| В Ветхом Завете разработан замечательный комплекс положений социальноэкономического характера, практически отсутствующий у других народов того времени. В еврейском учении впервые появляется концепция максимизации не только индивидуальной выгоды, но и блага всего общества, воплощенная Талмудом в принципе Kofin al midat S’dom, который можно перевести словами «не веди себя, как содомлянин», что означает необходимость заботы о слабых членах общины. В этой главе мы рассмотрим десятину, подаяние, год прощения долгов и другие инструменты, дающие возможность создать более стабильное общество и обеспечить основные социальные гарантии. Год прощения долгов Одной из таких социальных мер является институция года прощения. Эта система сравнительно подробно описана в Книге Левит, особенно в главе 25: …Объяви сынам Израилевым и скажи им: когда придете в землю, которую Я даю вам, тогда земля должна покоиться в субботу Господню; шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезывай виноградник твой, и собирай произведения их, а в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезывай; что само вырастет на жатве твоей, не сжинай, и гроздов с необрезанных лоз твоих не снимай; да будет это год покоя земли . Каждые 49 лет приходит год прощения долгов, когда недвижимое имущество возвращается первоначальным владельцам (в соответствии с исходным планом земля была разделена между отдельными вступившими в Ханаан племенами) . В юбилейном году долги должны были быть прощены , а израильтяне, попавшие изза них в рабство, отпущены на свободу . В эти годы, кроме того, отменялась и обязанность уплачивать налоги. Такие указания можно рассматривать как антимонопольные и социальные меры той эпохи. Уже тогда в хозяйственной системе присутствовала, очевидно, тенденция к концентрации собственности, а значит, и власти. Похоже, что ветхозаветные требования были разработаны с целью этого не допустить (без создания регулирующего органа). Период в пятьдесят лет соответствовал тогда средней продолжительности жизни, и, скорее всего, таким способом решалась проблема переходящих из поколения в поколение долгов. |
| В Моисеевом законе сформулирован целый ряд норм, применение которых должно было в частности предотвратить чрезмерное социальное расслоение в израильском народе и, таким образом, предотвратить чрезмерную эксплуатацию одних членов народа другими (напр.: ограничение сроков владения рабами ( Лев.25:39-55 , Исх.21:2, 26, 27 ), юбилейные годы, в которые требовалось прощение долгов ( Втор.15:1-2 ) и др. подобные нормы). Христианство побуждало относиться к ближним с любовью, что, в общем, подразумевало и соответствующее отношение человека к человеку. Злостный тунеядец мог восприниматься христианами как уклонист от исполнения воли Божьей. При этом богоугодным трудом мог считаться не только физический труд, или труд, связанный с производственно-хозяйственной деятельностью. Тот же апостол Павел, который сформулировал знаменитую норму « если кто не хочет трудиться, тот и не еш ь» ( 2Фес.3:10 ), одновременно указывал на то, что апостолы, трудящиеся для распространения христианской проповеди, имели право получать содержание от христианских общин: « Какой воин служит когда-либо на своём содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада? » ( 1Кор.9:7 ). В качестве примера того, что члены христианских общин, всецело занятые собственно религиозной деятельностью, вправе получать от общины содержание, не участвуя в производстве, он приводит норму, касавшуюся ветхозаветного священства: « Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? » ( 1Кор.9:13 ). В дальнейшем этот принцип распространялся на миссионеров («апостолов» в широком смысле слова: см. «Дидахе»), а позднее на христианское духовенство, труд которого считался общественно полезным. Питаться даром в православной традиции имели право лишь люди, физически неспособные к этому, — больные, инвалиды, престарелые, неспособные к труду дети и пр. Последовательное тунеядство в православной традиции является грехом и страстью. Цитаты о тунеядстве |
