| Хавила – Бенгалия, Непал, Тибет (река Ганг – Фисон). Часть его потомков жили на востоке Аравийского полуострова, на берегу Персидского залива. Иовав – его потомки были известны аккадцам как «иавиви» и жили они в городе, носившем его имя – Иухаивав (недалеко от Мекки). Рагав (Реу) – это имя встречается в аккадских надписях как собственное и выглядит как Рау. Он дал имя острову на Евфрате, лежащему ниже города Анат и известному аккадцам как Раилу, а грекам – как Рагу. Серух – от него получили свое название сирийцы. Он основал известный аккадцам город Сарууги, расположенный западнее Харрана. Нахор – его потомки селились в Харране, который затем стал называться городом Нахора. Фарра (Терах) – жил недалеко от Харрана в городе, известном ассирийцам как Турахи, а аккадцам как Тураху; руины этого города известны как Тиль-Са– Турахи. Глава седьмая. Распространение потомков Иафета «Вот родословие сынов Ноевых: Сима, Хама и Иафета. После потопа родились у них дети. Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, [Елиса,] Фувал, Мешех и Фирас. Сыны Гомера: Аскеназ, Рифат и Фогарма. Сыны Иавана: Елиса, Фарсис, Киттим и Доданим. От них населились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих» ( Быт.10, 1–5 ). Перечисление потомков Иафета начинает таблицу народов. Итак, сперва необходимо посмотреть, насколько сохранилось воспоминание об нашем первопредке среди его потомков. Само имя Иафет имеет два значения, которые, как нам уже приходилось говорить, несут в себе предсказание о дальнейшей судьбе его потомков, – «красота» и «распространение». И действительно, идеалом его потомков стало, с одной стороны, стремление к созданию прекрасного, иногда переходящего в отождествление красоты и праведности. Греки и римляне, германцы и русские, японцы и китайцы, индийцы и французы создали неповторяемые образцы изобразительного искусства. Точно также среди потомков Иафета живет неизменная тяга к маштабной географической экспансии: начиная со времен греческой колонизации и изначальной миграции индейцев и полинезийцев до походов Чингисхана и Александра Македонского. Русские поморы и английские колонизаторы одинаково подчинялись этому заданию потомков Иафета. Любопытно, что ни хамиты, ни большая часть семитов не смогли создать столь долговечных форм империи, которые смогли создать иафетиды. У других сыновей Ноя были и другие задачи. |
| Его полководцы, после множества кровавых и ужасных войн, среди которых погиб весь род александров и все связи родства подверглись самому бесстыдному осквернению, присвоили себе каждый какую-нибудь область его державы и сделали их независимыми царствами (см. подроб. об этом выше, при объясн. 7:6, 8:5–8). От александровой монархии переходя к царствам, возникшим на развалинах её, откровение останавливается только на царствах Сирийском и Египетском и подробно предызображает их взаимную борьбу, между прочим, из-за первенства и господства над лежавшей между ними святой землёй. «И усилится, – читаем в этом откровении, – царь южный (египетский) и один из князей царя южного пересилит его и будет владычествовать, и велико будет владычество его. Но через несколько лет они (царь южный и северный – сирийский, бывший прежде князем царя южного) сблизятся», или вступят в союз между собой. Вступление в союз совершится через то, что «дочь царя южного придёт к царю северному (как супруга его, или иначе, выйдет за него замуж), чтобы установить правильные отношения между ними», на место хитрой и коварной политики во взаимных друг к другу отношениях царей северного и южного водворить между ними прямоту и правдивость отношений: «но она не удержит сил мышцы», или собственно сил руки. Рука есть образ помощи, содействия; и мысль в словах такая: она не будет иметь силы на то, чтобы оказать то содействие для дела, какое должен был доставить брак её с царём северным, она не в силах будет установить через брак свой искреннюю прямоту союза царей, – «не устоит и род её; но преданы будут как она, так и сопровождавшие её (вообще все содействование браку её с царём северным) и рождённый 77 ею и помогавшие ей в те времена» ( Дан.11:5–6 ). Исторически предсказание исполнилось таким образом: один из полководцев Александра Македонского, Птоломей Лагов, при разделении Греко-Македонской монархии на отдельные царства, получил себе в управление Египет и сделался основателем Египетского царства. Вскоре после этого, а именно в 312 г. |
