| — Что дама! Слушайте, Алексей Федорович, выслушайте-с, ведь уж теперь минута такая пришла-с, что надо выслушать, ибо вы даже и понять не можете, что могут значить для меня теперь эти двести рублей, — продолжал бедняк, приходя постепенно в какой-то беспорядочный, почти дикий восторг. Он был как бы сбит с толку, говорил же чрезвычайно спеша и торопясь, точно опасаясь, что ему не дадут всего высказать. — Кроме того, что это честно приобретено, от столь уважаемой и святой «сестры-с», знаете ли вы, что я маменьку и Ниночку — горбатенького-то ангела моего, дочку-то, полечить теперь могу? Приезжал ко мне доктор Герценштубе, по доброте своего сердца, осматривал их обеих целый час: «Не понимаю, говорит, ничего» а, однако же, минеральная вода, которая в аптеке здешней есть (прописал он ее), несомненную пользу ей принесет, да ванны ножные из лекарств тоже ей прописал. Минеральная-то вода стоит тридцать копеек, а кувшинов-то надо выпить, может быть, сорок. Так я взял да рецепт и положил на полку под образа, да там и лежит. А Ниночку прописал купать в каком-то растворе, в горячих ваннах таких, да ежедневно утром и вечером, так где ж нам было сочинить такое леченье-с, у нас-то, в хоромах-то наших, без прислуги, без помощи, без посуды и воды-с? А Ниночка-то вся в ревматизме, я вам это еще и не говорил по ночам ноет у ней вся правая половина, мучается и, верите ли, ангел божий, крепится, чтобы нас не обеспокоить, не стонет, чтобы нас не разбудить. Кушаем мы что попало, что добудется, так ведь она самый последний кусок возьмет, что собаке только можно выкинуть: «Не стою я, дескать, этого куска я у вас отнимаю, вам бременем сижу». Вот что ее взгляд ангельский хочет изобразить. Служим мы ей, а ей это тягостно: «Не стою я того, не стою, недостойная я калека, бесполезная», — а еще бы она не стоила-с, когда она всех нас своею ангельскою кротостью у бога вымолила, без нее, без ее тихого слова, у нас был бы ад-с, даже Варю и ту смягчила А Варвару-то Николавну тоже не осуждайте-с, тоже ангел она, тоже обиженная. Прибыла она к нам летом, а было с ней шестнадцать рублей, уроками заработала и отложила их на отъезд, чтобы в сентябре, то есть теперь то, в Петербург на них воротиться. А мы взяли денежки-то ее и прожили и не на что ей теперь воротиться, вот как-с. Да и нельзя воротиться-то, потому на нас, как каторжная, работает — ведь мы ее как клячу запрягли-оседлали, за всеми ходит, чинит, моет, пол метет, маменьку в постель укладывает, а маменька капризная-с, а маменька слезливая-с, а маменька сумасшедшая-с!.. Так ведь теперь я на эти двести рублей служанку нанять могу-с, понимаете ли вы, Алексей Федорович, лечение милых существ предпринять могу-с, курсистку в Петербург направлю-с, говядины куплю-с, диету новую заведу-с. Господи, да ведь это мечта! |
| – Да полноте вы, наконец, паясничать, ваши выверты глупые показывать, которые ни к чему никогда не ведут!.. – совсем уже озлившись, крикнула все из того угла Варвара Николаевна, даже ногой топнула. – Совершенно справедливо на этот раз изволите из себя выходить, Варвара Николавна, и я вас стремительно удовлетворю. Шапочку вашу наденьте, Алексей Федорович, а я вот картуз возьму – и пойдемтес. Надобно вам одно серьезное словечко сказать, только вне этих стен. Эта вот сидящая девица – это дочка мояс, Нина Николаевнас, забыл я вам ее представить – ангел Божий во плоти… к смертным слетевший… если можете только это понять… – Весь ведь так и сотрясается, словно судорогой его сводит, – продолжала в негодовании Варвара Николаевна. – А эта, вот что теперь на меня ножкой топает и паяцем меня давеча обличила, – это тоже ангел Божий во плотис и справедливо меня обозвалас. Пойдемте же, Алексей Федорович, покончить надос… И, схватив Алешу за руку, он вывел его из комнаты прямо на улицу. VII. И на чистом воздухе – Воздух чистыйс, а в хоромах-то у меня и впрямь несвежо, во всех даже смыслах. Пройдемте, сударь, шажком. Очень бы хотелось мне вас заинтересоватьс. – Я и сам к вам имею одно