| Я прочитал несколько интервью с автором фильма «Горько!» Жорой Крыжовниковым. Он, безусловно, пацан. И фильм у него получился пацанский. Падчерица крупного районного чиновника с ВДВшным прошлым и начинающий журналист из простой семьи решили пожениться. У девочки блажь — сыграть продвинутую свадьбу на берегу моря, в стиле голливудских фильмов про русалок. Жених из любви к невесте не перечит. Но для отчима, который искренне любит свою приемную дочь, свадьба — это еще и вопрос, как люди посмотрят. Когда становится понятно, что от ресторана «Золотой», казачьего хора и танца живота не отвертеться, молодые, продав подаренную отчимом машину, тайком заказывают свадьбу в гламурном яхт-клубе. Гулянка в «Золотом» превращается в душевный пьяный угар. Отсидев на «быдлячьей свадьбе» ровно до тех пор, когда о молодых уже все забыли, Ромео и Джульетта с избранной публикой сбегают в свой яхт-клуб. Но там их ждет разочарование: хитроумный администратор фактически устроил за счет брачующихся вечеринку для «нужных людей», молодожены чувствуют себя чужими. Невеста готова сама вернуться в «Золотой», но тут выясняется, что теперь уже любимая, но изрядно выпившая родня все-таки увязалась за ними на берег моря. Попытка совместного веселья жлобов и пижонов очень скоро перерастает в драку и стрельбу, причем сначала своих с чужими, а потом — всех со всеми. Отчим получает от жениха в морду, а от его брата — пулю в ногу. Невеста совершает попытку самосожжения и чудом остается в живых. Если бы не подоспевший ОМОН, комедия переросла бы в трагедию. Кадр из фильма «Горько!» Последняя сцена достойна Гоголя: задержанная до выяснения родня хмуро сидит в пазике. Невеста виновато оглядывается, дрожащими руками надевает подаренные свекровью отстойные сережки и сквозь слезы заводит песню «Натали», которую еще накануне отказывалась петь наотрез. Ее постепенно подхватывают все сидящие в автобусе, и катастрофа мгновенно превращается в торжество. В форточку рвется трезвеющий тамада Сергей Светлаков, который в фильме сыграл самого себя. Он кричит, что это была лучшая свадьба в его жизни, и желает вернуть гонорар. Кстати, по собственному признанию, сценарий фильма так понравился актеру, что за свою роль он тоже не потребовал гонорара и заработал лишь в результате невероятного кассового успеха, которого мало кто ожидал. Сергей вырос в Свердловске, отец — помощник машиниста, мать — служащий в дорожном управлении. Пацан. |
| Противогаз. Ошта, 2021 – Хозяйственный дяденька был, – говорит Наташа. – Карманы шинели полны патронов. И подсумки тоже. И даже набор инструментов для СВТ (самозарядной винтовки Токарева) в чехле – все как положено. Лежал в болотистой низинке – во-о-н там. – Наташа машет рукой. Она говорит о найденном солдате как о близком знакомом, со сдержанной спокойной любовью – это ее боец Ловлю себя на мысли, что она говорит о нем как о близком знакомом, со сдержанной спокойной любовью. Ее боец, да. – А над черепом его росла елочка – маленькая, пушистая. Обнимала череп прямо своими корнями. Я не смогла ее выкинуть, привезла домой, хотела на даче посадить. Светлаков Куприян Трифонович был отцом шестерых детей. Его призвали из Алтайского края, а потомки сейчас живут в Кемерово. Туда и передали останки, там похоронили – рядом с дочкой. Между их могилами сейчас растет та самая елочка, с места гибели бойца. Смертный медальон Потом Ирина и Наташа рассказывают нам про Ивана Кипреева, еще одного опознанного бойца. Нашли его со смертным медальоном – редкий случай, солдаты не любили их, часто выкидывали. Кипреев был призван тоже из Алтайского края – там и упокоился, рядом с братом Гавриилом. – Земеля, – мягко произносит Юля. Она оттуда, с Алтая, недавно переехала в Вологду. Юля сама отвозила останки Ивана Кипреева на родину, передавала их родственникам. За ужином на второй день тише, чем обычно; постоянный поток шуток сменяется негромкими обсуждениями. Поисковики напряжены и собраны. Такого еще не было здесь, чтобы за два дня ни одного бойца, ни косточки. – Большой настрел был сегодня, – говорит Юля. – И