| «Так этот человекоубийца и богохульник, – заключает библейский историк, – претерпев тяжкие страдания, какие причинял другим, кончил жизнь на чужой стороне, в горах, самою жалкою смертью» ( 2Мак. 9:28 ). Перед смертью он вполне обнаружил свое ненормальное умственное состояние, так как он назначил одного из своих доверенных лиц, Филиппа, регентом государства и опекуном своего юного сына Антиоха V, хотя он уже раньше предоставил неограниченное полномочие Лисию. Этим распоряжением он подвергал все свое государство опасности соперничества между двумя уполномоченными, и действительно его предсмертное завещание было роковым для Сирийско-Македонской монархии и вообще дома Селевкидов. Смерть Антиоха Епифана не принесла с собою какой-либо резкой перемены в положении иудеев. Лисий продолжал самовластно править как и прежде, считал себя уполномоченным опекуном молодого царя Антиоха V Евпатора и не предпринимал ничего против иудеев. Теперь у него было еще более оснований не раздроблять находившихся у него в распоряжении сил, так как ему угрожали два врага. С одной стороны, каждый день мог выступить против него Филипп, с целью заявить предоставленное ему на смертном одре Антиохом Епифаном право быть опекуном молодого царя и регентом государства и вытеснить его, и с другой стороны в Риме князь Димитрий, как известно было Лисию, находившийся в качестве заложника в Риме, добивался у сената и влиятельных лиц позволения возвратиться в Антиохию и занять собственно ему принадлежащий престол. Стоило бы только Риму сказать слово против Евпатора и он погиб бы. Поэтому Лисий и оставался совершенно в бездеятельном состоянии, чтобы не обратить на себя внимания могущественного Рима. Этою бездеятельностью сирийского регента воспользовался Иуда Маккавей, чтобы улучшить тяжелое внутреннее положение своего народа. Положение иудейского народа в действительности было чрезвычайно странным. В Иерусалиме по близости были два укрепленных места, из которых враждебные партии ежедневно причиняли друг другу разрушение и смерть. |
| Персидские цари всегда имели по несколько жен различных степеней 399 , включая вообще одну или более из их собственных сестер. В это время особенной любимицей царя была царица Астинь – «прекрасная», хотя вероятно она и не была женой первого ранга. На ее долю выпала обязанность занимать женщин сузских во время отдельного пиршества, так как гостей было слишком много, чтобы позволить женщинам сидеть, как это было в обычае у персов, вместе с своими мужьями 400 . Празднество продолжалось в течение шести дней и должно было закончиться в седьмой день. Вино и продолжительное возбуждение несколько отуманили мозг Ксеркса. Забывая свое царское достоинство и достоинство своих цариц, он приказал семи евнухам, прислуживавшим ему, привести к нему Астинью, чтобы она, сняв покрывало, обнажила свои прелести пред собравшимся множеством полуопьянелых мужчин. Но быть может вспомнив, как во времена Дария македонские женщины, приведенные таким же образом на одно персидское пиршество, подверглись грубому оскорблению 401 , Астинь, как из уважения к царю, так и к себе самой, отказалась придти. Этого было довольно. Неповиновения со стороны кого-либо даже малейшему из капризов не мог выносить избалованный беспрекословным преклонением пред собою гордый царь. У Астини кроме того был и один враг, глава евнухов, который, недовольный ею, постарался раздуть безумный гнев своего государя. Случай неповиновения Астини своему супругу-государю он выставил как весьма опасный пример и для других жен в Персидской монархии. «Не пред царем одним», – говорил евнух Мемухан: –«виновна царица Астинь, а пред всеми князьями и пред всеми народами, которые по всем областям царя, потому что поступок царицы дойдет до всех жен, и они будут пренебрегать мужьями своими и говорить: царь Ксеркс велел привести царицу Астинь пред лицо свое, а она не пошла. Теперь княгини персидские и индийские, который услышат о поступке царицы, будут то же говорить всем князьям царя, и пренебрежения и огорчения будет довольно. Если благоугодно царю, пусть выйдет от него царское постановление и впишется в законы персидские и индийские, и не отменяется, о том, что Астинь не будет входить пред лицо царя Ксеркса, а царское достоинство ее царь передаст другой, которая лучше ее. Когда услышат о семь постановлении царя, которое разойдется по всему царству, как оно ни велико, тогда все жены будут почитать мужей своих, от большого до малого». Выслушав это предложение, отуманенный царь не мог различить в нем истины от коварства, и вполне согласился с предложением своего главного евнуха. Немедленно же составлен был царский указ, продиктованный Мемуханом, и разослан во все области «письменами ее и к каждому народу на языке его, чтобы всякий муж был господином в доме своем и чтоб это было объявлено каждому на природном языке его» ( Есф. 1:16–22 ). |
| При оценке людей, живших в языческом обществе и их деяний, христианин должен избегать двух крайностей. Первая сводится к грубо-упрощенному взгляду, что «все там сплошная бесовщина». Такой взгляд ведет к культурному нигилизму и искаженному взгляду на историю. Вторая крайность сводится к идеализации языческой культуры. Позиция эта сформировалась еще в эпоху Ренессанса. Воспринявший такой взгляд, оставаясь номинально христианином, становится реально внутренним язычником. Иногда это приводит к активной антихристианской настроенности. Идеализация языческого мира возникает, как результат неспособности человека подняться на высоту христианской духовности. Все лучшее, что было в истории и культуре языческого мира, имело два источника: образ Божий в человеке и естественное откровение (познание Творца через премудрое устроение окружающего мира). Именно образ Божий в человеке имел ввиду св. апостол Павел, когда