чрезвычайное дело… – заметил Алеша, – и только не знаю, как мне начать. – Как не узнать, что у вас до меня делос? Без дела-то вы бы никогда ко мне и не заглянули. Али в самом деле только жаловаться на мальчика приходилис? Так ведь это невероятнос. А кстати о мальчикес: я вам там всего изъяснить не могс, а здесь теперь сцену эту вам опишус. Видите ли, мочалка-то была гущес, еще всего неделю назад, – я про бороденку мою говорюс; это ведь бороденку мою мочалкой прозвали, школьники главноес. Нус вотс, тянет меня тогда ваш братец Дмитрий Федорович за мою бороденку, вытянул из трактира на площадь, а как раз школьники из школы выходят, а с ними и Илюша. Как увидал он меня в таком видес, бросился ко мне: «Папа, кричит, папа!» Хватается за меня, обнимает меня, хочет меня вырвать, кричит моему обидчику: «Пустите, пустите, это папа мой, папа, простите его» – так ведь и кричит: «Простите»; ручонками-то тоже его схватил, да руку-то ему, эту самую-то руку его, и целуетс… Помню я в ту минуту, какое у него было личикос, не забылс и не забудус!.. |
| Адельхайда, ж. итальянского кор. Лотаря, затем – германского имп. Оттона I, д. верхнебургундского кор. Рудольфа II (ум.в 999 г.) I, 116 Адельхайда (Адлейта), первая ж. чешского кор. Братислава II, д. венгерского кор. Эндре I (ум. в 1062 г.) II, V, VI Адельхайда, ж. мгр. Саксонской северной марки Удона I 341 Адельхайда, ж. балленштедтского гр. Адальберта I, д. майсенского мгр. Оттона Орламюндского 231, 232, 232 Адельхайда, ж. штаденского гр. Генриха, д. балленштедтского гр. Оттона Богатого 342 Адельхайда, ж. зульцбахского гр. Беренгара, д. дисенского гр. Оттона II (ум. в 1126 г.) III, IXb Адельхайда, ж. вартбургского гр. Людвига, д. мгр. Саксонской северной марки Удона II 342 Адельхайда, см. Евпраксия (Адельхайда) Адемар Шабаннский, французский историограф (ум. в 1034 г.) 86–90, 92 Адлейта, см. Адельхайда (Адлейта) Адольф I, гр. гольштейнский (1111–1130) 272 Адольф II, гр. гольштейнский (1130–1164) 272, 272, 283, 343 Адольф III, гр. гольштейнский (1164–1201) 283, 283, 343 АйналовД. В. 101 Акарина (?), см. Алиарина (?) (Акарина?) Акош, венгерский историограф (70-е гг. XIII в.) 348 Акош, венгерский род 368 Аларих, кор. вестготов (ум. в 410 г.) 222, 222 Александр Ярославич Невский, вел. кн. владимирский (1252–1263) IXb, 373 Александр I, п. римский (107–116 [?]) 326, 326 Александр III, п. римский (1159–1181) 258 Александр, посол германского кор. Конрада III 247, 247 Александр Македонский (ум. в 323 г. до н. э.) 298, 307 Алексеев М. П. 102 Алексей I Комнин, имп. византийский (1081–1118) VIII, IXa, 159, 198 Алексей II, имп. византийский (1180–1183) VIII Алексей III Ангел, имп. византийский (1195–1203, ум. в 1212/3 г.) VIII, 347 Алексей, с. и соправитель византийского имп. Uoahha II Комнина (ум. в 1142 г.) VIII, IXb Алиарина (?) (Акарина ?), сестра или д. Оды, второй ж. киевского кн. Святослава Ярославича 339–340, 340 Альбан, св. (умучен в сер. III в.) 47 Альб(е)рик из Труафонтэн, французский хронист (ум. в 1252 г.) 346–347 Альберт Аццо II, мгр. итальянский (ок. 1026–1097) III |
| Наступила холодная зима, и крестоносцам в Заре, лишенным нужного количества продовольствия, было очень неуютно. В это время дож Дандоло обратился к вождям латинян со следующим официальным предложением. «У греков, – сказал он, – есть много плодородной и изобильной земли. Если бы нам удалось найти хороший повод и отправиться туда, мы могли бы обеспечить себя всем необходимым, а оттуда двинуться против турок». Его поддержал присутствовавший на совещании маркиз Монферратский – видимо, роли были распределены заранее – и сказал, что видел в Германии при королевском дворе сына императора Исаака II Алексея Ангела, у которого царь Алексей III предательским путем украл власть. «Тот, кто смог бы заполучить к себе этого молодого человека, – подытожил латинянин, – легко бы сумел двинуться на Константинополь и взять там съестные припасы и прочее, поскольку молодой человек является законным императором " 