| Мф.12:24 . Фарисеи же, услышав сие, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского. (Ср. Мк.3:22 ; Лк.11:15–16 ). Согласно Марку, это говорили не фарисеи, а книжники, пришедшие из Иерусалима. Так как многие книжники принадлежали к обществу фарисеев, то разногласий между евангелистами здесь нет. Согласно Луке, не все фарисеи обвиняли Христа, а только «некоторые из них». Дальнейшая речь по переводу: Он не изгоняет бесов, если не в Веельзевуле, князе бесовском (ср. Мф.9:34 ). Таким образом, выражение «не через» и «не силою» (как в русском переводе подчеркнутое) Веельзевула, а «в Веельзевуле», т.е. сообща с Веельзевулом. Обстоятельство, что упоминается не просто Веельзевул, но с прибавкой «князь бесовский», достаточно ясно показывает, что здесь имеется в виду, если, может быть, и не самый главный, то по крайней мере один из главных демонов, у которого, по понятиям фарисеев, были в подчинении другие бесы. Веельзевул во всяком случае считался злейшим и вместе с тем грязнейшим из демонских начальников. Поэтому и обвинение Христа в связи с ним было грязным и, как кажется, в глазах фарисеев и книжников особенно язвительным. Оно имело целью отвлечь от Христа народ и вызвать в нем вражду к Его деятельности, учению и чудесам. Мф.12:25 . Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. (Ср. Мк.3:23–25 ; Лк.11:17 ). Подробная речь о том же у Марка, но у Луки еще короче, чем у Матфея, с незначительной разницей в выражениях. Иоанн Златоуст объясняет эту речь Христа так: «Если Я, имея в Себе беса, посредством его изгоняю других бесов, то, значит, между бесами несогласие и распря и они восстают один на другого; если же восстают друг на друга, то их сила погибла и рушилась». Мф.12:26 . И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? (Ср. Мк.3:26 ; Лк.11:18 ). У Луки пропущено: «сатана сатану изгоняет», и заменено: «если же и сатана разделится (разделился?) сам в себе». |
| Мы бы нашли совершенно естественным, а потому нисколько бы не удивились, если бы подобное же сотрясение и естественный ужас объяли присутствующих в минуту Христовой агонии, но увы! что мы здесь видим! Все тихо, все подавлено ужасом и состраданием под двумя крестами разбойников, распятых по правую и левую руку Спасителя и принявших достойное возмездие за свои преступления; между тем как под средним крестом, под Его крестом, толпится олицетворенная ярость и ненависть, извергающая наглые поругания. Мы видим, как проходящие кивают головами и отравляют последние минуты Божественного Страдальца разными неистовыми телодвижениями, всячески выражая свою ненависть к Христу. Мы с ужасом видим, что не только грубая, необузданная толпа народа, не только жестокие свирепые воины преследуют Спасителя поруганиями и язвительными насмешками, но что даже первосвященники и старейшины с учеными книжниками не уступают им в жестокости; стало быть, самые просвещенные и знатнейшие из народа заняты теперь злоречием и преследованием. Каждый по-своему выражает свою жестокость и ненависть, следуя внушению внутреннего ожесточения и злобы. Воины, слышавшие о царском достоинстве Христа и читавшие надпись на кресте Его, кричали: «Если Ты Царь Израильский, то сойди с креста, и мы уверуем в Тебя!» Первосвященники и книжники, которые не могли простить Спасителю Его чудес, праведной жизни и великих дел любви и милосердия, возбуждавших в них зависть к Христу, насмехались, взывая: «Других спасал, а Самого Себя не может спасти!» Старейшины и верховные судьи, ожесточенные против Спасителя за то, что Он признал Себя Христом, Сыном Бога живого, издевались над Ним и восклицали: «Он уповал на Бога: пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему!» Народ, не знавший ничего превыше храма Иерусалимского, припомнил в это время пророчество Христа о воскресении Своем, выраженное в притче о разрушении и воздвижении храма, и восклицал: «Разрушающий храм и в три дня созидающий его, спаси Себя Самого, Если Ты Сын Божий, сойди с креста». |
