| Кто исполины сии, грядущие от запада? – Мышцы их крепки яко медь, ноги быстры яко ноги елени; взоры их исполнены неустрашимости и мужества, но вместе человеколюбия и кротости. Глава увенчана лаврами; на величественном челе сияет знамение Святого креста; на адамантовой груди блистает достойное христианского благочестия начертание: не нам, не нам, а имени Твоему 167 . Шествие их сопровождают благословения всех народов; всюду признательность прославляет знаменитые их подвиги. – Кто исполины сии? – Се спасители Европы, се герои, вознесшие Россию на верх славы, се соотчичи, братия наши! – Какое уготовим сретение им? чем украсим путь их? какие им соплетём венцы? какие воспоём хвалы? – Покрытый сединами старец! Родительская любовь да обновит старость твою, яко юность орлю; спеши, лети всретить возлюбленного твоего сына. Ты принёс его в жертву отечеству; ты заклал его произволением; но Бог, поборник правых, отвратил от него убийственное оружие, и сохранил его тебе жива во пламени браней. Спеши, облобызай его, благослови, успокой в отеческих недрах от всех трудов и подвигов; излей на язвы его слезы отеческой любви. Они одни уврачуют их. – Нежная мать! восстани, иди во сретение рождённому тобой. С растёрзанным сердцем взирая па поруганную нечестивым врагом святыню нашу, женское помышление мужеской душой воздвизающи, ты рекла ему: не аз дух и живот дах тебе, но Творец создавый род человеческий 168 . Иди убо и отмсти безбожию за поругание Бога отец наших. – Счастливая мать! Возлюбленный сын твой свято исполнил заповедь твою. Усугубь, ежели можно, любовь свою к нему, заключи его в объятия, прижми к сердцу своему, от глубины души призови на него благословение небесное, и хвалися, что из чресл твоих изшёл защитник Церкви и отечества. – Верная и добрая супруга! изыди в сретение супругу своему. Отри прах и пыль с геройского чела его, облобызай победоносный его меч, и храни его яко драгоценный памятник для чад своих, да взирая на него, мужеством, любовью к Государю и отечеству, будут подобны родителю своему. |
| Поражённый Голиаф ещё борется с кротким Давидом. Низложенная гордыня в злобном отчаянии ещё мещет стрелы против Того, с коим Господь сил, сокрушаяй брани и множеством славы Своей низлагали сопротивных. Что хвалитися во злобе, сильне 136 ? лесть твоя, которая была яко бритва изощрена 137 , уже притупилась; неправда твоя открыта пред всеми; лукавые советы твои всюду сретают препинания; силы твои истощены; могущество разрушено. Кровь избиенных тобой вопиёт от земли, и час небесного отмщения уже настал. – Пади к стопам возлюбленного Богом и человеки Александра; познай в руке его меч правосудия Божия, наказующий тебя. – Но нераскаянная в гордыне денница и в бездне падения еда смирится пред Господом? Враг неба и земли! ради нечестия и неправд твоих Бог разрушит тя до конца: восторгнет тя, и преселит тя от селения твоего, и корень твой от земли живых 138 . Народы оскорблённые, разорённые и порабощённые тобой, воссмеются о тебе и рекут: се человек, иже не положи Бога помощника себе 139 . Но пусть надменный фараон в бешенстве ввергается в пучину погибели; пусть среди волн, сокрушающих колеблющуюся власть его, еще дерзает глаголати: не вем Господа 140 ; мы же людие Божии, спасены и прославлены, предначинающу вождю царей, царю россов, исповедуемся Господеви и возопием: кто Бог велий, яко Бог наш? Ты еси Бог, творяй чудеса 141 . Обозрим все племена и языки, населяющие Европу: всюду представятся очам нашим неожиданные события, удивительные перемены. Всюду ощутим перст Божий, всюду увидим знамения всемогущества Его, всюду узрим чудеса Его благости и милосердия. Давно ли цари, которых рука только Вседержителева посаждает на престолах и низводит с них, давно ли были низлагаемы рукой дерзкого смертного? Но се Владея царствами земными, рукой помазанника Своего Александра паки возвращает царям их народы, и народам их царей. – давно ли падали цветущие и могущественные царства? Давно ли опустошаемы были грады и селения? Давно ли жалобы угнетённых, вопли разорённых, стоны язвенных и умирающих поражали слух и сердце наше? Но се ныне великий о Господе венценосец России одной рукой разрушает царство гордыни и насилия, другой восстановляет разрушенные гордыней царства. Одной рукой пленит грады и селения пленивших страны и народы; другой приносит свободу порабощённым народам. Одной побеждает непобедимых, другой побеждённых от побед ведёт к победам; одной мещет громы, другой водворяет мир и тишину. Тех страшит, других утешает; тех казнит, других покоит, чтоб утвердить на лице всей земли покой и благоденствие. |
