| Отец стал уговаривать его жениться. Он отказывался, ссылаясь на ряд текстов. Это не помогло. «Поэтому вышел он в полночь из дома отца своего, возжегши светильник Троицы и не взяв с собой ни золота, ни серебра, ни других одежд, но только одного слугу оруженосца. Щитом правды покрывшись, пошел он, как добрый работник, возделывать ниву Евангелия и засевать ее семенем пшеницы. И взял он на дорогу пищу от Екклезиаста, сказавшего: «суета сует пребывание в сем мире». Эта пища привела его к жатве хлеба. Он прибыл к затвору аввы Иоанна в Дабра-Вифт, постучался в дверь и сказал трижды: «Ελγησον», по обычаю святых. Сказал авва Иоанн: «кто ты?» Он ответил: «я – раб Отца и Сына и Св. Духа». Он сказал: «войди, раб Духа Святого». Он пал ему в ноги, обнял его шею и облобызал его, и сказал ему старец: «что значит приход твой, чадо?» Он рассказал ему, что хочет монашества, и сказал: «отче, облеки меня в схиму монашества». Авва Иоанн сказал ему: «Ты знаешь чадо, что отец твой гневлив, и у меня с ним ссора. Ступай в монастырь отца нашего Такла-Хайманота, и там облечет тебя Бог одеянием монашества». Сказал отец наш Такла-Хаврьят: «благослови, отче, путь мой». Сказал он: «Бог да управит путь твой и шествие твое, как он управил пути древних отцов». И пошел он в Дабра-Либанос. И сказали отцу нашему Иоанну Кама богоносному стражу (qbitu) отца нашего Такла-Хайманота: «пришел юный странник, брат иерея Андрея». Настоятель обители сказал в ответ: «приведите его ко мне», веря. что приход его от Духа, и облек его в одеяние монашества... И начал он поститься по 40дней, не пья воды, и сделал рогожу под одеянием. Он стяжал воздержание, оставил есть хлеб и ел плоды бобов, омоченные в воде, возлюбил странных. Все это было, когда он был диаконом и еще не был поставлен во иерея. Иногда он уходил в пустыню один, ища святых, обитавших в пустыне, и находил живых из них, если же находил мертвых, то погребал их, собирал кости их и приносил в монастырь для погребения. Иногда он выходил из кельи своей в полночь, чтобы встретиться с «сокровенными» (sewurn), облеченными во власяницы. |
| Житие Фаддея, как это ни странно, выдает себя за произведение современника святого или, по крайней мере, возводит к нему свои источники. В нем два раза упоминается, как святой повелел своему ученику Илии занести то или другое после его смерти в «книгу его подвигов». Так, после необычайного чуда оживления сухой лозы, которая стала приносить обильные грозди, он сказал Илии, ученику своему: «не рассказывай этого до исхода души моей, а после того, как я умру, запиши в свидетельство подвигов моих, да будет на пользу многим (f. 29); или, рассказав Илии о завете, данном ему Богом перед кончиной, он прибавил: «сие слово сохрани в сердце твоем, а после того, как я умру, запиши в книгу подвигов моих, да будет надеждой и утешением во веки bekob»(f. 46). Таким образом, монастырское предание приписывало составление первоначального жития монаху Илии, неоднократно упоминающемуся в житии. Вероятно, это житие имеет в виду автор имеющейся у нас под руками редакции, когда говорит (f. 41) о посмертном чуде над женщиной, наказанной Фаддеем за кражу с монастырского поля дурры (masl) в местности Цлэт Тамбен. Фаддей превратил верхнюю половину ее тела в ястреба, и затем она исцелилась, когда настоятель монастыря сказал: «принесите житие (gadl) отца нашего Фаддея»; его тотчас принесли и прочли над нею. Как и в других житиях, и здесь рассказы о некоторых чудесах возникли из объяснений различных предметов, считавшихся как бы реликвиями. Так, после рассказа о том, как какой то монах, срубая дерево, сдвинул огромный камень, который, покатившись, грозил