| Перед вождями похода сразу же во весь рост встала проблема: что делать дальше? Конечно же, оставлять такую крепость в тылу было невозможно. Однако приближались холода. По мысли иных начинать осаду накануне зимы казалось неразумным. Не лучше ли было, расположившись в удобных местах, дождаться весны и прихода единоверцев с Запада, а также обещанной помощи императора Алексея? Но большинство во главе с Готфридом Бульонским отвергли этот план. Герцог Лотарингский, а с ним и папский легат Адемар полагали, что нужно незамедлительно использовать недавние победы и страх, навеянный ими на врага, не давая ему опомниться. Что касается помощи с Запада, то она эфемерна: эффект ее будет невелик, а вновь прибывшие наверняка пожелают примазаться к боевой славе крестоносцев, не разделив их прежних опасностей и трудов. Что же до боязни холода и голода, то об этом смешно говорить воинам, уже выдержавшим такие суровые испытания; быстрая победа над врагом и взятие города с лихвой покроют все издержки, дав в изобилии необходимое для продолжения похода. Логика этих доводов победила, и рыцари решили начать борьбу за город. Однако кажущееся бездействие врага и прелесть золотой осени заставили крестоносцев забыть о спешке. Они разбрелись по соседним районам, изобильным продовольствием и злачными местами, и предались радостям жизни. Это им дорого обошлось: внезапная вылазка сарацин из города застала осаждающих врасплох и привела к большим людским потерям. Желая исправить ошибку, крестоносцы тут же совершили вторую. Они пошли на приступ Антиохии без всякой предварительной подготовки, не имея даже под рукой осадных приспособлений. Плачевный результат этой попытки заставил их наконец взяться за ум и приступить к планомерной осаде. Как и под Никеей, они разделили предместья на сектора, каждый из которых был занят определенной частью армии, и позаботились о том, чтобы прервать связь обитателей крепости с внешним миром, хотя полностью добиться этого не удалось. Но зима приближалась. Начались каждодневные дожди. Поля гнили под водой, затоплению подвергся и лагерь крестоносцев. Ветер сдувал шатры, ржавчина разъедала оружие и доспехи. Быстро иссякали остатки продовольствия, в полную ветхость приходила одежда, повальные болезни уносили людей и животных. Боэмунд и Роберт Нормандский устроили набег на ближайшие поселки; потом набеги стали повторяться. Но потери, которые несли рыцари, не компенсировались добычей, уменьшавшейся со дня на день. Одновременно росла смертность от болезней. |
| Гримм, в приведенном выше сочинении, объявил другое мнение, утверждая, что не германские, но славянские народы жили в многоженстве. Да благоволят ученые решить этот спор и признать, мое ли или его мнение правильно. 8. История Войцаха Повествование о первобытной христианской церкви в Польше тесно соединяется с жизнью Войцеха, и потому скажем о нем несколько слов, пополняя то, что, по сему предмету, сообщили нам Фойхш 511 и г. Палацкий. 512 Раз только Войцех посетил Венгрию. Но, бодрствуя над успешным окончанием начатого им дела, он ревностно сносился с венгерским двором, касательно введенного там римско-католического вероисповедания часто отправлял туда своих посланников и, приставивши к венгерскому князю любимого своего священника Радло, 513 в роде стража, крепко заботился, чтобы сей князь остался верным Риму. Этот ученейший своего времени муж, которого отец и все семейство, живя на пограничье Силезии, очень были расположены к полякам, казался германцам самым удобным орудием к обращению Польши в римско-католическую веру. Адемар 514 намекает на то, говоря, что германский император, проживавшему у него Войцеху, представил необходимость отправиться к язычникам для проповеди слова божия, и что сей муж, нисколько не колеблясь, отправился в Польшу, где