| 100 Костомаров. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей, первый отд., вып. второй, Спб. 1874 г. 311–312, 331–332. 102 Рук. Имп. Публ. Библ, Q, XVII. 64, из собрания графа Толстого отд. II, 68, л. 317 и далее. 105 Граматы великого князя и митрополита, напечатанные в Актах Исторических том I, 285, 521–522. 109 Рук. Имп. Публ. Библ Q, XVII, 15 из собрания графа Толстого отд. II 294 л. 396. Акты Арх, Эксп. т. I 380. 117 Соловьев – История России т. V, 3-е изд. 80–90, 273. Костомаров – Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей, вып. II, отд. первый, 296–299. Полн. Собр. Рус. лет. т. VI, 239, Хрущева, исследование о сочинениях Иосифа Санина, 164–167. 118 Акты Археограф, экспедиц. т. I 172. Костомаров – Русская история в жизнеописаниях, вып. II, отд. первый 264–266. 122 Послание к архимандриту Митрофану. Чт. в Общ. Ист. и Древн. 1847 г. 1. Послание к Василию Иоан. Рук. Соф. библ. 1489, л. 292–293. 131 Просветитель, 563–568 Рук. имп. Публ. библ. F. I., 229. Из собрания-гр. Толстого отд. I, 269, л. 336–337. 134 Просветитель стр. 593–597, 598, 526, 580, 548–550. Рукоп. имп. Публ. библ. F. I, 229. из собр. гр. Толстого отд. I, 299 л. 333–343, Рук. имп. публ. библ. Q. XVII, 64, л. 202–204. Рук. Соф. библ., 1489, л. 260–264. 137 «Аще ли кто восхощет покаятися, говорит Иосиф по этому поводу, мощно есть и в темницы каятися, в скорбех бо и в бедах паче слышит Бог кающихся». Просветитель, 591. Рук. имп. публ. библ. Q. XVII, 64, л. 205. 138 Просветитель, 52…–555. 536. 539–540. 586. 588. 601–602, 598–599 Рук. Имп. публ. библ. Q. XVII, 64, л. 202–204. 139 Рук. имп. п. библ. F. I, 229, Из собр. гр. Толстого, отд. I. 299, л. 333. Просветитель, 587–588. 562, 584, 537. 144 Еще м. Фотий в 1427 г. писал, во Псков и советовал Псковичам, обращать стригольников в познание истины «казньми» (только не смертными), но внешними «казньми и заточенми». Акты ист. т. I, 34, 66. 145 Признаки религиозной нетерпимости некоторые исследователи этого вопроса находят еще в древнейшем периоде. См. критическую статью Мидлера. Вопрос о направлении Иосифа Волоколамского. Журн. Мин. Нар. Просв. 1868 г., част. 137, 530. |
| Впрочем, хотя Второву и не удалось в то время устроить в Воронеже музей, но всё-таки основателем ныне существующего музея должен считаться он, Н. И. Второв. И это не только потому, что вышеприведённый проект Второва лёг в основу всех последующих попыток устройства музея, и самая мысль об учреждении музея с того времени считалась в принципе решённою 11 , но и потому, что им собрано и приведено в порядок самое ценное сокровище теперешнего музея древние Воронежские акты XVII и XVII вв. Эти акты до Второва безвестно хранились в трёх сундуках, стоявших в сыром подвальном этаже того дома, где тогда находился архив Губернского Правления. Второв извлёк отсюда эти ценные источники не только местной, но и общерусской истории; часть их, как мы уже знаем, издал в трёх книгах, а другую большую часть привёл в хронологический порядок и разместил в удобных для хранения и пользования картонных коробках (в которых они и доселе хранятся). К этим актам присоединены истребованные из архивов уездных городов старинные свитки, которые Второв не успел привести в порядок. Пред отъездом своим в Петербург Второв, желая, чтобы заведённый в этом архиве порядок, стоивший ему немаловажных трудов, поддерживался и на будущее время, обратился к вышеупомянутому губернатору Синельникову с просьбой о передаче архива старых дел для хранения в Статистический Комитет. Просьба эта была уважена, и драгоценные акты после того хранились при Комитете. Но этим ещё не исчерпываются заслуги Второва для музея. Им собраны этнографические материалы по Воронежской губернии, вошедшие в известный «Этнографический альбом». Альбом этот составляют снятые с натуры при поездках по губернии