| Сомнительно существование письменности гласовой в эти отдалённые времена, и сверх того, как принадлежность Ирана, она ни в каком случае не могла сохраниться в землях кушитских и в период чисто кушитской деятельности. Позднейшие же эпохи, о которых яснее знает история, суть уже эпохи смешения. Эфиопия, отдалённая от иранских влияний, могла бы более других стран открыть нам истину; но, издревле безмолвная, она уже не может теперь высказать свои древние тайны. Нет сомнения, что имя Шева или Сива было общим именем верховного божества во всех системах кушитских; оно везде уцелело в разных формах: то в именах богов, как в Индии и в Египте, где Сев или Севек с главой крокодила был признан эллино-римлянами за хроноса-хатурна; то в именах местностей, как в Египте, где главный и древнейший город Фивы (Диосполис) от него получил своё название, или в Эфиопии, где Мероэ назывался также Себах, и, может быть, в Абиссинии, которой имя Хабеш есть не что иное, как обратное Шебах; то в древнейших преданиях народа еврейского, давшего имя Себа многим коленам Хамидов. Предания эти заслуживают тем более внимания, что они совпадают с остатками письменности кушитской в Египте. Так, например, иероглифы нам представляют имя Путь для внутренней Африки, Куши для Эфиопии и Хеме или Кеме (Хам) для самого Египта. Так как первоначальная религия африканской системы была ни что иное, как пантеисткий анализ, имена богов не представляют большой важности. Позднее они делаются историческим свидетельством; но сначала идея чисто-философская, ещё светлая и прозрачная, принимала, не изменяясь, всякое выражение, смотря по свойству наречий. Общая же форма её развития при переходе в религию была триада. Мир-божество, ещё отвлечённый, разлагается на органическую полярность и воспроизводит сам себя в действительности. Он воплощается разложением своих двух внутренних начал. Вот основа Кушитства в религии; формула его следующая: Так как самая идея действительности ещё носит в себе характер отвлечённости, то разложение и воспроизведение может повторяться бесконечно и ограничиваться только прихотью, воображением или системой науки, для нас уже утраченной. |
| «И обращу мзду вашу (сл. «воздаяние ваше») на голову вашу»: мздою или возмездием называется, как и в Иоил.3.4 , нападение врага на Израиля, чем враги как бы мстили Господу. Иоил.3:8 . И предам сыновей ваших и дочерей ваших в руки сынов Иуды, и они продадут их Савеям, народу отдаленному; так Господь сказал. В наказание за продажу Иудейских пленников, врагам Иуды угрожается продажею их в рабство савеям. Страна савеев или Шева, славившаяся благовонными веществами, золотом и драгоценными камнями ( Ис 60.6 ; 3Цар 10.1 ; Пс 71.15 ), ведшая обширную торговлю, находилась в счастливой Аравии, у берегов Красного моря. LXX евр. lischevaim (савеянам) принят за мн. ч. от schevi плен, а перевели ες αχμαλωσαν, отсюда в слав.: «в плен, в страну далече сущу». Слова пророка в Иоил.3:7–8 могут быть понимаемы в общем смысле о возвращении рассеянных иудеев в отечество и о господстве их над врагами (Генгстенберг). Но возможно видеть осуществление пророчества Иоиля и в тех завоеваниях земли филистимской, которые совершены были иудеями при Озии и Езекии ( 2Пар 26.6 сл., 4Цар 18.9 ), а также в послепленное время, и именно в эпоху Маккавеев ( 1Мак. 10:86, 11:60 ). Иоил.3:9 . Провозгласите об этом между народами, приготовьтесь к войне, возбудите храбрых; пусть выступят, поднимутся все ратоборцы. С Иоил.3.9 начинается изображение самой картины всеобщего суда, наступление которой пророк возвещал в Иоил.3.2 . «Провозгласите об этом», слав. «проповедите сия»: не видно ясно, к кому обращается пророк – к язычникам ( Ефрем Сирин , блаж. Иероним, Кейль), или к евреям (Добронр.). Можно понимать слова пророка и как обращение как бы к герольдам, которые должны сзывать языческие народы. «Приготовьтесь к войне»: точнее с евр. освятите