нанести вред обители Фаддея Таамин, и по молитве испуганного монаха Фаддей остановил этот камень среди пропасти, автор добавляет: «и он находится (там) доселе, до сего дня». Если оставить в стороне чудеса, риторику и видения, то житие само по себе окажется весьма несложным и небогатым фактами. Фаддей родился в г. Себта в Тигре от знатных и благочестивых родителей Елисея и Такдес-Марьям, у которых кроме него было еще три сына и пять дочерей. После смерти жены Елисей поручил управление домом дочери Иулиании и хотел ее выдать замуж; тогда она убежала в монастырь Дабра-Куахайн к авве Варнаве. |
| Вообще отношение двух редакций весьма напоминает то же, которое наблюдается у различных версий жития Евстафия. Содержание второй редакции следующее: После сходного с первой редакцией повествования о родителях Самуила, его рождении, учении и усердии к церкви, следует: «однажды появилась в городе чума и умерло много людей. Один из «воинства чумы» (sarwita bedbed) пришел, чтобы поразить отрока Самуила, но тотчас явился Архангел Михаил и сказал ему: «не делай зла этому отроку, ибо он избранник Божий, и молитвой своей спасет многих». Далее следует известная нам история матери, попытки женить Самуила, его беседа с отцом, обильно пересыпанная текстами. После нее он «ушел к одному старцу, монаху, по имени Габра-Амлак и принял иго святых во благословении. Тот не дал ему (ига) по закону монашества, а дал его так, как облекают отцы юных чад своих. Потом он вернулся к отцу своему, чтобы привлечь его к любви Божий, и сказал ему: «отче, чем тебе полезно пребывание в этом мире?»... Отец отвечал так же, как впервой редакции отвечал на подобные же предложения своей жене: «я не покину хозяйства и родни». Самуил возвращается в свою келью, но вскоре «встал с тем старцем, который облек его, и пошли они в монастырь аввы Адхани, называемый Банкуаль... и старец оставил его под сенью аввы Адхани... и почил там». Адхани по просьбе братии постригает Самуила. Последний начинает своя подвиги, беседует с душой своей, ест одну солому, выбрасывая вон положенное на нее для вида тесто и т.п. Через 7 лет Адхани сделал его мельником, что дало ему повод к новым подвигам. Все время он молился об отце. Наконец «Бог услышал вопль сердца его, и отец его пришел к нему, чтобы сделаться монахом. Он представил его авве Адхани, своему учителю и сказал ему: «вот пришел к тебе отец мой старец, получить твое благословение». Он принял его и облек одеянием монашества. Через несколько дней захотел отец его поселиться в уединении и поведал свою мысль своему учителю. Тому это было угодно, и он позвал авву Самуила и сказал ему: «оставь отныне мельницу, и ступай служить своему отцу, и как угождал ты мне, так угождай ему, и не опечаль его ничем; делай все, как я сказал тебе, для него, желая получить его благословение, как ты получил мое». |
| И он исправил веру. Вернулся авва Ацфа-Крестос (Asfa-Kr.), бывший в заточении в городе Тёра (Тёгä), и другие сосланные монахи. Валатта-Петрос однако осталась на прежнем месте еще на год, ибо она дала обет св. Василиду прожить год и приобщиться в его храме, если будет возвращена вера. Она приобщилась у изгнанных священников, и при произнесении слов на литургии, „пошли благодать Св. Духа“, видела сошествие Св. Духа. Каждый вечер ходила в церковь для всенощной молитвы, стояла у иконы Богородицы, не опираясь ни о стену, ни о столбы. Утром, по восходе солнца, после чтения синаксаря и заключительной молитвы возвращалась домой, и читала Евангелие от Иоанна. Таким образом она уподобилась авве Арсению, имея 30 лет от роду. Когда она впала в тяжелую болезнь и у нее сделалось обильное