| Когда царь Давид убегал от восставшего против него непокорного сына Авессалома, некто Семей, из рода дома Саулова, забежал вперед Давида и стал поносить его жесточайшими словами: «уходи, уходи, убийца... беззаконник! Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился, и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего; и вот, ты в беде, ибо ты – кровопийца» ( 2Цap. XVI, 5–8 ). Вот поражающий образец человеческой злобы! Авесса, брат Иоава военачальника, видя такое поругание над Давидом, говорит: «зачем этот мертвый пес злословит господина моего царя? пойду я и сниму с него голову». Но царь, усматривая в этом поношении себя изволение Божие, является защитником своего гонителя, говоря своим спутникам: «[оставьте его,] пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем ты это делаешь?» ( 2Цap. XVI, 9–10 ). – Семей тяжко согрешил, проклиная Давида, потому что, хотя Бог и употребил его, как орудие, для поношения царя, но не был причиной его злобной воли: Он лишь мудро употребил ее в наказание Давиду. Подобно Давиду, каждый из нас должен смотреть на наносимые ему нападения и озлобления злыми людьми, которых самоволие всемилостивый Бог употребляет или для вразумления неповинных, или для наказания виновных. Кротость старца Святой Дорофей повествует, что один старец богоугодной жизни, в течение нескольких дней, не мог принимать пищи по болезни своего желудка. Служитель, желая подкрепить старца пищею, задумал приготовить для него более приятное и питательное кушанье. Он из двух сосудов, похожих друг на друга, взял по ошибке для приготовления пищи тот, в коем хранилось старое прогоркшее масло. Таким образом, при всем своем добром желании угодить старику, он, влив изобильно в его кушанье не мед, но едва ли не самую смерть, приготовил ему такое кушанье, которого не ела бы и голодная собака. Больной едва попробовал принесенной ему пищи, тотчас узнал ошибку приготовлявшего ее, но промолчал и ел чрез силу. Потом, когда желудок его не позволял принимать ему больше этого кушанья, положил ложку, не говоря ни слова о непригодности пищи. |
| Мы же, научившись сему, обратимся к Богу, укрепимся на путях, к нему вводящих. Пусть бы об этом и дома на свободе, и среди пищи говорили вместо праздной и грешной болтовни да пересудов. Пусть бы друг друга приводили в такое разумение. Пусть бы десять из нас привели ко Господу других десять, сии двадцать опять других двадцать просветили бы светом веры Христовой, да ободрили бы действительным, а не кажущимся утешением и успокоением, – так постепенно, но верно и весь град наш обратился бы к Богу, как древняя Ниневия. Да узрит сие в нас Бог, и да возрадуется о нас, и да помилует всех нас. Аминь. Новогоднее приветствие всем православным христианам Пермской епархии на 1916 год 66 Второй год встречаем мы под оглушительный шум орудий на поле брани, обильно орошаемом человеческой кровью в братоубийственной войне. Но ныне и большее горе переживаем мы, ибо дерзкий и гордый враг глубоко зашел в пределы нашего дорогого Отечества. И еще большее горе для нас: он поднял на нас и освобожденных нами же наших братьев болгар, – святой русской кровью освобожденных от рабства туркам, но полоненных клятвопреступником немцем – Фердинандом Кобургским. Тяжко переносить военные беды. Но еще тяжелее перенести это каиново братоубийство и даже матереубийство. Ибо оно попирает самые святые наши народные чувства. Что выше той любви, чтобы положить жизнь свою за друзей своих? И мы бестрепетно полагали в Турецкую войну живот дорогих наших русских воинов. А теперь эти наши друзья на нас подняли свою скверную пяту, которую справедливее назвать бы ослиным копытом. Это уже поругание самой бескорыстной народной нашей братской любви, попрание самой дорогой народной святыни. Но как благовременно нам именно теперь припомнить в свое назидание и ободрение то, что давно уже было с