| Господь наш Иисус Христос сделал упрек своим ученикам за то, что при наступлении Его страданий, они уснули в Гефсиманском саду в то время, когда он просил их бодрствовать. Так ли не могли вы и один час бодрствовать со мною ( Мф.26:40 ), сказал Он им. Не должны ли чувствовать в своей совести гораздо больший упрек все те православные христиане, которые не хотели несколько недель перед воспоминанием о страданиях Христовых провести в благочестивом подвиге поста, без рассеяния и забав? Ибо, чем они могут оправдать свое непослушание церкви? Они, без сомнения, ничего бы не потеряли и не потерпели никакого вреда, если бы в продолжение пяти недель оставались без увеселений. Проводят же они время без концертов и других подобных развлечений в первую и последнюю недели Великого поста. Отчего же нельзя было бы так провести и весь пост? Разве увеселения и забавы до такой степени составляют потребность для души, что без них нет возможности обойтись несколько времени? Совсем нет; ибо многие и всю жизнь обходятся без них. Постоянные увеселения считают необходимыми только люди праздные, не имеющие никаких дельных занятий, и от того скучающие, и желающие развлечениями наполнить пустоту своей жизни. – Обычай веселиться в Великом посту начался и стал усиливаться с того времени, как в обществе стали увеличиваться роскошь и праздность. Увеселения в посту нельзя считать невинными потому, что они составляют соблазн, отвлекающий православных христиан от молитвы, от духовных подвигов, и потому делают нравственный вред. А Христос Спаситель сказал: горе миру от соблазнов ( Мф.18:7 ) и повелел удалять от себя соблазны, хотя бы это было также больно, как когда отсекают руку или вырывают глаз. Если рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их, и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя ( Мф.18:8–9 ). Поэтому все истинно православные христиане должны непременно отказываться от увеселений в дни Великого поста, если желают выразить свою любовь к Богу. С уменьшением любви к Богу естественно оскудевает и слабеет и любовь к ближним. Не любящий меня, не соблюдает слов моих ( Ин.14:24 ), сказал Христос. Подтверждение этого мы и видим в нашем обществе. Оскудение в нем любви к ближнему доходит до поразительного жестокосердия и бесчувственности. |
| Действительно, можно без всякого преувеличения сказать, что для христианина все на свете так или иначе связано с тем, что произошло в конце земного служения Иисуса Христа, с той, говоря по-человечески, трагедией, которой служение это завершается. Христиане верят – и в этом, конечно, вся радость христианской веры, – что трагедия эта закончилась победой: Христос воскрес из мертвых, нетленная жизнь засияла из гроба в то утро первого дня нового творения. И однако сама христианская вера, сама Церковь запрещают нам в радости победы забывать о предшествующей ей страшной ночи и страшной тьме – о предательстве, о тоске одиночества, об издевательствах толпы, о вершине этой трагедии – о пригвождении к кресту и о раздавшемся с него вопле: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27:46) Если мы, христиане, верим в Пасху как в победу Воскресения, то почему не позволено нам войти в эту пасхальную радость, не погрузившись сначала во тьму и печаль Страстной недели, не пройдя день за днем, час за часом Крестного пути, по которому прошел и каждый год снова проходит Христос, – от предательства ученика и одиночества в Гефсиманском саду, через страдания на кресте, до нисхождения в смертную тьму? Но ведь и древняя Церковь называла Пасхой не только день Светлого Христова Воскресения, а совокупность трех решающих дней: пятницы – дня распятия, субботы – дня смертного покоя и, наконец, воскресения – дня восстания из мертвых. И если наша вера подлинно христианская, то она не отделяет Креста от Пасхи, смерти от Воскресения, поражения от победы, печали от радости. Пасхальная радость светит нам сквозь Крест, и именно Крест остается главным и в конце концов единственным символом, знаком, знамением христианства. И вот Великий пост – это наше восхождение, наше приготовление к дням Креста, смерти и Воскресения. «Вот, мы восходим в Иерусалим, – говорит Христос Своим ученикам, – и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и убьют Его; и в третий день воскреснет» (ср: Мф. 20:18). |