гильзы, и патроны нестреляные. – Если нестреляные, значит, кто-то не успел дострелять, – отзывается Макс. Третий день На третий день повезло. Мы ушли далеко в лес, до вечера. Налетал ветер, гнал свинцовые тучи, шумел в осинах дождь. Я посмотрела на свой смешной дождевик, плюнула и сняла его, осталась в штормовке: ветки просто изорвали бы его в клочья. И с дочки дождевик сняла: Ирина Метелкина, улыбаясь, вытащила из рюкзака прочную детскую курточку: ее младшая дочка обычно с ней в экспедициях, но сейчас она у бабушки в деревне. Обе дочки Метелкиных в поиске с четырех лет. И я внутренне радуюсь, что здесь никто не охает и не вздыхает по поводу того, что наша семилетка целый день шастает по лесам и болотам со щупом. Здесь понимают. |
| Поэтому и не дивно, когда приходится читать, как она, гордая своим авторитетом, опытными знаниями, часто не выдерживает критики и, как паутина, распадается при одних логических выводах, 4 как часто среди остроумных ее доводов просвечивает недостаток существенной основы; здесь очевидно насилие духа человеческого над самим собою, как бы постепенное замирание его, погружающегося чрезчур в материализм. Истинная наука не боится света, а стремится к нему, – в нем ищет своего освещения. Знаменитые Ньютон и Галилей, сделавшие такие открытия, которые всегда составляют высоту и необходимую принадлежность знаний человеческих, разве не были людьми глубоко религиозными? – Да! такая наука расширяет и освещает взгляд на настоящую жизнь, на средства к улучшению ее, – умственно развивая, нравственно облагораживая; она указывает путь к нашему вечному счастью, которое состоит в единении с Богом. Но эти пути, которые открываются вам школой, – путь знакомства с мыслью человеческой и с природой, сами по себе, без вашего освещения, есть только как бы рассвет, нуждающийся в явлении солнца, чтобы представить все необходимое в более ясном свете, – можно сказать, лабиринт, в котором, как показывает история древняя и современная жизнь, не трудно сбиться с прямого пути и блуждать, без высшей помощи и указаний. Поэтому и не дивно, что тут человек часто не узнает самого себя: один производит человека от обезьяны (Дарвин), – другой противоречит простому логическому соображению: «из ничего ничего не бывает», говоря о самозарождении человека, без содействия высшей силы (Вагнер); третьи проповедуют о необходимости грабежа, насилия, убийств, как мер, которыми хотелось бы им произвести реформу в обществе к его улучшению (социалисты). При таком направлении безверия, что говорить о нравственных началах? могут ли быть они, и кто их даст? Господь Бог или не существует для них, или представляется сторонним зрителем не свободных, а не обузданных дел человеческих. У таких людей, при таком материальном взгляде, один лозунг – выгода и польза в их худшем значении – это остатки древнего язычества с его низким взглядом на нравственную сторону, только подновляющиеся на почве христианской. |
| Не будем говорить о том, что нередко и наши святые храмы из молитвенных мест и мест священнодействий, особенно святейшего таинства причащения, обращаются в обыденные места бесед, показности и наблюдений над другими, и нередко в места пересудов, в которых мы не чувствуем особенного благодатного присутствия Божия. Но есть в каждом из нас еще внутренний храм – наше сердце – как источник и начало нашей внутренней, духовной жизни. Избранные быть храмами Св. Духа, вместилищем благодати Божественной, не часто ли мы нарушаем чистоту этого внутреннего нашего храма, делаем его началом греховным, и таким образом удаляем его от Бога?... Страсти житейские, разнообразные привычки греховные, кажется, всего чаще наполняют его; стоит лишь каждому обратиться к себе, познать себя, осмотреть все прошедшее, и это откроется ясно само собою; вместо любви к Богу найдется, быть-может, в нас любовь к миру и ко всему мирскому, то, что отвлекает нас от Бога, – вместо сосредоточенности в самих себе, собственного самоиспытания и самопознания – страсть наблюдать за другими, судить и рядить других, – вместо желания добра ближним – зависть, – вместо любви к молитве – небрежение ею и т.