| Юрий 14 февраля 2024, 11:20 Алла13 февраля 2024, 20:38 Да, крестьянин работал на помещика. Но помещик сам нёс службу! Всё общество было так или иначе связано службою: помещику, Государю, Богу… И ни на какую «часть» общества Царская власть не опиралась. Царь – отец для всех своих подданных. И в интересах всех подданных он и действует. Почему же тогда коллективизация не может считаться таким же исторически обоснованным процессом как формирование КП? Потому что заявленные Вами цели успешно решались Российской Империей без всякой коллективизации. В РИ проводилась индустриализация, был хороший, на уровне своего времени, ВПК. Юрий 14 февраля 2024, 11:19 Алла13 февраля 2024, 20:38 Крепостное право (КП) процесс длительный, оно формировалось веками. Нельзя сказать, что такой-то царь принял указ о введении КП. Оно постепенно ужесточалось – при Св. Феодоре Иоанновиче, при Алексее Михайловиче, при Петре I, при Анне Иоанновне… А потом – тенденция изменилась – уже с Павла I началось смягчение, которое завершилось освобождением крестьян при Александре II. Почему возникло КП? Для нужд армии. В России XV в. – расстояния огромные, золота нет (содержать наёмников как в Западной Европе мы не можем), враги повсюду. Вот и нужно, чтобы воины кормились сами с земли, а в случае чего выступали «конно, людно и оружно». Юрий 14 февраля 2024, 11:18 Алла13 февраля 2024, 20:38 Были ли рабочие, которые пошли за большевиками? Конечно, были. Но говорить о том, что пролетариат поголовно поддержал большевиков нельзя. Ижевские и Воткинские рабочие храбро воевали против большевизма. Из рабочих Донбасса формировались полки Корниловской и Дроздовской дивизий. Уральские рабочие в 1918 г. восставали против большевиков очень часто (см. работы к.и.н. М. Вебера), да и Свердлов поленом по голове получил не от «дворян и помещиков» а от пролетариев-железнодорожников. Юрий 14 февраля 2024, 10:54 И.13 февраля 2024, 17:33. " нужное " и " полезное " он определял для каждого исторического момента сам " . Это что же получается - каждый суслик в поле агроном, а каждый марксист подстраивает учение Маркса под себя? А что ж тогда г-н Ульянов так яростно боролся со совсеми кто с ним не согласен (от лидеров фракций внутри РСДРП(б) до зарубежных " социал-соглашателей " ? Они же тоже сами для себя определяли " нужное и полезное " ? " Что было разрушено, то и восстановлено и приумножено " . Во-первых, нет, при Ленине не восстановлено и не приумножено (да и при его преемниках тоже - где восстановление и приумножение гонимой Церкви?) А, во-вторых, зачем было рушить? |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Берег моей жизни 29.06.2010 881 Время на чтение 6 минут Выдающемуся русскому актёру, художественному руководителю Малого театра, лауреату Государственной премии, народному артисту СССР , любимцу многих поколений отечественных зрителей Юрию Мефодьевичу Соломину 18 июня исполнилось 75 лет. С его именем связана целая эпоха в истории отечественного театра и кинематографа. Ученик Царева и Пашенной, ведущий актер и художественный руководитель Малого театра, Юрий Соломин вот уже почти 20 лет возглавляет этот храм искусства. Мало кому удавалось сохранить славные традиции русского национального театра, его академичность, актерскую школу, сберечь коллектив и при этом фактически заново создать репертуар. Юрий Мефодьевич - человек яркой творческой судьбы. Свидетельством его индивидуальности, многогранного таланта и виртуозного владения профессией являются более полусотни блистательно сыгранных ролей в кино и столько же - в театре. Диапазон их поистине уникален - от Хлестакова и Тригорина до царя Федора Иоанновича и Сирано де Бержерака. В историю национального кинематографа вошли незабываемые образы майора Звягинцева в «Блокаде» и Телегина в «Хождении по мукам». Роль Арсеньева в фильме Акиры Куросавы «Дерсу Узала» принесла ему мировую известность, а капитан Кольцов из «Адъютанта его превосходительства» навсегда стал его второй тенью. В канун юбилея Ю.