| «А что я собираюсь делать?» – и отойти от греха… Блуд ужасен явной сознательностью совершаемого преступления. Картина современных взглядов многим напоминает древний Рим, когда христианство со своими взглядами на семью и брак, на взаимоотношения мужчины и женщины резко контрастировало с воззрениями позднеантичного общества периода Империи, более того – осознанно себя ему противопоставляло. Вот и тогда для всех слоев общества было характерным свободное отношение полов… Говоря словами Тацита, «…развращать и быть развращенными считалось идти в ногу с веком». Полуигра с миром, желание «идти в ногу с веком» сбила с пути многих, и, упав, кто-то из них сумел подняться, а кто-то и нет. Мы знаем раскаявшихся блудниц, ставших святыми, и великою святою почитаем Марию Египетскую. Священникам и старейшинам иудейского народа Иисус Христос сказал: «Говорю вам, что мытари и блудницы впереди вас идут в Царство Божие», но он не сказал блудники. Среди мужчин неизвестны извалявшиеся в блуде и ставшие святыми; среди них Марии Египетской нет. Кажется, никогда в истории мира после Потопа чувство греха не было так глубоко утрачено народами, как в настоящее время. Много потрудились князья мира сего, чтобы исторгнуть его из человеческого сознания. Живя в условиях развращенного мира, христианин тем не менее призван к чистоте («блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» – Мф. 5, 8), необходимо постоянно поддерживать в себе сознание и чувство того, где начинается грех, воспитывая в себе страх перед грехом, ибо грех, особенно плотский, удаляет нас от Бога. Первое азбучное правило борьбы с помыслами – никакого участия в сальных разговорах и анекдотах. Если вам невозможно их прервать, то ни улыбкой, ничем не одобряйте их – читайте в это время Иисусову молитву. Мы знали солдат, которые при каждом нецензурном ругательстве произносили эту молитву и за все время войны ни разу нецензурно не ругались. Вести себя надо так, чтобы рассказывать вам подобные анекдоты и сомнительные истории было бы психологически невозможно. |
| А.И. Никольский Устав о христианском житии 946. Устав о христианском житии , сиречь, о постах и о поклонах и о праздницех великих, средних и малых, такожде и о домашней молитве како достоит за всю церковную службу лишившимся соборныя службы псалтырию или поклонами или молитвами исправляти, в восьмушку, 82 л., полууставом XVIII в., в дощатом с кожею переплете; 83–87 чистые листы. На переплете ярлык с надписью: «Нерехтского уезда д(еревни) Киселева Якова Максимова». Состав: 1) о постах и разрешении всего лета (1–20); 2) о поклонах и коленопреклонениях церковных и келейных, когда бывают и когда не бывают (20–27); 3) о праздницех великих, средних же и малых (27–31 об.); 4) месяцеслов праздников великих, средних же и малых, с изъяснением о разрешении и о поклонах по чину праздника коегождо во своем числе (31 об.–4); 5) о молитве домашней, како достоит лишившимся службы соборныя исправляти за всю церковную службу молитваыи или поклонами или псалтырию и о келейном правиле (64 об.–80); 6) отпусты во всю седмицу (80–82). Много ссылок на Соловецкий устав. 947. Устав о христианском житии , сиречь, о постах и о поклонах и о праздницех великих, средних и малых. Такожде и о домашней молитве, како достоит за всю церковную службу лишившимся соборныя службы псалтырию или поклонами или молитвами исправляти, в восьмушку, 215 лл» полууставом XIX в., с заставками и разрисованными буквами, без переплета. Состав: 1) о постах (1–14); 2) о 12-ти днех и о мясоястии по Рождестве Христове (14–15); 3) о поклонах и коленопреклонениях церковных и келейных, когда бывают и когда не бывают (15 об.–21); здесь сводятся типики: Сергиев, Кириллов древний и Соловецкий; 4) о праздницех великих, средних же и малых (21–24 об.); 5) последование церковнаго пения и собрания вселетнаго от месяца сентября, глава 16, до месяца августа по уставу иже во Иерусалиме святыя лавры преподобнаго и богоноснаго отца нашего Саввы Освященнаго (25–103); 6) о молитве домашней како достоит лишившимся службы соборныя исправляти за всю церковную службу молитвами или поклонами или псалтырию и о келейном правиле (103 об.