| В 1723 г. даже помещикам было предписано сотрудничать с новосозданной по католическому образцу духовной инквизицией 1405 . К счастью для раскольников, борьба с ними так и не была централизована и проведена в качестве единой, повсеместно действующей, системы. Нередко администрация и духовенство не только не поддерживали антираскольнических агентов и миссионеров, а боролись с ними, даже гнали их из своих городов, и жаловались на их действия в столицу. Документы Петровской и послепетровской эпохи полны случаев подобного вмешательства губернаторов и воевод, заступничества священников. Алатырский воевода князь Б.М. Мещерский выгнал местного антираскольничьего деятеля из своего города 1406 . Стародубские комендант Пашков и воевода князь Трубецкой жаловались на местного миссионера 1407 . Олонецкий комиссар Уваров и местный ландрат Муравьев открыто поддерживали Выговскую пустынь 1408 . Меншиков покровительствовал и Выговскому общежитию поморцев, и федосеевской Ряпиной Мызе. Сам Петр не только дал возможность легального существования Выгу и Ряпиной Мызе, но и усиленно поддерживал уральские заводы Демидовых, на которых находили себе пристанище тысячи и тысячи староверов. Он же оформил легальное существование стародубских раскольников, когда те помогли ему в борьбе со шведами 1409 . Царь открыто помогал тем из старообрядцев, которые не осуждали его, а помогали ему строить империю. В 1725 г. Синод даже обвинил весь Сенат в том, что тот,«если не открыто держал сторону раскольников, то действовал очень слабо» 1410 . Но все эти случаи помощи и сочувствия оставались все же исключениями на общем фоне гонений, помогая старообрядцам пережить преследования только тогда, когда сами они были достаточно сплочены, богаты и влиятельны. Широкая же масса раскольников тяжело страдала от разветвленной, хотя и хаотической системы борьбы с их верой и их общинами. До основания Синода борьба с расколом велась целым рядом независимых организаций:»раскольничьими конторами» в Москве, общей гражданской администрацией, церковной иерархией, а в случаях пропаганды против " безбожных реформ» или " царя-антихриста» – тайной полицией, Преображенским приказом. |
| —551— Алатырские хлысты (Симбир. г.), собиравшиеся на радения под руководством Петра Мельникова, «становились в кружок, на подобие хоровода, и таким образом кружились, скакали, били в ладоши и руками об колени. Кружение это продолжалось до тех пор, пока все устанут и придут в изнеможение; тогда всё утихало и Мельников объявлял, что на него находит Дух святой, отчего он знает всё прошедшее и будущее, и в это время Мельников начинал говорить разные притчи». 1750 В собраниях Тарусских хлыстов, сектанты, «которые вертятся около себя в корабле, доходят до какого-то сумасшествия, и, когда, по их словам, сходит на них Дух святой свыше, они вдруг останавливаются и начинают молиться. Заметив этот момент, вся стенка перестает кружиться; все садятся по лавкам, а удостоившийся наития свыше начинает пророчествовать – болтать всякий вздор, ничего и разобрать-то нельзя, подходит к каждому из присутствующих и выкрикивает какую-нибудь непонятную речь, в роде того, напр.: «не будь в оплошке, как бы —552— не укусила тебя блошка», а иногда скажется совсем нескладное что-нибудь». 1751 Беседки Оренбургских хлыстов «начинаются с чтения св. писания; затем поют канты или стихи, и в это время на некоторых находит, накатывает Дух. Тогда начинают (те, на кого накатил Дух) плакать, навзрыд рыдать, голосить, рвать на себе волосы, биться об пол, корчиться как бы в судорогах, а некоторые, более достойные, прозорливые, начинают пророчествовать, прорицать». 1752 «Особенно сильным Духом одарены были старые девицы Макрида и Мавра (из Девятаевки), Акулина, Татьяна и Прасковья (из села Рыбкина): все они обладали способностью обличать и прорицать». «Иван Утицкий, как и брат его Семен, отличались прозорливостью и на беседках прорицали и обличали некоторых из братьев и сестер, а от этого последние в веру происходили, удивляясь, что вот никто не был там-то и тогда-то, а все знают (прозорливцы)». 1753 Супоневские хлыстовки говорили о своих богомолениях: «станешь ходит, петь, тут пророчество найдешь»; «мы радовались, что у нас пророчества, что Дух святой находит |
