| Эта часть их произведений составлялась по монастырским записям или по современным авторам рассказам, и мы уже имели случай осязательно убедиться в этом на примере описания чудес в различных редакциях житий Такла-Хайманота и Евстафия. Повествования о посмертных чудесах важны для вас и потому, что здесь самое свойство дела требовало от описателя точности и обстоятельности. Те мелкие бытовые подробности, которые в других частях трактата казались ненужными, здесь тщательно отмечаются и снабжают исследователя интересным материалом. Кроме того, чудеса представляют единственный источник истории монастырей. Правда, весьма многие из чудес шаблонны, но и шаблонность эта в некоторых случаях нам представляется для Абиссинии характерной. Столь частые повторения рассказов о спасениях от разбойников, остановлении солнца, чтобы вернуться домой засветло, изведении воды из камня и т. п. находят себе объяснение в абиссинских культурных и физических условиях, а излюбленное описателями хождение на духовных колесницах и облаках к святым местам – в известном всем стремлении этого народа в Иерусалим и препятствиях физического и политического порядка. Но не будучи всегда точны и достоверны в передаче фактов, агиологические памятники шире захватывают, глубже обнимают и ярче передают историческую жизнь своего народа, чем летописи. То обстоятельство, что последние дают подробный рассказ только с XVI века, делает жития святых для значительной части предшествующего периода единственными источниками. Правда, ценность их в этом отношении далеко не равномерна. Если сказания об аксумских святых для нас пока важны лишь для характеристики взгляда на этот период в XV веке, если легенды о Лалибале и, особенно, Габра-Манфас-Кеддусе 254 дают мало для историка, то жития Такла-Хайманота, Абия-Эгзиэ и всех деятелей эпохи гонения освещают нам то интересное, но едва затронутое хрониками время, когда Абиссиния, отрезанная от христианского мира и одичавшая, пытается возродиться собственными силами, когда вместо культурного некогда аксумского севера руководящая роль в ее истории переходит к полудиким и не вполне просвещенным христианством Амхаре и Шоа. |
| Рукопись оканчивается словами: «сие написал Фома грешный»... Этот Фома мог быть и автором, и переписчиком; вообще же само по себе это послесловие нам ничего не говорит уже ввиду своей краткости. В тексте жития его автор определенно высказывает, что оно написано значительно после смерти святого. Во вступлении он находит не лишним обосновать свое предприятие: «зачем написали это житие, бывшее не в наши дни», а на ff. 27 и 42 ссылается на «свидетелей» и даже приводит рассказы от лица их, но почти не позволяет себе говорить о личных впечатлениях или о своих беседах со святыми, если не считать f. 5, где он влагает повествование в его уста, f. 9 v., а также введение, где он говорит, что из множества подвигов святого он опишет только то, что «пришло на язык или попало на глаз». На f. 26 рассказываются события, случившиеся после смерти святого, во исполнение его пророчества. Других рассказов о подобных событиях, напр. посмертных чудесах, столь обычных в житиях, мы здесь не находим, что может косвенно говорить в пользу сравнительной хронологической близости автора жития ко времени жизни святого. Как и все эфиопские жития, данное изобилует элементом чудесного и не останавливается перед рассказами о наиболее невероятных чудесах (напр. ff. 16, 21, 22, 35 и др.), нередко бесцельных. Много места также отводится повествованию о борении святого с дьяволом (ff. 14 и след. 36), что бывает нередко в житиях основателей обителей на новых местах. Уделяется место и назидательному элементу, как в содержании рассказов, так и в самой форме, приноровленной для церковного чтения. Риторико-гомилетические отступления, впрочем, не длинны: автор сумел соблюсти здесь должную меру и избежать утомительности и безвкусия. Житие оканчивается плачем учеников, не лишенным поэтических достоинств. Неоднократно автор доказывает свое знакомство с египетским материком, сравнивая своего святого с древними отцами. Любит он цитировать (не всегда, впрочем, удачно) и Св. Писание, но здесь также соблюдает меру. К обычным в эфиопских житиях рифмованным вставкам и отступлениям автор почти не прибегает– только заключение жития рифмовано. |
