| Пока жив был Алексей, отношения между византийцами и венецианцами еще не принимали особенно острых форм. Но с его смертью обстоятельства изменились. Иоанн II, зная, что в нормандской Апулии происходили смуты, и рассчитывая поэтому на то, что нормандская опасность для Византии миновала, решил уничтожить торговый договор отца с Венецией. Рассерженные венецианцы отправили тогда свой флот, который стал нападать на византийские острова Адриатического и Эгейского морей. Видя невозможность оказать надлежащее сопротивление венецианским кораблям, Иоанн вынужден был еще в первые годы своего правления вступить с Венецией в переговоры, которые и привели к полному восстановлению торгового договора 1082 года. Другие итальянские приморские города, Пиза и Генуя, также пользовались при Иоанне некоторыми торговыми привилегиями, ничего общего, конечно, по размерам не имевшими с привилегиями Венеции. В первые же годы царствования Иоанна был окончательно решен печенежский вопрос. Разгромленные при помощи половцев при Алексее Комнине печенеги в течение тридцати лет не тревожили византийских пределов. В начале правления Иоанна оправившиеся печенеги, перейдя Дунай, вторглись на византийскую территорию. Однако, императорские войска нанесли им тяжкое поражение. В память этой победы Иоанн установил даже особый «печенежский праздник,» который, по свидетельству византийского историка Никиты Хониата, совершался еще в конце XII века. Со времени поражения печенегов Иоанном последние уже более не играют никакой роли во внешней истории Византии. Лишь внутри государства взятые в плен и поселенные в пределах империи печенеги составили особый род византийского войска, который и принимал участие в военных действиях уже на стороне Византии. Стремление Венгрии (Угрии) к Адриатическому побережью вызвало, как известно, недовольство Алексея Комнина и обострило его отношения с мадьярами. Брак Иоанна с мадьярской принцессой, казалось, должен был улучшить отношения. Но эта связь, по словам русского историка К. Грота, «не могла уничтожить тех чувств взаимного недоверия и соперничества, которые успели образоваться с течением времени у обеих соседних государств.» Помимо опасного для Византии утверждения мадьяр на Далматинском побережье, империя была недовольна и сближением Угрии с сербами. Последние, вынужденные вместе с болгарами подчиниться Византии в начале XI века, при Василии II Болгаробойце, уже в середине этого столетия начали поднимать восстания. Конец XI и начало XII века является для Сербии временем их первого освобождения из-под византийского владычества. При Иоанне замечается особенное сближение Угрии с Сербией, которой первая склонна была помочь в деле ее освобождения. Сербская княжна была выдана замуж за мадьярского Арпадовича. На северо-западе, таким образом, к концу правления Иоанна образовалась новая тревожная для Византии сила в виде сблизившихся Угрии и Сербии. |
| Папа Александр Ш находился в то время в таком же положения, в каком некогда при Алексее Комнине был Пасхалий II; на папу Александра шел теперь войною император Фридрих I Барбаросса, угрожая папе низвержением с престола 59 . Время было удобное. Итак, не смотря на то, что римляне, по словам Никиты Хониата 60 «осыпали его (Мануила) насмешками за то, что по самолюбию он питает несбыточные желания, простирает взоры на края земли, делает то, на что может отважиться только горячая голова», не смотря на все это Мануил посылает в Рим послов сказать папе, что он «хочет соединить свою церковь , как было в древности с матерью всех церквей римскою, чтобы тот и другой народ и клир латинской и греческой объединялись в повиновении одному Божественному закону и одной главе», но что вместе с тем он требует, чтобы римская императорская корона была возложена на него, так как теперь есть достаточный к тому повод и время благоприятствует, при том же и по праву корона принадлежит ему (Мануилу), а не Фридриху немецкому», и что наконец на этот предмет он обещает выставить такое количество сумм и войска, какое достаточно для получения императорской короны. «Слова эти, говорится у Барония, «хотя показались папе не совсем-то вероятными, и нуждающимися в тщательном обсуждении, однако папе после совета с своими приближенными показалось полезным послать для переговоров об этом деле епископа Остийского и кардинала св. Иоанна и Павла 61 . Посольство это ограничило все свои действия несколькими прениями при дворе 62 . Мало того, через 4 года (в 1170) после первого посольства шлет к папе второе с такими же точно предложениями и требованиями 63 . Чрез своего посла Апокрисиария император снова высказывает папе свое намерение соединить греческую церковь с римской в том виде, как было это в древности, выражает свое желание, чтобы в его время исполнились евангельские слова: и будет едино стадо и един пастырь, но в тоже время требует от папы восстановления своих правь, как римского императора. На этот раз Мануилу ответили уже прямо отказом. |
