| 6 августа исполняется 60 лет со дня кончины протоиерея Василия Мухина – достойного чада Церкви Христовой, пострадавшего за веру в первой половине XX века. Отец Василий не прославлен в сонме новомучеников и исповедников Российских, однако его судьба является показательным примером жизни священнослужителя в те нелегкие годы. Нужно немало внутренне потрудиться, чтобы получить живую веру в Господа и слова Его. Только при этой вере становится легко жить и переносить все тяготы жизни. Тем более, что она – коротенькая подготовка к вечности. Игумен Никон (Воробьев) КРАТКОЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЕ О. ВАСИЛИЯ И М. РАИСЫ 1. Дореволюционный период жизни семьи Мухиных Священник Василий Феодосиевич Мухин – сын священника Феодосия Мухина села Мерчика Валковского уезда Харьковской губернии. В 1896 году окончил курс Харьковской духовной семинарии по 2-му разряду; в том же году определен старшим учителем женской второклассной школы. Его супруга Раиса Самсоновна Мухина (Семашко) тоже происходила из рода священнослужителей. Она была внучатой племянницей знаменитого святителя Иосифа Литовского, вернувшего в 1839 году в лоно Православной Церкви униатов Литвы и других западных областей России и причисленного к лику святых. Замуж она вышла после окончания Киевского епархиального училища пансионного типа. В самом конце XIX века молодая пара перебирается на Кубань: здесь не хватало священников. 21 сентября (по старому стилю) 1899 году, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, епископом Кавказским Агафодором Василий был рукоположен в диаконский чин, а через 4 дня – 25 сентября в сан священника. Первым местом его служения была станица Староджерелиевская Таманского отдела. Здесь отец Василий не только совершал богослужения и требы, но и преподавал Закон Божий в церковно-приходской школе. В Староджерелиевской священник Василий Мухин прослужил недолго: через год он был переведен по собственному прошению в станицу Анастасиевскую того же отдела. Анастасиевская стала домом отца Василия и матушки Раисы на долгих 22 года, здесь родились и выросли все их 9 детей. |
| Свое признание и расцвет Святой источник получил при архиепископе Кавказском и Ставропольском Агафодоре, всеми любимом и уважаемом архипастыре. Источник был признан чудотворным. В начале XX века у Святого источника построили часовню, каменные купели. Родник был каптажирован в каменный грот, закрываемый дубовой, окованной железом дверью. Дверь в грот находилась в центре каменной стены, украшенной карнизами и многочисленными нишами для икон. Над дверью располагался большой каменный крест. Вода из грота по глиняной трубе попадала в каменную башенку, украшенную портиком, полуколоннами, карнизами. В одной из ниш находилась скульптура Иисуса Христа. Далее по двум трубам вода сначала попадала в восьмигранный бассейн, а уже из него - в каменные купели. Каменными плитами была выложена площадка у каптажа и часть ведущей к источнику дороги. В церковные праздники здесь собирались тысячи верующих. Молитвы на Святом источнике возносились и в тяжелые годы Первой мировой войны, и после революции. Несмотря на запреты новой безбожной власти, простые люди шли к святому месту за утешением. Набирали родниковую воду в разнообразную тару, окунались в купели, молились за страну и своих близких. Богослужения шли на источнике вплоть до 30-х годов. Служил в это сложное время священник татарской Казанской церкви отец Михаил Ксенофонтов (1882 года рождения). В 1933 году он был арестован по обвинению в том, что проводил среди верующего населения контрреволюционную работу по организации кулацкого саботажа, «широко развернул работу по сбору денежных средств в пользу ссыльных попов и монахов (которые были высланы как «мученики за веру». - Прим. ред.), ведя активную агитацию среди верующих». Отец Михаил заявил на следствии: «...деньги собирались для посылки на поддержку нашего ссыльного духовенства, о котором мы должны беспокоиться». Батюшка был расстрелян 02.04.1933 года (реабилитирован посмертно 31.05.1990 г.). Святой источник постигла общая печальная участь других православных мест. Часовню закрыли, богослужения запретили, иконы и церковную утварь изъяли. После военного лихолетья последовала новая волна гонений на Церковь. 28.11.1958 года ЦК КПСС принял новое постановление «О мерах по прекращению паломничества к так называемым «святым местам». Чтобы прекратить паломничества верующих к 700 учтенным властями святым местам, принимались самые разные меры: засыпались источники и разрушались часовни над ними, они огораживались заборами, около которых ставилась милицейская охрана, чтобы не пускать верующих. Активно велась антирелигиозная пропаганда. Верующих людей высмеивали, запугивали, отравляли им жизнь, используя все виды и средства идеологического оружия. Современное состояние [ править править код ] |
