| Вот эта молитва в полном виде: «Господи, благословляющий благословляющих (прославляющих) Тебя и освящающий уповающих на Тебя! Спаси людей Твоих и благослови наследие Твое, соблюди целость Твоей Церкви (так чтобы никто из принадлежащих к ней не отступил от нее), освяти любящих благолепие дома Твоего (храма), воздай им за это славой по Твоей Божественной силе и нас уповающих на Тебя не оставь. Даруй мир Твоему миру (всем людям на свете), церквям Твоим, священникам, воинству и всем людям Твоим; потому что всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше – от Тебя Отца светов (Творца светил небесных, у которого, в противоположность им, то увеличивающим свой свет, то уменьшающим, то появляющимся, то скрывающимся, – нет изменения и ни тени перемены, и который следственно есть неизменный источник всякого блага. Иак. 1, 17 ), и Тебе славу, и благодарение, и поклонение воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, сегодня и непрестанно и во веки веков». Хор: Аминь. «Да будет благословенно имя Господа отныне и до века (трижды)». Изложенную молитву священник читает за амвоном, стоя посреди народа, в память древнего обычая читать в это время молитву перед народом, который при этом, после возгласа дьякона: преклонитеся и благословитеся , – подходил к священнику и с наклоненными главами выслушивал эту отпустительную молитву. В настоящее время народ не преклоняет глав при чтении заамвонной молитвы, а только один дьякон, в память древнего обычая главопреклонения, выслушивает ее до конца с преклоненной главою, стоя перед иконостасом. Затем раздается антидор. Антидором (по-русски: вместодарием) называются остатки от просфоры, из которой был изъят Агнец. Эти оставшиеся части Агничной просфоры называются так потому, что для присутствовавших на литургии, но не причастившихся Святых Тайн, они служат некоторой заменой этих Божественных Даров, некоторым освящением для вкушающих, ибо это не простой хлеб, но освященный на проскомидии, во время изготовления Агнца, крестным знамением и словами Священного Писания. Поэтому церковное правило предписывает принимать антидор натощак, притом только в храме, также его запрещено давать неверным и находящимся под епитимиею 88 . Раздача антидора народу в конце литургии также служит отчасти памятником древних вечерей любви, или трапез братолюбия, которые с апостольских времен ( 1Кор. 11, 21 ) были устраиваемы после литургии в храме из остатков от принесенных к жертвеннику даров. Они были благотворным средством братского общения, ибо в них за одним столом сидели богатые и бедные, знатные и незнатные. Но иногда при их совершении на них происходили беспорядки, замечаемые уже самими апостолами ( 1Кор. 11, 28 ). Это стало причиной их постепенного выхода из употребления в конце IV веке. На Лаодикийском Соборе (правило 28) прямо воспрещяется в доме Божием ясти и возлежание творити , и только вкушение антидора, раздаваемого в церкви всем без различия, справедливо может быть почитаемо остатком древних трапез братолюбия. |
| Евсевий, упоминая о священных бдениях древних христиан в Страстную седмицу, повествует, что однажды Наркисс, епископ Иерусалимский, живший в конце II и начале III века, во время бдения в один из дней Великой седмицы, по недостатку елея в кадилах, повелел наполнить их водою, которая по благословению от святителя, при влиянии в лампады, Божественною силою чудесно претворилась в елей 350 . Св. Епифаний, архиепископ Кипрский, живший в веке, говорит: «у нас во дни Страстной седмицы бывают возлежания на земле, омовения, удручения, сухоядение, молитвы, бдения и посты. Иные эту священную седмицу всю проводят без пищи, иные вкушают в некоторые только дни, а иные вечером» 351 . Св. Златоуст великую седмицу называет всенародным праздником, в который «все собираются для общественного Богослужения 352 , многие усугубляют свои благочестивые подвиги: иные увеличивают пощение, другие священныя бдения, иные