| И они побрели дальше. Больше ни одна попутка их не догнала. Отцу Агапиту все труднее становилось идти, даже опираясь на костыли. Да и костыли то скользили по наезженным колеям, то проваливались в колдобины. Но и Владлену с рюкзаком за спиной было не легче тащить тяжелую сумку, одновременно поддерживая иеромонаха свободной рукой. – Отец Агапит, может, передохнем? Давай присядем ненадолго… – На что тут сядешь, Владик? Кругом сугробы… – А на сумку твою! – На сумку садиться нельзя – в ней Евангелия… Да и сидеть на таком холоде опасно, еще уснем и замерзнем. Давай так немного постоим, отдышимся. Ты рюкзак-то скинь пока! Владлен со вздохом облегчения поставил сумку на снег. Хотел на нее поставить рюкзак, но задержался и взглянул на иеромонаха. – А рюкзак-то можно на сумку ставить? – спросил он. – Ставь! – разрешил отец Агапит, слегка покачиваясь на костылях. – Давай-ка мы, батюшка, спина к спине станем – для тепла и устойчивости. Они стояли, опираясь друг на друга спинами, и блаженно отдыхали. Вскоре оба даже начали подремывать… – Владлен! – стряхивая сонливость, проговорил иеромонах, – а почему ты сказал, что отец у тебя «был»? Он что, умер? – Не… К другой бабе от нас с матерью ушел. Давно уж… – А мать жива? – Мать умерла три года назад. Хочу хоть на могиле у нее побывать, да вот денег нет на дорогу… – Так ты что, свою мать не хоронил? – Так я ж на зоне был, когда она померла! – удивляясь непониманию батюшки, Владлен окончательно очнулся от дремы. – Понятно… А кто у тебя под Питером остался? – продолжал расспрашивать отец Агапит. – Сеструха. – Замужем? – Вроде собиралась, когда меня посадили. – Она что, в лагерь тебе не писала? – На зону-то? Когда я на малолетке сидел, писала. А после второй ходки не стала. Наверное, замуж вышла за своего мента. – За милиционера? – Ну! Я ж и говорю, за мента. – И ты все-таки собираешься к ней ехать? – Собирался. Дом от матери остался, вроде как половина моя, есть где жить… Если, конечно, с ментом сестренкиным поладим. Говорят, среди них тоже люди попадаются, хотя я не встречал. А ты, отец Агапит, кем на воле работал? |
| «Проходить делание молитвы Иисусовой нужно под руководством опытных людей. Ибо от духовного бессоветия и от доверия своему мнению, рассуждению, душевным и телесным чувствам происходит в неопытных молитвенниках ложное душевное радование или, наоборот, малодушная скука и сердечное ожесточение» (С. 41). О. Агапит очень советовал делание молитвы Иисусовой вести в тайне: «Постарайтесь со смиренным тщанием укрыть от всех свое смиренное делание. Когда дорогие вещи кладутся неосторожно при пути, они удобно похищаются ворами, а хранимые в крепких кладовых, под хорошими замками, сохраняются от всех безопасно» (С. 42). «Кто истинно упражняется Иисусовой молитвой, тому бывает всегдашняя жажда, со всяким отсечением своего разумения и воли, если только найдет опытного человека, с простосердечием и любовию пользоваться духовным советом и во всем стяжать правое истинное рассуждение» (Там же). На вопрос некоторых лиц о том, как может держаться молитва Иисусова в сердце, о. Агапит отвечал: «Это вещь очень секретная. Мы сами по себе хотя бы очень тщательно старались ум держать неисходно в сердце, без дарования Св. Духа это невозможно и не бывает, но пусть это вас не смущает, что не можете ум держать в сердце постоянно, трудитесь с усердием и просите милость Божию, чтобы Он дал вам сие дарование, как Ему угодно, а преждевременно сего желать запрещаю. А во время немощи, лености и умного изнеможения имейте всегда в сердце благоразумное и благодарное терпение, с благоговением предавайте себя воле Божией в смиренном чувстве покаяния и со зрением своей греховности, с вопитием к Богу: «Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь». Смущаться и унынию себя предавать в это время не должно, а благодушно и пождательно ожидать доброго изменения» (С. 42). Своих учеников о. Агапит понуждал, «чтобы они любили не одно голое слово, но проводили бы его до чувства сердца и, с помощию Божией благодати, принуждали бы себя к точному исполнению всякого доброго дела, памятуя, что только нуждницы восхищают Царствие Божие, а для нерадивых и лукавых оно недоступно, и что наше падшее естество требует всегдашнего к добру принуждения, а особенно к такому добру, которое делается с истинным смирением» (С. 35). |
