| Слова его означают то, что Господь, пришедши, найдет многих христиан в телах еще не испытавшими смерти; и, однако, они не прежде восхищены будут на небо, как умершие святые восстанут из гробов, будучи пробуждены трубою Божиею и гласом Архангела. Когда же они будут пробуждены, то, соединившись с живыми, вместе с ними восхищены будут на облаках в сретение Христу на воздух, и таким образом будут царствовать с Ним всегда. Нельзя, конечно, сомневаться в том, что тела, имеющие тяжесть, могут подняться в воздух, когда по повелению Господню Петр, имевший такое же тело, ходил по волнам морским ( Мф.14:29 ), и Илия, для подтверждения этого упования, также был восхищен на огненной колеснице по этому воздуху на небо ( 4Цар.2:11 ). 6. Но, может быть, ты спросишь: каковы будут воскресшие из мертвых? Послушай Самого Господа твоего, Который говорит: «Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» ( Мф.13:43 ). Нужно ли мне упоминать о блеске солнечном? Так как верующие должны преобразиться сообразно со светлостью Самого Христа Господа, как свидетельствует апостол Павел: «Наше же жительство, – говорит он, – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» ( Флп.3:20–21 ), – то преобразится, без сомнения, эта смертная плоть сообразно со светлостью Христа, смертное облечется в бессмертие, посеянное «в немощи» потом восстанет «в силе» ( 1Кор.15:43 ). Тогда тело уже не будет бояться тления, не станет страдать ни от голода, ни от жажды, ни от болезней, ни от несчастных случаев, потому что там – надежное спокойствие и прочная безопасность жизни; там иная слава – небесная; и тамошняя радость не будет иметь недостатка. 7. Сохраняя это в уме и имея перед глазами своими, блаженный Павел говорил: я желал бы «разрешиться и быть со Христом» ( Флп.1:23 ). И еще, излагая свое учение открыто, он говорит: «Мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, – ибо мы ходим верою, а не видением, – то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» ( 2Кор.5:6–8 ). |
| Таинство Миропомазания дает человеку не жизнь духовную, а те благодатные силы, которые необходимы для развития и укрепления новой духовной жизни, дарованной крещением. Подобно тому, как естественные силы природы — воздух, свет и тепло солнца — развивают и укрепляют органическую, телесную жизнь, полученную человеком через плотское рождение. Как акт плотского рождения совершается только в один определенный момент времени, а естественные силы природы — воздух, свет и тепло солнца сопровождают человека всю его жизнь с минуты рождения до минуты смерти; так и благодать крещения действует на человека только в один определенный момент, чтобы дать ему новую, духовную жизнь, а благодатные силы, сообщаемые Таинством Миропомазания, сопровождают человека, для развития и укрепления его новой духовной жизни, в течение всей его жизни с минуты миропомазания до минуты смерти. Из Священного Писания также можно видеть, что миропомазание есть особое установление Божие, отдельное от крещения. Так самаряне были крещены апостолом Филиппом, ученики Иоанновы — самим Иоанном Предтечею, нони те, ни другие не получили Духа Святого, пока на первых не возложили с молитвою рук апостолы Петр и Иоанн (Деян.8:12—17), а на последних апостол Павел в Ефесе. Притом, апостол Павел предварительно окрестил их, потому что они были крещены от Иоанна только крещением покаяния (Деян.19:1—7). Отличали крещение от миропомазания и древние святые отцы и писатели церковные. Так, например, святитель Киприан (III в.) Карфагенский писал: «Необходимо помазываться тому, кто будет крещен, чтобы, получив хрисму (помазание), мог иметь благодать Христову» . Ориген (III в.): «Крещение и миропомазание совершаются по преданному церковному чину». Святитель Кирилл, епископ Иерусалимский (IV в.) написал целую беседу о Таинстве Миропомазания, которое он отличает от Таинства Крещения . Несомненно, что Таинство Миропомазания установлено самим Иисусом Христом, но когда именно, в Священном Писании прямых и ясных указаний нет. Вот, например, что сказал Иисус Христос в последний великий день праздника: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей»; «Кто верует в Меня, у того, — как сказано в Писании, — из чрева потекут реки воды живой». А святой апостол Иоанн Богослов объяснил эти слова так: «Сие сказал Он о Духе Святом, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен» (Ин.7:37–39). Может быть, даже в самом крещении Иисуса Христа от Иоанна уже указаны были символы двух Таинств: Крещения — в погружении Иисуса Христа в Иордане и Миропомазания — в том, что на Иисуса Христа сошел Дух Святый из отверзтых небес в виде голубя. По сказанию евангелиста, сошествие Святого Духа на Иисуса Христа последовало не во время погружения, а после погружения, когда Спаситель, крестившись, уже вышел из воды (Мф. 3,16). Потому-то, может быть, Спаситель и приложил к Себе слова пророка Исаии: «Дух Господень на Мне: ибо Он помазал Меня» (Лк.4:18). |
