| Итак, по первоначальному замыслу Божьему Частный Завет не имел четкой ограды внутри Общего. Оба многоединства сообщались. Иноплеменники участвовали в союзе Бога с Авраамом, потомки же Авраама (Измаил, Исав) уходили куда-то на сторону. По этой же причине Частный Завет стал быстро угасать. По существу он продержался всего 4 поколения и после смерти патриарха Иосифа (в 16 в. до Р. Х.) в египетском рабстве был забыт. Вот тогда-то, для воспитания и дальнейшего приуготовления избранного народа этот бесформенный и аморфный Завет был преображён в герметически замкнутую Ветхозаветную Церковь . 3. От Моисея до Христа История установления Ветхозаветной Церкви насквозь прообразовательна. Евреи навсегда запомнили эту ночь перед исходом из египетского рабства (в Новом Завете: рабство греху и смерти), ночь полную плача поработителей над умирающими первенцами египетскими. (Впоследствии Кант заметит, что «чувство возвышенного всегда сопровождается ужасом»). Само происхождение карающего Ангела Божия «мимо дверей» верных ( Исх.12:23–27 ) по-еврейски называется «pesach» и отсюда «Пасха». Агнец же, которого вкушали евреи за запертыми дверями, есть прообраз Евхаристической жертвы (которую первохристиане тоже будут вкушать ночью при закрытых дверях: «Двери, двери, премудростию вонмем!»). Знаменательно, что и сам народ здесь впервые назван εκκλησια ( Исх.12:6 ; в синодальном переводе «собрание» или «общество», по сути же – церковь; ср. Исх.16:9–10 ; Лев.4:13 и др.). С Синайской горы Господь торжественно возвещает этому народу: «...будете Моим уделом из всех народов: ибо Моя вся земля; а вы будете у Меня царством священников и народом святым». ( Исх.19:5–6 ). Это избрание «Своего народа», это поразительное обетование о «всеобщем священстве» – к кому относится? Очевидно, оно всецело исполнится лишь в Новом Завете. Народ израильский оказался недостойным обетования во всей его полноте. Ибо отпал в идолопоклонство (начиная с «Золотого тельца» в Исх.32 – почти сразу же после дарования 10-ти Заповедей: «Не сотвори себе кумира...» и т.д. ). |
| Храм «раскрывает свои объятия», приводит к себе, стягивает и воцерковляет окружающий его мир. Вокруг храма возникают селения, города, которые он ассимилирует, возглавляет, окормляет и ведет «от суетного сего и мимотекущего бедного жития во он некончаемый век» 37 . Внутри храма, при ограниченности объема, впечатление не мертвого, тяжелого, мрачного, а живого, растущего, всеобъемлющего строения достигалось особым умением распределить свет, создать им ощущение легкости, воздушности и надмирности. Таким образом, здание храма в материале и форме являет символ единства, стройности и монолитности Церкви, говорит о непреходящей, самотождественной Божественной вечности и есть откровение онтологического свойства Церкви. Но этот образ недостаточен, ибо здание не обладает внутренним единством, отдельные его части лишь внешне соприкасаются. Образ здания восполняется образом растения, которое говорит об органическом развитии, росте Церкви 38 . Но и этот образ оказывается неполным 39 для символизации соотносительности и взаимной обусловленности отдельных частей. Символом этой стороны Церкви является живой человеческий организм, тело. Изображением живого человеческого тела через посредство Евхаристического образа был храм кубический. Конечно, куб символизирует и камень веры, и незыблемость Церкви как столпа и утверждения истины ( 1Тим.3:15 ), и неодолимость ее вратами ада ( Мф.16:18 ). Но кроме того, эта форма древних храмов находится в особой, непосредственной зависимости и от жизненности и правдивости евхаристических переживаний древних русских зодчих. Тело Христово они видели, осязали и вкушали за литургией в таинстве Евхаристии. Лежащий на дискосе Агнец, который за литургией становится истинным Телом Христовым, имеет кубическую форму. Церковь есть тоже тело Христово и потому должна иметь форму Агнца – кубическую. Другими словами, мысль можно представить движущейся по такой тройственной схеме: Евхаристическое тело – с ним стоит в теснейшем отношении Церковь как невидимое мистическое тело Христово – и вещественный кубический храм как видимый знак этого тела. |
