| Но не только кино попадает под широкий критический каток ненавистного многим американским лизоблюдам совестливого парня. Непринуждённо, спокойно и компетентно Назар – на основе своего богатого американского опыта – выворачивает на обозрение и тамошнюю систему пропаганды («О пропаганде»), и общепит США, и правоохранительные органы, и жутковатые реалии штатовской медицины… Аргументированно он размышляет и о недостатках российского социума. Конечно, далеко не все выпуски илишевского видео равноценны. Мне лично не всегда интересны его блуждания с камерой по улицам и пляжам, где с предлагаемой видеонатурой параллельно действует лишь голос автора (хотя «американские зарисовки» улиц того же Сан-Франциско говорят о многом). В них градус авторской харизмы несколько понижен, поскольку сотням тысяч людей Назар зашёл в душу именно благодаря его искренним беседам с публикой лицом к лицу (с микрофоном на штативе и на фоне фиолетового задника). Тем не менее, даже неудачи Илишева способны дать фору самым рейтинговым непотребствам зазнавшегося морально ущербного – и давно не получавшего «по зубам» — нахала Ю. Дудя, которого щедро банкуют подрывники современной России. Порой приходить мысль, что сам Христос своим непостижимым образом призрел на Назара (пусть даже и мусульманина). И даровал ему существенные способности к критике тех безбожных деяний, которые заполонили человеческий мир третьего тысячелетия через военную, экономическую и антикультурную политику США. — И что приход этого самоучки от ислама к Святому Православию — лишь вопрос времени (хотя боюсь в этом зарекаться: это дело деликатное). Очевидно одно, что перед нами предстаёт весьма даровитый, доверительно беседующий со своим зрителем, любящий свою историческую Родину патриот и «универсал-многостаночник», конструктивный критик ястребиного американизма (по призванию). Человек, который осознал своё сакральное предназначение по «встряхиванию» постсоветского общества от ядовитого летаргического сна, который уже многие десятки лет навевают на весь мир коварные масс-медиа Соединённых Штатов Америки. |
| Таисия же, как было уже нами сказано, была свидетельницей первого закапывания. Живо переданный нам Федором Ковалевым разговор его со старушками нам удалось записать отчасти почти стенографически, отчасти по свежим воспоминаниям. — Все три просили меня: — «Найди для нас место, закопай нас, открой яму, где Назар» (т. е. где был закопан Назар Фомин). — Нельзя туда, где Назар: как вы будете лазить, топтаться по них? И там негде сидеть, там нету места. Куда вы их уберете? — Ну, сбоку выкопай другую мину. Всю неделю старухи неотступно просили, но Ковалев все не соглашался. Но с возвращением Виталии из острога старушки снова окружили Ковалева своими просьбами. — Скорей выпроваживай извощиков (т. е. извощиков, которые привезли арестованных — Виталию и других — из тюрьмы). — Выпроваживай извощиков и шукай для нас место, вези нас в скалу ; там темно в пещере, там в пустоте мы умрем. — Но вы кашляете, не удержитесь от кашля, и вас сейчас найдут. Наутро старухи снова стали просить Ковалева все о том же. Тут к ним присоединилась и Виталия. Она сказала: Когда место было выбрано, Ковалев начал копать яму, а «они пятеро», говорит Ковалев, «сидели тут же рядом». Авдотья, еле живая, безжизненная, сидела и смотрела тупо, безучастно, как брат размерил место и начал работу. Ковалев отмерил в ширину столько места, «как на двух», и стал копать вглубь, постепенно расширяя могилу. Приготовление ямы потребовало около 6-ти часов времени, и только за полночь могила была готова. Она представляла собой обыкновенную могилу, какую роют для покойников, с тою разницей, что сверху она была «вроде как на двух», а внизу «как на четырех». Такую форму Ковалев придал могиле с тою целью, чтобы облегчить себе труд выемки земли. Глубина могилы была почти в рост его самого. Когда могила была готова, они переоделись в смертные платья . После этого Ковалев, стоя в могиле, принял сестру, как ребенка, на руки и спустил ее в могилу, так как она была крайне слаба, чтобы сойти самой. После этого Ковалев вылез из ямы и, подавая руку остальным, помогал им спрыгнуть вниз. |
