| Законопроект о защите религиозных убеждений и чувств граждан и святынь 26 сентября 2012 года в Государственную Думу внесен законопроект О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан… 26 сентября, 2012 26 сентября 2012 года в Государственную Думу внесен законопроект О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан… 26 сентября 2012 года в Государственную Думу внесен законопроект «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний». ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний Статья 1 Внести в Уголовный кодекс Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, 25, ст. 2954; 1999, 7, ст. 871; 2001, 11, ст. 1002; 2003, 50, ст. 4848; 2004, 30, ст. 3091; 2007, 31, ст. 4011; 2008, 48, ст. 5513; 2009, 52, ст. 6453; 2010, 19, ст. 2289; 2011, 11, ст. 1495; 15, ст. 2039; 19, ст. 2714; 50, ст. 7362; 2012, 10, ст. 1162) изменение, дополнив его статьей 243.1 следующего содержания: «Статья 243.1. Оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан и/или осквернение объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест, предназначенных для совершения религиозных обрядов и церемоний 1. Публичное оскорбление, унижение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний религиозных объединений, исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, а равно как публичное оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан,- |
| Во всех этих актах нет ничего, что обличало бы их позднее происхождение в сравнении со временем самого собора. Все лица, все действия, все обстоятельства, встречаемые в актах носят печать своего времени. Ни в каких деталях акты не противоречат известным доселе свидетельствам о соборе Разбойничьем, которые встречаем в отрывках актов собора Разбойничьего, сохранившихся в деяниях IV Вселенского собора, – в самых этих деяниях IV Вс. собора, в письмах Феодорита и папы Льва. Перечень имен епископов, присутствовавших на соборе Разбойничьем, по актам сирским, совершенно согласен перечнем тех же имен по деяниям собора халкидонского, UV Вселенского (слич. Hofmann S. 3–4 и Рус. пер. деяний соборов всел. том III, стр. 164 и дал.). Правда по актам сирским епископов на соборе Разбойничьем присутствовало несколько менее, чем сколько их присутствовало по актам UV Вс. собора, но нужно помнить, что Сирский текст передает содержание второго заседания собора Разбойничьего, когда некоторые православные епископы, после первого заседания собора, естественно уклонились от дальнейшего участия в деяниях его. Следовательно, на акты Сирские нужно смотреть как на документ глубочайшей древности, а потому высоко почтенный 247 . Акты Сирские весьма важны для разъяснения многих научных церковно-исторических вопросов. Первое зарождение монофизитства в науке остается не совсем ясным. В лице Евтихия история встречает уже зрелый плод ереси монофизитской. Акты, которые мы обозреваем, могут проливать немалый свет на первоначальное обнаружение монофизитства. Здесь особенно важное значение имеет переписка Диоскора с Домном Антиохийским; из неё ясно видно, что два богословских направления – Александрийское и антиохийское и после собора III Вселенского остаются не примирёнными в вопросе о лице Богочеловека, и столкновение между ними должно было снова произойти, как и во времена Кирилла, хотя и с некоторыми особенностями в сравнении с прежним временем. Из тех же актов с ясностью видно, как велика, неумолима была вражда Александрийских и других родственных им богословов к несторианству: ничего не стоило для этой вражды сделать подозрительными таких лиц, которые, не имея ничего общего с несторианством, могли только казаться несторианствующими (патр. |