| Агнец может изображаться на скале или камне, из подножия которого бьют струи четырех источников (символы Четвероевангелия), к которым устремляются другие агнцы — апостолы или, шире, вообще христиане. Агнец из мозаик Равенны (VI в.) изображен с нимбом, на котором — хризма; тем самым его соотнесенность с Христом предстает как совершенно бесспорная. Изображение Христа в виде Агнца намекало на тайну Крестной Жертвы 9 , но не обнаруживало ее перед не-христианами; однако во времена широкого распространения христианства оно было запрещено 82 правилом VI (V–VI) Вселенского собора 692 г., поскольку первенство в почитании должно принадлежать не прообразу, а самому образу Спасителя “по человеческому существу”. По отношению к “прямому образу” такие символы являлись уже пережитками “иудейской незрелости” 10 . В Новом Завете символика рыбы связывается с проповедью; бывших рыбаков, а после апостолов, Христос называет “ловцами человеков” (Мф 4:19; Мк 1:17), а Царствие Небесное уподобляет “неводу, закинутому в море и захватившего рыб всякого рода” (Мф 13:47). Евхаристическое значение рыбы связывается с прообразовательными евангельскими трапезами: насыщением народа в пустыне посредством хлебов и рыб (Мк 6:34–44; Мк 8:1–9), трапезой Христа и апостолов на Тивериадском озере по Воскресении (Ин 21:9–22), которая нередко изображается в катакомбах, смыкаясь с Тайной Вечерей. В Писании Христос говорит: “Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею?”(Мф 7:9–10). По мысли толкователей образ рыбы относится ко Христу как истинному Хлебу Жизни, в противоположность змее, которая символизирует диавола 11 . Изображение рыбы нередко сочетается с изображением корзины с хлебами и вином, и таким образом символ рыбы связывается с Самим Христом. Выше мы писали, что этой соотнесенности способствует и графический облик греческого названия рыбы. Символика рыбы оказывается связанной и с таинством Крещения. Как говорит Тертуллиан: “Мы маленькие рыбки, ведомые нашим „cqЪj, мы рождаемся в воде и можем спастись не иначе, как пребывая в воде.” 12 |
| Агнец может изображаться на скале или камне, из подножия которого бьют струи четырех источников (символы Четвероевангелия), к которым устремляются другие агнцы - апостолы или, шире, вообще христиане. Агнец из мозаик Равенны (VI в.) изображен с нимбом, на котором - хризма; тем самым его соотнесенность с Христом предстает как совершенно бесспорная. Изображение Христа в виде Агнца намекало на тайну Крестной Жертвы , но не обнаруживало ее перед нехристианами; однако во времена широкого распространения христианства оно было запрещено 82 правилом VI (V-VI) Вселенского собора 692 г., поскольку первенство в почитании должно принадлежать не прообразу, а самому образу Спасителя " по человеческому существу " . По отношению к " прямому образу " такие символы являлись уже пережитками " иудейской незрелости " . В Новом Завете символика рыбы связывается с проповедью; бывших рыбаков, а после апостолов, Христос называет " ловцами человеков " (Мф 4:19; Мк 1:17), а Царствие Небесное уподобляет " неводу, закинутому в море и захватившего рыб всякого рода " (Мф 13:47). Евхаристическое значение рыбы связывается с прообразовательными евангельскими трапезами: насыщением народа в пустыне хлебами и рыбами (Мк 6:34-44; Мк 8:1-9), трапезой Христа и апостолов на Тивериадском озере по Воскресении (Ин 21:9-22), которая нередко изображается в катакомбах, смыкаясь с Тайной Вечерей. В Писании Христос говорит: " Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею? " (Мф 7:9-10). По мысли толкователей образ рыбы относится ко Христу как истинному Хлебу Жизни, в противоположность змее, которая символизирует диавола . Изображение рыбы нередко сочетается с изображением корзины с хлебами и вином, и таким образом символ рыбы связывается с Самим Христом. Выше мы писали, что этой соотнесенности способствует и графический облик греческого названия рыбы. Символика рыбы оказывается связанной и с таинством Крещения. Как говорит Тертуллиан: " Мы маленькие рыбки, ведомые нашим ikhthus, мы рождаемся в воде и можем спастись не иначе, как пребывая в воде. " |