| Вдруг мальчик Турган воскликнул: – Да это тату! А братьев нет!.. Кыз-Тугмас и ее невестки подняли отчаянные пронзительные вопли, на которые сбежались все обитатели кочевья. Всех поразили пустые седла на четырех конях и привязанные сверху кривые мечи сыновей Назара-Кяризека. Невестки бросились к коням, взяли их под узды и с горьким плачем повели к своим юртам. Кыз-Тугмас упала на сырую землю, скребла ее ногтями и рвала на себе седые волосы: – Мои сыновья! Где мои сыновья? Кто мне их вернет? Назар-Кяризек сошел с верблюда на землю и торжественно сказал жене: – Да живет твоя среброкудрая голова после твоих четырех сыновей-удальцов! – И старик закрыл глаза парчовым рукавом. Вдруг Кыз-Тугмас приподнялась и спросила: – А где мой сын Мусук? Ты слышал ли о нем? Назар-Кяризек молчал, сдвинув брови, точно что-то вспоминая. Затем он провел рукой по седой бороде и сказал важно: – Имя Мусуку я дал, а долгую жизнь пусть даст ему Аллах! Подошли соседки, подняли Кыз-Тугмас и отнесли в юрту. Они старались утешить ее, как могли, пели жалобные песни, рвали на себе одежды и царапали щеки, оплакивая четырех кипчакских удальцов-батыров: Демира, Бури-бая, Янтака и Клыч-Нияза, погибших в великом походе на запад. – А где твоя «священная добыча»? – спрашивали соседи. – Моя добыча? Да… где она? Вот хан Баяндер имеет теперь много новых рабов, и они ведут большой караван верблюдов, нагруженных его «священной добычей»… А я!.. Ведь я не хан!.. Вечером, после плова (в котором был сварен длинноногий будильный петух), Назар-Кяризек сидел на конской попоне у двери старой юрты. Вокруг теснились кипчаки и жадно слушали рассказ Назара-Кяризека о диковинных народах, живущих за многоводной рекой Итиль, покоренных смелым молодым полководцем Бату-ханом, сыном Джучи, внуком Священного Воителя – великого Чингисхана. «Много монгольской крови пролилось и на пашнях урусутов, и в их дремучих лесах, и в Кипчакских привольных степях… Еще более пролилось крови мирных народов, сопротивлявшихся беспощадному войску кочевников. Все это делалось для величия и ужаса монгольского имени. |
| Хан Гуюк всматривался узкими глазами в лица четырех монголов. – Вы опять пришли с голыми, как у гуся, лапами? Где же его пояс? Где его шапка? Где его рубиновые пуговицы?.. Хан схватил костяную лопатку и стал колотить монголов по щекам. Они стояли с каменными лицами, неподвижные и коренастые; казалось, при каждом ударе головы их уходили глубже в широкие плечи. – Прости нас, владыка мира! – воскликнули они хором и снова повалились лицом на войлок. – Говори ты первый, Мункэ-Сал. Ты самый разумный из всех. – Сейчас расскажу, мой хан! Мы узнали, что протянувший руку к далекой звезде Бату-хан, покинув Субудай-багатура, поскакал в Сыгнак с пятью нукерами… – Он поссорился с Субудай-багатуром? – Этого я не слышал… – Вот когда нельзя было зевать! Почему вы не захватили его? – Он примчался прямо к брату, Тангкут-хану, во дворец. Они оба громко спорили, они ужасно кричали. Тангкут-хан стал звать нукеров: «Убейте его!» Бату-хан выбежал, проклиная брата, вскочил на коня и ускакал… – Вы проследили его? Где он? Монголы снова повалились лицом на