| Жеребцов до этого времени приступал к нему несколько раз и все напрасно; он решился осадить его и принудить к сдаче голодом. Он прокопал около монастыря ров от одного заворота реки Костромы до другого; потом прокопал подобный же ров еще теснее. Сидевшие в монастыре успели как-то дать знать своим под Ярославль. Пришедшие на помощь им Лисовский и Наумов стояли на противоположном берегу Волги, в селе Селище, и долго не могли раздобыть судов. Пока они искали лодок и плотов, Жеребцов стрелял по ним через реку. Так прошло две недели. Они отошли от Костромы, услышав, что Шереметев посылает против них ополчение с низу. Наумов и Лисовский думали удобнее переправиться через Волгу ниже. Они двинулись к Юрьеву-Повольскому, и, не доходя тридцати верст, напало на них ополчение, посланное Шереметевым, близ села Решмы, когда они стали было переправляться. Русские напали на них на судах и жестоко поразили Наумова, который думал было укрыться на острове; у него отняли и оружие, и все запасы, и лошадей, а те, которые остались живы, переплыли обратно босые и голые 209 . Лисовский с Наумовым ушел назад, потому что за отрядом, разбившим Наумова, шел с войском боярин Шереметев. Боярин Федор Шереметев всю зиму с ратными людьми удерживал в повиновении Казанскую и Вятскую земли. Там главными сторонниками вора были инородцы, татары и черемисы: их поднимала вообще ненависть к русским, ненависть побежденных к завоевателям. Шереметев разбил черемису под Чебоксарами 22 декабря, а потом под Свияжском 1-го января, рассеял большое скопище черемис, татар, чуваш и русских воров, ставших с инородцами за одно. Это скопище составилось из уездов Цывильского, Чебоксарского, Свияжского, Кокшайского, Алатырского и Арзамасского. Их топтали и кололи как свиней, и наложили трупов верст на семь, говорит современное известие 210 . В отдаленных краях Московского государства поляки и казаки не успели дать себя знать, поэтому тут упорнее держались вора, чем в краях ближе к Москве. В конце февраля (22 числа), когда уже восстание охватило столько уездов и земель, из отдаленного Саратова прибыли посадские к царику с изъявлением покорности 211 . |
| Начало этой секты, обнаружившейся в 1835 г., было положено в с. Дубовом Умете Самарского у. крестьянином Василием Белопортковым, переселившимся сюда из своего родного села Ическов Алатырского у. Симбирской губ. Но монтаны скоро забыли имя этого основателя своей секты и стали считать своим первоучителем удельного крестьянина из с. Прислонихи Сызранского у. Симбирской губ. Василия Никифорова Щелкова († 13 мая 1855 г.), которого чаще называли Никифоровичем. Ходя странником по заволжским селам и деревням, он выдавал себя за провозвестника нового учения, действующего, как он говорил, силою Св. Духа, сошедшего на него в минуты его призвания на проповедь. Свою проповедь он начинал с толкования Св. Писания и призывания погибших во грехах к покаянию и исправлению жизни, которая весьма греховна и пакостна. Средством спасения, по его мнению, было безбрачие, так как «брак есть скверна». Из догматических заблуждений монтанов известно, что они отвергают таинство воплощения Сына Божия, утверждая, что Дева не могла родить Бога. Об этом они лжеумствуют так: с неба на землю сходил один Бог Саваоф во плоти; здесь он из апостолов выбрал Себе Сына, которого и назвал избранным Своим Сыном Божиим; но сей Сын Божий жил на земле, по мнению монтанов, только с избранными праведными людьми, и Он доселе живет только среди этих праведных, т.е. монтанов; во время радения Он является некоторым из них, беседует с ними «усты ко устам», и – так, что им после этого слово Божие не нужно. Кроме того, монтаны верят в сошествие на них Св. Духа среди радения в так называемом св. кругу, где они, при пении особых песен, вертятся на одной ноге. Удостоившиеся сошествия Св. Духа говорят непонятные и бессвязные речи, что принимается за несомненный признак благодатного состояния человека. В собраниях монтанов, происходящих обыкновенно в просторной избе, пред иконами зажигается множество свечей. В собрания мужчины являются в белых длинных рубахах и широких шароварах, а женщины в обыкновенных нарядах, притом как мужчины, так и женщины бывают босиком, с платочками в руках, свернутыми трубочками. Когда соберутся все, начинается пение и верчение. Затем у сектантов этих происходит нечто вроде битвы: они бьют друг друга палками; иногда после этого они бьют себя по спине жгутами. После радения монтаны всем собором садятся трапезовать за общий стол, для которого нарочито приготовляется много яств, и садятся «яко бы на Господню трапезу в царствии небесном, ликуя все вместе, подобно ангелам и святым». Пред вкушением поют своеобразные стихи, а также заупокойным напевом: «Святый Боже, Святый Крепкий». По окончании стола, который иногда продолжается до рассвета, все расходятся по домам. Если кто желает вступить в их секту, то ему избираются в руководство крестные отец и мать, которыми он и вводится в одно из собраний; здесь на него надевают особый крест и берут клятву сохранять в тайне учение монтанов. |
