| Одно представляется несомненным, что он был арианин и решительный защитник арианской партии. В своих заметках на полях, он поместил много различных статеек и, между прочим, очень важное для историка повествование об Ульфиле, составителем которого был Авксентий, епископ Доросторский (т. е. в Силистрии на Дунае). Повествование Авксентия, судя по тексту, сохранившемуся на полях, было ничем иным, как письмом, в котором Авксентий сообщает сведения о жизни и учении Ульфилы. Повествование это тем важнее, чем ближе автор его стоял к тому мужу, о котором он рассказывает. А он не только лично знал Ульфилу, но и был с детских лет воспитанником и учеником его, так что он смотрел на Ульфилу, как на своего отца по духу, с детским благоговением. Он прямо сознается, что сам он более чем кому-либо другому одолжен Ульфиле, qui me а prima aetate mea a parentibus meis discipulum suscepit et sacras literas docuit et veritatem manifestavit... et carnaliter et spiritualiter ut filium suum in fide educavit. Таким образом, в новооткрытом документе мы имеем источник для истории Ульфилы, источник, который не только занял видное место в ряду других источников сведений об Ульфиле, но даже, в некоторых отношениях, пополняет и исправляет их. Кроме документа, которым мы одолжены Авксентию, мы владеем четырьмя повествованиями об Ульфиле; все они принадлежат греческим церковным историкам 5 века. Самое раннее из этих повествований составлено Филосторгием; этот историк был младшим современником Ульфилы, которого, однако ж, он лично не знал. Сократ, по всей вероятности, родился уже по смерти Ульфилы, а Созомен, несомненно, после смерти этого епископа; то же самое должно сказать о Феодорите, хотя он на десятилетие был старше Созомена. Все эти историки написали свои церковно-исторические труды не раньше, как между 425 и 450 годами. Между греческими повествователями существует то важное различие, что Филосторгий, будучи арианином, стоял ближе к Ульфиле в вероисповедном отношении, а три прочих историка были членами кафолической церкви. |
| На квартире Скобелева всё так же стоял Церетели. А пригласили сегодня: Чхеидзе, Дана, Войтинского, Либера, Богданова, Гвоздева, это всё социал-демократы, и от эсеров Гоц и Авксентьев, а Чернов по гордости не приехал. Получилось десять человек, сборище немалое. По старшинству ждали, что первый скажет Чхеидзе. Он чай размешивал, чуть-чуть ложечкой, а почти не пил. Опустив голову, смотрел в скатерть. – Я десять лет председательствую, – он имел в виду до ИК думскую фракцию, – но стараюсь не сбивать прения, лучше послушать товарищей. А сегодня – такой важный вопрос, да… И я должен поделиться с вами моими сомнениями… Было Чхеидзе всего 53 года, а выглядел он совсем стариком: голова плохо держится, плечи пригорблые, глаза тусклые, бородка потеряла форму, и речь невнятней обычного. Ещё и проблема коалиции до давливала его: – Мне тоже в дни революции предлагали стать министром, на старости лет. На что у меня способностей никаких. Но дело не в этом, могли б у нас найтись подходящие. Но ведь Исполнительный Комитет в те дни обсуждал и решил отрицательно. И правильно. Совет потому и имеет такой большой авторитет, что остался вне правительства. А между тем руководит организацией масс. И массы верят нам, что нельзя сразу дать мир и сделать все реформы. А если мы войдём в правительство, мы пробудим в массах надежду на что-то новое, чего мы сделать не сможем. Так что – нам нельзя. Но вот на днях будет создан Совет крестьянских депутатов. Вот от него, от имени крестьянства, и пусть идут в правительство товарищи эсеры и народники, которые, видимо, так хотят. А мы – будем поддерживать со стороны. Русобородый красавец Авксентьев с барственным достоинством отвечал: – Николай Семёныч говорит верно: основой демократического правительства в России может быть только крестьянство. Но крестьянство, увы, по дальности наших расстояний, по разрозненности, ещё не успело после революции организоваться настолько, чтобы сказать