войну, kaddeschu milchamah, т. е. принесите жертвы, помолитесь (ср. 1Цар 7.8 ; Иер 6.4 ). «Возбудите храбрых »hairu haggjbborim, слав. «восставите сечцы»гл. hairu (от ur) имеет значение и действительное, и среднее ( Иов 8.6 ). Поэтому, некоторые понимают приведенные слова, как обращение к храбрым: возбудитесь, храбрые. «Пусть выступят», слав. «приведите», греч. προσαγγετε : гл. προσγω имеет и значение непереходное (ср. Нав 3.9 ), в каком, вероятно, и употребляли его в LXX в рассматриваемом месте. В слав. должно бы быть, как и в Нав 3.9 ; 1Цар 9.18 , «приступите», «приближитеся». |
| Глава 19 1–9. Удел Симеонова колена. 10–16. Завулонова. 17–20. Иссахарова. 21–30. Асирова. 32–39. Неффалимова. 40–48. Данова. 49–51. Удел Иисуса Навина. Нав.19:1 . Второй жребий вышел Симеону, колену сынов Симеоновых, по племенам их; и был удел их среди удела сынов Иудиных. Второй жребий во время народного собрания в Силоме вышел Симеонову колену, которое по последнему счислению ( Чис.26:1–2 ) заключало только 22 200 совершеннолетних мужчин, значительно меньше каждого из других колен. Ему достался удел не в особой местности, а «среди удела сынов Иудиных», т.е. ему выделена была часть из участка последних, который, как оказалось при осмотре Ханаанской земли, произведенном выборными от 7 колен ( Нав.18:4 ), «был слишком велик» ( Нав.19:9 ) для Иудина колена: в нем находилось, как видно из Нав.15:21–62 , более 120 городов, кроме селений. Нав.19:2 . В уделе их были: Вирсавия или Шева, Молада, Так как удел Симеонова колена находился в пределах удела Иудина колена, а границы последнего были уже описаны в Нав.15 , то поэтому границы Симеонова колена не обозначены особо, а указаны только города, отошедшие к нему. Они уже названы были в Нав.15:26–32,42 ; они перечислены еще в 1Пар.4:28–32 . Почти все они находились в южной части Иудина удела и только два (Ефер и Ашан) на равнине ( Нав.19:6,15:42 ). Есть, однако, разности в названиях этих городов сравнительно с приведенными в Нав.15 , о чем см. в приложении к этой главе. Нав.19:10 . Третий жребий выпал сынам Завулоновым по племенам их, и простирался предел удела их до Сарида; Описание жребия, т.е. удела Завулонова колена, начинается с южной границы, на которой в качестве срединного пункта, от которого она идет «к морю», т.е. на запад ( Нав.19:11 ) и на восток ( Нав.19:12 ), указан Сарид. По мнению некоторых, он находился в Телль Шадуб, на северной стороне Изреельской долины, к юго-западу от Назарета. Нав.19:11 . предел их восходит к морю и Марале и примыкает к Дабешефу и примыкает к потоку, который пред Иокнеамом; Названные здесь города Марала и Дабешеф, на которые шла от Сарида западная сторона южной границы Завулонова колена, неизвестны по своему положению. Под «потоком, который пред Иокнеамом» (о положении этого города см. Нав.12:22 ), разумеется, вероятно, поток Кисон, протекающий верстах в полуторах на восток от холма, на котором стоял Иокнеам, или вади Ель-Милы, находящаяся у самого холма с западной стороны 172 . |
| Сверх того, свидетельства древних согласны насчёт незлобивого характера Эфиопцев, несмотря на их войны с Египтом; может быть, этим свойствам народа и преданиям Еврейским должно приписать скорое обращение Эфиопии в Христианство. Этот же Шиваизм в Индостане окружён всеми ужасами безумной свирепости и беснующегося сладострастия. Если бы мы ещё не знали с достоверностью колыбель Шиваизма, если бы имя Шева или Себа, сохранившееся в стольких местностях, не могло нам служить верным признаком распространения Шиваизма от самого Эфиопского Мероэ до берегов Гангеса и до поэтической Эллады, в которой Вакх или Дюнис назывался Сабейским, то уже одно отсутствие Брахманизма во всех вне-Индейских религиях и присутствие в них Вишнуизма и Шиваизма представили бы нам несомненное доказательство истины, уже высказанной нами, именно того, что Брахма, и один только