| Владимир же, совокупя многия тысячи воинства, отпустил их на Фракию Царяграда область; и поплениша их области довольно и возвратишася. Тогда бе в Цареграде благочестивый царь Константин Мономах… отряжает убо послы к великому князу Владимиру Всеволодовичу: митрополита Ефесскаго Неофита и с ним двух епископов Милитинскаго Евстафия и Стратига Антиохийскаго и иных своих благоверных. Со своея же царския выи снимает животворящий крест из самаго животворящаго древа, снимает же от своея главы царский венец; посылает же ожерелье сиречь святыя Бармы, яже на плещу свою возлагаше, и цепь от злата Аравийскаго сковану и иные многие дары царские… крабийцу сердоликову, ею же Август царь римский веселяшеся» и посылает «сии честные дары, от поколений царских жребий, на славу и честь и на венчание великаго и самодержавнаго царствия» великому князю Владимиру. Цель дара такая: «мы просим мира и любви, яко да церкви Божия будут и всё православие в покое; яко да нарицаешися отселе Боговенчанный царь». «Оттоле и до ныне – говорится в конце сказания – тем царским венцем венчаются великие князи, егда поставляются на великое княжение Российское». 687 Сказание заключает несколько исторических несообраз- —175— ностей, почему называется прямо «сказкой». 688 Во-1-х, как сам Владимир Мономах заявляет, он в детстве получил наименование Мономаха; 689 во-2-х, неизвестно, чтобы Владимир Мономах вел войну с Византией, и трудно даже допустить эту войну, так как, по летописи, он вел лишь охранительные войны (с половцами), а не наступательные; в-3-х, сказание допускает грубый анахронизм. Владимир Мономах не мог вести войны с Константином Мономахом, потому что был великим князем с 1113 года, а византийский император Константин Мономах умер в 1055 г. 690 Этот анахронизм давно был замечен и давно уже старались его устранить; отстаивая присылку инсигний Владимиру Мономаху , указывали виновника её в современнике Владимира Мономаха визант. императоре Алексее Комнине, приславшем на Русь инсигнии Константина Мономаха. |
| 556 Обрученные таким образом не разлучаются даже в том случае, если один из них подвергнется беснованию. Так определяют законы (Властарь. Буква «Г», гл. 15). 557 Вальсамон говорит (ответ 48), что клирик, обручившийся через письменные обязательства с семилетней девушкой и после ее смерти женившийся на другой, не допущен Собором к рукоположению во иерея как второбрачный, поскольку Собор объявил, что семилетняя девушка восприимчива к любви, подвергается развращению и искушается блудными помыслами. Обрати внимание, что, согласно новелле императора Алексея Комнина, должно строго запретить распространенный во многих местах проклятый обычай, по которому женихи приходят в дом своих невест до того, как обвенчаются с ними, потому что из- за постоянных взглядов на них и разговоров с ними они возгораются любовью и, как часто случается, совокупляются с ними прежде брака. Поэтому, для того чтобы пресечь это великое беззаконие, и местные архиереи, и особенно родители детей не должны позволять женихам разговаривать со своими обручницами. Следует также отметить, что брак может совершаться и без помолвки и обручения, согласно соборному постановлению Константинопольского патриарха Николая, который был при Алексее Комнине. В нем говорится: «Залоги даются не только при заключении брака, но и при всяком обмене и сделке не принудительно, но добровольно. Значит, как при остальных сделках мы не говорим, что произошедшее недействительно, если не было обмена залогами, так и брак, безусловно, нерасторжим, даже если обручения не совершалось (Греко-римское право. С. 216). 558 В 5-м тит. 28-й кн. «Василик» говорится, что я не могу жениться на обручившейся с моим отцом или братом (или, по другим источникам, сыном), поскольку первая по отношению ко мне занимает положение мачехи, а вторая – невестки. И еще: я не могу жениться на матери некогда обручившейся со мной женщины, поскольку она стала моей тещей. И еще в другом месте гражданский закон говорит, что приемный отец не может жениться на обручившейся с его приемным сыном, даже если усыновление будет упразднено, потому что она считается его невесткой, как жена его сына. |
