| —231— вперёд на равнение с жизнью и заговорить так, чтобы нас понимала вся паства – от интеллигенции и до простого народа. Можно ли это сделать? – Духовная леность и косность подсказывают ответ отрицательный: это значит, будто бы сделать уступку «неверию». Так привыкли думать, по крайней мере, в отношении интеллигенции. Я думаю, что в таком решении вопроса опаснейшее для Церкви заблуждение. Разберёмся по совести. Интеллигенция оставила позицию послушания авторитету традиции‚ – и нас перестали понимать. Почему? Потому что мы-то сами со своим словом предпочли остаться в старой, отверженной уже обществом, позиции и отказались переместиться для сохранения господства на занятую обществом новую… Но разве наша вера, разве христианство только и может опираться на авторитет традиции? Разве авторитетом традиции основана Церковь , разве авторитетом традиции апостолы покорили языческий мир к подножию Креста? Авторитет традиции, ведь это – внешний авторитет, и как таковой он отнюдь не может быть настоящей основой чего-либо прочного и тем менее вековечного. Внешний авторитет может существовать лишь как плод и вместе внешний символ авторитета внутреннего. Если падает авторитет внешний, это очевидный знак падения того, единственно прочного и истинного, авторитета внутреннего, плодом и символом которого он является. Правда, очень часто авторитет внешний на некоторое время переживает падение выражаемого им авторитета внутреннего, но он живёт тогда уже только как пустой символ без реального содержания: поддерживает себя какими-либо чуждыми, посторонними принудительными силами; остается, в сущности, почти только имя старое, а действует уже сила другого авторитета. Авторитет традиции пал, но в этом нет ничего страшного. Это только естественный шаг как в личном, так и в народном сознании. И отдельный человек и народ, развиваясь, от послушания внешнего, по традиции, идёт к послушанию внутреннему по сознательному убеж- —232— дению в разумности, жизненной ценности и нравственной высоте того, что принимается. Разум, жизненный опыт и нравственное сознание – вот три внутренних авторитета, которые развитием человеческой личности приходят на смену авторитетам внешним и крепче которых нет и не будет, ибо только они никогда не могут быть изжиты. К этим авторитетам перешла наша интеллигенция, к ним переходит наш народ: и, ясное дело, на них мы теперь должны обосновывать в нашем слове нашу веру, если хотим, чтобы она была принята, чтобы наше слово понимали и за ним шли. |
| § 383. Эти два человека, в одном христианине обретающиеся, как противоположны между собою, так непрестанную между собою имеют брань, и друг другу противятся, как учит апостол: плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся. Чего хочет плоть, того не хочет дух, и чего хочет дух, того не хочет плоть. Что плоть хочет делать, того не хочет дух и противится тому, а что дух начинает и делает, тому плоть противится, и хочет это разорить. От сего сражения и брани следует то, что одно побеждает, другое бывает побеждено, ибо брань без этого не бывает. Когда побеждает внутренний человек, тогда побеждается внешний, и когда побеждает внешний, тогда побеждается внутренний, от чего бывает одному жизнь, а другому смерть. Так бывает и в природе, например, когда находит свет, тогда исчезает тьма; и когда наступает холод, тогда погибает теплота; и когда отходит от человека жизнь, тогда наступает смерть, ибо тление одного бывает рождением другого. То же делается и в брани этой духовной: когда умирает внутренний человек, тогда живет и преобладает внешний человек, а когда умирает внешний, тогда живет и обновляется внутренний, как говорится: если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. § 384. Это сражение, или брань, между плотью и духом бывает в двух видах: 1) В догматах и тайнах святой веры. Плоть немощная чего не чувствует и разумом не постигает, того не принимает. Что Бог един естеством, но Троичен во Ипостасях, того она не принимает. Что мир из ничего создан, того не принимает, рассуждая, что ничего из ничего не бывает, но все от чего-то иного рождается. То, чтобы Деве без мужа родить и Девою пребывать, Богу воплотиться и Человеком быть, человеку умершему и в прах рассыпавшемуся восстать, и прочие тайны святые плоть считает безумием. Посему Никодим, еще мудрствующий по-плотскому и не разумеющий тайн Божиих, не верит, и говорит Христу, поучающему о новом и духовном рождении свыше: Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться? Как это может быть? (Ин. 3:4, 9). И апостол Павел с прочими апостолами говорит: Мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для еллинов безумие (1 Кор. 1:23). Поскольку душевный человек, то есть плотской, не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием (1 Кор. 2:14). Отсюда произошли душепагубные мнения о создании мира, о Боге, о Христе, Сыне Божием, о воскресении мертвых и о прочих догматах христианской веры в христианах, которые о них рассуждали по плотскому разуму, который, будучи слеп сам в себе, постигнуть их без помощи веры не может, и так заблуждается, а не пленяли разум в послушание веры. |