| Приседит ли кто кормилу правления? и покоем, и удовольствием, и всеми выгодами своими да жертвует благу общему, да не внемлет ни просьбам, ни угрожениям; да будет нечувствителен к предстательству родства, и удалён от лицеприятия и мздоимства. Держит ли весы правосудия? да будет чужд всякого пристрастия, да приемлет сира и вдовицу да оправдает смиренна и нища; и произнося суд, всегда пред очами своими да имеет оного нелицеприятного судию, который во свете приведёт некогда тайная тьмы, и объявит советы сердечные 16 . Предводительствует ли кто? – Исходя на поле брани, не о своей славе да помышляет, но, чтобы защитить пределы Отечества, и честь и славу соплеменных своих. Деет ли кто куплю? да гнушается всякой корысти, приобретаемой обманом, и тогда только да ищет прибыли, когда чрез получение оной может содействовать довольству и изобилию сограждан. – Земледельствует ли кто? да не оставляет праздны нивы свои, делаяй, да делает их, и оряй, да орошает потом своим. Словом – каждый служение своё должен проходить так, чтобы оно имело влияние на общее всех благоденствие. При таких святых чувствованиях Всевышний благословит все дела и начинания наша, излиет обилие в недра семейств наших и умножит селения и грады, и царство наше будет твёрдо, неколебимо и страшно злодеям нашим. Но почто я говорю сие, любезные соотечественники! Вы уже явили разительные примеры верности к государю и любви к отечеству. Для вас ни какие пожертвования не важны были, чтобы сохранить и защитить пределы ваши. Сколько ни страшны были усилия врага, но ваша ревность восторжествовала над оными. Непобедимые воины! какие вам соплетём венцы? Какими похвалами вознесём труды и подвиги ваши? Вы прешли огнь и воду, вы поразили мощных и сильных, вы усугубили славу предков и потомкам явили пример, достойный подражания. – Когда возвратитесь в недра Отечества, оно встретит вас с радостью, оно облобызает раны ваши, и излиёт на них елей признательности и благословения. Но ах! – Сердобольный отец! – Нежная мать! вы сетуете; ваш сын не возвратится к вам, он пал на поле брани. |
| Господи Боже наш, в Него же веруем и на Него же уповаем! не посрами нас от чаяния милости Твоей, и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут, и да узрят вся страны, яко имя Тебе Господь и мы людие Твои. Яви нам, Господи, ныне милость Твою и спасение Твоё даждь нам; возвесели сердце рабов Твоих о милости Твоей; порази враги наша и сокруши их под ноги верных Твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на Тя: и Тебе славу воссылаем Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веков. Аминь. Краткое молитвенное воззвание при благодарственном молебствии за победы над французскими войсками Произнесённое 30-го июля 1812 года Господи сил! порази дерзкого и лютого врага, восставшего на святое достояние Твоё; злой совет, его же совеща на ны, обрати на главу его; улови его коварством его, и пред лицом верного Ти воинства рассыпли его, яко прах пред лицом ветра; яви нам милость Твою, да сподобиши нас всегда благодарение к Тебе приносити, и во гласе радости воспети. Пастырское наставление во время начавшейся войны 1812 года Произнесённое 28-го июля 1812 года Дерзайте, стойте и зрите спасение, еже от Господа; Господь бо поборет по вас 60 , воззопил Моисей к Израилю, когда кровожаждущий египтянин гнал в след его и простирал убийственные руки на поражение народа Божия. Братия моя! Се и противу нас подъял неправедное оружие сильный, коварный и злобный враг. – От мраков запада двинулась сила египетская; восшумели колесницы и тристаты; тьмы иноплеменных победивших и побеждённых, разоривших и разорённых, торжествующих и плачущих рассеялись по пределам любезного отечества нашего. Надменный фараон прешед страны, наводнённые кровью избиенных от него, прешед царства, им разорённые, прешед грады, им опустошенные, является с ополчениями своими в пределах благословенного одержания царя нашего. – Он умышляет в ярости своей разорить святой Иерусалим, расхитить достояние людей Божиих, огнём и мечом опустошить Россию, сколь пространством, столь славой великой. Но еда во веки прогневается Господь? еда забудет ущедрити Бог ? Братия моя, дерзайте, стойте и зрите спасение, еже от Господа; Господь бо поборет по вас. |