п. Все это недостойно нашего христианского сердца, как избранного быть сосудом благодатным, – все это омрачает наш внутренний храм; и наш нравственный долг – из собственного самоспасения – изгнать из себя все, что лишает чистоты и светлости наше сердце, очистить его и сделать достойным присутствия Божия и утвердить его в любви христианской. На это-то и Спаситель указывает нам, когда говорит: «се стою при дверех и толку: аще кто услышит глас мой, и отверзет двери, вниду к нему и вечеряю с ним, и той со мной» ( Откр.3:20 ). Аминь. Поучение в Великий вторник Высшая, как имеющая свое начало от бесконечного Бога, она и усвояется главным образом верою, легко принимается только верующими сердцами, как сродная им и близкая; таким образом здесь нужно прежде всего сердце чувствующее, а потом уже ум человека; но лишь только она встречается с испытующим умом, отрешившимся от божественного руководства, умом не твердым в вере, – лишь только она встречается с мирской наукой, действующей вне области Божественного авторитета и стремящейся основаться на собственных началах ограниченных и узких, встречает упорное сопротивление. |
| Он Сам исповедал необходимость веры для человека, и сказал: «верующий в Него не погибнет, но имеет вечную жизнь, – верующий в Него не будет осужден, а не верующий уже осужден, потому что не уверовал в Единороднаго Сына Божия» ( Ин.9:16–18 ). Итак, вера в Спасителя есть основание нашего оправдания во Христе (в т. покаяния) и основание нашего единения в Нем (в т. причащения). Братья! будем же иметь эту твердую веру во Христа, и тогда все пререкания лжеименного человеческого ума, в роде вопросов фарисеев и книжников, сами собою будут являться для нас ложными. Аминь. Поучение в Великий вторник Весте, яко по двою дни Пасха будет, и Сын Человеческий предан будет на пропятие ( Мф.26:2 ) День за днем все ближе становимся мы ко времени воспоминаний самых страданий Спасителя, когда Он, как непорочный Агнец, имел принести Себя в жертву и пролить свою бесценную кровь за грехи мира, за всех людей, и каждого из нас. День за днем события этой недели становятся разительнее, – воспоминания тяжелее и впечатлительнее, дух злобы действует решительнее к унижению Его. Каким же образом Он, Спаситель наш, готовится к этим чрезвычайным событиям, от века предопределенным в тайне Божества? Следя последовательно за событиями последних дней, начиная с Его входа во Иерусалим, мы видим, что Он, как уже готовая жертва по любви к человеку, не смотря на решительное определение Синедриона строго наблюдать за Ним, чтобы схватить Его и убить, ежедневно приходит из Вифании, где Он проводит ночи в преданном семействе Лазаря, во храм Иерусалимский, и здесь в этом доме Божием – доме молитвы проводит целые дни. Здесь – в дому Отца Своего, волю которого исполняет, находит себе утешение и подкрепление в своих предстоящих страданиях, – здесь открывает, для подкрепления своих верующих и утверждения веры в других, и силу Свою и Отца Своего, в различных знамениях и чудесах, совершаемых на пользу и благо людей (различные исцеления больных), здесь открывает как пред лицом преданных Ему, так и врагов, положивших непременно схватить и убить, только не при народе, свое значение, как Мессии – помазанника, в своем учении, которое Он постоянно предлагал народу, в обличениях, с которыми Он обращался к своим врагам-первосвященникам и книжникам иудейским, и которыми всегда приводил в затруднение и заставлял молчать. Для этого достаточно припомнить его ответы на данные ими вопросы о подати, воскресении мертвых и достоинстве заповедей, – достаточно припомнить его обличительную речь, в которой он с такою строгостью предвещает им «горе» за их соблазнительную жизнь, за их извращение закона Божия. |