| держки, и решить, сможет ли он довести труд до конца (Лука, 14:28—29). Трудится Иисус, трудятся и окружающие его люди — галилейские рыбаки, Пётр, Иоанн, другие апостолы, о труде говорится и в заповедях Моисея, именно в четвертой заповеди, где речь идет не только о том, что надо помнить о праздниках и соблюдать их, но и о том, что шесть дней надо работать («шесть дней трудись, да сделаешь в них все дела твои»). Тем, что он трудится и зарабатывает на жизнь трудом своих рук, гордится апостол Павел. «Серебра, или золота, или одежды, — восклицает он, беседуя с учениками в Милете, — я ни от кого не пожелал. Вы сами знаете, что нуждам моим и тех, кто был со мною, послужили вот эти руки» (Деяния, 20:33—34). Во–вторых, уныние. У Луки Иисус говорит, что «должно всегда молиться и не унывать» (18:1); в Гефсиманском саду, стоя на пороге своих страданий и зная, на что он идет, Христос говорит ученикам (Матфей, 26:14): «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Дух бодр, плоть же немощна». Об этом же говорит и апостол Павел. И третье, об избавлении от чего просим мы в молитве Ефрема Сирина, это любона–чалие. «Сын Человеческий, — говорит Иисус у Матфея, — не для того пришел, чтобы Ему послужить, но чтобы послужить и дать душу Свою как выкуп за многих» (20: 28). И далее: «Вы знаете, что князья пародов господствуют над ними, и вельможи показывают над ними свою власть. Между вами да не будет так, но кто хочет стать великим между вами, пусть будет вам слугою» (там же, 25—26). Об этом же говорит Иисус в словах «Я вам дал пример» во время омовения ног Великого Четверга. Наконец, празднословие. «За каждое слово праздное, какое скажут люди, — говорит Иисус, — дадут они ответ в день суда» (Матфей, 12: 36). Не случайно поэтому у А. С. Пушкина в «Пророке» шестикрылый Серафим вырвал грешный мой язык и празднословный, и лукавый… Далее в своей молитве Ефрем Сирин просит даровать молящемуся целомудрие, смиренномудрие, терпение и любовь. Целомудрие — это не только качество, противоположное развращенности, целомудрие касается не только интимной или, попросту говоря, половой жизни, но всего человеческого существа и его жизнеотношения в целом. Это, как говорит отец Александр Шмеман, «мудрая духовная трезвость, которая собирает человека воедино». Это противоположность праздности и лени, распыляющей человека и делающей его неспособным видеть целое. |
| Евр.5:6 . как и в другом месте говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека. «Священник вовек по чину Мелхиседека…» Выражение заимствовано из Пс.109:4 , несомненно признаваемого мессианским. Псалмопение пророчествует о царе, который именуется «Господом» (моим, т. е. Давидовым, ср. Мф.22:43 ; Мк.12:36 и др.), седящим одесную Бога, причем все враги будут под ногами Его. Таким царем – одноименным Господу, равночестным Ему и равносильным, конечно, мог быть только Сын Божий – Мессия – Христос. Этот духовный царь из семени Давидова будет вместе и Иереем по чину Мелхиседека, т. е. соединит в себе оба звания – и царство, и священство – в одно неразрывное и таинственно-значительное целое, как соединял их Мелхиседек. Сопоставление с Мелхиседеком и выяснение особого духовного сродства с ним Сына Божия, как Царя – Первосвященника, в дальнейшем еще несколько раз останавливает на себе внимание апостола. Евр.5:7 . Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение; Евр.5:8 . хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию, Евр.5:9 . и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного, Евр.5:10 . быв наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека. Апостол дает напоминание о том пути страданий и скорбей, которым Христос достиг того, что был наречен от Бога Первосвященником нашим, виновником спасения вечного. Моления, которые Он приносил Отцу Своему «с воплем и слезами», показывают, с одной стороны, что Он не был самовольным присвоителем себе царско-первосвященнического служения. Напротив, он был послушным орудием в руках Отца Небесного, избравшего для Него такой тяжелый путь к этому служению, на котором Он должен был познать тяжким опытом, что такое человеческая немощь, чтобы быть способным сострадать немощам нашим и быть образцом и для нас спасительного послушания. – «Во дни плоти Своей…» – во время земной жизни (ср. Евр.2:14 ; 1Пет. 4:2 ). – «С сильным воплем и со слезами…» Здесь, очевидно, разумеются молитвы Господа в саду Гефсиманском. Как была услышана эта молитва, разъясняет св. Ев. Лука, сообщая, что тогда был послан ко Христу Ангел, который и укрепил Его ( Лк.22:43 ) на предстоящие страдания. – «Быв наречен от Бога Первосвященником…» Это «наречение», или прославление Богом Христа как Первосвященника должно было последовать одновременно с совершением нашего спасения в момент Крестной смерти Спасителя ( «совершишася!»). |