| Это море мне хорошо запомнилось. Особенно любил я его в безлунные белые ночи, когда только гаги кричали вдали на море, уже почти свободном ото льда, да нежный свет белых ночей что-то говорил душе... Вероятно, и о. Никон все это видел, переживал и заметил, и унес потом в своей светлой душе... Мне так и не пришлось с ним поговорить так, как того хотела душа моя, и только отчасти мы обменивались своими мыслями по тому или иному вопросу. И его рассудительность, уравновешенность и какая-то особая духовная культура, Оптинская, вероятно, сказывались и в жизни его, и в поведении его, в словах и в самом молчании. Я его ценил, как и его друга Михаила, рад был, что увидел их. И теперь благодарю Бога за эту жизненную встречу. Недавно получил письмо с описанием о кончине земной жизни о. Никона. Вот это письмо полностью в копии: «Достоуважаемый Ив. Як. Я не знаком с Вами лично и пишу Вам по поручению о. Н. В письме к нему Вы выразили желание знать о последних днях жизни, смерти и погребении Оптиной пустыни иеромонаха о. Никона. С любовью иду навстречу вашему желанию и сообщаю о почившем о. Никоне то, что знаю. О. Никон и Мих. Мих. Таубе (в монашестве о. Агапит) в конце концов опять сошлись и были вместе направлены из Коми в Архангельск. Перед отправлением были подвергнуты медицинскому осмотру, и доктор нашел здоровье о. Никона пошатнувшимся. Он советовал ему серьезно заняться собою и по прибытии в Архангельск просить о назначении на медицинскую комиссию. «Вас, – говорит доктор о. Никону, – по состоянию Вашего здоровья могут послать не на север, а в другое место, более подходящее в климатическом отношении». О. Никон, привыкший отсекать свою волю «от дней юности» ( Пс. 87:16 ), спросил совета на этот счет у о. Агапита, который не посоветовал ему предпринять что-либо в этом направлении. И о. Никон послушался этого совета, сказав: «Воля Божия да совершится». По прибытии в июне-июле 1931 г. в Архангельск о. Никон и о. Агапит некоторое время жили вместе, и о. Агапит утешался сим. Но недолго им пришлось жить вместе. Вскоре о. Никона отправили в Пинегу и о. Агапит остался один вблизи Архангельска. По прибытии в Пинегу о. Никон был определен для пребывания в деревню, недалеко от города, а затем вскоре был переведен в деревню Воспола, где имел пребывание в доме старой женщины, которая издевалась над ним, как жестокий господин над своим невольником. |
| В проёме вагонов он видел мелькающий угол площади, окошечки касс и очередь к ним, остановки автобусов и маршруток и вдруг заметил, что неподалеку от касс стоят те самые трое и о чем-то совещаются. Товарняк прошел, но монах не стал переходить рельсы, а торопливо зашагал назад, на место происшествия. Парень все еще сидел на корточках и прикладывал к лицу снег. – Слушай, – прерывисто сказал ему запыхавшийся монах, опуская на снег сумку, – а эти-то… хозяева твои… они ведь не ушли! На той стороне площади стоят, ждут чего-то. Может, тебя поджидают? Давай я тебя от греха в милицию провожу… – От греха – да в милицию? Шутишь, батя! – зло усмехнулся парень и, кряхтя и постанывая, начал осторожно вставать, одновременно ощупывая бока. Увидел под ногами свой берет, нагнулся, подобрал, натянул на лоб. И только после этого пояснил: – Чтоб меня же еще и замели! Ты вот что… Тебя как зовут-то? – Меня? Иеромонах отец Агапит. А тебя? – Кто назвал, тот знает! Ты вот что, отец Агапит, ты давай проводи меня до автобусной остановки, ну и на автобус посади заодно, чтоб они опять не привязались. Лады? – Ладно. Пойдем, посажу, – кивнул иеромонах, снова берясь за сумку. – Где-то тут инструмент мой рабочий валялся… – озабоченно проговорил парень, обшаривая глазами пейзаж после битвы. Увидев валяющийся под стеной ларька костыль, он, радостно присвистнув, подобрал его, затем, несколько в стороне от первого, обнаружил и второй. Подхватив оба костыля под мышку, он деловито и скоро зашагал к проходу между киосками, нисколько при этом не хромая. Отец Агапит, в некотором заинтересованном недоумении, последовал за ним. Так, друг за дружкой, миновали они торговые задворки, перешли рельсы и вышли к кассам. Знакомая им троица тем временем переместилась к остановке маршрутного такси. Теперь они стояли вроде как в очереди, но чуть в стороне от нее и чего-то выжидали. – Точно, меня ждут. Следят, гады! – сказал парень. – Вот и мне почему-то так подумалось, – кивнул иеромонах. – Слышь, отец Агапит! А ты купи мне билет на электричку: я вроде как бы с тобой поеду, а там выйду через пару остановок и смоюсь! |