| Кроме этого, интерес имеет житие и потому, что сообщает нам имена неизвестных из других источников монастырей и местностей. Наконец, ближайшее ознакомление с ним имеет и отрицательное значение, опровергая долго ходившее предположение, будто оно повествует о Фаддее – мамхере, пострадавшем от Амда-Сиона вместе с Филиппом, Гонорием, Бацалота-Микаэлем и Аароном 43 . Самуил Вальдебский Кроме изданной нами и разобранной редакции жития этого преподобного, коллекция d’Abbadie обладает другой, представленной двумя большими рукописями 32 и 61. Первая датирована царем Иясу I и 7192 (=1700) г. и заключает в себе житие на 87 листах; вторая написана почерком XV века; житие в ней занимает 100 листов. Текст в обеих рукописях почти тождествен. Уже внешнее сравнение с изданной нами редакцией, содержащей всего 48 небольших листков, написанных почерком XV в., указывает на большие различия обеих редакций, а также на то, что в хронологическом отношении они современны друг другу. По количеству материала они разнятся не настолько, как того можно было бы ожидать при столь значительном различии объема. Последнее объясняется главным образом обилием риторических вставок. Так, в начале помещено длинное вступление, занимающее 9 листов в рук. 61; в нем мы находим и величания Спасителю, и похвальное слово святому, и текст 8-й главы Апокалипсиса. В конце жития также имеется длинное панегирическое заключение; много панегирических вставок встречается и в тексте. Содержание представляет значительные особенности и в составе, и в распределении материала. Есть рассказы тождественные даже по форме, но встречаются и такие, каких нет в первой редакции, и наоборот. Порядок событий бывает часто другой, есть много различий в подробностях. Присутствие сходных рассказов и между ними некоторых, переданных почти слово в слово согласно с первой редакцией, дает право предполагать существование общих источников, может быть в виде устных рассказов; кое-где автор даже на них ссылается. Заметим, что некоторые общие рассказы редактированы во второй редакции более многословно. |
| (Святой запрещает, ссылаясь на 1Кор. 10:27 – 28 , Пс. 140:5 , 1Цар. 15 , причем вм. Амалика названы Ilofli – филистимляне). И сказал он жителям города: «не трогайте ничего из имущества Maqwazaj’eb, да не прогневается на вас Бог, но сожгите огнем». И сделали они, как он повелел им, и они тотчас сожгли 60 домов волхвов с оградами их и их(?). Еще нашлось имущество во дворце (?serh) и па поле. Он приказал сжечь его огнем, и погибли капища идолов. Приказал он привести женщин. Их привели, и он порицал их великим порицанием, и сказал: «где тот бог ваш, которого называют Гор? Почему он не избавил вас, когда вас били и жгли ваши жилища?» Так сказав, он выгнал их из домов их и из города, и они снизошли в юдоль плачевную, и прибыли к берегу реки великой, называемой Абай, где встретились со своими мужьями. И уничтожила их лихорадка силою молитвы отца нашего боголюбивого Такла-Хаврьята равноангельного... Потом вернулся он со своими учениками в пещеру свою Габорм (sic). Потом пришел тот сеюм, по имени Баб, с людьми своими, как он хвастал. Известили отца нашего Такла-Хаврьята о его надменном приходе с намерением схватить его. Сказал он: «пусть он войдет один». Мы тогда ввели его, согласно приказанию отца нашего, а все люди его стояли вне ограды. Увидав отца нашего Такла-Хаврьята, сеюм был объят страхом и трепетом, и он пал к ногам его и сказал: «прости мне, отче: я думал, что ты подобен одному из жителей города». Так сказал сеюм, видя страх, (исходящий от) лица его, как от ангела Божия. И сказал ему отец наш Такла-Хаврьят: «встань на ноги». Ты говорил: «кто поставил его небура-эдом и мамхером и проповедником в то время, как я – макванен?» Если можешь, говори согласно тому, как ты хвастал». Услыхав это, сеюм вострепетал и сказал: «не думай так, отче: на меня наклеветали люди». Отец наш порицал его и научил всему слову Божию. И сказал он; «да!» И потом, повинуясь, ушел. И изошло вещание его во все пределы Мугара»… Конец жития состоит из описания ряда чудесных событий предсказаний и явлений. |