портреты жителей различных местностей в праздничных и домашних костюмах; научное значение альбому придают приложения, составленные Второвым и содержащие, кроме интересного предисловия и объяснения рисунков, находящихся в альбоме, «исторический очерк постепенного заселения Воронежского края» и «статистически-этнографические замечания о настоящем населении Воронежской губернии» 12 . Что же касается археологических изысканий, то хотя сам Второв лично и не занимался ими, но тем не менее он следил за тем, что сделано было тогда по этому предмету: собирал сведения о городищах, курганах и каменных бабах, о раскопках, сделанных в этих местах и найденных при этом памятниках древности; что из этих находок возможно было приобрести, он приобретал. У него, между прочим, были медный буддийский божок (по мнению академика Шифнера) непальской работы 1306 г. о Р. Х., найденный около с. Гвазды, Павловского уезда, и серебряная монета (по определению проф. Берёзина) Саманидского государя Наср-Бен-Ахмеда, чеканенная в Самарканде в 302 (914/915) году и найденная близ с. Боршева Коротоякского уезда 13 . |
| В 1802 году постановлено, что все земли, до времени российского правления безоброчно владеемые татарами и других наций жителями, или после того законными сделками и продажей от лиц, имевших право на продажу, приобретенные, укрепляются за приобретателями. Доказательством же приобретения принимаются не только формальные укрепления, но в недостатке письменных документов от древних владельцев принимается и присяга, в подтверждение, а не к опровержению настоящего владения. Подробнейшие правила о доказательствах вотчинных прав на земли в Крыму изданы при Высочайшем указе 23 апреля 1804 года (N 21275), причем постановлено, что по неизвестности и запутанности сих прав закон 10-летней давности не может быть распространен на поземельные дела, подлежащие разбору комиссии. См. еще указ 1806 г., N 22303. В 1810 году упомянутая комиссия была закрыта, а в 1818 году составлен особый комитет для рассмотрения жалоб татар и для постановления правил об их владении землями. Глава вторая Полным доказательством служат только акты, «законно совершенные», т.е. не только законные по существу, но и совершенные с соблюдением всех форм и обрядов, по роду каждого акта установленных. Немногие акты оказались бы вполне соответствующими всем требованиям закона, когда бы во всяком случае надлежало подвергать их строгому разбору: многие переходы владения совершались и совершаются у нас неформально, неправильно или просто безъявочно; с другой стороны, в законах наших нет вовсе твердых и положительных указаний на действие, с которым соединяется юридическое понятие о переходе или приобретении вотчинного права. Посему тяжбы о вотчинном праве во многих случаях были бы у нас крайне затруднительны к решению, когда бы укрепляющее свойство владения и благодетельное правило о силе давности не содействовали к устранению исков и споров на владение, издавна продолжающееся в виде собственности, хотя бы и по укреплению незаконному или неправильному. В прежнее время многие разряды лиц вовсе лишены были права на землевладение, или ограничены были в праве отчуждать свою землю вне своего сословия или общества, либо, занимая землю казенную, лишались права на отчуждение и передачу оной. |