| Чтобы тут был прямой толчок со стороны Рима в смысле указания на недостаток греческой церкви, каковое указание и открыло бы глазам греков существовавший у них дефект, – этого нет надобности думать, этого даже и быть не могло, потому что Рим, действуя наступательно в вопросе о высшей власти папы, в отношении к вопросам догмата и обряда, сделавшимся спорными в эпоху разделения церквей, занимал скорее оборонительное, чем наступательное положение. Да и история ничего не повествует нам о каком-либо подобном упрёке или обвинении. В данном же пункте, т.е. в вопросе о покаянных уставах, из Рима не могло быть сделано никакого нарекания на восточную церковь и потому, что в Риме едва ли существовал в 60 годах IX в. оффициально признанный римский пенитенциал 107 . Но в разных западных странах пенитенциалы имели уже к тому времени свою многовековую историю, распространены были и в Италии, не могли быть неизвестны ни греко-италам, ни восточным монахам, как проживавшим в самом Риме, так и завязывавшим живые сношения с Римом в продолжительную эпоху иконоборства. Пробел и необходимость его восполнения должны были почувствоваться тем сильнее, что в веке последовало обращение славян в христианство , и, за неимением готовых восточных руководств, пришлось черпать из западных источников (разумеем «чин» Гейтлера и «заповедь св. отец»). – Ответ на второй вопрос отчасти облегчается, отчасти затрудняется свидетельством константинопольского патриарха Каллиста (второй половины XIV в.), удостоверяющим существование в Константинополе при императоре Алексее Комнине и патриархе Николае Грамматике прославившегося аскетическою жизнию монаха Иоанна Постника 108 , – облегчается потому, что имя этого позднейшего Иоанна Постника может служить к объяснению разных надписаний над уставами, как: «преподобнаго отца нашего Иоанна Постника », «монаха Иоанна Постника» и т.п., – затрудняется потому, что разнообразие надписаний и имя патриарха Иоанна Постника должны были по-видимому заявить себя на востоке раньше времени патриарха Николая Грамматика, а следовательно и современника его монаха Иоанна Постника . |
| Зонара и Аристин, толкуя их, настаивают на том, что действительные церковные права, а именно честь совершения хиротоний и суда, должны быть переданы епископу города, почтенного царскими указами 121 . Вальсамон вносит уточнение в толкование Зонары, вспоминая принятое при Алексее Комнине соборное решение, указывающее, что права епископу нового или возобновленного города должны были даваться царем после представления со стороны Патриарха Константинопольского, который обязан был объяснить царю волю священных канонов. Принято было данное соборное решение после протеста епископов против передачи митрополичьей власти епископу нового (основанного или обновленного царем) города в нарушение 12-го правила IV Вселенского Собора. Прп. Никодим Святогорец , подтверждая мнение Вальсамона, отмечает в своем толковании 17-го правила IV Вселенского Собора, что «Собор разрешил императору выносить постановления относительно приходов только тех городов, которые построены им самим, а не вообще всех, как заключает Вальсамон. Ибо, по 12-му правилу настоящего Собора, города, почтенные царскими грамотами именем митрополий, – и сами, и их епископы – получают только честь, а права и привилегии сохраняются неизменно за митрополией, которая на самом деле существовала ранее» 122 . Таким образом, главная мысль толкований канонистов заключается в необходимости соблюдения прав Церквей ради благочиния и мира в Церкви. Совершенно ясно, что 28-м правилом Четвертого Вселенского Собора были заложены основы системы пентархии в структуре и управлении Поместных Церквей. Административные, церковные (рукоположения) и судебные привилегии, которыми 3-е правило II Вселенского и 9-е, 17-е и 28-е правила Четвертого Вселенского Собора наделяют престол Константинополя по отношению к подчиненным ему митрополитам, аналогичны привилегиям патриарших престолов Рима, Александрии, Антиохии и Иерусалима, имевшим так или иначе патриаршее достоинство до него. Преимущество престола Константинополя по отношению к прочим заключается в том, что в течение всего длительного периода существования христианской Римской империи и затем империи Османской он был престолом царствующего града, а все важные вопросы решались в столице империи. |