| Но почему здесь употребление в пищу печени и внутренности убитой жены дает возможность разбогатеть, совершенно непонятно. Весьма интересны ff. 194 v. – 199 v., особенно в виду того, что в них дело идет о Maqwazaj (варианты; Maqwaz и Maqwazej), известном из «Книги Света» 49 и из «Книги Рождества» 50 . По-видимому – это имя языческих жрецов особого толка: в «Книге Света» они стоят наряду с другими жрецами и звездочетами; в нашем житии этим именем названы как целая языческая секта, существовавшая в Мугаре, так и главы ее, «люди – волхвы, называемые Maqwazaj, заклинатели» (f. 196 v.). Бог, которому эти люди служили, назван Гором, причем сказано, что так он называется у самарян; у египтян же он носит имя Диагорор; служители его поэтому именуются «Goratwijn» и «Dijgorrwijn» или «Diagoroher-qles». Как разобраться в этой «учености» агиобиографа? Возможно, что действительно какой-то бог у язычников Мугара носил им Gor. Автор, когда-то читавший Ancoratus Епифания Кипрского , помнил из него несколько имен и остановился на Диагоре, сжегшем деревянный идол Геракла 51 , и вспомнил также из сочинения того же святителя «Против ересей» имя самарийской секты «Γορτηνο» 52 . Конечно, это лишь попытки найти какой либо смысл в бессмысленных сопоставлениях автора жития. Специалист в области африканских языков может быть окажется в состоянии объяснить и имена Maqwazj, Maqasare, Bke (f. 197 v.; на f. 199 тоже имя читается Bbe; где правильно?) и др. Чудовищные подвиги и догматический педантизм также сближают житие с другими памятниками этой любопытной эпохи. Подобно Зара-Абрехаму 53 и Маба-Сиону 54 , Такла-Хаврьят находит приличным средством почтить страсти Христовы, истязая себя гвоздями и железным ошейником (f. 7) и привязывая к стволу дерева (f. 186), не стрижет волос 55 (f. 7 v.), умилостивляет Бога, молясь за грешников и сопровождая молитву самоистязаниями 56 (f. 185 v. и др.). И в нашем житии видна тенденция возвеличить как культ страстей, так и культ Евхаристии. Если о Зара-Абрехаме сказано, что он из почтения к Св. |
| Тогда отошло превозношение от сердца его, и исповедал он молитву святого аввы Яфкерана-Эгзиэ. Потом он убеждал других не превозноситься, наставляя учению пути правых, ради превозношения своего над сим отцом непорочным. Воистину не будет превозноситься никто, услышавший эти слова, заставляющие трепетать сердце, да не впадет в великую пропасть, из которой нет выхода. О сеть, в которую впадают многие сказав: «мы – столпы». – Бог да избавит нас от сих лукавых сетей молитвами и молением святого аввы Яфкерана-Эгзиэ, и да подаст нам смирение, во веки веков. Аминь. Паки послушайте от чудес святого аввы Яфкерана-Эгзиэ. Был один монах, у которого разболелся глаз, до воспаления. Пошел он к месту стояния отца избранного аввы Яфкерана-Эгзиэ и попросил от рук его праха от места стояния чистого, и помазал глаза свои. И исцелился он тотчас, и исповедал молитву святого аввы Яфкерана-Эгзиэ. Еще. Один иерей шел по пути вместе с блаженным аввой Яфкерана-Эгзиэ. Когда они были на пути, пошел великий дождь. Иерей испугался. С ним была книга. Дождь пошел сильный, стемнело от сильного дождя. Силою молитвы святого аввы Яфкерана- Эгзиэ не коснулся их дождь нисколько. Иерей дивился и изумлялся весьма величию молитвы блаженного и прославил Бога. Паки послушайте, звезды евангельские светлые, от изрядств сего столпа света, аввы Яфкерана-Эгзиэ Однажды нашел на него Дух Божий и поведал ему, что есть в Энфразе в монастыре Ферк больной, сильно страждущий. Он послал ему корову с теленком, чтобы он пользовался молоком. И послал он ему сказать: «Не скорби, что у тебя нет пастуха, но посылай ее пастись одну с теленком: Бог сохранит его, чтобы он не питался молоком матери, пока не придет к тебе каждый день. Пей молоко и ешь масло, и Господь исцелит тебя от болезни твоей». Посланный, придя, сообщил больному все. Тот, услыхав, удивился и изумился, и уверовал в слово блаженного аввы Яфкерана-Эгзиэ. Отдав корову с теленком, посланный вернулся к своему наставнику, а больной поступал согласно слову святого аввы Яфкерана-Эгзиэ: утром доил корову и отправлял ее вместе с теленком пастись одну, и силою молитвы святого не сосал теленок матери. |