кровотечение, она стала молиться об исцелении у образа Богородицы. От образа послышался голос, обещавший исцеление. которое она и получила, подобно кровоточивой. Пока она была нездорова, к ней каждый день собирались монахи, подвергавшиеся гонениям, беседовали с ней и рассказывали ей и друг другу о пережитом, говоря между прочим из псалтири „благословен Господь Бог наш, иже не даде нас в ловитву франкам».. Потом святая справляла память „отца нашего аввы Зара-Иоханнеса (Zar’a-Iohannes), умершего в Амба-Марьям (’AmbA-M.) в изгнании“. Она дала много пищи и питья монахов обители, так что ничего не осталось на другой день. Когда один монах, заметив это, стал роптать на Эхта-Крестос, святая упрекнула его в маловерии. На другой день было прислано из разных мест 13 чанов (t " än) провизии. По прошествии обетного года святая молилась три седмицы «великим правилом» (ba-‘abij qanona) перед иконой Богородицы, прося указать ей место подвигов. Образ послал ее в Загэ (Zagö). Тогда она простилась с аввой Ацфа-Крестосомь, настоятелем Мецлэ и монахами, и просила их не пускать женщин на Мецлэ «ибо заповедано в деяниях отца нашего Яфкерана-Эгзиэ, чтобы не входила женская тварь на этот остров». Тогда вывели оттуда женщин, и авва Ацфа-Крестос наложил заклятие на будущее время. |
| Агиография в «Б. т.» представлена публикациями таких житийных памятников, как «Волоколамский патерик» 10), «Житие и жизнь Преподобного отца нашего игумена Сергиа» прп. Епифания Премудрого 11), житие эфиоп. святого прп. Яфкерана Эгзиэ 10). Статьи В. А. Никитина «Русское благочестие и святость» 27) и прот. Александра Державина о Четиих-Минеях свт. Димитрия Ростовского 15, 16) являются общими исследованиями по рус. агиографии. В связи с 1100-летием преставления равноап. Мефодия в 26, 27 помещена ранее не издававшаяся работа Е. Е. Голубинского «Святые Константин и Мефодий - апостолы славянские (Опыт полного их жизнеописания)». Истории почитания виленских мучеников посвящена статья Огицкого 25), А. И. Ивановым представлен цикл статей о прп. Максиме Греке 11, 12, 16), архим. Макарием (Веретенниковым) - статьи о преподобных Александре Свирском 23), Серапионе Кожеезерском 32), митр. Иоанном (Вендландом) - о ярославском св. блгв. кн. Феодоре Ростиславиче Чёрном 11) и др. Публиковались жизнеописания новопрославляемых рус. святых: прп. Амвросия Оптинского (схиархим. Иоанн (Маслов), 30), Патриарха Иова (игум. Феофилакт (Моисеев), 30), свт. Феофана Затворника (архим. Георгий (Тертышников), 30), равноап. Николая Японского (митр. Антоний (Мельников), 14). Зап. святым неразделенной Церкви, прп. Венедикту Нурсийскому 21) и норвеж. кор. Олафу 28), посвящены работы архим. Августина (Никитина). Значительное место «Б. т.» уделяет наследию свящ. П. Флоренского, на страницах сборников были опубликованы: «Иконостас» 9), цикл работ по философии культа под общим названием «Из богословского наследия» («Страх Божий», «Культ, религия и культура», «Культ и философия», «Таинства и обряды», «Дедукция семи таинств», «Освящение реальности», «Свидетели», «Словесное служение. Молитва», «Философия культа» - 17), статьи «Макрокосм и микрокосм» 24), «Эмпирея и Эмпирия» 27). Публикации о самом о. Павле и его творчестве принадлежат игум. Андронику (Трубачёву) 23, 28, сб. МДА),иерею Иоанну Свиридову (сб. МДА). О творчестве др. рус. религ. философов на страницах «Б. т.» писали диак. А. Мумриков («Воскрешение чаемое или восхищаемое? (О религиозных воззрениях Н. Ф. Фёдорова )», 24), С. С. Хоружий (о Вл. С. Соловьёве , 33; о А. С. Хомякове , 37). Проблематика влияния античной философии на святоотеческую мысль представлена в статьях М. А. Старокадомского («Неоплатонизм и христианство», 12) и свящ. Георгия Зяблицева («Плотин и святоотеческая литература», 31; «Платон и святоотеческое богословие», 32). |