| Главное отличие актов от пассионов мучеников сводится внешне к краткости первых, происходящей из-за того, что акты представляли собой список или пересказ официальных допросов мучеников. Это были либо документация римских властей или городских магистратов, попадавшая разными путями в руки христиан, либо записи христиан – очевидцев публичных допросов. Подобные документы имели важное значение для христиан, причем не только для прославления памяти мучеников или исповедников. Например, священномученик Дионисий, епископ Александрии, опровергал возводимые на него необоснованные обвинения в малодушии при гонении с помощью копии официального допроса его проконсулом Эмилианом (Euseb., Hist. Eccl. VII, 11 ). Акты составили и основу многих пассионов – сухой текст официального допроса дополнялся деталями, вводимыми анонимными авторами пассионов (авторство этих сочинений не указывалось), которые могли быть как современниками описываемых событий, так и людьми уже других поколений. Большинство пассионов христианских мучеников было написано в IV–V вв. (в этом среди историков существует едва ли не единодушие), то есть позже излагаемых в них событий. А это уже иные реалии жизни, ментальность, иные сами условия положения христиан в Римской империи. Для историка наиболее важно определить, какие из реалий пассионов соответствуют времени описываемых в них событий и что следует считать последующим добавлением (или «деформацией», по выражению итальянского историка Дж. Гордини 97 ). Предпринимались попытки классифицировать акты и пассионы христианских мучеников по принципу достоверности или по характеру содержащейся в них информации. Дж. Гордини делит их на две группы. Первая – стенографические по характеру записи (это фактически только некоторые акты, ибо многие из них составлялись в посленикейский период с целью придания особой достоверности излагаемому факту мученичества), вторая – те пассионы, где имеется «историческое ядро», но содержится и позднейшая «деформация» 98 . Дж. Риччёти предложил квалификацию из пяти «классов»: 1-й – короткие вербальные из вопросов и ответов; 2-й – содержащие свидетельства очевидцев; 3-й – содержащие тексты официальных документов; 4-й – «романтические», в которых историческими являются только персонажи и основная сцена; 5-й – полностью «фантастические» 99 . |
| О. Опперман основал гиперкритическое направление в Д. и выпустил неск. обобщающих трудов (1922, 1928, изд. посмертно в 1951). С критикой его концепций выступил П. Мейлинк. П. Сипма исследовал языковые особенности памятников права, в т. ч. актов. В 30-х гг. акты изучали Г. Обреен, Р. Пост, ученик Оппермана Я. Нирмейер (1935, 1939). С 1954 г. Нирмейер издавал выпусками Словарь средневек. латыни, имеющий большое значение для интерпретации актов. Во 2-й пол. XX в. возрос интерес к Д. городских актов и канцелярских документов (Г. ван Сингел, Е. Дейкоф и др.). Существует Центр дипломатических исследований при Ин-те средневек. истории (Instituut voor middeleeuwsche geschiedenis) Утрехтского университета. Швеция В XIX в. получили развитие исследовательские работы в области Д., появился обобщающий труд Л. Рэва (1831, 1839); с 1829 г. издавались документы в сер. «Diplomatarium Suecanum». Вклад в шведскую Д. внесли О. Ридберг (1877), Э. Хильдебрант (1878), Х. Ерне (1884), К. Вестман (1904), А. Неовиус (1912), Н. Ахнулунд (1938), Э. Нийрен (1938-1943). Обобщающее пособие (о швед. актах до 1350) выпустил О. Юнгфорс (1955). Во 2-й пол. XX в. разработкой швед. Д. занимались Я. Эберг, Б. Фриц и др., ранневизант. (лат. акты Равенны) - Я. У. Чедер. Некоторое внимание уделялось также русским документам (И. Фридлендер, Е. Лёфстранд). Главные центры исследования и преподавания Д.