творят обильнейшую милостыню, и таковым усердием к благим делам и сугубым благочестием свидетельствуют о великости благодеяний оказанных нам от Бога. Как в то время, когда Господь воскресил Лазаря, все бывшие в Иерусалиме, вышли в сретение Ему и свидетельствовали, что Он воскресил четверодневнаго, и это усердие встретивших Господа было доказательством чуда, Им совершеннаго: так и настоящее усердие к делам благочестия в великую седмицу служит свидетельством о великих делах, совершенных в нее Исусом Христом. Сегодня исходим мы во сретение Христу не из одного города и не из Иерусалима только, но отовсюду во всей вселенной исходят безчисленныя собрания верующих во сретение Иисусу, не с пальмовыми ветвями, но с добродетелию, милостынею, человеколюбием, постом, слезами, молитвами, бдениями и всяким благочестием» 353 . Посему кроме ежедневного участия в общественном Богослужении, кроме молитвенных бдений, поста и других подвигов благочестия, древние христиане в великую неделю страданий Господа, Своими спасительными страданиями явившего роду человеческому неизреченные благодеяния, старались быть особенно благотворительны и щедры к ближним нуждавшимся в помощи. |
| Забота и попечение о вещественном производит великое развлечение в душе (5,65). Занятия заботливостью о телесном и земном не дают душе досуга на попечение о важнейшем и небесном (14,382). Горе нам, что мы, предавшись суетным заботам, забыли страх Божий (31,194). Будь всегда свободен от всех земных хлопот, чтобы избавиться тебе от сетей, от помыслов и дел лукавых… (24,373). Непрестанные заботы притупляют остроту ума, и способного возноситься, подобно птице, делают тяжелее свинца… (32,473)… Ничто так не угнетает и не возмущает душевного ока, как толпа житейских забот и рой пожеланий (38,27)… Заботами о внешнем, как тяжелыми узами, душа отовсюду связывается, так что мы не можем ни поднять руки, ни устремиться на врага, и делаемся слабыми и изнеженными (40,76). Без освобождения от забот не ищи света в душе своей, ни тишины и безмолвия при расслаблении чувств своих (52,350). Заботься о том, что бессмертно, о том же, чего вскоре не будет, не прилагай попечения. Здешнее, добро ли оно или худо, имеет конец и притом весьма скорый, а тамошнее и предела не знает, и конец ему неизвестен (49,205). Кто не имеет забот, тот неуловим диаволом, а заботящийся… с трудом исторгается из сатанинских рук (46,36). Что может быть безопаснее и выше, как иметь лишь одну заботу о том, како угождати Богови ( 1Фес. 4, 1 ) (32,42). Убежав от Содома (греха), спасшись от пепла сей жизни и от страшных угроз Божия огня, не озирайся на Содом, иначе отвердеешь вдруг в камень и останешься памятником греха в ужасной смерти. Ноги твои не на содомской уже земле, не медли же и на соседственных равнинах, близких к огню, но как можно скорее спасайся в гору, чтобы не настиг тебя огненный дождь! (12,80). Не будем нерадеть о душах своих, потому что душе нет и цены. Охотно претерпим искушения, всякую скорбь и тесноту, будем укрощать тело, порабощая его душе строгим постом, всенощными бдениями, возлежаниями на голой земле, трудами и вообще суровой жизнью, чтобы душа наша со дня на день обновлялась (34,283)… Господь, когда видит благомыслящую душу, не много заботящуюся о настоящем, тогда являет о ней великое промышление (35,581). |
| Замечательным является название жертвы - анализ родственных аккадских понятий показывает, что древнееврейское слово «хаттат» использовалось для обозначения понятия греха как ненормального, ущербного бытия грешника. Поэтому - согласно «хаттат» - грех, будучи дисгармонией с установленным Богом порядком вещей, заключается не только в нарушении конкретных заповедей Божиих, нередко сопряженных с причинением вреда ближнему, но и в неполноценности жизни самого грешника, является причиной его безрадостного состояния. Для избавления от греховного состояния и предписана жертва за грех. Кроме прямо