М. Соломин закончил работу над итоговым трудом, охватывающим многие этапы его творческой биографии. Выходит в свет издание Малого театра в прекрасном полиграфическом исполнении типографии «Наука» - книга Юрия Соломина «Берег моей жизни». Читатель вступает в особый мир соломинских раздумий над событиями в мире культуры и сценического искусства. Знакомим читателей с некоторыми из них. Более пятидесяти лет выхожу я на сцену Малого театра. Сколько ролей сыграно за эти годы... О каждой можно рассказать многое. Но когда меня спрашивают, как рождается та или иная роль, я никогда не могу этого логически объяснить. Один известный актер, когда ему задали подобный вопрос, сказал, что это напоминает ему следующую ситуацию: поймали рыбу, положили ее на стол и попросили рассказать, как она плавает. |
| Первым действием нового правления было торжественное собрание Духовенства, Вельмож и народа в храме Успенском, где Митрополит благословил державного младенца властвовать над Россиею и давать отчет единому Богу. Вельможи поднесли Иоанну дары, послали чиновников во все пределы Государства известить граждан о кончине Василия и клятвенным обетом утвердить их в верности к Иоанну. Едва минула неделя в страхе и надежде, вселяемых в умы государственными переменами, когда столица была поражена несчастною судьбою Князя Юрия Иоанновича Дмитровского, старшего дяди Государева, или оклеветанного, или действительно уличенного в тайных видах беззаконного властолюбия: ибо сказания Летописцев несогласны. Пишут, что Князь Андрей Шуйский, сидев прежде в темнице за побег от Государя в Дмитров, был милостиво освобожден вдовствующею Великою Княгинею, но вздумал изменить ей, возвести Юрия на престол и в сем намерении открылся Князю Борису Горбатому, усердному Вельможе, который с гневом изобразил ему всю гнусность такой измены. Шуйский увидел свою неосторожность и, боясь доноса, решился прибегнуть к бесстыдной лжи: объявил Елене, что Юрий тайно подговаривает к себе знатных чиновников, его самого и Князя Бориса, готового немедленно уехать в Дмитров. Князь Борис доказал клевету и замысл Шуйского возмутить спокойствие Государства: первому изъявили благодарность, а второго посадили в башню. Но Бояре, излишне осторожные, представили Великой Княгине, что если она хочет мирно царствовать с сыном, то должна заключить и Юрия, властолюбивого, приветливого, любимого многими людьми и весьма опасного для Государя-младенца. Елена, непрестанно оплакивая супруга, сказала им: «Вы видите мою горесть: делайте, что надобно для пользы Государства». Между тем некоторые из верных слуг Юриевых, сведав о намерении Бояр Московских; убеждали Князя своего, совершенно невинного и спокойного, удалиться в Дмитров. «Там, – говорили они, – никто не посмеет косо взглянуть на тебя; а здесь не минуешь беды». Юрий с твердостию ответствовал: «Я приехал в Москву закрыть глаза Государю брату и клялся в верности к моему племяннику; не преступлю целования крестного и готов умереть в своей правде». |
| Царев старался не ставить пьесы, которые ему навязывали. Конечно, и при нем в Малом шли " рекомендованные " спектакли, но в то время избежать их не было никакой возможности. Соломин старается следовать завету Царева и вести театр своим курсом, не сворачивая в стороны. Правда, были годы, когда Юрий Мефодьевич не баловал, увы, своих почитателей новыми ролями. Большую часть времени он отдавал руководству театра, режиссуре, преподавательской деятельности в родном Щепкинском училище, работе в возглавляемой им Ассоциации русских драматических театров. Подступили и болезни. Сейчас Соломина можно увидеть в спектаклях " Царь Федор Иоаннович " , " Чайка " , " Дядя Ваня " и других. Безусловная актерская удача Юрия Мефодьевича последних сезонов - далекий от классического прочтения образ Фамусова в " Горе от ума " . Эта роль сыграна им виртуозно, с каким-то необычайным внутренним задором. Соломин-Фамусов - вовсе не старичок почтенного возраста в непременном халате и тапочках, а современный деловой человек. Он остроумен, живо реагирует на реплики Чацкого. Есть одна тема, прикосновение к которой сразу приводит Юрия Мефодьевича в необычное