- Уппсальский и Лундский ун-ты. Дания С кон. XIX в. изучается история канцелярий (К. Эрслев, В. Моллеруп). Нек-рые приемы дипломатического анализа приведены в руководстве Эрслева по технике исторического исследования (1911) и в книге Ю. Стеенструпа (1915). В работах Л. Вайбулла к дат. актам применены общеевроп. методы анализа. В 20-х гг. издавался каталог дат. средневек. грамот. Развитию Д. способствовала книга Ф. Блатта о почерках и печатях (1943) и его Словарь средневек. латыни (1957). Папскими буллами занимался Н. Скюм-Нильсен (1952). Дипломатисты 2-й пол. XX в.: Н. Дамсхольт, Х. Нильсен и др. (история формуляров грамот, королевских и епископских канцелярий, нотариата и др.). Акты печатаются гл. обр. в многотомном «Diplomatarium Danicum». Рус. источники, в т. ч. акты, изучали К. Рабек-Шмидт, К. Расмусен. Норвегия |
| И вот, учитывая все это взятое вместе и то обстоятельство, что за прошедшие десятилетия каких-либо надежд на серьёзную публикацию накопившегося церковно-исторического архива революционного времени совершенно не прибавилось, мы сочли благовременным систематизировать, объединив в сборник все давно собранные нами церковно-исторические материалы, представляющие собой акты Святейшего Патриарха Тихона, а также позднейшую переписку о каноническом преемстве высшей церковной власти (вопрос о местоблюстительстве), памятную многим и столь болезненно нашумевшую в своё время. Таким образом, основу содержания сборника составляют письменные акты Первосвятителей нашей Церкви того времени по вопросам каноническим, административным и общественно-патриотическим, а также акты, посвящённые решению весьма сложной (в значительной мере искусственно осложнённой и запутанной Е.А. Тучковым 5 и иже с ним) проблемы, – вопросу о Местоблюстительстве; точнее, каноническому правопреемству высшей церковной власти. Причём следует оговорить, что вопрос этот, внешне кажущийся чисто административным и отчасти даже честолюбиво-греховным, на самом деле, в тогдашних условиях существования Церкви далеко перерос эти свои внешние пределы, превратившись в арену борьбы за истину и внутреннюю свободу Церкви, став почвой для проявления героизма и мужества для одних и малодушия – для других. Потому, касаясь этой церковно-исторической эпохи, совершенно справедливо замечает один из позднейших её исследователей: «...большой интерес представляют документы того времени; никогда общественная физиономия того или иного деятеля не раскрывается так полно и определенно, как в эти дни…» (Краснов А. Очерки обновленческого движения Русской Православной Церкви: Рукопись. М., 1960 6 ). И тем больше оснований для накапливания современных материалов о Церкви, что – как сказано в другом труде – «верные соборности иерархи уходят из жизни, ещё несколько лет, и их останется очень мало и очень скоро к диссертациям о протопопе Аввакуме станут прибавляться исторические исследования о митрополитах Кирилле [Смирнове], Веньямине [Казанском], Владимире [Богоявленском ] и многих тех, имена коих Ты, Господи, веси. Их стойкостью и самоотверженностью будут восторгаться... Эти последние могикане соборности уже уходят в историю, они уже целиком ушли в прошлое...» (Благовест. Периодический орган русских католиков. Париж. 1930. Январь–март 7 ). |
| Т. XI. Отд. I. С. 11—24; Горчаков М. И. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов, и Св. Синода (988—1738): Из опытов исследования в истории русского права. СПб., 1871; Милютин. О недвижимых имуществах духовенства в России//Чтения в МИО. 1859. Т. IV; 1860, Т. III; 1861, Т. II, III. 382 Макарий. Ibid. T. IV. Прилож. VIII. С. 319–322; Т. IV. С. 41. 383 Ibid. Т. IV. С. 70. 384 Новгородская Летопись//ПСРЛ. Т. III. С. 238. 385 См. эти грамоты в: Acta patriarchatus Constantinopoli/Edit. Miklosich Yindob. 