войлок. – Вы не воины! Вы желтые дураки, пожравшие мясо своего покойного отца! – завизжал Гуюк-хан. – Вы хромые козлы!.. Недоверчиво озираясь, он продолжал злобным шепотом: – Скачите вокруг города! Ищите моего ненавистного врага! Он в синем чапане с шестью рубиновыми пуговицами… Если вы задушите его, то будете сотниками!.. Будете тысячниками!.. Если же снова вернетесь с пустыми руками, если этот хвастун станет вождем – джихангиром, то вам не миновать смерти! Палачи отрежут вам уши и переломают хребты! Запомните это! Торопитесь! Монгольские воины попятились и выползли за черную дверную занавеску, расшитую серебряными аистами. Глава девятая. Храбрый Назар-Кяризек Старый Назар-Кяризек, полный тревоги, вернулся в свою юрту с базара в Сыгнаке. – Эти новости вызывают дрожь! – бурчал он себе под нос. – Отправлюсь к моему хану Баяндеру, проверю, правильно ли все, что я слышал. Назар стал торопливо одеваться. – Надо успеть, пока не увидела Кыз-Тугмаз! Опять начнет ворчать, что я не работаю, без дела шатаюсь… Все жены ворчат. Побью ее. Я хозяин!.. |
| – Что ты говоришь? Какую войну? – воскликнула испуганно мать. – Наши мальчики говорят, что скоро будет война. Смотри, смотри, что делает отец! Назар, вернувшись в юрту, подошел к решетчатой стенке и снял старую, в кожаных ножнах, кривую саблю с узким ременным поясом. Он важно нацепил ее поверх шубы, завязал узлом концы ремня. Жена и дети, разинув рты, следили за каждым его движением. Назар-Кяризек, тяжело ступая в заскорузлых сапогах, вышел из юрты, стараясь придать себе гордый, смелый вид. Перекинув повод на шею кобылы, он поднялся в седло и бросил косой взгляд на дверь юрты. Жена завернула в розовую тряпку горячие, дымящиеся лепешки. Юлдуз подбежала и протянула лепешки Назару. Заслонив рукой глаза от яркого солнца, она всматривалась в изборожденное морщинами лицо Назара, ожидая, что он скажет. Назар понимал, какие мысли волнуют его семью. Но разве можно при решении важного дела посвящать жену и детей в свои планы? Он торжественно спрятал за пазуху розовый узелок и важно сказал: – Я отправляюсь к самому хану Баяндеру! Он ударил каблуками костлявые бока лошади. Кобыла медленно поплелась по тропинке, уходившей в степь. Турган подбежал к матери и сказал шепотом, точно отец мог еще слышать: – Я пойду за татой к хану Баяндеру. Разве это далеко! Я раньше его добегу и скоро вернусь. – Хорошенько присмотри за отцом! Мать отвернулась и пошла в юрту. Сунув пучок сухой колючки в потухающий костер, она раздула огонь. – Вот еще что выдумал! Ему ли, старому, ехать на войну! Он там свалится в первый овраг и назад не вернется. Кто тогда меня, вдову, пожалеет?.. Ну, чего медлишь, Турган? Беги за отцом да следи издали, чтобы он тебя не заметил. А то рассердится и побьет… Турган подтянул шаровары и побежал в ту сторону, куда поехал отец. Глава десятая. Ханская щедрость Весть о задуманном монголами походе на Запад разлетелась по Кипчакской степи, как ураган, который среди тихого летнего дня вдруг проносится по равнине, крутя песчаные столбы, вырывая кусты и опрокидывая плохо прикрепленные юрты. Во все стороны помчались гонцы, передавая вести из одного кочевья в другое, сообщая о крупнейшем событии в мирной жизни кочевников. Сзываются в поход все двенадцать колен великого кипчакского народа. |
