| 30), хорваты, обитавшие по эту сторону Карпат, имели еще собственного князя (признававшего над собою власть германского императора Оттона I), составляя особенное государство, которого начало и конец нам совершенно неизвестны из истории. Другое владение составлял Краковский округ, 237 о котором, как о независимом от других польских уделов, говорит уже монах Адемар, современник польского князя Мечислава I. 238 С берегов Вислы, повествует Константин Багрянородный (стр. 84), сыновья знаменитейших фамилий являлись в Цареград и проходили там важнейшие должности; из числа их он упоминает о Михаиле Вышевите (Busebuci), который потом владычествовал в Иллирии. Хотя сих жителей берегов Вислы называет Константин Багрянородный некрещеными, а монах Адемар язычниками; однако, как выше объяснено, нельзя заключить по этим выражениям, будто бы они действительно не исповедовали христианской веры. У хорватов, по словам того же Константина Багрянородного, как у своих соседей, христиане искали спасения от насилий мадьяров, разорявших святополково княжество. Краков вместе с своим округом входил в состав мефодиевой епархии, а потом пражского епископства, почти в то же самое время, когда Константин Багрянородный писал свои сказания. В том самом году, то есть 968, когда польский князь Мечислав I принял римско-католического епископа (о чем ниже будет сказано пространнее), Силезия и Лузация присоединены к епархии миснийского епископства, 239 и именно те самые лузацкие и силезские округи, которые некогда находились в границах мефодиева архиепископства. Оба эти епископства, польское и миснийское зависели с сих пор сперва от майнцского, а потом магдебургского архиепископа. И обстоятельство присоединения к епархии римско-католического миснийского епископства тех самых силезских и лузацких округов (бобранский, дедошанский, слезанский), которые некогда входили в состав славянско-мефодиевой епархии, указывает именно на то, что христианство издавна было исповедуемо в Силезии или правильнее в большей её части; потому что вероятно и здесь, как в других областях, обитали еще местами язычники. |
| Между тем, на Западе возобладала точка зрения Августина, который, считая войну предосудительным и незаконным средством решения политических споров, допускал войну с еретиками и даже считал ее «Божьим повелением» (идея «справедливой войны» – bellum iustum). Позднее эту идею взяли на вооружение латинские богословы, объявляя «богоугодными» войны против еретиков, схизматиков и безбожников (под понятие таких войн подводились и вооруженные конфликты, которые часто возникали между папством и феодальными властями), a с VI в. – и против язычников с целью их насильственного обращения в христианство («миссионерская война с целью распространения веры»). Отметим, что в эпоху ранних свв. отцов применение силы против неверующих и принудительное крещение считались непростительной дерзостью. Более того, участие духовенства в войне с оружием в руках становится делом самым обычным, хотя это решительно противоречило церковным канонам. Другой проблемой стало отношение западных христиан к православному населению на территории Иерусалимского королевства, Антиохийского княжества и других владений крестоносцев. Сложившуюся здесь ситуацию в литературе называют «церковным колониализмом». Как пишет современный греческий исследователь А. Пападакис, «крестовые походы, в конечном счете, принесли с собой не религиозный мир и сотрудничество, на которые вначале рассчитывал Урбан II, а раскол и противоборство». 3. Попытки латинизации православного Востока Первый крестовый поход начинался под лозунгом помощи восточным собратьям. Сопровождавший крестоносцев папский легат Адемар Пийский старался поддерживать добрые отношения с православными; в частности, он подтвердил патриарший статус Симеона II Иерусалимского (1084–1106), который проживал в изгнании на Кипре и приветствовал движение крестоносцев. После захвата Антиохии личный посланец папы подтвердил статус местного православного патриарха Uoahha IV Оксита (ок. 1091–1100). Адемар напоминал крестоносцам, что одна из немаловажных целей похода – объединение церквей. Однако после его кончины (1098) атмосфера резко изменилась, и крестоносное движение пошло по пути конфронтации с византийцами и другими христианами Востока, которые стали восприниматься как враждебные еретики. |
