| Такая решительность понятна: им нечего было теперь ожидать хорошего от Святополка, а защищаться от него без князя было также невыгодно. Они начали сбирать деньги - с простого человека по 4 куны, со старост - по 10 гривен, с бояр - по 18 гривен, привели варягов, дали им эти деньги, и таким образом у Ярослава набралось много войска, и он двинулся против Святополка; тот был разбит, бежал к печенегам и привел огромные толпы их против Ярослава в 1019 году. Ярослав вышел навстречу и сошелся на реке Альте, где был убит Борис. Место благоприятствовало Ярославу по воспоминанию о преступлении Святополка; летописец говорит, что Ярослав молил бога об отмщении новому Каину. Он же говорит, что сеча была злая, какой еще не бывало на Руси, - секлись, схватываясь, руками, трижды сходились биться, по удольям текла кровь ручьями; к вечеру одолел Ярослав, а Святополк бежал в пограничный польский город Брест, где, вероятно, умер от ран, полученных в битве; по скандинавским преданиям, он пал от руки варяга Эймунда, служившего в войске Ярослава, а по русским, - погиб злою смертию в пустыне между Польшею и Богемиею. Ярослав сел в Киеве, утер пот с дружиною, по выражению летописца, показав победу и труд великий. Таким образом, северное народонаселение в четвертый раз доставило победу своему князю над югом. С Святополком дело было кончено; но были еще другие братья и родственники у Ярослава; из 12 сыновей Владимира в живых оставались теперь только Ярослав, Мстислав, Судислав, да племянник Брячислав, сын Изяслава полоцкого. Соперников у Ярослава по старшинству не могло быть: Брячислав полоцкий, хотя внук от старшего сына Владимирова, никогда не мог надеяться на старшинство, потому что отец его умер, не будучи старшим; Мстислав и Судислав были младшие братья Ярославу; но все они, как члены одного рода, имели право на равное распределение волостей; мы увидим, что до самого прекращения родовых отношений между князьями младшие из них настаивают на право общего наследства всех родичей после каждого умершего князя, т. |
| Как говорили на Руси: «Миръ стоит до рати, а рать – до мира», 1030-й прервал мирную передышку. Взятие Белза в условиях начавшегося ослабления Польши стало началом удачного похода., но вдруг, с юго-западных рубежей Ярослав круто поворачивает на север и к осени, по-видимому с одной конницей, пройдя Волынь и Полоцкое княжество, уже оказывается в земле новгородских данников эстов, за несколько лет до того, завоёванных датчанами. С.В. Алексеев, согласно известиям исландских саг, объясняет столь необычный поворот так удачно начинавшейся войны, получением известий о действиях своего союзника Олафа Святого против датчан в Норвегии и необходимостью выполнить ранее данные ему обязательства. Легко разбив племенные ополчения, Ярослав закрепил восток Эстонии за Русью, основав на крутом холме крепость, названную им по своему крестильному имени – Юрьевом. Проблем с данью более не возникало, чудь вернулась в орбиту русского влияния, а в киевской дружине стали появляться «чудины». В том же году у Ярослава родился четвёртый сын – Всеволод. В следующем году Ярослав продолжил войну с всё более слабевшей Польшей. Теперь он действовал в союзе с Мстиславом. Объединённые русские силы в 1031 году смогли не только вернуть все Червенские города, вплоть до Перемышля, но и «повоевали Лядскую землю», захватив огромный полон и освободив многих давних русских пленников. Ярослав не последовал примеру покойного Болеслава, не вмешался в польскую смуту, не ограбил польскую столицу. Восстановив линию установленной Владимиром границы, он со славой возвратился назад. Свою часть польского полона Ярослав не стал обращать в рабов, а расселил на печенежской границе по реке Рось, где уже на следующий год начал возводить для них новые города. Новейшие исследования не позволяют приписать ему строительство здесь т.н. «змиевых валов» (Ю.Ю. Моргунов. Дерево-земляные укрепления Южной Руси X-XIII вв. С.224-226.). На девяносто километров к западу от Днепра, на берегах Роси и Роставицы, от крайней владимировой крепости Родень, уже тянулась линия непрерывных дерево-земляных стен. |