решающее слово в образовании нового правительства. Правда, на днях откроется этот всероссийский крестьянский съезд, но, между нами говоря, он пока совсем не будет представителен: делегаты приедут далеко-далеко не ото всех уездов, даже губерний, и скорей случайные, то где под руку попадётся, а не правильно выбранные. Даже немало и крестьян-горожан. И мы – не будем там чувствовать себя действительными представителями России, чтоб её выразить и возглавить. И нам там ещё предстоит завоевать такой авторитет, какой уже завоевали вы. Да и приглашение Временного правительства относится к Исполнительному Комитету. И без социал-демократов коалиции никак не создать. |
| Dal Covolo, R. Uglione, G. M. Vian. Roma, 1997. P. 93–120. 17 Simonetti M. Eusebio nella controversia ariana//Eusebio di Vercelli e il suo tempo. P. 166, 173. 18 Когда мы говорим «по решению властей», мы имеем в виду решение самого императора Валентиниана I, сторонника никейской веры (!), который в это время находился в Медиолане, инициировал диспут в присутствии магистрата и явился гарантом исполнения решений городских судей (гл. 7 и 9). Из датировки императорских эдиктов, изданных в этот период, следует, что Валентиниан находился в Медиолане с 23 октября 364 по сентября 365 г., кода он удалился в Галлию. Поскольку послание «Contra Auxentium» было написано сразу же после имевшего место диспута, можно с уверенностью датировать его 364–365 гг. Это подтверждается и данными из исповедания веры Авксентия, приложенного к посланию свт. Илария: в нем Авксентий утверждает, что Иларий и Евсевий были отправлены в изгнание 10 лет назад (гл. 13). Евсевий Верчельский, как известно, был осуждён Медиоланским собором в 355 г., свт. Иларий – собором в Безье в 356 г. 19 Ср.: Sulpitius Severus. Chronicorum II, 45, 2//PL. 20. Col. 155. Hieronymus. Altercatio Luciferiani et Orthodoxi 19//PL. 23. Col. 181BC: «весь мир восстонал и смутился». 20 Речь идёт об обычной для римского судебного процесса прескрипции – рассмотрении личности (persona) обвинителя с указанием невозможности принимать от него обвинения в силу того, что обвинитель по тем или иным причинам не имеет права обвинять. Осуждение свт. Илария собором арианских епископов, о котором говорит Авксентий, действительно, имело место, однако Иларий не был низложен и лишён кафедры, он был лишь отправлен в ссылку и по возвращении из изгнания юридически имел полное право снова занять свою кафедру. Поэтому самим свт. Иларием обвинение Авксентия воспринималось как клевета. 21 Речь идёт о формуле, принятой в г. Нике во Фракии западными епископами, которые первоначально собрались в Аримине и были принуждены перебраться в Нику под давлением императора Константа и его придворных епископов Урсакия и Валента. |
| Диавол, возмутившийся против заповеди Божией, пришел к познанию зла. Он – создание Божие, хотя Бог и предвидел его падение; но Он не истребил его, чтобы добро было свободным делом человека. Из всех живых существ свобода воли дарована одному только человеку в целях высшего его назначения. 3) Небольшое сочинение «О житии и деянии разумнее, сохранившееся только в Славянском переводе – по содержанию стоит в тесной связи с предыдущим произведением и стремится указать правильное, достойное человека поведение в изменчивых обстоятельствах настоящей жизни. Каждому необходимо быт довольным своею участью; недовольным своею земною судьбой Мефодий указывает на высшую цель существования человека, на невозможность совершенного равенства и необходимость разнообразия для совершенства. 