писал: ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую ( Рим.2:14–15 ). Св. апостол Павел говорит и о втором источнике духовного познания: Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы ( Рим.1:18–20 ). В отличие от большинства современных людей, страдающих тяжким недугом неверия, представители языческого мира верили в высшее духовное начало. Однако представления эти были неясные и искаженные. Платон отождествлял Божество с идеей добра. Наставник Александра Македонского Аристотель видел в Божестве главным образом источник движения. Первый двигатель, согласно Аристотелю, будучи неподвижным, не может быть материальным. Последнее основание всякого изменения заключается в чистом, совершенном и бесконечном духе. Однако эти отдельные достижения философской мысли не находили выражение в религии. В целом религиозное сознание язычников представляло собой грубую подмену: Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца ( Рим. 1:25 ). Эта подмена и была почвой для демонизма, который так явно проявлял себя во всех областях жизни языческого общества. |
| И может загореться на ходу. Во имя страшного ее величья Я в добровольных муках в гроб сойду. Я в гроб сойду и в третий день восстану, И, как сплавляют по реке плоты, Ко мне на суд, как баржи каравана, Столетья поплывут из темноты. На Православном кресте (вернее над ним) иногда рисуют птицу, сидящую сверху. Что это за птица и что символизирует? священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря Главными частями Креста (в реальном и символическом значении) были два бруса: один вертикальный (самый большой), другой – горизонтальный, соединенный с первым под прямым углом. К ним был пригвожден Спаситель мира. Римляне называли его – crux immissa (крест вбитый). В верхней части голгофского Креста была небольшая дощечка – titulus (титло). О ней говорится в св. Евангелии: «Пилат же написал и надпись, и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский. Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски» ( Ин.19:19–20 ). Третью поперечную перекладину составляло подножие. Без нее прикрепленное к древу тело, висевшее многие часы на одних только гвоздях, могло сорваться. Полумесяц у основания Креста придает ему сходство с якорем, который у древних христиан был символом надежды, а Церковь – корабль спасения в бушующем житейском море. Мысль эту мы находим у св. апостола Павла (см. Евр.6:18–19 ). Некоторые исследователи видят здесь символическое выражение апокалипсического образа, относящегося к Божией Матери: «И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд» ( Откр. 12:1 ). Солнцем Правды Церковь называет Иисуса Христа. Есть еще толкование: полумесяц – Чаша, в которую стекала Кровь Спасителя – символ таинства Евхаристии. На верхнем конце Креста иногда изображается голубь – символ Святого Духа. Во время Крещения Господня «увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» ( Мф.3:16–17 ). Почему Александра Невского и Дмитрия Донского сравнивают с Александром Македонским? |
| Мария же ответила ей следующее: «...величит душа Моя Господа… ибо отныне будут ублажать Меня все роды» ( Лк. 1, 46, 48 ). Кем тогда была Божия Матерь? Неприметной назаретской девушкой. Кто ее знал? И, несмотря на это, забылись императрицы, погасли светлые имена великих женщин, изгладились из памяти имена супруг и матерей полководцев. Кто сейчас помнит и знает мать великого Наполеона или мать Александра Македонского? Почти никто. Но миллионы уст во всех концах земли во все времена воспевают смиренную Деву из Назарета, «Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим». Жили бы сейчас или нет мы, люди двадцатого века, разве не подтвердились бы эти пророческие слова Божией Матери? То же самое можно сказать и о «второстепенном» пророчестве Христа. Когда в доме Симона прокаженного одна женщина излила на Его голову драгоценное миро, Господь сказал: «Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» ( Мф. 26, 13 ). Каков был тогда круг Его последователей, чтобы можно было предположить, что они сделают невозможное возможным и исполнится это пророчество их Учителя? Если можете, то объясните мне это, а если не можете, то признавайте за чудо. – Согласен, Ваши доводы очень сильны. Но хотел бы спросить Вас вот еще о чем: не считаете ли Вы, что Христос, если Он не бросил нас совсем, оставил Свое дело незавершенным? Я не могу себе представить Бога, Который остается равнодушным к людским трагедиям. Мы здесь терпим страдания, а Он там, высоко, пребывает бесстрастным. – Нет, чадо мое. Вы не правы. Христос не оставил свое дело незавершенным. Наоборот, это единственный в истории случай, когда Человек был уверен, что Он полностью исполнил Свою миссию и у Него ничего не осталось невысказанным или незавершенным. Даже величайший из мудрецов – Сократ, наставлявший и учивший всю свою жизнь, составивший перед концом блестящую апологию, если бы остался жить, то продолжал бы говорить еще. Только Христос, за три года преподав все то учение, которое хотел преподать, окончил все дела, которые хотел совершить, и сказал: «Совершилось» ( Ин. 19, 30 ). |
|
|