| под 1038 годом – «иде Ярослав на Ятвяги» под 1040 – «Ярослав иде на Литву» под 1041 – «иде Ярослав на Мазовшаны в лодьях» (без сомнения по Бугу) под 1047: «Ярослав иде на мазовшаны и победи я и князя их уби». Ярослав раздробил Русь на уделы. Тогда восточная половина гродненских пределов принадлежала князьям Туровским, западная же с городами Брестом, Дорогичином и Мельником – Владимиро-Волынским. Сначала область Владимиро-Волынская отдана была младшему сыну Ярослава Игорю, в 1056 году Ростиславу Владимировичу, в 1077 году Олегу Святославичу. В 1113 году утвердился в западной Руси Владимир Мономах . Владимир Мономах отдал Гродно вместе с рукою дочери своей Агафии Всеволоду Давидовичу, отец которого – Давид Игоревич, был князем Владимиро-Волынским (1086 г.). В 1141 году Великий князь Всеволод Олегович отдал Брест своим шуринам Святополку и Владимиру Мстиславичам, а в 1142 г. родственникам своим Давидовичам, которые составили против него союз, чтобы овладеть уделами: Берестьем, Дрогичином, Брянском. В 1144 году Гродненские князья Борис и Глеб были в союзе Великого князя Всеволода Олеговича против Владимирка, князя Владимиро-Волынского. 388 В 1168году Великий князь Мстислав послал своего брата Романа княжить в Новгороде, а родственнику своему Владимиру Мстиславичу дал в удел Полонную и Дорогобуж (в Гродненских пределах), откуда он изгнал вдовствующую княгиню (вопреки клятвы). В Гродненском княжестве почти независимо княжил тогда потомок Всеволода Давидовича. Однако дружина Гродненская помогла Мстиславу взять Киев. В 1188 году Роман Мстиславич (Волынский) по единодушию избранный вступил на престол Галицкий. В 1200 году он ходил на Литву. В 1204 году Папа Иннокентий III предложил ему королевский венец, но Роман сказал: «Ценою своей крови я приобрел города, а не вероотступничеством; я следую старому обычаю предков, которые возвеличили мое отечество». В 1205 году он был убит коварно (на охоте). Малолетний Даниил в 1212 г. в виду гонения укрывался со своею матерью в Каменце, а в следующем году он получил Владимир-Волынский, и потом завладел Брестом и другими городами по обеим сторонам Зап. Буга (он был женат на Анне, дочери Мстислава Мстиславича Удалого), а в 1234 году он окончательно занял всю Галицию. |
| В «Поконе вирном» обращает на себя внимание неоднократное подчеркивание права вирника на получение с населения в неограниченном количестве хлебных припасов для себя и овса для лошадей: «а хлеба, по кольку могуть ясти и пшена», «а борошна, колько могуть изъясти», «коне 4 поставити, и сути им на рот, колько могуть зобати». Вероятно, эти предписания вызваны тем, что во время восстания 1024 г. население прятало хлеб, и представители местной княжеской администрации испытывали в нем нужду. Итак, основной задачей «Покона вирного» было укрепление княжеских судебных органов на материальной основе системы кормлений. Но в то же время при составлении «Покона вирного» надо было, учитывая уроки недавнего народного движения, ограничить рамками закона произвол тех, кому будут поручены производство суда и сбор вир. «Покон вирный» и содержит такие ограничения. Он нормирует поборы и «кормы» вирника (за исключением хлебного довольствия), не разрешает ему иметь больше четырех лошадей, требует завершения сбора вир в пределах, той или иной общины в недельный срок. Новгородская редакция Правды Ярослава 1036 г. Ярослав еще раз вернулся к тексту своего новгородского