| В эпоху Юстиниана I было построено много новых храмов. Один из них – знаменитая Святая София в Константинополе. Устройство новых храмов не только отражало особенности современного им Евхаристического чина (в переводе с греческого – чина Благодарения) – главной церковной службы. Во многом эти храмы стали отправной точкой для дальнейшего развития богослужения и литургического богословия. Таинство Евхаристии – это главная церковная служба, во время которой освящаются особым образом приготовленный хлеб (просфора) и вино. Верующие исповедуют, что после специальных молитв священника и прихожан хлеб и вино мистически, действием Святого Духа, пресуществляются (то есть изменяют свою сущность), превращаясь в Тело и Кровь Христовы, оставаясь хлебом и вином только по виду. Агнец, часть просфоры, которая прообразует Тело Христово, раздробляется (приносится в Жертву), соединяется с вином и водой и подается верующим для Причащения. Христиане исповедуют, что причастившись, то есть, приняв Святые Дары, человек становится «частью» Бога, соединяется с Ним, на церковном языке – «обоживается». Именно для Причастия, для обретения человечеством утерянного в грехопадении единства, Бог воплотился на земле, родился в Вифлеемской пещере как беспомощный Младенец. Об этом Он Сам говорит в Евангелии, называя Себя «хлебом небесным» и «хлебом живым»: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» ( Ин.6:54 ). Воздух «Се Агнец» Фрагмент. Первая половина XV в. Сергиево-Посадский государственный историкохудожественный музей-заповедник Пятый и шестой века являются эпохой непрекращающейся богословской полемики о природе Иисуса Христа и Таинстве Евхаристии. Во что прелагаются хлеб и вино в Таинстве Евхаристии: в истинное Тело Господа, которое родилось в Вифлееме, или они являют лишь Его Образ? – этим вопросом в те времена задавались не только богословы, но самые простые верующие, монахи и миряне. Для богословия Евхаристии существенное значение имел рассказ, передаваемый аввой Даниилом Фаранским от лица преп. |
| 1.4. Лимитация числа лиц, совершающих изъятие частиц Согласно ответу Константинопольского собора 1276 г. архиепископу Сарайскому Феогносту, возможность совершать протесис при служении епископа была предоставлена всем участникам литургии (т. е. служащим) в священном сане («да проскурымисают все» [Тафт 2011, 338]). Т. е. на определенном историческом этапе развития чина проскомидии роли участников богослужения еще не были строго регламентированы. Современный русский Служебник предписывает при соборном служении «действо проскомидии» совершать только одному священнику. Может ли неслужащий священник изымать поминальные частицы? Православные толкователи литургии XX столетия – архимандрит Киприан (Керн) и архиепископ Аверкий (Таушев) отвечают отрицательно на этот вопрос: «Наконец, уже совершенно ничем не оправдано, когда не служащий совсем иерей, а просто находящийся в алтаре, надев на себя епитрахиль, подходит к жертвеннику и вынимает из просфор частицы» [Керн 2005, 154]; «Участие в вынутии частиц неслужащего, а только присутствующего при служении в алтаре священника, совершенно неправильно и не должно было бы вовсе допускаться» [Таушев, 117]. Но, как мы можем видеть на примере многих приходов Русской Православной Церкви, подобные попытки ограничить участие неслужащих Литургию клириков в совершении проскуромисания не увенчались успехом . 2. Освящение Даров В пастырской практике возникает следующий вопрос: «Если частицы не освящаются и не становятся Телом Христовым, то каким образом священнику следует делать знак креста во время эпиклезы Евхаристической молитвы: над всем дискосом ( широкий крест ) или только над Агнцем?» Этот вопрос связан с тем, что знак креста воспринимается как видимый образ освящения Даров. Рубрики некоторых древних служебников прямо говорят о том, что священник должен крестить весь дискос («блюдо»), а не просто Агнец. Например, Служебник Соф. собр. НРБ 518, 2 пол. XIII в., л. 31 об.: «И еще приносим Ти сию словесную службу и бескверньную, и молим Тя, и миле сядеем, и просим: низъпосли Дух Твой на ны и на предълежащая дары сия. И въсклонься, поп прекрестить дискос, глаголя се: Сотвори убо хлеб сь честьное тело Христа Твоего» (Служебник 518). |