| Кто не чувствует той бесконечной божественной любви, какою любит нас Бог, что и «Сына своего единороднаго предал за нас, да всяк веруяй во он не погибнет, но имать живот вечный» ( Ин.3:16 )? Кому не понятно то величайшее милосердие, по которому Иисус Христос для нашего спасения, для очищения наших грехов, взял их на Себя и на Своем теле вознес их на крест? – Чтобы ни говорили против высокого значения этой Христовой, крестной жертвы, против ее искупительного значения, чтобы ни говорили так называемые прогрессисты, их слова не более, как пустой звук для верующего сердца. Их слова, что искупления не нужно для человека, который сам по себе, постепенно, подобно растению в природе, естественным путем идет к своему улучшению, к своему дальнейшему лучшему, – их слова противны и общему сознанию человеческому и истории. Сам Спаситель ясно уверяет нас, что Он своими крестными страданиями и смертью избавил нас от древней клятвы, под тяжестью которой человечество томилось целые тысячелетия. Человек своим грехом разорвал завет с Богом, и должен был удалиться от Него, как недостойный общения; крестные заслуги Спасителя опять восстановили этот завет, опять приблизили человека к Богу, так что он с дерзновением может призывать имя Божие и говорить: «Отче наш, иже еси на небесех»! Человек своим грехом оскорбил, прогневал Господа, так облагодетельствовавшего ему, так близко, отечески, относившегося к нему; Иисус Христос, своею божественно-человеческой жертвой, удовлетворил божественной правде, требовавшей наказания грешника, примирил его с Богом, так что мы, бывшие некогда далекими от Него, теперь сделались близкими к Нему кровию Христовой ( Еф.2:12 ). Своим грехом человек подверг себя пагубным следствиям, – бесконечный долг, проклятие и приговор вечного осуждения тяготил над ним; Спаситель Своими крестными страданиями и смертью освободил его от клятвы законной, сделавшись сам за него клятвой ( Гал.3:13 ), – снял с него этот долг, и пролил в каждую верующую душу утешительную надежду на будущую блаженную жизнь. |
| Кроткому царю Давиду, избранному самим Богом, как царю по сердцу Божию, досталось царство Израильское в расстроенном и переходном состоянии после Саула; враждебные отношения соседей, внутренние общественные неустройства много налагали забот на его царственные рамена, много причиняли горя его любящему сердцу. Кроткому нашему Царю-мученику Александру II-мy также пришлось воссесть на прародительский престол в тяжелое время России – время кровопролитной Крымской войны, когда раскрывалась пред ним самая печальная картина крови, ужасов воинских, коварств со стороны врагов, всемерно старавшихся стеснить и унизить наше отечество, когда на его рамена пали самые скорбные заботы и труды, и вообще наступило самое тревожное переходное время в сознании и жизни общественной. Царепророк Давид, при помощи Божией, силою своей воли, твердой настойчивости в заботах своих о благе народном, оградил и успокоил свое царство от врагов внешних, принимая все меры к спокойствию внутреннему; но за то нажил себе врагов внутренних, которые то из чувств зависти и ненависти к его благим деяниям на общую пользу, подстрекаемые людьми злостными, то из-за ограничений, которым необходимо должны были подвергаться ради общего блага, нарушили его душевный мир, производили смуты, и этим сопровождали его до конца царствования. Так и наш Царь-мученик, из жалости к проливаемой крови воинов и бедствиям подданных своих, останавливает кровопролитную войну, и, успокоившись с этой стороны, всего себя посвящает на служение благу отечества, предпринимая все возможные меры к его благосостоянию и улучшению, сильно потрясенному несчастиями. Но что же видим? С одной стороны любвеобильные заботы царя о благе народном, различные благотворные реформы, постепенно вводимые им для пользы подданных, – с другой, грубую, бессердечную силу зла, возмущающуюся тем добром, которое делает Царь для любимой своей России, и напрягающую все усилия к тому, чтобы уничтожить все благие намерения царя и разрушить все его благие предприятия и действия. Тут невольно припоминаются слова Господни: «и возлюбиша человецы паче тьму, неже свет: быша бо ( Ин.3:19–20 ) дела их зла. Всяк бо делаяй злая, ненавидит света и не приходит к свету». Бессильная на этом пути сила зла направляет свои стрелы на его царственную главу и продолжает свои адские замыслы против него, как врага, до конца земных дней его – 1-ого Марта 1881 г. |