| Вторым келейником был у старца некто Корнилий, из отставных солдат. Нрава он был чрезвычайно строптивого и упрямого, к тому же был еще и косноязычен. Посетители, навещавшие блаженного, терпели от Корнилия разные оскорбления и часто жаловались Феофилу на грубость келейника. – Не умеешь пустынником жить,– строго сказал ему раз старец,– я тебя в Лавру пошлю. Там тебя, медведя, скоро вымуштруют. И отослал его в лаврскую гостиницу, к начальнику ее. Впоследствии, когда начальником лаврской гостиницы был назначен игумен Агапит, Корнилий был взят им к себе в келейники. Агапит был великий старец, и имя его доселе еще памятно тем беднякам, которые пользовались его благотворениями. Покупая целыми штуками сукно, холст и прочую материю, он шил мужские и женские одежды, белье, и все это раздавал неимущим богомольцам. Богаделенки, жившие при странноприимной больнице, не успевали шить белье и одежды для нищих. Кроме постоянной помощи деньгами, одеждой и хлебом, отец Агапит имел еще немало пенсионеров в городе, которым раздавал ежемесячное пособие, то есть людей истинно бедных и обремененных семьей; одиноких же принимал в лаврскую богадельню при гостинице, кормил, одевал, лечил и напутствовал их в Вечность... Вот к этому-то старцу и попал Корнилий. Правда, нелегко было отцу Агапиту уживаться с Корнилием. Однако, впоследствии он постриг его в мантию, назвал Нестором, потом похоронил и поминал с любовью. Но нужно отдать честь и Корнилию. В тайных благотворениях отца Агапита он был незаменим, умел хранить его тайны и вообще душою был ему предан. Отец Агапит не ограничивался в своих благотворениях лаврской гостиницей. Он любил посещать также в городе тюремный замок, приюты крайней нищеты и вообще истинно бедных людей. Вот в этих-то поездках его и сопровождал Корнилий. Навьючат на извозчика узлы с одеждой, возьмут корзины белого хлеба, денег и поедут в город, как бы за покупками в лавки, а сами совершат духовный торг и посетят нуждающихся: кого приоденут, кому дадут хлеба и денег. Затем, наполнив опустошенные свои корзины для вида каким-либо товаром, едут себе веселые и довольные домой... Из всего этого мы можем вывести заключение, что по переходе Корнилия в Лавру, он действительно из невежественного «медведя» сделался достойным учеником своего великого старца-наставника. 11 |
| … После проповеди все присутствующие на панихиде — и миряне, и священники — поют стихиры Пасхи. И над кладбищем звучит вечная благая весть: «Христос воскресе!» Чуть позже подхожу к говорившему проповедь священнику, представляюсь, спрашиваю, как зовут, откуда. Иеромонах Агапит (Никонов), Восточный Казахстан, Семипалатинск. Завязывается беседа. Иеромонах Агапит (Никонов) — Отец Агапит, Вы с отцом Даниилом были знакомы? — Личного знакомства между нами не состоялось. Когда мы пытались создать газету и подбирали материал из интернета на тему крещения, то как раз тексты катехизаторских бесед отца Даниила очень помогли нашей деятельности. Он тогда еще был жив и благополучно проповедовал. Мы напечатали его статью, и так произошло наше первое знакомство с ним. Потом я видел его несколько раз на экране телевизора. А потом стало известно о его мученической кончине. Недавно я был на святой горе Афон, и когда вернулся, меня встретили чада отца Даниила из Москвы, которые пришли к вере именно благодаря знакомству с ним. Они меня привезли сюда, мы отслужили литию, теперь — панихиду… — А идет ли у вас в Казахстане миссионерская деятельность? С кем больше приходится работать: с коренным населением или с русскоязычными жителями страны? — Знаете, современное миссионерское служение включает в себя проповедь не только среди нехристианских народов, но и среди традиционно православных людей, которые, к сожалению, очень неглубоко, а то и совершенно не знают Православия. Поэтому сейчас миссионерская проповедь может проходить в среде интеллигенции (работников образования, науки, искусств), в школах, в колониях, среди заключенных. Все это миссионерская деятельность. Поле для нее огромное, было бы желание, горение сердца и Божье благословение. Потому что дары различны, миссионерам должны быть не все. Как в Писании: кто-то должен быть учителем, кто-то пророком в Церкви. Что касается местного казахского населения, то им довольно трудно проявлять интерес к православное вере, потому что их окружение потом притесняет тех, кто принимают христианство. |
