Святский, Н. А. Шрамченко. О других уже упомянуто ранее. Из кружки в лавке И. М. Тупицына ежегодно поступало свыше 200, иногда свыше 300 рублей. И. М. Тупицын скончался в 1893 году. Доктор В. Ф. Шрам около 12 уже лет бесплатно оказывает бедным прихода медицинскую помощь. Председателем совета общества состоял протоиерей В. Я. Михайловский, с 1890 года новый настоятель, священник В. Е. Георгиевский, а с 1892 года состоит новый настоятель, священник И. Я. Соколов. В отчете за 4-й год существования общества напечатано: «Все заседания в году, как ежемесячные, так и особенные, были проникнуты истинно братским единодушием, спокойствием и миролюбием. Все члены совета, при общей христианской доброте, проникнуты. были и осторожностью в расходовали вверяемых сумм. Заседания совета имели не столько официальный характер, сколько являли собою дружество, братство. При скромности средств, при отсутствии эгоизмов, такое свидание членов на заседаниях взаимно ободряло на общественный труд и всегда оставляло добрые впечатления в сердцах членов». |
| Рубрики Коллекции jasoncedit/Flickr/CC BY-NC-ND 2.0 5 секретов увлекательной экскурсии для детей 4 мин., 22.12.2017 Поделиться Пью кофе и втыкаю гвоздички в апельсины — готовлюсь к экскурсии.. Ароматы цитруса и гвоздики напоминают окружающим о зиме. Люди, проходя мимо моего столика, улыбаются. Апельсиново-гвоздичная терапия действует и на меня: я радостно выбегаю на улицу, а там снег... первый в этом году. Здравствуй, Рождественская экскурсия! Нет, сегодня день рожденьческая. Дети чудесны, а родители — восхитительны! Мне часто предлагают вести экскурсии у детей, считая это чем-то достаточно сложным. На мой взгляд, детская экскурсия — удивительное дело, простое и сложное одновременно, но важно, что от детей сразу чувствуешь отдачу, признательность и любовь. Что самое главное в детской экскурсии? Несколько советов для мам, пап, бабушек и дедушек, которые гуляют с детьми по Петербургу и хотят, чтобы дети слушали и слышали ваши исторические рассказы: 1. Мыслить яркими образами, которые понятны детям. Сначала вы сами должны увидеть образ того, о чем рассказываете. Картинка должна быть цветная, подробная и вызывать чувства лично у вас. Например, садовник Елисеев вырастил в оранжерее для графа Шереметьева землянику в Рождество. Гости — в изумлении, граф в волнении восклицает: «Проси, чего хочешь!» Очень ярко все себе представляю: и камзол графа, и плетеную корзинку, и снег за окном, мороз до −40 и аромат земляники. Поэтому рассказывать легко. И сами собой рождаются вопросы к детям: «Что случилось дальше, как ты думаешь?» Если картинка яркая, то ребята легко придумывают и погружаются в историю. Куда поехали Елисеевы, когда стали свободны? Что стали делать? Легко им было в Петербурге? А что бы ты стал делать на их месте, будь у тебя 100 рублей? И тут хорошо бы от слов перейти к делу. 2. Найдите вещь, деталь, которая характеризует вашего героя, историю. Проще, конечно, воспользоваться иллюстрацией, картинкой, фотографией. Но лучше всего найти вещь, которую можно потрогать, понюхать, отгадать загадку связанную с ней. Например, с купцами Елисеевыми я даю ребятам апельсин, на нем гвоздикой выложены буквы фамилии. Буквы разбросаны и из них надо составить слово (апельсинами Елисеев стал торговать на Невском проспекте). |
| Старец Зосима в романе «Братья Карамазовы» весь открыт и распахнут в своих проповедях — проповедях любви, добра, красоты, милосердия, человеколюбия. В «Братьях Карамазовых» сосуществуют как бы два текста от старца Зосимы. Один текст записан Алешей Карамазовым, по памяти. Он был послушным учеником, преданным и верным старцу. Есть и упоминание о втором тексте, самочинном, который вошел в роман мошенническим образом: его написал Ракитин. Он хоть и семинарист, но — неверующий, злобный богохульник, который ненавидит всех вокруг. Книги Ф.