4) Большой диалог «О воскресении», первоначально, вероятно, озаглавленный γλαοφν περì ναστσεως на Греческом языке сохранился только в отрывках у Епифания (Haer. 64:12–62) и полностью в трех книгах в Славянском переводе, при чем Вторая и Третья книги заметно сокращены – впрочем, есть основания предполагать, что Мефодий не довел этого сочинения до конца по предположенному плану (см. у Мефодия, Decibis, 1:1). Содержанием произведения служит воспроизведение разговора о Воскресении, который вели Еввул, Мемиан и Авксентий с врачом Аглаофоном и Проклом из Милета, в Патарах, в доме Феофила, который избран ими судьей. Аглаофон и Прокл, примыкая к Оригену , отрицали материальное тождество воскресшего тела с прежним телом и защищали взгляд на тело, как темницу и место очищения душ, впавших в грех еще прежде своего явления на Землю. Еввул, Мемиан и Авксентий выступили защитниками Церковного учения. Так как их противники развивали взгляд Оригена , то сочинение приняло характер специальной полемики против Александрийского учителя, из произведения которого («О Воскресении») сохранены здесь большие отрывки. Имея в виду характер аргументации у Оригена , Мефодий приводит логические и естественнонаучные доказательства. Человек – существо духовно-телесное и таким образом создан изначала руками Самого Творца; поэтому тело – не причина греха и не наказание за него, но как собственное Божие творение предназначено для бессмертия. Смерть, разделение души и тела есть только следствие греха, и тело сделалось смертным для того, чтобы грех, который в нем преимущественно обитает и который во время земной жизни проявляется и в лучшем христианине, смертью был совершенно изглажен. Искупление приносит с собою воссоединение расторгнутого насильственно, обновление и преображение всего. Воскресшие будут не бестелесными, но «как ангелы». Только мертвое может воскреснуть, а душа бессмертна. Воскресение всюду подтверждается Священным Писанием: Опровержению доказательств Оригена из Священного Писания посвящена почти вся Третья книга. В этом диалоге Мефодий несомненно пользуется произведениями Афинагора и, вероятно, утраченным сочинением святого Иустина о Воскресении. |
| Тем временем в Астрахани переменилось начальство, и вместо Хилкова прибыл на воеводство боярин князь Иван Семенович Прозоровский. В Яик послан голова Богдан Сакмышев; но яицкие жители взбунтовались и утопили его 226 . На Дону пример Стеньки заохотил многих так, что молодцы начали собираться в станицы и пробираться на соединение со своею братией, которая отличалась на синем море Хвалынском. В апреле 1669 года удал-добрый-молодец Сережка Кривой переволокся на Волгу, прошел со своею толпою мимо Царицыно, мимо Черного Яра и поплыл по Бузани; за ним, по следам, плыл письменный голова Григорий Авксентьев, посланный Прозоровским. Он взял в Красноярске две пушечки медные, да три пушечки железные, и настиг Сережку, как тот поворотил в проток Карабузан, и учинил он с воровскими казаками бой, и разбили его напропалую воровские казаки. Сто человек стрельцов передались к ним добровольно, а сам предводитель, Григорий Авксентьев, чуть ушел в одной лодке с небольшим числом людей и известил Прозоровского, что у Сережки, по смете, будет человек семьсот. Другие офицеры – один пятидесятник, другой родом немец – попались в плен. Сережка привязывал их вверх ногами, колотил «ослопьем» и побросал в воду, а потом уплыл со своими молодцами в море и нагнал Стеньку близ персидского города Раша (или Решта). Вслед затем в Донской Земле составлялись и другие шайки: по Дону и по Хопру только и речи было, как бы перебраться на Волгу, а оттуда погулять по морю. Из низовых казачьих городов молодцы пробирались другим путем – по реке Куме. Терские воеводы доносили, что явился какой-то Алешка Протокин, а за ним две тысячи конных ведет Алешка Каторжный, а за ним запорожец Боба с четырьмястами хохлачей. Весть об удальстве Стеньки Разина достигла уже средоточия казацкого мира – Запорожья. 227 V Стенька сначала поплыл к берегам Дагестана. По известию современника, было у него шесть тысяч казаков. 228 Казаки чинили неистовые мучительства над дагестанскими татарами. Этот народ, подвластный персидскому шаху и управляемый своими князьями, был свирен и давно уже возбуждал вражду в Русском мире. Не гостеприимен был берег Дагестана. Никакие права человеческие не спасали там торговца или путешественника; мало того, что его обирали, но еще и самого обращали в рабство и продавали из рук в руки, как скотину. Торг рабами был главным промыслом дагестанских рынков. Бесчеловечно было здесь обращение с рабами, особенно с христианами. В своем мусульманском фанатизме, татары принуждали их к принятию своей веры и за сопротивление мучили. Казаки знали это и ненавидели их, тем более, что у казаков, несмотря на их грубость и варварство, рабства не было: всякий холоп, прибежавший на Дон, делался вольным человеком. |