существовали до того времени языческие суеверия. Это случилось тогда, когда Войцех вторично возвращался из Рима, с целью, если бы ему не удалось удержаться в Богемии, пойти к языческим народам, для проповеди им божественного откровения. Получивши сведение, что в Венгрии распространение римско-католического вероисповедания идет самым успешным образом, и не видя никакой возможности покорить себе совершенно богемское духовенство и народ, и потом привести здесь в исполнение новые папские постановления, относительно духовной подчиненности, Войцех направил путь свой в Польшу, понимая, что, во время пребывания в сей стране, он более может споспешествовать пользам христианства, нежели враждуя с богемцами. Рассмотрев основательно историю первобытной польской церкви, нельзя согласиться, чтобы тогда, когда Войцех прибыл в Польшу, т.е. |
| —491— с наибольшим успехом. Смотря на своё предприятие, как на дело Божие, герои христианского воинства, во всех важнейших случаях, обращаются у него с пламенной молитвой о небесной помощи и многие из этих обращений способны переполнить душу читателя чувством самого возвышенного умиления. Из множества примеров этого рода в „Освобождённом Иерусалиме“, мы приведём здесь следующую умилительную картину крестного хода, устроенного Готфредом перед одним из штурмов священного города: „На утро рано в стане битв Два пастыря верховных Стеклись в обычный храм молитв И с ними – Клир Духовных; Жрецы в одежде изо льна С отливом серебристым; На первых пастырях она Из шёлка с златом чистым; На персях их в двух полосах Заветные скрижали, И митры на седых власах Убранство довершали. Идут; Пётр впереди, в руках С хоругвией святою; Поодаль в длинных двух рядах Хор медленной стопою. Совлекшийся земных забот, Весь в небе, сокрушённой – Он гимн преемственно поёт С мольбою умилённой. За ним, оканчивая строй Торжественного хода, Вильгельм и Адемар четой – Святители народа. По их стопам Готфред один; За ним, как за главою, Все подвое – вожди дружин Торжественной стезёю; —492— Вождей сопровождает строй С оружьем для защиты. Идёт за вал сторожевой Весь стан, в цепь длину свитый. Молчит труба – глашатай битв, Нет буйных песней ратных, И слышен только глас молитв И гимнов благодатных. И нёсся глас сей от дружин К Тебе, Отец Небесный, К Тебе, Единородный Сын, К Тебе, о Дух всеместный; К Тебе, чистейшая духов – Мать БогоЧеловека; К Вам, девять ангельских чинов, Устроенных от века; К Тебе, пришедшему на брег Ко Иордану водный Крестить безгрешного и грех Очистить первородный; К Тебе, Который камнем стал Несокрушимым веры, Который в наше время дал Преемнику примеры, Как в небо двери отверзать И веять благодатью; И к Вам, Апостольская рать, Кровавою печатью Запечатлевшим на земли О смерти Бога вести, И в радостной небес дали Сподобившимся чести; И к Вам, писанием своим И проповедью чудной Открывшим путь сынам земным |
| Позднее его имя окружили легенды, и в Готфриде «узнавали» потомка сказочного Рыцаря-Лебедя из лотарингских былин. Из уст в уста передавали, будто его мать, благородная Ида, сестра герцога Готфрида Горбатого (1069–1076), и отец, граф Евстахий Бульонский (1047–1088), уже изначально знали о Божественном Промысле относительно своего любимца из многочисленных чудес и знаков 282 . Как писал о нем поэт, Готфрид выходит к войску; по всему Высокого избранья он достоин. С улыбкой ясной и со скромным взором Приветствия солдат он принимает, Приветствия выслушивает их И поощряет их ответной речью, Потом приказ он отдает: на утро Собраться всем в порядке боевом 283 . Заложив, а затем и продав свое герцогство епископу Люттиха и Вердена, Готфрид сформировал большой отряд численностью до 70 тыс. воинов. Вскоре к нему присоединились братья – Евстафий и Балдуин. Французы выставили отряд под командованием