М. Достоевского на японском. Справа - " Братья Карамазовы " в переводе Икуо Камеямы. Фото: ogoniok.com У меня в этом году в Старой Руссе был доклад «STATUS IN STATU: Ракитин и другие». О том, что же это у Достоевского за особенная личность такая — неверующий семинарист. Достоевский считал, что именно из таких потом вырастают главные богоборцы. И Чернышевский, и Добролюбов, и Белинский — все вышли из духовенства. Что с ними происходит, когда они покидают пределы веры, пределы Евангелия и бросаются в радикальную литературу? Достоевского очень волновала эта проблема. Во времена Достоевского была масса подобных примеров. Когда, допустим, журналист Григорий Елисеев, или тот же Николай Чернышевский — люди из духовного сословия, окончившие духовные семинарии (Елисеев вообще был профессором Казанской духовной академии), вдруг резко порывают со своим сословием, со своей профессией и переходят служить в радикальный журнал «Современник». Эти случаи задевали, будоражили Достоевского. Так вот, японцев очень интересовал старец Тихон. Что он собой представляет? Кто он такой? Мы про него ничего не знаем. Он о себе ничего не говорит. Мы не можем о нем судить так, как, скажем, о Зосиме. Почему старец Тихон так сдержанно, холодно принял Ставрогина? Японцы жалеют Ставрогина, сочувствуют ему. Были вопросы, в которых японцы прямо требовали от меня признания, что старец Тихон виноват в смерти Ставрогина. Ставрогин пришел к старцу с «Исповедью» в кармане, хотя исповедоваться по-настоящему не хотел. Пришел эпатировать старца. Это была для него этакая дерзкая экскурсия, эскапада. |
| завершил «Историю...» позже ( Рыков Ю. Д. «История о великом князе Московском» А. М. Курбского как источник по истории опричнины Ивана Грозного: АКД. М., 1972). Исследователи отмечали, что К. не упоминает в «Истории...» о работе над 3-м письмом царю, завершенной в сент. 1579 г. При этом между «Историей...» и 3-м посланием обнаружено множество текстуальных совпадений, а 1-е послание к Иоанну IV в СК расширено под влиянием «Истории...» или сходного текста. И. Ауэрбах указывает на 1581 г. как на возможное время завершения работы над «Историей...» ( Auerbach I. Gedanken zur Entstehung von A. M. Kurbskijs «Istorija o velikom knjaze Moskovskom»//Canadian-American Slavic Studies. 1979. Vol. 13. N 1/2. P. 166-171). С. А. Елисеев полагает, что таким временем был хронологический промежуток между кон. 1581 г. и смертью К. в мае 1583 г. ( Елисеев С. А. О времени создания А. М. Курбским «Истории о великом князе Московском»//История СССР. 1984. 3. С. 151-154). В пользу поздней датировки окончательной версии «Истории...» склоняется и В. В. Калугин, обративший внимание на факт влияния перевода «Симеона Метафраста» на текст «Истории...» ( Калугин. 1998. С. 41-44, 90-99, 105-108 и др.). Более поздние датировки предлагались в рамках скептической концепции, согласно к-рой К. не являлся автором «Истории...». В «Истории...» К. упоминает реформы Избранной рады и предшествующие им события. Само понятие Избранной рады, восходящее к библейским и польско-литов. реалиям, встречается только у К. В задачи Избранной рады, по мнению К., входили развитие объединительных начинаний и христианизации Руси времен равноап. кн. Владимира (Василия) Святославича и блгв. кн. Владимира (Василия) Всеволодовича Мономаха, «утверждение» царя на престоле и расширение границ «Святорусского царства». В своем стремлении к возрождению Православия К. занимает активную просветительскую позицию, выступая с критикой церковной и мирской жизни и сближаясь в высказываниях с современными ему учениями европ. Ренессанса и католич. |
| В Подмосковье умер заболевший коронавирусом настоятель Никольского храма 2 ноября, 2020. Новостная служба Протоиерей Вадим Елисеев служил в деревне Алексеевское Солнечногорского района 2 ноября. ПРАВМИР. Клирик Московской (областной) епархии протоиерей Вадим Елисеев умер 1 ноября от осложнений, вызванных коронавирусной инфекцией. Об этом сообщили в рабочей группе при Патриархе Кирилле. Священник скончался на 63 году жизни. Он был настоятелем Никольского храма деревни Алексеевское Солнечногорского района. Отец Вадим родился в 1958 году в Минске. В 1965 году его семья переехала в Подмосковье, где он окончил среднюю школу, а позже — Московский государственный институт иностранных языков им. Мориса Тореза. По окончании института работал переводчиком с немецкого языка. С 1988 года будущий священник проходил послушания чтеца, певчего, пономаря в храмах Москвы и Подмосковья. В 1996 году был рукоположен в сан диакона и направлен для служения в Троицкий храм города Сходни. В 2001 году отец Вадим окончил Коломенскую духовную семинарию. В разные годы служил в Петро-Павловском храме в Химках, в Спасской и Казанской церквях, а также Никольском храме Солнечногорска. В 2008 году был назначен настоятелем Покровского храма деревни Новая, в 2016 году — настоятелем Никольского храма деревни Алексеевское. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 6 мая, 2024 19 марта, 2024 5 марта, 2024 1 марта, 2024 29 февраля, 2024 28 февраля, 2024 27 февраля, 2024 20 февраля, 2024 9 февраля, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! |