| Духовное обучение внутреннего человека начинается с таких Христовых слов: «Когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему. Который втайне» ( Мф. 6, 6 ). Молитва внешняя и внутренняя Человек бывает двоякий: внешний и внутренний, плотский и духовный. Внешний есть видимый, плотский; внутренний же – невидимый, духовный, или, согласно словам апостола Петра, «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» ( 1Пет. 3, 4 ). И святой Павел объясняет двойственность человеческую, говоря: «Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний ... обновляется» ( 2Кор. 4, 16 ). Здесь апостол ясно говорит о внешнем и внутреннем человеке. Таким образом, внешний человек состоит из многих членов, внутренний же приходит в совершенство умом, вниманием к себе, страхом Господним и благодатью Божией. Дела внешнего человека бывают видимы, а внутреннего – невидимы: «Приступит человек, и сердце глубоко» ( Пс. 63, 7 ). Также и апостол говорил: «Кто из человеков знает, что в человеке, кроме Духа человеческого, живущего в нем?» ( 1Кор. 2, 11 ). Один только Испытующий сердца и утробы ведает все тайны внутреннего человека. Обучение тоже бывает двоякое – внешнее и внутреннее: внешнее в книгах, внутреннее в богомыслии; внешнее в любви к мудрости, внутреннее в любви к Богу; внешнее в словах, внутреннее в молитвах; внешнее в остроумии, внутреннее в теплоте духа; внешнее в художествах, внутреннее в помышлениях. Внешнее «знание надмевает» ( 1Кор. 8, 1 ), внутреннее же смиряет; внешний разум любопытствует, желая знать все, внутренний же себе внимает и ничего иного не желает, как только знать Бога, с Давидом говоря Ему: «Сердце мое говорит от Тебя: «Ищите лица Моего»; и я буду искать лица Твоего, Господи» ( Пс. 26, 8 ). И еще: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» ( Пс. 41, 2 ). Молитва также бывает двоякая – внешняя и внутренняя: явно творимая и тайно; соборная и совершаемая наедине; должная и произвольная. Должная – творимая явно по уставу церковному, соборная молитва имеет свои времена: полунощницу, утреню, часы, литургию, вечерню и повечерие; на эти моления люди и призываются звоном, ибо они их, как подобающую Царю Небесному дань, должны воздавать на всякий день. |
| Кого же будем пасти? Кому будем говорить, кому проповедовать? Что же делать – спросите. Мне кажется ответ ясен: если мы оказались говорящими так. что нас одинаково отказывается понимать вся паства, то значить вина не в ней, а в нас, значит наше слово отстало от жизни нашей паствы, значит мы должны сделать решительный шаг вперед на равнение с жизнью и заговорить так, чтобы нас понимала вся паства – от интеллигенции и до простого народа. Можно ли это сделать? – Духовная леность и косность подсказывают ответ отрицательный: это значит, будто бы сделать уступку «неверию». Так привыкли думать, по крайней мере, в отношении интеллигенции. Я думаю, что в таком решении вопроса опаснейшее для Церкви заблуждение. Разберемся по совести. Интеллигенция оставила позицию послушания авторитету традиции‚ – и нас перестали понимать. Почему? Потому что мы то сами со своим словом предпочли остаться в старой, отверженной уже обществом, позиции и отказались переместиться для сохранения господства на занятую обществом новую… Но разве наша вера, разве христианство только и может опираться на авторитет традиции? Разве авторитетом традиции основана Церковь , разве авторитетом традиции апостолы покорили языческий мир к подножию Креста? Авторитет традиции, ведь это –внешний авторитет, и как таковой он отнюдь не может быть настоящей основой чего-либо прочного и тем менее вековечного. Внешний авторитет может существовать лишь как плод и вместе внешний символ авторитета внутреннего. Если падает авторитет внешний, это очевидный знак падения того, единственно прочного и истинного, авторитета внутреннего, плодом и символом которого он является. Правда, очень часто авторитет внешний на некоторое время переживает падение выражаемого им авторитета внутреннего, но он живет тогда уже только как пустой символ без реального содержания: поддерживает себя какими-либо чуждыми, посторонними принудительными силами; остается в сущности почти только имя старое, а действует уже сила другого авторитета. В действительности надежды эти могут иметь более или менее широкое осуществление только на той ступени развития человеческой личности, когда она, относясь ко всему полусознательно, самоопределяется силою авторитета. |