брата короля графа Гуго Вермандуа (1057–1102). Северная Франция организовала два ополчения – герцога Нормандии Роберта (1087–1106), брата Английского короля, и графа Роберта Фриза (1071–1093) из Фландрии. Из Южной Франции в Константинополь направились войска графа Тулузского Раймунда (1093–1105). Зрелый правитель – ему было уже более 50 лет, глубоко верующий человек, прекрасный полководец и отважный воин, которому не были чужды рыцарские добродетели, он уже принимал участие в войнах с мусульманами, помогая испанцам в ходе Реконкисты. В 1071 г. он побывал в паломнической поездке в Иерусалиме, где лишился одного глаза – говорят, его ему выкололи турки. Граф отправился на Восток в сопровождении знатнейших владетелей из Гаскони, Лангедока, Прованса, Лиможа и Оверни. Современники упоминают между ними Ираклия, графа де Полиньяка, Вильгельма Сабранского, Элезара Монтредорского, Пьера-Бернара Мотальякского, Элезара Кастрийского, Раймунда Лилльского, Пьера-Раймунда Готпульского, Гуссье Ластурского, Вильгельма V, владетеля Монпелье, Рожера, графа Фуаского, Раймунда Пеле, владетеля Алеского, Изуарда, графа Дийского, Рембота, графа Оранжского, Вильгельма, графа Форезского, Вильгельма, графа Клермонского, Жерарда, сына Гильяберта, графа Руссильонского, Гастона, виконта Беарнского, Вильгельма-Аманжье Альбертского, Раймунда VI, графа Тюренского, Раймунда, виконта Кастильонского, Вильгельма-Дюржеля, графа Форкалькверского. Епископы Аптский, Лодевский, Оранжский, архиепископ Толедский были во главе своих вассалов, как и епископ Адемар. В целом армия Раймунда состояла из 100 тыс. крестоносцев 284 . |
| 810 Die Duplik. z. 4; срвн. „Die Auferstehungsgeschichte“ des Herrn von F. Z. Steinmeyer, Berlin, 1871, стр. 58. 811 „Das Leben Jesu“, стр. 471: „Alle unsere Erzählungen aber setzen die Auferstehung Christi nothwendig voraus, und es ist eine Thatsache anzunehmen, welche gar nicht zu bezweifeln ist“. Далее Шлейермахер прекрасно доказывает, почему евангельский рассказ о воскресении Иисуса Хряста нельзя объяснять обманом. 821 „В страшной возбужденности по случаю смерти Иисуса, в борьбе настоящего со свежими прошедшим, рассудка с сердцем, бытия с чувствованием, страстным желанием и хотением внутреннего человека – стушевалась у этих двенадцати учеников, быть может, при помощи их поста ( Матф. 9:15 ) и плача ( Мар. 16, 10 , Иоан. 16, 20 ) или при воздействии звуков и цветов., которые вступили в круг, этой раздраженной и усиленной жизни ощущений, – стушевалась у них здравая и трезвая пограничная линия внутреннего и внешнего мира, и глаз, и ухо, в дрожащих уже наперед членах этого внутреннего волнующегося духовного мира, передавали им как внешнее то, что, в сущности, они видели и слышали только внутренно: они веровали, что видят Иисуса, образ Которого в их душе всем управлял, все проницал“. Keim, „Geschichte Jesu“, 1875, стр. 359–360. Прекрасный разбор и основательное опровержение этой гипотезы можно читать у Кейма („Gesch. Jesu“, стр. 361–362, и в особенности у Вейсса, „Das Leben Jesu“, 1884, В. 2, стр. 583 – 592). 823 Ibid. Разделяя этот взгляд на воскресение Иисуса Христа, Газе говорит, что убеждение его подкрепляется следующими данными. „Архиепископ Вильгельм Тирский, – говорит он, – в истории первого крестового похода рассказывает, что при завоевании Иерусалима благочестивый епископ Адемар (умерший перед Антиохией) прежде всех взошел на стены, а за ним уже последовали другие; в тот же ден многие достоверные мужи телесными глазами видели его на св. местах. Также и многих других, павших во время этого похода, видели многие в Иерусалиме, ходившими подобно другим по св. |