| «Человек хранит в своей душе нечто безусловно ценное и хорошее, но по какому-то странному бессмыслию стремится укрыть это хорошее от взоров всевидящего Бога, и укрывает, сохраняет для себя свое сокровище, мешая его с неправдой, сохраняет свое сокровище, уродуя свой разум и развращая свое сердце» 46 . И, писал Николай Михайлович, «лишь христианская религия удерживает истинное понятие о Божественном откровении, только она говорит, что Бог оправдывает или дает смысл человеку, а не человек оправдывает или осмысливает существование Бога» 47 , «мы можем познавать Бога только в живом союзе с Ним» 48 . Христианская вера не объясняет тайну человеческого существования, она отвечает догматами творения мира и человека, грехопадения и искупления – этому будут посвящены следующие статьи Боголюбова. Трудовая деятельность в Нижнем Новгороде В 1896 году Н. М. Боголюбов, окончив МДА со степенью кандидата богословия, назначается учителем Высоковской церковно-приходской школы Балахнинского уезда. Церковно-приходские школы существовали с 1884 года и к 1899-му стали вторым типом учебных заведений по распространенности и количеству учащихся после земских школ; своей целью они имели «утверждать в народе православное учение веры и нравственности и сообщать первоначальные полезные знания» 49 . «Школами заведовали приходские священники, исполняя эту обязанность безвозмездно, общее управление ими осуществлял Училищный совет Синода и его местные органы – епархиальные училищные советы и их уездные отделения. …существовали за счет приходских сборов, взносов сельских обществ, пособий от земств, а также за счет казенных субсидий» 50 . Через год, 28 августа 1897 года, Боголюбов переходит в Нижегородское епархиальное женское духовное училище, где и работает до 16 сентября 1900 года. Нижегородское епархиальное женское духовное училище, существующее с 1866 года благодаря инициативе архиепископа Нижегородского и Алатырского Иакова и деятельности основателя училища архиепископа Нектария, изначально задумывалось как место педагогической подготовки будущих учительниц церковно-приходских школ. |
| При этом молились и молятся крестом на все четыре стороны. Наукой установлены и известные виды радений: одиночное, в схватку, стенкой, корабельное, крестное, круговое 56 , когда все вдруг кружатся отдельно с такой быстротой и силой, что скорость оборотов подобна вихрю; при этом иные трясутся, ломаются, как бесноватые, приседают к земле и снова вспрыгивают, и кричат: «Ой, бог, царь, дух, благодать»? Иные, так называемые, «купидоны», радели совсем нагие. Измышлены были и объяснения в оправдание всего этого безобразия, заимствованные из истории и песней церковных: «Богоотец убо Давид пред сенным ковчегом скакание, играя. Людие же Божии святии, образов сбытие зряще, веселимся божественнее» и в день пятидесятницы «бысть шум, якоже носиму дыханию бурну... и вси начаша глаголати странными глаголы, странными учении». Сочинены, наконец, и эти странные глаголы, в виде пророчеств, которых потом не помнят: «Слушай, брат, Саваоф тебе рад; Я тебя не оставлю, Сорок ангелов приставлю», и другие подобные.... Было бы долго рассказывать про все это дикое сплетение христианских имен и событий с чем-то чисто языческим, болезненным воображением изобретенным и оберегаемым, как большой секрет, как «великая тайна». Отметим еще то, что нам пришлось узнать по делам следственным позднейшего времени. Указанные формы радений строго не соблюдаются, а разнообразятся. Радения Ардатовских и Алатырских хлыстов 80-х годов заключались в том, что все присутствовавшие, разувшись, чтобы не было сильного топота, – начинали прыгать вокруг «пророка», или «пророчицы», которые вертелись посредине избы да одном месте. Радения начинались пением кантов, причем на пророка, или пророчицу,– обыкновенно Дарью Фомакину, сходил «дух»; для этого она приговаривала в такт поющих: «Ой, дух, ой, дух». Пророк в это время, подняв руки кверху, говорил: «Иди, дух Божий, иди, батюшка». Затем Фомакина вдруг вскрикивала, как бы испугавшись чего-то, делала земной поклон, целовала пол и, выскочив на средину избы, начинала кружиться так быстро, что почти невозможно было разглядеть ее лица; причем махала руками и произносила какие-то непонятные слова, т. |