Брахма, принадлежит первому развитию Индостана: Шива и Вишну пришельцы от юга Кушитского и севера Ванского. От этого-то и произошла напряжённая и страстная восторженность двух учений, привившихся к Брахманизму после кровопролитной и долгой вражды. Мифы древней Индии исполнены указаний на времена или, лучше сказать, на века прошедших распрей. Они выражены в сказках о стотысячелетней борьбе Брахмы с Шивой, в которой дело решается Пара-Брахмой, и с Вишну, в которой судьёй делается Шива. Впрочем, это только указания для читателей, понимающих общий характер исторических происшествий, а не доказательства для искателей свидетельств законных и записанных по указной форме в архивы присутственных мест; ибо я знаю, что борьба между тремя лицами Индейской Тримурти рассказывается разными образами, смотря по сектам, к которым принадлежали сочинители легенд. Одно обстоятельство остаётся несомненным: то, что Шива с сердца отрубил одну из голов старого Брахмы. Памятники писанные и памятники ваяния в этом согласны. Смысл самого мифа очень прост. Шива есть огонь, разумеется, не духовный, а стихийный. Брахма пятью головами своими представляет пять стихий (землю, воду, воздух, огонь и эфир); введение Шиваизма похищало у него стихию огня и, оставляло его при четырёх. |
| Точно также вы хотите связать с Писанием номенклатуру языков и говорите: «ясно, что племена, происшедшие от Сима, суть Семиты лингвистики» 173 . Не только это не ясно, но напротив ясно до очевидности совершенно противное. В самих Семитических родах (по родословиям) часть Арамеян северных и затем южных, а потом Меша (Mescha), если они тождественны с Мосох (Meschech), весьма сомнительны и, по-видимому, принадлежат Ирану: что же касается до родов Хамитических, то тут нет и сомнения. Никакой серьёзный филолог не поколеблется причислить всю Финикию, Филистимлян, Арабов южной части полуострова (всех Сава, Савта, Севтеха, Шева, Сидона, Каслухима, Кафторима и проч. Писания 174 к группе языков Семитических; а между тем, по Писанию, все эти народы суть Хамиды. Итак, между Библейской номенклатурой и учёной номенклатурой языков нет и тени совпадения. Оставляю в стороне вопрос о том, не есть ли язык, называемый нами Семитическим, простое воздействие Африканского элемента на Иранские корни, воздействие, постепенно ослабевающее, идя от Юга к Северу. Я считаю это очень вероятным; но на каком бы мнении ни остановилась впоследствии наука по отношению к этому вопросу, во всяком случае, ясно, что Моисей, в своём родословном древе народов, не обращал никакого внимания ни на наречия, ни на физиономии. Сказание о Хаме С этим перехожу к Хаму и к сказанию, до него относящемуся. Вы посвящаете ему немного строк в опровержение мнения ищущих в нём оправдания для торговли неграми. Эти господа не заслуживают той чести, которую вы им оказываете; но самоё сказание заслуживало того, чтобы вы оказали ему внимание, чего вы, однако не сделали. Сказание это, в том смысле, в каком оно представляется на первый взгляд, по-видимому, недостойно занимать место в историческом сказании столь сжатом и важном, как книга Бытия. В сущности, это не более как анекдот, не слишком лестный для Ноя (который, впрочем, погрешил, как кажется, по неведению) и ещё менее лестный для младшего из его сыновей. Но вдумавшись в это сказание, нельзя не убедиться, что оно не могло быть сохранено Преданием и записано без какой-нибудь цели, ясно определённой. Все объяснения, какие относительно этого были предлагаемы, или ошибочны или недостаточны. Взглянем на цель сказания историческую и нравственную. Можно бы было предположить, что повествователь имел в виду историческое развитие ремёсел и хотел заявить, что виноделие изобретено после потопа, тогда как выделка металлов и изобретение музыки ему предшествовали; но это намерение обозначено очень слабо. В отношении нравственном можно бы предположить в Моисее желание показать, что потоп не смыл с земли порока, и что он не есть исключительная принадлежность проклятых племён, а возродился немедленно после потопа, притом в избранном племени. Хам явился бы в известном смысле как бы слабым противнем Каину, но тогда пришлось бы признать крайнюю скудость изобретения в легендарном рассказе. |
