| В несколько двусмысленных словах она заявила, что подобно тому, как ее родственники желали лишить ее дом единственного наследника, так и он лишал народ его прямого наследника, что идет вопреки интересов народа. Жизнь коротка, и мщение не может удовлетворить никого. «Мы умрем, говорила она, и будем как вода вылитая на землю, которую нельзя собрать; но Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного». В заключение, как бы с целью показать, что ее ссылка на дело царя была только случайным отступлением, она опять ловко возвращается к своему собственному делу и говорит, что теперь может идти спокойно и счастливо домой, потому что царь, выслушав ее справедливую жалобу и оказав помощь обиженной, оказался к ней ангелом Божиим. «Ибо, говорила она, господин мой царь, как ангел Божий, и может выслушать и доброе, и худое. И Господь Бог твой будет с тобою». Давид не мог не заметить главной цели ее просьбы и понял, что в этом именно и заключалась вся сущность ее. Зная пристрастие Иоава к Авессалому, он тотчас же догадался, что все это дело было подстроено им. Узнав из расспроса женщины, что так это именно и было, он послал за Иоавом и дал ему позволение отправиться в Гессур и привезти домой находящегося в изгнании князя. Иоав с великим удовольствием исполнил это поручение, и Авессалом опять появился в Иерусалиме. Но, хотя и выказав снисхождение к преступнику, Давид однако же не сразу возвратил ему все свои милости; его чувство справедливости не позволяло ему относиться к Авессалому, как к человеку, который бы не совершил никакого тяжкого преступления. Молодому человеку позволено было жить в его собственном доме, но строго запрещено появляться во дворце; отец решительно не мог его видеть или позволить ему пользоваться каким-нибудь из преимуществ царского сына и наследника. Такие отношения продолжались в течение двух лет. Напрасно Авессалом жаловался на эти ограничения и просил Иоава походатайствовать о нем. Последний видел опасность полного восстановления царственных преимуществ этому честолюбивому беззастенчивому юноше, и решительно отказался даже ответить на просьбу повидаться с Авессаломом. |
| Внимательно наблюдая за Адонией, Нафан пришел к выводу, что тот слишком похож на покойного Авессалома и никак не годится на роль царя. Так же как Авессалом, Адония был необычайно красив, и так же как Авессалом, пуст и бездуховен. По примеру Авессалома Адония завел себе колесницы, эскорт всадников и отряд из пятидесяти телохранителей, которые сопровождали его во время прогулок. Большую часть времени он проводил в пирах с друзьями и придворными, совершенно не интересуясь государственными делами. Такой человек, по мнению Нафана, даже будучи облечен властью, вряд ли мог совершить что-либо путное и тем более — воплотить в жизнь великий замысел Давида о строительстве Храма, объединении народа и усилении Еврейского царства. Скорее наоборот — Адония мог пустить все достижения Давида по ветру. Иное дело — Соломон, проявивший еще в раннем возрасте поистине выдающиеся способности. В том числе — и к управлению государством. И потом: разве не послал Бог через него пророчество о том, что Давиду еще только предстоит родить сына, который станет его преемником и построит Храм? Но ведь Адония на момент ниспослания этого пророчества был уже юношей, а вот Соломон еще не родился… Таким образом, Нафан был абсолютно убежден в правильности своего выбора и готов был сделать всё ради победы своей партии. Но самое главное во всем этом раскладе сил заключалось, видимо, в том, что и сам Давид не видел в Адонии своего наследника. Это следует хотя бы из того, что никто из окружения Адонии даже не попытался поговорить с царем о возможном объявлении наследником старшего сына — видимо, они точно знали, что натолкнутся на отказ. И когда по дворцу поползли слухи, что здоровье царя еще больше ухудшилось, Адония решил устроить смотр сил своих сторонников, а заодно и значительно увеличить их число: «И заколол Адония овец и волов, и тельцов у камня Зохелет, что у источника Рогель, и пригласил всех братьев своих, сыновей царя, со всеми Иудеянами, служившими у царя. Пророка же Нафана и Ванею, и тех сильных, и Соломона — брата своего, не пригласил» ( 3Цар. 1:9-10 ). |