| Родился я в Амхаре; отец и мать сватали мне жену и ввели ее в свое время с великой честью. Пришествие же мое, ради Бога, подобно Габра-Крестосу. Пришел я сюда давно и принял иго монашества. Потом вошел я в этот ров и не выхожу; дней моих – 45 лет. Не видал я совсем людей, кроме тебя. Сказал я: «что говорят твои отец и мать?» Он ответил: «постигло их добро, или зло, не знаю». Они провели время до вечера, беседуя о величии Божьем. Потом спустил им Бог сосуд, полный молока на золотой веревке с тремя светильниками. Они напились вместе, благодаря Бога». – Далее приводится рассказ какой-то монахини о явлении святому ангелов и Иоанна Богослова, когда он ночевал в расстоянии дня и трех часов пути от моря Sf. «Отец наш Такла-Хаврьят отправился в путь, чтобы спуститься в землю Анфрз посетить святых, следуя гласу писания: «посещай святых ежедневно и благословляйся от костей праведных». Потом он пришел в один город, чтобы заночевать и остановиться там, ибо был вечер пятка, навечерие субботы. И придя в город в дом одного человека, он поместился отдельно от него на короткое время (?)». Далее (ff. 1752 – 1781) приводится длинный рассказ о петухе, прибежавшем к святому и просившем спасти его от ножа в день субботний. Такла-Хаврьят, не успев подействовать на его хозяина увещеваниями о святости этого дня, выкупил его, дав больше, чем с него потребовали, и взяв клятву никогда не резать петуха и после смерти не выбрасывать, а закопать. Петух поклонился в ноги. Рассказ сопровождается длинными перечислениями животных, известных из Библии и апокрифов и говоривших с людьми и т. п. (змий райский, валаамова ослица, варухов орел, камень tatrblon в Риме и др.). – Непонятно, говорил ли петух по человечески, или только святой имел, подобно апостолам, дар понимать его. – Затем следует со слов юноши Зара-Хймнота длинный рассказ о том, как, сидя с Такла-Хаврьятом в день пятидесятницы, он плюнул на землю. Святой укорил его, указав на то, что слюна христианина освящена приобщением и имеет силу крещения. |
| Все это рассказывали нам в Дабра-Либаносе святые, говоря: «жили мы с ним». После Иоанна Кама, отца нашего, поставлен был отец наш Андрей, носитель креста Господа нашего Иисуса Христа. На него много клеветали, говоря: «сын брата твоего, именуемый Такла-Хаврьят увел дочь нашу и отослал ее в женский монастырь и сокрыл». Позвали отца нашего Такла-Хаврьята. Он явился. Сказал ему настоятель: «правду ли говорят тебе, или нет?» Он ответил: «да, я отослал ее; она говорила мне: «отошли меня, ради Господа Бога, из сего тленного мира». Разгневался настоятель и сказал ему: «не приведешь ли ее?» Сказал он: «не приведу: она обитает у царя небесного, облеченная в одеяние святости». Посему настоятель повелел бичевать его много раз. Он же принял бичевание ради любви Божьей... Видя сие, дивились и изумлялись люди, находившиеся там, говоря: «как этот человек не отвечает ни слова, бичуемый?» И повелел настоятель связать его, и много дней он был связан. В полдень он встал и вошел в свою келью молиться; его восхитили и показали ему все тайны. Вернувшись, он дивился виденному и сказал: «Дивен Бог»... И посему желал он быть мучеником. Его потом разрешили от уз. В тот же час монахиня почила. Он дал клятву и сказал святым: «молитесь за меня перед Господом Богом моим, и он не посрамит меня от чаяния моего». Спросили его святые: «чего ты хочешь?» он сказал им: «желанием возжелал я пролить кровь мою для оставления грехов моих». Сказали ему: «да дастся