| С.393–397; Stökl G. Kanzler und Metropolit... S.150–174; Высоцкий С.А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI–XIV вв. Киев, 1966. С.95. (граффито с указанием дня смерти Кирилла); Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в XI XIII вв. Μ., 1978. С. 139–152, 159–185, 232–246; Czeszak G. Sytuacja košciola prawoslawnego na Rusi w šwietle jarlyków chaskich z XIII i XIV wieku//Czasopismo Prawno-Historyczne. 1979. T.31. S.31–56; Poppe A. Werdegang der Diözesanstruktur... S.279–285; Творогов О.В. Кирилл//СлККДР. Вып.1. С. 225–227. в. Киевские князья-сениоры X – середины XIII в. (с биографическими справками о князьях, упоминаемых в настоящей книге) Относительно родственных связей между князьями см. прилагаемую к настоящему разделу генеалогическую таблицу, в которой имена киевских князей-сениоров выделены жирным шрифтом. В нижеследующем списке указание дня начала княжения, как правило, имеет в виду день интронизации. Настоящий список представляет собой первую попытку такого рода. 1. Игорь Рюрикович – после 944 2. Ольга, вдова Игоря ок. 945 – ок. 960 3. Святослав Игоревич ок. 960 – весна 972 4. Ярополк Святославич 5. Владимир Святославич – 15 июля 1015 6. Святополк Владимирович(в его княжение происходит борьба за киевский стол) 7. Ярослав Владимирович – 20 февраля 1054 8. Изяслав Ярославич – 15 сентября 1068 9. Всеслав Изяславич Полоцкий 15 сентября 1068 – апрель 1069 10. Изяслав Ярославич (во второй раз) 2 мая 1069 – март 1073 11. Святослав Ярославич после 22 марта 1073 – 27 декабря 1076 12. Всеволод Ярославич 1 января 1077 – июль 1077 13. Изяслав Ярославич (в третий раз) 15 июля 1078 – 3 октября 1078 14. Всеволод Ярославич (во второй раз) октябрь 1078 – 13 апреля 1093 15. Святополк Изяславич 24 апреля 1093 – 16 апреля 1113 16. Владимир Всеволодович Мономах 20 апреля 1113 – 19 мая 1125 17. Мстислав Владимирович 20 мая 1125 – 15 апреля 1132 18. Ярополк Владимирович 17 апреля 1132 – 18 февраля 1139 19. Вячеслав Владимирович 22 февраля 1139 – 4 марта 1139 20. |
| Ярослав скончался 20 февраля 1054 года на руках у любимого сына Всеволода и погребен в церкви Св. Софии в мраморной гробнице, уцелевшей до сих пор. ПРИМЕЧАНИЯ 1. Одни летописные известия называют Ярослава сыном Рогнеды, но другие противоречат этому, сообщая, что Владимир имел от несчастной княжны полоцкой одного только сына Изяслава и отпустил Рогнеду с сыном в землю отца ее Рогволода; с тех пор потомки Рогнеды княжили особо в Полоцке, и между ними и потомством Ярослава существовала постоянно родовая неприязнь, поддерживаемая преданиями о своих предках. Из рода в род переходило такое предание: приживши от Рогнеды сына Изяслава, Владимир покинул ее, увлекаясь другими женщинами. Рогнеда, из мщения за своего отца и за себя, покусилась умертвить Владимира во время сна, но Владимир успел проснуться вовремя и схватил ее за руку в ту минуту, когда она заносила над ним нож. Владимир приказал ей одеться в брачный наряд, сесть в богато убранном покое и ожидать его: он собственноручно обещал умертвить ее. Но Рогнеда научила малолетнего сына своего Изяслава взять в руки обнаженный меч и, вышедши навстречу отцу, сказать: " Отец, ты думаешь, что ты здесь один! " Владимир тронулся видом сына: " Кто бы думал, что ты будешь здесь! " - сказал он и бросил меч, затем, призвавши " бояр " , передал на их суд свое дело с женою. " Не убивай ее, - сказали бояре, - ради ее дитяти; возврати ей с сыном отчину ее отца " . Так рассказывает предание, без сомнения, общераспространенное в древние времена. Внуки Рогволода, помня, по преданию, об этом событии, находились во враждебных отношениях к внукам Владимирова сына, Ярослава, которым, кроме полоцкой земли, оставшейся в руках потомков Рогволода с материнской стороны, досталась в княжение вся остальная русская земля. При существовании такого предания, подтверждаемого вековым обособлением полоцких князей от Ярославова рода, едва ли можно считать Ярослава сыном Рогнеды. Но, не будучи единоутробным братом полоцкого князя, уже при жизни Владимира отделенного, Ярослав не был единоутробным братом и других сыновей своего отца. |