| Всматриваясь в себя, кающийся Давид видит в себе грех на грехе. Поэтому он многократно повторяет: беззаконие мое, грех мой . Глубину своей греховности он выражает тем, что пользуется тремя различными выражениями, которые в еврейском языке означают грех: пэша (преступление, отдаляющее человека от Бога), хата (заблуждение, осквернение) и авон (отклонение от правды, кривда, вина). Приложенные к одному человеку и соединенные вместе, они дают возможность кающемуся Давиду сделать сугубую самооценку своего греховного состояния. При таких бедствиях, которые поразили самую внутренность псалмопевца, для него остается лишь одно средство — надежда на бесконечную благость Божию. Поэтому Давид неотступно взывает к ней: по милости Твоей, по множеству щедрот Твоих . Глубокий и разнообразный грех, поразивший человека, требует многократного употребления очистительных средств. Вот почему Давид взывает: очисти (в еврейском тексте глагол маха — тщательно стирать, истреблять), наипаче (опять и опять) омый мя (по-еврейски кабас — мыть по способу валяльщиков, растирая и ударяя с силой, чтобы вывести пятна, которые глубоко проникли в ткань), очисти (в еврейском тексте тахер — слово, употребленное в книге Левит для обозначения очищения прокаженных). Давид не просто просит простить его, но молит духовно воссоздать его заново: Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня (Пс 50, 12). Употреблено слово бара (творить) — глагол, который в Библии применяется к творческой деятельности Бога (см.: Быт 1, 1). Пророк Нафан обличает Давида. Парижская псалтырь Вирсавия стала женой Давида и родила ему четырех детей, в том числе Соломона, наследника престола. Она упоминается в родословии Иисуса Христа. Предсказанные пророком Нафаном бедствия стали сбываться, когда восстал против отца его сын Авессалом. После смерти Амнона он остался старшим из сыновей царя. Удалившись в Хеврон, он поднял возмущение. Все эти годы Авессалом хитростью и лестью располагал к себе сердца израильтян. Поэтому они стали стекаться к нему. Когда вестник рассказал царю об этом, Давид бежал через поток Кедрон из Иерусалима. Первосвященник Садок с левитами несли ковчег завета Божия. Давид приказал Садоку возвратить ковчег завета в город. При этом царь проявил великую покорность воле Божией: Если я обрету милость пред очами Господа, то Он возвратит меня и даст мне видеть Его и жилище Его. А если Он скажет так: «нет Моего благоволения к тебе», то вот я; пусть творит со мною, что Ему благоугодно (2 Цар 15, 25–26). Давид шел босой и плакал, голова была покрыта. Это было выражением печали. |
| Глава 13 Обесчещение Амноном Фамари. Гибель Амнона. 2Цар.13:1 . И было после того: у Авессалома, сына Давидова, была сестра красивая, по имени Фамарь, и полюбил ее Амнон, сын Давида. Авессалом был сын Давида от Маахи, дочери гессурского царя Фалмая; Амнон – первенец Давида от Ахиноамы изреелитянки ( 2Цар.3:2–3 ). 