| Несомненно, письменные документы подделывали и подделывают 29 ; в истории это, как правило, акты, дающие право на собственность или титул. Иные подложные акты выявлены, относительно других ведется дискуссия. В принципе возможно, что подложны и некоторые другие акты, которые мы считаем подлинными, — особенно если фальсифицировано только содержание. Тогда почему бы не допустить, что прав Фоменко, предполагающий массовую фальсификацию? Рассмотрим ситуацию подробнее. Для начала фальсификаторы должны были выдумать древнерусский язык XI–XIII веков, отличающийся от языка не только XVII в., но и XIV в. Фоменковцы могли бы возразить, что этот язык и есть выдуманный, а лингвисты на самом деле ничего не знают, но поверить в это может только тот, кто никогда не задумывался о том, какой сложный и деликатный механизм представляет язык в определенный момент своего существования, тем более — в своей жизни на протяжении веков. Каждый элемент языка проходит некую эволюцию, сложным образом сопряженную с эволюцией всех прочих элементов; ситуация осложняется еще и наличием диалектов. Вот единичный упрощенный пример — словоформа ‘ шлю ’ в новгородском диалекте древнерусского языка: XI в. и 1-я четв. XII в. сълю (буква ъ обозначает особый звук; 2–4-я четв. XII в. и 1-я пол. XIII в. сълю или слю ; 2-я пол. XIII в. и 1-я пол. XIV в. слю или шлю ; 2-я пол. XIV в. и позднее шлю . Так эволюционирует фонетика; но эволюционируют еще и морфология, синтаксис, словарный состав. Памятники древнерусского языка XI–XIII вв. обнаруживают на протяжении этого периода плавную эволюцию, продолжавшуюся и в последующее время. Многие слова этого периода в дальнейшем исчезли, но их реальность, кроме памятников, подтверждается и данными сравнительно-исторического языкознания. Начертание букв — предмет палеографии — представляет непреодолимый барьер для версии о массовой фальсификации. Знание правил изменения начертания букв позволяет датировать документы с точностью до 50–100 лет. Фальсификатор XVII в. должен держать перед глазами образец письма того времени, к которому он намерен отнести свою подделку, причем для того, чтобы повторить все начертания безошибочно, нужны сверхъестественная точность и талант. А изобрести письмо определенного времени так, чтобы его особенности укладывались в общую эволюцию данной письменности, попросту невозможно. Допустить, что фальсификаторы могли воссоздать картину раннего древнерусского языка и его эволюции, можно ровно в той мере, как то, что дети в детском саду, играя детальками и проволочками, могут собрать компьютер. |
| Исследователи древней истории России вполне основательно выдвигают крупное в культурном отношении значение сношений Византии с Русью и приписывают им громадное воспитательное по отношению к Руси влияние. Не становясь здесь в положение ни защитника, ни порицателя перешедших на Русь из Византии понятий и обычаев, отразившихся в разных русских учреждениях, по преимуществу же в устройстве Церкви и в развитии великокняжеской и царской власти, мы находим справедливым поставить в должные границы идею о заимствованиях и влияниях одной нации на другую, полагая эти границы в тех национальных устоях, которыми держится всякий народ, имеющий историческое призвание. Таким образом, заимствовала Русь из Византии по преимуществу то, что соответствовало ее собственным понятиям и вкусам. Как известно, в русской летописи после довольно загадочных известий о том, как началась Русская земля и что такое «варяги-русь», вставлены в летописный рассказ замечательные акты, именно договоры русских с греками. Если в составе летописного свода, в особенности на первых его страницах, встречается много сомнительных известий, заимствованных летописцем из народных преданий, то упомянутые договорные акты по самому формальному складу и по техническому содержанию в значительной части свободны от этого недостатка. Но и будучи освобождены от подозрения в подложности и вымысле, договоры не перестают оставаться до известной степени загадочными. Можно ли согласовать с культурным состоянием Руси в начале X в. то явление, какое представляют собой договоры с греками? Подобные акты, не имеющие современных примеров у других славян, заставляли бы приписывать Руси X в. немалое развитие как в государственном, так и в социальном и экономическом отношении. Поэтому литература этого вопроса весьма обширна, в ней затронуты русско-византийские отношения с разных точек зрения. Но есть одно обстоятельство, которое отнимает у договоров часть их характера авторитетности и документальности. При чтении договоров нельзя не испытывать больших трудностей и недоразумений, происходящих от особенностей языка, иногда путаницы в расположении мыслей и часто странных выражений, нуждающихся в комментарии. |