предписанных законом религиозных ритуалов, в ветхозаветных книгах встречается описание широко распространенных форм внешнего выражения раскаяния как со стороны всего народа, так и отдельных личностей. Прежде всего - это покаянные действия, выражающие внешнее смирение, которые заключаются в отказе от пищи и пития и передаются древнееврейским глаголом «цом», т. е. «держать пост». Постом была подкреплена покаянная молитва израильтян, произнесенная Самуилом, после обращения народа от языческих культов Ваалов и Астарт (1 Цар. 7, 6); пост наложил на себя Давид после согрешения с Вирсавией, когда молился с покаянием об исцелении родившегося младенца (2 Цар. 12, 16); усиленно постился и Ахав, когда узнал от Господа страшный приговор о себе и своем потомстве (3 Цар. 21, 27-29). Описаны и другие формы внешнего выражения покаяния: раздрание своих одежд и облачение во вретище, т. е. грубую одежду простой формы наподобие мешка, сделанную из козьей шерсти (3 Цар. 21, 27; Иоил. 1, 13; Иона 3, 6; Неем. 9, 1 и др.); сидение либо возлежание в пепле или посыпание им своей головы (Ис. 58, 5; Неем. 9, 1; Дан. 9, 3; Есф. 4, 3 и др.). Пост и вретище как проявления покаяния были известны и за пределами Палестины, что видно из повествования книги Ионы, где описано, как раскаявшиеся ниневитяне наложили пост и вретища не только на себя, но и на свой скот (Ион. 3, 7).Одним из важнейших проявлений покаяния было публичное исповедание грехов пред Господом. Это могло быть исповедание всего народа, как, например, при Самуиле, когда народ раскаялся в идолопоклонстве (1 Цар. 7, 6), при Неемии, в момент возобновления Завета, когда сыны Израилевы «встали и исповедовались во грехах своих и в преступлениях отцов своих» (Неем. 9, 2), или же отдельных личностей - как покаянная молитва Даниила и песнь трех отроков, Седраха, Мисаха и Авденаго, вверженных в вавилонскую печь (Дан. 9, 4-19; 3, 25-90), - хотя и они раскаивались не в своих личных грехах, а в грехах всего народа. |
| И ты, брат, беседуй не о мирском, но о духовном не о земном, но о небесном. Возноси сердце свое горе, к Спасителю Христу, и говори с Давидом: Господи, не вознесеся сердце мое (Пс.130:1); к Нему обращай всегда взор говоря: к Тебе возведох очи мои, живущему на небеси (Пс.122:1). Проливай слезы, потому что сеющии слезами, радостию пожнут (Пс.125:5), день и ночь имей пред очами последний час. В устах твоих непрестанно да будет псалом, ибо призываемое имя Божие обращает в бегство демонов; много беседуй с Богом, мало говори с людьми; памятуй всегда Бога, и ум твой соделается небом. Не люби роскоши, но бегай удовольствий; имей ненависть ко всякой радости мира сего; не страшись возлежания на голой земле, потому что доставляет вечное наслаждение; и не почитай для себя тягостным поста, потому что он препровождает тебя к вечному веселию. Стал ты воином Христовым? Не обязуйся куплями житейскими, да Воеводе угоден будеши (2Тим.2:4). Отрекся ты от мира? Не люби мира ни яже в мире (1Ин.2:15). Возложил ты руку свою на рало? Не обращайся вспять (Лк.9:62). Обручился ты со Христом? Жди Его пришествия; каждый день, и час, и каждую минуту памятуй о Нем, как невеста о женихе своем, и к Нему всегда устремляй мысль, подобно жене, любящей мужа, у которой муж в отлучке, и которая, находясь в великой заботе и скорби, не престанет смотреть на дороги и расспрашивать у проходящих, где бы мог он теперь находиться. У ней только и речей, что о муже, и во сне ожидает его, и прислушивается, и не знает себе покоя, ни с кем не смеется, не предается веселию, не перестает проливать слезы, пока не возвратится к ней желанный. Так поступай и ты, христианин, особливо, отрекшийся от суетной жизни. И что говорю: отрекшийся? Все мы предстанем судищу Христову, да приимет кийждо, яже с телом содела блага или зла (2Кор.5:10). Наконец, брат, не будь алчен к временной пище; не домогайся телесного успокоения; не давай сна очам своим, не живи беззаботно, но всегда пред очами имей Бога, чтобы мог ты сказать с святым Давидом: предзрех Господа предо мною выну (Пс.15:8). |