| Дело обстояло так, что ежели преосвященный не изменит своего милостивого решения, то Назару придется одному прожить в городе, где-нибудь на постоялом дворе, не меньше как неделю, а это представлялось ему настоящим подвигом. Следующие два дня после его отъезда в доме устимьевского дьякона были полны тревожного выжидания. Один Кирилл был спокоен; он знал, что архиерей сделал свое обещание серьезно и не изменит своему слову. Робкий дьякон боялся верить такому счастью, пока не увидит его воочию. Арина Евстафьевна, в душе которой глубоко сидел пессимизм, твердила, что надеяться следует только на дурное, оно никогда не заставит себя ждать, а по части хорошего всегда пообождать следует. «Иной раз по всем видимостям добро должно бы выйти, а на конец – злющее зло получается». Но по истечении двух дней можно было уже построить силлогизм такого рода, что будь у Назара неудача – он уже вернулся бы, а если сидит в городе – значит, к сану готовится. – А может, его на епитимью там поставили, вот он и сидит! – заметила Арина Евстафьевна, хотя в душе больше склонялась к общему мнению. Наступило воскресенье. Дьякон облачился в чистенькую ряску, примазал и пригладил волосы и вообще принял вид торжественный и благолепный. – Уж это верно, что сегодня его рукополагают! – с торжественным умилением повторял он и служил в этот день в церкви с особой настроенностью, подчеркивая слова и произнося их нараспев. Волнение его с каждым часом усиливалось. Придя из церкви, он, в противность обычаю, совсем отказался от рюмки водки и от вяленого рыбца со свежим луком. Он и от обеда отказался, просто не мог есть от волнения. Вечный дьякон, он считал священство недосягаемым идеалом, и вот Назар, который, казалось, был так же, как и он, осужден на вечное дьяконство, сегодня взбирается на эту высокую ступеньку жизненной лестницы. Сильно волновалась и Арина Евстафьевна, но прятала свое волнение внутрь себя и неискренно твердила, что не верит. Наконец к вечеру приехал Назар. Он вошел в комнату торжественно-сияющий и, остановившись на пороге, внимательно и набожно осенил себя крестом, поклонился иконам, а затем обратившись к семье, которая вся сидела за чаем, молча благословил ее. |
| Слава Богу, что они существуют.. Всему этому прекрасному семейству и дальше всегда быть с Богом... Геннадий Ядренцев 22 января 2020, 21:34 Алле(ком.22.01.20г 15.39). Вы написали, что это не противоречит Библии когда " парень ради женитьбы приходит к вере " . Говорю очевидые вещи: к вере нужно приходить не ради женитьбы, или решения других проблем- это языческий подход.К вере идут ради спасения души, ради Христа. А когда приходит не ради Иисуса- но ради супружеского хлеба куса, это не настоящее обращение. ТанеСем: где Вы увидели грязь в моем комменте? Я уважительно отношусь к героям статьи, искенне желаю их семье только самого лучшего (у меня у самого дети, я семьянин и я не прячусь за псевдонимами). Я же указал в чем опасность такого подхода к вере и браку. И пожалуйста, женщины, не оскорбляте своих собеседников- ЭТО есть грязь. Павел 22 января 2020, 16:44 Спаси Господи! Прекрасный пример того, что женщина очень хорошо стимулирует мужчину к переменам, направляет в нужное русло. Ну и мужчина занимается своим делом - является добытчиком для семьи, а жена тем временем воспитывает детей. Побольше бы таких семей! Алла 22 января 2020, 15:39 Геннадий Ядренцев, комплексы какие-то? В Библии нет ни слова о том, что семья будет " неправильной " , если парень ради женитьбы придет к вере ещё до свадьбы. Главное, чтобы пришел. К моменту венчания Назар был воцерковлен, и это единственное, что имеет значение. ТаняСем 22 января 2020, 13:40 Храни вас,Господь!!!! Назару-сил и Помощи Божьей в обеспечении семьи,а Юлии еще большей мудрости и радости материнства!!И ВСЕЙ ПРЕКРАСНОЙ СЕМЬЕ -КРЕПКОГО ЗДОРОВЬЯ И ПОМОЩИ БОЖЬЕЙ !!! Очень удивляют комменты о матриархате этой семьи-поистине странно читать,если человек верующий такое пишет((( Вот уж воистину верно-кто хочет видеть грязь ее и видит,а кто видит Свет ....Прости,Господи !!! Всегда радуюсь таким семьям !!! Наталия_ Васильковая Русь 22 января 2020, 12:03 Мир всем!Дорогие Назар, Юлия и ВСЕ, кто рядом с сердцем Вашим!С Рождеством Христовым! Да хранит Вас Господь Бог на всех путях Ваших!Вот уж правда, " где просто, там Ангелов со 100, где мудрено - ни одного " !Но главное - ВО ВСЕМ ЛЮБОВЬ!Я это прочувствовала, когда прочитала о Вашей семье. |
