| Господи Боже наш, Ты еси Бог; еда возможет противу Тебе человек 117 ? – Власть Вышнего, власть вечная; Он по воли Своей творит и в силе небесной и в селении земном; несть, иже воспротивится руце Его 118 . – Где тот непобедимый исполин, который одной рукой потрясал концы земли, а другой воздвигал брань против самого неба? Гоним и поражаем, во страхе и трепете бежит он лесами и горами, подобно робкой серне. – Где тот ненасытимый завоеватель, который, опустошив селения, разрушив грады, покорив царства, пленил царей, внёс кровавый меч в пределы и нашего благословенного Отечества, вонзил оный в самое сердце его? Он падёт под ударами мстящих россиян; он цепенеет пред раздражёнными взорами их; он мертвеет от громов победоносного оружия нашего. – Где-то гордое древо, которое верхами своими касалось небес и ветвями покрывало лицо земли? Где оное возвеличившееся и укрепившееся древо, на которое с удивлением и трепетом взирала вселенная? – Мимо идох, и се не бе, взысках, и не обретеся место его 119 ! – Господи Боже наш, Ты еси Бог, еда возможет противу Тебе человек? Давно ли порабощённые гордыней народы изощряли противу нас убийственное лезвие? давно ли опустошали плодоносные поля наши? давно ли веселились плачем и рыданиями нашими? – Но се – какая измена десницы Вышнего 120 ! – се ныне те самые народы обращают оружие своё против нашего и общего всех врага. Они стремятся, они летят под знамёна наши, которые прежде преследовали. Они за опустошение полей наших, которые, впрочем, поглотили самых опустошителей и сокрыли в недрах своих, они собственные поля покрывают трупами языка враждебного нам и всей вселенной. Они за слезы, которые недавно проливали мы, поклялись пролить собственную кровь, чтоб могущественной России, царице царств, принести удовлетворительную жертву за претерпенные ею страдания. Давно ли сии самые народы, прежде противу нас, а ныне по нас поборающие, давно ли трепетали пред силой властолюбивого завоевателя? давно ли падали пред грозными взорами его? давно ли, яко прах, возметаемый ветром, смущались при гласе кровавых велений его? – Но се ныне сии порабощённые народы расторгают узы постыдного рабства; сии робкие делаются храбрыми; сии побеждённые торжествуют над победителями; сии слабые поражают сильных; сии немощные низпровергают страшное могущество господствовавшего над ними. Кроткий, но могущественный глас великого во владыках земных Александра сердце их одушевляет мужеством, а оружие наполняет громами, всё поражающими. |
| Что воздадим Господеви о всех, яже воздал нам? – Восхвалим Его во гласе радования и исповедания; вознесём милости Его и щедроты, яже от века суть. Что воздадим помазаннику Божию, отцу отечества, всемилостпвейшему государю нашему? – Принесём Ему жертву сыновния признательности и благодарения. Драгоценные металлы образуют колосс, воздвигнутый во славу героя. Смертный во изумлении удивляется ему; но камень, песчаное зерно внезапно отторгается от горы и всё обращает в прах. Благодетель народов сохраняет славу имени своего не в меди и мраморе, но в сердцах человеческих, в памяти потомства. Здесь убо в душах наших изобразим имя любезнейшего монарха нашего; на сих скрижалях начертаем его мудрость, его благость, его неусыпные труды и подвиги, какие подъемлет о устроении блаженства нашего. Гласом сердечные любви, гласом, самые громы заглушающим, славу деяний Его пронесём из рода в род. Но и Бог и Царь требуют, чтоб благодарность, им приносимая, состояла не в словах, а паче в делах, сообразных воле их и законам. Прославляется нами Бог , когда исполняем святые Его заповеди. Прославляется государь, когда собственными силами содействуем отеческому его попечению о благоденствии нашем. Когда Бог во днях милосердия Своего восхотел смертным открыть закон, истинно достойный Его, Он дал такой закон, коего отличительной чертой есть любовь. И виновник оного утешительного и сладостного