тебе по желанию». Сказал настоятель отцу нашему Такла-Хаврьяту: «ступай к митрополиту быть поставленным во иереи». Сказал отец наш: «мне лучше быть диаконом, а если нет – монахом». Снова сказал настоятель: «так как ты не хочешь быть иереем, то ступай к митрополиту, я посылаю тебя». Он согласился. А тот хотел послать его под видом поручения, для посвящения. Он не знал, но повинуясь пошел по приказанию своего наставника с братиями. Придя к митрополиту, он изложил ему поручение. Митрополит, зная Духом Святым, посвятил его во иереи, благословил его и сказал: «Бог да благословит священство твое, как он благословил священство Моисея и Аарона». |
| Здесь он нашел большую скалу. Он поселился в келье, постился, молился, делал поклоны, исповедался, проливал слезы и плакал, и так жил много дней, не давая покоя плоти своей, ни днем, ни ночью. Постился он по седмицам, не вкушая пищи, кроме суббот, когда он ел плоды пустыни, овощи и воду. От частых поклонов сокрушились обе кости руки его, от продолжительного стояния распухли ноги его. И сделал он себе железный ошейник, в котором было 8 острых железных гвоздей: два спереди, два сзади, два на правой стороне, два – на левой, и кроме Рождества Христова, Богоявления и Пасхи, не снимал его с шеи до дня смерти своей, стоял ли, сидел ли, или делал поклоны. Когда он шел, они вонзались в тело его и, страдая, он напоминал душе своей страсти Сына, говоря: «грешная и блудная, разве ты не слыхала как распинали иудеи Господа нашего Иисуса Христа, Творца неба и земли, чистого от грехов? Он вменился с беззаконными ради нас, страдал, да разрешит нас от уз». Сие вспоминая, он проливал слезы, как воду. Волос головы своей он не стриг, и только в день Распятия Единородного жег их огнем, так что горело тело его. Однажды спросили мы его: «зачем, отче, ты это делаешь?» Он ответил: «как Господа и Бога моего увенчали тернием, так подобает и мне для оставления грехов моих». Это он рассказывал нам, и это он делал до своего успения». За это он удостоился великой благодати, посещения Богородицы, Апостолов, св. Георгия и самого Спасителя. «Затем он вышел из этой пустыни по воле Духа, помня сказанное Апостолами в их «Синодосе»: «приближающийся 45 к святым, сам будет свят». Посему он стал искателем святых, обходя страны востока, запада, севера и юга, где находились святые, пустыни, и монастыри и затворы. И он получал от них благословение и поручал себя молитвам их, и принимал тех, которые поручали себя ему». За это удостоился видения: он увидел реку, на ней корабль, на который он сел и поплыл, водимый прилетевшей с востока белой птицей и приведшей его к горе, на которой были бесчисленные святые; здесь он созерцал величие Божие и слушал небесную обедню, за которой Богоматерь велела ангелам приобщить его первым, раньше святых. |
| Чрез несколько дней сказали чада: «отче, мы пойдем в Иерусалим». Он ответил: «истину говорю вам, через семь дней вы уйдете в Иерусалим небесный, и я с вами». Действительно, Фаддею стали являться видения, указывавшие на приближение кончины. Архангел Михаил возносил его до третьего неба и показал ему там бесчисленное множество блаженных – его будущих учеников и почитателей памяти, и его будущую обитель – сад, величиной в этот мир, с деревом, вышиной от земли до неба. В Иерусалиме небесном его поставили вместе с Виктором мучеником, но у последнего было 66 золотых колонн, тогда как у него одной меньше. Он спросил, почему это; голос ответил ему, что Виктор оставил царство. Фаддей опечалился и заявил, что он оставил весь мир и провел 70 лет в пустьне. Спаситель утешил его, обещав вместо золотого столпа руководить его учениками до 10-го