| Ибо ум, вследствие возмущения сими двумя силами, мысленно прелюбодействует и бывает ими борим, будучи не в состоянии воспринять в себя представления о положившем ему законы Боге 1 , и светозарность сия появляется во владычественном уме только во время молитвы, по устранении всех представлений о вещах. Невозможно же человеку отложить страстных воспоминаний, если в рассуждении вожделения и раздражения не приложит попечения, чтобы первое истребить постом, бдением, возлежанием на голой земле, а последнее укротить долготерпением, непамятозлобием, милостынями, потому что от сих двух страстей составляются все почти демонские помыслы, ввергающие ум в пагубу и гибель. Глава 3 Невозможно человеку преодолеть эти страсти, если не презрит он совершенно и снеди, и деньги, и славу, даже и собственное свое тело, чем страсти часто предпринимают наносить ему удары. Поэтому весьма необходимо подражать бедствующим в море, которые, по причине стремительных ветров и восстающих волн, начинают выбрасывать из корабля все, чем он снабжен. Но при сем должно обращать строгое внимание, чтобы, выбрасывая, чем снабжен корабль, делать это не напоказ людям, потому что, так поступая, восприемлем «мзду свою» (ср. Мф. 6:2 ) и с нами последует иное, опаснейшее первого, крушение от сопротивных дуновений демона тщеславия. Почему и Господь наш в Евангелии, поучая нашего кормчего – ум, говорит: «Внемлите милостыни вашея не творити пред человеки, да видими будете ими: аще ли же ни, мзды не имате от Отца вашего, Иже есть на Небесех» ( Мф. 6:1 ). И еще: " Егда молитесь, не будьте якоже лицемери, яко любят в сонмищах и в стогнах путий стояще молитися, яко да явятся человеком. Аминь глаголю вам, яко восприемлют мзду свою» ( Мф. 6:5 ). И еще сказует: «Егда же поститеся, не будите якоже лицемери сетующе: помрачают бо лица своя, яко да явятся человеком постящеся. Аминь глаголю вам, яко восприемлют мзду свою» ( Мф. 6:16 ). Напротив того, должно при сем внимательно взирать на Врача душ, как Он раздражительность врачует милостынею, вожделение приводит в бессилие постом и также очищает молитвою ум, и из сего созидается новый человек, обновленный «по образу Создавшаго его» ( Кол. 3:10 ), в котором, по причине святого бесстрастия, «несть мужеский пол, ни женский» ( Гал. 3:28 ), а по причине единой веры и любви, «несть еллин, ни иудей, обрезание и необрезание, варвар и скиф, раб и свобод, но всяческая и во всех Христос» ( Кол. 3:11 ). Глава 4 |
| Как просветляется красота твоя, целомудрие, возлежанием на голой земле, трудом алкания, отъемлющего у тебя сон, вследствие злострадания плоти, которая при воздержании от яств между ребрами и чревом делается подобною глубокому рву! Всякая снедь, приемлемая нами внутрь, и всякое упокоение образуют в нас срамные подобия и безобразные призраки; и они рождаются, выходят наружу, делаются видимыми в сокровенной области ума нашего и раздражают нас к тайному сообщению с делами срамными. А пустота чрева и мысли наши делает страною пустынною, не тревожимою помыслами и безмолвствующею от всех мятежных помыслов. Чрево же, наполненное от пресыщения, есть область привидений; и пресыщение делает его четыревратным для нелепых мечтаний, хотя будем и одни в пустыне. Ибо говорят, что пресыщение вожделевает многого. Когда сподобишься Божественной благодати и душевного бесстрастия, тогда разумей, что не вследствие непоявления в тебе безобразных помыслов или невозбуждения помыслов плотских (без них никому пробыть невозможно), также не вследствие помыслов, удобно тобою побеждаемых (потому что ими, конечно, не оскверняется и не возмущается мысль, как бы ни была она крайне высока), но вследствие помыслов лучшей мысленной деятельности не оставляется ум в необходимости вести с ними брань и губить их; но, как скоро проникнет помысл, ум хищнически