| народы, упорно защищавшие свои города от пришельцев – Евреев (16:10;17:12–18;15:63). Так как владения Иудина и Вениаминова колена были уже при Иисусе Навине вполне завоеваны, то у них означены все города, у других же колен последние обозначены по мере фактического, а не проектированного, обладания и завоевания ими этих городов. Такое разнообразие в описании, очевидно, возможно у писателя лишь эпохи Иисуса Навина, потому что позднее все города были уже заняты Евреями, и позднейший писатель, например, современник Давида и Соломона, даже Самуила и Илия, с одинаковою подробностью исчислил бы все города. С другой стороны, древность существующего, во второй части книги Иисуса Навина, описания коленных владений подтверждается отсутствием споров, во все последующее время, среди Евреев о пределах коленных владений. При нередких по другим поводам междоусобицах (напр. И. Навин 22гл., Суд. 21гл., 3Цар.14:30 …), ни одна из священных книг не указывает причины последних в споре из-за неясности границ коленных владений. Очевидно, записи книги Иисуса Навина хорошо были всем известны, начиная еще с ближайшей к нему эпохи судей, и были непоколебимо авторитетны во все последующее время. Древностью этого отдела объясняется сохранение в нем хананейских имен городов: Камень Богдана (15:6), Давир или Кириаф Сефер (15:15), Кириаф-Ваал (15:60 – впоследствии Кириаф-Иарим, 1Цар.6:21 ), Таптуах (17:8), Иевус, Цела, Елее (после: Иерусалим, Гивеаф и Кириаф – 18:28), Шева (после – Вирсавия – 19:2) – Ваалаф-Беера (после: Рама – 19:8). Та же древность и современность Иисусу Навину видна в описании Палестинских городов в первой части книги. Писатель, например, замечает, что Гаваон «подобен другим царским городам» (10:2), очевидно разумея хананейские, хорошо известные лишь в эпоху Иисуса Навина, царские города (12:9–24). Эти города после частью были разрушены частью обратились в обычные захудалые местечки и села, не имевшие никаких признаков своей былой «царственности». Хананейские имена также совершенно после забылись и остались лишь новые еврейские. |
| Я сжат как «шева», слаб и молчалив как «дагеш лене» , я чувствую себя как буква, стоящая в строке задом наперед, — и все же я столь же неуправляем, как и паша с тремя султанами из конского волоса , столь же заботливо внимателен к себе самому и своим мыслям, как банк к хранящимся в нем вкладам, вообще столь же рефлексивен по отношению к самому себе, как любое pronomen reflexivum . Если бы только применительно к несчастьям и печалям было справедливо то, что верно для сознательно творящих добро: что они уже обретают награду свою , — если бы то же касалось и печалей! — Да я был бы тогда счастливейшим из людей, ибо я заранее предвосхищаю свои заботы, — и всё же все они остаются позади непомерным грузом. Громадная поэтическая мощь народной поэзии в том и состоит, что в ней проявляется, среди прочего, неудержимая сила желаний. В сравнении с этим желания нашего времени одновременно греховны и скучны, ибо они обращены лишь на то, что принадлежит ближнему. Народная поэзия превосходно сознает, что у ближнего так же нет этого желанного, как и у тебя самого. Потому, когда она порой являет нам некое греховное желание, желание это столь вопиет к небу, что заставляет людей содрогнуться. Поэзия не хочет умалять себя холодными подсчетами вероятностей, какие проводит пошлый рассудок. Дон Жуан все еще ступает по подмосткам со своими 1003 возлюбленными, и никто не осмелится посмеяться над этим, никто не осмелится даже улыбнуться, — и всё из уважения к почтенной традиции. А рискни поэт создать