| 3441 Об Унни см. Acta SS. Oct. 21. Есть документ, которым папа Иоанн Х представляет ему юрисдикцию над всем севером включая Исландию и Гренландию (см. выше об Ансгарии). Но в своей подлинной форме он представляет собой лишь общее подтверждение его архиепископских прав. См. Acta SS в указ. месте 383; Patrol, 132:813. 3442 To есть наколенного короля, потому что он будто бы сделался королем, будучи еще на коленях своей кормилицы. 3445 Это название производят от Hjol или Hjul, колесо, и оно имеет отношение к годичному кругу, причем Юлем называлось то время, когда заканчивалось уменьшение и начиналось увеличение дня. 3448 Ad. Brem. 2:55. Этот кодекс, известный под названием Kristinrett, теперь потерян, хотя отрывки его существуют в законах Исландии и в позднейшем норвежском законодательстве. 3456 Население Гренландии разделялось на два округа – Остр-Бигд и Вестр- Бигд, из которых восточный был более цветущим. По описанию, они разделялись между собой пространством в 12 миль (18 верст). 3457 Рассказ об этом путешествии вставлен в некоторых копиях Снорро Стурлесона. Винланд, по предположению, был не что иное, как Род.-Айленд или берег по соседству с ним, близ Нью-Йорка (Encycl. Bryt. 2:698, статья «America»). 3458 Существует рассказ, что в XI столетии в открытых таким образом странах проповедовал один ирландский епископ, по имени Иоанн и был замучен там. Но рассказ этот возникает из смешения американского Винланд со страной вендов в северной Германии, так как этот Иоанн, в действительности, был епископом Мекленбурга. 3462 Адемар (3:59) говорит, что от поселянина, который в некоторых текстах называется жителем Перигё (Perigueux). Свидетельства Радульфа Лысого, Адемара и неизвестного писателя, служащего главным источником по этому предмету (по-видимому, жизнеописатель Арефаста.) см. у Hard, 6:821 и след. 3466 Адемар говорит, что диавол обыкновенно являлся сначала в виде негра, а затем в виде ангела света, и ежедневно снабжал сектантов деньгами, 3:59. 3473 Сс. 10–11 ар. Pertz, Leges, и App. 158 или Hard. 6:489. Разграбление имущества епископа после его смерти было обычным явлением и в других местах. (Patrol. 134:87). |
| На биологическом эксперименте основана также работа ботаника Виктора Грегуара – «Изменчивость растений и искусственный подбор». Грегуар – менделист, подбору он указывает ограниченное место и усвояет ему значение совершенно не похожее на то, которое придавал ему Дарвин. По Дарвину подбор создал весь органический мир. Грегуар принимает, что в природе существуют скрещивание – оплодотворение одного вида другим и мутации – появление в растениях значительных изменений без каких–либо видимых воздействий. Подбор может лишь утилизировать явление мутации и факты скрещивания. Если подбор имеет дело с расами чистыми, где не было скрещивания и где не обнаруживается тенденция к мутациям, попытки путем подбора создавать новые породы и разновидности будут безрезультатными. Revue в 1877 г. дебютировало трактатом Жана д’Этьена «Как образовалась вселенная?» В 1914 г. перед своим прекращением журнал снова возвращается к этому вопросу. Виконт Роберт д’Адемар дает анализ книги Пуанкаре о космогонических гипотезах. Пуанкаре умер и статья Адемара написана раньше, чем Германия обрушилась на Бельгию и Францию, но любопытно, что при обозрении космогонических гипотез упоминается имя одного только немца и теория его трактуется крайне пренебрежительно. Немец