| Д.В. Володихин посвятил свой доклад христианскому персонализму как основе для метода «персональной истории» — направления в исторической науке конца XX — начала XXI столетия. По мнению докладчика, метод «персональной истории» является одним из самых перспективных направлений в современной исторической науке. «Сущность человека вне религии непознаваема и неформулируема. Следовательно, идеальный метод для персональной истории может быть изложен только в терминах веры. Христианская религиозная философия — единственная! — способна придать методу персональной истории необходимую глубину», — подчеркнул Д.В. Володихин. С.В. Алексеев отметил, что понимание истории как единого всемирного процесса пришло вместе с христианством. Он также подчеркнул, что для церковных людей главное содержание истории — это действие Промысла Божия в мире. «Или, по словам блаженного Августина, главное в истории — это взаимодействие Града Земного и Града Небесного», — напомнил С.В. Алексеев. Е.К. Никифоров согласился с этой точкой зрения и подчеркнул, что для изучения истории важна христоцентричность. О.И. Елисеева в ходе своего выступления рассказала, как сегодня преподается история в вузах и что интересует современных студентов. Она призвала российских ученых создавать свою методологию для изучения истории, не заимствуя подходы западных исследователей. Эту мысль поддержал Г.А. Елисеев, который отметил, что в мире постмодерна утрачено понятие истины, единая историческая наука распадается на различные направления. Лучшая для нее перспектива — создание подлинно христианской истории именно как науки. «Появление Христа — главное событие мировой истории», — заключил Г.А. Елисеев. А.А. Музафаров согласился с участниками конференции, что в высших учебных заведениях по-прежнему доминирует преподавание, основанное на устаревших идеологемах советского времени. «Наша задача создавать историческое знание в рамках церковной традиции», — отметил он. Заключительный доклад на конференции сделала Н.В. Иртенина, затронувшая тему христоцентричности подлинной историографии. «Без ясного понимания того, что Творец истории — Бог, а человек в исторических процессах является Его сотворцом, что история вся проникнута метафизическими смыслами, нельзя до конца во всей глубине осознать события, происходившие, например, в отечественной истории, — татаро-монгольское иго, смуту начала XVII века, нашествие Наполеона в 1812 году, революции 1917 года, массовый террор советской власти против народа, тяжелейшую войну с нацистской Германией и нашу конечную победу в ней», — подчеркнула Н.В. Иртенина. |
| Едва вступив в командование, Бабиев повел Корниловский полк в очередной бой с красными. Здесь и произошла его встреча с Врангелем, свидетелем которой оказался Федор Елисеев: «В самый разгар боя, неожиданно из-за бугров, с юго-востока, под огнем красных, пешком, в сопровождении только своего адъютанта-кавалериста – явился генерал Врангель. Оба они в гимнастерках, в фуражках, при шашках и револьверах. Бабиев доложил боевую обстановку. Врангель спокоен, улыбается и потом, с явным приятным расположением к Бабиеву, как-то наивно стал рассматривать его, — как он одет? И рассматривал его так, как рассматривает подруга подругу, увидев на ней новое модное платье. И, налюбовавшись, вдруг спрашивает: — Полковник! А где Вы заказывали свою черкеску? И по боевой обстановке и по существу вопроса – это было очень странно. — Да еще в Тифлисе, Ваше превосходительство! – козырнув ему, отвечает Бабиев, стоя перед ним в положении «смирно». — Не беспокойтесь… держите себя свободно, полковник. Я так люблю кавказскую форму одежды, но в ней мало что понимаю, поэтому