| 15 сентября 1890 г. отец Иоанн получает новое назначение – законоучителем Ставропольской мужской гимназии. Предстояло расстаться с прихожанами, которых он полюбил. Последнее его служение было 6 октября 1890 г. Прощаясь с духовными чадами, он сказал: “Любите Господа Бога всею душею вашею, почитайте Божию Матерь, угодников Божиих, крепко держитесь святой православной нашей веры. Наша вера Христова, наша вера – правая, наша вера – спасительная”. 21 августа 1891 г. Преосвященный Евгений, епископ Ставропольский и Екатеринодарский, назначил его настоятелем церкви Ставропольской мужской гимназии. 6 декабря 1891 г. владыка Евгений наградил отца Иоанна набедренником “за ревностное исполнение обязанностей, за проповедование слова Божия, усердное преподавание Закона Божия, открытые им собеседования с пансионерами гимназии”. Епархиальный съезд духовенства Ставропольской епархии 24 августа 1893 г. избрал отца Иоанна членом совета Ставропольского Епархиального женского училища на три года, 2 октября он был избран членом правления Ставропольской Духовной семинарии. 14 мая 1894 г. Преосвященный Агафодор за усердную службу наградил отца Иоанна бархатной фиолетовой скуфьей. В том же году в жизни отца Иоанна совершилась перемена: с согласия Высокопреосвященнейшего архиепископа Владимира (Богоявленского) , Экзарха Грузии, попечитель Кавказского учебного округа телеграммой от 29 сентября назначает его законоучителем гимназии в г. Елисаветполе (ныне г. Гянджа в Азербайджане). Он покидает родную епархию и начинает деятельность на Кавказе. Всякое дело отец Иоанн Восторгов освящал молитвой, согревал теплотою сердца, оживотворял любовью души. Так и четырехлетний труд по возделыванию молодой, чистой нивы соединил его с воспитанниками сердечными узами, поэтому так задушевно и одновременно печально было его прощальное слово в Ставропольской гимназии: “Последний раз я молился сегодня с вами, братья и дети, в этом храме, в той семейной обстановке, в которой мы сходились сюда каждый праздник более четырех лет сряду… я сроднился с вами, милые дети, сроднился с этим храмом и братиями его. |
| Иеросхимонах Агафодор, по просмотру сочинения, послал последнее в Русский Ильинский скит, своему духовному другу схимонаху Хрисанфу, прося его дать свой отзыв на вопрос автора. По истечении некоторого времени, означенные старцы решили со взаимного согласия ответить на вопрос схимонаха Илариона уклончиво, не предрешая своим мнением по существу вопроса догматического характера, ссылаясь на его важность и на решение его только Святой Церковью, тем более что схимонах Иларион, (как он сообщал) обращался со своим вопросом к трем иерархам, из которых ответил только один, и то укоризненно. Не смотря, однако, ни на укоризну святителя, ни на братский совет вышеозначенных старцев оставить «богословие», схимонах Иларион издал свою книгу и, увы, посеял семена будущей великой духовной смуты! Экземпляры новой книги появились, конечно, и на Святом Афоне. Началось чтение. Стало являться недоразумение, споры... Не замедлила появиться рецензия на новую книгу, составленная Ильинским старцем, схимонахом Хрисанфом. Мнения монашествующих разделились: одни были на стороне схимонаха Илариона, другие, более осторожные к новшеству, стали искать решения религиозного недоумения у лиц, более компетентных в богословии: у архиепископа Антония Волынского, который учение кавказского проповедника назвал ересью, к рецензии же схимонаха Хрисанфа отнесся с одобрением; и у Вселенского Патриарха Константинопольского Иоакима III (ныне усопшего), который грамотой своей от 12 сентября 1912 года за 8522, на имя игумена нашей обители архимандрита Мисаила, запретил всем русским инокам на Афоне чтение книги «На горах Кавказа», назвав учение в ней о обоготворении имени «Иисус» бессмысленным и богохульным. Казалось, довольно было бы означенного авторитетного отзыва об учении схимонаха Илариона, чтобы положить конец всем спорам, но вышло противное: «иларионовцы», увлеченные духом самомнения и духовной гордости, не вняли сему гласу церковной власти, но надмеваясь над оной, дошли до такой дерзости, что называли означенных духовных особ еретиками! |