2Цар.13:25 . Но царь сказал Авессалому: нет, сын мой, мы не пойдем все, чтобы не быть тебе в тягость. И сильно упрашивал его Авессалом; но он не захотел идти, и благословил его. «И благословил его» – совершить свой праздник в отсутствии царя. 2Цар.13:32 . Но Ионадав, сын Самая, брата Давидова, сказал: пусть не думает господин мой [царь], что всех отроков, царских сыновей, умертвили; один только Амнон умер, ибо у Авессалома был этот замысел с того дня, как Амнон обесчестил сестру его; «Ионадав» – прежний друг убитого Амнона и сообщник его преступления ( 2Цар.13:3–5 ). «Кажется странным, каким образом печальная весть могла опередить в страхе бегущих царских сыновей, и думается, что она шла не с места происшествия, а возникла самостоятельно при дворе, и не без намерения в искаженном виде. Ионадав был «очень хитрый», говорит Дееписатель, т. е. искусный придворный интриган, готовый на всё, как это уже видно из его услуги Амнону. Можно догадываться, что, не получив должной благодарности от Амнона за свое радение ему, он бросил его и перешел на сторону Авессалома, громадное честолюбие которого было ему известно и который более Амнона нуждался в помощниках для исполнения своих смелых замыслов. И вот, когда почти весь двор отправился на праздник к Авессалому, Ионадав остался при царе с заранее обдуманной ролью. В условленное время он секретно распускает ложный слух, что все дети царя избиты. Царь приходит в отчаяние и проклинает Авессалома. Но тотчас является утешитель и говорит: «пусть Господин мой царь не тревожится мыслью о том, будто умерли все царские сыновья; один Амнон умер за то, что обесчестил сестру Авессалома». В данную минуту и это могло показаться величайшим утешением для Давида: его дети воскресли; мертвым остался только один, и то потому, что в самом деле был преступником, остававшимся до сих пор ненаказанным. Авессалом и покарал его» ( Я. Богородский , «Еврейские цари», с. 209–211). Читать далее Источник: Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета : В 7 т./Под ред. проф. А.П. Лопухина. - Изд. 4-е. - Москва : Даръ, 2009./Т. 2: Исторические книги. - 1054 с./Вторая книга Царств. 174-236 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Глава 3 1–24. Потомки Давида до Елиоеная и семь сыновей последнего. Излагаемое в настоящей главе родословие Давида является продолжением линии Арама, доведенной во ( 1Пар.2:10–17 ) до Иесея и прерванной затем изложением генеалогии Халева и Иерахмеила. Поколение Давида разделено автором на три группы: сыновья Давида, за исключением детей от наложниц ( 1Пар.3:1–9 ); цари дома Давида от Соломона до Иехонии и Седекии ( 1Пар.3:10–16 ) и потомки Иехонии, кончая семью сыновьями Елиоеная ( 1Пар.3:17–24 ). 1Пар.3:1 . Сыновья Давида, родившиеся у него в Хевроне, были: первенец Амнон, от Ахиноамы Изреелитянки; второй – Далуия, от Авигеи Кармилитянки; 1Пар.3:2 . третий – Авессалом, сын Маахи, дочери Фалмая, царя Гессурского; четвертый – Адония, сын Аггифы; 1Пар.3:3 . пятый – Сафатия, от Авиталы; шестой – Ифреам, от Аглаи, жены его, – 1Пар.3:4 . шесть родившихся у него в Хевроне; царствовал же он там семь лет и шесть месяцев; а тридцать три года царствовал в Иерусалиме. Шесть сыновей Давида, родившихся в период царствования в Хевроне (ст. 4), перечисляются также во ( 2Цар.3:2–5 ). Различие между тем и другим списком то, что второй сын называется в кн. Царств не Даниил, как здесь по еврейскому и греческому спискам, а Хилав, или, по LXX, Далуиа. По объяснению Кейля, различие в названии второго сына Давида вызвано тем, что он имел два имени. Другие предполагают, что в кн. Царств Хилав не собственное имя, а нарицательное – «похожий на отца». Но в таком случае возникает вопрос, почему же только один сын не назван собственным именем? Наконец, третьи, принимая во внимание, что имена греческого текста Далуиа и Даниил по еврейскому начертанию сходнее между собою, чем Хилав и Даниил, предполагают порчу еврейского текста в кн. Царств. О матери Аммона Ахиноаме и о нем самом см. ( 1Цар.25:43,27:3 ) и ( 2Цар.13:1 ). Об Авигее – матери Даниеля см. ( 1Цар.25:3 ). 1Пар.3:2 . третий – Авессалом, сын Маахи, дочери Фалмая, царя Гессурского; четвертый – Адония, сын Аггифы; см. ( 3Цар.1–2 ). 1Пар.3:4 . шесть родившихся у него в Хевроне; царствовал же он там семь лет и шесть месяцев; а тридцать три года царствовал в Иерусалиме. |
