| Большинство этих имен нам известны: это монахи горы святого Авксентия, находящейся на восточном берегу Босфора, недалеко от Халкидона. Афанасий Лепентрин был одним из вождей партии Арсения в 1284 г. и в этом качестве принимал участие в совещаниях в Адрамиттионе, на которых Андроник II пытался восстановить мир в Церкви. Нила «Италийца» следует, вероятно, отождествить с одним из учителей св. Феолипта Филадельфийского , о котором сообщает Никифор Хумн. Вполне возможно, что это монах Нил, «прибывший из Сицилии», о котором рассказывает Пахимер, сообщая по его поводу ценные подробности. Нил учил, что не следует давать милостыню тем, кто уже достаточно богат; Пахимер изображает это учение мерзостью, проповедуемой Нилом «на погибель Ромейской Империи» резкость Пахимера в осуждении вполне разумного учения объясняется контекстом: ученики Нила проникли в 1264 г. в окружение Иоанна Палеолога, который «любил монахов», и остановили его щедроты; несколькими строчками ниже Пахимер замечает, что «в области Меандра» «большие монастыри находились под покровительством деспота». Эти места из Пахимера и другие сведения о Ниле, в частности, о его близости на горе св. Авксентия с Афанасием I, к которому Пахимер также питает немалое отвращение, заставляют нас предположить, что монах-италиец принадлежал к кругу монахов, которые в патриаршество святителя Афанасия проповедовали бедность монастырей. Их сборным местом была гора св. Авксентия; там же начал свою монашескую жизнь первый духовный учитель, обретенный св. Григорием на Афоне, – Никодим, исихаст, принадлежавший к Ватопеду. У нас недостает источников, чтобы еще точнее определить духовную атмосферу, в которой вырос св. Григорий( 16 ). Не вызывает, однако, сомнения, что монашеская среда, в которую он рано вошел, была в духовном отношении самой живой составной частью византийского общества. Именно ей Церковь была обязана обретением все более возраставшей власти в государстве, слабевшем под ударами внешних врагов и от внутренних раздоров. Она дала Церкви лучших иерархов того времени, и она же позволила византийским христианам накануне падения Империи способствовать широкой реформе богослужения и пробуждению святоотеческой аскетики в славянских странах (главным образом в Болгарии и России); святой патриарх Евфимий Тырновский, святой митрополит Киприан Киевский, великий старец преп. |
| Церковное Предание устойчиво связывает святителя Феолипта с Афоном. Это нашло отражение и в “Добротолюбии”, где говорится: “Сначала он проходил подвижническую жизнь на Святой Горе” 7 . В “Афонском Патерике” уточняется, что молодой Феолипт начал подвизаться на Афоне еще до Лионской унии и арестован был уже здесь 8 . Учитывая тот факт, что будущий Святитель был еще очень молод, когда подвергся аресту, свидетельство о его пребывании на Афонской горе до этого ареста и о том, что за столь краткое время он достиг здесь высот духовного преуспеяния, вряд ли следует признать достоверным. Но само пребывание его на Святой Горе не следует подвергать сомнению, только срок этого пребывания скорее всего необходимо отодвинуть на более поздний период. Напрашивается предположение, что святитель Феолипт, вернувшись в Никею и некоторое время предаваясь здесь строгому подвижничеству, в какой-то момент поспешил на Афон для усовершенствования в “высшей духовной науке”, то есть в стяжании равноангельского жития, ибо Святая Гора тогда несомненно была наипервейшей академией духовной жизни и богомудрия. Духовная дщерь святителя — Ирина Хумнина-Палеологиня (в монашестве — Евлогия) 9 — весьма точно указывает, что он стал архиереем в 33 года, до этого 8 лет подвизаясь как монах 10 . И вероятным представляется также то, что дополнительным побуждением к его решению покинуть родные места служило желание избежать повторных искушений со стороны супруги, которая, как можно думать, осталась жить в Никее. Очень возможно, что до Афона Феолипт некоторое время подвизался на Горе святого Авксентия в Вифинии, где получил великую пользу от духовных собеседований с неким подвижником по имени Нил, которого Никифор Хумн (С. 217) называет “великим” и который, как предполагают, тождественен преподобному Нилу Италийцу 11 . Уже после “школы”, пройденной на Горе святого Авксентия, Феолипт отправился на Афон. Весьма важным свидетельством в пользу его пребывания здесь является и повествование святителя Филофея Константинопольского, который, говоря о начале подвижнического пути святителя Григория Паламы, когда тот постигал начатки добродетелей (смиренномудрия, целомудрия и т. |