1860. T. I. С. 261—271; перевод см. в: ЖМНП. 1847. Ч. LIV. Отд. II; Макарий лож. V. 386 Грамоты см. в: Макарий. Ibid. Т. IV. Прилож. VI, VIII. 387 См. подробности в грамотах 1361г. Константинопольского собора и патриарха//Acta patriarchatusConstantinopoli. T. I. С. 425—430; 434—436; грамоту 13–ю см. в: ЖМНП. Ч. LIV. Отд. II; Никоновская летопись//ПСРЛ. Т. IX. С. 207,214. 388 См. грамоту Константинопольского собора 1380 г. в: Acta patriarchatus… Т. II. С. 12. 389 Ibid. T. I. C. 580. 390 Ibid. С. 177, 582; грамоту 27–ю и 30–ю см. в: ЖМНП. Ч. LIV. Отд. 1 Т. IV. Прилож. XIII. 391 Acta patriarchatus Constantinopoli. T. II. С. 12. 392 Ibid. С. 116–129. 393 Макарий. Ibid. Т. IV. С. 84. 394 Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею: В 6 т. СПб., 1846—1853. Т. 1 25; Никоновская летопись//ПСРЛ. T. IX; Ibid. Т. V. С. 52–54, 58–59; Т. П. С. 353; Т. III. С. 106 и др. 395 См.: Акты исторические… СПб., 1841–1875. Т. I. С. 275; ПСРЛ. Т. С. 169 и др. 396 См. грамоту о поставлении митрополита Алексия//ActapatriarchatusConstantinopoli. Т. I. С. 336; Макарий. Ibid. Т. V. С. 281. 397 См.: Акты, относящиеся к истории Западной России… 23—25. 398 Акты исторические… Т. I. 39. 399 Ibid. 400 Макарий. Ibid. Т. VIII. С. 346. 401 Максим Грек. Сочинения. Казань, 1859. Т. III. С. 154—164. 402 Макарий. Ibid. Т. IX. С. 63–84, 68–69. 403 Ibid. С. 83. 404 Макарий. Ibid. Т. VI. С. 40,50. 405 Грамота патриарха Филофея по случаю поставления митрополита Алексия//Acta patriarchatus Constantinopoli. T. I. С. 339. 406 На митр. Феогноста — из Новгорода; на митр. Алексия — от Ольгерда и тверского князя; на митр. Фотия — от Витовта и юго–западного духовенства: на Митяя — от Дионисия Суздальского. 407 Макарий. Ibid. Т. VI. С. 2. 408 |
| Однако ж и окончательный вид актов не мог гарантировать состави- —55— телей его от посторонней критики. Могли найтись, и действительно встречались недовольные актами, даже по заканчивании их составления. Нужно знать, что сторона обвиняемая и подвергающаяся суду на известном соборе, во время производства дела, вела свои записи происходившего; и в случае если она находила, что записано в актах не то и не так, что и как происходило на деле, она заявляла протест против нотариев и требовала сличения своих записей 923 с актами собора. Интересно отметить, что и свидетели, являвшиеся с своими показаниями на собор, в случае если они находили, что их слова искажены в актах, с своей стороны тоже заявляли протест против составителей актов 924 . Таким образом акты соборные не избавлялись от действия общественного контроля и тогда, когда собор закончился и акты его получили окончательную редакцию, само собой разумеется, что в случае подобного рода протестов имелось в виду доказать, что акты „злоумышленно изменены нотариями“ 925 . Из этого видно, что дело нотариев, дело записывания прений и речей соборных, а также составления окончательной редакции актов требовало от них большой внимательности терпения, честности и правдивости, словом: всего того, что могло бы гарантировать историческую достоверность таких важных документов, как акты соборные. Эти документы рождались на свет при таких условиях, которые, судя по-человечески, могли давать ценный в научном отношении плод. Подлежащие власти и ещё более сами нотарии прекрасно знали, что заявления протестов против верности актов дело очень серьёзное. Один патриарх, в виду одного подобного протеста, внушительно говорил нотариям: „замечайте вы, нотарии, потому что против вас идёт спор“. Сами нотарии, в случае вышеуказанных протестов говорили: „составление актов притягивает нас к делу, по- —56— тому, что они составлены не другим кем“, и прибавляли: „нам предстоит опасность не за маловажное“ 926 . Но какому наказанию подвергались провинившиеся, мы не знаем. |