991 . Видимо, предложение не вызвало негативной реакции, поскольку уже в январе 1203 г. в Зару прибыло посольство от Филиппа Швабского и Алексея Ангела. На суд крестоносцев вынесли два акта: договор между Германским королем и Византийским царевичем, а также соглашение между Венецией и крестоносцами о завоевании Константинополя (!). Король писал, что за восстановление своих нарушенных прав Алексей Ангел сполна оплатит рыцарям их подвиг в размере 200 тысяч монет. Безусловно, Ангелу очень помогло заступничество Римского папы Иннокентия III, которому он пообещал принять западный Символ Веры и латинские обряды. И мнение понтифика, поддержавшего права Алексея Ангела, на этот раз не осталось безызвестным для вождей латинян. Кроме того, Алексей обещал в случае воцарения помочь в освобождении Святой Земли. Он поклялся выставить армию в количестве 10 тысяч воинов и обеспечить крестоносцев продовольствием 992 . Венеции обещалась единовременная выплата 10 тысяч монет из казны Византии, а также возмещение убытков ее купцов за последние 30 лет. Все же некоторые простые рыцари были поражены тем, как резко и неожиданно изменилась цель похода – их с трудом убедили продолжить кампанию, ссылаясь на то, что ближайшим за этим пунктом назначения станет Египет 993 . |
| За подписанием этого договора последовал подробный план распределения частей империи. Можно заметить, что этот план составляли хорошо знающие империю люди: на долю Венеции выпал самый лакомый кусок: приморские области, важные в торговом, промышленном и военном отношении. Так написана была история ближайших судеб империи. Адмирал флота Стрифна — Михаил Стрифн был женат на сестре императрицы Евфросинии, жены Алексея III Ангела. Влахернский дворец — излюбленная резиденция Комнинов, расположенная рядом с заливом Золотой Рог. Император Алексей III Ангел-Комнин от своей жены Евфросинии Дуки имел трех дочерей: Анну, Ирину и Евдокию. Алексей Дука... Мурчуфл — византийский император Алексей V Дука (Морчуфль, Мурцуфл; ум. в 1204 г.). Встал во главе переворота, отстранившего от власти Алексея IV и Исаака II Ангелов, потворствовавших крестоносцам. Во время штурма Константинополя бежал вместе с императрицей Евфросинией и ее дочерью Евдокией, на которой женился. Попав в плен к Алексею III Ангелу, был ослеплен. Казнен крестоносцами. Часть 6 Между тем, с той и другой стороны шли деятельные приготовления к окончательной развязке. В военном совете у латинян решено было сделать штурм со стороны Золотого Рога у Влахернского дворца. Выгода византийского положения заключалась в высоких стенах и рвах. Долго крестоносцы напрягали крайние усилия, чтобы засыпать рвы и подойти к стенам с лестницами, но сверху осыпали их градом стрел и камней. К вечеру 9 апреля была взята башня, и крестоносцы ворвались в город, но не посмели воспользоваться занятым положением и на ночь оставили позицию. В городе произошел третий, начиная со времени осады, пожар, истребивший две трети города. Второй штурм имел место 12 апреля, и это был день взятия Константинополя. Алексей Дука, отчаявшись в благоприятном исходе, бежал; в городе началась паника, народ разбежался по отдаленным кварталам и организовал отчаянную защиту в тесных улицах, устраивая заграждения латинянам. Утром 13 апреля вступил в город Бонифаций, греки просили у него пощады, но он обещал войску трехдневный грабеж и не отменил своего слова. |
| Можно с уверенностью сказать, что авантюра Андроника имела очень мало шансов на успех, если бы не полная неспособность протосеваста Алексея владеть ситуацией. Логика событий подсказывала тому попытаться максимально поднять свой престиж и привлечь на сторону правительственной власти наиболее авторитетных полководцев. А вместо этого протосеваст все ночи проводил в пирушках, отдыхая днем, и совершил несколько откровенных глупостей, подведших итог его краткому узурпаторству. Когда Андроник Ангел, потерпевший поражение от Андроника Комнина, вернулся в Константинополь, протосеваст потребовал от него