самим Святым Царем и Пророком Давидом Псалмопевцем. Восстал на него родной сын Авессалом любимый. Давид должен быль бежать от него. А за ним по дороге бежал Семей из рода Саулова и, злорадствуя, сильно злословил Царя Давида, бросая в него камнями и пылью. Когда же возмущенный за позор Царя Авесса, сын Саруин, хотел снести голову с позорившего Семея, то Давид сказал: Оставьте его, пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем ты так делаешь?.. Может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне Господь благостью за теперешнее его злословие ( 2Цар. 16, 5–12 ). Мы знаем, чем воздал Господь кроткому Давиду: Авессалом был убит, и все враги Давида смирились перед ним по милости Божией. Злословие же Семеево так и повисло в воздухе вместе с пылью, им бросавшеюся на Давида. |
| Мы продолжаем читать библейскую историю об Авессаломе. Сказано: «И встал Иоав, и пришел к Авессалому в дом, и сказал ему: зачем слуги твои выжгли мой участок огнем? И сказал Авессалом Иоаву: вот, я посылал за тобою, говоря: приди сюда, и я пошлю тебя к царю сказать: зачем я пришел из Гессура? Лучше было бы мне оставаться там. Я хочу увидеть лице царя. Если же я виноват, то убей меня. И пошел Иоав к царю и пересказал ему это. И позвал царь Авессалома; он пришел к царю, поклонился ему и пал лицем своим на землю пред царем; и поцеловал царь Авессалома» (2 Цар. 14: 31–33). Иметь сложных детей – это всегда очень серьезная проблема, и у Давида был сложный сын – Авессалом. Давид был праведный, благочестивый человек, он право ходил перед Господом своим. Если Давид допускал какие-то погрешности в своей личной жизни, то он умел каяться. Однако он не мог решить проблем со своим сыном – самым близким, самым родным человеком. Это очень часто бывает: ты умеешь помогать людям, которые мало тебя знают, но близкие люди почему-то не понимают тебя. Как сказано в Евангелии: «Никакой пророк не принимается в своем отечестве» (Лк. 4: 24). Ф.Лейтон. Давид прощает Авессалома Действительно, очень трудно бывает в чем-то убеждать религиозным путем людей, которые постоянно видят наш быт, видят, как мы живем. Почему? Потому что мы все далеко не идеальные люди, и у каждого из нас есть свои недостатки, свои грехи, свои падения. Вот и Давиду трудно было общаться со своим сыном Авессаломом. Давид любил сына, и мы видим на протяжении всей истории об Авессаломе, как он не переставал любить его, несмотря ни на что. В народе говорят, что если сын тяжелый, если ребенок в семье неудачник, то мать даже больше любит такого ребенка, больше уделяет ему внимания, нежели тем детям, которые твердо стоят на ногах, которые уже определились в жизни. В этом есть свой смысл, в этом есть своя горькая правда. Я думаю, что само изгнание царем Давидом Авессалома было попыткой образумить этого честолюбивого, высокомерного, мстительного человека. Но чем она закончится, мы узнаем из дальнейшего. |
| На дороге встретил его Семей, родственник Саула, стал ругать его и бросать в него камнями и землей. Авесса, племянник Давида, хотел убить Семея. Но Давид сказал: «Пусть ругается. Быть может, Господь, увидев, как меня бесчестят, возвратит мне благословение Свое». Давид удалился за Иордан (в город Маханаим). Авессалом, овладев Иерусалимом, со своим войском также перешел Иордан. Здесь произошло сражение в лесу. Мятежники были разбиты и обратились в бегство. Авессалом, скакавший на муле по лесу, своими длинными волосами запутался в ветвях дуба и повис между небом и землею; а мул, бывший под ним, убежал. Иоав, застав его в этом положении, пустил в сердце его три стрелы, а воины Иоава умертвили его, труп его бросили в яму и сложили над ним кучу камней. Давид так был огорчен смертью своего сына, что едва могли убедить его прекратить плач о нем и показаться народу. Вскоре израильтяне раскаялись в своем возмущении против Давида и послали звать его в Иерусалим. Возвращаясь