закона, так молится ко Отцу Своему: Отче, их же дал еси Мне, хощу, да любы пребывает в них 14 , и о сем да разумеют вси, яко Мои ученицы суть 15 . И так Царь Небесный ничего столько не требует от нас, как любви к ближним нашим. Но того же требует от нас и царь земной. Любовь к отечеству: – вот жертва, которой достойно возблагодарить мы можем и Богу, удивляющему нас милостями Своими, и государю, воздающему и хранящему спокойствие и блаженство наше. Приношение жертвы сей да будет не на сей час токмо, но да продолжается во всё течение нашей жизни. В каком бы состоянии кто ни был, должен искать не яже своя, но яже ближнего суть; всегда должен благо общее предпочитать собственному. |
| Венценосный ангел России! возвращаяся к нам, ты даруешь нам мир. – Что же мы воздадим Ему? – принося Ему жертву верноподданнической любви, преданности, и благодарения за мир, воздадим Ему миром. – Предстоящие престолу Его, участники великих и спасительных советов Его, правители народа, судии, все исполнители благодетельной воли Его! Потщитеся проходить служение своё так, чтоб Он, опочивши от трудов бранных, мог совершенно насладиться плодами мира. Отжените от себя далече беззаконное лицеприятие, да не услышится между вами гнусное мздоимство. Ни одна слеза, ни один вздох любезных ему Россиян да не возмутит нежного, отеческого сердца Его. Благородное дворянство! взирая на знаменитых членов сословия твоего, покрытых ранами и славой, подражай достославному примеру их; и в гражданском служении твоём, в кругу всех действий твоих яви к соотечественникам твоим такую же пламенную любовь, какую явили они на поле брани. Они, спасая и прославляя собственное отечество, соделали спасение и славу и для чуждых народов. Благородные дворяне! Что же пощадите вы для отечества своего? Чем не пожертвуете для пользы оного? Да умолкнет навсегда между вами глас самолюбия; изгоните из домов ваших роскошь и праздность; совершенно посвятите себя истинному просвещению, трудолюбию, хозяйственности и другим полезным занятиям. Почтенное купечество! усугубь промышленность свою, и чрез то умножь довольство и обилие между соплеменниками, ища только праведных прибытков, а убегая неправедных. Земледельцы! раскуйте копия ваши на серпы. В поте лица возделывайте благотворную землю, воздающую за труды ваши сторицей. А вы, победоносные воины, опочивши на лаврах своих, не ослабевайте среди отдохновения бодрствуйте среди самого покоя; – и в мире будьте всегда готовы к новым подвигам брани, всегда готовьте себя к новой славе. Тогда Царствующий над нами насладится плодами мира, нам дарованного; тогда почиёт от дел Своих на земли тучней благоделания нашего, почиёт видя, яко вся добра зело 198 . Тогда Бог, благословивый нас во брани, ущедрит благословениями Своими и среди мира. Тогда в недрах тишины и блаженства мы не престанем возглашать сию торжественную песнь: слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение. Аминь. Речь его императорскому величеству, государю императору Александру I по случаю прибытия в Москву |
| Говорена 15 августа 1816 года Августейший император! Государь всемилостивейший! Се восстала уже из пепла и развалин столица сия, опустошённая нечестием, злобой и гордыней; храмы Господни облеклись в лепоту достойную святыни; дома обитающих восприяли прежнюю красоту и величие. Цветёт промышленность и торговля; довольство и обилие текут рекой; и ежели остаются ещё следы опустошения, то совершенно загладить их не допустило только время, непокорное усилиям человеческим. – Забыты все болезни и страдания: мы утешены, мы паки счастливы! Но к полному утешению нашему не доставало ещё одного, чего наипаче желало сердце ваше. Москва, после бедствий и страданий своих, ещё не имела того сладчайшего утешения, чтоб узреть благодетеля своего, отца отечества, спасителя Европы; чтоб в восторгах благодарности пасть к стопам его, чтоб облобызать победительную десницу