| Содействие и всех прочих государственных узаконений, в свою очередь имеющих своими источниками вышеозначенные акты, изданные иностранною партией предателей и безбожников, – содействие их иноземному идолопоклонническому ламству во вражеском противоборстве его с православием и созидательными русскими стремлениями, влияет тяжко и оскорбительно на православно-русских граждан, и гибельно, разрушительно на государство русское!... поэтому, настоящей откровенной исторической справкой об источниках всех этих узаконений, мы решили прямо высказать историческую правду и обратить не нее особое внимание прежде всего архипастырей государственной всероссийской церкви. Современное высокое, православно-русское направление государственного правительства дает искреннею веру и живую надежду, что как только архипастыри церкви обратят внимание настоящего высшего правительства на то, сколь несвойственно православной русской власти продолжать поддерживать предательские, враждебные всему русскому и христианскому акты, узаконения и облечения антирусского языческого ламства силою и властью православно-русского правительства, – высшее правительство русское не стеснится уничтожить, отменить эти вредные акты чуждого ему, чуждого всему православному и русскому, бироновского, остермановского, браунвейг-люнебургского, равно и безбожного энциклопедистского духа и правления! Обзор мер, установлявшихся предшествовавшими правительственными узаконениями и лицами для устранения, создаваемых ламами, препятствий к распространению христианства, свидетельствует, что меры те не имели успеха главным образом потому, что при издании мер оставлялись вовсе без обсуждения и сохранялись в полной силе самые основные государственные причины великого могущества языческого ламства в России. Причины такие коренятся в государственных источниках, давших существование настоящему, могучему и вредному для государства, положению ламства. Источники эти чрезвычайно характеристичны и краноречивы. Они имеют свое происхождение от ненавидевшей Россию и православие бироновской, остермановской и люнебургской лютеранско-немецкой партии, самодержавствовавшей особенно самовластно в Сибири в то время, когда царем России был младенец, а «правительство империи к вящшим непорядкам в чужие руки отдано было, и правление государственное чрез разные персоны чужих наций и разные образцы происходило». |
| 77 Весьма примечательно, что эти правительственные запрещения ходить без зова в братчину нашли себе отголосок в нашей древней духовно-назидательной литературе. Так в книге «Пчела» 1623 гола, на листе 217, встречается такой совет: «а незван в пир не ходи, аще сваришися в нем, и начнеши на чашника жаловатися, глаголюще лихою ми еси рукою дал пити». См. Горский и Невоструев. Описан. слав. рукоп. Моск. Синод. Биб. 314, стр. 562. Нахождение при пире «чашника» весьма любопытно для подробного выяснении организации этого мирского учреждения. В медовых братствах западной России также постоянно встречаются при братских пиршествах «ключники», то есть те же «чашники». 