волнение: теплеет взгляд, добреет голос. Это тема актерской преданности своему делу, тема возвышенной и бескорыстной любви артиста к сцене. Сильно прозвучала она в соломинской постановке " Леса " Островского. Линия нищего, но благородного провинциального трагика Несчастливцева в этой пьесе противостоит пошлости и несправедливости окружающего мира. Эта тема все более набирает высоту по ходу спектакля, а в финале становится настоящим его апофеозом. Совсем иначе, но с той же пронзительной внутренней трогательностью звучит она и в спектакле " Таинственный ящик " - комедийно-водевильном действе, увлекательном и веселом. На агрессивное засилье американских мюзиклов в нашей столице Юрий Соломин ответил по-своему - старинным русским водевилем, где сыграл главную роль. Все это и многое другое говорит о непоколебимой вере Соломина в то, что его родной Малый театр, несмотря ни на что, был и остается кафедрой, вторым университетом, чья миссия - сеять в душах людей разумное, доброе, вечное. |
| Владимир 980–1015 (35 лет) — Василий I 1389–1425 (36 лет) Это впечатляет, но между Святославом и Владимиром правил Ярополк (972–980); тем самым оказывается, что кого-то из правителей можно и опускать. Святополк 1015–19 (4 года) — Юрий Дмитриевич 1425–31 (6 лет с перерывами) Ярослав Мудрый 1019–54 (35 лет) — Василий II Темный 1425–62 (37 лет). В действительности Святополк правил около года, а затем, через два года, еще около года. Годы правления Юрия Дмитриевича подсчитаны дважды, второй раз — в составе лет правления Василия Темного. Поскольку ослепление последнего никакого решительно сходства не имеет с блистательной судьбой Ярослава Мудрого, пришлось искать параллель этому событию уже с интервалом не в 410 лет, как было задумано, и не среди правителей, а среди их родичей: ослепление князя Василька Теребовльского в 1097 г. Очень гибкая методика. Всеволод 1054–93 (39 лет) — Иван III 1462–1505 (43 года). Очень сильное впечатление: Всеволодом названа совокупность княжений четырех князей: Изяслав 1054–68, Всеслав 1068–69, Изяслав 1069–73, Святослав 1073–76, Всеволод 1076–77, Изяслав 1077–78, Всеволод 1078–93. Вылитый Иван III. Следующая параллель реализует уже совершенно невиданную степень свободы. Справа, согласно летописи, должен быть Иван Грозный 1533–84 (51 год). Слева ему соответствуют (даты опускаем) братья Мстислав и Ярополк (9 лет), Всеволод (7 лет), Изяслав (9 лет), Юрий Долгорукий (9 лет), Изяслав Давыдович и Мстислав Изяславич (в сумме 12 лет). А справа опять-таки не Иван Грозный, а “семибоярщина” и четыре разных лица, которые, по догадке Фоменко, были заменены во всех летописях историками романовского периода на царя Ивана. В завершение: Андрей Боголюбский (17 лет) — Федор Иоаннович (14 лет). Оказывается, идея параллелизма всесильна, потому что верна, а если летописи ей не соответствуют, то тем хуже для летописей. А ведь мог бы гуманный Фоменко расчетверить и Ubaha III, но помиловал и вместо того склеил четырех князей в одного. На этом фоне бледнеет и весьма приблизительное равенство длительности соответствующих царств даже и в относительно удачных случаях. |
| В остальных княжествах происходили волнения другого рода. В Твери до 1346 года княжил Константин Михайлович. Стремясь, подобно всем князьям, усилить себя на счет родичей, он начал теснить вдову брата своего Александра, Анастасию, и сына его, Всеволода Александровича, князя холмского, силою захватывал бояр и слуг их. Всеволод не мог сносить этих притеснений и ушел в Москву к Симеону; потом в том же 1346 г. и Константин и Всеволод поехали в Орду, где Константин умер, а Всеволод выхлопотал у хана ярлык на княжение, несмотря на то что у него оставался еще дядя, Василий Михайлович, князь кашинский. Последний, услыхав о братней смерти, спешил также в Орду, но, зная, что туда незачем ездить с пустыми руками, взял дань с племянниковой Холмской волости и отправился; Всеволод, узнавши о поступке дяди и о поездке его в Орду, выехал оттуда к нему навстречу вместе с ханским послом и ограбил его, вследствие чего Василий должен был возвратиться