| Праведницы во веки живут 228 . Боже наш! сим вечным глаголом Твоим умоляем Тебя, да преставльшаяся княгиня Анна, ради веры своей и правды, живёт во веки на небеси, в недрах Твоего блаженства и славы; да живёт и на земли примером своих добродетелей в сердцах всех, которые искренно почитают благословенную память её! Аминь. 4 Перерва, село в 7 верстах от Москвы. Митрополит Платон основал здесь семинарию, существовавшую до 1824 года. 5 Вот слова покойного митрополита Ионы, обучавшегося в Перервинской семинарии несколько позднее Виноградского: «я, бывши круглым и бедным сиротой, обучался на Перерве в риторике и сам обучал в низшем грамматическом классе, не имея ни какой ни откуда помощи и приличной самонужнейшей одежды, кроме нищетного тулупа и набойчатого холстинного, по 10 коп. за арш. халата.» (Сказ. о жизни митр. Ионы, соч. М. Бельского, 1832, стр. 10). Слова эти можно вполне применить к Алексею Виноградскому. 6 Donec enim vivam, per te mihi vita manibit; Dumque canam per te tunc mea Musa canet. Parvus adhuc tenuisque fui, cum lege severa Mortis, erat nobis raptus uterque parens. Non tibi blanditias primis, mea mater! Inannis Inserto dictas parvulus ore tuli, Non ego captavi brevibus tua colla lacertis: Nec gremio sedi, sarcina grata, tuo. Cum pede vix potui terram signare trementi, Aptaque vix scivi verba puer: Et jam, clare pater! lacrymans sua fata dolebam; Jam spes nulla mihi perfugiumque fuit. Undique surgebant metuenda pericula nobis, Undique tunc dubiis casibus actus eram: Adstabunt animo perendi mille figurae, Et jam me stigios rebar adire sinus. Nunc hue, nunc illuc expes, et utroque ferebar; Spargebat nostras plurima gutta genas, Multaque perdebam non proficientia verba: Nil nostrae poterant in fera corda preces Nemo meas sensit lacrymas, et lamina flexit. Nullus erat, misero qui mihi ferret opem. Tu clypeus, tutela mihi, tu serta salutis Anchora, tranquillus tu mihi portus eras; Tu me, dive Tuis gremiis animoque receptum In loca Pereruae mittis amoena tibi. |
| Блажен муж бояйся Господа; блажен, ибо в заповедех его восхощет зело 113 . Бояся оскорбить Бога, он всем сердцем, всей душой стремится исполнять святую волю Его. Закон Бога его в сердце его 114 . – Но сей спасительный закон любит он и хранит не столько для тех великих и неизречённых наград, какие ожидают его в вечности, а паче по любви к самому Законоположнику. Он ходит в оправданиях Господних не из страха наказания; но чтоб не лишиться любви Божией, кося небесную и животворную теплоту ощущает во глубине души. – Добродетель прекрасна сама в себе; но он любит её потому наипаче, что она происходит от Бога, от сего чистого Источника всякого блага и всякого совершенства. Среди превратностей и гонений он не теряет мужества. Повергаяся в отеческие недра Бога утешителя, вещает ему: Господи, Ты вся веси, Ты веси, яко люблю Тя 115 . Тебе единому служу, и Твоему только суду предаю все дела мои; от Твоей святости, от Твоего правосудия ожидаю воздаяния за те жертвы, какие приношу Тебе. – Блажен муж бояйся Господа! Скажут, что отличные и превосходные таланты, открывши себя миру в полном сиянии, никогда не умирают, и слава неотлучно следует за ними, как тень за солнцем. Но ах! что суть великие таланты, когда употребляем их не во славу Божию, а ради собственной славы? Обширные, но гордые умы, при развращённом сердце, не оставляют свету других творений, кроме вредных и пагубных, которые яд свой сообщают самым отдалённым потомкам. Души великие, но беспокойные и надменные, кажется, с тем являются на земли, чтоб потрясать грады и царства, чтоб опустошать вселенную. Народы и цари делаются жертвой их коварства и гордости. Они никакими не насыщаются успехами, стремятся от победы к победе, и яко вихрь всё опровергают и разрушают. Возведите очи ваши на ужасное опустошение града сего; оно оправдает истину слов наших. – От моря, где угасает солнце, до пределов любезного отечества нашего, всё покрыто пеплом и развалинами, везде слышны рыдания и вопли; везде бедность и страдание терзают человечество; кровавые реки наводнили лице земли. Кто причиной толиких бедствий? Безбожный славолюбец. – Ах! и ты, первопрестольная столица России, и ты, испытала жестокость ненасытимого славолюбия его! Неутомимый подвижник славы! – успокойся; ты совершил всё; ты увенчал великие подвиги свои. – Москва во пламени – вселенная забудет уже Нерона и Рим, сожжённый пламенником его. – Чего не достает ещё? – мучения ли граждан? – Но коих не поразил меч твой, притупленный убийством, тех умертвило насилие и глад. – Буйственная гордыня! ужели думаешь истреблением и смертями обессмертить имя своё? Потомство, воззрев на злодеяния твои, содрогнется. Чтоб ужасы, тобой произведённые не возмущали его, чтоб человечество избавить от бесчестия, которым покрыла его лютость твоя, оно сокрушит памятники твои, и имя твоё, обременив проклятиями, погребёт в бездне вечного забвения. |
