| Интерьер ц. Пресв. Богородицы в Гебель-эт-Тайре. VII в. Интерьер ц. Пресв. Богородицы в Гебель-эт-Тайре. VII в. Финансовые доходы Е. складывались из налогов на садовые участки, животных, подушного налога, налога с продажи недвижимого имущества, налога с лицензий, с цены товаров, с доходов гос. монополий, с пошлин, взимаемых с внешней торговли, с налога на поддержание ирригационной системы, а также с временных экстраординарных налогов. Рост объемов торговли с Аравией, Индией и по Средиземноморью приносил большие суммы таможенных сборов. Во II в. егип. купцы добирались до Китая. Расцвет ремесленного производства, связанный с внешней торговлей и политической стабильностью, был источником доходов казны. К сер. I в. общие доходы достигали 400 млн сестерциев ежегодно, причем ежемесячный доход Е. превышал годовой доход с такой провинции, как Иудея. В III в. Е. временно лишился большинства экономических связей с др. частями империи, а контроль над торговлей на Красном м. перешел в руки Аксумского царства. В 302 г. имп. Диоклетиан постановил, чтобы часть зерна, ранее отправлявшегося в Рим, теперь оставалась в пользовании жителей Александрии. До 296 г. Е. чеканил собственную монету - тетрадрахму, воспроизводившую монету эпохи Птолемеев. Имп. Диоклетиан включил Е. в общеимперскую денежную систему, что после преодоления кризиса должно было облегчить восстановление экономических связей Е. с др. провинциями. С 313 г. в Е. вводится новая система налогообложения с 15-летним циклом (индиктом). Основание К-поля в 324 г. и последующее бурное развитие новой столицы создали для Е. новый источник экспорта зерна. Ко времени правления имп. Юстиниана ежегодные поставки егип. зерна в К-поль превысили объемы поставок из Е. в Рим при имп. Августе. В Александрии при Юстиниане были укреплены стены продовольственных складов, усилена их охрана. Зерно доставлялось в город на баржах по Нилу. В IV - нач. VI в. егип. корабли были вынуждены зачастую долго стоять в прол. Дарданеллы, ожидая благоприятного юж. ветра, чтобы попасть в К-поль. При Юстиниане там были построены причалы для разгрузки зерна. |
| Правительство Юстиниана стремилось теперь установить контакты с Китаем обходным путем, через свои опорные пункты Хер-онес и Боспор в Крыму и через Лазику на Кавказе. Оттуда византийцы также поддерживали оживленные торговые сношения со степняками, живущими к северу от Понта, которым они поставляли ткани, украшения и вино, а в обмен получали меха, кожи и рабов. Именно поэтому для Византии было так важно усиление своего влияния в Крыму и в кавказском регионе. Задача обеспечения торговли шелком также впервые привела к контакту византийцев с тюрками, которые в то время распространили свое влияние вплоть до северного Кавказа и так же, как и византийцы, вступили в конфликт с персами из-за торговли шелком. При преемнике Юстиниана Юстине II византийцы заключили с тюрками союз и вместе с ними боролись против персидской державы. С другой стороны, правительство Юстиниана прилагало усилия к тому, чтобы обеспечить себе морской путь в Индийский океан через Красное море; оно стремилось укрепить свои собственные морские коммуникации с Востоком и поэтому завязало отношения с эфиопской Аксумской державой. Впрочем, ни византийские, ни эфиопские купцы не смогли оспорить у персов господства в Индийском океане. Путь по суше из гаваней Черного моря во внутреннюю Азию был трудным и опасным. И потому для Империи было счастливым случаем то, что ее агентам удалось выведать секрет производства шелка и тайно доставить в Византию шелковичных червей. Вскоре производство шелка в Византии достигло большого расцвета, причем как в самом Константинополе, так и в Антиохии, Тире