| Есть в мифологии «умирающие и воскресающие боги». Они рождаются, живут на Земле среди людей, потом умирают, как правило, насильственной смертью , потом воскресают. Кажется, вот она – прямая аналогия Евангельским событиям! Но различие есть, и различие – кардинальное. Дело в том, что смерть языческих богов бессмысленна, случайна, и уж никак не добровольна. Обычно, они даже не подозревают о своей грядущей гибели, как, например, египетский бог Осирис, которого хитростью заманивает в ловушку и убивает его злой брат Сет. В Евангелии мы видим совершенно иную ситуацию. Христос всегда знал, что родился для принятия страшной смерти на кресте. Он осознанно идет на страдания и смерть, вынеся всю муку понимания того, на что Себя обрекает. Этой мукой были исполнены слова Христа, когда Он молился в Гефсиманском саду и просил любимых учеников побыть с Ним рядом: «И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отойдя немного, пал на лицо Свое, молился и говорил: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» ( Мф.26:37–39 ). После этой молитвы становится понятен смысл слов Эпикура о богах, которые никогда не пойдут на то, чтобы сделаться «людьми действительными». Просто ни один язычник не может увидеть в своих божествах такого мужества и силы духа. Бог. Человек. Космос Языческие боги всегда проводили четкую границу между собой и смертными. Даже полубоги, рожденные от союзов богов с людьми, становились для олимпийцев врагами и конкурентами. В христианстве, напротив, Бог настолько приблизился к людям, что стал одним из них. И тут встает самый важный вопрос: а зачем все это было нужно? Максим Исповедник пишет об этом так: «Бог слово, сын Бога Отца для того и стал человеком и сыном человеческим, чтобы соделать человеков богами и сынами Божиими». Или в другом месте: «чтобы человека соделать богом, через соединение с Собой». Ни больше, ни меньше! И мы видим в истории христианства множество людей, которые смогли воспринять этот бесценный дар Бога человечеству. Церковь именует их – святыми. |
| Задумав предать Христа, Иуда идет к первосвященникам и говорит: «...что вы дадите мне, если я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников; и с того времени он искал удобного случая предать Христа» ( Мф 26:15–16 ). Случай подвернулся на следующую же ночь. Иуда приводит вооруженный отряд воинов и слуг первосвященников в Гефсиманский сад, где обычно проводили ночь Христос и апостолы. «Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его. Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел?» ( Мф 26:48–50 ) И вот тут возникает вопрос: почему для того чтобы указать на Христа, Иуда избрал такой вызывающе-наглый способ? Ведь обычно предатель стыдится даже просто взглянуть в глаза своей жертве. А здесь он открыто приветствует Христа, ничуть не скрывая своих намерений отдать Его в руки слуг первосвященников. Такое поведение можно было бы объяснить полным безразличием Иуды к судьбе преданного им Христа. Но есть обстоятельство, которое не позволяет так упрощенно трактовать Иудин поцелуй. Потому что узнав об осуждении Христа на смерть, Иуда повесился. Вот как описывает это Евангелист Матфей: " Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? Смотри сам. И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился» ( Мф. 27:3–5 ). Получается парадокс. Если Иуда ненавидел Иисуса или просто окаменел сердцем и был к Нему равнодушен, то почему он покончил с собой? Ведь только смерть того, без кого жизнь теряет всякий смысл, может толкнуть человека на самоубийство. Выходит, Иуда любил Христа? Но тогда почему он с такой легкостью отдал Иисуса в руки тех, кто приговорил Его к мучительной смерти? История с платой за предательство только усугубляет недоумение. Евангельский текст недвусмысленно свидетельствует, что Иуда предал своего Учителя за тридцать сребреников. Но если они были целью и причиной предательства Иуды, то почему же после исполнения своего замысла он с такой легкостью возвращает эти сребреники? А если они не были для Иуды ценностью, то ради чего тогда он пошел на предательство, стоившее жизни ему самому? |