| 1894 Речь идет о волынском князе Ярославе Святополчиче, зяте венгерского короля Ласло I. Имя «Бесен» (или «Безен») применительно к Ярославу более в источниках нигде не встречается и смысл его неясен (как и прозвища Белы I «Бенин»: см. выше примеч. 1816); можно лишь догадываться, что так Ярослав прозывался именно в Венгрии. 1895 В 1117 г. между Ярославом и киевским князем Владимиром Всеволодовичем Мономахом вспыхнул конфликт, вызванный тем, что, как выяснилось, Владимир вознамерился по своему завещанию передать киевский стол своему старшему сыну Мстиславу; между тем, по династическим понятиям того времени наследником был именно Ярослав – в качестве генеалогически старейшего в поколении правнуков Ярослава Мудрого. Согласно киевской летописи, Ярослав Святополчич в 1118 г. действительно бежал в Венгрию, но уже через год перебрался в Польшу к Болеславу III. В 1123 г. в войсках, приведенных Ярославом, были и венгры. Владимир Мономах приходился Ярославу Святополчичу не братом, а двоюродным дядей. Недоразумение могло возникнуть из-за того, что на волынском столе Ярослава сменил сначала Роман, а потом Андрей Владимировичи (оба были троюродными братьями Ярослава): именно против Андрея пришлось сражаться Ярославу и его союзникам в 1123 г. 1898 Сходное, хотя и отличное в частностях, описание гибели Ярослава есть и в «Ипатьевской летописи» под 1123 г.: князя, ездившего под стенами и препиравшегося с жителями Владимира, подстерегли, когда он спускался от города в лагерь (ПСРЛ 2. С. 287). Складывается впечатление, что венгерская традиция, как и летописный рассказ, опирается на свидетельства очевидцев. Летопись ничего не знает об участии в походе самого венгерского короля, тогда как рассказ «Лицевой хроники» по понятным причинам сосредоточен на венграх, ничего не говоря о поляках и чехах, которые, по летописи, также составляли часть войск Ярослава Святополчича; впрочем, участие поляков и венгров, похоже, не было значительным, потому что ни польская, ни чешская исторические традиции не сохранили памяти о событиях на Волыни 1123 г. |
| Той же благоверный князь Данила Александрович бысть четвертый мученик новый, прият мученическую смерть от прелюбодеяний жены своей. Первые мученики, Борис, и Глеб, и Святослав, убиени Быша от брата своего, окаянного Святополка, рекомого Поганого полка. Кучковы же дети приехав во град Суздаль, и привезли ризу кровавую князя Даниила Александровича ко княгини его, и немного жиша со княгиней той в бесовском возжделением, сатаниным законом связавшися, удручая тело свое блудною любовною похотию, скверня в прелюбодевствии. Но скоро доходит весть во Владимир-град ко князю Андрею Александровичу, что здеяся таковое злоубивствие над братом его Данилом. Сыне же его, Ивану Даниловичу, внуку Александрову, остася младу сущу, но токмо пяти лет и трех месяц, и храняше его и соблюде его верный слуга бысть князю Даниилу, именем Давид Тярдемив, храняше его втаи 503 два месяца. И сжалися той верный слуга Давид о княже сыне Иване, и взяв его отай 504 нощию, и пад на конь 505 , и гнав с ним скоро ко граду Владимиру, ко князю Андрею Александровичу, по рождению к дядюшке его. И сказав слуга той Давид князю Андрею все по ряду бывшое, что во граде Суздале содеяся злоубивствие над братом его Даниилом. Князь же Андрей сжалися по брате своем, аки князь Ярослав Владимирович по братьи своей, по Борисе, и Глебе, и по Святославе, на окаянного злого братоубийца Святополка, нарекомого Поганого полка. И собра Ярослав