| Мы должны поступать с наши ближними, как Господь поступает с грешниками. В то время, когда вопль развратных жителей Содома и Гоморры дошел до Престола Небесного, взывая о мщении, в тот час последовало наказание Божие. Господь говорит: сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю (Быт. 18, 21) и уже потом поступлю по закону. - Сердцеведче Господи, Ты ли не знаешь, что земля, отягченная содомскими грехами, не напрасно вопиет к Тебе, к Твоему правосудию? Господь все знает. Господь знает, что мы сделали, что сделаем мы в будущем, знает, на что мы способны. Но этими словами Своими показывает, что никакое человеческое око не усмотрит в Его суде излишней строгости. Наоборот, Его суд всегда одушевлен всякой снисходительностью праведной любви. И, как видите, осуждению и возмездию предшествовало тщательное рассмотрение дела, строгая проверка дела. Господь дает нам увидеть, узнать, что Он имеет желание именно не отягчить, а смягчить участь виновного. Вот так поступает Господь с нами, грешными. Таков Его суд над нами. И так же поступают все благочестивые люди, люди доброго, чистого сердца. Когда их позовут свидетельствовать о поступке ближнего, то они не иначе как с неохотою, с сожалением пойдут и будут говорить только то, о чем их спрашивают. Не будут ничего лишнего говорить, ничего прибавлять, станут свидетельствовать без всякой злости, без всякой досады. Наоборот, будут томиться душою, как бы обвиненный не был бы осужден. А мы с вами как поступаем? Разносим без конца слухи, и пересуды, и злословие. Мы говорим о ближнем тогда, когда нас никто не спрашивает об этом. Мы обвиняем ближнего тогда, когда нас никто к этому не вынуждает. Рассказываем о том, чего даже сами не знаем. И подчас говорим то, чего, может быть, и не бывало. Часто мы говорим по отношению к ближнему с такой язвительною злостью, словно перед нами - заклятый враг. А порой мы судим даже таких людей, от которых сами зависим, судим начальников, руководителей и судим именно с той целью, чтобы унизить их, опорочить их, клевещем и злословим на них. |
| – Неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ, невежда в законе, проклят он. Никодим, приходивший к Иисусу Христу ночью, стал было в защиту своего Учителя представлять, что по закону нельзя никого осуждать, не выслушав наперед его оправдания и не исследовав надлежащим порядком всего дела. Фарисеи с язвительною насмешкою на это заметили ему: – И ты не из Галилеи ли? Рассмотри, и увидишь, что из Галилеи не приходил пророк. Не успев ни в чем согласиться между собою, они разошлись по домам. Иисус же Христос удалился на гору Елеонскую, находившуюся близ Иерусалима. § 56. Помилование жены-грешницы Uh. VIII:1–11 . На другой день, по окончании праздника кущей, Иисус Христос пришел поутру в храм и поучал собравшийся около Него народ. Вдруг книжники и фарисеи приводят женщину, уличенную в беззаконии. Поставив ее перед Иисусом Христом, они сказали: – Учитель, эта женщина была схвачена на месте преступления. Моисей в своем законе заповедал таковых побивать камнями. Ты что на это скажешь? Они думали, что Господь, по своему всегдашнему милосердию к грешникам, непременно вступится за обвиняемую и будет настаивать на ее освобождении от мучительной казни, предписываемой законом. Тогда они не упустили бы случая обвинить Его самого в противлении Моисею. Но дело кончилось совсем не так, как они думали. Господь, выслушав предложенный вопрос, наклонился к земле и начал что-то в задумчивости чертить на ней, не обращая никакого внимания на фарисеев и не изъявляя ни малейшего желания отвечать им. Считая это уклончивостью, фарисеи стали настойчивее домогаться от Него ответа. Тогда Иисус Христос приподнял голову и, остановив на них свой испытующий и всепроникающий взор, сказал: – Кто из вас без греха, первый брось в нее камень. После этих слов Он снова наклонился и по-прежнему стал писать на земле. Смущенные этим неожиданным ответом и обличаемые собственной совестью, книжники и фарисеи воспользовались наружным невниманием к ним Господа и тихонько, один за другим, все вышли. Когда же они все удалились, Иисус Христос взглянул на приведенную ими преступницу, которая теперь одна стояла перед Ним, и спросил: |