| Вот, в частности, каковы должны быть отношения еврея к бедному, нищему, сироте, вдове, пришельцу и наемнику: их не должно обижать, плату нужно отдавать до захода солнца, не заходить в дом бедного за залогом, не брать в залог (ручной) мельницы и жернова, взятую в залог одежду возвращать при захождении солнца, оставлять им забытый сноп на поле, оставшиеся плоды на маслине и в винограднике; еврей не может быть рабом, но только наемником, и надел земли не может быть у него куплен безвозвратно, – купленный еврей должен быть отпущен на свободу и нанятый у него надел должен быть ему возвращен в субботний и юбилейный годы 402 . Столь же высоко-моральны ветхозаветные законы о суде, свидетелях, наказаниях 403 . Это гуманное законодательство ставит вне сомнения, что ветхозаветный закон, как и пророческая этика, висел на двух заповедях, из коих первая и наибольшая: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всем разумением твоим», вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего; как самого себя» ( Mф. XXII, 37 – 39 пар.) 404 . Но вникая ближе в этот строй жизни и обсуждая его моральную основу, мы находим, что он скован границами, неизбежными для всех сторон еврейской религии. Ветхозаветный закон всецело определяется целью социального блага и здесь встречает свой предел; и пророческая этика, имеющая своим предметом общественный строй и реализующаяся в законе, не могла переступить общественно-народной условности. Пророческая проповедь , образуя высокую основу народного закона, придавливалась ограниченностью его исторических задач. Эта граница сказывается со стороны внешней и со стороны внутренней. Со стороны внешней этико-общественный закон Израиля ограничен в том отношении, что он исключительным объектом любви для израильтянина ставит единоплеменника и не простирает ее на иноплеменника: ближний «второй» заповеди для еврея – брат по крови. «Не враждуй на брата твоего в сердце твоем, – не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего своего как самого себя» 405 . |
| Если и можно, ввиду страннического образа жизни Спасителя, говорить об основном месте Его пребывания в Галилее, то это Капернаум ( Мф. 4: 13 ) – город на северо-западном берегу Галилейского озера. В Евангелии от Матфея Капернаум назван «Своим городом» для Христа ( Мф. 9: 1 ). Большинство исцелений, описанных в синоптических Евангелиях, совершено было именно в Капернауме или на его окраинах. Господь позже сказал, что обилие чудес, совершенных Им здесь, могло бы вразумить даже жителей Содома: «И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня» ( Мф. 11: 23 ). Почему основным местом пребывания Христа не стал родной Ему Назарет? Более того, от описаний синоптических Евангелий остается впечатление, что, придя в Галилею, Господь сразу миновал этот город и направился в Капернаум ( Мф. 13: 54 ; Мк. 6: 1 ). В Назарет Господь вернулся после того, когда весть о Его чудесах достигла этого города и могла подготовить соотечественников к восприятию Иисуса в новом качестве – проповедника и чудотворца ( Лк. 4: 23 ). Но возвращение Христа в Назарет обнаружило их неверие. Ап. Лука подробно рассказывает об отвержении Христа жителями этого города после проповеди в местной синагоге ( Лк. 4: 14–31 ). Господь вошел в синагогу, по иудейскому обычаю, в день субботний. В синагогах допускалось чтение и объяснение Писания любым желающим – с дозволения начальника синагоги. Иисус, развернув поданный свиток, прочел фрагмент из Книги пророка Исаии: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» ( Лк. 4: 18–19 ; см.: Ис. 61: 1–2 ). Здесь пророк говорит от лица Мессии, наступление Царства Которого связано с освобождением людей от страданий и унижения – под образами физических недугов изображается духовное состояние порабощенности греху. Время избавления названо пророком «летом Господним благоприятным» – по аналогии с юбилейным годом (каждый пятидесятый год), предусмотренным ветхозаветным законом, когда пленникам и рабам давали свободу и возможность вернуться домой (см.: Лев. 25: 8 ); юбилейные годы были прообразом Царства Божия. |