| В правосл. традиции Л. помимо причащения используется при потреблении Св. Даров диаконом или священником в конце литургии с учетом того, что правосл. чин литургии после причащения мирян предписывает помещать в чашу абсолютно все частицы, включая поминальные; потребить (проглотить без остатка) Св. Дары без использования Л. невозможно, после этого Л. омывается водой. Л. также необходима, когда Св. Дары заготовляют впрок. Согласно Служебнику, при приготовлении преждеосвященного Агнца священник должен после его освящения изобразить на нем крест с помощью Л., омоченной в Св. Крови (Служебник. М., 2006. С. 227-228; на практике Агнец, как правило, вместо этого обильно напояют Св. Кровью, часто также с помощью Л.). В рус. практике совершения литургии Преждеосвященных Даров Л. вместе с копием используется и при поставлении преждеосвященного Агнца на дискос в начале службы - чтобы не касаться Его руками. Еще с помощью Л. напояют Св. Кровью частицы запасных Св. Даров, заготовляемые для причащения больных и умирающих. В правосл. традиции Л. считается неотъемлемой частью т. н. евхаристического набора - комплекта священных сосудов для совершения Евхаристии. В частности, прежде чем начать проскомидию , священник должен подготовить все эти сосуды и прочитать тропарь Великой пятницы Согласно рус. традиции, во время чтения этого тропаря священник поочередно целует каждый из священных сосудов, так что на Л. приходятся заключительные слова: ï Затем в ходе литургии Л. вместе с копием перекладывается на св. престол. При соборном совершении литургии в ходе торжественной процессии великого входа Л. и копие один из священников может перенести с жертвенника на св. престол, где они могут быть положены с 2 сторон креста, символизируя тем самым копье сотника Лонгина и губку с уксусом, к-рую воины поднесли к устам распятого Христа (Ин 19. 30, 34). Лит.: Leclercq H. Cuiller//DACL. 1914. T. 3. Col. 3172-3183; Braun J. Das christliche Altargerät in seinem Sein und in seiner Entwicklung. Münch., 1932. S. 265-279; Георгиевский А. И. Чинопоследование Божественной литургии. М., 1951; Drower E. S. Water into Wine: A Study of Ritual Idiom in the Middle East. L., 1956; Hanssens J.-M. La cérémonial de la communion eucharistique dans les rites orientaux//Gregorianum. R., 1960. Vol. 41. P. 30-62; Taft R. F. A History of the Liturgy of the Liturgy of St. John Chrysostom. R., 2008. Vol. 6: The Communion, Thanksgiving and Concluding Rites. (OCA; 281). |
| Здесь опять резкий контраст с пасхальной трапезой чрезвычайно показателен и касается жертвенного характера этой трапезы. Жертвенный характер этой пасхальной трапезы, которая была сама по себе жертвой, основывается главным образом на двух моментах: а) заклании пасхального агнца, которое происходило перед трапезой, и б) вкушении закланного агнца во время трапезы общения. Но надо отметить, что оба эти момента отсутствуют в повествованиях о Вечери в Новом Завете, потому что в Новом Завете Христос занял место пасхального агнца. Следовательно, с христианских позиций было бы совершенно невозможно восстановить Вечерю на основе еврейской пасхальной трапезы. Столь существенные элементы пасхальной трапезы, как умерщвление и вкушение агнца, отсутствовали на последней Вечери, поскольку Христос Сам был пасхальным агнцем. Чтобы понять слова «сие есть тело Мое... сия есть кровь Моя», надо постоянно помнить, что Христос взял на себя роль пасхального агнца. Тело и кровь – это и есть элементы жертвы, элементы, которые отделялись друг от друга во время заклания пасхального агнца 4 . Упоминание об этих двух элементах во время Вечери должно было, в силу иудейской культуры учеников, автоматически вызвать у них образ жертвы пасхального агнца. Следовательно, апостол Павел хранит верность традиционному пониманию Вечери, когда пишет, что Христос, наша Пасха, «заклан за нас» ( 1Кор.5:7 ), и автор книги Откровения тоже сохраняет верность такому пониманию, когда помещает «агнца» в евхаристический контекст ( Откр.5:6 и т. д.) 5 . Итак, сравнивая Вечерю с Пасхой, можно увидеть в первой нечто новое, а именно: Христос в ней заменяет агнца. Но было бы недостаточно сказать о Вечери только это, поскольку в ней этот новый элемент проявляется совершенно особенным образом. Когда Христос произносит слова, из которых следует, что Он и есть пасхальный агнец, Он указывает на два элемента трапезы: на хлеб и чашу с вином. В пасхальной трапезе эти два элемента, хлеб и вино, присутствовали вместе с пасхальным агнцем и с ним не отождествлялись. |