–140); 7) отпусты во всю седмицу (140–143 об.); 8) отпусты праздником Господским и Богородичным (143 об.–151 об.); 9) устав о искушении во сне скитских ннок (151 об.–152 об.); 10) молитвы пред обедом, после обеда, пред ужином и после ужина и запевы на все дни седмицы (152 об.–155 об.); 11) ведомо буди како начало сотворити во святую великую неделю Пасхи (156–160 об.); 12) во святую неделю Пасхи пред обедом и после обеда (160–163 об.); 13) ведомо же буди яко во святую неделю Пасхи во всю Светлую седмицу павечерница и полунощница и за первой час (164–171 об.); 14) подобает ведати како пети молебен во святую неделю Пасхи (171 об.–183); 15) канон за душу умершаго (184–195); 16) канон за усопших (195 об.–205); 17) пасхалия азбучная зрячая и неисходная до конца столетия (205 об.–215 об.). |
| См. выше прим. 359. О переводах с древнееврейского см.: Мещерский Н.А. Источники (прим. 350). С.30 [см. также: Алексеев А.А. Переводы с древнееврейских оригиналов в Древней Руси//Russian Linguistics. 1987. Vol. 11. Р. 1–20. – Прим. изд. (А.Н.)]. [Ср., однако, серьезную критику тезисов А.А. Алексеева : Lunt H.G., Taube Μ. Early East Slavic Translations from Hebrew?//Ibid. Vol. 12. P. 147–187; Idem. The Slavonic Book of Esther (прим. 367); о вероятном хазарском посредстве в переводе Иосиппона см.: Петрухин В.Я. Славяне и Русь в “Иосиппоне” и “Повести временных лет”: К вопросу об источниках начального русского летописания//Славяне и их соседи. 1994. Вып.5. С.44–56, особ.51; о некоторых следах древнейшей иудео-христианской традиции в литературе кирилло-мефодиева круга см.: Лурье В.Μ. Чаша Соломона – Чаша Ездры: Элементы раннехристианского благочестия в Житии святого равноапостольного Кирилла, Учителя Словенского, и их значение для истории текста//Там же. С.9–25; Вереекен Ж. Названия глаголических букв и иудейско–христианская традиция//Palaeobulgarica. 1995. Т.19/1. Р. 5–14 (связь с абэцэдариями и Азбучной молитвой, восходящими к иудейской традиции); о реминисценциях иудео-христианской апокалиптики, преимущественно апокрифической, в болгарской эсхатологической литературе см.: Милтенова А. Текстологически наблюдения върху два апокрифа (Апокрифен цикъл за кръстното дърво, приписван на Григории Богослов , и апокрифа за Адам и Ева)//Старобълг. лит. 1982. Т.Н. С.35–55; она же. Неофициалната книжнина през XIII в. в контекста на идейните и литературните тенденции на епохата//Търновска книжовна школа. 1985. Т.4. С. 106–110; она же. “Слово за Антихриста” – един малко познат български апокриф//Palaeobulgarica. 1993. Т.17/4. С.59–72; Тапкова-Заимова В. Византийская и болгарская государственная идеология в эсхатологической литературе и пророчествах//Typologie ran feudálních slovanských stát. Praha, 1987. C. 147–173; Tápkova-Zaimova V. Die eschatologische Literatur und die byzantinisch-bulgarischen Beziehungen//Βυζαντιακ. 1992. Τ.12. S. 103–117; idem. Représentants du pouvoir et symboles idéologiques dans la littérature eschatologique du Moyen Age bulgare//Bull, Assoc. Intern. d’Etudes du Sud-Est Europ. 1993. T.XIX/XXIII. P. 49–56. – Прим. изд. (К.А.)]. |