| Если он не имеет головы, то он должен отвесить 15 сиклей серебра.» 147 Совершенно иной подход мы видим в Моисеевом законодательстве, где повелевается: «Не выдавай раба господину его, когда он прибежит к тебе от господина своего; пусть он у тебя живет, среди вас пусть он живет на месте, которое он изберет в каком-нибудь из жилищ твоих, где ему понравится, не притесняй его» ( Втор. 23:15–16 ). Т.е. в отличии от Вавилона, где в рабе видят только собственность, еврею повелевается смотреть на раба, как на страдающего человека, который, вероятно, хочет избавиться от слишком жестокого господина. Как личности, еврейское законодательство предоставляет рабу право пользования одним из существеннейших преимуществ членов теократического государства, а именно, празднованием субботы. «День седьмой – суббота Господу Богу Твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни рабыня твоя, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих» ( Исх. 20:10 ). Этот священный день покоя, следовательно, был установлен не только для господина, но и для раба его, в поте лица трудившегося на него. Значение покоя и отдыха имели также для раба и годы – субботний и юбилейный, когда прекращались полевые работы, которые были главным тяжелым трудом для рабов. Рабство в Израиле не получило того широкого распространения, которое оно имело среди других народов классической древности. Закон предписывал приобретать рабов только из чужеземцев: «А чтобы раб твой и рабыня твоя были у тебя, то покупайте себе раба и рабыню у народов, которые вокруг вас» ( Лев. 25:44 ). Если рабом был еврей, то закон повелевал через шесть лет его отпустить: «Если купишь раба и еврея, пусть он работает шесть лет; а в седьмой пусть выйдет на волю даром. Если он пришёл один, пусть один и выйдет. А если он женатый, пусть выйдет с ним и жена» ( Исх. 21:2–3 ). Из этого закона становится ясным, что пожизненного рабства в среде самих израильтян не было. 148 Большое сходство обнаруживает этот закон со следующим законом Хаммурапи: «Если долг одолел человека, и он продал за серебро его жену, его сына и его дочь или отдал их в кабалу, то три года они должны обслуживать дом их покупателя или их закабалителя, в четвертом году им должна быть предоставлена свобода». |
| Значение покоя и отдыха имели также для раба и годы – субботний и юбилейный, когда прекращалась полевая работа, бывшая главным тяжелым трудом для рабов ( Лев.25:4 ). Наконец, для поднятия нравственного сознания рабов Моисей допускает их к участию как в общих праздничных торжествах народа, так и в частных семейных радостях, выражавшихся в жертвенных обедах. “И сказал Господь Моисею и Аарону: вот устав пасхи: никакой иноплеменник не должен есть ее. А всякий раб, купленный за серебро, когда обрежешь его, может есть ее“ ( Исх.12:44 ). Такое же участие раба допускается и в других праздничных торжествах, в праздновании седмиц и кущей. “Совершай праздник седмиц Господу, Богу Твоему. И веселись ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и рабыня твоя, и левит, который в жилищах твоих, и пришелец, и сирота, и вдова, которые среди тебя“ ( Втор.16:11 ). “Праздник кущей совершай у себя семь дней, и веселись в праздник твой ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя“ и т. д. ( Втор.16:13–14 ). Такое участие рабов в народных и семейных торжествах еще более могло сближать господ с рабами и приучать их смотреть на последних, не как на низшую по существу породу, а как на равных себе людей, только случайно обделенных судьбой, – следовательно людей, достойных не презрения, а сожаления, людей нуждающихся в помощи и защите. Такое сознание законодатель старается поддерживать в народе частым напоминанием ему бедствий его собственного рабского состояния в Египте. Перечислив лиц, имевших право участвовать в праздничных торжествах народа, лиц беспомощных, несчастных, обездоленных, каковы раб и раба, вдова, сирота, пришелец и левит, не получивший земельного надела, законодатель обыкновенно так заключает свое постановление: “помни, что ты был рабом в Египте“ ( Втор.16:12 ), указывая этим на близкий фактический пример тяжести рабского, бесправного, беспомощного состояния. И мотивированный таким образом закон имел сильное влияние на практику. В библейской литературе есть несколько указаний, обрисовывающих отношения господ к рабам. |
