| А. В. Кузьмин Иконография Вел. кн. Константин Всеволодович. Роспись Архангельского собора Московского Кремля. 1652–1666 гг. Вел. кн. Константин Всеволодович. Роспись Архангельского собора Московского Кремля. 1652–1666 гг. «Исторический портрет» К. В. находится в стенописи 1652-1666 гг. (по первоначальной программе 1564-1565) на юж. грани сев.-вост. столпа Архангельского собора Московского Кремля. К. В. показан фронтально в рост, в княжеском одеянии: красном далматике с золотым поясом, сине-зеленой узорчатой шубе-ферезее, в красной шапке с опушкой, имеет недлинную, слегка раздвоенную на конце бороду; изображен с нимбом. Правой рукой, поднятой к груди, благословляет, в левой, отведенной в сторону, держит свиток. Вел. кн. Константин Всеволодович обращается к народу. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 844 об.) Вел. кн. Константин Всеволодович обращается к народу. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233. Л. 844 об.) Возможно, князь изображен на миниатюре из Радзивиловской летописи кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 243 об.; см.: Радзивиловская летопись. СПб.; М., 1994. Т. 1: Факсим. воспроизв. рукописи. Л. 243 об.; Т. 2: Текст, исслед., описание миниатюр. С. 396) верхом на коне в сцене проводов братьями кн. Святослава Всеволодовича на Новгородское княжение. Основные события из жизни К. В. проиллюстрированы на миниатюрах Лаптевского тома Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (РНБ. F.IV.233). Среди более 50 миниатюр с изображением К. В. выделяются несколько циклов, которые посвящены отъезду К. В. на Новгородское княжение и преставлению его матери блгв. вел. кнг. Марии Шварновны (Л. 613 об.- 617 об.), смерти блгв. вел. кн. Всеволода Юрьевича (Л. 729 об.- 732 об.), битве на р. Липице (776 об.- 826), преставлению К. В. (Л. 843-844). На ранних миниатюрах, напр. в сцене свадебного пира (Л. 447 об.) или совместного с отцом похода на половцев (Л. 494), К. В.- русоволосый благообразный юноша, в дальнейшем он изображается средовеком с недлинной бородой, в княжеском одеянии. Особо подчеркнуто благочестие князя, более 10 миниатюр посвящено закладке и освящению различных церквей в Ростове, Ярославле и Владимире, а также торжественной встрече ростовского еп. Пахомия с привезенными из К-поля реликвиями (Л. 838 об.- 840). На миниатюре, сопровождающей текст посмертной похвалы мудрости и праведности К. В., он изображен седым старцем, обращенным к народу (Л. 844 об.). На высоком столе перед собой он придерживает раскрытую книгу. |
| Святослав Всеволодович (во второй раз) август 1176 – август/сентябрь 1180 49. Рюрик Ростиславич(во второй раз) август/сентябрь 1180 – лето 1181 50. Святослав Всеволодович(в третий раз) лето 1181 – после 25 июля 1194 51. Рюрик Ростиславич(в третий раз) 31 июля 1194 – осень 1201 (1202?) 52. Ингварь Ярославич,сын Ярослава Изяславича осень 1201 (1202?) – конец 1202 53. Рюрик Ростиславич(в четвертый раз) 1/2 января 1203 – зима 1204 54. Роман Мстиславич, внукИзяслава Мстиславича (вероятно) до июня 1205 55. Рюрик Ростиславич(в пятый раз) июль 1205 56. Всеволод Святославич лето 1206 – осень 1206 57. Рюрик Ростиславич(в шестой раз) осень 1206 – весна 1207 58. Всеволод Святославич(во второй раз) весна 1207 – ноябрь 1207 59. Рюрик Ростиславич(в седьмой раз) ноябрь 1207 – осень 1210 60. Всеволод Святославич(в третий раз) осень 1210 – июль 1214 (1212?) 