законодательства. Судя по Повести временных лет, это было в 1036 г., когда после смерти своего брата Мстислава Владимировича Ярослав сосредоточил значительную власть в Древнерусском государстве: «И бысть самовластець Русьстей земли». По рассказу Повести временных лет, Ярослав отправился в этом году из Киева в Новгород, утвердил там князем своего сына Владимира, а епископом Луку Жидяту. Coфuйckaя I летопись относит поездку Ярослава в Новгород к 1034 г. и связывает с этим событием выдачу им какой-то грамоты новгородцам: «И людем написа грамоту, рек: По сей грамоте дадите дань». Hobropoдckaя I летопись описывает вокняжение в Новгороде Владмира Ярославича следующим образом: «...Разгневася Ярослав на Коснятина и заточи и, а сына своего Володимира посади в Новегороде. И писа грамоту Ярослав, рек тако: по сей грамоте ходите» 690 . Разобраться во всех этих известиях не так-то легко. Многие события здесь смещены. Многое реконструировано позднейшими летописцами, по-своему понимавшими те глухие сведения о прошлом, какими они располагали, по-своему комбинировавшими различные версии. Во всяком случае, 1036 г. (если следовать датировке Повести временных лет) знаменует существенную грань в политических взаимоотношениях киевских князей с правящей знатью Новгородской земли. Опала на посадника Константина и его ссылка, назначение новгородским наместником Владимира Ярославича – все это свидетельствовало о стремлении Ярослава обеспечить подчинение Новгорода своей власти. |
| Помирившись с Генрихом, Болеслав и находившийся при нём Святополк, смогли перейти к наступательным действиям. Летом 1018 г. войска сошлись на берегах Буга. Внезапной атакой в день праздника Марии Магдалины 22 июля, поляки застигли врасплох войско Ярослава и после упорного сопротивления разгромили наголову, взяв множество пленных. Князь бежал в Новгород «с четырьмя мужами». В Киев вступили ляхи, вставшие гарнизонами и в других крупных городах. Теперь в плену оказались жена Ярослава Анна, сестра Предслава и вся женская часть семьи Владимира. Ярослав, не надеясь усидеть в Новгороде, думал бежать в Швецию, но новгородцы решили иначе, они не собирались подчиняться Киеву на условиях победителя. Судьба Руси вновь решилась на севере. Узнав о намерениях своего князя, народ, возглавляемый Константином Добрыничем, изрубил ладьи Ярослава со словами: «хотим ещё биться с Болеславом и со Святополком». Решением веча горожане обложили себя чрезвычайным налогом, каждый свободный «муж» отдал по 4 куны, бояре платили по 18 гривен, а городские старейшины – по десять. Собрав необходимую сумму Ярослав смог вновь нанять скандинавов. Ещё до прибытия наёмников, Ярослав с новгородцами напал на один из городов, признавших власть Святополка и захватил его. Поняв, что Ярослав не считает себя побеждённым, Болеслав попытался вызволить свою дочь из Новгорода, обменяв на его жену. Анна, однако, прибыла в Новгород уже в гробу. Причины её смерти не выяснены до сих пор. Обмен так и не состоялся, никто из дочерей Владимира отпущен не был, а Предславу Болеслав сделал своей наложницей. Обладая в Киеве реальной властью, он вёл себя здесь как хозяин, и не собираясь уходить. Мириться долго с таким положением Святополк не смог. Польские насилия быстро озлобили население Южной Руси и как только от киевского князя поступила соответствующая санкция («Сколько есть поляков по городам, избивайте их») беспощадное восстание вспыхнуло повсюду. Лишившись большей части оставленных на Руси сил, Болеслав вынужден был уйти, но при этом вывез из Киева всё награбленное, а также дочерей Владимира. Остались под его властью и западные окраины Владимировой державы. |