| Notitiae. N 1-5). Боспорский еп. Лука присутствовал на К-польском Соборе 879-880 гг. За господство над Б. с VI в. боролись Византия и гунны, тюрки, с VII в.- Хазарский каганат, к-рому Б. был подвластен до IX в. Визант. хронист Феофан Исповедник свидетельствует, что в 527 или 528 г. один из боспорских гуннских вождей Горда был крещен в К-поле имп. Юстинианом I и отослан назад охранять Б.; когда новокрещеный правитель велел переплавить идолов, гунны подняли восстание и, захватив Б., убили его. Юстиниан отправил войско, отогнавшее гуннов и восстановившее власть над Б. ( Theoph. Chron. P. 175). К периоду хазар. господства относится деятельность в Крыму архиеп. Сугдеи свт. Стефана Сурожского. С упрочением позиций христ. еркви на Боспоре, видимо, была связана миссия Константина Философа и Мефодия в 861 г.: по археологическим данным, на поселениях болгар, подвластных каганату, во 2-й пол. IX в. восстанавливаются храмы (небольшие по размеру, на уцелевших фундаментах прежних визант. церквей). В письме Боспорскому еп. Антонию (60-е гг. IX в.) Патриарх Фотий поддерживает усилия епископа в стремлении крестить иудеев: «Если же ты и живущих там иудеев, пленив в послушании Христу, приведешь, как ты написал, от сени и буквы к Благодати, я получу в изобилии прекрасные плоды добрых надежд, какие я всегда питал относительно тебя» ( Phot. Ep. 97). Вероятно, к кон. IX в. Византия восстанавливает власть над Б. (Керчью). Тогда же в Б. было возобновлено строительство в технике смешанной кладки из плинфы и камня дошедшего до наших дней трехапсидного крестово-купольного храма Иоанна Предтечи (по материалам раскопок Т. И. Макаровой и др., кон. IX - нач. X в .; перестроен в XIV в., некрополь при храме существовал до XIX в.). Купол храма опирается на 4 колонны серого мрамора с коринфскими капителями более ранней постройки, чем сама церковь. В кон. X-XI в. на Б. (Корчев), если опираться на надпись на Тмутараканском камне (1068), претендует древнерус. Тмутараканское княжество. С Корчевом предположительно идентифицируется г. Росия, упомянутый в XII в. араб. географом аль-Идриси. К кон. XI в. при Алексее I Комнине Б., как и Таматарха, оказывается под властью Византии. Предполагается, что император был заинтересован в освоении нефтеносных районов,- многочисленные обломки амфор, содержавших нефть, употребляемую для получения «греческого огня», обнаружены как на Тамани, так и в Б. Вместе с тем сохранялись традиц. отрасли экономики: земледелие и рыболовство (свидетельство тому - множество цистерн для засолки рыбы в Б. и в пригороде Тиритаке); торговый флот составлял ок. 100 судов. В правление того же Алексея I при Патриархе Евстратии была проведена церковная реформа (1081-1084), по к-рой крымские архиепископии Херсона, Сугдеи и Б. были отделены от диоцеза Зихия. При имп. Андронике II (1282-1328) Б. был возведен в ранг митрополии. |
| А иногда, как мы сказали, о. Иванцов делает в таком роде ссылки на источники, что остается загадкой, к чему это сделано, так как в них совершенно не заключается того, что они должны заключать, по идее критика. На стр. 226 о. Иванцов замечает: «что сочинение Григория Нисского о Св. Духе писано было в это время (во время II вселенского собора), об этом см. свидетельство Иеронима de viris illustribus гл. 128». Смотрим и ничего не находим в ней, доказывающего мысль критика. Глава 128 указанного сочинения, гласит: «Григорий, Нисский епископ, несколько лет назад (когда же именно?) читал мне и Григорию Назианзину свои книги против Евномия (а не о Св. Духе). Говорят, что он писал и теперь пишет много сочинений», (вот и вся 128 глава). На стр. 138 о. Иванцов пишет: «о том, как сильно распространено было арианство в Палестине, можно получить некоторые сведения из писаний Иеронима: «жизнь св. Иллариона» и Епифаньева Панария: ерес. 69. 24, 27, 28». Но, смеем уверить почтенного критика, что мы внимательно перечитали и жизнь Иллариона, описанную Иеронимом, и указанные критиком главы Панария, и, однако ж, не нашли здесь ни одного слова, в котором бы можно было обрести указание на степень (и, тем более, сильную степень) распространения арианства в Палестине 23 . Что бы значил сон сей? Бдительность над собою – дело, далеко не лишнее, для нашего критика. Критик неправильно приводит первое правило II-ro вселенского собора. У него это правило читается так: «да не отметается символ веры трехсот восемнадцати отцов, бывших на соборе в Никее, но да пребывает он непреложным» (209). Смеем заметить критику, что греческие слова, την πστιν, переведенные у него словами « символ веры » имеют более широкое значение. Например, наша церковь исповедует «веру никейскую», но символа Никейского в ней никто не знает, исключая специалистов – богословов 24 . На стр. 15 критик утверждает, что спор о почитании трех святителей – Василия Вел., Григория Богослова и Иоанна Златоуста относится к XIII веку, тогда как, он был при Алексее I Комнине, след., или в конце XI, или в начале XII века 25 . |