| Но различие между людьми в трудолюбии и бережливости, в способностях и нравственности, образе жизни, наконец, многие непредвиденные случаи – болезнь или преждевременная смерть главы семьи, неизбежно должны были создавать экономическое неравенство – обогащение одних и обеднение других; и богодухновенный законодатель понимал это. Но не думая устранить то, что является естественным, неизбежным и неотвратимым следствием греховной природы нашей, он установил закон, по крайней мере предупреждающий развитие обогащения на счет других с одной стороны и обеднения других, с другой, до чрезвычайной крайности. Наследственный участок земли или дом в деревне могли быть проданы только на время; продавец всегда мог выкупить их на основании самого законного расчета, а в юбилейный год они должны были отходить к прежним владельцам без всякого выкупа: в юбилейный год возвратитесь каждый во владение свое ( Лев.25:13 ). Если некому выкупить наследственное имение, то пусть проданное останется в руках покупщика до юбилейного года, а в юбилейный год отойдет оно ( Лев.25:28 ); дома в селениях должно считать наравне с полем; выкупать их всегда можно, а в юбилейный год они отходят ( Лев.25:31 ). К этому основному социальному закону присоединяются еще многие другие, как бы вспомогательные, в тех же видах предотвращения усиления пролетариата: это, во-первых, обязательное прощение долгов в седьмой и юбилейный годы ( Втор.15:1–2 ), во-вторых, освобождение на свободу единоплеменника, продавшегося в рабство, и не с пустыми руками, а снабженного плодами от полей и садов и прочее, снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего; дай ему чем благословил тебя Господ Бог твой ( Втор.15:13–14 ). Но бедность, несмотря на какие бы то ни было мероприятия против неё, неизбежна и неотвратима на земле; это закон греховного мира, пока он существует: нищие всегда будут среди земли твоей ( Втор.15:11 ). И вот целый ряд самых гуманнейших, можно сказать, трогательных законоположений направлен Моисеем к обеспечению горькой участи бедняков. |
| Право собственности Писанием установлено твердо, хотя безусловный собственник – только Бог. Условная собственность дана еще в раю: усвоены мужу жена, жене муж, по силе любовного труда друг для друга. Но определённая собственность стала по изгнании из рая: землю, потом политую, терпеливым трудом усмиренный, вскормленный и оберегаемый скот, жилище, одежду, – все это потрудившийся назвал: «мое», потому что его волей, умом и трудом это устроено. Даже рабовладельчество имело своим основанием опасный труд покорения. Но еще в законе Моисеевом все виды собственности подвергнуты значительным ограничениям: назначены были юбилейные годы, в которые сокращались права человека на землю, на данное другому в долг; закон взял под свою защиту и рабов, обязывал господ при известных условиях отпускать их на волю. В Евангелии выдвинут на вид условный переходящий характер собственности. Зазнавшемуся собственнику Господь говорит: «безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил»? ( Лк.12:20 ). Обладание собственностью Господь в притче о неправедном управителе приравнял управлению чужим имуществом и в сравнении с истинным душевным богатством земное обладание Господь назвал мамоною неправды, богатством неправедным. Только для того и полезно это неистинное богатство, чтобы через раздаяние его приобрести себе небесных друзей ( Лк.16:1–12 ). Тщетная надежда – угодить Богу при преданности сердца земному богатству. Не можете служить Богу и маммоне ( Лк.16:13 ). В виду такого губительного характера богатств, удаляющих нас от вечного счастья, освобождение от богатства путем милосердия является делом разумной предусмотрительности, выгодного обмана: Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудеваемое на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает. Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет ( Лк.12:33,34 ). Горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете ( Лк.6:24,25 ). |