| Глава XXII. Нужно придерживаться средины между попустительством и суровостью; те, кто притворной угодливостию стараются залезать в чужия души, не достигают чего либо прочнаго и продолжительнаго, что с достаточною ясностию можно видеть на примере Авессалома. 112 . Итак, должно соблюдать (известную) меру в самых словах и наставлениях, дабы не обнаруживать чрезмерной снисходительности или чрезмерной строгости. Ибо многие потому и снисходительны, чтобы другим казаться добрыми. Однако известно, что все притворное и ложное чуждо истинной добродетели и, обычно, не бывает долговечным 862 . Сначала оно зеленеет, потом подобно цветку обсыпается и погибает, истинное же и чистое имеет глубокий корень 863 . 113 . Для подтверждения наших положений, именно, что все притворное не может быть долговечным, но как бы во время цветения быстро осыпается, — мы приведем пример притворства и обмана из того же рода, из котораго мы указали столько примеров совершенной добродетели. 114 . Авессалом был сын даря Давида; это был юноша необыкновенно привлекательный и красивый (decore insignis, egregius forma, praestans juventa), во всем Израиле не было подобнаго ему, от подошвы до темени его не было в нем недостатка (II Цap. XIV, 25). Он сделал себе колесницы, (купил) лошадей; и было у него пятьдесят человек скороходов. Он вставал поутру и становился на дороге у самых ворот, и, если замечал кого либо, кто шел к царю на суд, то подходил к нему и спрашивал: из какого ты города? (и) отвечал тот: я, раб твой, принадлежу к одному из колен Израилевых. (И) отвечал ему Авессалом: ты говоришь совершенно справедливо, только кто выслушает тебя у царя? Кто поставит меня судьею, чтобы всякаго, кто только придет ко мне и кто будет нуждаться в суде, — я оправдал бы? Такими речами он приобретал к себе разположение (delineibat) каждаго. И когда приближался кто либо, чтобы приветствовать его, он открывал ему свои объятия, обнимал его и целовал. Так привлек он к себе сердца всех, ибо такого рода ласковость трогает (людей) до глубины души. |
| Давид, по требованию войска, остается в крепости, а воинов ведут в битву Иоав, брат его Авесса и Еефей (Гефянин). Армии вступают в битву где-то у «леса Ефремова». Все новейшие комментаторы согласны с тем, что место битвы было за Иорданом, на левом берегу его 305 . По-видимому недисциплинированные толпы ополчения Израиля, которых военачальником был Амессай (XVII, 25), потерялись в лесу Ефремовом: «лес погубил народа больше, чем сколько истребил меч в тот день», говорит 8-й ст. XVIII главы. Авессалом, сам потерявшийся в лесу, натыкается на отряд воинов Давидовых и ищет спасения, бросаясь в чащу леса. Но здесь, в густой заросли, он запутывается густыми длинными волосами своими в ветвях дуба (XVIII, 9), а мул, бывший под ним, убегает из-под него. Авессалом висит беспомощный на дереве, когда один из воинов, увидя его, сообщает о том бессердечному, хотя очень умному Иоаву. Когда войска Давида выходили из Маханаима, то царь при воинах просил и наказывал военачальникам: «сберегите мне отрока Авессалома»... «И все люди слышали, как приказывал царь всем начальникам об Авессаломе» (XVIII, 5). Поэтому-то воины, нашедшие в чаще Авессалома и окружавшие его, не смели подступить к нему и пошли сказать о том Иоаву. Иоав, твердый до жестокости, верный, но непослушный и своевольный слуга Давида, сначала подкупает донесшего ему о найденном Авессаломе воина убить висящего на дереве сына царя, и когда получает от воина резкий отказ с напоминанием (ст. 12) приказания царя о том, чтобы беречь Авессалома, – тогда Иоав идет сам к дубу... «И сказал: нечего мне медлить с тобою. И взял в руки три стрелы и вонзил их в сердце Авессалома, который был еще жив на дубе» (ст. 14). Как только разнеслась весть о смерти Авессалома, – тело которого было брошено в лесу в яму и завалено каменьями, – как все войско Израильское разбежалось и к Давиду послан был Иоавом Хусий (кушит) с известием о победе. Но ранее кушита прибегает к вратам Маханаима легконогий Ахимаас, сын Садока, который на вопрос об Авессаломе отвечает уклончиво Давиду. |