в Иерусалим, Давид оказывал всем милости, простил и Семея, который бранил его и бросал в него камнями и землей. После этого войска Давида четыре раза победили филистимлян. В первом из этих сражений враги едва не убили Давида, поэтому войско просило его не ходить на сражения. Победив своих врагов. Давид прославил Бога благодарственной песнью 384 ( 2Цар. 13–22 ). Среди мира и благоденствия Давиду пришла мысль узнать, сколько у него подданных. Он приказал Иоаву пройти по всем коленам Израилевым и сосчитать народ. Иоав сосчитал народ во всех коленах, кроме Левитина и Вениаминова 385 . После этого Давид сам осознал, что он по тщеславию вздумал сосчитать народ, и стал просить прощения у Бога. Но на другой день приходит к нему пророк Гад и от имени Божия предлагает ему за его грех на выбор одно из трех наказаний: или три года голод в стране его, или три месяца войну и бегство от неприятелей, или три дня моровую язву. Давид отвечал пророку: «Пусть впаду я в руки Господа, только бы не впасть мне в руки человеческие». |
| О бунте непокорного сына и его последствиях, о смирении отца – царя Давида, о том, что нам делать, когда наши дети оказываются «между небом и землею», – протоиерей Олег Стеняев , продолжает свою беседу, комментируя библейскую историю об Авессаломе (2 Цар. 14–18). Часть 1. Авессалом, красавец и жестокий гордец Часть 2. «Если бы я был царем» Антон Роберт Ляйнвебер. Давид спасается от Авессалома Сказано в слове Господнем: «Во время жертвоприношения Авессалом послал и призвал Ахитофела Гилонянина, советника Давидова, из его города Гило. И составился сильный заговор, и народ стекался и умножался около Авессалома» (2 Цар. 15: 12). Как безумны были эти люди! Они забыли подвиги царя Давида , забыли, как Давид сокрушил в единоборстве Голиафа, забыли праведность царя, забыли, что самые любимые религиозные псалмы, которые пели люди, прославляя Господа, принадлежали ему, его поистине боговдохновенному языку. Сейчас они думали лишь об этом молодом человеке, они бежали за Авессаломом сломя голову. Что же предпринимает Давид, когда возникает эта, как бы сейчас сказали, предреволюционная ситуация ? Говорится: «И пришел вестник к Давиду и сказал: сердце Израильтян уклонилось на сторону Авессалома. И сказал Давид всем слугам своим, которые были при нем в Иерусалиме: встаньте, убежим, ибо не будет нам спасения от Авессалома; спешите, чтобы нам уйти, чтоб он не застиг и не захватил нас, и не навел на нас беды и не истребил города мечом. И сказали слуги царские царю: во всем, что угодно господину нашему царю, мы – рабы твои. И вышел царь и весь дом его за ним пешком. Оставил же царь десять жен, наложниц своих, для хранения дома. И вышел царь и весь народ пешие, и остановились у Беф-Мерхата» (2 Цар. 15: 13–17). Царь Давид, остановившийся у Беф-Мерхата, я думаю, каждому русскому человеку напоминает другого царя-изгнанника – блаженной памяти государя нашего Николая Александровича . О государе Николае II говорили, что он никогда не держался за власть, и когда перед ним встал вопрос: или в стране будет развязана гражданская война, или он должен уйти, – он выбрал второе, отрекся от престола, чтобы не было гражданской войны, за себя и за своего сына отрекся от престола. Это было подлинно религиозное отношение к власти. Человек, который призывается к власти Господом, никогда не держится за нее так, как держатся за власть временщики. Царь Давид понимал, что царство дано ему из рук Господа, и если Господь захочет у него забрать это царство, то Он его заберет, зачем же развязывать бойню посреди Иерусалима, посреди столицы Израиля? А сейчас многие люди именно для того, чтобы удержаться у власти, готовы развязать любую бойню, пролить море крови. Давид так не поступает. |