и Берите, а позднее также и в Фивах. Шелкопрядение стало одной из важнейших отраслей ремесла и, в качестве государственной монополии, одной из главных статей дохода Византийской империи 156 . Величайшим и наиболее долговечным достижением эпохи Юстиниана была кодификация римского права 157 . Под руководством квестора Трибониана эта работа была выполнена в кратчайшее время. Прежде всего при помощи «Кодекса Феодосия» и созданных при Диоклетиане частных собраний, таких как Codex Gregorianus и Codex Hermogenianus, было подготовлено собрание действующих императорских постановлений со времен Адриана. |
| По мнению А. Каруччи, Эфиопию, о к-рой идет речь в «Мученичестве ап. Матфея», следует отождествлять не с Аксумским царством, а с т. н. Понтийской Эфиопией, включавшей п-ов Крым (Таврида) и Черноморское побережье Кавказа (Колхида) ( Carucci. 1945. P. 56). В пользу этого говорит не только наличие персид. имен, но и связь легенды об ап. Матфее с «Мученичеством апостолов Симона и Иуды», к-рые проповедовали в Персии. Основным источником истории об И., по мысли Каруччи, является греч. миф об Ифигении. В греч. мифологии Ифигения («рожденная сильной») - один из эпитетов богини Артемиды, почитавшейся под этим именем во мн. местах. В цикле о Троянской войне существует миф о деве Ифигении как об отдельном персонаже - дочери Агамемнона и Клитемнестры (по др. версии, И.- их приемная дочь и родная дочь Тесея и Елены). Когда греки отправлялись под Трою, Агамемнон оскорбил Артемиду, убив на охоте посвященную ей лань. Разгневанная Артемида наслала безветрие, и флот греков не мог двинуться в путь. Прорицатель объявил, что богиня может быть умилостивлена только принесением ей в жертву Ифигении, самой красивой из дочерей Агамемнона. Ифигению увезли для жертвоприношения под предлогом замужества с Ахиллом. В момент заклания жертвы Артемида сжалилась и заменила Ифигению козой, а деву перенесла в Тавриду, сделав своей жрицей. В Тавриде Ифигения умерщвляла перед алтарем Артемиды странников, заносимых туда бурей. Здесь ее нашел брат Орест, прибывший в Тавриду, чтобы увезти в Элладу изображение Артемиды Таврической. Узнав брата, Ифигения возвратилась вместе с ним на родину ( Ps.-Apollodorus. Bibliotheca (Epitomae). II 16, III 22// Apollodori Bibliotheca. Pediasimi libellus de duodecim Herculis laboribus/Ed. R. Wagner. Lpz., 1894. P. 187, 195; Euripides. Iphigenia Aulidensis. 1-163, 414-441, 1276-1620// Euripide. [Oeuvres]. T. 7. Pt. 1: Iphigenie a Aulis/Ed. F. Jouan. P., 1983. P. 59-65, 75-76, 110-125; Idem. Iphigenia Taurica. 17-24// Euripidis Fabulae/Ed. J. Diggle. Oxf., 1981. Vol. 2. P. 243). |
| Но главным образом Юстиниан старался действовать со стороны Красного моря. На северо-восточном конце этого моря греки владели портом Айла, а несколько южнее островом Иотабе 2478 ; на северо-западном конце у них был недалеко от нынешнего Суеца порт Клизма. Отсюда сирийские и египетские купцы отправлялись для эксплуатации всех побережных стран Красного моря. 2479 На восточном берегу они либо пользовались сухопутным путем, либо отправлялись в порт Оселис, куда доставлялись из страны Гимиар ладан и кассию, привозимые жителями Варварии (Сомалийский берег), отстоявший всего в двух днях пути от моря 2480 , затем алое, мирра и другие душистые вещества Счастливой Аравии. На западном берегу они часто посещали большой эфиопский порт Адулис 2481 , куда свозились все продукты внутренней Африки, ладан, прянности, варварийский папирус 2482 , изумруды из страны Блеммиев 2483 , слоновая кость из Эфиопии 2484 , золото, больше всего из отдаленной страны Сасу, за которым аксумские караваны ходили, везя с собой для обмана с туземцами мясо, соль и железо. 