| Сейчас Назар возит братьев на разные занятия. С мамой, конечно, находясь в детском автомобильном кресле. Утром папа отвозит Владика в школу, Лидия дома с младшими, что-то делает по хозяйству. Потом вместе забирают старшего из школы, во второй половине дня коррекционный центр у Владика и Макара – по 4,5 часа. Занятия с дефектологом, логопедом, нейропсихологом, уроки логоритмики. Порой – групповые занятия, порой – индивидуальные. Два раза Лидия везет всех в бассейн. Во время учебного года у Владика по субботам рисование. Папа в будни на работе, так что воскресенье – полностью «папин день». Он его посвящает сыновьям, играм и занятиям с ними. – Владик самый старший, – говорит Лидия. – Он у нас очень добродушный, ласковый, братьев очень сильно любит, все время обнимает, целует, пытается их нянчить, не разрешает их ругать. Они нашкодят, а он говорит: «Нельзя их ругать, они хорошие». Прямо настоящий старший брат. Макарчик больше как кот, который гуляет сам по себе, очень своеобразный, на своей волне. Они с Назаром то играют вместе, то жалуются друг на друга. Хобби у Лидии, чтобы отвлечься от забот – выпечка, безказеиновая и безглютеновая. Раньше она еще вязала, но сейчас, когда привыкла жить в постоянном движении, монотонная работа не успокаивает, а наоборот, раздражает. Конечно, Лидия размышляет о будущем своих сыновей. – В дальнейшем есть планы по поводу поддерживаемого проживания и трудоустройства особых детей. В Киеве есть такие программы, по которым некоторые дети с тьюторами даже выходят на работу в супермаркеты на расфасовку. Еще в Киеве существует пилотный проект «Перспектива 21/3», класс, в котором по специальной программе учатся дети с синдромом Дауна. Этот проект запустили мамы «солнечных» детей, и в дальнейшем они планируют, чтобы эти дети трудоустроились и проживали самостоятельно. Они проходят стажировку в гостинице, сейчас открылась пекарня, в которой в дальнейшем дети тоже смогут работать. Мне бы хотелось что-то подобное сделать у себя в Одессе, но пока просто нет временного ресурса – Назар с Макаром очень маленькие. Я надеюсь, что дети подрастут и пойдут в сад, и у меня появится больше свободного времени. Тем более у нас тоже есть родительская организация, и многие уверены, что у наших детей должно быть будущее, не сильно зависимое от нас, родителей. |
| Это годы работы – анализа, перестроения системы, обучения людей. Я понимаю, что это все фантазии о прекрасной России будущего, но без этого мы обречены на умножение бессмысленных правил. Светлана Строганова Давайте знакомиться. Меня зовут Света Строганова, и у меня шесть детей. Старшая — Сашка, живет уже отдельно, у нее уже своя семья. Со мной постоянно проживают пятеро. Степа — самодельный, Соня, Назар, Оля и Полина — приемные. Мы утром все думали, что же такое случилось с министром образования г-жой Васильевой, почему вдруг так она начала угрожать приемным родителям? Оказывается, это не просто «вожжа под мантию попала». Я читаю проект федерального закона, который сейчас втихаря рассылается по регионам. Ну вернее, уже не втихаря — из разных источников утечка пошла. Так вот, например, согласно этим поправкам, количество детей у приемного родителя, включая кровных детей, не может превышать трех человек. То