| Теперь очевидно, что устав Ярославов есть не повторение устава Владимирова, а как бы продолжение его и подробнейшее раскрытие и представляет собою шаг вперед в истории нашего церковно-гражданского законодательства. Святой Владимир определил в своем уставе главные предметы церковного суда в России на основании греческого Номоканона, и если сделал некоторые изменения и дополнения от себя, то согласно с духом того же Номоканона и Моисеевых законов, входивших в состав его. Великий князь Ярослав, кроме того что, опираясь на началах греческого Номоканона, подробнее изложил многие предметы церковного суда, означенные в уставе Владимировом, и присоединил к ним новые, применил еще свой церковный устав к началам гражданского законодательства, действовавшего тогда в России,— разумеем систему выкупов или денежных взысканий за преступления ,— и некоторые преступления подчинил суду не только духовной, но и гражданской власти. При таком характере Ярославов устав в приложении мог иметь благотворнейшие действия, нежели устав Владимиров. Преступления семейные и противные чистоте нравов до обращения русских к Христу едва ли и считались за преступления и вообще не преследовались законом, потому для искоренения их в народе, недавно просветившемся святою верою и грубом, когда они подчинены были суду Церкви, недостаточными казались одни меры духовные — епитимии, а необходимы были и наказания внешние; и вот мудрый Ярослав обложил эти преступления денежными пенями. Некоторые преступления, подчиненные суду церковному как нарушавшие правила нравственности христианской и самые уставы Церкви, в то же время были противны и общественному порядку, и благоустройству, и Ярослав для пресечения этих преступлений определил за них сугубые денежные пени в пользу духовенства и в пользу князя, а иногда и казнь гражданскую. Но, с другой стороны, в этом же самом характере устава Ярославова заключалась для него и двоякая невыгода. 1) Будучи применен к системе денежных взысканий, господствовавшей у нас в известное время, он не мог иметь такого обширного, повсеместного и продолжительного употребления в Церкви, как устав Владимиров, не привязанный своим содержанием ни к какому определенному месту и времени: известно, что сама денежная система от дней Ярослава у нас непрерывно изменялась и даже в разных княжествах была различна. 2) Если же оставался по местам в употреблении и после того, как означенная система взысканий вместе с денежною изменилась, то неизбежно должен был подвергаться изменениям и искажениям. Отсюда легко объяснить, почему устав Ярославов встречается гораздо реже в древних Кормчих и других памятниках нашей письменности, нежели устав Владимиров, и почему первый является до того измененным, например в так называемой западной его редакции, что почти невозможно узнать его . |
| Болеслав, прозванный Храбрым, стремился к расширению своих польских владений. Он увидел благоприятный случай вмешаться в междоусобия русских князей для своих выгод и в 1018 году пошел вместе со Святополком на Ярослава. Ярослав, предупреждая врагов, двинулся против них на Волынь и встретился с ними на берегах Буга. Тут опять повторился русский обычай поддразнивать врагов. Кормилец и воевода Ярославов, Будый, ездя по берегу, кричал, указывая на Болеслава: " Вот мы тебе щепкою проколем черево твое толстое " . Не стерпел такого оскорбления храбрый Болеслав: " Если вас не трогает такой укор, - сказал он своим, - я один погибну " , - и бросился вброд через Буг, а поляки за ним. Ярослав не был готов к бою, не выдержал напора и убежал с четырьмя из своих людей в Новгород. Болеслав овладел Киевом, не возвратил его Святополку, а засел в нем сам и приказал развести свою дружину по городам. Киев представлял много привлекательного для завоевателей. Дань с подчиненных русских земель обогащала этот город; торговля с Грецией и Востоком скопляла в нем произведения тогдашней