| Работы С.Александрова с выставки " Азбучная молитва " О. Андрей рассказал о том, что идея создать и показать коллекцию современного христианского искусства возникла в 2000 г., когда он служил в Красноярской епархии. В год празднования 2000-летия христианства эта тема заинтересовала многих художников, которые стали «неожиданно дарить» ему картины. Так возникло ядро коллекции, для которой власти Красноярска даже выделили помещение, а выставки продолжались в формате биеннале (за 10 лет удалось провести 5 выставок). С переездом о. Андрея в Москву часть коллекции осталась в Сибири и была передана в Енисейский краеведческий музей, а другая часть, постоянно пополняемая, оказалась «бездомной» в столице. Священник не хочет, чтобы эти произведения оставались личной коллекцией, он готов показывать их людям, но – негде. Вопрос о необходимости помещения для Музея современного христианского искусства поднимается уже давно ; очевидно, что такой музей вызывал бы большой интерес и имел бы миссионерское значение, но пока он существует только виртуально. «Современное христианское искусство» – емкое понятие, оно включает не только произведения непосредственно на христианские темы и даже не только созданные верующими художниками. Портрет, натюрморт, пейзаж может не содержать никаких намеков на изображение храма или христианской символики, но глубокое понимание времени, тонкое реагирование на боль и радость, на красоту окружающего мира – все это позволяет назвать видение такого художника христианским, считает искусствовед Оксана Головко. Таков, например, Левитан, который не был христианином. Из известных имен ХХ века были упомянуты В. Попков, В. Сутягин, И. Лубенников и другие – в их творчестве искусствовед видит христианское осмысление мира, тогда так существует достаточно работ, в которых обильно используются христианские образы, но по сути они – антихристианские. Сергей Некрасов – скульптор, работы которого тоже есть в коллекции МСХИ. Ему понятно, почему люди зачастую в штыки принимают современное христианское искусство, – они боятся нового, они привыкли узнавать уже известное, «насмотренное», им трудно сделать «шаг в неизвестное». А новое произведение – «неизвестное» и для самого художника, который, по словам Некрасова, «не выдумывает» образы, они «являются» сами, и художник их «материализует». Главное для художника – «делать то, что велит сердце», совершая при этом главный выбор – «между светом и тьмой». |
| Похоже, ему не нравится отведение современному христианскому искусству особой узкой ниши; он считает, что приемы нового искусства вполне можно использовать и в литургическом пространстве. Например, мультимедийные технологии были бы вполне уместны в новых храмах, когда священные образы проецировались бы на белые стены. О. Андрей горячо поддержал эту мысль, вспоминая впечатление, которое произвело на тысячи верующих во время патриаршего богослужения проецирование образа Спасителя прямо на небо – всем тут же захотелось молиться! В свое время такие идеи развивала и известный художник и миссионер Лилия Ратнер . Работа С.Александрова с выставки " Азбучная молитва " По словам Некрасова, современное христианское искусство не должно ассоциироваться с «перезвонами с прошлым», с компиляцией и повторением известных образцов. Как отметила И. Языкова, сейчас многим кажется, что «христианство движется с головой, повернутой назад», а христианское искусство не должно выходить за рамки канона. «Но христианство – это про будущее, христиане чают «жизни будущего века»!» – напомнила она. А христианское искусство – это не про прошлое и даже не про будущее, а «про сейчас», усилил ее мысль Некрасов. Предложенная тема вызвала множество реплик и вопросов из зала, спикеров долго не отпускали. Обсуждались проблемы критериев христианского творчества, границ допустимого, восприятия непривычных образов, новаторства и эпатажа, ответственности художника. Было очевидно, что современное христианское искусство никого не оставляет равнодушным. Сотрудники центра «Фавор» пообещали и впредь предоставлять площадку для подобных дискуссий и устраивать новые выставки художников, причастных христианскому искусству. Юлия Зайцева Фото автора Ваш Отзыв Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов отдельных материалов. © 2005–2019 «Благовест-инфо» Адрес электронной почты редакции: info@blagovest-info.ru Телефон редакции: +7 499 264 97 72 12+ |