| Пример ревностного служения Церкви, преподанный святителем Феофаном, служит образцом служения и для нас, современных насельниц Вышенской пустыни, которым необходимо восстановить не только внешний облик обители, поруганный и исковерканный в советские годы, но возродить духовную жизнь в обители. По слову святителя Феофана, в монастырской жизни есть несколько «порядков жизни» 109 – внешний и внутренний. Внешний порядок – это прохождение монашеской лествицы, которая состоит из поступления в монастырь трудницей, затем несение послушания в статусе послушницы и перехода к иноческому постригу и монашескому. Внешний порядок в монастыре организуют должностные лица, которые подчиняются настоятельнице/игумении: – благочинная, которая наблюдает за богослужением, за монастырской дисциплиной и порядком, и за нравственным состоянием сестёр; – ризничная, которая заведует ризницею и утварью церковной; – эконом и келарь, которые осуществляют надзор за хозяйством монастыря; – уставщица, которая наблюдает за чином церковных служб, и др. Как отмечал святитель Феофан, ошибочно видеть в монастырской жизни только одну внешнюю сторону: «Послушания, какие налагаются в монастыре, все касаются сей внешней жизни. Незнающий, что эти послушания необходимы только потому, что мы приносим в монастырь с собою и тело, и что дело спасения души должно идти среди сих послушаний своим чередом, с первых шагов может отворотиться от монастыря, почитая их несоответствующими своим целям и своему настроению, – или оставаясь в монастыре, все дело монашества ограничивать только сими послушаниями, и потрудиться напрасно, ни шагу не сделав в очищении и усовершенствовании своей души» 110 . Очень важно для спасения своей души всегда иметь в виду основную цель христианской жизни, сохранять в памяти необходимость восхождения по духовной лествице добродетелей. Для этого в монастырях возрождается институт старчества, откровения помыслов, который известен в монашеской традиции с самых древних времён. В книге иеромонаха Серафима (Кузнецова) «Женские иноческие уставы» отдельная глава посвящена старицам, в обязанности которых входит «помогать настоятельнице руководить сёстрами в Богоугодной жизни частыми и полезными наставлениями, согласными с правилами и учениями святых Отцов, возбуждать к покаянию и принимать от сестёр откровение помыслов, не для разрешения, а для духовного руководства. |
| О МОЛИТВЕ ЧЕЛОВЕКА, УЕДИНИВШЕГОСЯ В КЛЕТИ СЕРДЦА СВОЕГО, ПОУЧАЯСЬ И МОЛЯСЬ ТАЙНО Предисловие Среди Вас есть многие, которые не знают, в чем состоит внутреннее дело богомысленного человека, а также не понимают, что такое богомыслие, и которые ничего не знают о творимой умом молитве, но думают, что только теми молитвами подобает молиться, которые написаны в книгах церковных. Что же касается тайной беседы с Богом в сердце и происходящей отсюда пользы, они об этом отнюдь не знают и никогда не вкушали духовной сладости сего. Как слепорожденный только слышит о солнечном сиянии, что же такое сияние, не знает, так и те только слышат о богомысленном поучении и молитве, понимать же не понимают. Они по невежеству своему лишаются многих духовных благ и отстают от добродетельного преуспеяния, которое приводит к совершенному богоугождению. Посему, ради наставления простых, предлагается здесь кое-что для внутреннего обучения и для богомысленной молитвы, чтобы желающий с Божьей помощью начал хоть немного наставляться. Духовное обучение внутреннего человека начинается с таких Христовых слов: «Егда молишися, вниди в клеть твою и, затворив дверь твою, помолися Отцу твоему втайне» ( Мф.6 6). Глава I. О двойственности человека, обучения, молитвы и клети Человек бывает двоякий: внешний и внутренний, плотский и духовный. Внешний есть видимый, плотский, внутренний же – невидимый, духовный, или, согласно слову апостола Петра, «потаенный сердца человек в неистлении кроткого и молчаливого духа» ( 1Пет.3:4 ). И святой Павел объясняет двойство человеческое, говоря: «Аще внешний наш человек и тлеет, но внутренний обновляется» ( 2Кор.4 16). Здесь апостол ясно говорит о внешнем и внутреннем человеке. Таким образом, внешний человек устрояется из многих членов, внутренний же приходит в совершенство умом, вниманием к себе, страхом Господним и благодатию Божией. Дела внешнего человека бывают видимы, а внутреннего – невидимы, согласно Псаломнику: «Приступит человек, и сердце глубоко» ( Пс.63:7 ). Также и апостол говорит: «Кто весть от человек, яже суть в человеце, точию дух человека, живущий в нем?» ( 1Кор.2:11 ). Один только Испытующий сердца и утробы ведает все тайны внутреннего человека. |