и присматриваюсь к другим – кто и как одет? Я ведь приписан в казаки станицы Петропавловской. Станица подарила мне коня с седлом. Теперь я хочу одеть себя в черкеску. Но, чтобы не быть смешным в ней – вот я присматриваюсь, чтобы скопировать с кого. Вы так стильно одеты… — говорит он, ощупывая качество «дачкового» сукна черкески и «щупает» глазами его оружие. Бабиев на комплименты вновь откозырнул. Разговор хотя и был неуместным по боевой обстановке, но нам обоим понравился. Мы поняли, что у Врангеля «есть душа», что с ним можно запросто говорить. Что он «живой человек» со всеми человеческими странностями и недостатками, но не сухой формалист – генерал, начальник, к которому «не подступиться». Не прошло и недели, как Петр Николаевич уже щеголял в новенькой черкеске. Вернее, не щеголял, а красовался во главе дивизии, ведя ее в бой. «С левой стороны, шагов на сто, коротким наметом наш полк обгонял генерал Врангель, — вспоминал Елисеев. — В бурке, в черной косматой папахе, на подаренном кабардинце станицы Петропавловской, вперив взгляд вперед, скакал он к очень высокому остроконечному кургану в направлении станицы Убеженской. Мы впервые видим его в нашей кубанской форме одежды. Бурка, косматая папаха и его остро устремленный взгляд вперед – делали его немного «хищным», даже похожим на черкеса, и если бы не низкий кабардинец под ним, не соответствующий его высокому росту, вид его, как кавказца, был бы правилен и хорош». |
| В неподписанной заметке-«рецензии» на «Литературную подпись» (под таким заголовком было напечатано во «Времени» письмо А. Скавронского) Щедрин высмеял хлестаковский поступок Г. П. Данилевского, сделал веский упрек редакции «Времени» в поощрении хлестаковщины. Представленная сатириком интрига А. и H. Скавронских задевала и лично Достоевского, так как в ней заключался пародийный намек на сюжетную коллизию «Двойника». С «Объявлением о подписке на журнал „Время“ на 1863 год» резко полемизировал в этом же номере «Современника» и M. А. Антонович в своем «Кратком обзоре журналов за истекшие восемь месяцев», напечатанном анонимно. Выпады в адрес журнала Достоевских содержались и в разделе «Внутреннее обозрение», автором которого был Г. З. Елисеев. Материалы первой книжки «Современника» за 1863 г. давали, таким образом, понять читателям и редакции журнала «Время», что «Современник», не оставивший без ответа сентябрьского «Объявления о подписке…», не пройдет мимо напечатанного в январском номере «Времени» за 1863 г. «Необходимого литературного объяснения…». Подтверждением этому было письмо за подписью «Свистун» в 40 номере газеты «Очерки», появившееся на следующий день после выхода в свет январско-февральской книжки «Современника», — 10 февраля 1863 г. Автор письма, которое Достоевский приводит полностью в статье «Ответ „Свистуну“», сопоставляя высокую оценку Добролюбова в «Необходимом литературном объяснении…» с пренебрежительным отзывом о нем же в статье «Н. A. Добролюбов. По поводу первого тома его сочинений», написанной H. H. Страховым (Время. 1862. уличал редакцию «Времени» «в явной недобросовестности и непоследовательности». Газета «Очерки», просуществовавшая немногим более трех месяцев (с 1 января по 8 апреля 1863 г.), была своего рода филиалом «Современника», так как ее издатель, либеральный журналист A. H. Очкин, привлек к участию в ней ведущих сотрудников «Современника» — Г. З. Елисеева и M. А. Антоновича. Г. З. Елисеев был фактическим редактором «Очерков». Участием Антоновича и Елисеева определился круг печатавшихся в газете авторов, близких или прямо принадлежавших к «Современнику» (см.: Якушин H. И. Газета «Очерки» — орган революционной демократии//Рус. Лит. 1969. С. 151 164) |