| Давид сидел у ворот города в тревожном ожидании. Сторож, находившийся на башне и внимательно всматривавшийся вдаль, заметил бегущего человека и известил царя. Царь заключил, что это должен быть вестник, а не беглец с поля сражения, так как пораженные бегают толпами. Немного погодя, сторож увидал еще одного бегущего. Царь не усомнился, что и это вестник, так как иногда нельзя было положиться, что не случится какого-нибудь несчастья в дороге с вестником, и на всякий случай посылали двоих. Когда же сторож по мере приближения вестников всмотрелся и узнал в первом Ахимааса, то царь сказал: «это человек хороший и идет с хорошей вестью». Т. е. если бы случилось что-нибудь дурное, то Ахимааса не послали бы вестником – таков, значит, был обычай. И хитрый Ахимаас не обманул ожидания царя. Добежав и воздав глубокое почтение царю, он с торжеством известил о победе, на вопрос же царя: «благополучен ли отрок Авессалом»? – он отозвался неведением, хотя слышал о смерти Авессалома от самого Иоава 297 . Царь милостиво велел стать ему вместе со свитой. Тотчас прибежал и Хусий и тоже доложил о победе. Но царя уже интересовал только вопрос об участи Авессалома, и он немедленно предложил вопрос Хусию. Последний, со всевозможной осторожностью и деликатностью ответил: «да будет с врагами господина моего царя и со всеми злоумышляющими против тебя то же самое, что постигло отрока». Давид понял и был поражен смертельной горестью: он встал, скрылся во внутренний покой здания над воротами и неутешно плакал об Авессаломе 298 . После победы, обыкновенно, царь ликовал вместе с народом и войском. Теперь же произошло нечто необыкновенное – царь скрылся от всех и плачет. Всем сделалось неловко. «Входил, – сказано, – народ в город украдкой, как крадутся люди стыдящиеся, которые во время сражения обратились в бегство». Положение сделалось до того натянутым и нелепым, что Иоав, опасавшийся дурных последствий и негодовавший на царя за его слабость, с свойственной ему жестокой настойчивостью и беспощадной прямотой решился вывести царя из его оцепенения. Он вошел к царю и сурово заговорил: «ты в стыд привел сегодня всех слуг твоих, спасших ныне жизнь твою и жизнь сыновей и дочерей твоих, и жизнь жен, и жизнь наложниц твоих. Ты любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих тебя, ибо ты показал сегодня, что ничто для тебя и вожди, и слуги, сегодня я узнал, что если бы Авессалом остался жив, а мы все умерли, то тебе было бы приятнее. Итак встань, выйди и поговори к сердцу рабов твоих, ибо, клянусь Господом, что если ты не выйдешь, в эту ночь не останется у тебя ни одного человека. И это будет для тебя хуже всех бедствий, какие находили на тебя от юности твоей доныне». Это говорил сам убийца Авессалома, ненавистный Давиду, но в его словах было столько правды и практического благоразумия, что умный царь подавил в себе горе и волнение, встал и вышел к народу на площадь при городских воротах. |
| Давид стал подыматься на гору Элеонскую и плакал, покрыв одеждой грустное лицо; за ним восходили все люди на Элеон, и плакали также, оставляя за собой Иерусалим. Удар за ударом постигал Давида; он отражал их кротостью и смирением: ему пришли сказать, что бывший его советник в числе мятежников; он отвечал только: «Господь да разрушит совет Ахитофела!» На встречу Царя вышел первый друг его Хусий, в разодранной одежде, с пеплом на голове, и Давид сказал ему: «если пойдешь со мной, будешь мне только в тягость, но иди, предайся сыну, и разрушь совет Ахитофела, вместе с двумя Иереями, от которых буду ожидать