61. Мстислав Романович, внукРостислава Мстиславича июль 1214 – 31 мая 1223 62. Владимир Рюрикович июнь 1223 – июнь 1235 63. Изяслав Владимирович,внук Игоря Святославича июнь 1235 – осень/зима 1235 64. Владимир Рюрикович(во второй раз) осень/зима 1235 – ранее августа 1236 65. Ярослав Всеволодович,сын Всеволода Большое Гнездо ранее августа 1236 – после марта 1238 66. Михаил Всеволодович лето 1238 – лето 1239 67. Ростислав Мстиславич лето 1239 В дальнейшем, в пору монгольского владычества, Киев управлялся посадниками следующих князей, считавшихся великими князьями киевскими: 68. Даниил Романович Галицкий 69. Ярослав Всеволодович(во второй раз), вел. князь владимирский 1243/1244 70. Даниил Романович Галицкий(во второй раз) (вероятно) 1246 71. Александр Ярославич Невский,вел. князь владимирский 72. Ярослав Ярославич,вел. князь владимирский Краткие биографические справки о князьях, упоминаемых в настоящей книге, расположены в алфавитном порядке и составлены непосредственно на основе источников, в первую очередь Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской первой летописей (см. раздел III, 7). Данные более поздних источников используются с должной мерой критичности 1306 . |
| В то время в русских землях не было правителя, равного ему в военном и политическом отношении. Многие годы переяславский князь был «грозой» половцев, преследуя их в южнорусских степях до самого Азова. Ему удалось справиться с задачей объединения некогда разобщенных усобицами русских князей. В. Васнецов. Отдых великого князя Владимира Мономаха после охоты. 1848 г . На Руси и за ее пределами Владимир Всеволодович был известен и как талантливый писатель, владевший слогом так же уверенно, как боевым и охотничьим оружием. Для знати имело значение и особое благородство его происхождения: наследник киевских князей, по материнской линии он приходился внуком византийскому императору Константину IX Мономаху, от которого и получил свое необычное прозвище. Одним словом, в глазах киевлян шестидесятилетний Владимир Всеволодович был воплощением мужества, благородства и мудрости, подобающих Великому князю. Он же принял Киев под свое начало и погасил раздор с истинной христианской любовью и милостью, не помянув прежних своих разочарований и обид, с которыми некогда уезжал отсюда в свою вотчину. «Мать городов русских» — Киев — с юных лет был для князя Владимира желанным уделом. В последние годы жизни своего отца, Великого князя Всеволода Ярославича, больного и не способного уже в полной мере нести бремя государственных забот, Владимир фактически управлял государством. Однако обычай того времени не предполагал передачи великокняжеского престола от отца к сыну, если были живы старшие родственники князя. После смерти Всеволода в 1093 году киевское боярство передало киевский стол князю Святополку. Владимир же должен был удалиться в свой удел — пограничный Переяславль, где начинались знаменитые «Змиевы валы», древние укрепления, много веков отделявшие земли пахарей от «земли незнаемой», от степи, раскинувшейся на многие сотни километров. Местоположение и пограничное назначение его удела определили и поведение князя Владимира по отношению к половцам. В период, когда киевский князь Святополк искал дружбы с могущественным половецким ханом Тугорканом, когда черниговский князь Олег Святославич укрывал в своем уделе половецкие отряды, Владимир Всеволодович был последовательным сторонником объединения русских князей с целью отражения половецких нашествий. Он-то и был главным вдохновителем знаменитого решения, провозглашенного на Любечском съезде князей: «Отселе имеемся в едино сердце и блюдем Рускые земли; кождо да держить отчину свою». — Удельный князь, Владимир Всеволодович, по существу, принял на себя ответственность за русские земли, подобающую великому князю. |
| Едва помощник генерального прокурора отошел, как вернулся Владимир Всеволодович. — Сейчас приедет! — улыбаясь, сообщил он. — Обещал привезти сразу две монеты: одну древней Иудеи, причем, как раз того года, когда был распят Иисус Христос и вторую — Антиохии. — А ее-то зачем? — не понял Василий Иванович. Владимир Всеволодович внимательно посмотрел на него и покачал головой: — Слушай, мне кажется, ты совсем от радости голову потерял! Тебе нужны монеты, связанные с христианством? — Да! — Тогда это именно то, что тебе и нужно! По словам Исаака Абрамовича, а в том, что касается истории, ему можно верить безоговорочно, именно в Антиохии христиане впервые стали называться христианами! — терпеливо объяснил Владимир Всеволодович, и все терпение его на этом закончилось. — Ну, а теперь мне давно пора пройтись по рядам! Тем более что тебя, говорят, Ашот Телемакович везде уже обыскался! 6 Увидев вошедшего вслед за мужем чужого мужчину, Настя изменилась в лице… Из клуба Василий Иванович вышел в самом прекрасном настроении с двумя первыми монетами для отца Соколова. Не испортило это настроение ни то, что Исаак Абрамович оказался не жуком, а самым настоящим скорпионом, затребовав тройную цену. Ни то, что Ашот Телемакович, получив долгожданную монету, (как оказалось с крайне редким изображением на обороте) в ответ на робкое предложение продать ее, сказал, что охотился за ней больше десяти лет и теперь не продаст ни за какие деньги… «Ничего страшного! — мысленно махнул он рукой на это. — Найду другой денарий Тиберия! Может, и не такой редкий, но еще более красивый!» Многие нумизматы после закрытия клуба направились в сквер, чтобы продолжать свои обмены. Василий Иванович обычно всегда присоединялся к ним. Но на этот раз он впервые за весь год не стал оставаться. Владимир Всеволодович был прав: нужно было, не теряя времени, садиться за изучение совершенно чужой и незнакомой ему темы. Да и хотелось как можно скорее порадовать Настю. К тому же начало давать о себе знать сердце — с таким, как у него, радоваться и то следовало осторожно. И он медленно направился к метро, как вдруг услышал, что кто-то зовет его, оглянулся и увидел… выглядывавшего из поравнявшейся с ним машины Градова. |
| — Да будет тебе! — через силу улыбнулся непослушными губами Василий Иванович. — В конце концов, что я им такого сделал? И тем более — ты! Он действительно не чувствовал за собой никакой вины. Совесть его была спокойна. И, тем не менее, настроение испортилось окончательно… Отказавшись от ужина, он перенес телефон в свою комнату и, набрав номер Владимира Всеволодовича, сразу сказал: — Кажется, они нас все-таки перехитрили! — Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Владимир Всеволодович. Василий Иванович подошел к двери, плотнее закрыл ее и принялся объяснять: — Во время первой встречи я показал им денарий кесаря, который привез тогда для Ашота Телемаковича. Они утвердили его, как основную монету коллекции. Думали, тот продаст его за две или за три цены. А Ашот Телемакович категорически отказался продавать за любые деньги! — Да, дела-а-… — озадаченно протянул Владимир Всеволодович. — А может объяснить ему все и сказать, что тебя убить могут за этот денарий? — Ты что, Ашота Телемаковича не знаешь? — с горечью усмехнулся Василий Иванович. — Он скорее умрет вместо меня, но денарий не отдаст! — И это правда… Положение казалось безнадежным. Даже Владимир Всеволодович молчал и уже ничего не мог придумать. Василий Иванович вздохнул и с досадой сказал: — И дался же им этот денарий кесаря! Ведь если разобраться, то до революции вообще считалось, что на нем был изображен не Тиберий, а Октавиан Август! — Как ты сказал — Август? Откуда знаешь?! — сразу насторожился Владимир Всеволодович. — Не знаю — а видел! — Где?! — В книге — «Закон Божий» — И ты знаешь, где эту книгу можно достать? — Еще бы не знать! — усмехнулся Василий Иванович. — Из моего портфеля! Я ее на время взял почитать! А ты все это — к чему? — в свою очередь насторожился он и услышал оживающий голос: — К тому, что надо показать им эту книгу и предоставить на ее основании другой денарий — Августа. Насколько я помню, ты, словно специально для этого приобрел сегодня такой великолепный денарий. — Бесполезно! — вздохнул Василий Иванович. — Градов может сказать, что у нас устаревшие данные. Что теперь наука считает, что на денарии должен был быть изображен именно Тиберий. Вот если бы это была статья в современном журнале или хотя бы заметка… |