образованности. Жить в нем было весело. Болеслав хотел, пребывая в Киеве, править своим государством и отправлял оттуда посольства в Западную и Восточную империю. Но такое поведение скоро раздражило как Святополка, так и киевлян. Святополк очутился в своем княжении подручником иноземного государя, а поляки начали обращаться с киевлянами, как господа с рабами. Тогда, с согласия Святополка, русские начали избивать поляков. Расставленные по городам, поляки не в силах были помогать друг другу. Болеслав убежал, но успел захватить с собою княжеское имущество и сестер Ярославовых. Он прежде сватался за одну из сестер Ярослава, Предславу, но, получив отказ, в отмщение взял ее теперь к себе насильно. Тем временем Ярослав, прибежавши впопыхах в Новгород, хотел бежать дальше, за море. Но бывший тогда новгородским посадником Коснятин, сын Добрыни, не пустил его и велел разрубить лодки; новгородцы кричали: " Будем еще биться за тебя с Болеславом и Святополком " . Наложили поголовную подать, с каждого человека по четыре куны; но старосты платили по 10 гривен, а бояре по восемнадцати наняли варягов, собрали многочисленную рать и двинулись на Киев. |
| Н. И. Милютенко допускает поставление Иоакима уже в 989/990 г., полагая, что «если Анну (византийскую невесту князя Владимира.– М. П.) сопровождал митрополит Ефесский Феодор, то он мог рукоположить епископа для Новгорода. В таком случае Херсонский архиепископ мог действовать как миссийный в Южной Руси, а Иоаким, как его собрат, на севере» ( Милютенко Н. И. Святой равноапостольный князь... С. 328). Это предположение представляется сомнительным хотя бы потому, что Новгородская кафедра в таком случае являлась бы старшей на Руси, что не могло бы не отразиться в исторической памяти, однако ни один источник такого статуса Новгородской епископии не зафиксировал. ПВЛ. С. 56. Там же. С. 55–56. НПЛ. С. 473. Ср., однако: Милютенко Н. И. Святой равноапостольный князь... С. 306, 328. 1015 г. во время пребывания Ярослава в Новгороде произошли драматические события – кровавые столкновения варягов и новгородцев, получение Ярославом сообщения о смерти своего отца, общегородское вече, на котором новгородцы выступили в поддержку Ярослава в его борьбе за киевский престол (НПЛ. С. 174–175; ПВЛ. С. 62; Лукин П. В. События 1015 г. в Новгороде: К оценке достоверности летописных сообщений//Отечественная история. 2007. 4. С. 3–20). Под 1018 г. после поражения от войск Болеслава и Святополка на реке Буг Ярослав «убежа с 4-ми мужи Новугороду» (ПВЛ. С. 63; ПСРЛ. Т. 42. С. 61). В 1020 г. Ярослав повелел арестовать новгородского посадника Коснятина и заточить его в Ростове (ПСРЛ. Т. 42. С. 62). В следующем году Новгород захватил полоцкий князь Брячислав, «и по емь новогородци и имениа их, всь полон и скот, поиде к Полотску опять»; спешно вышедший из Киева Ярослав разбил Брячислава и вернул пленных в Новгород (Там же). В 1024 г. Ярослав из Новгорода отправился в Суздальскую землю, узнав о мятеже во главе с волхвами; он вернулся на берега Волхова после произошедшей в том же году битвы с Мстиславом Владимировичем (ПВЛ. С. 64–65; ПСРЛ. Т. 42. С. 63). уходя из Киева, «Настаса пристави Десятиньнаго ко именью, бебося ему вверил лестью» (ПВЛ. С. 63).Следует отметить, что это не первое предательство Анастаса, упоминаемое в летописях – до этого он изменил Херсонесу во время осады этого города князем Владимиром (НПЛ. С. 150; ПВЛ. С. 49). |