2485 Наконец в Адулисе же шла торговля невольниками. 2486 Мы уже знаем какие, кроме того, обширные торговые сношения были у Адулиса с азиатским Востоком. Эфиопские купцы вели торговлю с островом Диоскорида (Сокотора) 2487 , с прибрежьем Гимиар и с Персией 2488 ; они развозили товары свои и те, которые получали из византийской империи, от Романии 2489 до Индии и дальше до страны белых гунов. 2490 Этим путем византийская торговля получала часть товаров крайнего Востока. Юстиниан надеялся, что этой дорогой он мог бы и в отношении получения шелка освободить своих подданных от монополии персов. С этой целью были начаты около 530 или 531 г. переговоры с аксумским двором, в надежде склонить эфиопов взять на себя роль таких посредников, и вместе с тем старались выяснить королю ту значительную выгоду, которую он извлечет из этого. Элесбаас действительно согласился с желаниями императора. 2491 Но в индейских портах персы пользовались большой силой и не допустили, чтобы их обобрали, так что эфиопам не удалось отнять от них монополию закупки шелка 2492 ; когда же в 532 г. был заключен мир между Персией и империей, то Юстиниану пришлось согласиться на восстановление обычного порядка торговых сделок. 2493 |
| А. Е. Петров Почитание на Востоке В средневек. западносир. Минологиях память М. встречается под 5 авг. (PO. T. 10. Fasc. 1. P. 83), в копто-арабских - под 8 тута (5 сент.; Ibid. Fasc. 2. P. 187). В копто-арабском Синаксаре (XIII-XIV вв.) и его эфиопской версии 8 тута/маскарама обозначено как день кончины М. и приводится краткое сказание о нем (SynAlex. Vol. 1. P. 248-250; Le Synaxaire éthiopien: Mois de maskaram. Turnhout, 1986. P. 376-381. (PO; T. 43. Fasc. 3)). В восточносир. годе церковном именем М. называется 1 из 9 литургических периодов, следующий за праздником Креста. В Армянской Апостольской Церкви память М. в числе др. ветхозаветных патриархов совершается в четверг после 2-го воскресенья по Преображении. Почитание в Эфиопии М. широко почитается как членами Эфиопской Церкви , так и эфиоп. евреями (бета эсраэль, фалаша; см.: Ae š coly A. Z. Recueil de textes Falachas: Introd. Textes éthiopiens. Р., 1951. Р. 29-37, 80-143), поскольку он является ключевой фигурой ветхозаветной истории, на к-рой во многом основывается самосознание эфиопов как нации. Эфиоп. традиция, опирающаяся на Числ 12. 1 (женитьба М. на эфиоплянке), возводит к М. происхождение династии Загве . Это предание отражено также в араб. соч. «Церкви и монастыри Египта и соседних земель», согласно к-рому М. ездил в Эфиопию и женился на дочери эфиоп. царя ( Матвеев В. В., Куббель Л. Е. Арабские источники XII-XIII вв. по этнографии и истории Африки южнее Сахары. Л., 1985. С. 39-40 (араб. текст), 48-51 (пер.)). Ряд источников описывает военный поход М. в Эфиопию по приказу фараона. Развитию культа М. способствовало и особое почитание в Эфиопии ковчега завета, который, согласно местному преданию, был вывезен из Палестины спутниками Менелика I и хранится в Аксумском соборе Богоматери Сионской . Эфиоп. лит-ра богата упоминаниями М. Пересказ библейских историй, посвященных М. и его жезлу, с типологическим толкованием составляет 98-ю гл. династического трактата «Кэбра нагаст» (Kebra Nagast: Die Herrlichkeit de Könige/Hrsg. und mit deutscher Übers. versehen von C. Bezold. Münch., 1905. S. 136-141 (эфиоп. текст), 107-110 (пер.)). Апокриф «Нагара Мусе» (Беседа Моисея), или «Гадла Мусе» (Житие Моисея), посвященный разговору М. с Богом на Синае и известный как в христианской, так и в позднейшей иудейской редакции, был переведен с арабского (помимо арабской существуют также версии на сир. языке, на суахили (мусульмано-мозамбикская) и испанском (алхамиадо) - см.: Suomala. 2005). Повествующий о последних днях и кончине М. апокриф «Мота Мусе» (Смерть Моисея) сохранился только в иудейской версии (используется бета эсраэль при погребальном обряде; см.: Leslau W. Falasha Anthology. New Haven (CT), 1951. Р. 102-111), хотя ранее, возможно, существовала и христ. версия. Не исключено, что оба апокрифа имеют ислам. происхождение. |