чтолибо подобное сегодня, его наверняка осмеют. Какое редкостно грустное настроение овладело мною при виде бедняка, медленно бредущего по улице в своем довольно потертом светлозеленом с желтым отливом сюртуке. Мне было жаль его, но особенно взволновал меня цвет его сюртука, так живо напомнивший мне мои первые ребяческие опыты, когда я упражнялся в благородном искусстве живописи. Этот цвет был одним из моих любимейших сочетаний красок. А не грустно ли, что такое сочетание, о котором я до сих пор вспоминаю с таким удовольствием, совсем не встречается в жизни? Все находят его резким, отталкивающим, пригодным лишь для размалевки нюрнбергских картинок . Если мне и случается натолкнуться на него, то это выпадает обычно при столь же грустных обстоятельствах, как и нынешние. Носит его всегда либо сумасшедший, либо такой же несчастный, — словом, человек, чувствующий себя лишним в мире, не признаваемый этим миром. А ято всех своих героев всегда рисовал с этим незабываемым желто–зеленым оттенком одежды! Не общая ли это участь всех цветовых сочетаний детства? Яркость, некогда присущая жизни, постепенно становится слишком сильной, слишком резкой для наших потускневших глаз! |
| После смерти Авраама Бог благословил И. (Быт 25. 11), явился ему и подтвердил Свой завет с родом И. (Быт 26. 2-5). Однако И. в глазах Божиих не равен Аврааму: это благословение дается И. не за собственные заслуги, а за то, что его отец слушался голоса Божия и соблюдал наставления Божии (Быт 26. 5). Почти сразу же по окончании цикла преданий об Аврааме («толедот Фарры»), где И. находится в тени отца, начинается цикл преданий об Иакове («толедот Исаака»), в к-ром И. вновь оказывается на 2-м плане повествования о деятельном Иакове. Рассказы о рождении у И. в возрасте 60 лет близнецов Иакова и Исава (Быт 25. 19-26), о том, как Иаков купил у Исава первородство (Быт 25. 27-34) и как Иаков похитил у Исава отцовское благословение (Быт 27), пронизаны темой соперничества 2 братьев. Отношения Иакова и Исава во многом повторяют отношения Измаила и И.: в обоих случаях отцовское (и Божие) благословение получает не старший, а младший брат; причем именно младший становится прародителем евр. народа, а старший - прародителем одного из соседних народов (Измаил - арабов, Исав - идумеев). Долгому неплодию Сарры соответствует долгое неплодие Ревекки, к-рая родила Исава и Иакова лишь после молитв И. Повествование о том, как И. отослал Иакова за женой в Месопотамию, в семью Вафуила, чтобы Иаков не женился на «местной» (Быт 27. 46-28. 5), напоминает рассказ Авраама об И. (Быт 24). И. выходит на 1-й план в повествованиях Быт 26, в рамках «толедота Исаака», между рассказами о том, как Иаков купил у Исава первородство, и о том, как Иаков похитил у Исава отцовское благословение. Все повествования Быт 26 имеют параллели в истории Авраама. В Быт 26. 1-10 рассказывается, как И. во время голода ушел к филистимлянам в Герар и, опасаясь за жизнь, выдавал свою красавицу-жену за сестру, так что некий мужчина из числа хозяев страны по неведению едва не совокупился с ней, что стало бы грехом всего народа (Быт 26. 10), и как царь, узнав истину, гарантировал И. безопасность (Быт 26. 11). Эта история напоминает рассказ об Аврааме в Быт 20 (см. также: Быт 12. 10-20). В Быт 26. 12-33 говорится об Авимелехе, царе Герара, и о его военачальнике Фихоле, к-рые, видя, что Господь помогает И., заключили с ним союз после споров за обладание колодцами с водой. В названии того места отражено, что именно здесь союз был скреплен клятвой: Вирсавия (Беэр-Шева) - колодец клятвы. Эта история, включая детали (Фихол, Вирсавия), напоминает рассказ про Авраама в Быт 21. 22-33. |