| Поэтому первый долг родителей внушить детям благоговение и страх Божий, указать им на неизреченную, Божественную любовь, явленную и являемую человеку, внушить мысль о вездеприсутствии Божественном, любовь и уважение к святому храму, как месту благодатного присутствия Небесного Царя, воспитать в сердцах уважение к родителям и старшим любовь к ним, уважение к постановлениям Церкви, а там само собою привьется уважение и повиновение власти. И в этом как великая заслуга, так и исполнение долга со стороны родителей, и они только при этих началах могут ожидать от своих детей утешения себе, пользы как для себя, так и для них. Только тогда и могут ожидать от них добрых плодов; как говорится: «что посеешь, то и пожнешь». Время детства самое дорогое, восприимчивое для подобных уроков и плодотворное. Мысль о Боге врожденна нам, и нередко в самом первом лепете дитяти можно слышать это великое и достопоклоняемое имя »Бог " ; дитя по природе религиозно, можно сказать, от самой колыбели, и его религиозное чувство высказывается везде, если только оно не задерживается какой-либо сторонней силою или обстановкой, чуждой религиозности. И одна истина, одно положение вероучения, принятое в детстве и сохраненное в сердце, более значит, одна искра веры, запавшая в него, действует сильнее и производит более благотворное действие, чем все человеческое остроумие и глубокомыслие. На это указал и Спаситель, сказавши сии многознаменательные слова: «благодарю Тя, Отче, что ты утаил это от премудрых и разумных и открыл младенцам» ( Мф.11:25 ). На этом основании один из церковных писателей, Тертуллиан , называет душу человеческую по природе христианскою. Поэтому-то и ошибочно поступают те, которые заботятся о развитии более ума, а не всего цельного человека, и теряют эту равномерность. «Если мы не всеми силами души желаем истины, говорит блаженный Августин , то мы никогда не найдем ее: только религиозный человек есть истинный полный человек и может быть блаженным и счастливым». Поэтому-то и Спаситель так отечески ласкал детей, и когда апостолы воспрепятствовали было им приближаться к Нему, сказал им: «не запрещайте им этого, ибо им принадлежит царство небесное». И действительно, наивность дитяти, простота, бесхитростность, открытость – какие высокие черты вполне христианские! Этими-то высокими качествами дитяти и нужно дорожить, чтобы сделать из него и христианина, преданного Церкви, и доброго гражданина, верного слугу Царю и Отечеству, и всегда послушного и покорного сына родителям и почтительного к старшим. |
| Да! образование, которое должно быть служителем человечеству во всем добром, в его стремлениях к высшему, светочем в жизни и прямым руководителем, из слепого подражания вольномыслящему западу и под его влиянием вместо света, вносит нередко произвол мысли, слова и дела, губит не единицы, а десятки и сотни; вместо разъяснения истины, подрывает веру в высокое божественное учение, колеблет самые основные верования и дорогие убеждения; попирая завещанное Христом Спасителем чувство любви, порождает дух своекорыстия в жизни, самомнение, пренебрежение одного к другому, и таким образом, подрывая основные начала нравственно-общественной жизни, порождает вражду, смуту и всякое беззаконие. При современных печальных явлениях, пора нашей современной литературе опомниться и вступить на истинный, правильный путь, снять с себя ложную маску тщеславной гуманности и перестать опутывать легковерных и легкомысленных; пора перестать взиматься на разум Божий и – начать подчиняться водительству ума божественного; ложное направление ее принесло свои печальные плоды, – уроки пред глазами. Не говорим о своем, – оно уже слишком тревожно и возмутительно, – что принесла литературная ложь Франции? Что там происходит? Недавно, в конце прошлого года, случилось, что ложное французское направление дошло до того, что из личных счетов с духовенством, из-за личной вражды к нему, дерзко коснулось