| Через несколько дней выздоровел он и встал. И дивились братия слову сего изрядного, ведавшего прежде бытия, и прославили Бога, ибо он облек отца их духом пророчества. Еще. Сказал авва Яфкерана-Эгзиэ ученикам своим: «остерегайтесь, чада мои, у такого-то входа в озеро – не входите (им), ибо найдете великое искушение. Но люди привыкшие к заблуждениям, услыхав слово трепетное, пошли туда, куда он говорил им: «не ходите». Придя, они сели в челн (tku). И поднялась на них волна озера, и подвергла их великой опасности, и они были близки к потоплению и отчаялись в спасении. Тогда вспомнили они слово пророка аввы Яфкерана-Эгзиэ, и сказали все, как одним голосом: «Господи, Боже наш, спаси нас от смерти силою молитвы аввы Яфкерана-Эгзиэ». И умолкла тотчас волна силою молитвы святого аввы Яфкерана-Эгзиэ, и наступила тишина. С этого времени не преступали слова его все чада его, и боялись слова его, как пламени огненного. Паки послушайте чудо, которое сотворил Бог прославляемый для раба своего Яфкерана-Эгзиэ. Был один муж, прибегавший к святому. Утеснял его насильник. И сказал ему святой: «оставь мне прибегающего ко мне». И противился сей муж надменный, и пошел, желая наклеветать на их обоих. Услыхав это, избранный авва Яфкерана-Эгзиэ скорбел и молился Богу, чтобы он посрамил лукавого. И сей человек, пришедши клеветать, онемел и обуздались уста его, и не мог он говорить. Удивились все видевшие и слышавшие, и исповедали молитву святого аввы Яфкерана-Эгзиэ, и прославили Бога, сотворившего дивное для возлюбленного своего аввы Яфкерана-Эгзиэ. Еще был один монах отшельник, живший на Мецлэ. Однажды нашло на него помышление превозношения, и стал он превозноситься над чистым аввой Яфкерана-Эгзиэ, и сказал: «я – лучше его по воздержанию и нищете». Явилось ему видение и порицало его, говоря: «не превозносись над святым Божьим, воздержись!» И снова стало обуревать его помышление превозношения, как прежде. Снова явилось ему видение и сказало: «весь труд, исполненный тобою во дни твои, не стоит ли одного его поклона?» Услыхав это, вострепетал этот отшельник, и устрашился великим страхом, и заплакал плачем горьким, и провел всю ночь в скорби. |
| И были ему, как братья львы и тигры, и слоны, и все звери, и повиновались ему. И как авва Иохани, который собрал себе праведность у всех святых и был равноангелен житием, не ел вареного на огне и не ходил под крышу дома, и которому даны были крылья жизни, как ангелам, и который достигал страны живых в три полета, так и сей отец наш святой Абия-Эгзиэ вырастил в сердце своем крылья жизни, и была жизнь его во смирении, и он не говорил о прелестях мира, не взирал на роскошь и пристрастия, но всегда был готов к молитве и был непоколебим, как столп в стоянии многом, и проливал слезы, как воду, как сказал Давид: „насаждени в дому Господни, во дворех Бога нашего процветут“. Воистину сей отец наш Абия-Эгзиэ процвел в раю сладости, где протекают реки рая: Фисон, Геон, Евфрат и Тигр... Итак, прийдите приготовимся к восхвалению сего отца нашего святого Абия-Эгзиэ, украшенного Духом Святым, которого не коснулась плотская нечистота. Приготовьтесь чада брака послушать повесть о рабе брака. И я возьму струны у Давида певца и пророчество у Моусея Левиина и повесть у повествователя, и песнь, как Соломон, и гусли, как Эздра, возглашая перед рабом Жениха, сим отцом нашим святым Абия-Эгзиэ. Придите чада, великие и малые послушать как будет ублажаться в сем святилище отец ваш иерей Духом Святым. Прпдите мужи и жены святые и святые верные в сию церковь , чтобы послушать повесть о сем отце нашем святом Абия-Эгзиэ. Придите монахи и пустынножители послушать, как жил он в пустыне, чтобы укрепились сердца ваши слушанием повести о нем, и вы сделались тверды. Придите монахи, которые в монастырях, послушать о красоте воздержания сего отца нашего святого Абия-Эгзиэ, и будет пребывание ваше в мире. Придите цари и вельможи послушать слово Писания и слово монахов и иереев при восхвалении сего отца вашего святого Абия-Эгзиэ, когда будут возглашаться подвиги его и житие его сладостное, приправленное солью божественною, и вы возрадуетесь, слушая, чтобы укрепилась палата царствия вашего молитвами его. И не говорите: „мы – больше его и мы славны славою царствия нашего“; не говорите так. |