| Н. Ивановский 9 Откуда и, каким образом у старого русского мужика взялась вся эта дичь, снова созвать Бога на землю и увидеть осуществление своего желания в лице такого же мужика, – не видно, чтобы и выдающегося аскета, – объяснить едва ли возможно. Попытки одних ученых объяснить это языческим культом и попытки других принять в объяснение выражение Слова Божия: в них вселюся и похожду и другие подобные – мало могут помочь делу. Языческий культ не – самообожание, да ему не соответствует и призыв Бога на землю. Слова же Свящ. Писания, если бы были каким-нибудь поводом к образованию секты, то Данило не бросил бы книги в Волгу, да едва ли бы и заповеди свои дал. Тайна образования хлыстовства так и должна пока остаться тайной. На миссионерском съезде о. ректор академии представил только объяснение психологическое, – в несомненном прельщении, пусть пока оно и останется. 23 Все означенные сведения заимствованы нами из следственного дела и вынесены из зала заседания оренбургского окружного суда. См. «Миссион. 0бозр.» 1897 г. июль. кн. I. стр. 578–588. 35 «Миссион. Обозр.» февр. 1897 г. стр. 118. На последнем миссионерском съезде многими миссионерами было подтверждено это обстоятельство. 42 Об этом обстоятельстве заявлял и на миссионерском съезде самарский представитель, разделивший существующих в Самарской епархии хлыстов на несколько отдельных обществ. 49 Последнее обнаружено в следствии по делу Алатырских хлыстов 1887 г. и засвидетельствовано на миссионерском съезде. 50 Наша экспертиза по означенному делу. Следствие по отсутствию состава преступления, предусмотренного статьями 196 и 203-й, было прекращено. Вещи же отобраны и переданы, по распоряжению епархиального начальства, в академическую библиотеку, с ними передан еще деревянный сундучок, о котором речь ниже. 51 Из нашей экспертизы о Ставропольских хлыстах. Сообщено в Миссион. Обозр. и напечатано за ноябрь, кн. 1, 1896 г. стр. 317 – 318. 55 Из Оренбургского дела о хлыстах, рассмотренного 17 мая настоящего года. Сообщение о нем в «Мисс. Обозрении», июль 1897 г. |
| Это противоправительственное учение было развито другими писателями, а в особенности старцем Евфимиом или Афимом, человеком с большою начитанностью. Главное основание его мнений, выраженных в нескольких сочинениях, состоит в том, что не следует признавать никакого отечества, никакой власти, а должно быть гражданами всего мира. Средоточие этой секты, впоследствии разросшейся и видоизменённой, было в селе Сопелках, Ярославскаго узда. Другие толки, возникавшие в это время, не имели такого радикальнаго характера и часто касались только обрядов или внешних знаков; напр., в Архангельске один поморец, Игнатий Беглец, начал учить, что не следует поклоняться литым створкам с изображениями двунадесятых праздников, и образовал среди поморцев особый толк. В главных двух ветвях безпоповщины – у поморцев и федосеевцев возникали разноречия, которые хотя и волновали умы, но не доводили до совершенного разрыва и до образования отдельных сектантских корпораций. Поморцы сильно несогласны были между собою насчёт брака. Одни отвергали законность брака, признавая его исключительно таинством, и в этом сходились с федосеевцами, своими врагами, по другим вопросам. В Выгореции особенно было много так мудрствовавших и опиравшихся на учение Андрея Денисова (к концу, как говорят, изменившего, однако, свой взгляд). Другие принимали брак за естественную общечеловечную институцию и доказывали, что брак может существовать и без венчания. Третьи считали дозволительным венчаться во внешних (православных) церквах, но чрез то не думали вступать с православием в духовное общение: таковы, по известию нашего историка, были алатырские поморцы, которые в Алатыре основали своё кладбище или братство. В секте федосеевцев было ещё более разногласий. Одни, например, сближались с поморским учением, хотя отчасти: допускали служение всенощных, оставляли очистительные молитвы над съестными припасами, покупаемыми на рынках, оставляли пилатово титло и принимали надпись «царь славы»; другие упорно держались этих особенностей. |