| Его тело было положено вместе с телом Бориса, и оба брата признаны нашей Церковью святыми. Но жестокому Святополку казалось мало погубить двух братьев: он приказал убить и третьего — Святослава, князя Древлянского. Такие злодейства не могли долго оставаться без наказания. Ярослав, князь Новгородский, отомстил убийце трех своих братьев. Он нанял Варягов, вместе с ними и Новгородцами пришел к Киеву и на берегах Альты, на том самом месте, где погиб святой Борис, победил своего жестокосердного брата. Святополк убежал далеко из Отечества, в густые леса Богемии, но и там совершенные им преступления постоянно представлялись ему; мысль о них так мучила его совесть, что он, наконец, лишился рассудка и умер на чужой стороне без родных и друзей. Никто не плакал и даже не сожалел об этом несчастном князе, и все называли его Окаянным. Великий князь Ярослав I Владимирович от 1019 до 1054 года Ярослав Новгородский, победив Святополка, вошел в Киев и один стал великим князем почти всей Руси. Только два княжества не принадлежали ему: Тмутараканское, лежавшее на берегу Азовского моря, и Полоцкое. В первом княжил последний оставшийся в живых его брат Мстислав, прозванный Удалым, а Полоцкой областью владели дети его старшего брата Изяслава, того самого, который, еще будучи ребенком, спас свою мать Рогнеду от государева гнева и смерти. Мстислава недаром называли Удалым: он был очень храбр, силен и любил войну. Народы, жившие около его владений, скоро испытали это: он победил Хазар и Касогов. Прослыв знаменитым победителем, Мстислав думал, что уже стыдно быть государем только одной Тмутороканской области, и пошел с покоренными народами к Киеву. Ярослав опять прибегнул к своим храбрым помощникам, Варягам, и вместе с ними и со своей собственной дружиной встретил брата у города Листвена, в Черниговской губернии. Началось сражение. Бог как будто бы для того, чтоб показать, как гневит Его ссора двух братьев, покрыл все небо черными тучами; непрерывно сверкали яркие молнии, дождь с шумом лил на сражавшихся, но они ничего не видели и не слышали: все их мысли были заняты битвой. |
| При этом точно обозначаются размеры денежных штрафов, которые должны быть взимаемы епископами с виновных. «Се аз князь великий Ярослав, сын Володимерь, по данью (в других списках – по записи) отца своего, сгадал есмь с митрополитом с Ларионом, сложил есми с греческим Номоканоном, аже не подобает сих тяж судити князю и бояром; дал есмь митрополиту и епископом те суды, что писаны в правилех в Номоканоне, по всем градом и по всей области, где крестьянство есть. Аже кто умчит девку или насилит, за сором ей»... столько-то, епископу столько-то. «Аже кто пошибает (бьет) боярскую дщерь или боярскую жену»..., за сором ей столько-то, а епископу столько-то, и т. д. По всем спискам устава Ярослав говорит, что он сложил его по данью или по записи отца. Но если Владимир имел намерение написать устав, то с какой стати он не сделал бы этого сам, а поручил устно или письменно (!) Ярославу (которого он вовсе не прочил в свои преемники)? И почему Ярослав исполнил бы волю отца не в начале правления, а только под самый конец его? Вообще непонятные в подлинном Ярославовом уставе слова показывают только то, что составители его не знали о существовании мнимого устава Владимирова, что вполне подтверждается и взаимным счислением их содержания (А митрополит Иларион, поставленный под самый конец правления Ярослава, конечно, потому, что составители не знали другого митрополита времени Ярослава). По всем спискам устава Ярослав говорит, что он предоставляет епископам те суды, которые писаны в правилах в Номоканоне. Но это совершенная неправда. По всем спискам устава размеры штрафов за преступления отличаются несообразностями. По всем спискам устава в нём есть такие речи, которые вовсе не идут в жалованную грамоту князя митрополиту и епископам и превращают его из этой последней в нечто другое, в церковное каноническое сочинение. Именно, во-первых, говорится о таких правах митрополитов и епископов над священниками и монахами и о таких взаимных правах священников между собой, которые вовсе не касаются князя. |
|
|