святыни народной; вырвав из рук последнего народное образование, оно лишило школы последней эмблемы религиозности и церковности, святотатственно обнажив их от священных изображений, св. икон и крестов. И наша односторонняя литература нередко заявляет свои голоса в пользу отобрания школы из рук духовенства, и, вследствие этого разделения ее с церковью, навевает мысли к ослаблению связи церкви с народом. Скажите, к чему это может привести? Теперь народ живет в связи со своей церковью, в нее он идет, в часы свободные от трудов своих, отдохнуть в молитве, в единении со всем священным; а тогда что будет? Жалкое недоразумение мыслящих людей! И не видим ли мы в среде своей вредное влияние? Куда более направлена общественная жизнь? В область ли духа, всегда стремящегося, по природе своей, к Богу? Кажется, нет; кругом все пропитывается материальностью: с одной стороны развивается погоня за наживой, стремление к большим и большим приобретениям, до забвения Бога и бессмертия души, – с другой – страсть к чувственным, мирским наслаждениям, к разнообразию удовольствий, без разбора времени и до забвения высших идей духа, так называемая материализация духа, который все остается и холоден и голоден. |
| Разве мало можно встретить таких личностей, которые свободно до дерзости говорят об истинах божественных, требуют осязательности проявлений Божиих, отрицают священные обряды св. церкви, с явным презрением и ослушанием ее? Разве мало таких, которые не только не считают обязательными постановления церкви, даже глумятся над ними, с указанием тех или других авторитетов против них, не считают обязанностью ходить в храмы Божии для участия в общественном богослужении, забыли совершенно о молитве домашней? – Это печальное знамение нашего времени, это достойная слез степень принижения нравственного и религиозного. Но при всем том природы духа не изменишь, это во всеблагой воле Творца; поэтому мы и видим, какие неустойчивые мысли там, где отвергнута св. истина, и заглушается мирскими суетами голос ее, где не следуют божественному завету Спасителя: ищите прежде царства Божия и правды его, и это все приложится вам ( Мф.6:33 ). Внутренний голос духа пробивается и сквозь эту чувственную оболочку и требует своего; но ложны основы – ложны и следствия; в области мысли он выражается в форме спиритизма, служащего отражением этого колебательного движения и требования духа; но строящийся на тех же материальных представлениях и началах спиритизм, вопреки существу дела, придал и душе материальный характер, и в этом отношении подобен зданию, построенному на песке, и, как нечто туманное, бездоказательное, распадается при первом прикосновении к нему здравого смысла. В области жизни голос духа пробуждается при сильных тревогах и внешних ударах, и то на время, а потом опять, по слову Спасителя, скорби, богатства и житейския удовольствия заглушают его, и не дают принести плода своего ( Лк.8:14 ). При таком колебательном состоянии нужна борьба, борьба и борьба усиленная и устойчивая. Нужно не только самим быть твердо убежденными в основных истинах, но проводить их в жизнь, открыто исповедовать без боязни, что назовут людьми отсталыми, без боязни быть осмеянными от людей, не желающих взглянуть внутрь себя, нужно показывать истину всегда неизменную, равную себе, с обличением отрицать ложь и мнения людские, подобные морским волнам. Пусть каждый помнит божественное завещание Спасителя: «кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцем Моим, – кто отвергнется Меня пред людьми, того и Я отвергнусь пред Отцем Моим небесным» ( Мф.10:32 ). «Избавляющий человека от заблуждения пути его спасает душу свою от смерти»,говорит св. апостол. Это завещание относится не к известным только, призванным на это великое дело, лицам, а к каждому благомыслящему и благожелательному человеку, каждому члену церкви, как исповеднику Христову. Особенно в великом деле возрождения и возвышения общественной нравственности никто не в праве освобождать себя от этого; такая высокая польза общественная требует и силы общественной. |
|
|