| Они думают об одном — как бы произвести эффект. Они являются в храм с целью поразить своим художественным, а на самом деле безграмотным пением. Им обязательно нужно исполнить мудреную вещь. “Простого” они не поют, а все “партесы”. “Простое” они предоставляют петь левому клиросу, старому дьячку, как не имеющее, по их невежественному мнению, никакого значения. Забывается при этом цель богослужения, состоящая в вероучении и утверждении веры. А достигается она исполнением стихир и других церковных песнопений, составляющих драгоценную принадлежность нашего богослужения и духовную красоту его» 13 . “Мы забыли, — восклицает владыка Арсений, — что пение — дело святое. Забыли, что певцы у предков наших не стояли спиною к иконам Мы забыли чудные знаменный, болгарский, греческий распевы. Церковные певцы вообразили себя артистами; стали думать, что своим чуждым богослужебного характера пением делают услугу Господу; вообразили себя хозяевами клироса; забыли ту азбучную истину, что стоящие на клиросе должны быть прежде всего молитвенниками, а не артистами” 14 . Выход из создавшегося положения Высокопреосвященнейший Арсений видит в обращении к истокам, в возрождении древнерусских традиций богослужебного пения. “Нужно дорожить, — говорит он, — нашим древним церковным пением. Оно есть выражение духа нашего народа, воспитавшегося и возросшего под влиянием Церкви, которая была пестуном его, чадолюбивою матерью Нужно дорожить родными мелодиями как памятниками религиозно-народного песенного творчества При выборе песнопений для богослужения должно отдавать предпочтение мелодическому пению пред гармоническим: последнее услаждает, но не вызывает молитвенного настроения” 15 . Владыка Арсений подчеркивает: “Забота о сохранении и восстановлении древнего пения является одною из главных забот тех, кому дороги интересы Церкви и народа” 16 . Необходимо отметить, что в бытность архиепископа Арсения правящим архиереем Новгородской епархии одна из главных и обширнейших кафедр Русской Церкви достигла своего расцвета. Ее церковно-богослужебная жизнь, равно как и духовно-нравственная жизнь пастырей, были подняты на исключительную высоту, а забота владыки Арсения о богослужебном пении получила со временем всероссийскую известность и признание. «По городам епархии множились школы псаломщиков, регентов и церковных певчих; в благочиннических округах устраивались певческие праздники с конкурсами и соревнованиями хоров. В самом Новгороде хоры многочисленных церквей епархиального города были на самом высоком уровне. Что же касается хора Софийского собора, называвшегося “хором Его Высокопреосвященства”, то он соперничал со столичными певческими капеллами и знаменитым синодальным хором» 17 . |
| Что касается тех рассказов Патерика, которые не вошли в житие, то они отражают в общем такой же образ мыслей и настроение; помимо некоторых исцелений, избавления пленника, мы находим в них интерес к эсхатологическим мотивам, к вопросам о загробной жизни, о карах, постигающих грешников (рассказы 1, 2, 12, 13, 23, 27); нетерпимость и суровость выразились в заимствованном из жития Пафнутия повествовании о крещении татар, а равно в последнем рассказе, кончающемся трактатом о злых женах. Что касается духа формального и внешнего благочестия, который я отмечал в житии Пафнутия, то он выразился и в Патерике: он выступает в нравоучительных изречениях, приписанных Иосифу и приложенных в начале памятника; правда, эти изречения играют в нем второстепенную роль, меньшую, чем некоторых из восточных патериков, например, в Азбучном: интерес к легендарным сюжетам, к факту и примеру, отодвинул их на второй план. В виду незначительного количества изречений, до сих пор еще не изданных, я позволю себе привести их вполне: (1) Рече старецъ иосиъ. якоже инокъ пребываяй въ keлiu своей, и прилежа pykoдeлiю, и молитве, и чmehiю и себе внимая, отъ oблerчehiя совести, отъ слезъ имать ymeшehie, начальствуяй же братми, едино имать ymeшehie, аще видитъ своя чада по бозе живуща. по божественому апостолу. болше сеа радости не имать, да вижу моя чада во истине (л. 7 об.) ходяща. (2) рече паки истинное сродство, се есть. еже подобитися дoбpoдemeлiю сродному. и богови угодная творити ему спострадати во всемъ. (3) рече паки достоитъ иноку въ общемъ жumiu живущу. едино брашно оставляти. и глаголати cie часть христа моего. (4) рече паки аще которыи братъ совершитъ довлеяся трапезною пищею отъ сего не осуженъ будетъ. яко съ блarocлobehieмъ предлагаема суть, горе же таино ядущему по nucahiю rpuropia двоеслова. и вещи и сребреникы особно имущему. (5) рече паки се есть милостыня обще живущимъ еже пострадати другъ другу, и претерпети смутившемуся нань брату. и не воздати зла за зло. Если первые два изречения дают наставления совершенно общего характера, то вторые два несомненно отличаются духом внешнего благочестия; они направлены к точной организации и к уяснению принципов общежития монастырского, устроение которого, как известно, составляло одну из главных забот Иосифа. Пятое изречение опять дает общее наставление, но применительно именно к условиям общежития; заповедь любви, которую оно содержит, таким образом не выдвигается на первый план. |
| В лит-ре К. иногда ошибочно называется святым и причисляется к св. седмочисленникам (равноапостольным Кириллу и Мефодию и их ближайшим 5 ученикам). Но его имя не встречается в источниках среди имен ближайших учеников равноапостольных братьев и св. седмочисленников ( Чешмеджиев Д. Бележки върху култа на Св. Седмочисленици//Пти достоитъ: Сб. в памет на С. Кожухаров. София, 2003. С. 425-443), и нет никаких свидетельств о его почитании как святого в средние века. Интерес к жизни и деятельности К. появился с открытием его произведений в XIX в. Имя К. носит ун-т в г. Шумен (с 1995) и неск. общеобразовательных учреждений в Болгарии. Изд.: Григорович В. Древнеславянский памятник, дополняющий житие слав. апостолов Кирилла и Мефодия//Кирилло-Мефодиевский сборник. М., 1865. С. 251-257, 260-261; Анастасий (Александров), еп. Служба святым слав. апостолам Кириллу и Мефодию в болг. списке XIV в.//РФВ. 1893. Год. 15. Т. 29. С. 204-207; Иванов Й. Български старини из Македония. София, 1931. С. 300-305; Климент Охридски, Константин Преславски и непознати писци. и Memoдuje: Жumuja, службе, канони, похвале/Приред.: Београд, 1964; Иванова-Константинова К. Два неизвестни азбучни акростиха с глаголическа продредба в старобълг. празничен миней//Константин-Кирил Философ. София, 1971. С. 341-365; Куев К. Азбучната молитва в слав. лит-ри. София, 1974; Попов Г. Новооткрита оригинална старобълг. част в текста на Триода//Български език. София, 1978. 6. С. 497-507; он же. Из текстологическата проблематика на слав. Триод: (Новооткрити творби на Константин Преславски)//Славянска палеография и дипломатика. София, 1980. Т. 1. С. 72-86; он же. Новооткрити химнографски произведения на Климент Охридски и Константин Преславски//Български език. 1982. 1. С. 3-23; он же. Триодни произведения на Константин Преславски. София, 1985; он же. Из химнографското наследство на Константин Преславски: (Новооткрит трипеснец за предпразненство на Успение Богородично)//Старобългаристика. София, 1995. 3(19). С. 3-31; он же. |
| Кирилла как исторического источника, выявил ряд критериев, которыми руководствовался в переводческой деятельности равноап. Кирилл («Почему Кирилл Философ перевел Мф 11. 5 и Лк. 7. 22 - «и нищие благовествуют»?» (Почему Кирил Философ перевел Мт XI:5 и Лк VII:22 - «и нищи благовествуют»?//Зборник во чест на Б. Конески. Ckonje, 1984. С. 181-191). Особое внимание М. уделял изучению графической и фонетической систем глаголицы и кириллицы и соотношению 2 слав. азбук. Он был убежден, что Азбучная молитва и трактат «О письменах» Храбра Черноризца были написаны на глаголице, и считал их важнейшими источниками для реконструкции первоначального состава этой азбуки: «Еще о Храбре, славянских азбуках и азбучных молитвах» (Još o Hrabru, slavenskim azbukama i azbunim molitvama//Slovo. Zagreb. 