| — Ты что?! — грозно встретил его у входа донельзя возмущенный Владимир Всеволодович. — Все дело решил испортить? — Почему? — принялся слабо защищаться Василий Иванович. — Повесть в портфеле. Сейчас выкуплю монеты и можно сдавать заказ. — Какие монеты?! — оборвал его друг. — Пока тебя не было, наш конкурент успел перехватить половину из тех, что тебе принесли. Хорошо, я вовремя сообразил, что к чему, и успел на свои деньги взять шесть монет. Но денарии Тита с Домицианом и Эдесса ушли безвозвратно! — Это кому тут нужна Эдесса? — неожиданно послышался рядом вкрадчивый голос. Друзья оглянулись и увидели стоявшего за ними Викентия. — Нам! — в один голос вскричали они. — А у вас есть? — Имеется, причем в такой сохранности, как вам нужна. И связана с историей христианства. Только, увы — дома! Если желаете, привезу в следующее воскресенье. — Да нам она сегодня нужна… — поглядев на часы, вздохнул Василий Иванович. — Причем, только до двенадцати! — Можно и сегодня! — согласился Викентий. — Я ведь тут неподалеку живу. Если оплатите такси туда и обратно, то как раз успею. Тем более что на двенадцать часов у меня тут тоже одно важное дело… Василий Иванович тут же протянул Викентию деньги на такси, собрался расплатиться и с другом, но тот остановил его: — После, после! И протянул толстый научный журнал. — Со статьей?! — обрадовался Василий Иванович. — Ну не без нее же! — Вот спасибо! — И это тоже потом! — отмахнулся Владимир Всеволодович. — Ты лучше скажи, сколько монет нам еще нужно? — Пятьдесят пять уже есть. Значит, четыре, не считая Эдессы… — быстро подсчитал Василий Иванович. Владимир Всеволодович озадаченно покачал головой и махнул рукой: — Все равно другого выхода у нас нет. Пошли скорее искать четыре монеты! 3 Времени оставалось все меньше… …В помещении клуба было только и разговоров, что о трагедии с Ашотом Телемаковичем. — Не хотел тебя огорчать, ты и так после приступа. Но все равно ведь узнаешь, — вздохнул Владимир Всеволодович и глухо сказал: — Словом — Ашота Телемаковича больше нет. |
| — Какое там загорел? Тут такое… такое… — Что случилось? — сразу посерьезнел Владимир Всеволодович. — Да в милицию я попал! Улики, говорят, серьезные! — и рассказал все, начиная с разговора о кресте с Исааком Абрамовичем и заканчивая тем, что произошло после того, как ушел из лагеря. Лейтенант слушал его, удивленно наклонив голову, и постукивал по столу авторучкой. — Тебя уже увезли в райцентр? — обеспокоенно уточнил Владимир Всеволодович, как только Василий Иванович замолчал. — Нет, я еще тут. Участковый никак не может дозвониться до райцентра… — начал объяснять Василий Иванович, но друг перебил его: — Как его звать? — Не знаю. — Ну какой он хоть из себя? — Молодой такой, симпатичный, с усиками… Ах, да, лейтенант Сысоев! — вспомнил, как представлялся участковый, Василий Иванович. — Сысоев? Лешка? — обрадовался Владимир Всеволодович. — А ну-ка, дай мне его на минутку! — Простите, вас! — виновато улыбнулся Василий Иванович и протянул трубку лейтенанту. Тот, ничего не понимая, взял ее и сказал: — Здравия желаю…Кто это? Какой еще Владимир Всеволодович?.. Володя, ты, что ли? Здорово! Рад, рад тебя слышать! Ты что это не едешь? Тут, брат, такая сейчас рыбалка! Что значит, и твоего друга заодно на блесну поймал? Не на блесну, а на рубиновый крест. И не я, а сам он попался. А если серьезно, то с ним не до шуток! Да слышал, слышал я все, что он тебе говорил… Верю, конечно! Как это отпустить? Да ты что?! Пока Исаак Абрамович сам на попятную не пойдет, я ничего не могу сделать. Даже для тебя! Что? А вот это могу! Для тебя — хоть час! Лейтенант положил трубку на рычаг и доверительно сказал: — Просил подождать несколько минут… Зная Володю и еще кое-что, о чем слышал от него в свое время, хочу надеяться, что он сможет повлиять на вашего бывшего начальника! Он с интересом посмотрел на Василия Ивановича и спросил: — Что же это вы сразу не сказали про Владимира Всеволодовича и что вы — кандидат наук? — А разве бы это что-нибудь изменило? — вопросом на вопрос ответил лейтенанту Василий Иванович и кивнул на разложенные на столе улики. |