| Древний Израиль, как в Ковчеге, хранил в себе Тайну: – обетование Грядущего Бога-Спасителя. Монашество хранило в себе ту же Тайну, но не в обетовании, а в свершении. «Обетование» в монашестве оплодотворилось. Бог «обетованный», «грядущий» – уже пребывал в монашестве, как Спаситель человечества. «Тайна» сокрытая от веков и родов, открылась святым Его, пребывающим на пути монашества и сия Тайна – «Христос в нас» по Апостольскому слову ( Колос. 1, 26–27 ). Эту Тайну монашество опытно познало и хранило ее в светлых ликах своих святых. Внешний мир христианский не вмещал этих тайн, опытно их не знал. Он внешне перед ними благоговел, а изнутри, в опытном переживании, они были для него неведомы. Христианство было для него Божественной притчей. Ибо внешний мир христианский был весь погружен своим умом и чувством в вещественное в земное, в суетно-преходящее, в бытие языческое, непросветленное, потому и недоступны были для него внутренние Тайны Христианства, Тайны Царствия Божия. Внешний мир христианский принадлежал, по своему внутреннему устремлению «к чадам века сего, которые женятся и замуж выходят» – трудятся над продолжением тленного смертного бытия. Ему не ведомо было иное бытие – вечное, бессмертное, Ангельское – не ведомо было Воскресение, бывающее здесь прежде Общего Воскресения, по выражению св. Симеона Нового Богослова . Внешний мир христианский не сподобился, не потрудился усвоить внутреннюю Тайну Христианства, не потрудился достигнуть иного века и Воскресения из мертвых, где не женятся, ни замуж не выходят, но бывают, как ангелы на небеси ( Мф. 22, 30 ; Лк. 20, 34–36 ; Фил. 3, 8–11 ). Не потрудившись должным образом, он и не знал этих Тайн, пребывал в бытии тленном, смертном, плотском. Ибо только трудники, нудящие себя, восхищают эти Тайны, входят в Царства этих Тайн. Таким трудником, восхитившим эти Тайны, и было Восточное монашество, которое опытно усвоило их и хранило в себе. Монашество, отрекшееся подвигом «умной воли» от внешнего и вещественного, отрекшееся от труда, продолжения тленной, смертной бесконечности, отрекшееся от «невещественных владений», от мечтаний и вожделений и устремившее свою духовную «умную природу» к Воскресению и бытию в веке ином – и было тем внутренним христианством, «верою прозревшим», которому и открылось иное бытие – сокровенное, Божественное, скрывавшееся от веков и родов. |
| Прочитаем 1 и 2 стих: «И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник и поклоняющихся в нем. А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца» ( Откр.11:1–2 ). Внешний двор Иерусалимского храма, осязаемого храма, и первого и второго, предназначался для язычников. Дальше этого внешнего двора они не имели права заходить. Здесь, говоря о духовном храме веры, Господь наставляет Иоанна Богослова, что не надо измерять внешний двор храма, потому что язычники не могут иметь духовного роста, а задача в измерении храма не просто как строения, а как духовного явления. И призыв измерить поклоняющихся в храме свидетельствует о том, что духовный рост имеет особый интерес со стороны Бога, если он наблюдается в нашей жизни. А так как в жизни язычников духовный рост не наблюдается, Господь говорит: не надо измерять внешний двор. Это не значит, что Господь не заботится о язычниках. Сейчас язычники – это все неверующие люди, сейчас язычниками являются все те, которые, хотя и крещены, но не живут по-христиански. Есть такое древнее предание о том, что однажды к праведному Аврааму, который жил в окружении язычников, пришел один идолопоклонник, Авраам говорит ему (Авраам был гостеприимный): – Давай я тебя накормлю. – И дал ему тарелку супа. Язычник хотел уже есть, а Авраам говорит: – Откажись от всех богов своих, признай единого Бога, и кушай. Язычник же: – Да не буду я отказываться от богов. Авраам обиделся на него и говорит: – Уходи тогда, не ешь в моем шатре. Ну, язычник вышел раздраженный, а Авраам остался перед этой тарелкой. И прозвучал голос Божий: – Я кормлю всех людей на земле, не только людей, но и животных, и птиц, и рыб без всяких предварительных условий, забочусь о пропитании всей твари без всяких предварительных условий. А ты тарелку вырвал из рук язычника. Я забочусь, чтобы все люди питались в день три, четыре раза, попускаю им заработок, достаток, а ты у него тарелку вырвал. |