| Через трое суток стенам Антиохии подошла трехсоттысячная армия Кербоги и живым кольцом обложила всю крепость, так что христианам ниоткуда нельзя было ждать ни помощи, ни продовольствия. Запасы крестоносцев живо пришли к концу, и снова на них обрушился весь гнет насущной нужды. 9-го июля эмир начал нападение и сразу ударил на крестоносцев с двух сторон: одна часть сарацин двинулась из цитадели на улицы Антиохии, другая ударила на восточную часть города. Отчаянность положения мгновенно преобразила крестоносцев. Строгая дисциплина, близость смерти дали им возможность оказать чудеса храбрости. С обеих сторон наступавший неприятель встретил живые стены латников, ощетинившиеся мечами, с плотно сомкнутыми щитами; наконец, одна часть крестоносцев неожиданно смелым натиском прорвала кольцо неприятеля, смешала его и заставила отступить. Еще много силы и мужества было в рыцарях креста, и это сразу понял эмир Кербога и тотчас же переменил план своих действий. Отступив, он решил извести христиан голодом, ужасом и беспрерывными нападениями небольших, но свежих отрядов со стороны цитадели. Безошибочно был задуман этот страшный план. И сначала казалось, что гибель всей крестоносной армии уже недалека. Нужда дошла до последней крайности. Утомленный, наголодавшийся народ с жадностью набрасывался на отбросы, на траву, деревянную кору, на подошвы сандалий и ремни и все это поедал с невероятною жадностью; падаль считалась редким лакомством. И все-таки эти люди стойко выносили все лишения. Воины падали не от ран, но обессилев от голода и бессонницы, и тут же крепко засыпали. Никогда еще за все время походов пилигримам не приходилось выносить подобных страданий, и тайком многие переходили на сторону неприятеля целыми отрядами, с начальниками во главе. И вдруг пронесся ужасный слух, что все князья-военачальники собираются бежать тоже. Тут уже началось поголовное восстание, и насилу-то епископ Адемар и Боэмунд образумили обезумевших людей и восстановили порядок между ними. Голод, отчаяние от безвыходности положения как бы переродили крестоносцев. Они как-то сроднились с мыслью о неизбежной смерти и готовились к переходу к лучшей жизни. Воины проводили целые ночи в горячей молитве; напряженные нервы, утомленный ожиданием гибели мозг создавали им во сне чудные видения; им снились отверстые небеса, святые угодники, Божия Матерь, Христос. И, просыпаясь, они чувствовали некоторое облегчение от сознания, что они не забыты Богом. |
| Адельхайда, ж. итальянского кор. Лотаря, затем – германского имп. Оттона I, д. верхнебургундского кор. Рудольфа II (ум.в 999 г.) I, 116 Адельхайда (Адлейта), первая ж. чешского кор. Братислава II, д. венгерского кор. Эндре I (ум. в 1062 г.) II, V, VI Адельхайда, ж. мгр. Саксонской северной марки Удона I 341 Адельхайда, ж. балленштедтского гр. Адальберта I, д. майсенского мгр. Оттона Орламюндского 231, 232, 232 Адельхайда, ж. штаденского гр. Генриха, д. балленштедтского гр. Оттона Богатого 342 Адельхайда, ж. зульцбахского гр. Беренгара, д. дисенского гр. Оттона II (ум. в 1126 г.) III, IXb Адельхайда, ж. вартбургского гр. Людвига, д. мгр. Саксонской северной марки Удона II 342 Адельхайда, см. Евпраксия (Адельхайда) Адемар Шабаннский, французский историограф (ум. в 1034 г.) 86–90, 92 Адлейта, см. Адельхайда (Адлейта) Адольф I, гр. гольштейнский (1111–1130) 272 Адольф II, гр. гольштейнский (1130–1164) 272, 272, 283, 343 Адольф III, гр. гольштейнский (1164–1201) 283, 283, 343 АйналовД. В. 101 Акарина (?), см. Алиарина (?) (Акарина?) Акош, венгерский историограф (70-е гг. XIII в.) 348 Акош, венгерский род 368 Аларих, кор. вестготов (ум. в 410 г.) 222, 222 Александр Ярославич Невский, вел. кн. владимирский (1252–1263) IXb, 373 Александр I, п. римский (107–116 [?]) 326, 326 Александр III, п. римский (1159–1181) 258 Александр, посол германского кор. Конрада III 247, 247 Александр Македонский (ум. в 323 г. до н. э.) 298, 307 Алексеев М. П. 102 Алексей I Комнин, имп. византийский (1081–1118) VIII, IXa, 159, 198 Алексей II, имп. византийский (1180–1183) VIII Алексей III Ангел, имп. византийский (1195–1203, ум. в 1212/3 г.) VIII, 347 Алексей, с. и соправитель византийского имп. Uoahha II Комнина (ум. в 1142 г.) VIII, IXb Алиарина (?) (Акарина ?), сестра или д. Оды, второй ж. киевского кн. Святослава Ярославича 339–340, 340 Альбан, св. (умучен в сер. III в.) 47 Альб(е)рик из Труафонтэн, французский хронист (ум. в 1252 г.) 346–347 Альберт Аццо II, мгр. итальянский (ок. 1026–1097) III |