| Первое упоминание об А. ц. относится к 3-й четв. I в. после Р. Х. Согласно приписываемому Арриану (II в.) «Периплу Эритрейского моря», его правителем был тогда Зоскал . Своим появлением это гос-во было обязано развитию международной торговли в бассейне Индийского океана, в к-рой оно принимало активное участие, и прибылям от этой торговли, к-рая составляла основной источник его доходов. Следующим после Зоскала правителем Аксума, царствование к-рого удалось датировать, был Гадара . На рубеже II-III вв. он заключил союз с сабейским царем Алханом Нахфаном и начал проводить политику активного вмешательства А. ц. в дела Юж. Аравии. На протяжении 70 лет он и его преемник Азба (‘dbh, вероятно, известный по монетам как wzb/ΟΥΑΖΗΒΑ; сер. III в.) и соправители Датвинес и Закринес (или Зафринес; dtwns/w-zq(f)rns; 60-е гг. III в.) стремились установить свою гегемонию над этим регионом, но успеха не достигли, и после 270 г. вплоть до нач. VI в. всякие упоминания об участии эфиопов в войнах на юге Аравии исчезают из источников. Обмен посольствами между Аксумом и Химьяром происходил и позднее (по крайней мере до сер. IV в.). Автором скопированной Космой Индикопловом греч. надписи на спинке трона из Адулиса (т. н. Monumentum Adulitanum), в к-рой сообщается о подчинении власти Аксума многочисленных народов Африканского Рога, Нильской Эфиопии ( Нубии ) и ряда племен зап. побережья Аравии, был скорее всего Гадара или один из его непосредственных предшественников на аксумском престоле, напр. «царь царей аксумитов» Сембрут. Небольшая греч. надпись, датированная 24-м годом его правления, происходит из Дакки-Махари (совр. Дэкэмхаре, Эритрея), но не исключено, что Сембрут правил не до, а вскоре после Гадары. По свидетельству Мани , в сер. III в. Аксум наряду с Римской империей, Ираном и Китаем являлся одной из мировых держав. Об экономической мощи Аксума свидетельствует чеканка им собственной полновесной золотой монеты с кон. III до нач. VII в. Городов в А. ц. было относительно немного, помимо столицы и Адулиса в источниках упоминаются всего 2 центра городского типа: Колоэ, рынок слоновой кости, с к-рым пытаются отождествить совр. |
| Матару или Кохайто, и Маста, остающаяся нелокализованной. Судя по титулатуре правителей Аксума в сабейских надписях (mlk/hbšt/w- " ksm-n - царь хабашат и аксумитов), этническое ядро гос-ва в этот период составляли не только собственно аксумиты, но и племя (или группа племен) хабашат (см. Абиссиния ). Диалект племени геэз, покоренного царем - автором Адулисской надписи, стал наряду с греч. гос. языком А. ц. Один из самых ранних текстов на геэзе упоминает Гадару. Первые надписи и монетные легенды на этом языке составлялись консонантным письмом слева направо благодаря греч. влиянию и лишь изредка справа налево, как в др. семитских языках. Все 24 буквы этой разновидности геэзской письменности, засвидетельствованные в эпиграфике, происходят от соответствующих сабейских знаков, большая часть к-рых претерпела изменения (поворот на 90 или 180°, подчас весьма существенные искажения начертаний). Золотая монета царя Эзаны. 