| О христиане, опомнимся! Как далеки мы от познания воли Божией! Хотим и требуем от всех, чтобы они нас уважали, отдавали нам почтение даже и тогда, когда мы сами бесчестим себя своими поступками и неведением воли Божией! Ведь если бы воля Божия была нам любезна, то никакая укоризна, даже самая тяжкая, не смутила бы нас и не заставила бы преследовать своих оскорбителей. Кто понимает, что без воли Божией, без Божия попущения ничего не совершается (ни похвалы, ни поругания), тот осуждает сам себя пред Богом, говоря: «О Господи! Сам я весьма достоин того, чтобы меня все презирали и поносили: за что же я буду негодовать на них? Знаю, Господи, что без Твоей святой воли никто меня не посрамит и не обидит: «и я еще больше уничижусь, как говорил царь Давид, и сделаюсь еще ничтожнее в глазах моих» ( 2Цар. 6:22 ). – Когда царь Давид убегал от восставшего против него непокорного сына Авессалома, некто Семей, из рода дома Саулова, забежал вперед Давида и стал его поносить жесточайшими словами: уходи, уходи, убийца и беззаконных! Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарылся, ы предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего: ы вот ты в беде, ибо ты – кровопийца! ( 2Цар. 16:5–8 ). Вот поражающий образец человеческой злобы: Семей не убоялся ни закона Божия, ни своего царя не устыдился и не почтил: бесстыдно в лицо называет его мужем крови, мучителем, похитителем престола. Мерзкое дело! Но этого мало: царь многочисленного народа, кроткий его правитель, находящийся уже в невыносимой печали, сделавшийся из богатого беднейшим и опозоренным, идет босыми ногами, закрыв голову и лицо свое, дабы сокрыть от любопытных свое горе и слезы, – и вот Семей, не устыдясь царственного лица, бросает в него камнями, вместо цветов, брызгает его грязью и терзает поносными словами, как острыми гвоздями. Эта картина изображает для нас величайшее долготерпение и кротость Давидову, с которыми он всего себя предал в волю Божию и тяжкую укоризну терпит, как посланную себе свыше. Авесса, брат военачальника, видя такое поругание над Давидом, говорит: Зачем злословит этот мертвый пес господина моего царя? пойду я и сниму с него голову. Но царь благочестивый, три раза избранный Богом на царство, укоряемый своим злобным подданным, которого не обидел он ни словом, ни делом, не только не разгневался, не показал грозного вида, не искал мести за свою обиду, но является защитником своего гонителя, говоря своим спутникам: «[оставьте его], пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем ты так делаешь? ( 2Цар. 16:9–10 ). Если же Семей и тяжко согрешил, проклиная меня, но потому-то Бог и употребил его, как орудие, для поношения меня; ибо его злобной воли не был причиной Бог, но Он мудро употребил Семея в наказание Давиду». |
| Он возбудил восстание против престарелого уже Давида; благодаря своей угодливости и льстивому участью к нуждам простого народа, Авессалом сумел собрать около себя множество приверженцев и провозгласил себя царем в Хевроне, составился сильный заговор, и народ стекался и умножался около Авессалома. Услышав об этом, Давид с небольшим числом приближенных решил удалиться для безопасности в страну Заиорданскую, первосвященник хотел сопровождать царя с Ковчегом Завета. Но Давид сказал первосвященнику: — Возврати Ковчег Божий в город, и пусть он стоит на своем месте. Если я обрету милость пред очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть Его и жилище Его. А если Он скажет так: «Нет моего благоволения к тебе, то вот я: пусть творит со мною, что Ему благоугодно». Перейдя Кедрский поток Давид пошел на гору Елеонскую, шел и плакал, голова его была покрыта, он шел босой, и все люди, бывшие с ним, покрыли каждый голову свою, шли и плакали. Лучшие из народа сочувствовали горькому положению старца-царя, но нашлись и такие, которые воспользовались случаем безнаказанно оскорбить страдальца. Так некто Семей из рода Саулова дерзко ругался над царем, бросая в него камнями и грязью, возмущенные