| Таким образом, три стихии служили им — небо, воздух и камень. Небо сеяло для них белоснежную воду, воздух без труда доставлял им откормленных перепелов. Целого дня мне будет мало для того, чтобы перечислить победы, одержанные, вопреки всяким ожиданиям, по молитве праотцов, пророков и царей, и случаи дарованного по молитве, доброго и спасительного избавления от болезней, опасностей и других затруднительных обстоятельств. Так велико благо — помолиться и воздать Господу Богу нашему. Если кто из вас находится в таком положении, которое у людей считается безнадежным, или угнетается какою нуждою или опасностью, пусть он вспомнит об этом изречении: пусть помолится и воздаст Господу Богу нашему — и он увидит спасительный и блаженный плод этого прекрасного наставления. Если же кто хочет, возлюбленные, и иначе понять этот стих Писания, и скажет, что «помолиться» значит «обещаться», — то и в таком случае это изречение будет полезно. Много раз находим мы в Писании помолиться (το ευζασθαι) в значении «обещаться». Так, премудрость говорит: « лучше тебе не обещать » (μη ευζασθαι), « нежели обещать и не исполнить » (Еккл. 5:4), то есть, не давать обета Богу лучше, чем, дав обет, обмануть Его. Почему и наставляет: « когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его ». Ты обещался посвятить Богу твою дочь или сына твоего, выздоравливающего от тяжкой болезни? « Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его ». Но как блаженная Анна, будучи прежде бесплодной, дав обет посвятить Богу то, что родится у нее, и исполнивши это, и сама сделалась наследницей вечного благословения, да и сын ее Самуил считается первым и избранным между пророками и настолько почтен Богом, что сопричислен с Моисеем и Аароном: « Моисей и Аарон во священниках Его и Самуил — в призывающих имя Его » (Пс. 98:6). Первое благо есть обещаться, то есть дать обет, (второе же) исполнить его без замедления с чистым и добрым усердием, потому что доброго и « доброхотно дающего любит Бог » (2 Кор. 9:7). Так, Авель угодил Богу, потому что принес Ему дары с искренним и добрым расположением. |
| ТРОИЦА Троица – моя жизнь, мой свет, мир, избавление, спасение мое, лепота моя, мое здравие, мое довольство, промышление о мне и о всей твари, моя сила и слава, мое обновление пространное. Она – все для меня, никому я не завидую; всем доброжелательствую и молю Бога даровать всем все на потребу, и богатым щедрую утробу и сострадательное сердце. Хотел бы я видеть первоначальную Благость, Светлость, Красоту, Премудрость бесконечную, силу, все создавшую и носящую и управляющую, но я не готов, нечист сердцем. «Имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием» ( 2Кор. 7:1 ) (1). Как свет, воздух и вода находятся вместе и взаимно проникают друг друга и притом не сливаются, но каждое остается тем, что оно есть: свет – светом, воздух – воздухом, вода – водою, сохраняя вполне свои единичные свойства, а существом составляя одно вещество, так, некоторым образом, и Лица Пребожественной Троицы находятся всегда вместе и не разделяются друг от друга; Отец в Сыне, и Сын во Отце, и Дух Святой, от Отца исходя, в Сыне почивает, но в то же время каждое Лицо остается с личными Своими свойствами: Бог Отец нерожден, несотворен, неисходящ; Сын рожден; Дух Святой исходен от Отца, а существо у трех Лиц одно – Божественное, простое существо; это подобие основывается на словах Самого Господа нашего Иисуса Христа, Который Себя называет Светом мира, а о Духе Святом говорит, уподобляя Его в действиях водяной стихии: «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» ( Ин. 7:38, 39 ). Уподобляет также воздуху или ветру: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит» ( Ин. 3:8 ). Святая Церковь поет о Духе Святом: аще кому Святый Дух по достоянию дхнет, скоро вземлет от земных 80 (6). Пресвятая Троица – совершеннейшее единение трех Лиц во едином Существе, потому что совершеннейшее равенство (7). Когда мыслишь о Боге Отце, тогда для удостоверения о Нем природы твоей, любящей чувственное, представляй, как Он явился в Ветхом Завете пророку Даниилу в виде ветхого денми, как в Новом Завете разверзались небеса в то время, когда Сын Божий, облекшись в нашу плоть, ходил по земле, и Бог Отец гремел оттуда Своим голосом, свидетельствуя о Своем Сыне возлюбленном. |