в свою отчину - Кашин. Понятно, что вражда между дядею и племянником не кончилась этим, а только началась. " Была между ними ссора, - говорит летописец, - а людям тверским тягость, и многие люди тверские от такого нестроения разошлись; вражда была сильная между князьями, чуть-чуть не дошло до кровопролития " . Однако любопытно, что кровопролития не было: не любили его северные князья, старались кончить дело какими-нибудь другими средствами. В 1349 году епископу Феодору удалось помирить князей; Всеволод уступил Тверь дяде, и оба укрепились между собою крестным целованием, поклялись жить в совете и единстве, и вот когда узнали, что князья помирились, то пошли к ним отовсюду люди в города их и волости, народонаселение умножилось, и все тверпчи сильно радовались. Но радовались они недолго; только что Василий получил ярлык из Орды, как начал опять сердиться на племянника, припоминая, как тот ограбил его на дороге в Орду; средства к угнетению племянника употреблены были и Василием те же самые, какие прежде употреблял Константин: он стал притеснять бояр и слуг холмского князя. Но подобные явления происходили не в одном Тверском княжестве: мы видели, что рязанский князь Иван Иванович Коротопол убил родственника своего, Александра Михайловича пронского. В 1342 году сын убитого Александра, Ярослав, выхлопотал себе ярлык и выгнал самого Коротопола из Переяславля Рязанского, потом встречаем известие, что Коротопол был убит неизвестно где, кем и как, а под 1344 годом упоминается о смерти Ярослава пронского. Под 1349 годом упоминается о смерти рязанского князя Василия Александровича, как видно брата Ярославова, после чего видим в Рязани князем знаменитого Олега Иоанновича. В 1344 году умерли князья Василий Давыдович ярославский и Василий муромский; преемник последнего, Юрий Ярославич, обновил отчину свою Муром, запустелый издавна, со времен первых князей; Юрий поставил двор свой в этом городе, его примеру последовали бояре, вельможи, купцы и черные люди. |
| Старший брат Еленин гораздо благовиднее». Татищев хотел везти в Москву невесту и жениха, говоря, что перва будет жить до совершенных лет у Царицы Марии, учиться языку и навыкать обычаям Русским. Отпустив с ним Хоздроя, Юрий удержал Елену до нового Посольства Царского и тем избавил себя от слез разлуки бесполезной: ибо Елена уже не нашла бы в Москве своего жениха злосчастного! Татищев должен был оставить и Хоздроя для его безопасности в земле Сонской, узнав, что случилось в Дагестане, где Турки отмстили нам с лихвою за геройство Московских стрельцов в Иверии и где в несколько дней мы лишились всего, кроме доброго имени воинского! Отношения России к Константинополю были странны: Турки в Иоанново время без объявления войны приступали к Астрахани, а в Феодорово и к самой Москве под знаменами Крыма; а Цари еще уверяли Султанов в дружелюбии, удивляясь сим неприятельским действиям как ошибке или недоразумению. Утесненный нами Шавкал, тщетно ожидав вспоможения от Аббаса, искал защиты Магомета III, который велел Дербентскому и другим пашам своим в областях Каспийских изгнать Россиян из Дагестана. Турки соединились с Кумыками, Лезгинцами, Аварами и весною в 1605 году подступили к Койсе, где начальствовал Князь Владимир Долгорукий, имея мало воинов: ибо полки, ушедшие зимовать в Астрахань, еще не возвратились. Долгорукий зажег крепость, сел на суда и морем приплыл в городок Терский; а паши осадили Бутурлина в Тарках. Сей Воевода, уже старец летами, славился доблестию: худо ограждаемый стеною, еще недостроенною, он терял много людей, но отразил несколько приступов. Часть стены разрушилась, и каменная башня, подорванная осаждающими, взлетела на воздух с лучшею дружиною Московских стрельцов. Бутурлин еще мужествовал, однако ж видел невозможность спасти город, слушал предложения Султанских чиновников, колебался и наконец, вопреки мнению своих товарищей, решился спасти хотя одно войско. Главный Паша сам был у него в ставке, пировал и клялся ему выпустить Россиян с честию, с доспехами и наделить всеми нужными запасами. Но вероломные