новгородцев войска, и Бога себе в помощь призывая, и шед ратью, и отмстив кровь праведну братьи своей, Бориса, и Глеба, и Святослава, победив окаянного Святополка Поганого полка. Такоже сий новый Ярослав, князь Андрей Александрович, прослезився горце 506 по брате своем, князе Данииле Суздальском, и воздев руце на небо, и рече со слезами «Господи, Владыко, Творче и всему Создатель, мстил еси ты кровь праведну Бориса и Глеба князю Ярославу на окаянного Святополка. Такоже, Господи Владыко, мсти кровь сию неповинную, мне грешному, брата моего, князя Даниила, на злых сих блудников, наложников тоя бляди Улитки, несытых их плотских, блудных, скверных, грязных похотей, бесовских угодных дел, связанья их сатанина закона. Святополк окаянный братоубийство сотворив, очи его злыи прельстися несытии сребра, и злата, и имения многого, власть царства ти сего света на един час восхотев, а Небесного Царства вовеки отринух, а во дне адове вовеки мучение возлюбив. Такоже и та блядь Улитка своего чрева блудныя, скверныя похоти насытовство всласть на един час в бескорывство приим, не токмо Небесного Царства отринувся, но и сего света власть, и злато, и сребро, и ризы многоценныя отринув, но возлюби скверность блудную, похоть чреву, несытость, возляже с теми наложники на един час, сласть возлюби, всю земную красоту забыв, а стала ино аки 507 ад изблева, похоть скверную вылья, невеста готовится окаянному Святополку во дне адове, от сатаны дьявола закон приемлют вовеки мучение, мужа своего изгубих своими наложники, аки сатана со двема дьяволы». |
| В 1993 г. Б.И. Яценко еще раз вернулся к датировке «Слова» 1198 годом, указав дополнительные аргументы: «Приведем еще два примера расшифровки поэтических образов, которые вполне определенно датируют «Слово» 1198 г. Прежде всего, чрезвычайно важен хронологический пробег «отъ стараго Владимера до ныняшняго Игоря», в котором князь Игорь поставлен на один уровень с киевским князем как равновеликий. Такое уравнивание могло возникнуть после 1198 г., когда Игорь стал великим черниговским князем, старейшим среди Ольговичей, соправителем Рюрика Ростиславича в Киеве» . При этом Б.И. Яценко ссылается на толкование сходного «хронологического пробега» из «Слова о погибели Русской земли» – «от великаго Ярослава… и до ныняшняго Ярослава и до брата его Юрья, князя Володимерьскаго». По его мнению, «младший Ярослав поставлен впереди старшего Юрия, потому что занимал более высокое место в княжеской иерархии». С этим выводом согласился и А.А. Горский . «Только на киевском престоле Ярослав мог считаться равным Ярославу Мудрому. Такое же равенство между «старым Владимиром» и «нынешним Игорем» – великими князьями киевскими – в «Слове о полку Игореве». Согласно феодальному этикету, они должны быть одинаково почитаемы и в обществе, и в памяти потомков», - заключает Б.И.Яценко . «Еще один факт находим в рассказе о Всеславе, где идет речь о враждебных отношениях между полочанами и новгородцами. Осенью 1198 г. они обострились с новой силой. Полочане вместе с литовцами напали на Луки и сожгли хоромы. А зимой новгородский князь Ярослав Владимирович пошел войной на Полоцк. Конфликт закончился миром на озере Касопле. Именно в это время, - по убеждению Б.И. Яценко, - мог прозвучать призыв автора «Слова»: “Ярославе и вси внуце Всеславли! Уже понизить стязи свои, вонзить свои мечи вережени”» . Позволю небольшую ремарку к этому наблюдению: не в это же время, а после описываемых событий, поскольку в словах автора есть красноречивое междометие “уже”, косвенно указывающее на уже заключенный мир, после которого и целесообразно спрятать мечи в ножны… |