78 Сведения о правительственных распоряжениях в отношении братчин почерпнуты из уставных грамот, помещенных в Актах Археографической Экспедиции, изд. Имп. Акад. Наук 1836 г., причем обращено было особенное внимание на следующие акты: т. I: 11 (1391 г.) «а в которое село приедет игумен в братчину и сынци дают по зобне овса конем игуменовым», 50 (1453 г.); 72 (1462 г.); 102 (1476 г.); 103 (прежде 1477 г., запись Новгородская о церковном суде, в которой встречается тоже выражение; «братщина судит как судьи»; 114 (1485 г.); 122, 123 (1488 г.): 139 (1504 г.); 143 и 144 (1506 г.); 150 (1509 г.); в этой грамоте, между прочим, сказано: «а в пиру или в братчине посварятся или побьются, а не вышед из пиру помирятся, и ловчему и его тиуну в том нет ничего, а вышед из пиру помирятся за приставом, и ловчему и его тиуну в том нет ничего, опричь хоженого»: 159 (1515 г.); 171 (1522 г.); 181 (1536 г.); 183 (1537 г.); 234, 240 (1554 г.); 324 (1584 г.); 329 (1585 г.); 348, 357 (1593 г.); т. III: 133 (1623 г.); 139 (1623 г.); 217 (1548 г.). – См. Описан. Государ. Арх. стар. дел; составленное И. Ивановым (Москва, 1850 г., стр. 209); грамота вел. кн. Василия Васильевича (23 февраля 6961 г.) о том, чтобы в митрополичьи села на пиры, братчины и праздники никто незванный не ездил, с указанием, что от этой езды бывает много лихих дел. – См. также Акты относящ. до юрид. быта древн. России, изд. Арх. Ком. 1857 г., т. I, 38, стр. 126; 1462–1478 г., Грам. жалов. на непринятие незванных людей на пиры, братчины и праздники. – См. также акты исторические, изд. Арх. Ком., т. I: 59 (1455–1462 г.), 74, 109, 111, 125, 137. |
| 197 Из нашего времени имеем одно известие о некотором объезде одним епископом своей епархии, именно об архиепископе Новгородском Симеоне сообщается под 1419 годом, что он „ездил по Корельской земле в поезде своем”, см. у Карамзина к т. V примечание 254, col. 110 начало. 198 Что сборное взималось архиереями с одних только священников с диаконами без дьячков и пономарей, это, во-первых, сообщают нам известия о взимании нашей подати архиепископами Новгородскими в Псковской области, см. ниже; во-вторых, это видно из того, что соединённая с нашей податью пошлина – благословенная куница взималась только со священников и диаконов, см. также ниже (Погост князьям, – то же, что подъезд архиереям, – платим был при великом князе Иване III, – Собрание государственных грамот и договоров, т. I, стр. 387 и 388). 199 Акты Исторические т. I, (Подъезд и благословенная куница, – Акты Исторические I, стр. 326 col. I (1563г.); ibid. стр. 448 col. I (1592г.); стр. 450 col. 2 (1592г.). При митрополите Киприане 3 деньги. В 1563г. облегчённо: гривна и с куницей, – Акты Исторические I, 200 Архиепископы Новгородские особенным образом взимали свой подъезд со священников и диаконов Пскова и Псковской области. Они приезжали в Псков для своего, так называемого месячного или апелляционного суда, через три года на четвёртый: при этих своих приездах они и брали со священников и диаконов города и области свой подъезд в один раз за четыре года. До времени архиепископа Геннадия бралось четырёхгодичной подъездной дани, с включением благословенной куницы, столько, чтобы с каждого священника и с каждого диакона приходилось по пяти гривен, а архиепископ Геннадий набавил на каждого священника и диакона по 15 денег, см. грамоту Псковичам царя Ивана Васильевича, от 27 Июля 1555г., в Истории княжества Псковского митрополита Евгения, II, 89, XII. (Что до архиепископа Геннадия бралось подъезда по 5 гривен, в грамоте этого не говорится ясно. Но об этом должно заключать из того, что после Геннадия Псковичи выпросили было себе грамоту у царя, – сейчас указанную, которой повелевалось брать по 5 гривен, т. е. даётся подразумевать, брать столько, сколько бралось до Геннадия). |