| Помним его рассказ об одном замечательном русском подвижнике – Отце Стратонике, приехавшем с Кавказа посетить Афон. Отец Стратоник имел редкий дар слова и молитвы с плачем; многих пустынников и монахов на Кавказе восставил он от расслабления и уныния к новому подвигу, раскрывая им пути духовной брани. И на Афоне О. Стратоник был принят в кругу подвижников с большой любовью, и вдохновенное слово его производило на многих глубокое впечатление. Богатое рассуждение, красивый и сильный ум, обширный опыт, дар подлинной молитвы – все делало его центральной фигурой в кругу подвижников. Провел он на Святой Горе около двух месяцев и начал уже печалиться, что напрасно поднял большой труд далекого путешествия ради «пользы»; сам он из встреч с афонскими монахами ничего нового не приобрел. Пришел он к духовнику Русского Монастыря Святого Пантелеймона – Старцу Агафодору и, рассказав о своей печали, просил указать кого-либо из отцов, с кем можно было бы поговорить о послушании и других деланиях монаха. Отец Агафодор послал его погостить на «Старый Русик», где в то время (до войны 1914 г.) собралось несколько замечательных подвижников из братии Монастыря. Старый Русик расположен в горах, на высоте, приблизительно, 250 метров над уровнем моря, на восток от Монастыря, в расстоянии – час и десять минут ходу. Там был установлен более строгий постнический режим, чем в Монастыре. Место это пустынное, безмолвное, и потому туда тянулись монахи, желавшие большего уединения ради делания умной молитвы. В то время там жил и Отец Силуан. Отца Стратоника в Старом Русике приняли с большим расположением. Он много беседовал с отцами Русика и наедине, и в группах. Однажды в праздничный день схимонах о. Досифей пригласил к себе в келлию его, а вместе и несколько других монахов, среди которых были отцы: Вениамин с Калягры, Онисифор и Силуан. Беседа была очень содержательной. Все были увлечены тем, что говорил Отец Стратоник, который не только как гость имел преимущество, но и по дару слова превосходил прочих. Отец Силуан из присутствующих был более молодой и потому, естественно, сидел в углу келлии и молчал. Он внимательно прислушивался к каждому слову кавказского подвижника. После беседы Отец Стратоник, еще не посетивший отдельно О. Силуана, выразил желание побывать у него на «калибке», которую он выстроил себе в расстоянии 5–6 минут на юго-восток от братского корпуса ради уединения. Условились на следующий день, в 3 часа. В ту ночь О. Силуан много молился, чтобы Господь благословил их встречу и беседу. |
| в том своем виде, в каком он был Высочайшею властью утвержден в 1884 году. И, по справке, приказали: В разрешение возбужденного Советом Киевской духовной академии вопроса, разъяснить Советам как названной, так и прочих духовных академий, что определением Святейшего Синода, от 3 февраля сего года за 793, отменены только те, внесенные в академический устав по Синодальному постановлению 21 февраля 1906 года и объявленные Советам указами от 22-го того же февраля, изменения, кои вызывались согласованием устава с бывшими временными правилами по управлению академий, и восстановлены в первоначальном виде соответственные параграфы устава 1884 г., и что потому означенное определение совершенно не касается других изменений и дополнений в академическом уставе, каковые делались разновременно независимо от временных правил и остаются по прежнему в силе и с восстановлением ныне действия названного устава; о чём и послать Вашему Преосвященству указ». Определили: Указ Святейшего Синода принять к сведению и руководству. II. Сданный Его Высокопреосвященством с надписью: «1909 г. Апр. 25. В Совет Московской Духовной Академии» – указ на имя Его Высокопреосвященства из Святейшего Синода от 25 апреля 1909 года за 5429: «По указу Его Императорского Величества, Святей- —126— ший Правительствующий Синод слушали: представление Вашего Преосвященства, от 3-го сего Апреля за 107, по ходатайству Совета Московской Духовной Академии об учреждении в Академии двух стипендий имени Преосвященного Агафодора, Архиепископа Ставропольского. Приказали: Рассмотрев означенное представление, Святейший Синод определяет: 1) учредить при Московской духовной академии две стипендии имени Преосвященного Агафодора, Архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского, на проценты с пожертвованного им для сего капитала, заключающегося в свидетельствах Государственной 4% ренты на сумму в пятнадцать тысяч рублей, 2) утвердить представленный проект положения о названных стипендиях и 3) во внимание к благопопечительной отзывчивости Преосвященного Агафодора к нуждам высшего богословского образования и учащихся в духовных академиях, проявившейся в новом щедром денежном пожертвовании на учреждение двух стипендий при Московской академии для недостаточных студентов, каковые стипендии им же основаны ранее и в прочих академиях, выразить Архиепископу Агафодору особливую благодарность от Святейшего Синода; о чём и послать Вашему Преосвященству указ, уведомив таковым же Преосвященного Агафодора». |