восхищается от сближения с ними некоею силою, вне воли состоящею, которая по навыку и по благодати удерживает закваску внутри сердца, которое есть обитель ума. Иное – ум подвижника; а иное – чин священства. Ум, по милости небесной умерший для мира, имеет простые помыслы о некоторых только предметах, без борьбы и подвига. Совершенство, сопряженное с плотью и кровью, владычественно царствует над помыслами, проистекающими от плоти и крови, но не доводит до совершенного бездействия и их, и других свойственных естеству помыслов. Пока еще стихийною жизнью бьется животворная мысль человека, основание ума его на всяком движении и склонении заимствует изменение от четырех влаг. Богу же нашему да будет слава во веки веков! Аминь. |
| Ладью с моею куплею управь заповедями Твоими, и мне ничтожному купцу даруй благоразумие продать свою куплю, пока есть еще время. Ибо время плавания ладьи приблизилось к концу, настигла великая буря, и самое время взывает мне рассеянному: " покажи теперь, ленивый, всю куплю, какую имел ты в продолжении жизни своей " . И час смертный устрашает меня, бедного. Ибо смотрю на дела свои, и душа моя трепещет; вижу нерадение своей лености, и цепенеют кости мои. Ибо час разлучения представился очам моим, и помыслив о нем, пришел я в сильный страх. Вместо того, чтоб радоваться, еще более убоялся я, потому что при благодати не сделал дел своих достойными. Во время смерти великий предстоит страх всем подобным мне грешникам. Напротив того, час разлучения доставляет радость всем святым, всем праведным, всем подвижникам. Но тот же час разлучения ввергает в печаль неусердных и слабых, когда воспоминают о своем нерадении и о недостатке усердия в протекшее время жизни своей. И тогда раскаяние ужасно мучит сердце человека, нерадевшего здесь о своем спасении. Мучительность раскаяния его превышает самый страх смерти и разлучения. Напротив того, праведные, святые и подвижники веселятся в час смерти и разлучения, имея пред очами своими великий труд своего подвижничества, бдения, молитвы, посты, слезы, возлежания на голой земле и вретища; душа их ликовствует, потому что по разлучении с телом своим желает войти в покой. Но страшно явление смерти грешникам, и людям слабым, которые не заботятся о чистоте жизни в суетном мире. И весьма сильно печалит час разлучения человека грешного; ему вовсе не позволяется что-либо сказать за себя; повеление о часе том дается со строгостью. Увы, увы, душа! для чего же нерадишь ты о жизни своей? Почему в рассеянии проводишь дни целого жития своего? Не знаешь разве, что позовут тебя внезапно? Что будешь делать там, живя нерадиво здесь? Что станешь отвечать в оправдание свое, представ престолу страшного Судии? Ужели не понимаешь, несчастная, как обманывает тебя враг? Не знаешь, рассеянная, как изо дня в день расхищает он небесное твое богатство? Трезвись, трезвись, душа, в час брани. Проси Бога, молясь со слезами. Взывай к Богу с сердечною скорбью; и скоро пошлет тебе в помощь милостивого Ангела, и освободит тебя от самой брани и от вражеского смущения. Старайся, чтоб час разлучения не застиг тебя в печали и воздыханиях, и чтоб не плакать тебе в век века. |
| Лк.22:14–23 . В сказании о возлежании на вечери, установлении евхаристии и указании предателя ев. Лука значительно восполняет сказания первых двух евангелистов, и не так размещает частности события, как те, а именно: указание на предателя помещает после установления евхаристии, тогда как те – прежде. Надобно предполагать, что хронологически точнее повествуют об этом евв. Матфей и Марк, ибо Иуда, как можно думать на основании точного сличения евангельских сказаний, не удостоился быть при установлении евхаристии и приобщаться оной, а по обличении Спасителем его злого умысла удалился, и, следовательно, обличение это было ранее установления таинства евхаристии. После же поместил его святой Лука вероятно потому, что имел намерение вслед за тем повествовать