| Притвор - пристройка перед входом в храм. Может устраиваться с западной, южной и северной сторон храма. Обычно отделяется от храма стеной с дверным проемом. Рúзница - отдельное помещение в храме или место в алтаре (обычно справа от горнего места), где хранятся облачения и священные сосуды. Солея (лат. solum - ровное место, основание; пол) - возвышение пола перед алтарной преградой или иконостасом. Поскольку сам алтарь находится на возвышении, солея является как бы продолжением алтаря наружу. Со стороны средней части храма солея обычно ограждена невысокой решёткой. В центре солеи перед Царскими вратами она полукругом выдается вперед (амвон), по бокам солеи располагаются клиросы. Царские врата - двустворчатые двери напротив престола (в алтаре), главные врата иконостаса. Царские врата ведут в алтарную часть храма и символизируют собой врата Рая. В отличие от северных и южных (диаконских) врат иконостаса, Царские врата открываются только для торжественных выходов или других, описанных уставом, моментов богослужения. В Царские врата могут входить только священнослужители и лишь во время богослужения. Вне богослужения и без облачения входить в алтарь и выходить из алтаря через Царские врата имеет право только архиерей. Богослужебные предметы, церковная утварь ВоздУх - большой четырехугольный покров, которым покрываются покрытые покровцами дискос и потир. Воздух символически изображает плащаницу, которой было обвито тело Иисуса Христа. Даронсица - переносная дарохранительница, используемая священником для причащения дарами (например, в больнице и т.п.). Дарохранительница - священный сосуд, в котором хранятся преждеосвященные дары. Дарохранительница обычно устанавливается на престоле. Дикúрий (греч. «двухсвечник») - подсвечник для двух свечей - принадлежность архиерейского богослужения. Согласно литургическим толкованиям, две свечи соответствуют двум естествам Иисуса Христа. Во время богослужения дикирием и трикирием архиерей благословляет молящихся. Дúскос (греч. «священный сосуд») - блюдо на подножии с изображением младенца Иисуса. Во время проскомидии на дискос полагаются агнец и частицы из просфор. Во время евхаристического канона на дискосе совершается освящение и преосуществление агнца. Согласно литургическим толкованиям, дискос символически изображает Вифлеемские ясли, а также гроб, в котором было погребено тело Иисуса Христа. |
| Притвор — пристройка перед входом в храм. Может устраиваться с западной, южной и северной сторон храма. Обычно отделяется от храма стеной с дверным проемом. Ризница — отдельное помещение в храме или место в алтаре (обычно справа от горнего места), где хранятся облачения и священные сосуды. Солея (лат. solum — ровное место, основание; пол) — возвышение пола перед алтарной преградой или иконостасом. Поскольку сам алтарь находится на возвышении, солея является как бы продолжением алтаря наружу. Со стороны средней части храма солея обычно ограждена невысокой решеткой. В центре солеи перед Царскими вратами она полукругом выдается вперед (амвон), по бокам солеи располагаются клиросы. Царские врата — двустворчатые двери напротив престола (в алтаре), главные врата иконостаса. Царские врата ведут в алтарную часть храма и символизируют собой врата Рая. В отличие от северных и южных (диаконских) врат иконостаса, Царские врата открываются только для торжественных выходов или других, описанных уставом, моментов богослужения. В Царские врата могут входить только священнослужители и лишь во время богослужения. Вне богослужения и без облачения входить в алтарь и выходить из алтаря через Царские врата имеет право только архиерей. Богослужебные предметы, церковная утварь Воздух — большой четырехугольный покров, которым покрываются покрытые покровцами дискос и потир. Воздух символически изображает плащаницу, которой было обвито тело Иисуса Христа. Дароносица — переносная дарохранительница, используемая священником для причащения дарами (например, в больнице и т. п.). Дарохранительница — священный сосуд, в котором хранятся преждеосвященные дары. Дарохранительница обычно устанавливается на престоле. Дикирий (греч. «двухсвечник») — подсвечник для двух свечей — принадлежность архиерейского богослужения. Согласно литургическим толкованиям, две свечи соответствуют двум естествам Иисуса Христа. Во время богослужения дикирием и трикирием архиерей благословляет молящихся. Дискос (греч. «священный сосуд») — блюдо на подножии с изображением младенца Иисуса. Во время проскомидии на дискос полагаются агнец и частицы из просфор. Во время евхаристического канона на дискосе совершается освящение и преосуществление агнца. Согласно литургическим толкованиям, дискос символически изображает Вифлеемские ясли, а также гроб, в котором было погребено тело Иисуса Христа. |
|
|