Кумыки, дав нашим свободный путь из крепости до степи, вдруг окружили их и начали страшное кровопролитие. Пишут, что добрые Россияне единодушно обрекли себя на славную гибель; бились с неприятелем злым и многочисленным врукопашь, человек с человеком, один с тремя, боясь не смерти, а плена. Из первых, в глазах отца, пал сын главного начальника, Бутурлина, прекрасный юноша; за ним его старец-родитель; также и Воевода Плещеев с двумя сыновьями, Воевода Полев, и все, кроме тяжело уязвленного Князя Владимира Бахтеярова и других немногих, взятых замертво неприятелем, но после освобожденных Султаном. Сия битва несчастная, хотя и славная для побежденных, стоила нам от шести до семи тысяч воинов, и на 118 лет изгладила следы Российского владения в Дагестане. |
| Голицын умер в конце 1730 года, и легко понять, как отлегло на сердце у фаворитов. Оставался другой фельдмаршал – из Долгоруких; ему передали место Голицына, президентство в Военной коллегии; но и он недолго оставался в покое. Долгоруких продолжали казнить постепенно, жечь медленным огнем. После известных распоряжений относительно их участи в апреле в середине 1730 года последовали новые распоряжения: князя Алексея с детьми сослали в Березов; князя Василия Лукича – в Соловки, князя Сергея – в Ораниенбург, князя Ивана Григорьевича-в Пустозерск, мать князя Алексея-в Ораниенбург. Судьба князя Алексея не могла возбуждать сожаления, потому что одновременно с этими распоряжениями в журналах Сената записывалось: «Допущен был действительный статский советник Шереметев и подал за своею да за князя Петра Черкасского и князя Якова Голицына руками доношение и при нем реестр забранным из дому покойного дяди их, генерал-адмирала графа Апраксина, князь Алексеем Долгоруким безденежно вещам, и чтоб те вещи или за них деньги к ним возвратить». Но в конце 1731 года издан был манифест, из которого узнали, что самый видный и самый почтенный из Долгоруких за какие-то таинственные преступления заточен в крепость. «Хотя всем известно, – говорилось в манифесте, – какие мы имеем неусыпные труды о всяком благополучии и пользе государства нашего, что всякому видеть и чувствовать возможно из всех в действо произведенных государству полезных наших учреждений, за что но совести всяк добрый и верный подданный наш должен благодарение Богу воздавать, а нам верным и благодарным подданным быть. Но кроме чаяния нашего явились некоторые бессовестные и общего добра ненавидящие люди, а именно: бывший фельдмаршал князь Василий Долгорукий, который, презря нашу к себе многую милость и свою присяжную должность, дерзнул не токмо наши государству полезные учреждения непристойным образом толковать, но и собственную нашу императорскую персону поносительными словами оскорблять, в чем по следствию дела изобличен; да бывший гвардии капитан князь Юрий Долгорукий, прапорщик князь Алексей Борятинский, Егор Столетов, которые, презрев свою присяжную должность, явились в некоторых жестоких государственных преступлениях не токмо против нашей высочайшей персоны, но и к повреждению государственного общего покоя и благополучия касающихся, в чем обличены и сами признались, а потом и с розысков в том утвердились. За которые их преступления собранными для того министры и генералитетом приговорены они все к смертной казни. Однако ж мы но обыкновенной своей императорской милости от той смертной казни всемилостивейше их освободили, а указали: отобрав у них чины и движимое и недвижимое имение, послать в ссылку под караулом, а именно: князь Василья Долгорукова – в Шлиссельбург, а прочих – в вечную работу: князь Юрья Долгорукова – в Кузнецк, Борятинского – в Охотский острог, а Столетова – на Нерчинские заводы». |