| На четвертый день моего пребывания в Одессе я услышал, что мой внутренний голос чаще и чаще стал требовать: «домой, домой», – туда, где так много прекрасных книг в Академической библиотеке и прекрасных людей в Академической корпорации. 11 августа я был уже в Сергиевом Посаде. А. Лебедев. 1 Считаю не бесполезным для незнающих обо мне читателей отрекомендоваться: я состою профессором древней церковной истории и Византийско–восточной истории новейшего времени. Поэтому, имя Константинополя для меня дорого и священно. Оно упоминается чуть не на каждой моей лекции и чуть не в каждой моей статье. И тем не менее до истекшего года я не был в Константинополе. 2 Конечно, нужно произносить Восфор, а не Босфор, потому что так произносят теперешние греки, а они вообще выговаривают греческие буквы так, как учат в наших духовных школах, а не по Эразму, т. е., совершенно правильно, как это превосходно доказано проф. Модестовым в недавно напечатанной им статье в Ж. М. Н. Пр. 3 Известный неутомимый путешественник по Востоку и Африке, доктор Елисеев, описывая свое прибытие в Константинополь, говорит: «попавши в такие обстоятельства (т. е. вынуждаясь оградить себя от турецких придирок с паспортом, отыскивать себе пристанище в городе и т. д.) человек испытывает одно из самых скверных положений, в каком он только может быть. Я помню сам, как в первый раз съехал на берег Галаты, понадеявшись на свое знание языков и привычку путешествовать. И первый мой шаг в Галате оглушил меня совершенно, меня осматривали, казалось, как дикого зверя, меня не понимали, на меня показывали пальцами», пока наконец, по словам Елисеева, не взял его под свое крыло случайно подвернувшийся монах какого-то подворья («С русским паломником по Св. Земле», стр. 62. Петерб. 1885). Совершенно не понимаю, каким образом что-либо такое могло случиться с г. Елисеевым. Комиссионеры, все менялы, многие торговцы, некоторые праздношатающиеся в Галате, неизвестно зачем приехавшие в Константинополь и чем здесь живущие – все по-маленьку говорят по-русски. А по-французски или английски говорят во многих порядочных магазинах. Мне кажется, г. Елисеев сильно растушевал картину своего прибытия в К–поль. |
| Новое против прежних лет в нынешнем году было то, что иподиакон Николай Есида с некоторыми другими затеяли устроить музыкально-вокальный концерт. Оный и был с половины 3 часа до 5-ти. И концерт вышел хоть куда. Прекрасно пели ученики и ученицы; отлично играли на скрипке и пьянино Д. К. Львовский и учащийся быть регентом Савва Сайто. Во время концерта приехали Евгения Николаевна, дочь посла, со своей воспитательницей Надеждой Владимировной Мухановой, и по просьбе распорядителей концерта тоже сыграла на фортепьяно. Были на концерте и другие русские. Между ними Сергей Григорьевич Елисеев, студент здешнего Университета, которого я поздравил здесь же с возведением его отца (за коммерческие заслуги) в потомственное дворянство, о чем я прочитал в полученном вчера номере «Московских Ведомостей», и чего еще не знал Елисеев. Главное же, концертная зала (бывшая спальня учеников в малом доме) была наполнена церковными старшинами (ги-юу) всех приходов в Токио и нашими учащимися. По окончании концерта я сказал речь о необходимости всем праздновать день своего Ангела, что еще мало исполняется в Японской Церкви по незнанию и невведению в употребление еще сего обычая. Затем все певшие на концерте – 40 учеников и учащихся и 5 регентов и подрегентов – приглашены были мною на чай с печеньем (в ящичках приготовленных для каждого, за 10 сен) в редакцию. А христиане и христианки, бывшие на концерте, угощались в соседних двух больших комнатах японским чаем и «кваси», на которые от меня распределители концерта попросили 5 ен, в добавление к собранному от христиан на сей предмет. Обедом на 16 священнослужителей и русских с 7 часов закончился день. Вин за обедом, конечно, никаких не было, а были лимонад и минеральная вода. Преосвященный Сергий телеграммою известил, что закончил посещение Хакодатской Церкви и отправляется в Отару, куда и просил послать ему, что имеется с почты. И посланы накопившихся для него 18 писем и связка газет. 10/23 мая 1910. Понедельник. В Токио и на пути в Оосака. С 12-ти часов был завтрак для позванных вчера кандидатов и прочих, всего 12 лиц, а в 6 часов вечера я отправился (во 2-м классе) в Оосака, чтоб открыть ящики с пожертвованными Александром Григорьевичем Елисеевым иконостасом и иконами и распорядиться установкой иконостаса в Церкви, уже готовой принять его. Отправление было по возможности секретным, чтоб не узнала типография, где печатается Праздничная Минея и не замедлила печатание; условие было, что я не отправлюсь в Оосака раньше 1-го числа следующего месяца, но зато к этому числу Минея должна быть отпечатана. |
|
|