вернуть деньги, выделенные для найма войска, угрожая судом и расправой. Ангел недолго сомневался и вместе с шестью своими сыновьями на следующее утро уже был в лагере Андроника Комнина. Рассказывают, тот, приветствуя Ангела, процитировал слова из Священного Писания: «Се аз посылаю Ангела Моего пред лицом Твоим, иже уготовит путь Твой пред Тобой» ( Мф. 11:10 ). Ободрившись появлением такого высокородного союзника, Андроник Комнин оставил непокорные Никею и Никомедию и прямо отправился к Константинополю 735 . Наконец, войско Андроника стало на ночлег неподалеку от Халкидона, и тот с удовлетворением наблюдал, как из столицы на его сторону один за другим переходили отряды правительственной армии. Дела протосеваста стали совсем плохи – даже бывшие сторонники посчитали, что, оставшись в столице, они уже выполнили свой долг перед протосевастом и решительно не желали становиться участниками активных действий. Возможно, у него еще оставались некоторые шансы, но протосеваст Алексей сотворил очередную ошибку. Желая затруднить переправу армии Андроника Комнина через Босфор, он вывел в море большой флот, командование которым решил перепоручить верным латинянам. Но Андроник Контостефан, командующий морскими силами, откровенно воспротивился такому обороту дела. В конце концов Контостефану удалось отстоять свои права, но доверия между ним и протосевастом уже не было. Тот и сам почувствовал перемену, а потому срочно отправил к Андронику Комнину епископа Георгия Ксифилина с предложением высших почестей и даров в обмен на прекращение апостасии. Увы, Алексей не знал, что его посол втайне сочувствует Андронику и подробно рассказал тому о шаткости законной власти. Конечно, как великий актер и человек, умевший повелевать людьми, Андроник перед своим войском разразился горячей речью, в которой заочно повелевал протосевасту дать отчет в своих беззакониях, требовал от царицы Марии принять монашеский постриг, а малолетнему царю советовал впредь править по римским законам. И почти сразу же получил известия о том, что Андроник Контостефан открыто перешел на его сторону со всем императорским флотом. Теперь всем стало ясно, что счастливая звезда протосеваста закатилась 736 . |
| — Да полноте вы, наконец, паясничать, ваши выверты глупые показывать, которые ни к чему никогда не ведут! — совсем уже озлившись, крикнула всё из того угла Варвара Николаевна, даже ногой топнула. — Совершенно справедливо на этот раз изволите из себя выходить, Варвара Николавна, и я вас стремительно удовлетворю. Шапочку вашу наденьте, Алексей Федорович, а я вот картуз возьму — и пойдемте-с. Надобно вам одно серьезное словечко сказать, только вне этих стен. Эта вот сидящая девица — это дочка моя-с, Нина Николаевна-с, забыл я вам ее представить — ангел божий во плоти… к смертным слетевший… если можете только это понять… — Весь ведь так и сотрясается, словно судорогой его сводит, — продолжала в негодовании Варвара Николаевна. — А эта, вот что теперь на меня ножкой топает и паяцем меня давеча обличила, — это тоже ангел божий во плоти-с и справедливо меня обозвала-с. Пойдемте же, Алексей Федорович, покончить надо-с… И, схватив Алешу за руку, он вывел его из комнаты прямо на улицу. VII И на чистом воздухе — Воздух чистый-с, а в хоромах-то у меня и впрямь несвежо, во всех даже смыслах. Пройдемте, сударь, шажком. Очень бы хотелось мне вас заинтересовать-с. — Я и сам к вам имею одно чрезвычайное дело… — заметил Алеша, — и только не знаю, как мне начать. — Как не узнать, что у вас до меня дело-с? Без дела-то вы бы никогда ко мне и не заглянули. Али в самом деле только жаловаться на мальчика приходили-с? Так ведь это невероятно-с. А кстати о мальчике-с: я вам там всего изъяснить не мог-с, а здесь теперь сцену эту вам опишу-с. Видите ли, мочалка-то была гуще-с, еще всего неделю назад, — я про бороденку мою говорю-с; это ведь бороденку мою мочалкой прозвали, школьники главное-с. Ну-с вот-с, тянет меня тогда ваш братец Дмитрий Федорович за мою бороденку, вытянул из трактира на площадь, а как раз школьники из школы выходят, а с ними и Илюша. Как увидал он меня в таком виде-с, бросился ко мне: «Папа, кричит, папа!» Хватается за меня, обнимает меня, хочет меня вырвать, кричит моему обидчику «Пустите, пустите, это папа мой, папа, простите его» — так ведь и кричит: «Простите»; ручонками-то тоже его схватил, да руку-то ему, эту самую-то руку его, и целует-с… Помню я в ту минуту, какое у него было личико-с, не забыл-с и не забуду-с!. |