| Ты, может быть, скажешь, что теперь нет таких монахов, которые молились бы за весь мир; а я тебе скажу, что когда не будет на земле молитвенников, то мир кончится, пойдут великие бедствия; они уже и теперь есть. Мир стоит молитвами святых; и монах призван молиться за весь мир. В этом его служение, и потому не обременяйте его мирскою заботою. Монах должен жить в постоянном воздержании, а если он занят мирскими заботами, то вынуждается больше есть; и в этом общий ущерб, потому что когда он поест лишнее, то уже не может молиться, как должно, ибо благодать любит жить в сухом теле. Мир думает, что монахи - бесполезный род. Но напрасно они так думают. Они не знают, что монах - молитвенник за весь мир; они не видят его молитв и не знают, как милостиво Господь принимает их. Монахи ведут крепкую брань со страстями, и за эту борьбу будут велики у Бога. Сам я недостоин называться монахом. Более сорока лет прожил я в монастыре и записал себя в новоначальные послушники; но я знаю монахов, которые близки к Богу и к Божией Матери. Господь так близок к нам; ближе, чем воздух, которым мы дышим. Воздух проходит внутрь тела нашего и доходит до сердца, а Господь живет в самом сердце человека: «вселюся в них и похожду,… и буду им во Отца, и они будут Мне в сыны и дщери, глаголет Господь» (2. Кор. 6, 16-18). Вот радость наша: Бог с нами и в нас. Все ли знают это? К сожалению, не все, а только те, которые смирились пред Богом и совлеклись своей воли, потому что Бог гордым противится и живет только в смиренном сердце. Господь радуется, когда мы помним Его милосердие и уподобляемся Ему своим смирением. Как у Луки и Клеопы горели сердца, когда с ними шел Господь, так и теперь у многих монахов сердце горит любовью к Господу, и душа их во смирении духа и любви прилепилась Единому Богу. Но душа монаха, который имеет пристрастие к деньгам, или вещам, или вообще к чему-нибудь земному, не может любить Бога, как должно, потому что ум его двоится и к Богу и к вещам, а Господь сказал, что не можем мы работать двумя господам. Так вот у мирских ум занят землею, и потому не могут они любить Бога так, как любят Его монахи. |
| Хотя воды собрались во едино по Божию повелению; однако же и при самом сотворении земли отверста была им дверь, чтобы могли они собраться в одно вместилище. Как при собрании вод первых и вторых не было такого заключенного места, из которого бы не могли они выходить; так в последствии исходят они разными потоками и источниками, и собираются в моря свои теми стезями и путями, какие проложены ими с первого дня. И горние воды, во второй день отделенные от прочих вод простертою между ними твердью, были также сладки, как воды дольние; они не таковы, как воды, осолившиеся в морях в третий день, но таковы же, как и отделенные от них во второй день. Они не солоны, потому что не подвержены гниению. Они не на земле, от чего бы могли загнивать; там воздух не служит к тому, чтобы порождали и производили они пресмыкающихся. Для вод сих ненужно, чтобы впадали в них реки; они не могут иссякнуть, потому что нет там солнца, которое зноем своим иссушало бы их; они пребывают там росою благословений, и блюдутся для излияния гнева. Невозможно предполагать также, чтобы воды над твердью были в движении, ибо приведенное в порядок не кружится без порядка, и что есть, то не приводится в движение тем, чего нет. Что сотворено в чем-либо другом, то при самом сотворении получает для себя все, и движение, и восхождение, и нисхождение в том, в чем сотворено. А горние воды не окружены ничем; потому не могут они течь вниз или кружиться; ибо нет для них того, в чем бы они текли вниз, или кружились. Так, по свидетельству Писания, небо, земля, огонь, воздух и воды сотворены из ничего, свет же сотворенный в первый день, и все прочее, что сотворено после него, сотворено уже из того, что было прежде. Ибо, когда Моисей говорит о сотворенном из ничего, употребляет слово: сотвори; сотвори Бог небо и землю. И хотя не написано об огне, водах и воздухе, что они сотворены, однако же не сказано также, что они произведены из того, что было прежде. А потому и они из ничего, как небо и земля из ничего. Когда же Бог начинает творить из того, что было уже, тогда Писание употребляет подобное сему выражение: рече Бог, да будет свет и все прочее. |