| Господин кюре заметил посетителю, что его воспитанник ко всему этому никакого отношения не имеет. Аптекарь согласился, что действительно все это ерунда, что он не на то намекает, но надо отдать справедливость и Гортензии: она не из тех, кто заводит романы, и обвинять ее в подобных склонностях... (Тут старичок метнул на кюре проницательный взгляд и быстро прикрыл глаза воспаленными веками.) Аббат, вооружившись щипцами, ворошил поленья, чтобы они разгорелись, — камин сильно дымит, сказал он, потому что зимой они его ни разу не топили. Старичок, хоть и раскашлялся от едкого дыма, не отставал от господина кюре, пусть он поговорит со своим воспитанником. Ясно, ничего страшного не случится... но к чему давать повод для сплетен? И потом, Гортензия уже в критическом возрасте... Щипцы задрожали в огромных лапах священника. Он поднялся и нагнул голову, чтобы заглянуть своему собеседнику в лицо. — Будьте покойны, господин Вуайо, даю слово, что с завтрашнего дня мой воспитанник прекратит беготню по лесу. Аптекарь нашел, что вид у него для священника не слишком благолепный. Потом он рассказывал, что никогда в жизни не видел, чтобы человек так остервенился, словом, от такого вполне можно ожидать самого худшего. Не хотелось бы господину Вуайо очутиться в шкуре этого мальчишки, когда тот вернется домой к ужину. Оставшись один, аббат Калю прошел к себе в спальню, налил в таз холодной воды и окунул туда лицо. Потом опустился на колени, но слова молитвы не шли с его губ, мысли путались, как листья, подхваченные шквальным ветром. В семье его брата до сих пор еще говорили: «Это было на каникулах восьмидесятого года, в год великого гнева Эрнеста...» Последняя по датам вспышка «великого гнева» задержала на год его посвящение в иподьяконы. С тех пор с помощью милосердного Бога он научился овладевать собой, прежде чем вспышка оборачивалась плохо... Этим вечером, преклонив колени на скамеечку, он молчал, обхватив голову руками. Внутренний голос взывал к нему: «Опасность рядом... Смотри, не причини ему зла...» Но этот призыв к благоразумию заглушали куда более мощные раскаты: это говорило желание, чтобы Мирбель был уже здесь, чтобы можно было схватить его за шиворот, поставить на колени и держать, пока тот не попросит пощады. И потом, хватит шуточек: отныне с ним будут обращаться так, как требовал дядя Адемар. Раз на Жана можно воздействовать только силой, раз он повинуется только из страха, что ж, балюзакский кюре сумеет его обуздать так, что он станет покорнее пса. «Молись, постарайся выиграть время», — неустанно твердил ему тот первый голос. И вдруг он услышал на лестнице знакомые шаги. Кюре приоткрыл дверь: |
| Хотя этот рыцарь и принадлежал к фамилии, где честолюбие было наследственным, он не имел более сильной страсти, чем желание биться с врагами Христа. Набожность, поиск славы защитника веры и еще, может быть, дружба с Боэмундом вели его в Азию. Современники изумлялись его романтической гордости и благородству, исполненному суровости. Он служил лишь добродетели и иногда красоте. Чуждый соображений политики, он не знал других законов, кроме религии и чести, и за них был готов отдать жизнь. Летописи рыцарства и поэзии, соединившись для его прославления, сумели воздать ему