| Так я взял да рецепт и положил на полку под образа, да там и лежит. А Ниночку прописал купать в каком-то растворе, в горячих ваннах таких, да ежедневно утром и вечером, так где ж нам было сочинить такое леченье-с у нас-то, в хоромах-то наших, без прислуги, без помощи, без посуды и без воды-с? А Ниночка-то вся в ревматизме, я вам это еще и не говорил, по ночам ноет у ней вся правая половина, мучается, и, верите ли, ангел Божий, крепится, чтобы нас не обеспокоить, не стонет, чтобы нас не разбудить. Кушаем мы что попало, что добудется, так ведь она самый последний кусок возьмет, что собаке только можно выкинуть: " Не стю я дескать этого куска, я у вас отнимаю, вам бременем сижу " . Вот что ее взгляд ангельский хочет изобразить. Служим мы ей, а ей это тягостно: " Не стою я того, не стою, недостойная я калека, бесполезная " , -- а еще бы она не стоила-с, когда она всех нас своею ангельскою кротостью у Бога вымолила, без нее, без ее тихого слова, у нас был бы ад-с, даже Варю и ту смягчила. А Варвару-то Николавну тоже не осуждайте-с, тоже ангел она, тоже обиженная. Прибыла она к нам летом, а было с ней шестнадцать рублей, уроками заработала и отложила их на отъезд, чтобы в сентябре, то-есть теперь-то, в Петербург на них воротиться. А мы взяли денежки-то ее и прожили и не на что ей теперь воротиться, вот как-с. Да и нельзя воротиться-то, потому на нас как каторжная работает -- ведь мы ее как клячу запрягли-оседлали, за всеми ходит, чинит, моет, пол метет, маменьку в постель укладывает, а маменька капризная-с, а маменька слезливая-с, а маменька сумасшедшая-с!.. Так ведь теперь я на эти двести рублей служанку нанять могу-с, понимаете ли вы. Алексей Федорович, лечение милых существ предпринять могу-с, курсистку в Петербург направлю-с, говядины куплю-с, диэту новую заведу-с. Господи, да ведь это мечта! Алеша был ужасно рад, что доставил столько счастия и что бедняк согласился быть осчастливленным. -- Стойте, Алексей Федорович, стойте, -- схватился опять за новую, вдруг представившуюся ему мечту штабс-капитан и опять затараторил исступленною скороговоркой, -- да знаете ли вы, что мы с Илюшкой пожалуй и впрямь теперь мечту осуществим: купим лошадку да кибитку, да лошадку-то вороненькую, он просил непременно чтобы вороненькую, да и отправимся, как третьего дня расписывали. |
| – Что дама! Слушайте, Алексей Федорович, выслушайтес, ведь уж теперь минута такая пришлас, что надо выслушать, ибо вы даже и понять не можете, что могут значить для меня теперь эти двести рублей, – продолжал бедняк, приходя постепенно в какой-то беспорядочный, почти дикий восторг. Он был как бы сбит с толку, говорил же чрезвычайно спеша и торопясь, точно опасаясь, что ему не дадут всего высказать. – Кроме того, что это честно приобретено, от столь уважаемой и святой «сестрыс», знаете ли вы, что я маменьку и Ниночку – горбатенького-то ангела моего, дочку-то, полечить теперь могу? Приезжал ко мне доктор Герценштубе, по доброте своего сердца, осматривал их обеих целый час: «Не понимаю, говорит, ничего», а, однако же, минеральная вода, которая в аптеке здешней есть (прописал он ее), несомненную пользу ей принесет, да ванны ножные из лекарств тоже ей прописал. Минеральная-то вода стоит тридцать копеек, а кувшинов-то надо выпить, может быть, сорок. Так я взял да рецепт и положил на полку под образа, да там и лежит. А Ниночку прописал купать в каком-то растворе, в горячих ваннах таких, да ежедневно утром и вечером, так где ж нам было сочинить такое леченьес, у нас-то, в