| семейного аскетизма. В V-VI вв. в К-поле существовало по крайней мере 2 жен. обители: мон-рь прп. Матроны, духовно окормлявшийся муж. мон-рем Вассиана и пользовавшийся покровительством столичных знатных дам ( Janin. Grands centres. P. 329), и мон-рь Метанойя (Покаяние) на берегу Босфора, в к-рый имп. Феодора помещала покаявшихся городских блудниц ( Procop. De aedif. 1. 9). Прп. Авксентий Вифинский отшельник. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я четв. XI в. (Vat. gr. 1613. Р. 329) Прп. Авксентий Вифинский отшельник. Миниатюра из Минология Василия II. 1-я четв. XI в. (Vat. gr. 1613. Р. 329) К-польским обычно принято считать не только М. столицы и ее пригородов, но и М. соседней Вифинии , расположенной напротив К-поля на азиатском берегу Босфора. Начиная с V в. в горах Вифинии сформировались 2 крупных монашеских центра: Олимп Вифинский и Авксентия святого гора , относившиеся, как и мон-рь акимитов, к епископии Халкидона. В период наивысшего процветания (VIII-X вв.) здесь было ок. 50 мон-рей. Гора находилась в 12 км к юго-востоку от Халкидона и была названа по имени сир. монаха прп. Авксентия Вифинского († ок. 470), проведшего здесь последние 20 лет жизни. С прп. Авксентием связано возникновение жен. мон-ря Трихинареи, ставшего предметом его особой заботы ( Janin. Grands centres. P. 43-47; Auzépy. 1995). В правление имп. Юстиниана интенсивно шло строительство мон-рей в окрестностях Никомидии, где находились т. н. термы Пифии, излюбленное место отдыха столичной аристократии ( Theoph. Chron. P. 186). Прокопий Кесарийский упоминает также о монастыре в Никее, построенном Юстинианом на собственном участке земли ( Procop. De aedif. 5. 3). История распространения М. на Востоке (III-VIII вв.). Лит.: Weingarten H. Der Ursprung des Mönchtums im nachkonstantinischen Zeitalter//ZKG. 1877. Bd. 1. S. 1-35; Harnack A., von. Die pseudoklementinische Briefe De Virginitate und die Entstehung des Mönchtums//SPAW. 1891. Bd. 21. S. 361-385; он же. Монашество: Его идеалы и его история. СПб., 1908; Holl K. |
| Первая встреча сопровождается обязательными для греческого монашеского гостеприимства угощениями: очень душистым крепким кофе и приторно-сладким разноцветным лукумом, чтобы поднять подуставшие силы, а потом паломников провожают на отдых. Нас поселили в очень уютной келье под названием Христикос. В первый день от послушаний мы были свободны, обживались и осматривали окрестности, вслушиваясь в историю этого Божьего места. Когда-то Греция была под турецким игом и многие православные скрывали свою веру, боясь мучений. Тогда, в середине XVI века, пришел на эти земли с Афона, из монастыря Филофея, монах Дамиан. Видимо, места эти были для него своими, и вот, желая укрепить земляков в вере и поднять их духовные силы, батюшка обходил окрестности и учил жителей не бояться, а сопротивляться турецкому владычеству. Три раза Дамиан был изгнан, три раза осмеян, и наконец он оставил мир и взошел на гору Осса. Там на высоте 1050 м Дамиан устроил монастырь во имя проповедника покаяния св. Иоанна Предтечи. Господь благословил его труд, и вскоре монастырь стал одним из самых процветающих в Западной Фессалии, много монахов прошли здесь свою школу. Через несколько лет после основания монастыря Дамиан удалился в маленькую пещерку на соседней горе, но и там, предаваясь аскетическим подвигам, батюшка не оставлял служения христианам и так же ревностно учил всех к нему приходящих. И вот, в учительном рвении Дамиан пошел к туркам в город Ларису и там попал в темницу. Его мучили, ежедневно пытали и наконец приговорили к смерти. 14 февраля 1568 года монаха Дамиана казнили, потом сожгли его тело, а прах мученика бросили в реку Пинос. Свв. Марон, Авксентий, Дамиан, Николай и Авраам Но монастырь святого Дамиана сохранился и после его смерти, только в 1889 году он был упразднен, лишь община из Анатоли присматривала за ним. А в 1981 году на эти земли пришли монахи с Афона и рядом со старыми постройками выросли новые, современные. Но через несколько лет монастырь опять распустили. И вот, в 2000 году община монахинь взялась его восстанавливать, и с этой удивительной общиной мы как раз и познакомились. |