| Субботний год уравнивал между собой отдельные семьи, а евреи-батраки отпускались на волю и снабжались всем необходимым: «...когда придете в землю, которую Я даю вам, тогда земля должна покоиться в субботу Господню. Шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезай виноградник твой, и собирай произведения их, а в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня: поля твоего не засевай, и виноградника твоего не обрезывай» ( Лев. 25:2–4 ). Чтобы в среде Израиля не образовалось прослойки бездомных бедняков, перебивавшихся временной работой, были установлены юбилейные годы: «Освятите пятидесятый год и объявите свободу на земле всем жителям ее: да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое и каждый возвратитесь в свое племя. Если будешь продавать что ближнему твоему, или будешь покупать что у ближнего твоего, не обижайте друг друга, по расчислению лет после юбилея ты должен покупать у ближнего твоего, и по расчислению лет дохода он должен продавать тебе» ( Лев. 25:10, 14–15 ). Неизвестно, применялся ли когда-либо этот закон, но сама идея его является замечательной попыткой в истории Древнего Востока гарантировать свободу и независимость каждого отдельного израильтянина. Даже если эти законы и применялись на практике, замечает В. Соловьев, то не могли решить вопроса бедности и имущественного разделения, но нравственное значение их было высоко, они не допускали двух крайностей, нарушающих достоинство человека: приобретение богатств без всякого труда и вынужденного труда без всякой собственности. 127 Ничего подобного мы не встречаем в древних законодательствах. Так, согласно законам Лилит-Иштара трехлетняя неуплата налогов лишает права собственности на землю: «Если хозяин дома или хозяйка дома бросили платить налог дома, а чужой человек его нес, и даже еще на третий год он его не изгнал, то человек, несущий налог дома, может забрать этот дом; хозяин дома не может заявлять претензии.» 128 Согласно законам Хаммурапи, допускается отчуждение земли, не являющейся царским наделом, которая может быть продана и заложена: «Если человек отдаст хлеб, серебро или другое движимое имущество в уплату за связанный с повинностью дом, принадлежащий к дому его соседа, который он покупает, то он теряет все, что он отдал, дом должен вернуться его хозяину. Если этот дом не связан с повинностью, то он может купить; за этот дом он может дать хлеб, серебро или другое движимое имущество». 129 |
| Такой раб, проклиная освобождение, которое могло удалить его от предметов его нежной привязанности и приветствуя рабство, удерживавшее его близ них, восклицал: «Люблю господина моего, жену мою и детей моих; не пойду на волю» 452 . После этого господин приводил его пред судей и прокалывал ему шилом ухо в знак вечного рабства. Но и не все рабы, конечно, могли без сожаления оставлять дом рабства, особенно добрых господь. Вот пожилая женщина. Она посвятила все свои молодые годы тем, у кого она рабою, она отдала им то, чего не могут ей заплатить ничем: свою преданность и свою любовь. С наступлением времени освобождения она говорит своему господину: «Не пойду я от тебя, потому люблю я тебя и дом твой» 453 . Она также получала знак вечного рабства. Вот молодая Израильтянка. Обедневший ее отец продал ее. Страшно выговорить: отец продавал дочь! Жестокие времена! Но такой несчастной и Моисеев закон давал возможное для тех времен ограждение: тот, кому она теперь принадлежала, должен был дать ей или свою руку, или свободу. В случае, если господин, которому она была продана, не брал ее себе в жены или не женил на ней своего сына, она уходила из его дома, и никто не имел права удерживать ее 454 . Подобно человеку и земля в юбилейный год была свободна: ни плуг не бороздил ее, ни семя не оплодотворяло ее. Субботный день и год покоя освящали собою права Бога на время и на землю. Господу вечности Одному принадлежит время. Тому, Кто обладает бесконечными пространствами. Одному принадлежит земля. «Моя земля» 455 , говорил Господь Израильтянам. Человек странник во времени, он только гость Божий на земле. Когда Израильтяне утвердились в Земле Обетованной, разные колена народа Божия должны были собираться к центральному святилищу, особенно три раза в году, это: в праздник Пасхи, Пятидесятницы и Кущей. Эти торжественные празднества, обозначая главные случаи из жизни избранного народа и совершаясь в три различные годовые земледельческие эпохи природы, должны были содействовать к поддержанию политической связи между почти независимыми коленами и должны были утвердить в них мысль об общем им отечестве в служении общему им Господу Иегове. |
|
|