вести.» – Повиновался Хусий, и в одно время с Авессаломом взошел в Иерусалим. Далее, за горой Элеонской, Сива, данный Давидом в услужение сыну Саулову, Мемфивосфею, встретил бегущего, с корзинами хлеба, фиников, гроздий, и с мехом вина для ослабевших в пустыне. «Где сын господина твоего?» спросил Царь, «в Иерусалиме, отвечал Сива, ожидает, что дом Израилев возвратит ему царство отца!» Тяжкой показалась Давиду такая неблагодарность; он отдал Сиве все достояние изменника. Но его ожидало в бегстве испытание, более горькое, от неприязненного дома Саулова. – Семей, один из рода бывшего Царя, вышел на дорогу в Вафуриме, и с проклятиями стал метать камни в Давида, хотя сильные мужи шли по сторонам владыки: «изыди, изыди, муж крови, муж беззакония, взывал безумный Семей, Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, ибо ты воцарился вместо него; Господь отдал царство в руки сына твоего Авессалома, а ты в озлоблении муж крови!» Исполнилось яростью сердце Авессы, брата воеводы Иоава: «как смеет мертвый пес сей проклинать моего Царя? Воскликнул он, пойду и отсеку ему голову;» но кроткий Давид остановил Авессу: «что мне и вам сыны Саруины? Сказал он, оставьте его, пусть проклинает, как внушил ему Господь проклинать Давида; кто скажет Господу, зачем допустил сие?» потом, обратясь к отрокам своим, говорил им: «вот сын мой, изшедший из моей утробы, ищет души моей! – кольми паче может искать её сын Вениаминов! Оставьте его проклинать меня, как внушил ему Бог; быть может призрит Господь на смирение мое и воздаст мне благое, вместо нынешней клятвы.» – Так говоря, продолжал путь с людьми своими, и шел дорогой, а стороной шел Семей по верху горы, не переставая проклинать и метать в него камни и прах, доколе утружденный Давид не достиг к ночи места упокоения. |
| Два таких сильных мула, несущих драгоценную ношу, упоминаются в чудесной истории исцеления Неемана, военачальника сирийского царя. Когда пророк Елисей, исцеливший Неемана от проказы, отказался взять награду, Нееман попросил взять земли, сколько снесут два лошака (4 Цар 5:17), чтобы поставить жертвенник Богу в Дамаске. Так по-своему мулы способствовали распространению почитания Господа. Мул в таинственном повороте судьбы На богато украшенных мулах ездили сыновья Давида. Странно сказать, но в долгой и захватывающей истории борьбы его сыновей за превосходство мулы сыграли решающую роль. На мулах убежали сыновья Давида от Авессалома, брата своего, когда тот во время пира убил старшего сына Давида Амнона за свою сестру Фамарь (2 Цар 13:27–29). Среди спасшихся мог быть и юный Соломон. Конец Авессалома, враждовавшего с отцом своим и занявшего его престол, также связан с мулом. Во время сражения людей Давида с войском Авессалома в Ефремовом лесу Авессалом был на муле. Когда мул вбежал с ним под ветви большого дуба, то Авессалом запутался волосами своими в ветвях дуба и повис между небом и землею, а мул, бывший под ним, убежал (2 Цар 18:9). Иоав, знавший, что Давид любил Авессалома, но знавший также нрав и деяния этого царского сына, воспользовался его беспомощным положением и убил его. Мы не можем сказать, что были бы рады победе Авессалома или его спасению, не можем представить дальнейшее без Соломона и храма Соломона. Но мы можем сказать, что случилось чудо, и произошло оно через мула. Чудо птиц Птицы, помогавшие Ною Множество историй может поведать о скрытых от глаз связях между птицами и человеком. Птицы играли важную роль в истории Ноя и потопа. В древнейшем вавилонском тексте рассказывается, как при убывании вод потопа с опустившегося на вершину высокой горы корабля были выпущены на волю по очереди голубь и ласточка и обе птицы вернулись, не найдя места для отдыха. Потом был выпущен ворон, который радостно запрыгал, брызгаясь, по воде, громко каркнул и отправился своим путём. |
|
|