1-я пол. VI в. (Париж. Нац. б-ка) Правление царя Эзаны (20-е - 60-е гг. IV в.) Переломным периодом в истории Аксума стал IV век - начало христианизации страны. В эфиоп. церковной традиции ее связывают с легендарными братьями-соправителями святыми Абрэхой и Ацбэхой , совр. же наука считает, что обращение страны в новую веру произошло при царе Эзане (ок. 320-360). От него сохранилось наибольшее число пространных царских надписей (RIE 185-189, 270-271), сообщающих о покорении этим правителем бега (бэга, блеммиев), агвезат (т. е. племени геэз), царане, черных и красных ноба (нубадов) и др. народов. Вероятно, им был взят г. Мероэ . Держава Эзаны охватывала Эритрею, север Эфиопии и значительную часть совр. Судана. Судя по титулатуре, он претендовал на власть над Химьяром и Сабой, но реальных шагов для осуществления подобных амбиций, насколько позволяют судить источники, не предпринимал. Ко времени правления Эзаны А. ц. в экономическом и культурном отношениях было тесно связано с вост. провинциями Римской империи. Оттуда вместе с торговцами и путешественниками проникает на Африканский Рог проповедь христианства. |
| Делать дальнейшие шаги в привлечении агиологического материала для разработки абиссинской истории стало возможным только после того, как этот материал начал, с одной стороны, собираться в подлиннике путешественниками и пропагандистами, с другой – поступать в европейские собрания рукописей. Важность таких собраний сознавалась пропагандистами, как римскими, так и протестантскими. Из числа первых Сапето впервые сделал попытку, в приложении к описанию своего путешествия, дать небольшое собрание источников эфиопской истории: сюда вошли списки царей, греческие аксумские надписи и 23 выписки из синаксарей, обследованных автором в Бизанском и Цалотском монастырях; издание снабжено обстоятельным историческим комментарием. В то же время его спутник Антон d’Aббaдu собирает коллекцию рукописей, долго бывшую первой в Европе по обширности и разносторонности; в ней особенное внимание обращено на жития туземных святых. К сожалению, это драгоценное собрание, оставаясь в частных руках и будучи почти недоступно для ученых, весьма мало подвинуло разработку нашего вопроса, так как сведения, сообщаемые владельцем в составленном им каталоге своих рукописей, отличаются досадной краткостью. – Протестантские пропагандисты Изенберг и Крапф (с 1834 г.) также во время своего пребывания в Абиссинии приобретали рукописи и заказывали копии, в числе их есть несколько агиологических, поступивших вместе со всем их собранием в Британский Музей. Последний особенно обогатился после войны англичан с Феодором II, окончившейся Магдальским погромом, при котором в руки англичан попала целая библиотека эфиопских рукописей. В числе последних есть много полных синаксарей и отдельных пространных житий святых. Райт придавал важное значение этим памятникам. Исходя из мысли, что из них «можно черпать материал для истории Эфиопии» 2 , он при описании их старается приводить некоторые географические данные, а иногда и факты житий. Еще обстоятельнее с этой стороны каталог Парижской Национальной библиотеки, составленный Зотанбером; здесь приводятся неукоснительно краткие изложения содержаний житий, как синаксарных, так и отдельных – пространных. |
| Если Руфин — при его возможностях — из рассказов самого Эдесия не мог вынести толкового взгляда на дело и не умел сказать обстоятельно, когда и где была эта миссия, то что сказать о тех повествователях, которые почерпали свои сведения из изустной молвы?! Эта история показывает, как должно быть осторожным по отношению к сообщаемым известиям. Случись, что не дошла бы до нас апология Афанасия, тогда бы этот рассказ Руфина не имел для себя корректива, и наука полагала бы, что дело идет о проповеди в Индостане! Но — и другой memento; как ни запутана хронология и география в рассказе Руфина, однако самый факт (как видно из той же апологии