| И вселился святой на той горе, которая потом по имени его была прозвана «Авксентиевой,» под каким названием упоминается гора сие в житии преподобного Стефана [ 3 ], пострадавшего от иконоборцев, который впоследствии жил на сей горе. Жительствуя на сей горе, преподобный Авксентий был найден здесь пастухами; они искали своих заблудившихся овец, которых и разыскали по молитвам преподобного. С того времени и разнеслась молва о святом, так что много людей стало приходить к нему, — одни, чтобы получить телесное исцеление, ибо по молитвам святого выздоравливали от всяких болезней, другие же для пользы душевной. Потом благочестивые люди из окрестных селений, собравшись, построили для преподобного келлию на самой вершине горы. Заключившись в ней, святой через небольшое оконце беседовал с приходящими к нему, поучая добродетели и исцеляя недужных, ибо он был как бы целебный источник, исполненный Божией благодати, так что люди из разных городов приходили к нему, как к безмездному врачу. Однажды к Авксентию пришла из Никомидии жена некоего комита [ 4 ], потерявшая зрение, и стала молить его: — Помилуй меня, раб Бога Вышнего! На сие преподобный отвечал ей, обращаясь ко всем там присутствовавшим: — Я грешный человек; как и вы, я также подвержен страстям. Если же вы веруете, что Исцеливший слепого от рождения не презрит и сей женщины, то с усердием помолимся о ней все Господу. Когда все молились, святой прикоснулся очей ее и сказал: — Исцеляет тебя Иисус Христос, свет истинный. Тотчас прозрела та женщина, и все стали прославлять Бога. В благодарность за свое исцеление, она подала щедрую милостыню нищим, которые находились у подножия той горы и просили милостыню у приходящих к святому; и сам он заботился о них, раздавая им через своих учеников приносимый ему хлеб. Кроме дара подавать исцеление у преподобного был еще и другой дар — дар прозорливости. Так, к нему пришли однажды два человека, один православный, другой же последователь еретиков; православного святой принял с лаской и долго беседовал с ним о душевной пользе, а с еретиком он и слова не сказал, провидя его неверие. Когда они отошли от святого, тогда тот еретик начал хулить преподобного и порицать его, называя лицемером. Не успели они еще дойти до своих домов, как на пути встречает еретика слуга, который сообщил ему, что в дочь его вселился бес, который сильно ее теперь мучит. Весть сия сильно опечалила еретика; он раскаялся в своих грехах, отвел дочь свою, одержимую нечистым духом, к преподобному Авксентию и стал смиренно молить святого, чтобы он исцелил его дочь, — и она исцелилась от мучений беса, а ее отец от своего зловерия. |
| Так окончил свое земное поприще преподобный отец наш Стефан, ноября месяца в 28 день, в 53-ем году от своего рождения День этот с утра был весьма ясен и солнце лило на землю яркий свет; в третий же час этого дня с восточной стороны, где находилась Авксентиева гора, показалось облако огненное, воздух над городом мгновенно помрачился и день превратился в ночь. Потом поднялась буря, стал падать сильный град, который поразил многих на смерть. Но все эти видимые знамения гнева Божия, обрушившиеся на Константинополь в наказание нечестивым за причиненные преподобному муки и ругательства над его честным телом, не вразумили злочестивого царя. Так он повелел предать смертной казни, как ослушников царской воли, — двоих своих братьев, которых посылал раньше убить преподобного Стефана. Потом он погубил на смерть и других святых отцов, которые пребывали в темнице, вместе с преподобным Стефаном. Между тем Феодор, который собрал истекший мозг преподобного Стефана, отправился в монастырь святого Дия и, тайно отдав игумену монастыря мозг блаженного, подробно поведал ему о всем, что знал о смерти Стефана. Игумен, выслушав со слезами рассказ Феодора, предал царя, как еретика и отступника, проклятию, мозг же святого принял, как многоценное сокровище, вложил его в чистый сосуд и скрыл в церкви святого первомученика Стефана. Но сие не утаилось от злобного царя. Произошло это таким образом. Когда игумен положил честный мозг святого Стефана в сосуд и скрыл его в церкви, то при этом присутствовал один юноша, живший в монастыре святого Дия. По прошествии некоторого времени, юноша сей стал молить игумена, чтобы тот сподобил его диаконского сана. Но игумен, не считая его достойным сего сана, не исполнил его просьбы. Тогда юноша разгневался на игумена и, отправившись к царю, рассказал ему всё, что знал о мозге святого Стефана. Царь тотчас же повелел принести сосуд, в который положили честный мозг преподобного, и открыть его пред собою. Когда сосуд открыли, то он оказался совершенно пустым, ибо мозг Стефана божественным смотрением был невидимо взят и сокрыт на месте, никому неизвестном и доныне. Царь разгневался, и юноша тот, как клеветник, был отослан на изгнание. |