| – Вот именно. И нашел, конечно. Так почему Бог у тебя виноватым оказался? Или ты думаешь, можно свою жизнь без конца уродовать, а потом бессовестно обвинять Бога во всех своих несчастьях? – Да ладно, батя… Понял я. – Нет уж, давай и с Богом по совести разбираться, Владлен! Помог Он тебе сегодня? – Ну, коли уж Своего иеромонаха на помощь прислал, то, выходит, помог… – А ты сам все испортил? – Ну, сам, ясен пень, чего уж… А только вот почему твой Бог теперь больше нам не помогает? – тут же начал изворачиваться Владлен. – Ведь ты вместе со мной замерзаешь незнамо за что, а? – Поможет! Я ему всю дорогу молюсь. Даже когда с тобой разговариваю или песни пою – все равно молюсь в сердце: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных!» – А чего Он тебя от растяжения не уберег? – Значит, так надо было, чтоб я ногу растянул. – А это-то Богу зачем – монаха калечить? – не сдавался Владлен. – Зачем-нибудь да надо… Поживем – узнаем. – Если дойдем. – Обязательно дойдем! И они снова пошли вперед, и отец Агапит снова запел, только на этот раз совсем другую песню, уже и Владлену знакомую: Здесь птицы не поют, деревья не растут, и только мы за рядом ряд врастаем в землю тут… И Владлен подхватил припев: Нас ждет огонь смертельный, и все ж бессилен он. Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный десятый наш десантный батальон, десятый наш десантный батальон. Но все хорошее кончается – кончилась и эта песня. – Идем, поём уж сколько времени, а что-то ни одна машина нас не догнала, ни одной попутки, все только встречные, и то редко, – ворчал Владлен. – Забыл, что ли, про нас твой Бог, отец Агапит? – Господь никого из Своих детей никогда не забывает, запомни это, Владик! – Ага, счас… Чего ж Он попутку-то нам не шлет? Вот и еще одна встречка… Они остановились, чтобы водитель встречной машины издали их заметил и успел объехать. Но водитель их объезжать не стал, а наоборот – затормозил и остановился. Из машины выскочил мужчина, искавший их на платформе в Красногорске. – Отец Агапит! Батюшка! Почему костыли, что случилось? |
| Агапит Синадский (Фригийский), свт. - житие Каталог икон на сайте PravIcon.com Православные иконы Богородицы, Христа, ангелов и святых Меню сайта Начальная страница Иконы Богородицы Иконы Иисуса Христа Иконы Ангелов Иконы Святых Минейные иконы Модерация Опознание икон Новое на сайте Оффлайн-каталог Аудиозаписи канонов О проекте/конт@кт Помочь сайту Форум Пользователь Работаем анонимно. Вход Регистрация Агапит Синадский (Фригийский), свт. - житие Эта страничка относится к разделу Агапит Синадский (Фригийский), свт. Святитель Агапит исповедник, епископ Синадский, родился в Каппадокии в правление императоров Диоклитиана (284–305) и Максимиана (284–305). Родители его были христиане. С молодых лет он стремился к иноческой жизни и поступил в монастырь, где подвизался в посте, молитвах и служении всем братьям обители. Господь сподобил святого Агапита дара чудотворений. Императору Ликинию (307–324) стало известно, что инок Агапит обладает большой физической силой, и он распорядился вопреки желанию святого определить его на военную службу. Во время гонения на христиан, воздвигнутого Ликинием, святой Агапит присоединился к святым мученикам Виктору, Дорофею, Феодуле и Агриппе, был ранен копьем, но остался жив. После смерти императора Ликиния он получил возможность освободиться от военной службы. Святому равноапостольному царю Константину Великому (306–337) стало известно, что по молитве святого Агапита совершаются исцеления. Он послал к нему своего больного слугу, который получил исцеление. Император хотел щедро наградить Агапита, но тот просил только одного, чтобы ему было разрешено оставить военную службу и вернуться в свой монастырь. Разрешение было получено, и он с радостью вернулся в обитель. Вскоре после этого Синадский епископ призвал к себе святого Агапита и рукоположил в сан пресвитера. После смерти епископа духовенством и всем народом святой Агапит был единодушно избран на кафедру епископа Синадского. Новый святитель мудро управлял своей паствой, наставляя ее в Православной вере и добродетельной жизни. По молитвам его совершались многочисленные чудеса. Скончался святитель мирно. Примечание от PRAVICON.COM : Описание со старой версии сайта. Статья опубликована участником [ tol ] 2013-01-06. Со временем любая информация устаревает. Если Вы нашли ошибки или устаревшие сведения в этой статье, сообщите об этом . В основной раздел " Агапит Синадский (Фригийский), свт. " . Начальная страница Иконы Иисуса Христа Иконы Пресвятой Богородицы Иконы ангелов Иконы святых Конт@кты |
|
|