Афанасия), передаваемый Руфином, — верен. Следовательно, нужна величайшая осмотрительность при пользовании известиями довольно мутными, и от несостоятельности деталей не следует делать рискованного заключения к небытию самого факта. Apologia ad Constantium imperatorem («Ek pollwn etwn onta se critianon») написана великим Афанасием между 24 февраля 357 — 2 октября 358 гг. В ней Афанасий рядом документов показывает Константию, как он непоследователен в своем воззрении на него, Афанасия. В числе этих уличающих Константия документов приводится (n. 31) и послание Константия «Froumentiou carin, tou episkopou thV AuxoumewV — toiV ekei turannoiV» («из–за Фрументия епископа Аксумского, — тамошним царькам»). Константий (после 24 февраля 357 г.) пишет аксумским царькам Aizana kai Sazana: «Фрументия епископа вышлите как можно скорее в Египет к честнейшему Георгию епископу (александрийскому) и другим епископам, которые имеют особое право рукополагать и судить по богословским вопросам. Вам небезызвестно, что в этот сан Фрументия рукоположил Афанасий, виновный в бесчисленном множестве зол. Он бегает теперь неизвестно где. Остерегайтесь, как бы он (Афанасий) не пробрался в Аксум и не произвел смуты не только церковной, но и политической. Бог да хранит вас, adeljoi timiwtatoi». Отсюда следует, что если бы Фрументий был рукоположен в 333 г., то в 357 г. он был бы уже близок к 25–летию своего епископства. А тогда — |
| Совр. эфиоп. историк Тадессе Тамрат предложил реконструкцию генеалогии династии З. на основании агиографической традиции (имена ее представителей, занимавших престол, пронумерованы): Основу данной генеалогии составляет «краткая» хронология. Престол у З. крайне редко переходил от отца к сыну, как правило, от старшего брата к младшему или от дяди к племяннику, что дало повод африканисту В. М. Мисюгину увидеть в ней частный случай распространенной в архаических обществах системы возрастных классов. В каждом поколении правящего рода верховная власть последовательно передавалась 3 братьям, затем переходила к представителям следующего поколения. 4-й брат оказывался вне этой системы, но считался наделенным магической силой и нередко предпринимал походы для захвата и освоения новых территорий. По-видимому, можно говорить не об устоявшейся системе престолонаследия, а лишь о тенденции. Единственный подлинный титул загвейского царя, сохранившийся в одной из жалованных грамот царя Лалибалы, напоминает аксумскую титулатуру с той разницей, что царь величался не с титулом негус , а с титулом хацани (первоначально, вероятно, аналог регента): «Я, хацани Лалибала, а мое царское имя - Габра Маскаль ... бээси ‘Азал, который непобедим для врага силою креста Иисуса Христа, сын Морара, сын Зансэйума, сын Асда…» Приведенная титулатура позволяет усмотреть в имени Тата Вадэм Цар Асгэд эпитет Цара Асгэд ( и интерпретировать его как «заставь врага преклониться». Политическим центром эфиоп. гос-ва при З. стала местность Бугна (Бугына), локализуемая на северо-западе Уолло, на территории обл. Ласта. Наиболее ранние сведения о подчинении этих земель Аксуму и об их христианизации восходят к правлению Калеба Элла Ацбэхи (см. ст. Елезвой ). При З. царская резиденция располагалась в Адафе. Это небольшое городище находится к северу от высеченных в скалах церквей, прежде именовавшихся Роха (Эдесса), а в наст. время - Лалибэла (по имени царя, к-рому приписывается их создание); ничего подобного храмовому комплексу в Рохе в Эфиопии не возводилось вплоть до основания Гондара в XVII в. Раскопки в Адафе не проводились, но косвенные данные указывают, что это был не город, к-рый можно было бы сравнить по размеру и значению с Аксумом эпохи расцвета. |
|
|