| Таков, насколько смог передать я убогим словом, поистине великий в добродетели 84 Афанасий, поскольку не только выше выражения, но и самой мысли были свойственные ему свершения 85 . Переселение на гору Св. Авксентия, а затем на гору Галисий 7 . После же того как он счёл, что вдоволь получил от латрских благ, отправившись оттуда, он идёт на Авксентиеву гору 86 , лежащую к востоку напротив 87 , ибо гора эта украшалась тогда многими божественными мужами, среди которых особенно сияли знаменитый Илия, Нил Итал и Афанасий Липентрин 88 . Пожив с ними немного, Афанасий удаляется на Галисий 89 и приходит в обитель блаженного Лазаря. Радостный, он радушно принимается тамошними насельниками, как юноша весьма добрый и твёрдый; проходит он и там всякие послушания со тщанием и добротолюбием. Борьба с боязливостью И когда однажды, как рассказывал приснопамятный, его охватила сильнейшая страсть боязливости, так что не только ночью, но и днями теми он был объят страхом, сей доблестный доблестно противостал ей со всей премудростью и выкорчевал эту страсть вместе с корнем. И вот как: после молитв повечерия он тайно собирал облачения братий, спускался по крутому и труднопроходимому спуску устланной камнями горы и, входя в протекающий у её подножья поток, стирал одежды, отмывал их очень хорошо и умело, снова брал их на плечи и поднимался в монастырь; и при ударах била к полунощным песнопениям он обретался в церкви раньше всех и уходил оттуда позже всех. И был он для взирающих благим примером, вещающим и молчащим увещанием. Принятие великой схимы Предоставив тем самым достаточное испытание своего богоугодного жития, сделав совесть братий свидетельницей своего жительства (ведь добродетель делает явным стяжавшего её, как светильник – несущего, хотя бы и плотно её окутала тьма зависти) и удостоверив всех за восемь полных лет – как рассказывал мне бывший там тогда монах Иларион, много лет прикованный к постели в монастыре Святого Воскресения 90 , – этот богодухновенный муж облачается ими в образ совершенства монашеской жизни 91 , и переименовывается из Акакия в Афанасия сей поистине пламенный рачитель бессмертия 92 . Поставление во пресвитера |
| 18 Монтеферрас – крепость в княжестве Триполисском, где находится гора Феррас, от которой крепость получила свое имя (W. Tyrius L. 14, с. 25, 26). 19 Об этом договоре с правителем Антиохии рассказывает Wilh. Tyrius. Lib. 14. p. 30 u Ordericus Witalis. L. 13. p. 914, 915. Здесь достойно замечания особенно то, что по заключенным условиям царь поставлял в Антиохии своего наместника, или префекта, который должен был заведовать делами, подлежавшими высшему праву царя, и решать их от имени Иоанна. 20 Здесь разумеется монашеский орден странноприимных братьев иерусалимского храма, или братьев Святого гроба. Nic. in Andron. Lib. 1 n. 4; Pachimer. L. 5, с. 8, 11. L. 6, с. 14; Greg. Lib. 5; Cant. Lib. 2, с. 12. Но эти братства к цели религиозной шли в воинских доспехах (Statuta Hierosolimit. part. 2, с. 26). 21 По свидетельству Дюканжа, этот крест попал в руки крестоносцев и ныне хранится и чествуется в капелле французского города Бурбона. 22 По словам Никиты, этот крест найден был сарацинами между сокровищами взятого ими в плен римского царя Романа Диогена. 23 Озеро Пасгуса упоминается у Страбона (1. 12) и располагается близ Иконии. Страбон находит на нем два острова: Κωρλις и Τρογτης. На Коралисе ныне стоит город Акриотери. Carol. du Fresne not. ad. h. I. 24 По словам Вильгельма Тир. (L. 15, c. 22), врачи советовали отрезать руку, прежде чем яд заразит все тело, но царь отверг это, говоря: «Стыдно Римской империи быть управляемой одной рукой». 25 Смерть Иоанна последовала под Аназарбом, митрополиею второй Киликии, в том месте, которое называется «Pratum Palliorum». Tyrius. 26 То есть об Исааке, брате Мануила, который еще от Иоанна украшен был достоинством севастократора. 27 Патриарх Михаил, по прозванию Куркуас, возведен на престол по смерти Льва Стиппиота, в восьмой месяц второго года царствования Мануила Комнина. При нем в 1148 году был в Константинополе Собор против ереси богомилов (Catalog. Patriarchar. С. Р. in jure Graeco-Rom. Balsamon in Nomocan. Phot.). 28 Оксийский монастырь, впоследствии названный Авксентьевым, находился на горе того же имени, близ Халкидона (Menaea Basil. Porphyr. 15 kal. Mart.). |