| Заслужив внимание и доброе расположение господина, хитрый обманщик притворился больным, требовал Духовника, и сказал ему тихо: «Умираю. Предай мое тело земле с честию, как хоронят детей Царских. Не объявлю своей тайны до гроба; когда же закрою глаза навеки, ты найдешь у меня под ложем свиток, и все узнаешь; но другим не сказывай. Бог судил мне умереть в злосчастии». Духовник был Иезуит: он спешил известить Князя Вишневецкого о сей тайне, а любопытный Князь спешил узнать ее: обыскал постелю мнимоумирающего; нашел бумагу, заблаговременно изготовленную, и прочитал в ней, что слуга его есть Царевич Димитрий, спасенный от убиения своим верным медиком; что злодеи, присланные в Углич, умертвили одного сына Иерейского, вместо Димитрия, коего укрыли добрые Вельможи и Дьяки Щелкаловы, а после выпроводили в Литву, исполняя наказ Иоаннов, данный им на сей случай. Вишневецкий изумился: еще хотел сомневаться, но уже не мог, когда хитрец, виня нескромность Духовника, раскрыл свою грудь, показал золотой, драгоценными каменьями осыпанный крест (вероятно где-нибудь украденный) и с слезами объявил, что сия святыня дана ему крестным отцем Князем Иваном Мстиславским. Вельможа Литовский был в восхищении. Какая слава представлялась для него возможною! бывшего слугу своего увидеть на троне Московском! Он не щадил ничего, чтобы поднять мнимого Димитрия с одра смертного, и в краткое время его притворного выздоровления изготовив ему великолепное жилище, пышную услугу, богатые одежды, успел во всей Литве разгласить о чудесном спасении Иоаннова сына. Брат Князя Адама Константин Вишневецкий и тесть сего последнего Воевода Сендомирский Юрий Мнишек взяли особенное участие в судьбе столь знаменитого изгнанника, как они думали, веря свитку, золотому кресту обманщика и свидетельству двух слуг: обличенного вора беглеца Петровского и другого, Мнишкова холопа, который в Иоанново время был нашим пленником и будто бы видал Димитрия (младенца двух или трех лет) в Угличе: первый уверял, что Царевич действительно имел приметы Самозванца (дотоле никому неизвестные): бородавки на лице и короткую руку. |
| 239 Кто был Василий Андреевич, мы с положительностью сказать ничего не можем. Из послания к нему Пр. Иосифа видно только, что он был очень близок у великому князю Василию Ивановичу. Вообще же можно сказать, что Василий Андреевич Челяднин был одним из высших бояр при дворе великого князя. Брат его Иван Андреевич Челяднин был в числе послов к Сигизмунду Польскому (Соф. вр. ч. II, 234), потом сделан наместником Псковским. (Там же, 289). 240 Юрий Иоаннович, сын Uoahha III начал княжить в Дмитровке с 1505 г. взят под стражу в правление великой княгини Елены 11 декабря 1533 г., скончался 7-го августа 1536 г. О голоде 1512 года см. Летописец, служащий продолжением Несторову, стр. 355; и Карамз. VII, 195. 243 В Обз. Дух. Литер. (статья «Иосиф») второе послание поставлено даже прежде первого, как написанное прежде, и хотя по тому же поводу, только к другому лицу. 246 Желание молиться за себя и за умерших отдельно от других особо сохранилось, неизвестно, почему и до настоящего времени. Служить молебень или панахиду не хочет проситель вместе с другими, если бы того даже захотел последний; но непременно желает молиться один: «чтобы ему одному служили церковники – отдельно от других – молебен или панихиду» часто слышится просьба молящегося, – в противном случае он обижается на служителей; – странный и непонятный сепаратизм. 248 Иван Иванович, как видно из самого послания, был знаменитым боярином при дворе великого князя. Борис Васильевич, воспитывавшийся вместе с Пр. Иосифом, и оставшийся в мирском звании (Собр. Г. Гр. стр. 343, 368, 384) был в чине сокольчего в 1493 г. и отправлялся потом в Литву в 1495 г. (Соф. вр. II, 250; Ист. Гос. Рос. Эйнеолинга VI, 159). Он сохранил свое значение при дворе до 1513 г. около которого написано было к нему разбираемое послание. 252 Устав Пр. Иосифа до сих пор нигде не напечатан, за исключением X главы, которая имеет исторический характер. В сборнике, перевезенном в Спб. Дух. Академию в числе рукописей из Нов. Соф. Библиотеки, принадлежащем к концу в., между прочими статьями, помещен полный устав Пр. Иосифа. Он имеет предисловие и заключение, написан четким полууставом и составляет немаловажное приобретение Академической Библиотеки. Мы пользовались этим сборником; – записан он под 1470. В указаниях на этот сборник мы будем цитовать одни только листы его. |
|
|