| Но если этот строго воспитанный юноша вступает в свет — в толпу людей, мало пекущихся о благонравии, то благие наставления родителей остаются в стороне, плевелы снова подавляют пшеницу. Для него, по общему окружающих вкусу, добрая простота скоро покажется невежеством, целомудрие — неопытностью, скромность — диким свойством, воспитание родителей — воспитанием, для нынешнего времени совершенно неприличным. В самом деле, мир, собрание людей, только наружностью отличающихся друг от друга, а порочной жизнью и развратным сердцем совершенно подобных между собою, не может терпеть благонравия. В нем добродетель есть отрасль (если можно так уподобить), отрасль дальних стран, для которой несносен самый воздух. Она в первые минуты бытия своего среди язвительного дыхания нечестивых должна увянуть, потом засохнуть. Не потому ли апостол Павел так строго учит не смешиваться с миром, что «если кто называясь братом» , говорит он, «остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или хищником; с таким и не есть вместе» (1Кор.5:11)? Павел запрещает даже и есть вместе с явными нечестивцами. Что это значит? Видно, слабость человеческая, укрепляемая добродетелью, недолго может сопротивляться врожденному влечению к порокам, особенно в присутствии и усилении людей нечестивых. Апостол, зная свойства человеческие, ясно изобразил слабость эту, сказав: «Не знаете разве, что малая закваска квасит все тесто?» (1 Кор.5:6) Неужели не знаете, что малое число нечестивых может всех вблизи находящихся склонить к нечестию? Квас заключает в себе много кислой остроты, которая скоро наполняет все собрание. Нечестие много имеет своей кислоты, также проницательной и острой, которую разливает на всех окружающих — все собрание людей квасит. Известно, что и беззаконные люди стараются иметь своих последователей, нечестие — своих поклонников, своих обожателей. Враг Божий и человеков, как лев, рычит, ища, кого поглотить. Нечестивый его слуга, его сын, как же не будет следовать господину своему, как же не будет рычать силой отца своего? Но, хотя бы мы не чувствовали насилия, влекущего нас к беззаконию, впрочем, находясь в обществе нечестивых, обыкновенно замечаем их пороки, мысленно исчисляем их. |
| Но прежде чем привести в исполнение свое намерение, он изливает свою злобу на этих иудеев, которые наделали ему так много хлопот, в насмешках. Указывая на Иисуса, Он говорит: се, Царь ваш! И когда они закричали: возьми, возьми, распни Его! – он еще с большею насмешкою спрашивает: Царя ли вашего распну? Тогда первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Тогда, наконец, он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели на Голгофу ( Ин.19:13–16 ). Смотрите, се, Царь ваш! Братие, не есть ли это слово как бы пророческое слово в устах язычника? Не есть ли оно то язвительно-насмешливое слово, которое с потрясающей силою еще и сейчас раздается в нашем грешном, во зле лежащем мире? Рассмотрим же его повнимательнее и напечатлеем поглубже в своем сердце то, что говорит оно всем чадам мира и сынам нашего века! Смотрите, говорит Пилат, се, Царь ваш! Но что же можно было здесь увидеть? Не что другое, как одно плачевное зрелище, которое он устроил иудеям. Предав Иисуса в руки врагов, он позволил не только заключить Его в оковы и подвергнуть бичеванию, но к этому телесному страданию присоединить и нравственные – язвительные насмешки и издевательство, причем они преклоняли в смехотворной форме пред Ним колени и говорили: радуйся, Царь Иудейский! ( Мф.27:29 ). При этом смех обнимал всех. Смеялась чернь, смеялись воины, смеялись старейшины и князья. В таком же насмешливом тоне и сам Пилат представил Его народу и сказал: се, Человек! ( Ин.19:5 ), – да, какой, в самом деле, жалкий человек! На лице Его следы плевков и ударов, с которыми они приносили Ему свою присягу, на главе, вместо царской короны, – терновый венец: в руке, вместо царского скипетра, – палка, которою они ударяли Его по лицу; на плечах, вместо царской одежды, – какая-то ветхая, солдатская хламида, в которою они одели Его в насмешку. Таков был этот человек, на Которого теперь еще раз указал Пилат и сказал: смотрите, се, Царь ваш! Поистине это был тот момент, когда исполнилось предсказание пророка о том, Который должен был прийти в мир: нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал, бы нас к Нему. |