| Анна, в свою очередь, говорит, что Вриенний далеко превосходил всех своих сверстников и преимуществами красоты, и высотой ума, и точным знанием наук; своих занятий науками он не бросал и среди постоянных государственных трудов и военных подвигов (1, 4). В другом месте своей «Алексиады» (1, 319) Анна, упомянув о Вриеннии, который скончался в 1137г., продолжает: «Коснувшись воспоминаний о нём, я смущаюсь духом и готова плакать... Это был человек мудрый по уму и ещё более мудрый по красноречию. Он был украшен всеми достоинствами души. Отлично зная воинские дела, кесарь не пренебрегал также и учёностью. Читая всякие книги и занимаясь всякими науками, он приобрёл большую мудрость». Наконец, Никита Хониат рассказывает, что императрица Ирина и Анна Комнина, составив хитрый план – возвести на престол по смерти Алексея – Никифора Вриенния, помимо законного наследника Иоанна, рассчитывали на громадный авторитет нового претендента среди византийского общества, создавшийся под влиянием его выдающихся нравственных достоинств и больших познаний в науках (I, 13). Этот план не удался, но, несомненно, Вриенний был очень образованным деятелем эпохи. Об этом свидетельствует и его «Исторический труд об Алексее Комнине», описывающий жизнь последнего в период 1070–1079г., т. е. до вступления на византийский престол. Автор пользовался обширным материалом, критически оценивал его и вообще составил очень полезный исторический труд, который был продолжен его супругой – Анной Комниной. Сын и преемник Алексея император Иоанн Комнин (1118–1143) продолжал, по примеру отца, покровительствовать духовному просвещению в Империи и поддерживать школы, возникшие в прежнее время. Это был редкий по своим выдающимся нравственным качествам человек, глубоко религиозный, сердечный и добрый, проводивший благоугодную жизнь, сострадательный к бедным, покровитель духовенства и монашества, с особенной любовью относившийся к школам, устроенным при церквах и монастырях. Он и сам основал в Константинополе монастырь Пантократора, для которого написал в 1136г. |
| 1075 О супруге Льва Феофано продолжатель Георгия Амартола говорит под 894-м годом: «Скончалась Феофано августа, царствовавшая 12-ть лет, которую не по многих днях явил Бог чудотворицею (ν о μετ πολλς μρας νδειξεν Θες θαυματοργον), – Амартол по изд. Муральта р. 776 нач. – Причислены к лику святых импер. Юстиниан и его супруга Феодора (по словам Никифора Каллиста, – Hist. Eccles. lib. XVII, cap. 31, в первой половине XII века; память обоих вместе 14-го Ноября, а в некоторых святцах еще 2-го Августа). Но, приравнивая их к лику западных «блаженных», можно распространять на них и существующее в западной церкви положение относительно почитания сих последних, именно – что beatorum cultus fidelibus permittitur (тогда как святых – canonizatorum praecipitur). 1077 А если Созомен , писавший после Златоустого, говорит, что епископии имеют свои праздники мучеников и свои памяти иереев (иерархов), Церк. Ист. кн. V, гл. 3: то можно понимать его так, что своим мученикам и иерархам еще продолжали праздновать с большою торжественностью, чем чужим. 1078 Новелла из Ius Graeco-Romanum Цахарие, III, 184, и в Патрологии Миня, t. 107, col. 600; с Русским переводом в моей Истории Русской церкви, I, 2:428. 1079 Есть слово импер. Льва. Κυριακ μετ τν Πεντηκοστν, ες τος πανταχο γους πντας, т. е. в неделю по Пятидесятнице, в честь всех святых – в Патрол. Миня t. 107, col. 172. Но слово не в похвалу всех святых всех их чинов, а в похвалу всех мучеников, как это видно, помимо его содержания, и из самого его заглавия, в котором после приведенных слов читается: τε τν λστορα το γνους οκεοις θλοις κατβαλον κα πανκσμιος κκλησα τος τιμ, т. е. когда своими подвигами (подразумевается: мученическими) низвергли врага (человеческого) рода, и всемирная церковь сих чтит. 1081 В прологе импер. Василия, содержащем жития святых всех классов всей Греческой церкви, положены памяти святых на все дни года. Но мы имеем свидетельство из конца XI – начала XII века, что и тогда еще были дни без памятей святых. У хартофилакса Константинопольской патриархии Петра, жившего при импер. Алексее Комнине (1081–1118) и написавшего ответы неизвестно на чьи вопросы, между прочим читается: «Вопрос: Подобает ли совершать литургию с одной просфорой? Ответ: если нет памяти святого или (поминовения) мертвого, то не существует никакого препятствия», – у Ралли и II. V, 369. |
|
|