| Кроме того, посольские книги М. Л. содержат уникальную информацию о данях и «поминках», отправлявшихся в Крымское ханство с различных территорий ВКЛ. При этом они имеют отсылки на их установление во время военно-политического доминирования Орды в странах Вост. Европы. Книги М. Л. наглядно раскрывают историю функционирования гос. аппарата ВКЛ. Источники М. Л. подробно освещают историческое, культурное, экономическое, внешне- и внутриполитическое прошлое народов, проживавших на территории таких совр. гос-в, как Белоруссия, Латвия, Польша (прежде всего регионы Подляшья и отчасти Мазовии), Россия, Украина, а по нек-рым аспектам - Молдавия и Румыния. Нек-рые книги частично или полностью представляют собой реестры документов, ранее выданных канцелярией. Книги М. Л. наглядно раскрывают историю функционирования гос. аппарата ВКЛ. Согласно условиям Рижского мирного договора 1921 г. значительный комплекс материалов и книг М. Л. (531 ед. хр.), включавший в состав древние акты, родословные росписи и таблицы, межевые карты, книги Непременного совета и дела новейшего делопроизводства, инвентари, начиная с 1923 г., несмотря на обоснованные протесты ряда экспертов, стали передаваться Польше. Ее властям было отказано лишь в передаче нек-рых книг М. Л., т. к. они касались истории белорусских и украинских земель, находившихся в составе СССР. В 1944 г., во время антифашистского восстания в Варшаве, часть из переданных книг М. Л. была безвозвратно утрачена. В 50-х гг. XX в. к сохранившимся в СССР книгам М. Л. была присоединена т. н. Посольская Метрика, а затем проведена валовая нумерация всех единиц хранения. Во 2-й пол. XVIII в. польск. архивистами была начата публикация отдельных материалов М. Л. Большую роль сыграл М. Догель, одним из первых обративший внимание на внешнеполитические документы, сохранившиеся в составе М. Л. В нач. XIX в. в Российской империи внимание на М. Л. обратили члены кружка гр. Н. П. Румянцева . Позднее его сотрудники (напр., И. И. Григорович и др.) использовали оригинальные документы книг М. Л. при издании Актов, относящихся к истории Западной России. В сер. XIX - нач. XX в. документы попали и в др. многотомные публикации, среди которых следует выделить Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, «Акты Литовской Метрики», «Акты Литовско-русского государства», Русскую историческую библиотеку и др. В них печатались как ранее опубликованные, так и впервые введенные в научный оборот источники. Кроме того, архивисты Российской империи стали первыми делать публикации книг М. Л. полностью. Эта традиция продолжилась в первые годы советской власти. |
| Задача официальных нотариев состояла не только в том, чтобы записывать ход прений и речи членов собора, но и в том, чтобы на основании имеющихся у них записей выработать окончательный вид актов. По всей вероятности, это делалось очень скоро. Каждый такой акт в окончательном его виде прочитывался на соборе, по крайней мере так нужно думать. Принимались ли при этом во внимание записи частных нотариев — сказать трудно; но нужно полагать, если открывалась в этом надобность, обращались и к этим записям, если, например, какой-нибудь епископ находил, что официальные нотарии не точно передали слова, произнесенные им на соборе. Однако же и окончательный вид актов не мог гарантировать составителей его от посторонней критики. Могли найтись, и действительно встречались, недовольные актами, даже по окончании их составления. Нужно знать, что сторона, обвиняемая и подвергающаяся суду на известном соборе, во время производства дела вела свои записи происходившего; и в случае, если она находила, что записано в актах не то и не так, что и как происходило на деле, она заявляла протест против нотариев и требовала сличения своих записей с актами собора. Интересно отметить, что и свидетели, явившиеся со своими показаниями на собор, в случае, если они находили, что их слова искажены в актах, со