| «Не имея ни силы в руках, ни воинов, отчасти убитых, отчасти рассеянных, могу ли быть вам полезен?» – сказал ему Мстиславич; а на вопрос Епископа: что ж делать? – ответствовал: «Защищать столицу, пока соберемся с силами». Роман отправил из Владимира Послов в Киев; обезоружил тестя смиренным признанием вины своей и чрез ходатайство Митрополита получил от Рюрика два города в награждение. 1196 г. Но Ольговичи нарушили клятвенный обет мира: не дождавшись Послов ни Всеволодовых, ни Давидовых, с коими надлежало им во всем условиться, в конце зимы выступили с войском к Витебску и начали грабить Смоленскую область. Племянник Давида, Мстислав Романович, сват Великого Князя, хотел отразить их. Ольговичи имели время изготовиться к битве, соединились с Князьями Полоцкими, Васильком Володаревичем и Борисом Друцким; заняли выгодное место и притоптали снег вокруг себя, чтобы тем удобнее действовать оружием. Мстислав вышел с полками из леса, напал стремительно и смял рать Черниговскую, над коею начальствовал Олег Святославич; но Воевода Смоленский, Михалко, в то же время бежал, не дерзнув сразиться с Полочанами, которые, видя Олега разбитого, ударили с тылу на полки Мстислава. Сей храбрый Князь, гнав Черниговцев, увидел себя окруженного новыми рядами неприятелей и должен был сдаться. Зять Давидов, юный Князь Рязанский, и Ростислав Владимирович, внук Мстислава Великого, едва могли спастися. Они принесли Смоленскому Князю весть о сем несчастии; а Ярослав Черниговский, обрадованный блестящим успехом своего племянника и слыша, что жители Смоленска не любят Давида, хотел с новыми полками идти прямо к сему городу. Рюрик остановил его. «Ты не имеешь совести, – писал он к нему из Овруча: – и так возвращаю тебе грамоты крестные, тобою нарушенные. Иди к Смоленску: я пойду к Чернигову. Увидим, кто будет счастливее». Ярослав оправдывался, жалуясь на Давида и Князя Витебского; обещал без выкупа освободить пленного Мстислава Романовича, требуя единственно того, чтобы Рюрик отступил от союза с Великим Князем. «У нас дела общие, – ответствовал Рюрик: – буде искренно желаешь мира, то дай свободный путь моим Послам чрез твою область ко Всеволоду и Давиду; мы все готовы примириться». Но Ярослав, будучи коварным, считал и других таковыми; не верил ему; занял все дороги; препятствовал сообщению между областями Киевскою, Смоленскою и Суздальскою. Началась война, или, лучше сказать, грабительство в пределах Днепровских. Отвергнув Великодушные правила Мономахова дому, Рюрик не устыдился нанять диких Половцев для опустошения Черниговских владений и полнил руки варварам, как сказано в летописи. |
| Святослав Всеволодович (во второй раз) август 1176 – август/сентябрь 1180 49. Рюрик Ростиславич(во второй раз) август/сентябрь 1180 – лето 1181 50. Святослав Всеволодович(в третий раз) лето 1181 – после 25 июля 1194 51. Рюрик Ростиславич(в третий раз) 31 июля 1194 – осень 1201 (1202?) 52. Ингварь Ярославич,сын Ярослава Изяславича осень 1201 (1202?) – конец 1202 53. Рюрик Ростиславич(в четвертый раз) 1/2 января 1203 – зима 1204 54. Роман Мстиславич, внукИзяслава Мстиславича (вероятно) до июня 1205 55. Рюрик Ростиславич(в пятый раз) июль 1205 56. Всеволод Святославич лето 1206 – осень 1206 57. Рюрик Ростиславич(в шестой раз) осень 1206 – весна 1207 58. Всеволод Святославич(во второй раз) весна 1207 – ноябрь 1207 59. Рюрик Ростиславич(в седьмой раз) ноябрь 1207 – осень 1210 60. Всеволод Святославич(в третий раз) осень 1210 – июль 1214 (1212?) 