| О поведении в светском обществе — Находясь в светском обществе на приеме, на ужине, необходимо ли креститься или нужно совершать внутреннюю молитву? — Огорчать не должно никого. Что такое не огорчать ближнего? Это значит не искушать его, чтобы я не стал причиной его согрешения. Я ему что-то сказал, а он вдруг раскричался. Что он этим делает? — Грешит. Кто виноват? — Я. Кто подал повод к огорчению? — Я. Кто из нас более согрешил: он ли, вдруг разгневавшийся, раскричавшийся или разобидевшийся, или я, который его искусил? Сказано: " А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской; горе тому человеку, через которого соблазн приходит " (Мф. 18, 6). Отчасти это относится, вероятно, и к детям. Но не в меньшей степени это относится вообще ко всякому человеку, младенцу или же ребенку в духовном смысле. Любой человек, который мной был искушен, впал в обиду, раздражение или же в возмущение, или еще хуже — в ненависть, а после наделал еще массу всевозможных грехов — эту ненависть распространил на других людей, от него воспламенилась в раздражении еще целая цепочка людей. В результате грех умножился многократно. Почему так произошло? Кто виноват в том, что человек не потерпел мою язвительность, мою злобность, или же мой укор, или же мое надмение, или же мое нахальство, или же наглость, или же мое давление, или еще что-то. Кто его в это искушение ввел, кто не проявил чуткости, не разглядел, что его силы на пределе, что он дальше не потерпит и не понесет меня... Кто не разглядел? — Я. В ком не было чуткости? — Во мне. Поэтому уместно всегда пользоваться таким очень простым правилом, которое ведет к глубокой работе над собой, очень внимательному отношению к своим поступкам: " Не огорчай, не искушай ближнего своего " . И когда я прихожу на светский прием, куда я не мог не прийти, и на ужине вкушаю, то никто не должен смущаться внешним проявлением моей православности. В этом-то и заключается мое православие. |
| Однако таково бедственное состояние нашего падшего рода, что те возможности, которые позволяют принести себе и ближним много пользы, мы сами обращаем всем во вред. Апостол заповедует " Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим. (Еф.4:29) " . Читая беседы в нашем православном интернете, можно подумать, что многие из нас то ли незнакомы с этими словами, то ли искренне полагают, что Апостол им не указ. Особенно печально, что " гнилые слова " которые в избытке можно обнаружить в православных интернет-блогах обращены преимущественно против других православных, с которыми авторы расходятся в каких-то мнениях. Как говорит святой Апостол Иаков, " Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, того злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, но судья. (Иак.4:11) " Интернет создает иллюзию безответственности — за глаза можно легко говорить то, что в глаза сказать, может, и посовестились бы, а фракции, которые легко формируются в сети, создают партийный дух — " мы " против " них " , когда самые резкие и неприличные выходки " наших " против " врагов " воспринимаются на " ура " . Как горько, когда на обеих сторонах непристойной перепалки оказываются православные люди — те, которым самой Истиной сказано, " По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. (Иоан.13:35) " Резкие выпады оправдываются желанием послужить Господу и Святой Церкви, помочь делу проповеди слова Божия в нашей стране, обличить грех и неправду. Но разве можно послужить Господу, творя явный и несомненный грех? Даже говоря об обращении с людьми, совершенно чуждыми Церкви, более того, людьми чуждыми и враждебными истине, Апостол увещевает " рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины (2Тим.2:24,25) " . Таково должно быть обращение Христианина даже с явными и ожесточенными противниками Церкви; у нас же часто не желают выказать ни малейшей кротости и приветливости и по отношению к своим братьям. Такая брань и язвительные насмешки, которые можно у нас встретить, были бы неприличны и по отношению к людям внешним — а они оказываются обращены к братьям по вере. |