этот – Кант. Кант представляет себе хаос находящимся в абсолютном покое. Существование такого хаоса не может допустить механика. Кометы по Канту должны вращаться в направлении планет. В его время уже было известно, что это неверно. Как наиболее ценная, рассматривается теория Лапласа с дополнениями и поправками Роша. Затем излагаются гипотезы Фая, виконта Лигондэ, Си, Джорджа Дарвина, Аррениуса и Бело. О всех этих гипотезах мне приходилось говорить на страницах «Богословского Вестника». На очереди дня стоит гипотеза Бело. Она развита автором на страницах Брюссельского журнала Ciel et Terre. Не считая вопрос о происхождении мира решенным, Адемар гипотезы об этом происхождении считает ценными и самую их взаимную борьбу рассматривает, как плодотворную. Свою статью он заканчивает словами Августина: in dubiis libertas, in omnibus caritas – в сомнительном свобода, во всем – любовь. Но с тех пор как Адемар закончил свою работу этими словами, Бельгия лишилась свободы и испытывает на себе иго германской ненависти, жестокости и заносчивости. В песне бельгийских кружевниц, тянущих вместо воздушных кровавые нити, слишком съуживается то зло, которое Германия причинила Бельгии и всему человечеству. |
| Около двух лет тому назад я с грустью получил известие о кончине m-me де-Барро и, читая печатные тексты речей, говорившихся по случаю этой кончины, сказал себе, что «на сей раз» в них нет никакой фальши, никаких преувеличений. Мне тяжело подумать, что, приехав в Париж, я уже не увижу этого бледного, тихого лица, в молодости должно быть очень похожого на некрасивую Гольбейновскую мадонну, не услышу её как бы робкого голоса, которым она, в кратких словах, всегда умела сказать что-нибудь очень продуманное, разумное и верное... Что касается её мужа, его почти никогда не бывало в Париже, он жил у себя в имении и не имел ровно никакого отношения к «теософическому обществу». Каким образом г-жа Желиховская пристегнула и его, с титулом графа, к окружию своей покойной сестры – это остается её тайной. 9) Графиня д " Адемар, личная приятельница Елены Петровны Блаватской. Это была тоже весьма уже немолодая светская дама с лицом до того искусно эмальированным, что на некотором разстоянии казалась совсем молодой и очень красивой. Она появлялась несколько раз, всегда на краткий миг, как шелковый, раздушенный метеор – и исчезала. Таким образом знал я ее совсем мало, никогда не слыхал от нея чего-нибудь хоть бы чуть-чуть «теософического» и, как кажется, кроме своего удивительно эмальированного лица, она ничем не отличалась. Блаватская действительно провела два дня у нея в имении. 10) Г-жа Желиховская пишет: «Доктора Шарко тогда в Париже не было; но Рише и Комбре, его помощники, были своими людьми». Зачем говорить о Шарко, которого «не было» – я не знаю; что же касается Рише, то наш автор впадает в большую ошибку. У Шарко в Сальпетриере действительно есть помощник, доктор Поль Рише (Paul Richer), написавший большую и довольно интересную книгу: «Etudes cliniques sur l " Hystèro-epilepsie ou Grande hystérie»; но его, должно быть, тоже «в Париже не было». Г-жа Желиховская говорит совсем не о нем, а об одном из талантливейших современных французских ученых, Шарле Рише (Charles Richet), сочинения которого и в России пользуются большой известностью. Шарль Рише вовсе не помощник Шарко. У Елены Петровны Блаватской он «был», но не «бывал», а быть у нея «своим человеком» ему никогда и во сне не снилось. Вот что писал он мне, между прочим, в конце декабря 1885 года: «...Pour ma part j " avais des doutes énormes. Avant d " admettre l " extraordinaire, il se faut méfier de l " ordinaire qui est la fourberie: et, de toutes les garanties scientifiques, la certitude inorale et la confiance est la plus efficace. Mais quelle dure ironie que cette mad. B. que fonde une religion, comme Mahomet, avec les mêmes moyens à peu près. Peut être réussira-t-elle. En tout cas ce ne sera ni votre faute, ni la mienne. Il faut je crois en revenir à l " opinion des vieux auteurs-observer et expérimenter-et ne pas écouter les dames, qui ont passé sept ans au Thibet...» 4 Кажется – довольно ясно! |