| Глава 9 . Ибо есть, подлинно есть люди, наряжающиеся в пышную одежду украшенных слов, как наряжаются женщины, чтобы прельстить юношей, если кто-нибудь из них, не оградив себя верою и целомудрием, взглянет на них. Посему, прежде тщательного исследования, нам должно с опасением принимать к сердцу такую речь; потому что обольстители часто успевают привлечь на свою сторону учителей, как Сирены, которые ненависть свою к людям пред бегущими от них прикрывают приятным пением издали. Как ты, Авксентий, сказал я, думаешь об этом? Он отвечал: так же, как и ты. О неправомыслящих софистах мы можем конечно сказать, что они подделываются под вид истины, но не знают самой истины, подобно как и живописцы; ибо эти последние стараются подражательно изобразить и кораблестроителей, и корабли, и кормчих, но сами не умеют ни строить кораблей, ни управлять ими. И так хочешь ли ты, чтобы мы, снявши краски, убедили удивляющихся этим рисункам юношей, что то не корабль, что кажется кораблем, и не кормчий, что представляется кормчим, а стена, раскрашенная снаружи красками и рисунками для удовольствия, и что сделавшие это из красок, а не самый корабль, суть копировщики вида корабля и кормчего? Длинно это предисловие, любезнейший, – сказал я, – однако для желающего слушать полезно. Ибо если кто отнимет у них изречения Богодухновенных Писаний, которыми они пестро украшают свои мнения для обольщения других, самодовольно называя их справедливыми и истинными, а сами совершенно не зная справедливости: то как, по твоему мнению, смешны будут они, лишившись таких названий? «Совершенно так», сказал он. – Как же Авксентий, сказал я, ты ли хочешь быть вождем на этом пути, или я буду предводительствовать? – «Справедливо, сказал он, тебе быть вождем, потому что ты первенствуешь в речи». Глава 10 Теперь исследуем мнение Аглаофона последовательно, по частям, с самого начала. Он говорил: «душа получила это тело, в которое мы облечены, вследствие преступления, а в прежние времена проводила жизнь блаженную, без тела. |
| (M. 10, 712) Будучи осведомлены, с одной стороны, из послания восточных, а с другой стороны, из сообщения Илария, что омиусианские епископы безуспешно убеждали ариминских делегагов осудить «богохульства» предлагаемой омиями униональной формулы, галльские отцы не только ничего не знают еще о падении самих омиусианских епископов, но предупредительно уведомляют их, что и они, галльские епископы, следуя «исповеданию» Илария, заявившего о невозможности для него иметь общение с ариминскими изменниками вере, постановили экскоммуницировать Авксентия, Урзакия, Валента, Гаия и др.: nos quoque ab his omnibus, quae per ignorantiam perperam gesta sunt, referimus: Auxentium, et Ursacium ac Valentem, Gaium, Megasium et lustinum excommunicatos habemus secundum litteras vestras et certe, ut diximus, juxta fratris nostri Hilarii professionem; qui se pacem cum his qui horum sectarentur erro res habiturum negavit (M. 10, 712). Ясно, что Иларий не мог принимать участия в парижском соборе, составившем это послание, потому что Иларий, как мы уже знаем, в своей «книге против Констанция» написанной им, вероятно на пути на родину, является уже осведомленным о падении своих недавних друзей. Дата парижского собора и его цитованнаго послания, видимо, падает на тот период времени, когда Иларий был еще на пути в Галлию, – что косвенно подтверждается известием Сульпиция Севера о некоторой продолжительности путешествия Илария на родину, на некоторое время остановившегося в Риме (Sulp Sev. Vita