поколения. Потом и сам Спаситель явился ему и дал обычный «завет». И показали ему 24 старцев, и он был с ними 12 лет 37 , оставаясь в плоти, как был. «После этого, когда он был в пещере своей в день недельный во время повечерия пришли поспешно разбойники. Святые вошли в церковь и заперли врата. Те не могли проникнуть и подожгли церковь. Сделался страшный жар. Один сказал: «боюсь я, отче». Он ответил: «Ступай, выходи», и благословил стену. Стена разверзлась посередине на пространстве большой двери, и этот человек вышел, убегая па крыльях; потом сделалось, как было раньше. А отец наш стал перед жертвенником и обнял табот вместе с двумя учениками своими: Андреем и Меркурием, и они увенчались 26-го текемта. Молитвы и благословение их да будут с нами во веки веков. А Филимона и Илии, кротких учеников его, не было в этот день. И прибыли святые из монастыря Таамин, когда им рассказал монах, по имени Габра-Вахед. Они нашли мучеников среди огня, высохшими, как рыбы. Увидав это, отец наш Маскаль-Безана обнял его и воскликнул «увы мне»... Тогда встал отец наш Фаддей после смерти и сказал: «отче, отче мой, зачем ты плачешь?» Поклонился ему Крестос (sic!)-Beзaha, и благословил его отец наш Фаддей семижды семь раз, и снова почил. |
| Житие выдает себя за повествование очевидца – ученика преподобного, писавшего по личным воспоминаниям, по рассказам как самого Такла-Хаврьята, так и других, имевших с ним беседы или видевших его чудеса. Это высказывается во многих местах, особенно же в конце, на f. 203 v.1: «Сие написали мы, да не забудется память изрядств его, да будет надеждой и пользой верным, а не для славы тщетной. «Яже видехом и яже слышахом». Как сказал Евангелист: «Не может град укрыться, верху горы стояй», и не может укрыться весть о славе праведных. Не вжигают светильника под спудом, но поставляют его на свещнице, и светит всем, иже в храмине суть. И мы не могли обнять всецело повествование о человеке Божьем. Одни говорили: «мы видели отца нашего Такла-Хаврьята, когда он шествовал на облаке света»; другие говорили: «и мы видели его, идущим на колеснице светоносной»; некто сказал: «видел я его, возвещающим евангелие Божества, причем осенял его ангел крыльями света, пока он не кончил». Другой говорил: «16 ангелов дано отцу нашему Такла-Хаврьяту, охранявших (его от) змей; они ходили с ним». Иной сказал: «два ангела стояли перед ним, держа мечи, отгоняя демонов»; некто сказал: «видел я Иоанна, возлюбленного Господом, когда он рассказывал видение свое«Апокалипсис»... Таким образом, самые невероятные чудеса влагаются в уста «очевидцев». Это делается и при повествованиях об отдельных чудесах. Многие части жития влагаются в уста самому святому и рассказаны в первом лице. Все это мало говорит в пользу автора нашего текста. А между тем он должен не особенно далеко отстоять по времени от своего святого. Как мы увидим, последний жил при Зара-Якобе; палеографические соображения не позволяют отнести рукопись ко времени позже XVI века. Необходимо упомянуть также о неудовлетворительности этой рукописи. Производя с внешней стороны вполне благоприятное впечатление, она весьма неисправна, переполнена описками, ошибками и пропусками, иногда препятствующими пониманию. Автор жития, как и все вообще эфиопские агиобиографы, был начитан в доступной ему литературе. он ссылается на«книгу Климента» (f. 204 v.), очевидно апостольские постановления Климента, папы римского, на житие Иоанна Колова (f. 205); изучение его творения убеждает в его знакомстве с другими произведениями египетской монашеской литературы и делает вероятным предположение о том, что он читал Епифания Кипрского . |
|
|