| Полн. собр. р. лет. 1. 50 В кратком житии святого Владимира по пергаменному списку XIII–XIV вв. читаем: «И пришед Кыеву, изби вся идолы: Перуна, Хорса, Дажь-бога, Мокошь и прочая кумиры. Посемь созва все множьство людий и заповеда им креститися, нарек им день, рек: «Аще не обрящется кто на реце оутро, да будет противень мне». И сниде на Поцайну реку всь възраст мужь, и жен, и младенци; свершении же стояху в воде, ови до пояса, а друзии до выя, а инии брожаху; а прозвутери по брегу стояше, молитвы мольвляху, яже над крестимыми. И оттоле наречеся место то святое, идеже и ныне церкы Петрова» (Чтен. Моск. истор. общ. 1846. 2. Отд. 1. С. 8 Река, в которой крестились киевляне, у летописца названа Днепром, а в харатейных Прологах XIV в.— Почайною (Карамз. 1. Прим. 461 Но то и другое равно справедливо в известном отношении, и последнее даже справедливее. В Прологах прибавлено, что место крещения киевлян издревле называется местом святым, а святым местом доселе слывет в Киеве Крещатик, или источник, впадавший в Почайну, и здесь-то именно самая Почайна впадала в Днепр. Следовательно, киевляне крестились при слиянии Почайны с Днепром, а потому и можно было безразлично сказать, что они крестились в Почайне или в Днепре (Киевлянин на 1840. С. 8–10 Адемар, приводимый Нарушевичем: «Post paucos dies Graecus episcopus in Russiam venit, et medietatem ejus provinciae conversit, et morem Graecum in barba crescenda et caeteris exemplis adduxit» [В скором времени на Русь явился греческий епископ и обратил в христианство среднюю область этой страны, введя там греческий обычай в отношении ращения бород и прочего (лат.)] (Нарушев. Hist. narodu polsk. 4. 263; 7. 43. Warszaw., 1780–1786 Длугош: «Populus Ruthenorum... in flumine Dniepr ab episcopo Corsinensi et praesbyteris, ex Graecia adductis, baptizatur» (Hist. Polon. 1. 113 в прим. 10. Francof., 1711 Меховита: «Per episcopum Korschimiensem...» (Chronic. Polon. P. 26. Cracow, 1521 Стрыйковский: «Od biscupa Korsunskiego...» [Народ рутенов (то есть русские.— Прим. перев.) были крещены в реке Днепре Корсунским епископом и священниками, приведенными из Греции (лат.); епископом Коршименским (лат.)... епископом Корсунским (польск.)] (Kronik. Polsk. 132. Warszaw., 1845 |
| Однако с самого начала все пошло не слишком хорошо. Боэмунд был полон решимости превратить Антиохию, захватом которой он фактически руководил, в норманнское княжество 180 . Норманнам способствовало то обстоятельство, что Алексий Комнин, находясь в Малой Азии, не смог быстро завладеть городом или помочь его захвату. Не теряя времени, Боэмунд почти сразу же объявил себя независимым правителем Антиохии. Он игнорировал все последующие протесты императора и отрицал все намеки на то, что своими действиями нарушает клятву, принесенную в Константинополе. Если говорить в целом, то обещания, которые дали императору предводители латинян меньше года назад, утратили свое значение; вместо исполнения торжественно принятых клятв и договорных обязательств на первое место вскоре вышли алчность и оппортунизм. Это касалось не только Боэмунда. Возможно, он следовал по пути, проложенному ранее столь же ненасытным участником кампании Балдуином Бульонским. Графство Эдесса, которое основал для себя этот военачальник посреди долины Евфрата, за несколько месяцев до взятия Антиохии все же заключило договор с императором Алексием. Предполагалось, что данная область наряду с Анатолией и Антиохией будет возвращена Византийскому государству. Однако если в сознании ряда крестоносцев необходимость непреложного соблюдения клятв и обязательств постепенно утрачивала значимость, идея укрепления единства