s Martini 6 n M. 20, 164 с.), и прибывшего в Галлию вероятно не раньше конца 360 года (cfr Coustan. Vita s. Hilarii, 83 n M. 9, 163 c) Но спрашивается, какое «исповедание» Илария и его известие об аримино-константинопольских делах, – с выражением его взгляда на невозможность мира с главарями никской унии, – имеют в виду галльские епископы, когда упоминают о нем, наряду с аналогичным же по содержанию посланием омиусианских епископов? Разуметь под professio Илария его книгу de synodis, еще до ариминских событий адресованную Иларием к галльским епископам, – неудобно, в виду того, что это professio Илария видимо заключало в себе прямое выражение взглядов Илария на Авксентия, Валента, Урзакия и др., – чего мы в de synodis не находим. |
| Письма к мирянам Из книги преподобного Нила Синайского " Путь к добродетели " , изданной в серии «Письма о духовной жизни» , выпущенной Сретенским монастырем в 2006 г. Авксентию, ходатаю по делам Выводит на свет тень смертную (Иов. 12, 22), то есть Бог привел в ясность и всем обнаружил скрывавшееся прежде внутри естество греха. Но, слыша о естестве, не подумай, как предполагают иные, будто бы грех есть какое-то живое разумное существо. Ибо грех обыкновенно и начинается, и снова прекращает свое бытие в человеческом произволении. Авксентию Будучи прекраснейшим творением человеколюбивейшего Бога, Который хочет всем человекам спасения, не ропщи, не отчаивайся, но надейся улучить спасение, никак не переставая сам делать добро и никогда чего-либо видимого не предпочитая спасению души. Ибо для самых маломощных немаловажно взойти хотя на одну ступень лестницы добродетелей и стать пока сколько-нибудь выше земли. Авлавию, нотариусу Кто поет на ухо глухому, тот поет напрасно; и кто говорит от Писания тебе, который исполнен неразумия и при бодрствующем теле спишь, тот тратит слова. Адриану Просив многократно у Бога и не получив просимого, не изнемогай и не приходи в отчаяние, но, возобновив свои прошения пред Богом, неотступно приступай ко Владыке; потому что в нуждах дерзновенная неотступность предпочитается стыдливой уклончивости. Ибо по неотступности его дано ему будет сколько просит, как сказал Господь (Лк. 11, 8). Аглаофонту, попечителю Когда человек изнеможет наконец, смотря, что несправедливо ненавидящие и расхищающие усиливаются и делаются властелинами, когда уже утратит он надежду, не имея у себя помощника, тогда увидит и защиту, и помощь, чудесно подаваемые ему с неба. Поэтому не переставай молиться и надеяться. Аглаофонту Сказано: Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12, 6); и еще некто из святых сказал: бых язвен весь день моей жизни (Пс. 72, 14). Итак, чему же дивишься, видя, что святые мужи страждут различными болезнями, терпят нищету, печали и бывают презираемы. |
| Глава II. Дневник паломника-студента III курса Киевской Духовной академии Авксентия Стадницкого во время путешествия на Афон 163 1883 год. Июня 20-го дня Город Одесса. Пантелеимоновское подворье – дом Сушкина 164 Четверг. 1883 год, июня 23-го дня. Нежданно, негаданно очутился я сегодня в половине девятого утра в Одессе и поселился в Пантелеимоновском подворье как паломник, путешествующий на Афон для богомолья. Мое путешествие на Афон совершенно неожиданно для моих родных и знакомых, так как никто из них до самого последнего времени не знал о моем намерении путешествовать (вчера только разослал письма родным); это же путешествие является и для меня неожиданным, так как я хотя думал – и много думал – об этом путешествии и сильно желал его, но чуть-чуть оно не расстроилось вследствие прекращения выдачи паспортов ввиду царящей на востоке тифозной горячки. Мысль о путешествии на Афон засела в моей голове уже давно, еще год назад. Один из моих приятелей-семинаристов Чернятынский в прошлом году совершил путешествие на Афон и не может нахвалиться тем, чего он был свидетелем, не в состоянии передать тех впечатлений, тех чувств, которые волновали его душу при виде безбрежного Черного и