о споре учеников относительно первенства их, и таким образом он соединяет эти подробности не хронологической, но логической связью. Различие очевидно не важное, когда сами события рассказаны всеми тремя согласно. – «Когда настал час»: у первых двух евангелистов общее – когда настал вечер. Законом точно не определен час пасхальной вечери, сказано только вечером. Слово «час» употреблено здесь евангелистом, вероятно, не в точном смысле, а в смысле вообще времени определенного, – когда настало определенное законом время вкушения агнца пасхального, в каковом смысле слово это нередко употребляется. «Возлег» и пр.: см. прим. к Мф.26:20 ; Мк.14:18 . – «Очень желал Я» и пр.: изречения, сохраненные только одним ев. Лукой и весьма сообразные со всем характером этого события, как оно описано всеми евангелистами. Причины этого, особенно сильного, желания Спасителя вкусить именно эту пасху с учениками Своими можно находить следующие: 1) это была последняя пасхальная вечеря, которую Господь мог праздновать с учениками Своими в Своей земной жизни (Феофил., ср. ст. 16) и 2) Он намеревался установить теперь в замене этой подзаконной сеновной вечери истинную таинственную вечерю тела и крови Своей, т. е. таинство евхаристии. – «Не буду есть ее» и пр.: это последний раз, что мы вкушаем агнца пасхального. Это был только образ, сень истинного Агнца – Мессии, Сына Божия; скоро эта сень должна престать, скоро Агнец Божий возьмет грехи всего мира, и тогда совершится истинная пасха в Царстве Божием, и вкушение этой сеновной пасхи заменится вкушением истинного Агнца пасхального, вкушением тела и крови Его (ср. ст. 19–20). – «Пока»: см. прим. к Мф.1:23, 26:29 . |
| «Не видишь ли, говорит он, как отцы, нередко отчаявшись уже в жизни своих сыновей, садятся при них, плачут, горюют, целуют их, делают все, что зависит от них до последняго издыхания? Это и ты делай с братом. Они плачем и слезами не могут ни прогнать болезнь, ни отклонить угрожающую смерть: а ты нередко можешь, с терпением и настойчивостию, привлечь и восставить слезами и плачем душу отчаянную. Ты советовал, и не убедил? Плачь и трогай его часто; стенай горько, чтобы он, устыдившись твоей попечительности, обратился ко спасению... Не должно отвергать и оставлять в небрежении и тех, которые страждут неисцелимою болезнию, хотя бы мы предвидели ясно, что они, и после многого о них попечения и наставления, не принесут никакого плода. Если слово это кажется вам странным, мы докажем верность его тем, что сделал и сказал Христос. Мы, люди, не знаем будущаго, и потому решительно не можем сказать о слушателях, убедятся ли, или не убедятся они нашими словами; но Христос, ясно зная то и другое, не преставал до конца исправлять того, кто имел оказаться непослушным Ему». (Бес. о Лазаре 1, 5, стр. 24–25). «Одни бессловесные не заботятся о ближних и не имеют никакого понятия о других», говорит тот же св. отец церкви. Нет больше доказательств любви, как не презирать заблуждающих братьев (18 бес. на послан. к ефес.). «Когда ты увидишь, говорит тот же святитель, что кто-либо нуждается в душевном и телесном врачевании, не говори сам себе: почему такой-то и такой-то не излечил его? Но сам избавь больного от недуга, и не требуй от тех отчета в их небрежении о нем. Ибо, если ты прольешь на него, как елей, слово учения, если обвяжешь его кротостию, если уврачуешь терпением, то он обогатит тебя более, нежели какое-либо сокровище. «Аще изведеши честное от недостойнаго, яко уста Моя будеши, говорит Господь» ( Иер. 15, 19 ). Что может сравниться с сим? чего не может сделать ни пост, ни возлежание на земле, ни всенощные бдения, ни что-либо другое, то делает попечение о спасении брата. Подумай, как часто уста твои грешили, сколько произносили непристойных слов, сколько богохульств, сколько ругательств, и – ты непременно примешься за попечение о падшем, потому что чрез одно дело можешь очистить всю такую нечистоту свою. |
|
|