и процветания христианства в целом также отходила на второй план. Во всяком случае, антивизантийские настроения Запада уже начинали переплетаться с неприязнью к православию. Без постоянной поддержки Адемара Пийского, как мы отмечали, исполнение церковных задач крестового похода, поставленных папой Урбаном, было обречено на провал. Именно это произошло спустя месяцы после внезапной кончины Адемара (1 августа 1098 года). Смерть папского легата дала крестоносцам прекрасную возможность (для некоторых она была долгожданной) отвергнуть либо пренебречь провизантийской политикой, которую навязал им папа. Но крайней мере, после 1098 года латинян уже никто не подталкивал и не принуждал следовать принципу сотрудничества и компромисса с Восточной церковью и империей, который ранее отстаивал Адемар. В итоге были нарушены гармоничные отношения с Византией, которые до тех пор поддерживали латиняне. Новой альтернативой крестовым походам, несмотря на крайне спорный канонический характер, стал церковный колониализм. Это значит, что наиболее предпочтительным выбором стало изгнание православных епископов со своих кафедр и утверждение вместо них латинской иерархии во всех областях (даже там, где население было в основном православным). По существу, ту же стратегию повел в своем новом княжестве Боэмунд после смерти Адемара. |
| Далее г-жа Желиховская приводит из моих писем середины 1884 года, несколько насмешливых фраз, относящихся до m-me де- Морсье. Я писал это в первое время моего с ней знакомства (стр. 30 «Изиды»), когда я еще не узнал её достоинств и был далек от мысли, что мы сблизимся и станем друзьями. Я смеялся над её действительно в то время чрезмерными увлечениями теософией, магнетизмом и всякими оккультностями. Весьма может случиться, что г-жа Желиховская достигнет цели и нас поссорит, а это мне будет весьма больно. Словом – укусила! Г-жа Желиховская пожаловалась на меня и графине д " Адемар, об «искусственной» молодости которой я неосторожно выразился, никак не воображая, что мое замечание будет ей передано услужливой дамой. Но какая же «фальшь» в моих словах о ней, что «я знал ее совсем мало, никогда не слыхал от нея чего-либо «теософического» и, как кажется, она ничем не отличалась?» Все это было именно так; если же впоследствии, когда я уехал уже из Парижа, она стала издавать теософический журнал – то это нисколько не разбивает моего показания. Вот и все, столь важно оповещенные, ответы мне лиц, задетых моей сатирой!! Один только остроумный обман ради первого апреля. III. Курьезы. 1) Моя противница кидает в меня камнем за то, что я, будто бы, утаил от моих читателей о том, что напечатал, в журнале «Ребус») описание первого феномена Блаватской, в мае 1884 г., т. е. «чтение ею закрытого письма.» Это неправда. На стр. 240 «Изиды,» в тексте моей «отставки» этот факт указан как одна из причин, побуждавших меня послать эту отставку: «..., что она (Блаватская) желала воспользоваться моим именем и принудила меня подписать и публиковать описание феномена, полученного посредством обмана (феномен с письмом в мае 1884 года).» Значит факта этого единственного напечатанного мною сообщения о «феномене» я и не думал скрывать. Да и к чему 6ы я делал это, раз мое сообщение было напечатано в журнале?! 2) На странице 186 «Изиды» я привожу письмо Блаватской к m-me де-Морсье, в котором она описывает ей свое печальное положение и говорит о том, что я «толкую пустяки о махатмах и что я ома неверный». |