| Христианство – это весть о смертном Боге Медный змей (интересно было б рассмотреть применительно к этому символику меди, но сути дела это не меняет) и живой, истекающий кровью, судорожно хватающий, приседая, воздух на кресте «червь, а не человек» – это само зло, становящееся спасением 26 сентября, 2010 Медный змей (интересно было б рассмотреть применительно к этому символику меди, но сути дела это не меняет) и живой, истекающий кровью, судорожно хватающий, приседая, воздух на кресте «червь, а не человек» – это само зло, становящееся спасением Кто жил в советское время, не может не помнить красный на белом, как у тамплиеров, крест «скорой помощи», замененный в 90-х на обвитый змеей (змеем) жезл. Возможно, этот новый политкорректный знак, не оскорбляющий ни чьих религиозных чувств – посох Асклепия, греческого бога-целителя, но возможно и то «знамение», что исцеляло от змеиных укусов странствующих по пустыне израильтян. Если так, то это тот же крест – прообраз креста, на который ссылается Иисус Христос в ночном разговоре с осторожным Никодимом: Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах. И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Но почему именно змей избран Иисусом как прообраз распятого Сына Человеческого? Что общего между Ним и дьяволом , чьим олицетворением для иудеев был именно змей? Сам вопрос этот для христианина звучит как невыносимое кощунство. Ну, а для ортодоксального иудея? В глазах Каиафы и тех, кто искал убить Иисуса, кто полагал, что Он изгоняет бесов силою князя бесовского, галилейский Учитель был ни кем иным как дьяволом – искусителем, сбивающим с пути Израиля . Это первое. Второе: вспомним, что все беды человечества начались, согласно Книге Бытия, со змея, что был умнее всех зверей полевых и ходил прямо, т.е. в каком-то смысле был человеком – челом, устремленным вверх, к вечности (согласно другому преданию змей был змеей подколодной – первой женой Адама, зловещей Лилит – Лолитой! – и «первородный грех» есть ни что иное как женская месть. Вот почему на многих средневековых росписях и книжных миниатюрах, в том числе у Босха, змей изображается именно женщиной). Так вот, змей – что бы ни имелось в виду под этим древнейшим, переползшим в психоанализ архетипом – образ мирового зла: зла, что должно быть поражено Богом, слышащим постоянно упреки в бездействии, на основании чего Ему отказывают в праве на существование. |
| Что ты говоришь, Павел? Не решившись предложить сначала или через три года, как же по прошествии четырнадцати лет ты спрашиваешь, не напрасно ли подвизаешься? Насколько бы было лучше тотчас в самом начале сделать это, нежели после стольких лет? Зачем же ты и подвизался, если не был уверен, что не напрасно подвизался? Кто может быть настолько неразумен, чтобы проповедовать в течение стольких лет, не зная, хорошо ли он проповедует? А еще непонятнее этого то, что он ходил, как говорит, по откровению. Впрочем, хотя это и непонятнее первого, как я сказал, но оно может дать нам объяснение и того. Ведь если бы он и по собственному побуждению ходил, то и в таком случае трудно объяснить его поступок, потому что невозможно допустить, чтобы эта блаженная душа впала в такое безрассудство, а он сам говорит: « И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух » ( тако теку, не яко безвестно, тако подвизаюся, не яко воздух бияй ) (1 Кор. 9:26). Итак, если (ты бежишь) не на неверное, то как же говоришь: « не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался » ( да не како вотще теку, или текох )? Отсюда ясно, что если бы он ходил и без откровения, то и тогда поступил бы так, как свойственно только неразумным; только тогда сделанное им не так было бы неуместно; когда же и благодать Духа влечет его, то кто уже осмелится подозревать его в чем–нибудь подобном? Поэтому–то он и присовокупил: « по откровению », чтобы ты прежде разрешения вопроса не осудил его в неразумии, зная, что сделанное им было не человеческим делом, но делом божественного промысла, предустраивающего и настоящее, и будущее. Итак, какая же причина этого путешествия его? Подобно тому как тогда, когда он в первый раз приходил из Антиохии в Иерусалим, он приходил не для себя, — потому что он сам ясно знал, что без всякого изменения должно следовать учению Христа, но для того, чтобы примирить между собою препирающихся, — точно так же и ныне он ходил не потому, что имел нужду узнать, не напрасно ли он подвизался, но для того чтобы вполне убедить тех, которые обвиняли его. |