| 2 «Соборне преосвящ. кир Матвеем патриархом рукоположен бых святитель в Киевскую митрополию на всю Русь», говорит Фотий в духовном завещании (см.: Книга степенная (далее Книга степенная. Ред.). По настольной грамоте (Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссиею: В 5 т. СПб., 1841–1843. Т. 1. 254 (далее Акты исторические. Ред.), он посвящен марта 11-го 1393 г. Антонием. Надобно положить, что в завещании Фотия разумеется соборное определение об отправлении Фотия в Россию, в звании митрополита всей России. Это вполне согласно и с ходом дела. В России знали только время этого собора, важного по последствиям, и потому писали: «в лето 6917 (1408) сент. 1 поставлен бысть Фотий митрополит патр. Матфеем» (Никон. л. 5, 17), «по соборному избранию поставлену бывшу Фотию на митрополию Киевскую и всея Руси в л. 6917» (Книга степенная. Ч. 2). 3 Собр. л. 6. 144, 145; Никон. л. 5, 100–108; Книга степенная. Ч. 2. Завещание Фотия в другом переводе и с некоторыми сокращениями и прибавлениями. 4 Шевырев со всею уверенностию пишет, что этот Пахомий есть известный жизнеописатель серб Пахомий Логофет (Шевырев С.П. История русской словесности, преимущественно древней: В 4 т. М., 1846–1860. Т. 3. Предисл. С. XVIII (далее Шевырев С.П. История русской словесности. Ред.). Но а) писатель серб и Логофет, а пришедший с Фотием болгарин; б) современная заметка говорит о Пахомии писателе: «иже прииде от сербския земли к вел. кн. Василию Васильевичу» (у Царского 20, стр. 51); в) вовсе невероятно, чтобы Пахомий, прибывший в Россию в 1408 г. иеромонахом и, следовательно, не моложе 30 лет, мог странствовать по России в 1461 г. (см.: Филарет, архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы, 862–1720. Харьков, 1859–1861. Кн. 1, § 99 (далее Филарет, архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы. Ред.). 7 Fallmerayer, Jakob Philipp. Geschichte der Halbinsel Morea im Mittelalter. Stuttgart, 1830–1836. 8 «Не зазрите смирению моему, яко не искусну ми сущу писанию вашему и языку» (Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею: В 12 т. СПб., 1846–1872. Т. 1 (далее Дополнения к Актам историческим. Ред.), «м. Фотию русскому языку еще не навыкшу» (Книга степенная. Ч. 2). |
| Перенесение мощей было великим праздником для всей столицы. Празднование перенесения мощей святителей Московских Киприана, Фотия и Ионы под 27 мая отмечено в рукописных святцах начала XVI века, а впоследствии в печатных изданиях Уставов 1610 и 1641 годов. Труды: Поучения о достоинстве священства и обязанностях его, с догматическими мыслями о священстве, о евхаристии, об исповеди, о браке, о елеосвящении и с назидательными правилами//Дополнение к Актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссией: в 12 т. СПб., 1846–1875, т. 1. 181, стр. 180–183. Поучение на праздник Благовещения о достоинстве христианского храма//Там же, т. 1. 182. Поучение при вторичном вступлении в управление южною паствою, с призыванием к покаянию, по зову Божию, в казнях//Там же. Два поучения печерским инокам об обязанностях иноков//Там же. Не изданы: На Сретение Господне. В Неделю мясопустную о страшном суде. В Неделю Православия о посте. В Неделю блудного сына – о долготерпении Божием. Поучения во время бездождия (два). Поучения во время язвы (два). Послание в Печерскую Лавру о житии преподобных Антония и Феодосия. 13 посланий митрополита Фотия//Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией: в 5 т. СПб., 1841–1842, т. 1, 1923, 26, 30, 33–35, 256, 257. Окружное послание «О нынешнем новом разрушении и мятежи церковнем»//Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией. СПб., 1841–1842, т. 1–5, т. 1., 19. Духовное завещание Фотия//Полное собрание русских летописей: в 24 т./Изд. Археографическою комиссией. СПб., 1841–1921, т. 6, стр. 144–148. Литература: Толстой М.В. Рассказы из Истории Русской Церкви. М. 1901, стр. 208–220, прим. 51. Невоструев К. Монограмма Всероссийского митрополита Фотия. М. Изд. Общества древнерусского искусства. 1866, стр. 175 и 181. Кротков. Плащаница всероссийского митрополита Фотия. 1864. Филимонов Г.Д. Иконные портреты на большом саккосе Фотия митрополита//Вестник Общества древнерусского искусства. М. 1876. Павлов А.С. |
|
|