| Как-то меня спросили: «А откуда, в сущности, вам известны все эти события, ведь вы-то не были их непосредственным свидетелем? По какому праву вы приводите здесь разговоры, ведь вы их не слышали?» Дело в том, что я пережил большинство героев этой книги, людей, занимавших в моей жизни значительное место. А потом я по самой своей природе архивариус и храню, помимо одного личного дневника (дневника господина Пюибаро), еще и записи, которые Мирбель обнаружил, разбирая бумаги, оставшиеся после господина Калю. Так, в частности, сейчас передо мной лежит письмо, которое читал и перечитывал кюре, пока Жан в столовой кружил вокруг стола и, не выдержав искушения, слопал сливу... А тем временем я вместе со своей сестренкой Мишель несся на велосипеде по пыльной белой дороге; тогда еще дороги не покрывали гудроном... (Проезжая через Валландро, мы встретили возвращавшегося домой графа де Мирбеля, в сбитой на ухо «кронштадтке», и Мишель успела разглядеть его тощие ляжки — он сидел, закинув ногу на ногу, — его шрам и увядшую розочку на отвороте прорезиненного плаща.) Конечно, я воспользовался своим правом соответственно расположить материал, оркестровать эту реальность, эту подлинно существовавшую жизнь, которая умрет только вместе со мной и которая жива наперекор годам, покуда живы еще мои воспоминания И если я придал литературную форму диалогам, то, во всяком случае, я ни буквы не изменил в письме графини де Мирбель, в письме, полученном аббатом Калю накануне, за два дня до прибытия Жана. Написано оно синими чернилами, острым почерком, и под ним стоит подпись: Ла Мирандьез-Мирбель. «Господин кюре, Если я беру на себя смелость обратиться непосредственно к Вам, то лишь потому, что я узнала от госпожи Байо, что Вы в качестве воспитателя применяете совсем иные методы, чем те, какие приписывает Вам мой деверь граф Адемар де Мирбель. Благословляю небеса за то, что ему не пришла в голову мысль навестить вышеупомянутых Байо, и, таким образом, он верит в Вашу репутацию воспитателя трудных детей и считает, что Вы, по его выражению, «сумеете подкрутить гайки». |
| Непосредственно затем читаем: «с наступлением (989) следующего года – время стояло весеннее – царь Василий отправился» против самого Фоки. На Муральта полагаться нельзя. 26 Грузины участвовали в походах в южную Италию. См. Attaliota, р. 9: σμμαχοι κα τς σοπολιτεας μν συμμετχοντες, ς κα ατης τς θρησκεας «Αλβανο. Cp. Zonar. II, 101 A Paris.: λανος, ος »Αλβανος Προκοπιος γρει. Из Аланов тем легче могли сделаться Гуаланы, что и в греческом средневековом языке говорилось вместо αναξ – γουαναξ, вместо λνη – Γουελνη. Впрочем, мы не имеем ничего против всякого другого объяснения: можно под Вандалами разуметь жителей северной части Ютландского полуострова (Wendile); можно разуметь и славянских Вендов, как это принимает г. Гедеонов. К несчастию, всего этого места нет у анонима Барийского, напечатанного у Муратори и представляющего более древнюю и несравненно лучшую редакцию Барийских летописей. О Русских мы все-таки не можем сомневаться, потому что уж Адемар засвидетельствовал их подвиги в южной Италии, а Венды или Вандалы остаются еще вопросом. 27 L " empereur Basile se mit en campagne contre lui avec toutes les troupes de la Grece et avec un nombre considerable d " etrangers. Brosset, Histoire de Georgie traduite da Georgien I, 306. 28 Les bataillons russes de l " empereur ayant charge, il n " echappa qúun petit nombre des premiers verms и т. д. Brosset, Histoire de Georgie I, 309. 29 Histoire d " Armenie par Arisdagues de Lasdiverd, traduite par E. Prud " homme, p. 34 и сл. Ср. Cedren. II, 478. 30 Чтобы не было никаких сомнений, мы здесь же, отступая от принятого порядка, приводим слова Пселла (стр. 91), относящиеся ко времени Михаила V (1041–1042 гг.): σον ξενικν τε κα συμμαχικν εθασι παρατρειν ο βασιλες, λγω δ τος περ τν Ταρον Σκθας ..... то есть: «наемники и союзники, которых привыкли держать при себе (кормить) императоры; я разумею Тавроскифов». 31 Abulpharagii sive Bar-Hebraei chronicon Syriacum (ed. Bruns et Kirsch, Leipzig, 1789), II, 230, говорит о Славянах, начальствовавших в армии. 32 [По сообщению Χ. Π. Патканова, в тексте Матвея Эдесского, напечатанном в Иерусалимском издании, стр. 69–70, ясно написано: ourouz arnen=(от слуги Маниака) от Русского человека.] |
|
|