| Эта же идея созерцательного соревнования имеет место и в текстах Нового Завета. «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы – нетленного. И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух. Но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (Послание к Коринфянам, гл. 9, стихи 24–27). Духовное делание, подвижничество здесь сравнивается апостолом Павлом со спортивными играми, точнее, с так называемыми Истмийскими играми. Это были вторые по значению игры после Олимпийских, и проходили они в Коринфе – родном городе для адресатов послания апостола Павла. Бег, борьба… Нам иногда кажется, что всё это крайне далеко от «духовности», а апостол, напротив, не выбирает их для примера самопожертвования и дисциплины. «Бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух». Бежать «как на неверное» – означает бежать вполсилы и не видя перед собой ясной цели бега: победы. Что же касается второй части фразы, то здесь описывается один из самых популярных в Греции видов спорта – кулачный бой, где «битье воздуха» было промахом, ошибкой. Тело и дух в христианском сознании взаимосвязаны. Тело не способно бежать без духа, а дух не способен к движению без тела. Так, из павловского сравнения спасения с бегом возникает христианская философема движения, которая позже получила развитие у святых отцов. «Путь к Богу есть вечное движение. Кто останавливается в этом движении, тот начинает идти по другому пути – зла. Зло есть дурная бесконечность вращения на месте. Добро – вечное шествие по прямому пути к Богу, где парадоксальным образом движение есть покой – “стояние”» (протоиерей Валентин Асмус об образе бега у святителя Григория Нисского). Способен ли современный человек к подобному «созерцательному» участию в спортивных состязаниях? Безусловно, нам может помешать в этом внешний культурный контекст. «Мы живем в языческом мире», – жалуются иногда священники. Но это совсем не так. Как видно на примере спорта, современный мир потерял живую связь не только с христианскими, но и языческими смыслами. |
| 10 . За день до того, как мы должны были сразиться со зверями, я увидела в видении следующее 754 : к воротам тюрьмы пришел диакон Помпоний и громко стучал в них. 2. И я вышла к нему и открыла; он был в белой одежде без пояса и сложно зашнурованных сандалиях (multiplices galliculas) 755 . 3. И он сказал мне: «Перпетуя, мы ждем тебя, приди». И взял меня за руку, и мы пошли через угрюмую и труднопроходимую местность. 4. Наконец, с трудом, тяжело дыша, мы дошли до амфитеатра, и он вывел меня на середину арены и сказал мне: «Не бойся. Я здесь и помогаю тебе». И ушел. 5. И вот я вижу много удивленных людей, и так как я знаю, что приговорена к растерзанию зверями, то удивляюсь, почему на меня не выпускают животных. 6. И выходит против меня некий египтянин страшного вида со своими подручными, чтобы сражаться со мной 756 . Идут и ко мне прекрасные юноши, мои помощники и сторонники. 7. А я оказалась обнаженнной и превратилась в мужчину; и мои помощники начинают натирать меня маслом, как обычно это делается на состязаниях. И я вижу, как этот египтянин катается в пыли (in afa) 757 . 8. И выходит некий муж такого удивительного роста, что он возвышается даже над вершиной амфитеатра, в пурпурном одеянии без пояса, с двумя полосами через середину груди и в украшенных сандалиях 758 , сделанных из золота и серебра, и держит он жезл как наставник гладиаторов, и зеленую ветвь, на которой золотые яблоки 759 . 9. И он потребовал молчания и сказал: «Если победит этот египтянин, то он убьет ее мечом; если же она его победит, получит эту ветвь». 10. И ушел. А мы подошли друг к другу и начали обмениваться ударами. Египтянин хотел схватить мои ноги; я же его била пятками по лицу 760 . 11. И он поднял меня в воздух, а я начала его бить по лицу, хотя и не могла стоять на земле. И когда я почувствовала паузу, то соединила руки, пропустив пальцы между пальцами, и ударила его по голове; и он упал лицом вниз, а я наступила ему на голову. 12. И начал народ кричать, и помощники мои запели псалмы. И я подошла к наставнику гладиаторов и получила ветвь. 13. И он меня поцеловал и сказал: «Дочь, мир тебе». И я торжественно отправилась к воротам Жизни (ad portam Sanauiuariam) 761 . И я проснулась. 14. И я поняла, что буду биться не со зверями, а против дьявола, но одержу победу. 15. Это то, что я делала вплоть до дня перед играми; о том же, что произойдет на играх, пусть напишет тот, кто захочет». |
|
|