его. Государь! чувствуем и не можем не чувствовать, что ты и во отсутствии присутствовал нам. Ты всегда был с нами твоей к нам любовью твоими неизречёнными щедротами. Твоим отеческим о нас попечением. – Когда на поле ужасных браней поражал ты врага всей земли, не о собственной думал безопасности, но о том, чтоб возвратить свободу и безопасность чуждым странам, тем более оградить от всякой опасвозлюбленную тебе Россию. Когда тучи смертей гремели над главой твоей, ты не о сохранении собственной жизни помышлял, но о том, чтоб оживотворить столицу сию, чтоб утвердить блаженство подданных. Когда слава побед твоих наполняла вселенную; не своей славы искал ты, но славы Божией, славы Твоего народа. – Посему Бог, коему восписывал ты все победы, Сам предшествовал, Сам споборал тебе; и тобой в крепости прославил десницу Свою. Всемилостивейший Государь! и чуждые народы восхищались, взирая на тебя яко на ангела Божия; и самый Галл возвеселился, узрев тебя среди столицы своей. Удивлённый кротостью и благостью твоей, он на то время забыл, что побеждён. – Что же? что же чувствуют теперь счастливые обитатели сей первопрестольной столицы? что чувствуют сынове Сиони, сретая царя своего, царя спасителя, утешителя, благодетеля? – Никакой язык не может изъяснить тех радостных, тех благодарных к тебе чувствований, какими исполнено сердце наше. |
| Когда человек обитал в раю сладости, ещё тогда Бог заповедал ему живую и непрерывную деятельность, дабы чрез неё мог он сохранить достоинство совершенств, с какими изшел из рук Творческих, и утвердиться в том блаженстве, которым имел наслаждаться в вечном союзе с Божеством. И введе Бог Адама в рай сладости делати его и хранити 204 . Какая убо тягостная работа предлежит ему в сей земле проклятья, где осуждён он в поте лица снести хлеб свой? Ежели в блаженном состоянии невинности должно было ему бодрствовать, то с каким напряжением обязан он подвизаться в мрачной юдоли греха, где страсти и пороки, подобно лютым зверям, нападают на сердце его, где отовсюду окружают его бездны и пропасти, где все пути стропотны, и при каждом шаге подвержен он преткновениям и падению? – Счастлив, кто хотя падает, но паки восстаёт! – Ежели в жилище бессмертия надлежало человеку заслужить вечность, то во стране смерти сколько потребно деятельности и трудов для приобретения вечности? С той минуты, как раздражённое Божество во гневе Своём произнесло определение смерти, с той минуты остриё смерти готово было поразить преступного человека. Единая кровь Агнца, прежде век закланного, отсрочивает оное ужасное определение; и каждая минута жизни нашей есть дар искупления, посредством коего в краткие дни настоящей жизни можем паки возвратить блаженную вечность, которой лишились падением. Кратка жизнь наша; сколь убо чувствительна должна быть для нас потеря времени! – Нет дня, ни часа, который бы не был ценой вечности. Но не смотря на то, сие драгоценное время мы иждиваем в суетных занятиях, в мечтательных удовольствиях всю жизнь провождаем или в делах, не достойных человека, или совсем не делая ничего, или делая кое- что. – Соблюдаем строгие расчёты в употреблении имения; честь и славу имени своего стараемся охранить от клеветы и нарекания; ищем делать услуги друзьям своим; бережем милости для ласкателей; – но всего менее думаем о времени; оставляем его в добычу всякому; и те, которые лишают нас оного, делают нам удовольствие. Сколько ни теряем его, всегда хотим более терять. Скупы во всем; но во времени расточительны так, как-бы целые века составляли жизнь нашу. Какое ослепление! – Запри сто замками сокровища свои; алчная рука хищника достанет их, или сожжет пламень всюду проницающий, или истребит тление. Огради честь свою всеми возможными средствами, – не укроешь её от зависти; стрелы злобы летают и там, где только пресмыкаться можно: они вернее стремятся к мете своей во мраке, нежели при свете. Друзья чаще изменяют нам, нежели остаются верными. Ласкатели, осыпая нас хвалами, будут ненавидеть и осуждать, как скоро увянут розы счастья, нас окружающего. Всё не наше; время только есть такая собственность, которой ничто отнять у нас не может. Сей талант, вручённый Господом, не скрой в земли нерадения; но обрати его на дела благие; и обретёшь сокровище вечности. |