| Прп. Афанасий Афонский. Роспись кафоликона мон-ря Хиландар на Афоне. Между 1318 и 1320 гг. В IX-XV вв. мн. монастырские центры достигли расцвета, пользовались большим почитанием и оказывали влияние на духовную жизнь Византии в целом. Таковыми были «святые горы» визант. М., из которых в указанный период наибольшее значение имели Вифинский Олимп, гора св. Авксентия, Папикий, Ганос и Афон. Среди подвижников Вифинского Олимпа получил начальное монашеское воспитание прп. Феодор Студит, впосл. многое заимствовавший из бытовавших в олимпийских мон-рях и кельях преданий. Студийский мон-рь под его руководством стал духовным центром не только К-поля, но и всей Византии, оказавшим огромное влияние на М. IX-XI вв. Прп. Феодор не считал общежитие единственно возможным образом монашеской жизни, однако полагал, что это наиболее удобный для спасения путь («царский путь», т. е. избегающий крайностей). Устав, основанный на принципах, изложенных прп. Феодором, с небольшими вариациями стал наиболее распространенным в Византии (включая Юж. Италию), а затем и в славянских странах, в частности на Руси в XI-XIV вв. Студийский идеал монашеской жизни достаточно быстро стал предметом подражания, а подвижники, придерживавшиеся его, могли именоваться ревностными студитами вне зависимости от того, принадлежали ли они к «студийской семье» обителей или же просто придерживались тех же принципов, что и прп. Феодор. Так отзывались, в частности, о прп. Симеоне Новом Богослове (949-1022), к-рый лишь краткое время провел в Студийском мон-ре, однако в своем руководстве Маманта святого монастырем явно воспроизводил характерные элементы студийского духовного руководства, включавшего в т. ч. регулярные огласительные поучения. «Огласительные слова» прп. Симеона дают яркую и живую картину повседневной жизни в к-польском монастыре студийского типа со всеми трудностями, искушениями и даже нестроениями. Студийская обитель оставалась влиятельной и почитаемой вплоть до падения Византийской империи. Также до XIV в. процветали мон-ри Вифинского Олимпа и др. монашеских центров М. Азии, закат к-рых был связан с тур. завоеванием. |
| В часов девять пошли мы к морю – покупаться. Вечер стоял чудесный, луна только что вышла из-за гор и во всем своем блеске светила; гора приняла положительно фантастический вид; море, освещенное лунными лучами, представляло зеркальную поверхность, не волнуемую никаким движением ветерка; только при береге – от удара воды о берег – было маленькое и редкое плескание волн. Мне говорили раньше, что при самой тихой погоде все-таки бывает беспрестанное плескание воды о берег, от чего образуются малые волны и происходит шум. Теперь я этому поверил и услыхал вечный шум моря. Таинственный шум – в особенности при такой обстановке, в какой мы теперь находились вблизи святой обители, где звонили ко всенощному бдению по случаю праздника в честь местного святого Афанасия 246 . Невольно объят [я] был поэтическим настроением ввиду такой святой тишины, которую не нарушает никакая мирская забота, за исключением только духовной заботы о своем попечении. Именно теперь я понял восторженные отзывы Святогорца 247 о Святой Афонской горе. Мы разделись и вошли в море. Проводник-монах оставил нас, так как монахам по уставу афонскому 248 не позволяется не только купаться, но даже мыть голову 249 . Это, по моему личному мнению, совершенно нерационально – не заботиться о чистоте своего тела, в особенности когда это так легко ввиду моря. Около часу времени мы болтались в воде, предоставляя на произвол волн то увлекать себя от берега, то относить на берег, что составляло немалое удовольствие. Покупавшись и насладившись природою, мы пришли в свою келью. Через несколько времени наш проводник постучался у нашей двери с обычною при этом молитвою: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, помилуй нас». «Аминь», – ответили мы, и он вошел, перекрестился три раза и пригласил нас на бдение, которое будет продолжаться одиннадцать часов – всю ночь – и кончится вместе с восходом солнца. Мы пошли с намерением стоять не более часа времени. Таинственный полумрак, тусклое мерцание свечей, молитвенное настроение иноков, благоговейное богослужение, внятное чтение и пение – все это невольно располагало к молитве 250 даже не расположенного молиться. |
|
|