этим, спутники Давида просили дозволения казнить дерзкого, но страдалец сказал: — Оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелел ему. Может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне благостью за теперешнее его злословие. То же упование на милосердие Божие сказалось и в умилительных песнопениях в которых в то тяжелое время изливал перед Господом свою душу старец Давид, оскорбленный в чувствах отца и государя. И извел Господь раба Своего из воздвигшейся на него напасти. За Иорданом собралось вокруг законного царя сильное войско, начальствование над которым Давид вручил испытанным полководцам Иоаву, Авессе и Еффею. По совету их сам оставшись в тылу своего войска, Давид просил военачальников пощадить жизнь своего прежнего сына. Эта его просьба не была, однако, исполнена: когда войско Авессалома было разбито, сам он искал спасения в бегстве; во время стремительной скачки лесом Авессалом запутался пышными своими волосами в ветвях дуба и повис на нем; здесь настигнул его Иоав и расстрелял его, изувеченное тело мятежного царевича было брошено в яму, которая завалена была огромной кучей камней, во исполнение предписания закона Моисеева, чтобы непокорные дети побивались камнями. Узнав об этом, несчастный отец не вспомнил зла, причиненного ему сыном, он пошел в горницу и плакал и, когда шел, говорил так: |
| Подпишитесь на наш Телеграм Продолжаем говорить о прощении . Прощение — едва ли не ключевая тема всего Нового Завета. Слова о прощении входят в молитву «Отче наш», мы причащаемся Тела и Крови Христовых во оставление, то есть прощение, грехов. Что Писание говорит о прощении? И что изменило в этом вопросе распятие Христово? Об этом в своей лекции рассказал Владимир Стрелов. Мы выделили некоторые мысли из нее. Прощение не до конца: пророк Давид В текстах Ветхого Завета говорится о прощении Богом человека, но практически ничего о прощении людей людьми. Военачальник Иоав , повинный в смерти сына Давида Авессалома, и Семей , встретивший Давида проклятиями и камнями, когда тот бежал из Иерусалима при возмущении Авессалома, были врагами псалмопевца. И во Второй Книге Царств Давид говорит про Семея: «…оставьте его… пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида…» Тут нам кажется: какой кроткий Давид! Но на смертном одре Давид просит сына своего Соломона, чтобы тот не оставил ни Семея, ни Иоава безнаказанными. Иоава практически сразу убивают. Семея же ставят в такие обстоятельства, которые невозможно не нарушить, и тоже убивают. Какое же здесь прощение? Именно благодаря Христу мы сейчас можем говорить о прощении людей друг другом, и особенно о прощении врагов. В Новом Завете появляется слово «принятие». Ведь Христос принял нас, когда мы были еще грешниками. Прощение и примирение Иосифа В Книге Бытия в 37-й главе мы читаем, что Иосиф был любимым сыном своего отца: Иосиф семнадцать лет пас скот вместе с братьями… И доводил Иосиф худые о них слухи до отца их. А Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сыном старости его, сделал ему разноцветную одежду. И увидели братья его, что отец любит его больше всех братьев его, и возненавидели его, и не могли говорить уже с ним дружелюбно. Вот она — завязка конфликта. Когда мы говорим о прощении, об обидчике, об обиженном, то подразумеваем, что у одного больше вины, чем у другого. Но на самом деле в этих стихах говорится о том, что Иосиф жаловался на своих старших братьев отцу. Более того, ходил и красовался в подаренной одежде, вызывая их ревность. |