| Ты трудился во всю жизнь; – но ничего не сделал для спасения души своей. – Потеряно время. – Ты оставляешь детям великое и богатое достояние; но не оставляешь им страха Божия, утверждая их в вере и возвышая в благочестии. – Потеряно время! – Ты умножил наследие отцов своих; но расточил дары благодати и наследие Иисуса Христа. – Потеряно время! – Ты осыпаешь друзей своих ласками любви и нежности; но не любишь друзей Божиих. – Потеряно время! – Ты служишь царю земному, и служение твоё угодно пред очами его и полезно отечеству; но не хочешь служить Царю небесному; ты оставил Его, сколько Он ни воззывал тебя в дарах природы и в дарах благодати. – Потеряно время! – Ты одержал знаменитые победы; но не победил самого себя. Ты прославил имя своё среди живущих на земли; но оно неизвестно среди избранных Божиих. – Потеряно время! – Воздвигнут тебе памятники; но время истребит и медь и мрамор; будучи ценой вечности, оно отмстит тебе за то, что ты неправедно обратил его в цену тления. – Блажен, кто все намерения свои и дела обращает ко славе Божией! Блажен, кто благотворит не ради похвал и собственных выгод, но из единой любви к ближним и Богу, из любви чистой и бескорыстной! Блажен, кто служит Иерусалиму земному ради Иерусалима небесного! Его дни полны пред очами Божиими. Там – в вечности – все минуты жизни его будут веками, которые не кончатся никогда. Кратка жизнь наша; – и сколь редкие достигают сея маститой старости, в которой скончался сей достойный и почтенный граф! – Такое долгоденствие не есть ли залог Божия к нему благоволения? – Не есть ли свидетельство благого и угодного небесам жития его? – Не есть ли печать, которой Отец времён благоволил ознаменовать время дней его, яко достойное вечности? – Ветреная юность позволяет себе иногда суетные забавы и удовольствия с тем, чтобы в летах зрелого возраста навсегда отказаться от них, и совершенно посвятить себя на служение Богу и отечеству; но сей доблестный подвижник в цвете лет, среди богатства и величия, презрев негу и удовольствия подъял бремя служения с тем, чтоб самые начатки своей жизни принести в жертву Богу и отечеству. |
| Несчастен Адам! Когда уже пал он, тогда услышал глас Господа, ходяща в раю, и ужаснулся. Сын Адамов! прежде нежели падёшь, внемли Господу, ходящу пред тобой, страшися оскорбить Его. Сей спасительный страх паки приближит тебя к Нему, озарит Божественным Его светом, исполнит той премудрости, которая устроит все пути твои и отверзет тебе вход в рай сладости. Начало премудрости страх Господень. Кто удостоится разделять беседу с великими земли, которые величие, их окружающее, собственными добродетелями и заслугами делают блистательнее, которые всегда представляют примеры благости, милосердия, кротости, великодушия: такое святое и назидательное обращение очистит его чувствования, возвысит душу и вдохнёт в него любовь к добродетели. Но не паче ли очистится сердце наше от всех заблуждений, не паче ли исполнится непорочности, ежели всегда будем обращать мысль свою к Богу, к сему источнику всякой добродетели, к сему началу всякой мудрости, ежели будем видеть Его пред собой выну, и поучаться в законе Его день и ночь! Боже мой! когда я возношусь к Тебе, когда созерцаю непостижимые совершенства Твои, сияние их, меня поражающее, исполняет сердце моё неизречённым удивлением и глубочайшим благоговением к Тебе. Душа моя невольным образом отвергает всякое порочное чувствование, всякое низкое желание, всякое презренное намерение. Она воспламеняется только тем, что прекрасно, величественно, превосходно. Я