своей стороны тоже заявляли протест против составителей актов. Таким образом, акты соборные не избавлялись от действия общественного контроля и тогда, когда собор закончился и акты его получили окончательную редакцию; само собою разумеется, что в случае подобного рода протестов имелось в виду доказать, что акты «злоумышленно изменены нотариями». Из этого видно, что дело нотариев, дело записывания прений и речей соборных, а также составления окончательной редакции актов требовало от них большой внимательности, терпения, честности и правдивости, словом, всего того, что могло бы гарантировать историческую достоверность таких важных документов, как акты соборные. Эти документы рождались на свет при таких условиях, которые, судя по-человечески, могли давать ценный, в научном отношении, плод. Подлежащие власти и еще более сами нотарии прекрасно знали, что заявления протестов против верности актов дело очень серьезное. Один патриарх, ввиду одного подобного протеста, внушительно говорил нотариям: «Замечайте вы, нотарии, потому что против вас идет спор». Сами нотарии, в случае вышеуказанных протестов, говорили: «Составление актов притягивает нас к делу, потому что они составлены не другим кем», и прибавляли: «Нам предстоит опасность не за маловажное». Но какому наказанию подвергались провинившиеся, мы не знаем. |
| 118 Известны таковые обязательства, данные соборам клирошан, трёх Львовских епископов: поставленного Макария Тучанского и наречённых Исаии Болобана и Иеремии Тисаровского [См. ниже, стр. 68–76 1 2 3 , в „Приложениях” к этому отделу]. 119 См. указанную выше грамоту наречённого епископа Исаии Болобана. (Разделение в позднейшей Киевской Руси клирошан на оффекии было не на деле, а только на словах). 120 В позднейшей Киевской Руси клиросы иногда называются по-западному капитулами, – Русская историческая Библиотека, издание Археографической Комиссии т. IV, стр. 64 и Галицкий Науковый Сборник 1868г., выпуски III и IV, стр. 346 или Акты, относящиеся к истории Южно-Западной Руси, изданные А. С. Петрушевичем, Львов 1868г., стр. 186. (О том, что клирошане в уездных наместничествах из приходских священников, см. Указатель Вильны стр. 159, 180; сам наместник из приходских священников, а он из числа клирошан. В Юго-Западной Руси консистория в 1595г., – см. С. Т. Голубева Пётр Могила, т. I, стр. 259 начало. Об епархиальных соборах в Киевской Руси, – Макария митрополита Истории русской церкви т. XI, стр. 578 начало). 121 Клирошане в Самборе в начале XV века, где было наместничество епископа Перемышльского, – грамота в Актах Западной России т. I, стр. 45; крылошане в Вильне в конце XV века, где было наместничество Киевского митрополита, – ibid., стр. 175. 122 У митрополита Киевского Иосифа Салтана, занимавшего кафедру с 1500 по 1519г., или совсем не было и каких бы то ни было бояр – детей боярских или же было их слишком мало: он ставил в свои десятинники королевских дворян, см. Акты Западной России т. II, стр. 101. 123 О том, что в XVI и XVII веке в Галиции наместников избирали не епископы, а клирошане, первые же только благословляли или утверждали их, – см. Акты Южной и Западной России т. I, стр. 106 и грамоту епископа Львовского Евстафия Тисаровского, указанную выше. Что же касается до древнего времени, то, как кажется, избирали их епископы: слова епископа Владимирского Симона, приведённые выше, и в деяниях Владимирского собора 1273 года замечание, что иногда епископы поставляли наместников на мзде. (У митрополита Ионы был наместник Кричевский, – Акты Истории т. I, стр. 489, col. 2; ср. Степенную книгу т. II, стр. 185. Кричева – близ Мстиславля, см. Словарь географический Семёнова. В 1452г. у него два наместника в Литве – Киевский и Новгородский, – см. Памятники Павлова, стр. 590). |
|
|