| - А игумен сам какой, строгий? - осторожно спросил я. - Ну что вы? Он по характеру совсем как ребенок! Чудный старец... Они всем братством вместе с Иосифом Исихастом крепко подвизались! Сначала жили в самом удаленном скиту святого Василия, а потом в пещере возле скита святой Анны... Это сообщение меня заинтересовало: - А со старцем можно будет поговорить? - Попрошу отца Дионисия, он все устроит... Такое радостное известие придало мне сил. Иеродиакон какими-то тайными ходами привел меня на кухню, где хозяйничал наш иконописец, худощавый монах лет тридцати с тонкими чертами лица, несший заодно послушание монастырского повара. Он гостеприимно усадил нас за стол, принес кофе и сладости. Поглядев на наши потные подрясники, поставил большую бутылку воды из холодильника. Когда мы отдохнули от жары и пришли в себя, я попытался деликатно перевести разговор между моим другом и поваром на старца Харалампия. - Отец Агафодор, пожалуйста, спроси у монаха Дионисия, - попросил я иеродиакона, который бойко говорил и шутил по-гречески с иконописцем, - когда можно с Герондой встретиться. Мой спутник обратился с вопросом отцу Дионисию, потом перевел его ответ. - Сейчас уже вечерня начнется, потом повечерие, потом отбой. Завтра после литургии! - Спасибо, отец Агафодор! - поблагодарил я, оставив друзей наслаждаться беседой. Всю ночную службу я присматривался к игумену: невысокого роста, с кустистыми бровями, с очень добрым выражением старческого лица, коренастый и крепкий, он ходил вразвалочку, словно у себя дома. На литургии ко мне подошел старый монах и что-то сказал. - Что он говорит? - наклонился я к моему переводчику. - Просит, чтобы вы прочли Символ веры! От волнения мне показалось, что я забыл все слова. Монахи и игумен смотрели на меня в ожидании. - Отец Агафодор, подсказывай, если вдруг собьюсь! - попросил я умоляющим шепотом. Выйдя из стасидии и сглатывая от волнения комок в горле, прочитал до конца весь текст. «Слава Богу, не сбился!» - Вернувшись в стасидию, я вытер вспотевший лоб. |
| Валерий прибыл в Сардис в надежде, что страдальцев, после мучений, которые они претерпели в пути, будет легче склонить к безбожию: беззаконный не знал, что святые еще более укрепились на подвиг благодатью Божиею, явленною им в видении. Когда же Валерий увидел, что лица их светлее прежнего, что духом они крепки и сердцем безбоязненны, потерял надежду победить их посредством мучений и снова обратился к лукавству, желая прельстить и уловить крепкую во Христе веру святых мягкими словами и разного рода ласкательством. И казалось, что лисица борется со львами, ибо обольщения его не приводили ни к чему и не могли одолеть тех, кого укрепляла помощь Всевышнего. Когда же Валерий увидел, что не достигнет, ничего, задумал поступить с ними иначе: Карпа и Папилу, мужей твердых и избранных, отдал под стражу; славного же Агафодора, слугу мучеников, который и сам был совершенным мучеником и, по любви к ним, оказался другом их и соучастником их мучений, — сего Агафодора, растянув на земле, приказал беспощадно бить воловьими жилами. И состязались между собою судия и мученик: судия хотел победить мученика множеством причиняемых ран, мученик же с такою радостью принимал раны, что, казалось, опасался, как бы не утомились бьющие и не прекратили рано мучений. Во время столь жестоких и продолжительных побоев, из мученика, как бы из некоторого источника, истекали потоки крови, отпадала плоть, обнаруживались внутренности, отпадали от суставов члены, и поистине, великое страдание должен был претерпевать доблестный муж. Но он переносил мучения с такою твердостью, что, казалось, вовсе не чувствовал боли; в молчании претерпевал он тяжкие раны, и мысль, что он страдает за Христа, была для него достаточным утешением среди жестоких страданий. Когда устал Валерий, устали и бьющие, — у Агафодора же мучения только увеличивали радость. Христос, взирая с небес на его подвиг и уготовляя награду, при виде доблестного терпения раба Своего, призвал его к Себе, чтобы он нашел покой после стольких трудов. Он тотчас предал дух в руки Господа своего, оставив свое мертвое тело мучителям. По повелению Валерия, оно было оставлено без погребения, — в пищу зверям и птицам; но, с наступлением ночи, некоторые из верующих, взяв тело святого мученика, предали его тайно погребению. |