| Полагаясь на свою популярность, Авессалом затем явно начал стремиться к тому, чтобы подорвать влияние отца в глазах своего народа. Обязанности царя были весьма сложны и требовали от него постоянного личного внимания и труда. Он был верховным судией своих подданных, должен был сидеть у ворот и рассматривать все доходившие до него дела; но так как царство теперь имело весьма обширные размеры, а вследствие этого, случаи, требовавшие решения, становились из года в год все более многочисленными и важными, то часто случалось, что истцы не в состоянии были добиться выслушания своего дела и должны были терпеть продолжительный отсрочки, или даже уходить неудовлетворенными царским приговором. Авессалом воспользовался этим состоянием дел с целью распространения повсюду чувства недовольства и смутного желания какой-нибудь перемены. Он останавливался у ворот дворца и, встречая истцов самым дружественным образом, не допускал даже их делать себе обычный земной поклон, а брал их за руку и целовал. При этом он старался показывать, что чувствует самое горячее участие во всех, кто проходил этим путем, расспрашивал всех о их положении, местожительстве, занятиях, выслушивал их жалобы, уверяя, что дела их совершенно правы, и в то же время намекая на то, что им трудно добиться справедливости, так как царь не может сам рассмотреть всех подобных дел, и в то же время не поручил никому, кто бы действовал вместо него, причем как бы вскользь делал замечание и о том, что если бы власть, столь запущенная его отцом, была передана ему в руки, то все обстояло бы совершенно иначе. В таких стремлениях к популярности он не щадил никаких трудов, появлялся у ворот с самого раннего утра и всегда как бы с открытым сердцем и неслыханною дотоле любезностью относился к проходящим. Не удивительно, что «сердце израильтян уклонилось на сторону Авессалома» ( 2Цар. 15:3 ); не удивительно, что в народе образовалась значительная партия, готовая поддерживать Авессалома в его домогательствах, хотя при этом, как мы увидим, кроме популярности и преступного изменничества, были и другие причины, которые благоприятствовали его целям. |
| Поэтому лучше всего принять другой план. Нужно именно подождать, пока все израильтяне соберутся под знаменем Авессалома, от Дана до Вирсавии, и вот когда сам Авессалом, как прилично ему, станет во главе многочисленного войска, тогда победа будет безусловно несомненною, он будет в состоянии напасть на беглецов, как роса падает на землю, и совершенно разбить их. Если беглецы даже найдут себе убежище в каком-нибудь городе, то войско Авессаломово может взять с собою веревки и стащить их в реку, и в городе том не останется камня на камне. Такой совет Хусия чрезвычайно понравился отуманенному своим первым успехом узурпатору. Относился ли он несколько ревниво к громадному влиянию Ахитофела и желал показать свою собственную независимость, или же, будучи на этот раз удовлетворен взятием Иерусалима, он желал воспользоваться на время плодами покоя и удовольствии своего высокого положения, – но, по какой бы то ни было причине, он предпочел совет Хусия совету Ахитофела. Последователи его склонились к тому же самому взгляду. Священный историк видит в этом дело всеуправляющего Провидения в ответ на молитву Давида. «Так Господь судил разрушить лучший совет Ахитофела, чтобы навести бедствие на Авессалома» ( 2Цар. 17:14 ). О состоявшемся среди мятежников решении и о том плане, который предложен был сначала, нужно было немедленно сообщить Давиду. Авессалом мог понять неразумность этого настоящего решения и действовать по более разумному совету Ахитофела, и поэтому, во всяком случае, нужно было предостеречь партию Давида, чтобы она перешла за Иордан и таким образом, с возможною скоростью, обеспечила себя от нападения мятежников. Вследствие этого, Хусий отправил известие к главным священникам, которые, несмотря на строгий надзор за всеми их движениями, нашли возможность передать сообщение своим сыновьям, Ионафану и Ахимаасу, с поручением сразу же доставить его к Давиду. Молодые люди уже стояли наготове у источника Рогель, того источника, который впоследствии сделался известным под названием «источника Приснодевы» и находится у подошвы холма Офел, к юго-востоку от города. |
|
|