хоромах-то наших, без прислуги, без помощи, без посуды и водыс? А Ниночка-то вся в ревматизме, я вам это еще и не говорил, по ночам ноет у ней вся правая половина, мучается и, верите ли, ангел Божий, крепится, чтобы нас не обеспокоить, не стонет, чтобы нас не разбудить. Кушаем мы что попало, что добудется, так ведь она самый последний кусок возьмет, что собаке только можно выкинуть: «Не стою я, дескать, этого куска, я у вас отнимаю, вам бременем сижу». Вот что ее взгляд ангельский хочет изобразить. Служим мы ей, а ей это тягостно: «Не стою я того, не стою, недостойная я калека, бесполезная», – а еще бы она не стоилас, когда она всех нас своею ангельскою кротостью у Бога вымолила, без нее, без ее тихого слова, у нас был бы адс, даже Варю и ту смягчила. А Варвару-то Николавну тоже не осуждайтес, тоже ангел она, тоже обиженная. Прибыла она к нам летом, а было с ней шестнадцать рублей, уроками заработала и отложила их на отъезд, чтобы в сентябре, то есть теперь-то, в Петербург на них воротиться. А мы взяли денежки-то ее и прожили и не на что ей теперь воротиться, вот какс. Да и нельзя воротиться-то, потому на нас, как каторжная, работает – ведь мы ее как клячу запрягли-оседлали, за всеми ходит, чинит, моет, пол метет, маменьку в постель укладывает, а маменька капризнаяс, а маменька слезливаяс, а маменька сумасшедшаяс!.. Так ведь теперь я на эти двести рублей служанку нанять могус, понимаете ли вы, Алексей Федорович, лечение милых существ предпринять могус, курсистку в Петербург направлюс, говядины куплюс, диету новую заведус. Господи, да ведь это мечта! |
| 8. Внешняя политика времени Ангелов Характеристика императоров из дома Ангелов Династия Ангелов, возведенная на престол революцией 1185 года на смену Комнинов, происходила от современника Алексея Комнина, Константина Ангела, из малоазиатского города Филадельфии, человека незнатного происхождения, женатого на дочери императора Алексея и приходившегося дедом Исааку II Ангелу, первому императору из этого дома, следовательно, по женской линии родственного Комнинам. Одной из целей покойного Андроника было создание национального правительства. Эта задача ему не удалась, и к концу царствования он стал поворачиваться к Западу. Однако после его смерти необходимость национального правительства была настолько сильно ощутимой, что итальянский историк, исследователь царствования Исаака II Ангела, Ф. Коньяссо, писал: “Революция 12 сентября 1185 г. была в основном национальной и аристократической по своим планам. Так что все классы, кроме византийской аристократии, не получили выгод и преимуществ от этой революции.” 200 Исаак II (1185–1195), представлявший собой, по словам Гельцера, “воплощенную злую совесть, севшую на подгнивший трон цезарей,” 201 не обладал никакими государственными талантами. Чрезмерная роскошь двора и безграничная расточительность, связанные с непомерными и произвольными поборами и хищениями, слабость воли и отсутствие какого-либо определенного плана в управлении государством в соединении с внешними осложнениями, особенно на Балканском полуострове, где создалась новая опасная для империи сила в виде Второго Болгарского царства, и в Малой Азии, где продолжалось успешное продвижение турок, не остановленное безрезультатным третьим Крестовым походом, – все это создало атмосферу недовольства и возмущения в стране. По временам вспыхивали восстания в пользу того или другого претендента на престол. Однако, наверное, основной причиной общего недовольства была “усталость от бесконечного продолжения двух бедствий, отмеченных еще Андроником – ненасытности фискальной администрации и высокомерия знати.” 202 Наконец, в 1195 г. против Исаака был составлен заговор его братом Алексеем, который, с помощью некоторой части знати и войска, низложил императора. Исаак был ослеплен и брошен в тюрьму, а его брат Алексей стал императором. Он известен как Алексей III Ангел (1195–1203), или Ангел Комнин, прозываемый иногда Бамбакорабд ( Βαμβακο– ρβδης). 203 |
|
|