| Определили: 1) Просить Его Высокопреосвященство принять выражение глубокой признательности Совета Академии за милостивое согласие обеспечить и на будущее время существование при Академии кафедры естественно-научной апологетики, преподавание которой, продолжавшееся в Московской Академии свыше тридцати трёх лет, неизменно вызывало в студентах Академии живой интерес к науке и немало способствовало их умственному развитию. – 2) Предложить гг. профессорам и преподавателям Академии представить к мартовскому собранию Совета свои предположения относительно дальнейшего ведения дела преподавания в Академии естественно-научной апологетики, а также и о возможных кандидатах для замещения означенной кафедры. – 3) Сообщить резолюцию Его Высокопреосвященства лицам, коих она касается, и Правлению Академии – для зависящих распоряжений. IV. а) Сданное Его Высокопреосвященством с надписью: „1904 г. Янв. 21. В Совет Московской Духовной —4— Академии“ – отношение на имя Его Высокопреосвященства Преосвященного Агафодора, Епископа Ставропольского и Екатеринодарского, от 14 января 1904 года за 90: „Представляя при сём, в переводном билете Ставропольского отделения Государственного Банка за 077362/49, шесть тысяч рублей на стипендию при Московской Духовной Академии и положение о сей стипендии, покорнейше прошу Ваше Высокопреосвященство сделать по сему зависящее от Вас распоряжение, а о получении денег почтить меня уведомлением“. б) Приложенное к означенному отношению „Положение о стипендии Преосвященного Агафодора, Епископа Ставропольского и Екатеринодарского, при Московской Духовной Академии“: § 1. На проценты с капитала в шесть тысяч рублей учреждается при Московской Духовной Академии стипендия Преосвященного Агафодора, Епископа Ставропольского и Екатеринодарского. § 2. Стипендиальный капитал, по обращении его в свидетельства Государственной 4% ренты на сумму шесть тысяч рублей, остаётся неприкосновенным и, составляя неотъемлемую собственность Академии, хранится в Московской Конторе Государственного Банка. |
| IV. Резолюцию Его Высокопреосвященства, последовавшую на журнале собрания Совета Академии 19 декабря 1908 года, 24: «1909 г. Янв. 21. По ст. VI и XXIV. Согласен ходатайствовать. По ст. VIII. Отпуск стипендиату Петру Нечаеву на срок четырех месяцев (с 15 января по 15 мая) с правом пользоваться за это время положенным ему содержанием разрешается. Прочее смотрено». Определили: Резолюцию Его Высокопреосвященства принять к сведению и исполнению. V. а) Отношение на имя Преосвященного Ректора Академии Высокопреосвященного Агафодора, Архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского, от 3 января за 6: «Препровождая при сем пятнадцать тысяч рублей в трех свидетельствах Государственной 4% ренты за 0140 серия 255, 0168 серия 113 и 0222 серия 199 по пяти тысяч рублей, с двадцатью тремя купонами каждое, на две стипендии при Московской Духовной Академии и положение о сих стипендиях, покорнейше прошу Ваше Преосвященство сделать по сему зависящее от Вас распоряжение, а о получении денег почтить меня уведомлением». Справка: 1) О получении щедрого дара Его Высокопреосвященству сообщено отношением за 65, с выражением глубокой благодарности от имени Правления Академии. – 2) Процентные бумаги на номинальную сумму 15000 рублей переданы в Правление Академии и внесены на хранение в Московскую Контору Государственного Банка. б) Приложенное к означенному отношению «Положение о стипендиях Преосвященного Агафодора, Архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского, при Московской Духовной Академии»: —7— § 1. На проценты с капитала в пятнадцать тысяч рублей учреждаются при Московской Духовной Академии две стипендии Преосвященного Агафодора, Архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского. § 2. Стипендиальный капитал, заключающийся в свидетельствах Государственной 4% ренты на сумму пятнадцать тысяч рублей, остается неприкосновенным и составляет неотъемлемую собственность Академии. § 3. Проценты с вышеозначенного капитала, за удержанием из них государственного 5% сбора, по закону 20 мая 1885 года, обращаются на нужды стипендиатов. |
|
|