| Богатство и промышленность были, кажется, идеалом самого Селиванова, о котором пророки людей божиих пророчили: «и отдадутся ему все иностранные товары, и дастся образ спасительный – вилы, цеп и пила» – орудия земледельческой и плотничьей работы. В песнях скопческих воспеваются «все скопцы-купцы русские, миллионщики знаменитые», да «плотнички московские и петербургские». В Симбирской губернии, по словам г. Крыжина, между совратившимися в скопчество крестьянами становилось заметно улучшение в их хозяйственном быту; они перестраивали дома в более обширном виде, одевались чище, жили опрятнее своих односельцев, и некоторые начинали вести мелочную торговлю. Многие и в скопчество поступали из-за одной потребности обогащения, тем более что скопческие пророчицы предсказывали каждому: «будешь золотом владеть и за батюшкою петь». У главного скопца симбирского, алатырского мещанина Милютинского, на поясной фабрике, говорят, обеспечены были работой до 200 женщин и девок. Даже на крайнем севере, в туруханском краю, скопцы вместе с духоборцами были главными распространителями ремесленности: они, между прочим, ввели там в употребление незнаемую дотоле пилу продольную и поперечную, самопрялку, которую потом усвоили и остяки, улучшили лодочное мастерство, были лучшими кузнецами и снабжали своими кузнечными изделиями жителей на пространстве более 300 вёрст. На станке Костинском, в 70 верстах от Туруханска, где всего 4дома, семь скопцов живут, под именем братьев по Боге, в одном большом, хорошо устроенном доме: у них устроена особая лодочная мастерская, особая кузница и слесарная, особая плотничья и столярная комната, и между ними есть даже часовой мастер. Все они чрезвычайно трудолюбивы. Одним словом, раскольники всех сект весьма любят заниматься ремесленностью и устраивать фабрики и заводы; поэтому они и богаче православных. Они сами с гордостью говорят: «держащиеся старой веры живут гораздо богаче держащихся новой веры» 139 . При такой наклонности раскольничьих сект к ремесленности, к фабрикам и заводам, естественно, к ним или к детям их лучше всего подходить с реальным образованием через их мастерские, через их фабрики и заводы. |
| — Догляжу, — отказался Александр. — Уже накренились, сейчас потонут. Горящие шнеки и впрямь стали одна за другой все выше задирать свои надменные носы, уходя кормой под воду. Громким шипеньем обозначилось соприкосновение реки с жарким огнем. — Хох! Хох! Хох-хоооо! — кричали живые свей с других шнек, приветствуя уход своих павших товарищей в Валгаллу. — А все-таки и они молодцы, — осмелился похвалить врагов ловчий Яков. — Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас, — пробормотал отец Николай. Горящие шнеки все быстрей уходили под воду. Яркое зарево, освещавшее всю реку так, что хорошо можно было разглядеть противоположный берег, уменьшалось, и вновь становилось темно. И вот уже с трудом можно было увидеть, как высокие носы ненадолго замерли над водой и канули навеки, ушли на дно Невы. Живые шнеки подняли свои якоря и двинулись прочь в сторону Алатырского моря. — Прощайте, гости дорогие! Приходите почаще! — крикнул им вдогонку князь-победитель. — У нас земли и рек вдоволь, есть куда вас уложить с почестями! Глава двадцать первая. Побитые ангелами Князь их простил, а я не мог. Беззлобно он кричал им вослед, чтобы еще приходили в гости, а меня так и распирало броситься в одну из захваченных нами шнек и плыть вдогонку, нагнать проклятых и бить, бить их, не дать им уйти из пределов страны нашей. Зачем умолкли навеки уста Ратмира и Юряты? Кто заменит нам в нашем дружинном братстве Костю Луготинца, лучшего воина и ристалищника, веселого балагура и несравненного озорника? Еще тридцать три шнеки свои доверху набейте мертвецами и уведите их в огне на дно реки, а и тем не перевесится чаша весов, на которой лежат Ратмир, Юрята и Костя. И это только трое. А скольких еще недосчитались мы — Пузача, Еньдропа, Наместа, Всеволожа Ворону, иных… Конечно, не так много, как могли бы недосчитаться, но кисть руки отруби или всю руку — все равно больно! А главное, так и не услышал я слов прощения мне из уст Ратмирушки. Остыли его певучие уста, навсегда закрылись, не зачирикают на своем новгородском щебете. И не скажут больше: «Так уж и быть, Савка, прощаю тебя, собаку! Давай обнимемся, брате!» |
|
|