равные похвалы. К этому времени поднялись и крестоносцы Южной Франции. Они выступили под руководством упоминавшегося выше Адемара де Монтейля и Раймунда, графа Тулузского. Епископ Адемар в качестве папского легата был как бы духовным вождем похода. Его увещевания и советы много способствовали установлению порядка и дисциплины в войске крестоносцев. Священник, облаченный в рыцарские доспехи, он представлял образец христианских добродетелей, а в сражениях часто являл образец мужества. Раймунд, соратник Адемара, некогда бился в Испании рядом с Сидом и одержал не одну победу над маврами под начальством Альфонса Великого, отдавшего за него дочь Эльвиру, которая нынче вместе с сыном сопровождала супруга. Его обширные владения вдоль Роны и Дордони, равно как и подвиги против сарацинов явно выделяли его среди других вождей. Годы не погасили в графе Тулузском огня и страстей юности: вспыльчивый и резкий, характера гордого и непреклонного, он стремился каждого подчинить своей воле. Византийцы и сарацины хвалили его неустрашимость; подданные и соратники ненавидели его упрямство и жестокость. Отправляясь в поход, Раймунд не предполагал, что навеки прощается с родным краем, которому предстояло стать ареной борьбы под знаком креста против его собственного семейства. Раймунду и Адемару сопутствовало многочисленное дворянство Гаскони и Лангедока, в том числе графы Руссильонский, Оранский, де Фуа и д " Альбре, виконты Кастильон и де Тюренн, а также епископы Орана, Лодева и Толедо. Войско Раймунда, насчитывавшее до ста тысяч крестоносцев, переправилось через Рону у Лиона и, пройдя Альпы, Ломбардию и Фриуль, направилось к пределам Византии. |
| Но осада – половина дела, оставалось решить вопрос с обеспечением армии продовольствием. Поскольку повсюду носились летучие отряды турецкой конницы, вожди латинян решили направить крупный отряд численностью 20 тыс. воинов под командованием Боэмунда и графа Роберта Фландрского (1093–1111) в ближайшую местность. Каково же было удивление пилигримов, когда на рассвете 31 декабря 1097 г. они столкнулись с объединенным воинством эмиров Хомса, Дамаска и атабега Тугтегина. Несмотря на численное превосходство мусульман, крестоносцы яростно напали на них, опрокинули и рассеяли. Это была замечательна победа, но главная цель не была достигнута, и в лагерь пилигримы возвратились со славой, но без продовольствия 318 . Поражение единоверцев всколыхнуло турок Алеппо, султан которого Ридван вынужден был изменить свою прежнюю точку зрения и собрать армию для деблокады Антиохии. Но 9 февраля 1098 г. его войско было разбито Боэмундом, железные норманны которого по-прежнему оставались непобедимыми 319 . В этих условиях нет ничего удивительного в том, что в феврале 1098 г. в лагерь крестоносцев прибыли послы визиря аль-Малик аль-Афдаля (1066–1121), чтобы обсудить возможность совместных действий пилигримов с Фатимидами. При малолетнем Египетском халифе аль-Мустали (1094–1101) визирь, отец которого являлся принявшим ислам армянином, был настоящим правителем Северной Африки. И хотя ничего конкретного стороны друг другу предложить не могли, сам факт наличия мирного договора способствовал поднятию настроения у крестоносцев 320 . Но, как и раньше, их донимал голод, и множество латинян покинуло армии своих вождей и отправилось на родину. Бежал даже небезызвестный Петр Пустынник, которого норманны по поручению Танкреда схватили на дороге и силой вернули обратно. В некоторой степени ситуацию спас епископ Адемар, сумевший снестись с Иерусалимским патриархом Симеоном (1084–1106), который после гонений на христиан в Святом городе был вынужден скрываться на Кипре. Тем не менее, благодаря его авторитету среди местного населения, латиняне начали в скором времени получать вино и продовольствие 321 . |
|
|