61. Мстислав Романович, внукРостислава Мстиславича июль 1214 – 31 мая 1223 62. Владимир Рюрикович июнь 1223 – июнь 1235 63. Изяслав Владимирович,внук Игоря Святославича июнь 1235 – осень/зима 1235 64. Владимир Рюрикович(во второй раз) осень/зима 1235 – ранее августа 1236 65. Ярослав Всеволодович,сын Всеволода Большое Гнездо ранее августа 1236 – после марта 1238 66. Михаил Всеволодович лето 1238 – лето 1239 67. Ростислав Мстиславич лето 1239 В дальнейшем, в пору монгольского владычества, Киев управлялся посадниками следующих князей, считавшихся великими князьями киевскими: 68. Даниил Романович Галицкий 69. Ярослав Всеволодович(во второй раз), вел. князь владимирский 1243/1244 70. Даниил Романович Галицкий(во второй раз) (вероятно) 1246 71. Александр Ярославич Невский,вел. князь владимирский 72. Ярослав Ярославич,вел. князь владимирский Краткие биографические справки о князьях, упоминаемых в настоящей книге, расположены в алфавитном порядке и составлены непосредственно на основе источников, в первую очередь Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской первой летописей (см. раздел III, 7). Данные более поздних источников используются с должной мерой критичности 1306 . |
| Юный князь Глеб, узнав о мученической кончине своего родного и горячо любимого брата Бориса, решил последовать его примеру, безропотно приняв страдание за правду и любовь Божию. «О милый брат, – передает житие слова Глеба, – если ты получил дерзновение у Бога, моли о мне, унылом, чтобы и я сподоблен был ту же смерть принять...» Из Мурома, где был его удел, Глеб по приказу Святополка был вызван в Киев. Когда он плыл от Смоленска вниз по Днепру, у устья реки Смядыни на его ладью напали посланные Святополком убийцы. Юный Глеб, «видя, что хотят убить его, глядя на убийц кротким взором, омывая лицо свое слезами, смирившись в сердечном сокрушении... молился: «Прещедрый и Премилостивый Господь! Убивают меня неведомо за что... Помню слова Твои: «За имя Мое, Меня ради подымут на Вас руки, преданы будете сродниками и друзьями и брат предаст брата на смерть...» Смотри, Господи, и суди: вот готова моя душа предстать пред Тобою, Господи.» В этот миг по приказу главного убийцы Горясера повар князя Глеба – торчин взял нож «и заклал блаженного как агнца невинного.» Тело Св.Глеба было брошено убийцами без погребения на берегу реки, между двумя колодами. Находившийся в Новгороде Ярослав Владимирович, узнав о страшных событиях, свершившихся на Руси, хотел бежать «за море к варягам.» Незадолго до этого он рассорился с новгородцами и сделал много зла «лучшим людям новгородским», поэтому не рассчитывал теперь, что Новгород его поддержит. Однако, потрясенные коварством и гнусностью деяний Святополка Окаянного и проникнутые жалостью и сочувствием ко князьям-мученикам, новгородцы, как истинные христиане, простили Ярославу горькие обиды и как один выступили на борьбу за правое дело. Со словами: «Да скончается злоба нечестивого», Ярослав во главе 4000-ного новгородского войска пошел войной на Святополка. Святополк не очень надеялся на верность ему русских воинов, поэтому нанял себе на помощь орды язычников-печенегов. Поздней осенью 1016 года на Днепре у г.Любеча произошла первая битва. Святополк был разбит и бежал в Польшу к своему тестю, королю Болеславу I, а Ярослав вошел в Киев и сел на великокняжеский стол. |
| Андрей, Москва : Почему Святополк бежал в Польшу? Почему польский король поддержал его и помог изгнаннику вернуть киевский престол? Алексей Светозарский: Дело в том, что Святополк вынужден был бежать в Польшу, поскольку столкнулся с весьма активными действиями Ярослава, который как знамя поднял имена убитых Святополком братьев и начал борьбу за киевский престол под лозунгом священной мести. Именно поэтому Святополк, потерпев поражение в битве под Любичем, должен был бежать в Польшу, где получил поддержку Болеслава Храброго, польского короля, который был его тестем. Болеслав чрезвычайно активный политик, боровшийся за Чехию с германским императором, воевавший в свое время с князем Владимиром, не преминул воспользоваться ситуацией, тем более что для этого у него были все основания (помощь близкому родственнику). Болеслав насылал печенегов на Киев, и от этого набега Ярослав еле отбился. Затем Ярослав в союзе с императором