| Крупных городов, кроме Иерусалима, на данной территории никогда не существовало, оседлое население жило в небольших горных селениях, часто независимых и нередко воевавших друг с другом. Крайний же юг Палестины занимает пустыня Негев, северная часть которой в древности носила упоминающееся в Библии название Цин На Юго-западе она незаметно переходит в Синайскую пустыню, тянущуюся до самого Египта. Климат жаркий и очень сухой, дождей не бывает в течение всего года, зимние температуры доходят до †24†26, летние – до †45†47. Это необитаемая пустыня североафриканского типа, жизнь возможна здесь лишь в оазисах, у источников воды, единственным же более-менее крупным оазисом является Беэр-Шева (Вирсавия), способная прокормить до нескольких сотен человек. Во времена Авраама она, вероятнее всего, была необитаема, а позже была заселена потомками его клана. Изначально же Авраам со своим кланом поселился в Самарийской степи, ведя полукочевой образ жизни и перемещаясь между Шхемом (Сихем) и Бейт-Элем (Вефиль), который, можно думать, был древним культовым центром, традиционным в этой местности ( Быт.12:6–8 ). Конечно, то, о чём у нас шла речь выше, представляет собой лишь внешнюю сторону происходящего. Собственно, только её и может описать и проанализировать историк; духовная же сторона и значимость событий научному анализу не поддаётся. Библейский автор говорит нам о голосе Божием, который услышал Авраам и за которым последовал ( Быт.12:1–4 ); такие события, разумеется, не сможет ни подтвердить, ни опровергнуть ни один историк. Конечно, сам Авраам наверное рассказывал о пережитом к-л. из своих современников, иначе об этом его духовном опыте (как, впрочем, и ни о каком другом из того, о котором говорит нам Книга Бытия) мы бы ничего не узнали. Но никаких подтверждений пережитого Авраамом опыта из других исторических источников у нас нет. Впрочем, в известном смысле это всё же не совсем так. Выше нам уже приходилось говорить о том, что феномен профетизма в древности был известен многим народам в силу своей широкой распространённости. |
| 3 стоял уже около восточных ворот, а не северных (что возможно – см. объяснение ст. 3), то он здесь подходит к ним ближе для измерения. – «К воротам» во внешней стене храма, ведущим во двор храма. – «Обращенным лицом к востоку». Кроме них были еще северные и южные ворота; все три были совершенно одинакового устройства и величины; посему подробно описываются только одни восточные ворота, как главные и святейшие, через которые входит Иегова ( Иез.43.4 ) – «И взошел» для измерения. – «По ступеням их», которые, как видно из дальнейшего, были устроены не в стене, а снаружи ее, не входили в ее черту. Двор храма предполагается находящимся, как в Соломоновом храме, на террасе горы. Из ст. 22 и 26 видно, что этих ступеней было 7, каковое число LXX ставит и здесь: «и вниде во врата зрящая на восток седми степньми» (вместо «взошед», вайаал, читали шева, «семь»). – «И нашел меры в одном пороге ворот одну трость ширины». Вся толщина стены, равная трости, т. е. 6 локтям, поперечно прорезывалась воротами, порог которых (см. план 1:А) посему должен быть шириною тоже в эту трость, т. е. в 6 локтей см. план 1, а-в. Ширина для порога громадная и говорящая о святости места, куда вели ворота. – «И в другом (букв.: «и в одном») пороге одну трость ширины». Буквальное повторение предыдущей фразы, бросающее тень на подлинность (диттография); если текст верен, то может разуметься порог противоположной стороны сооружения ворот (c-d), о котором речь в ст. 7 (но о нем здесь речь преждевременна и потому неясна) или же так называемый у греков «верхний порог», верхний косяк, перекладина дверей, » υπερθυριον, в отличие от нижнего порога, " υποθυριον, superbus в отличие от inferus (Naevius apud Movium IV, 278. Plant. Мас. V, 1. Розенмюллер.), – но указывать меру для такого порога лишне, – в виду его равенства с нижним. LXX «порог» передают αιλαμ, что у LXX всегда транскрипция евр. улам «притвор» – так называют они здесь порог (евр. саф) должно быть за большую величину этого порога ( ет-саф немного похоже по начертанию на улам). |
|
|