1973. Br. 23. S. 5-71). Также он предположил, что псевдоним Храбр Черноризец использовал равноап. Климент Охридский до того, как возглавил кафедру Охрида, и считал, что он завершил полный перевод Постной Триоди и был автором стихиры против триязычников («Еретики-трехъязычники в славянском переводе Триоди» (Heretici trojezinici u staroslovenskom prijevodu Trioda//Slovo. 1972. Br. 22. S. 117-125)). По мнению М., Куприяновские, или Новгородские, листки X-XI вв. (РНБ. F.n.I. 58) являются частью евангельского кодекса, к-рый был прислан на Русь после ее Крещения в числе др. богослужебных книг, а впосл. послужил образцом для Остромирова Евангелия (Новгородски и Остромирово 1983. 5. С. 7-64). Последним крупным научно-издательским проектом М. стала публикация древних грамот и различных документов по истории Республики Македония в составе «Македонского дипломатического корпуса» (Споменици за средневековната и поновата ucmopuja на Makeдohuja. Ckonje, 1975-1988. 5 т.). Арх.: Државен архив на Република Makeдohuja. Ф. 981. Библиогр.: Мат-лы для библиографии рус. науч. трудов за рубежом, 1920-1940/Ред.: Е. В. Спекторский. Белград, 1931. Т. 1. 261. С. 217; 1941. Т. 2. 200. С. 227-229; Зборник В. Мошина. Београд, 1977. |
| В древнейших слав. азбучных акростихах Д соотнесено преимущественно со словом «добро». Напр., в молитвах - «Аз есмь свет миру»: «Добро ес творящим волю Мою» ( Кобяк Н. А. , Поздеева И. В. Славяно-рус. рукописи XV-XVI вв. НБ МГУ. М., 1981. С. 143); «Аз есмь всему миру свет»: «Добро есть верующим во имя Мое»; «Аз преже о Господе Бозе начинаю вещати»: «Добро бо благодарно от Бога начинати и кончати» ( Демкова, Дробленкова. 1968. С. 54, 56, 58) и др. Д также соотносится в азбучных акростихах со словами «добре» - «Аз есмь, Израиля, изведыи тя из дому работнаго»: «Добре шествовати, не вредно проидосте сквозе непроходимое море» ( Петров. 1894. С. 20); «добр» - «Аз есмь Бог»: «Добр бо есм» ( Демкова, Дробленкова. С. 59); «доброта» - «Азбука об Адаме»: «Доброту древа видев, Адам прельстися» (Там же. С. 60). Реже Д соотносится со словами: «десница» - в стихирах на попразднство Богоявления: «Десницею утвердив небеса, Милосерде» ( Попов. 1985. С. 49), в молитве «Аз Тебе припадаю, Милостиве, грехы многыми одержим»: «Десницю ми простри, Милостиве, якоже Петру волнами грузиму» ( Соболевский А. И. Церковнослав. стихотворения IX-X вв. и их значение//Тр. XI Археол. съезда. М., 1901. Т. 2. С. 33, 35); «десный» - в азбучных стихирах бельческого погребения в составе Требника: «Десных мя овьцахь причьти» ( Загребин В. М. Заупокойные стихиры АЗЬБОУКОВНЕ в серб. Требнике//АрхПр. 1981. 3. С. 75; Holo š njaj B. Zajkovski Trebnik N. 960 der Nationalbibliothek Hl. Kirill und Methodij in Sofia (Bulgaria). R., 1995. S. 231); «длань» - в стихирах 6-го гласа на предпразднство Богоявления: «Дланию вса съдрьже и покривае же облаки небеса» ( Иванова-Константинова. 1971. С. 359; Б. Текстолошка састава и бpoja слова приема «Стихирима на и у српском препису//АрхПр. 1981. 3. С. 108); «диво» - в азбучных стихирах на Рождество Христово: «Дивомь вся тварь одержима» ( Иванова-Константинова. С. 351); «днесь» - во 2-м цикле стихир на Рождество Христово: «Днесь иди преславны Даниле» ( Попов. С. 45). В азбучной молитве свт. Константина Преславского Д соотносится со словами, обозначающими ценности в той же сфере, что и название буквы, т. е. со своими синонимами (в широком смысле): «Да выдыхнеты вы срьдьце ми слово» ( Степанов Ю. С. Константы: Словарь рус. культуры: Опыт исслед. М., 1997. С. 423). В рус. словарях-азбуковниках с алфавитным принципом расположения статей за названием буквы «добро» следует статья «дисус» с толкованием - «Бог в члвцех» ( Ковтун Л. С. Азбуковники XVI-XVII вв.: Старшая разновидность. Л., 1989. С. 176). |
|
|