есть, если у меня есть своих двое детей, то я смогу взять только одного. Если трое — то уже все, мне дорога к приемному родительству закрыта. Давайте я объясню, что это будет означать в практическом плане. На фотографии мои дети. Я зачеркнула тех из них, кто остался бы в детском доме (скорее всего, навсегда), будь такой закон принят несколько лет назад. Почему? Назар — ребенок взят из дома ребенка для детей с нарушениями центральной нервной системе и поражением мозга. Перинатальная энцефалопатия, задержка психического развития, задержка двигательного развития, контакт по Гепатиту С, мама — наркоманка, отсутствие полного юридического статуса, предстоящие длительные судебные процессы. Оля — почти 5 лет, ребенок не ходит, не говорит, диагнозы — ДЦП, гидроцефалия, врожденный порок сердца, умственная отсталость, косоглазие… да в принципе, уже хватит, хотя там еще можно покопаться в карте. Полина — 14 лет, подросток, дважды возвратная, региональная, мама алкоголик, папа алкоголик и наркоман. Ведь понятно, что за ними и так очередь не стоит, да? А если уменьшить количество приемных родителей в несколько раз, то шансов у этих детей попасть в семьи практически не было бы. |
| – Да ты правду ли говоришь? – допытывалась дьяконша. – Ну, вот, стану я лгать в таком предмете! А не веришь – спроси у Кирилла! – Правда, правда! – сказал Кирилл. Это мне сказал преосвященный! – Господи, как это чудесно! Все были взволнованы, подходили друг к другу и делились восторженными восклицаниями, говорили о том, как будет рад Назар и его жена Луня, как они устроятся на новом месте, как отдадут старшую дочку в епархиальное училище, для чего прежде не хватало денег. – Эх, знаешь что, старуха?! Теперь я на покой, – с умилением воскликнул дьякон. – Пора ведь мне! Посмотри, как я сгорбился! – Куда на покой? – А так, на покой! Подам за штат и пойдем к сыну жить! Что ж мне! Мефодий скоро семинарию закончит, а Матрену на казенный кошт возьмут… Лицо дьяконши сделалось суровым и строгим. Его как будто передернуло. – Этого никогда не будет! – резко сказала она. – Ну, что ж такое?! Назар – он добрый. – Все добрые, пока в кармане, а как из кармана – так волками делаются… Знаю я. Нет уж, лучше в работницы пойду, а на шею никому не сяду. Кирилл смотрел на бледное лицо матери и думал о том, как, должно быть, жизнь ее несладка, если она так глубоко озлобилась. Прежде он как-то не замечал этого. – Ну, ну, пошла уже! – добродушно сказал дьякон и махнул рукой в сторону жены. – И вот всегда так. На людей злобится, никому не верит, даже детям своим кровным не верит. – И не верю! – выразительно подтвердила дьяконша. – То-то, что не веришь. А я вот всему верю. Всякому созданию Божию верю. По-христиански. – И всякий тебя обходит за то. – А пускай его обходит. Он обходит, а я себе стою на месте. Все равно как дуб столетний: ты его хоть миллион раз обойди, а он будет стоять нерушимо. Вот оно что!.. Эта маленькая размолвка скоро была забыта. Дьякон не настаивал на своем намерении подать «за штат». Всю жизнь он уступал Арине Евстафьевне – неужели же и теперь уступит? Скоро опять заговорили об архиерейской милости и вновь оживились. К вечеру созрел проект об извещении Назара. Назар состоял дьяконом в селе Чакмарах, верстах в тридцати от Устимьевки. На другой день рано утром запрягли лошаденок в таратайку. Кирилл с Мефодием выехали со двора и направились по широкой степной дороге, которая вела в Чакмары. Солнце едва поднялось, над полем носилась утренняя прохлада. Кирилл чувствовал необычайную бодрость духа. Он говорил брату о том, что на него благотворно действует деревня и что он не променяет ее ни на какие столицы. |
|
|