| По другому свидетельству, сохранившемуся в вавилонском талмуде (Ioma fol. 12, 1; Meguilla, 26:1), святилище было так велико, что его территория разделялась между двумя коленами: храм, святое святых, улам, жертвенник принадлежали колену Вениамина, но внешний двор в той своей части, где своды лежали на сводах (Aboth рабби Натана, 35), т. е. южная часть нынешнего харама, принадлежал колену Иуды. Эти неясные свидетельства иудейского предания нужно понимать в том смысле, какой указан в Откр.11:1–2 , что крайнюю часть двора, как принадлежавшую язычникам, не считали нужным измерять с такою точностию, с какою измерялись внутренние дворы. Таким образом, общую меру всей площади храма нужно считать потерянною преданием. Неслучайно ни у кого из ветхозаветных писателей не сохранилось даже упоминания о той части двора, которая посещалась язычниками. В этом отношении заслуживает внимания модель К. Шика с двумя внешними дворами, из которых один сделан по точной мере Иосифа в одну стадию длины и ширины, и имеет описанные у Иосифа двойные и тройные галереи, а другой, самый внешний двор, под именем базарного двора, занимает крайнюю полосу нынешнего харама, не обнимаемую пространством одной стадии и в предании остающуюся неизмеренною. Пайллу в своей монографии о храме Соломона (333) предлагает себе такой вопрос: почему Иосиф Флавий, наклонный вообще к преувеличениям, мог уменьшить размеры ветхозаветного храма? 232 «Дело, по его мнению, объясняется тем, что пророк Иезекииль, систематически умалчивающий о дворе языков, определяет размеры храма в 500 локтей в квадрате, разумея при этом не самую наружную ограду, но ограду второго двора израильтян. Талмудические показания, придерживающиеся не наружных, а внутренних измерений, дают двору израильтян 400 локтей длины (?), выключая 100 локтей на галереи и стены того же двора израильтян. Эту меру 400 локтей или одну стадию Иосиф Флавий принимает как общую меру храма. Таким образом Иосиф Флавий допускает две ошибки: а) обращает во внешний двор тот внешний двор, который у пророка Иезекииля называется внешним только по отношению к внутреннему двору священников, но который в действительности не был самым внешним, предваряясь еще двором языков; б) внутреннюю меру двора израильтян (400 локтей) обращает во внешнюю, которая была 500 локтей». |
| Вот об этом-то выделении христианской Церкви, общества истинных христиан из остального общества и говорит видение измерения храма и поклоняющихся в нем. Ф. Яковлев рассуждает: Церковь Христова в обширнейшем значении имеет два, так сказать, двора: внутренний и внешний. Внутренний двор, это – Церковь первородных на небесах ( Евр. 12:28 ), святилище небесное; а внешний двор, это – Церковь Христова на земле, которая есть изображение небесной» 752 . Но такое толкование решительно не оправдывается буквою текста. Внешний двор, под которым Яковлев разумеет земную Церковь , представляется отделенным от внутреннего двора (Церкви небесной, по Яковлеву); но из свящ. Писания мы знаем, что между Христом и Его Церковью на земле и между Церковью небесною и Церковью земною никогда не будет и не может быть такого разделения. Такое разделение возможно только на земле, среди ее обитателей ( Мф. 10:22, 24 ; Ин. 16:2 ). В видении измерения храма Иерусалим представляет собою весь мир, который также есть жилище Божие, особенно после воплощения Сына Божия ( Ин. 4:21 ). Храм Божий, это – общество верующих в Иисуса Христа, и под ними должны быть мыслимы все люди, так как к последнему времени Евангелие Христово будет проповедано уже по всей вселенной. Христова Церковь должна быть Церковью вселенскою и обнимать собою все племена, народы и языки. Так выходит и по видению 11 главы. Иерусалимский храм изображается с двумя дворами, из которых внешний был доступен и для прозелитов всех народов. Но такому идеальному положению Церкви не соответствует действительное состояние верующих, составляющих ее. Как по пророчеству Иисуса Христа перед Его вторым пришествием иссякнет любовь многих ( Мф. 24:12 ) и по апостолу, тогда среди верующих будут отступники ( 1Тим. 4:1 ), так и по видению Апокалипсиса Церковь Божия (храм Божий) будет разделена в очах Божиих на внутреннюю и внешнюю. Внутренний храм, внутренняя Церковь, т.е. общество истинных христиан, будет окончательно выделена; истинные христиане будут поклоняться Богу духом и истиною столь же отдельно от остального грешного и неверующего мира, как отдельно молились и служили Богу ветхозаветные священники, входившие во святилище. |
|
|