Генрихом Вторым выступил к польской границе, но потерпел неудачу. В 1017 году Болеслав захватил Киев, а Ярослав должен был с поспешностью отступить. Поляки, немцы, венгры и печенеги, оказавшись в Киеве, вызвали недовольство киевлян своим поведением, в городе началось восстание и Болеслав ушел. Возможно, восстание спровоцировал Святополк, тяготившейся затянувшимся пребыванием тестя в Киеве. После этого удача от Святополка отвернулась, он был разбит на реке Альте в 1019 году. И затем бежал. По разным источникам он либо умер от ран в Бресте, либо был убит варягом Эймундом из дружины Ярослава, либо, как считает наша древняя летопись («Повесть временных лет»), погиб злой смертью где-то между Польшей и Богемией. Владимир, Москва: В школе каждый для себя извлекает уроки из истории. Какой урок мы можем извлечь из истории со Святополком Окаянным? Алексей Светозарский: Урок из истории со Святополком Окаянным извлекли уже наши предки. Образы убитых им князей, покровителей княжеского рода, святых сродников в течение многих лет служил светлым идеалом евангельского отношения к политике. Но не только. Русские князья воспринимали их как своих особых молитвенников. Достаточно вспомнить явление Бориса и Глеба Пелгусию накануне битвы Александра Невского со шведами. Подвиг Бориса и Глеба осветил существовавший порядок государственного устройства, основанный на родовых началах. А пример Святополка Окаянного (подобного библейскому братоубийце Каину) стал предостережением для других князей. Почитание Бориса и Глеба стало объединяющим началом для наших предков, переживавших период феодальной раздробленности, их мощи являлись общерусской святыней, в то время как большинство подвижников того времени почиталось лишь местно, в отдельных областях и княжествах. |
| И Кунуй, заведя пехотинцев, развернул стяг Владимиров, и увидал Олег стяг Владимиров, и испугался, и ужас напал на него и на воинов его. И пошли в бой обе стороны, и пошел Олег против Мстислава, а Ярослав пошел против Вячеслава. Мстислав же перешел через пожарище с новгородцами, и сошли с коней новгородцы, и соступились на реке Кóлокше, и была сеча крепкая, и стал одолевать Мстислав. И увидел Олег, что двинулся стяг Владимиров, и стал заходить в тыл ему, и, убоявшись, бежал Олег, и одолел Мстислав. Олег же прибежал в Муром и затворил Ярослава в Муроме, а сам пошел в Рязань. Мстислав же пришел к Мурому, и сотворил мир с муромцами, и взял своих людей, ростовцев и суздальцев, и пошел к Рязани за Олегом. Олег же выбежал из Рязани, а Мстислав, придя, заключил мир с рязанцами и взял людей своих, которых заточил Олег. И послал к Олегу, говоря: «Не убегай никуда, но пошли к братии своей с мольбою не лишать тебя Русской земли. И я пошлю к отцу просить за тебя». И обещал Олег сделать так. Мстислав же, возвратившись в Суздаль, пошел оттуда в Новгород, в свой город, по молитвам преподобного епископа Никиты. Это было на исходе 6604 года, индикта 4-го наполовину. В год 6605 (1097). Пришли Святополк, и Владимир, и Давыд Игоревич, и Василько Ростиславич, и Давыд Святославич, и брат его Олег, и собрались на совет в Любече для установления мира, и говорили друг другу: «Зачем губим Русскую землю, сами между собой устраивая распри? А половцы землю нашу несут розно и рады, что между нами идут воины. Да отныне объединимся единым сердцем и будем блюсти Русскую землю, и пусть каждый владеет отчиной своей: Святополк — Киевом, Изяславовой отчиной, Владимир — Всеволодовой, Давыд и Олег и Ярослав — Святославовой, и те, кому Всеволод роздал города: Давыду — Владимир, Ростиславичам же: Володарю — Перемышль, Васильку — Теребовль». И на том целовали крест: «Если отныне кто на кого пойдет, против того будем мы все и крест честной». Сказали все: «Да будет против того крест честной и вся земля Русская». |
|
|