| Женщины, взяв псалтырь святого аввы Яфкерана-Эгзиэ, издевались, шутили и глумились над ним и говорили: «выйди, отшельник». И говорили между собой о том, чего желали. Святой отказался выходить, и они ушли с позором. Небура-эд Иаков, услыхав, приказал разрушить его дом. Посланные пошли, но когда они увидали его, вошел страх Божий в сердца их; они сняли траву с дома и оставили. Было время дождей и месяц нахасе. И Бог святого, Господь Бог послал град с неба на монастырь Цн, как во дни Фараона. Град лежал на 3 локтя от земли, чада не могли пройти в монастырь, раскопали град лопатами и прошли. Потом Он наслал на них сильный ветер и сорвал траву с домов и вынес на берег , и там сжег огнем монастырь Адад. Затем послал небура-эд в монастырь Дабра-Мецлэ, чтобы видеть святого авву Яфкерана-Эгзиэ. Сказал небура-эд: «если здесь дело обстоит так, то каким образом этот отшельник остается без дома там?» Когда он так сказал, посланные пошли, и придя, не нашли ни одной капли ни града, ни дождя. Удивились посланные, прославили Бога и рассказали небура-эду то, что видели. Небура-эд услыхав, весьма удивился. После этого подвижник авва Яфкерана-Эгзиэ взошел на Дабра-Гуэгуэбен, а небура-эд захворал сильно. Посылал три дня на Дабра-Гуэгуэбен к святому, и посланные не находили аввы Яфкерана-Эгзиэ. Сам небура-эд пришел к нему исповедать грех свой. Святой отпустил ему и дал эпитимию, а он отдал ему Дабра-Мецлэ, и они заключили великую дружбу. И вернулся небура-эд в радости в свой монастырь Цн. А святой авва Яфкерана-Эгзиэ вернул снова молитвой своей святой монастырь Мецлэ чадам своим. А небура-эда авву Иакова послал царь в землю Египетскую вывести оттуда митрополита. Он пришел к святому и прибег к молитве его, и, плача, сказал: «авва, помяни меня в твоей святой молитве, ибо я боюсь, что умру там». И сказал ему великий пророк авва Яфкерана-Эгзиэ: «иди в мире, и Бог вернет тебя в благополучии и радости, и здесь в монастыре твоем будет гроб твой; не бойся, и не трепещи, и не сомневайся». И случилось, как он сказал: не солгало слово блаженного. |
| Интересны места жития, в которых рассказывается о путешествии Абия-Эгзиэ в Вальдеба и Дабра-Либанос 122 . В первой еще очевидно не было монахов, во втором также монастырь кажется как будто не вполне благоустроенным, так что обедню служить и приобщать братию приходится иеромонаху-пришельцу. Интересно, но непонятно известие о каком-то отлучении его дабра-либаносскими монахами, снятом после чудесного священнодействия. Вообще в этих сказаниях проглядывает, как я думаю, отголосок борьбы монашеских конгрегаций и стремление выставить своего подвижника авторитетом и в Вальдеба и в Дабра-Либаносе. Недомолвки изложения особенно чувствительны и прискорбны на таких важных страницах, но в данных житиях они встречаются часто уже в силу характера их повествования, занимающегося не столько жизнью святых, сколько отдельными чудесами. Святой „вернулся“ в Дабра-Либанос. Не уяснить ли нам до некоторой степени этого вопроса то обстоятельство, что в родословной Такла-Хайманота по рукописи 160 (f. 111) парижской Национальной библиотеки Абия-Эгзиэ назван учеником Такла-Хайманота вместе с Мадханина-Эгзиэ и др. Кто прав: дабра-либаносские монахи, приводящие в зависимость от себя учеников Абия-Эгзиэ, или последние, отрицающие даже отдаленную связь с ними в лице Арагави? По-видимому первые: „вернулся“ и отлучение как бы говорят за это и указывают на какой-то эпизод, неприятный для биографа. О том, когда и при каких условиях он там был раньше, мы не знаем. Житие нам не говорит даже, где он родился и где имел свое главное местопребывание, на Цакуала, Марата, Амба-Фаласа, или Дабра-Мадханит? Да и то, что он был учеником какого-то Иехраяна-Эгзиэ мы узнаем только из приложенной к житиям духовной родословной. По некоторым намекам (f. 51 sq.) можно заключить только, что святой причислял себя к вальдебскому монашеству. Если таким образом гадательно можно предполагать время жизни Абия-Эгзиэ и Ираклида, то место подвигов их в общем определяется ясно. Они ходят по Тигрэ, точнее по западной части этой страны. |
|
|