теряюсь в неизмеримости красот Твоих, я восторгаюсь делами Твоей премудрости и благости, я с восторгом услаждаюсь законом Твоим святым и животворным. Вся кости моя рекут: Господи, Господи! кто подобен Тебе 220 . Может быть, некоторые при созерцании Божества не чувствуют сих святых восторгов, и остаются хладными к добродетели: сие, смею сказать, происходит от того, что размышление о Боге касается только поверхности души их, а не проницает в глубину её, и не укореняется в ней. Предзрех Господа предо мною выну, да не подвижуся 221 . Так говорит о себе царь и пророк. Имей и ты непрестанно пред очами своими Бога, и никогда не подвижешься от заповедей Его. Страх Божий тогда только действует на склонности и нравы наши, когда непрестанно движет наше сердце, когда проницает в самые тайные изгибы его. |
| Этот эпизод очень характерен для тогдашних смутных лет, — так ясно сказывается здесь вся сбивчивость и двусмысленность религиозных представлений. 4. Преобразование системы духовного образования В первые же годы Александровского царствования было начато преобразование духовных школ. Это было связано и с общим переустройством всей школьной системы, с открытием нового ведомства или министерства “народного просвещения” (в 1802 г.); и в 1804-м году, 5 ноября, было опубликовано и введено в действие новое “учреждение” Университетов и прочих гражданских училищ. Первое “предначертание” нового устройства духовных училищ было составлено в 1805-м году Евгением Болховитиновым (1767—1837), тогда викарным епископом Старорусским (в 1822 г. митрополит Киевский). Ему были переданы и отзывы, полученные с мест на вопрос желательных усовершениях. Вполне отрицательно к самой мысли о преобразовании отнесся, кажется, только Платон Московский. Впрочем, и никто из спрошенных преосвященных не предложил большего, чем только отдельные поправки и изменения в пределах привычного порядка. Единственным исключением было мнение московскаго викария Августина (Виноградского), епископа Дмитровского, который предлагал разделить ступени преподавания и построить Академию, как школу одних только “вышних наук,” хотя и не только богословских. Он же предлагал перенести Московскую академию в Троицкую лавру... И сам Евгений был очень нетребователен в своих предложениях. Он предлагал освежить программу, ослабить засилие латыни в преподавании, оставив ее только для богословия и философии (“да и оные лучше преподавать с переводом, как у нас всегда и поступали”). В том же смысле высказывалось тогда и правление Невской академии... Евгений внес в свое начертание только одну интересную подробность, — впрочем, тоже скорее в старом вкусе. Он предложил образовать в окружных Академиях особое ученое (точнее, учено-административное) отделение, или “ученое общество,” с довольно смешанными обязанностями и компетенцией, — “поощрять богословскую ученость,” издавать и цензуровать книги, следить за прочими духовными школами, заботиться об учебных пособиях. Эта мысль перешла и в позднейший проект (срв. устав Московского общества истории и древностей Российских, открытого именно в 1804-м году)... |
| Мы с горестью встречаем эти нападки, не потому, чтобы они были уже очень тяжелы и больны, но потому, что самое лучшее их объяснение — это непонимание дела. Но еще хуже, если в этом не столько непонимания, сколько намерения опять «отводить глаза» от настоящих причин зла, коренящихся в самом воздухе, которым дышит наш вертоград , дающий так много чертополоха и пустоцвета. Белые лилии не могут здесь расти, сколько бы их ни подсаживали. Число охотников выводить из всего диффамации у нас очень быстро увеличивается: в этом теперь преуспевают уже не только люди светского, но и духовного чина. Так, некто протоиерей Евген. Попов из Перми на этих днях издал книгу , в которой без стеснения разъясняет имена лиц, безымянно описанных в «Мелочах архиерейской жизни». Этот негодующий