| Ис.49:3 . и сказал Мне: Ты раб Мой, Израиль, в Тебе Я прославлюсь. «Ты раб Мой Израиль, – в Тебе я прославлюсь». Несомненно, что этого места нельзя относить к историческому, плотскому Израилю, потому что тогда получилось бы резкое противоречие данного стиха с одним из предыдущих (5 ст.). Рискованно прилагать его и к самому пророку Исаии, потому что это слишком не отвечало бы и личному смирению пророка и действительному характеру его служения. Остается, таким образом, единственно возможным и правильным относить это обращение к Мессии, Отроку Господню. «Являясь в мир, Отрок Господень изображается здесь, как исполнитель воли Божией ( Пс.39:8–9 ; Мф.5:17 ); а так как исполнение таковой воли составляло историческое призвание израильского народа и служило к прославлению Господа, то исполнивший всю волю Божию, Отрок Господень, чрез это являлся представителем Израиля, через которого прославится Бог (ср. Ис.42:1 ; Ин.17 – СПб. проф.). «В Тебе Я прославлюсь». Лучшим комментарием этих слов является известное, торжественное начало прощальной беседы Иисуса Христа со своими учениками: «ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем» ( Ин.13:31 ). А святой Иоанн Златоуст в одном из своих толкований прекрасно поясняет, что «Бог почитает наше спасение Своею славою» (Том 10. Бес. 7, на 1Кор.2:6–7 ). Ис.49:4 . А Я сказал: напрасно Я трудился, ни на что и вотще истощал силу Свою. Но Мое право у Господа, и награда Моя у Бога Моего. «А Я сказал: напрасно Я трудился». Данными словами Отрок Господень, Сын Божий, выражает сомнение в успехе своей миссии – даже больше того – сознает ее бесполезность и как бы разочаровывается в ней. Историческое оправдание этих слов должно видеть в том печальном обстоятельстве, что первая и ближайшая цель пришествия Мессии – собрание заблужденных овец дома Израилева ( Мф.15:24 ; Мф.23:37 ) – по жестокосердию последнего не осуществилась ( Ин.1:11 ). В сознании этой как бы некоторой недостаточности и неполноты искупительной миссии Богочеловека и следует видеть главную причину той глубочайшей сердечной муки и того чувства подавленности и покинутости, которые испытывал по человечеству Божественный Страдалец, как еще накануне, во время моления о чаше в Гефсиманской роще, так и вися на кресте, в последний предсмертный момент ( Мф.26:37–38 и Мф.27:46 ). |
| Каждый вечер в эти подготовительные дни мы слышим: «Се, Жених грядет в полунощи, и блажен раб, егоже обрящет бдяща» 43 , т.е.: «Вот в полночь приближается Жених, и блажен тот раб, которого найдет Он бодрствующим». Слышим евангельский рассказ о бесплодной смоковнице, осужденной Христом за то, что не нашел Он на ней плодов, о десяти мудрых девах, запасшихся маслом для светильников, чтобы встретить грядущего Жениха, и о десяти неразумных девах, оказавшихся неготовыми к этой встрече. Слышим и пророчество Христа о том, как оскудеет в мире любовь и восстанут друг на друга народы и царства. Слышим, наконец, и горькое вопрошание Его: Сын Человеческий, придя в мир, найдет ли веру на земле? ( Лк. 18:28 ). И что означает все это, начиная с радостного, но и грозного утверждения «Се Жених грядет...», как не призыв пробудиться от духовной спячки, в которой мы почти всегда пребываем, и заново пережить эти святые и великие дни, как не напоминание о том главном, в чем явлен суд над нашей жизнью и одновременно – свет и сила, могущие преобразить и воскресить ее. Великий четверг. День, когда накануне Креста и смерти вспоминает Церковь Тайную вечерю – последнюю перед страданиями трапезу Наставника с учениками, за которой Господь, как свидетельствует евангелист Иоанн, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в Мире, до конца возлюбил их ( Ин. 13:1 ). Умовение ног, а затем эта трапеза, это преломление хлеба, эта чаша: Приимите, ядите, сие есть Тело Мое... Пийте от нея ecu, сия... есть Кровь Моя ( Мф. 26:26–28 ). Всецелое единение, совершенная самоотдача, радость и полнота любви! Словно в страшной, весь мир покрывающей ночной тьме, куда уходит Иуда – предатель, светит лишь эта потаенная комната, эта трапеза, где уже открыто, дано, заповедано вечное Царство любви. И вот мы в Великой пятнице, в которую вступаем через длинную-длинную службу Двенадцати Евангелий, или, как называет ее Церковь , Страстей Господних 44 . Запомним только, что первое из этих евангельских чтений, целиком посвященных предательству, пленению, суду, издевательствам, страшному одиночеству на кресте, вплоть до вопля: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? ( Мф. 27:46 ) – что начинается оно с победных слов Христа на пути в Гефсиманский сад: Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем ( Ин. 13:31 ). Ибо здесь начало последней схватки в поединке между небом и преисподней, между Богом Любви и духом ненависти, и в этой схватке, для которой, как говорит Христос, Он и пришел в мир, уже светит, все более разгораясь, заря победы. |