Мраморного морей, при пленительном взгляде с Босфора на Константинополь; не может передать того, что он чувствовал при приближении к знаменитому Афону, или Святой Афонской горе, избранной Богоматерью в жребий Себе 165 ; не может нахвалиться тихою и безмятежною жизнью иноков, которым шум мирской жизни совершенно неведом и помыслы которых обращены исключительно на божественное. Полагаю, тут много преувеличенного его поэтическим воображением, так как он и в самом деле маленький поэт (а у поэтов – известно – воображение развито в ущерб другим способностям), но, во всяком случае, он достиг своей цели, и я невольно увлекся его речами об Афоне и вообще о путешествии на Афон и решил еще тогда – это было вскоре по приезде Чернятынского из Афона в средине августа прошлого года – непременно совершить путешествие в этом году, ясно даже не сознавая, с какою целью предприму я путешествие, а просто следуя своему безотчетному чувству. Конечно, его разговоры увлекательные о путешествии не побудили бы к путешествию, если бы у меня не было жилки, как говорят, или страсти к путешествиям. Я сильно люблю путешествия и признаю за ними громадную пользу, в особенности в умственном и в нравственном отношениях. Да и не знаю, есть ли люди, которые не любят путешествия в моем возрасте или, по крайней мере, не признают за ними значения. Если и есть, так это должно быть какие-нибудь «мямли», которым лень и двинуться с места. Ведь человек живой, энергичный, он не утерпит постоянно сидеть на одном месте, потому что движение, жизнь составляют его природу. |
| 76]… . Следить за всеми перипетиями переговоров и борьбы мы не будем. Действительно, она была тосклива и давала печальную картину русской общественности в ответственный момент жизни страны. Все эти заседания сам Болдырев характеризует так: «обычное бесплодие» [с. 78]; «начинаю тяготиться этой болтовней и взаимобоязнью» [с. 80]. Директории казалось, что Сибирское правительство склонно поставить новую всероссийскую власть «на положение английского короля», а между тем Директория, стремясь быть «коллективным монархом», желала быть «монархом самодержавным, а не конституционным» [слова Вологодского в интервью «Св. Кр.», 158, 1919, 22 янв.]. Нервничал в этой обстановке не один Авксентьев. «Все эти переговоры и трения, – пишет Серебренников, – настолько утомили и нервно измотали и без того слабого здоровьем Вологодского, что он стал походить более на мертвеца, чем на живого человека» [с. 20] 506 . Споры шли теперь не в области принципов, а лишь в сфере практического разрешения принятого соглашения. Надо было распределить министерские портфели и решить вопрос об Облдуме, роспуск которой вполне логично являлся условием самороспуска Правительства. Левая часть Директории была в этом отношении несколько затруднена, ибо, по словам Якушева (беседа с Вологодским по прямому проводу), дала гарантию возобновления деятельности Облдумы. Очевидно, по соглашению с Якушевым была выдвинута комбинация самороспуска Думы, для чего её надо было собрать, а это вызывало решительный протест со стороны как Админсовета, так и значительной части сибирской общественности. 24 октября Болдырев записывает: «Заседание Правительства началось довольно бурно по вопросу о самороспуске Думы. Я был определённо против этого нового осложнения. Вологодский сначала угрожал было ультиматумом, т.е. если мы Думу соберём даже для самороспуска, то они разгонят её своим указом… Однако ультиматум был очень резко встречен с нашей стороны, и Вологодский уступил» [с. 83–84]. 26 октября… «В 7 час. Я был приглашён на заседание Адм. Совета… Авксентьев состязался с сибирскими министрами по вопросу об открытии Обл. Думы. Я оставался на своей старой позиции – роспуска её одним актом, одновременно с упразднением Сибир. пр., но предлагал сибирякам подумать, отвергая предложение Авксентьева о созыве Думы для самороспуска, особенно ввиду выявившейся симпатии чехов к этому «политическому трупу», как называли Думу её враги» [с. 85]. |
|
|