Евгений Попов, очевидно, «мнит службу совершити богу», а может быть, и еще кому-нибудь другому. Он утверждает, что рассказы о простых явлениях архиерейского жития составляют самый яркий признак самого ужасного и вредного нравственного падения, которое стало возможно только для нашего времени, «когда грабят и стреляют». Да, да, это именно так и написано — рассказать, что у архиереев могут случаться капризы, а также могут быть желудочные катары, нельзя, не будучи причастным ко всей безнравственности нашего времени, «когда грабят и стреляют». Приблизительно в том же роде высказался насчет этих важных вопросов и «Церк вест », редактируемый профес Предтеченским . Оба эти просвещенные духовные писателя, то есть Попов и Предтеченский, принадлежащие одной и той же Петербургской духовной академии, «благоугождали всяко», доказывая, что спускаться в такие сферы, как обыденная жизнь архиереев, это сплетничество и небывалое покушение оскорбить «величавые фигуры». И Попову и Предтеченскому казалось, что это не бывало. Они прикинулись простачками и делают вид, будто совсем позабыли про «Записки Гавриила Добрынина », где во всех видах подробно и талантливо описан пьяный и своенравный архиерей Кирилл. Им дела нет, что это писано не в наше время, когда… и т. д. Впрочем, им непростительно забывать, что надо, на то они академические историки, чтобы знать, что спрятать и что сочинять для истории. Но вот, к немалому их удовольствию, неожиданно подают им новый случай поусердствовать и — кто же? «Русский вест », журнал самый благонамеренный. В вышедшей на сих днях октябрьской книге этого московского журнала мы находим следующие интересные, но не особенно «величавые» сведения об известном сподвижнике Платона (Левшина) , московском архиепископе Августине (Виноградском) . |
| —325— verhalt sich Kants Religion innerhalb d. Grenzen d blossen Vernuft“ zu d. Luther Kirchenlehre?» Определили: Благодарить жертвователей. XXI. Прошение преподавателя 2-го Орловского духовного училища Якова Горожанского: „Нуждаясь, для написания магистерской диссертации о Дамаскине Семенове-Рудневе, епископе Нижегородском (1737–1795), в пользовании нижеуказанною рукописью и четырьмя сочинениями из академической библиотеки и не имея возможности, по службе моей, приехать для этого в Академию, – покорнейше прошу Совет Академии о высылке мне рукописи (на месячный срок) и книг (на двухмесячный срок) в город Орел чрез Правление Орловского духовного училища: 1 . „Льва Алляция церковная история“, 169 акад. рукоп. 2 . Lionis Alatii. De ecclesiae occidentalis atque orientalis perpetua libri (по систематическому каталогу книг библиотеки М. Д. Акад. И. Н. Корсунского , т. II 5028. 3 . Joh. Georg. Walahii. Historia controversiae graecorum tatinorumque de processione Spiritus Sancti. Jenae. 1751. 8° (ibid. 4603). 4 . Платона (Левшина) митр. Московского. Письма к преосвященным Амвросию (Победову) и Августину (Виноградскому) . С примеч. С. К. Смирнова. М. 1890. 8° (ibid. т. I 2826). 5 . Dr. I. A. Dorner. Geschichte der protestantischen Theologiae München, 1867. 8° (Ibid. т. 5266)“. Определили: В высылке рукописи и книг просителю отказать и уведомить его, что заниматься ими он может в фундаментальной академической библиотеке; XXI. Прошения студентов III курса Академии: а) Александра Никольского : „В настоящее время переехала на жительство в Сергиевский посад моя мать. Находя для себя, по условиям моего здоровья, более удобным жить вместе с матерью на квартире, я покорнейше прошу Совет Академии разрешить мне это – (жить на квартире с матерью). Вместе с тем покорнейше прошу Совет Академии оставить за мною казенную стипендию, которою я до сих пор пользовался, так как своих средств к содержанию я совершенно не имею. Если же оставить за мною казенную стипендию, при условии моей жизни на квартире, – будет нельзя, то прошу обменить ее на полную частную стипендию“ и |
|
|