| Кампания 1805 года оказалась для России неудачной. Несмотря на первые победы под Кремсом и Шенграбеном, 20 ноября под Аустерлицем в «битве трех императоров» Бонапарт нанес русско-австрийской коалиции сокрушительное поражение. Невесело встречали русские люди новый, 1806 год. Говорили о том, что скоро Наполеон придет в Россию, предчувствовали страшное нашествие, хотя оно и произойдет лишь спустя шесть лет. И в такое время 12 января 1806 года в Троицкой лавре из уст учителя Василия Дроздова звучит «Слово на день торжества освобождения обители преподобного Сергия от нашествия врагов»: – Было несчастное время, когда отечество наше, терзаемое иноплеменными, преданное недостойными сынами, готовилось испустить последнее дыхание... Господь сил венчал нас оружием благоволения, и отчаяние, не нашед места между памятниками благочестия, устремилось на полчища злодеев... Твердость в вере и благочестии есть и всегда первым основанием и единственным залогом благоденствия общественного... Религия в обществе есть пружина, по ослаблении коей все действия махины приходят час от часу в больший беспорядок... О, да не осуществится вечно начертание сие в тебе, любезное отечество! Да царствует в тебе всегда вера... Слава разлетелась мгновенно. Из Коломны обратились к митрополиту Платону с просьбой рукоположить Василия Михайловича в священника и дать ему приход в родном городе. Платон ответил: – Он мне самому нужен! И в письме своему викарию епископу Дмитровскому Августину (Виноградскому) написал: «А у меня появился отличнейший проповедник. Я сообщу его проповедь , и удивитесь». В феврале владыка предложил Василию Михайловичу по достижении положенного возраста принять монашеское пострижение. – Позвольте мне хорошенько обдумать сие предложение, – попросил Дроздов. Вероятно, он находился на перепутье, какую стезю избрать – монашескую или священническую, как его отец. Стать монахом – значит не иметь семьи, детей. Стать священником – значит не возвыситься до руководства епархией, не быть ни епископом, ни архиепископом, ни митрополитом. А он видел, что Платон не просто отмечает его, а именно как своего наследника. |
| На Корбухе Платон, отложив украшения своего сана, в простой соломенной шляпе, гулял с наставниками и питомцами семинарии, испытывал тех и других в ученой беседе и даровитых из них отличал особенною ласкою и подарками. Тут знакомясь с молодым поколением, избирал он достойных людей для служения наук, и выбор его отличался проницательностью. В ряду начальников семинарии в этот период времени видим несколько лиц, замечательных по уму, по жизни и по высокому значению их в истории церкви; таковы ректоры: Мефодий Смирнов , Августин Виноградский , Евграф Музалевский и Евгений Казанцев. В обществе подобных людей Платон отдыхал душою, вполне уверенный, что они сумеют оценить его заботы о детях, вверенных их надзору и наставлению, и в точности выполнят все его распоряжения. Из сохранившихся писем Платона к некоторым из них видим, как прост и любвеобилен был Платон в беседах с ними, как откровенен был с ними, любя их, как «любезных братьев» 91 . Счастлив был и выбор наставников семинарии: из них некоторые стали на высокую степень служения церкви и государству. Платон крепко дорожил ими, видя в них украшение своей семинарии, всеми мерами старался своих талантливых избранников удержать при себе, и горько сетовал и негодовал, когда их от него отрывали. Строго требовательный в исполнении ими своих обязанностей, Платон вместе с тем был весьма снисходителен в тех случаях, когда наставник подвергался слабости в жизни: он терпеливо ожидал его исправления и, то обещанием милости, то угрозами, старался отвлечь его от порока и поощрить к деятельности. Представим два случая. В 1801 году ректор Августин представил Платону, что «учитель французского языка Александр Беляев , по невоздержанию своему и разным бесчиниям, к прохождению учительской должности признается неспособным. Это представление о Беляеве было уже не первое. Платон дал резолюцию: «еще возыметь долготерпенье, не придет ли в чувство и в исправление, а к побуждению сего производить ему жалованья по 100 руб.» (вместо 140). В том же году подобное донесение послал Августин об учителе иеромонахе Дионисие. |