| Книга пророка Захарии, подобно книге пророка Иезекииля, отличается обилием символических видений и, сверх того, подробными предсказаниями о последних днях жизни Спасителя и о таких частностях Его жизни, каких нельзя найти ни у одного из пророков, например: о входе Господа во Иерусалим на ослице, о предании Его за 30 сребреников, о прободении Его ребра на кресте, о бегстве апостолов из сада Гефсиманского. Устами Захарии Бог призывал евреев к искреннему благочестию, говоря: " Обратитесь ко Мне, говорит Господь Саваоф, и Я обращусь к вам, Говорит Господь Саваоф» ( Зах. 1:3 ). «Вот дела, которые вы должны делать: говорите истину друг другу. По истине и миролюбиво судите у ворот ваших. Никто из вас да не мыслит в сердце своем зла против ближнего своего, и ложной клятвы не любите; ибо все это Я ненавижу, говорит Господь» ( Зах. 8:16–17 ). Содержание книги пророка Захарии следующее: призыв к покаянию (1:1–6), видение ангела среди мирт (южное, вечнозеленое дерево с белыми душистыми цветами) (1:7–17), видение четырех всадников (1:18–21), видение ангела с землемерной веревкой (2), видение первосвященника Иисуса и Мессии (3), видение золотого светильника (4), видение летающего свитка и ефы (мера сыпучих тел) (5), видение четырех колесниц и Мессии в образе Первосвященника (6), пророческие речи Захарии о новозаветных временах (7–8), мессианские предсказания (9–11), о благодатных дарах, подаваемых верующим (12), пророчества о Мессии и об искуплении Иерусалима (13–14). Книга пророка Малахии Пророк Малахия (на еврейском – «вестник») был младшим сотрудником Ездры и Неемии и происходил из колена Завулонова. Как последний из ветхозаветных пророков, он назван «печатью пророков». Пророчествовал он за 475 лет до пришествия Христова. Из книги пророка Малахии видно, что в его время храм был уже восстановлен, и в нем совершались богослужения, но часто не так благоговейно, как следовало. Пророк обличает священников в небрежности, говоря им от имени Бога: «Сын чтит отца и раб – господина своего. Если Я – Отец, то где почтение мне? И если Я – Господь, то где благоговение предо мною» ( Мал. 1:6 ). В новозаветное время иудейские священники будут заменены людьми, благоговеющими перед Богом: «Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву» ( Мал. 1:6–11 ). |
| Когда Иисус Христос в саду Гефсиманском был взят под стражу, за Ним издали шли Петр с Иоанном. Горя нетерпеливым желанием узнать судьбу своего Учителя, они сопровождали Его до самого дома Анны. Иоанн был знаком сему первосвященнику и вошел беспрепятственно в его двор, но Петр остался на улице подле ворот, пока Иоанн не исходатайствовал и ему свободного пропуска. Привратница, впуская Петра, по любопытству спросила его: – И ты не из учеников ли этого человека? Апостол сказал: – Нет. В это время послышалось пение петуха. От Анны Петр последовал за Иисусом и во двор Каиафы. Здесь собралось много слуг. И как ночь была холодная, то они развели огонь и грелись около него. Петр также подошел к нему и грелся. Беспокойство и волнение, живо отражавшиеся на его лице, скоро обратили на него общее внимание, и некоторые спросили: – Не из учеников ли Его и ты? Видя себя окруженным буйною толпою слуг и рабов, апостол устрашился исповедать себя учеником судимого Господа и опять отрекся от Него. Спустя час времени ему снова заметили: – Точно ты из них, ибо ты галилеянин, и наречие твое сходно. – Не я ли видел тебя с Ним в саду? – сказал подошедший родственник Малха, которому Апостол отсек ухо. Петр совсем растерялся: начал божиться и клясться, что он вовсе не знает Иисуса. И петух запел во второй раз. В это время Иисус Христос, выведенный из комнат Каиафы, обратился и пристально взглянул на своего Апостола. Взор Господа проник до самой глубины в сердце Петра. Он вспомнил предсказание своего Учителя; скорбь и стыд овладели им; он вышел со двора архиерейского и горько стал оплакивать свое постыдное малодушие. Раскаялся также и предатель Христов. Услышав, что прежний его Учитель, несмотря на Свою невинность, приговорен к смерти, Иуда почувствовал всю тяжесть своего преступления. Отчаяние овладело его душою; он потерял всякую надежду на милосердие Божие. В сильной горести пришел он к первосвященникам и старейшинам и сказал им: – Согрешил я, предав кровь неповинную. Те холодно отвечали: – Что нам до того? Смотри сам. |
|
|