| Оно состоит из тех, о которых читаем в первой главе Евангелия Иоанна Богослова: «Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими» (Ин. 1, 11–12). Почему так мало ценного осталось в неводе Христовом? Потому что весь род человеческий делится на две очень неравные части: огромное большинство составляют те, которые в Священном Писании именуются «народом земли». Это те, для которых всего важнее и даже единственно важны интересы благополучия в земной жизни. А к благам жизни вечной, в которую мало или совсем не верят, они равнодушны. То душевное настроение, которого требует Господь наш Иисус Христос в Своих великих заповедях блаженства, не только вполне чуждо им, но и мешает им в достижении их собственных целей земного благополучия. Над нищими духом, смиренными и кроткими они смеются и презирают их. Они превозносят гордость и силу, и отвагу в борьбе. О чистоте сердца не помышляют. Быть гонимыми за Христа, конечно, не хотят, а верующих поносят. Для них, конечно, «христианство не удалось», по язвительному и ставшему крылатым слову одного из легкомысленных французских философов-энциклопедистов, высмеивавшего все Евангелие Христово. А для малого стада Христова оно, конечно, вполне удалось, ибо только ради этого стада пролил Господь наш Иисус Христос Свою бесценную Божественную Кровь на страшном Кресте Голгофском. Ему, Спасителю нашему от вечной смерти, отдадим всецело свои сердца — всю свою любовь и все свои помышления, нераздельно с Его Предвечным Отцом и Всесвятым и Благим и Животворящим Его Духом во веки веков. Аминь. 22 июля 1957 г. «И в Израиле не нашел я такой веры» В Капернауме. где находился Господь наш Иисус Христос, к Нему робко подошел римский сотник и смиренно просил исцелить тяжело больного слугу его одним словесным повелением, ибо считал себя недостойным, чтобы Великий Чудотворец пришел в дом его. Господь Иисус Христос был удивлен глубокой верой и смирением язычника, римского офицера, и сказал идущим за Ним: «Истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час» (Мф. 8, 10–13). |
| По-еврейски «Илия» произносилось «Елиагу.» Поэтому вопль Господа послужил новым поводом к насмешкам над Ним: «Вот, Илию зовет.» Язвительность насмешки этой состояла в том, что перед пришествием Мессии иудеи ожидали прихода Илии. Насмехаясь над Господом, они как бы хотели сказать: вот Он и теперь еще, распятый и поруганный, всё еще мечтает, что Он — Мессия, и зовет Илию Себе на помощь. Первые два Евангелиста говорят, что тотчас же один из воинов побежал, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал ему пить. Очевидно это было кислое вино, которое было обыкновенным питанием римских воинов, особенно в жаркую погоду. Губку, впитывавшую в себя жидкость, воин наложил на трость, по св. Иоанну, «иссоп,» то есть ствол растения, носящего это имя, так как висевшие на кресте находились довольно высоко от земли, и им нельзя было просто поднести пития. Распятие производило невероятно сильную, мучительную жажду в страдальцах, и св. Иоанн сообщает, что Господь произнес, очевидно перед этим: «Жажду» (19:28-30), добавляя при этом: «Да сбудется Писание.» Псалмопевец в 68 Пс. 22 ст., изображая страдания Мессии, действительно предрек это: «И в жажде моей напоили меня уксусом.» Вкусив уксус, по свидетельству св. Иоанна, Господь возгласил: «Совершилось!» то есть: совершилось дело, предопределенное в Совете Божием, — совершилось искупление человеческого рода и примирение его с Богом через смерть Мессии (Иоан. 19:30). По словам св. Луки, вслед за тем Господь воскликнул: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лук. 23:46), «и, преклонив главу, предал дух» (Иоан. 19:30). Все три первых Евангелиста свидетельствуют, что в этот момент смерти Иисуса «завеса в храме разорвалась надвое, сверху до низу,» то есть сама собой разодралась на две части та завеса, которая отделяла Святилище в храме от Святого Святых. Так как это было время принесения вечерней жертвы — около 3 часов пополудни по нашему времени, — то, очевидно, очередной священник был свидетелем этого чудесного саморазрывания завесы. |
|
|