| «Наконец, из среды народа оного, богатого талантами ума, сильнаго могуществом, но надменного, предавшегося буйству и разврату, возник человек ужасный для человечества, – человек, в котором Вседержителю угодно было явить страшное орудие праведнаго гнева Своего, наказующаго нечестие и беззакония. Гордый яко денница, исполненный ненасытимого властолюбия, ослепленный счастливыми успехами во всех предприятиях, он возомнил быть подобен Вышнему; или паче дерзнул восхитить себе власть Его над подлунным миром. Он рек во уме своем: Его небо, а моя земля; моя только рука будет господствовать над нею; я один буду давать законы всем странам и народам. – Восшумела буря браней, загремели молниеносные оружия, застеркали мечи; потряслись грады, поколебались царства, цари низвержены с праотеческих престолов, племена и языки восстенали под игом насилия, возрыдали под тяжестью нищеты и всех ужасных бедствий; реки крови человеческой наводнили лицо земли. – Несчастные народы! Вот плоды той философии, которую с надмением Галлы вам проповедывали, и которой столько восхищались вы. Следуя их учению и обычаям, вы сделались пленниками их прежде, нежели они подъяли против вас оружие. Мера долготерпения Божия исполнилась. Они испили чашу гнева Божия; должно и вам вкусить от той же горькой чаши. Праведен еси Господи, и прави суди Твои ( Пс.118:137 ). – Но еда во веки забудеши люди Твоя? еда оставиши их в продолжение дней ( Плч.5:20 )?» «Россия, царство веры и благочестия, страна, в ней же положи Вышний селение Свое на земле! – О сколь блаженны сыны твои! – Россия! – Бог , тронутый воплями страждущаго человечества, тебя избрал орудием милосердия Своего; тобою явил чудеса Всемогущества, правды и благости, тобою прекратил громы браней, остановил токи крови, возвратил царям престолы, а народам свободу, спокойствие и довольство; тобою всюду водворил мир и тишину.» «Но ах! Благословенная Россия! И твои священные пределы осквернены кровавыми стопами врага всей земли, – и твоя неуязвляемая грудь уязвлена: злодейская стрела проникла в самое сердце твое. |
| За что воевали русские, за что умирали, голодали, мерзли, месили грязь пополам со снегом на дорогах Польши и Восточной Пруссии в 1806-1807 годах? Нет, не только за прусского короля: несчастливого на поле боя, потерявшего Берлин, бежавшего от полков Бонапарта на задворки своих владений. Эта вторая война России с Наполеоновской Францией была необходимым, неизбежным звеном в огромном столкновении двух чуждых, стремившихся одолеть одно другое, духовно непримиримых жизненных начал. Любовь, добро, созидание, свет - все то, что есть Бог; и ненависть, разрушение, тьма - то, чему отец падший ангел, сам враг человеческий, пусть не так очевидно, как позже у стен Москвы, спорили и здесь за право владеть миром. Русское войско, русский Царь противостояли еще не известному со времен Евангельских натиску всесокрушающего уничтожения и разлада. «Наше время, - писал один из людей той эпохи, глубокий мыслитель и дипломат Жозеф де Местр, - ни на что не похоже, история не дает для него никакого примера, который помог бы понять происходящее» . «Чему, чему свидетели мы были!» - восклицал годы спустя изумленный Пушкин . Пятнадцать лет, прошедшие от начала Французской революции, принесли с собой чудовищные потрясения. «Тьма покрыла Запад, - говорил Московский Архиепископ Августин (Виноградский). - Народ, который паче прочих хвалился мудростью, объюродел. Отрекся Творца своего, опроверг Его алтари, и возвестил Вселенной нечестие и безбожие» . Словно выпущенные незримой рукой, вышли на волю возможные и невозможные страсти, искушения, соблазны. Свобода греха, равенство вседозволенности, братство в этом общем падении стали божествами новой эпохи. И как воплощение безумных энергий века сего явился миру «маленький капрал» Наполеон Бонапарт. «Из среды сего нечестивого языка, - продолжал Преосвященный Августин, - возник человек, подобный деннице. Он рек в уме своем: взыду выше облак, буду подобен Всевышнему » . Наполеоновские победы, с каждым разом все более блестящие, действительно напоминали собой нечеловеческие чудеса. |
|
|