| Лена с видом победителя посмотрела на Ваню, споткнулась и непременно угодила бы в лужу, если бы Владимир Всеволодович, подхватив, не взял ее под руку… — Ой, — краснея, смутилась она… — Не надо меня так под ручку, как даму… Вы же не акадамик! Губы Владимира Всеволодовича тронула озорная улыбка, очевидно, он и сам был любителем каламбуров. Но тут, явно в воспитательных целях, он заставил себя погасить ее и предостерегающе погрозил Лене пальцем: — Вот ты, оказывается, какая… Тогда учти! С этим даром надо обращаться очень и очень бережно! Ведь слово имеет огромную, как это доказали мои ученые коллеги из области физики — материальную, энергетическую силу! Плохим словом сильней всякой радиации можно заставить погибнуть отборные зерна пшеницы. А добрым, наоборот, оживить больные… О духовной составляющей я уже и не говорю! Ты ведь знаешь, что даже за каждое праздное слово мы будет держать строгий ответ перед Богом на Страшном Суде… — Знаю… — прошептала Лена. — Это мне еще отец Тихон говорил. А вы… — она с нескрываемым любопытством посмотрела на академика. — Правда знали его? — Васю Голубева… в смысле, отца Тихона? — виновато поправился Владимир Всеволодович. — Ну как же не знал… — Глаза академика стали удивительно добрыми, и он даже убавил шаг. — Не только знал, но и имел честь быть его другом! Более того, именно он сделал меня настоящим ученым, если, конечно, я таковым являюсь в действительности… — Как? Вас?! — не поверила Лена. — Когда?!! — Я это потом тебе расскажу! — пообещал ей Стас, надеясь еще завязать с академиком свой разговор, но та решительно воспротивилась: — А я сейчас хочу! Тем более у нас все равно еще минут пятнадцать дороги! Владимир Всеволодович улыбнулся: — Ну, тогда я попытаюсь в пятнадцать минут уложить пятнадцать лет своей жизни… 2 Владимир Всеволодович загадочно посмотрел на Лену… Ваня был доволен. Его план удался на славу. Лене тоже не терпелось узнать что-нибудь новое об отце Тихоне, и она уже сама прильнула к Владимиру Всеволодовичу. Стас, думая о своем, уныло плелся позади. Ему так и не удалось поговорить с академиком. К тому же он прекрасно знал всю эту историю. И что ему на этот раз прошлое, когда надо думать о том, что будет в ближайшем будущем! |
| Противники с трудом помирились, сохранив то, что имели. Однако баланс сил был нарушен в следующем году изгнанным из Новгорода Ярославом, поднявшим против себя новгородцев и собственного тестя Мстислава Мстиславича Удатного. Юрий Всеволодович поддержал Ярослава. На стороне Мстислава выступил его брат Владимир Псковский. Противников Мстислава, естественно, поддержал Константин с ростовцами и ярославцами. На зов владимирского князя пришли младшие братья, муромские вассалы, наемные отряды бродников, полки опольских и поволжских городов, а когда война подступила к центральным районам Суздальщины, то в ополчение призвали и смердов. Усилившись подмогой из Смоленска, антивладимирская коалиция встретилась с войсками младших Всеволодовичей на Липицах - под Юрьевом Польским. Юрий и Ярослав, не рискуя напасть первыми, укрепились на Авдовой горе, но Мстислав Мстиславич сумел обратить сильные стороны их позиции в ловушку для неопытных военачальников. Грандиозная битва была проиграна. Только убитыми Всеволодовичи потеряли более 9 ысяч человек. Братья бежали в разные стороны. Ярослав - к Переяславлю, Юрий - к Владимиру. Горожане встретили побежденного князя неласково. Его впустили в город, но защищать не стали. Едва неприятели окружили Владимир, как в нем начались пожары. В первую очередь загорелся княжеский двор. В результате Юрию пришлось сдаться и уступить столицу, отправившись в Городец. Победивший Константин остался во Владимире, однако власть его была слаба и уже через год, он был вынужден вызвать брата из ссылки и дать ему Суздаль с обещанием, что после его смерти тот унаследует великий стол. Это обещание исполнилось неожиданно скоро, князь Константин Всеволодович умер 2 февраля 1218 г., успев закрепить за своими сыновьями Васильком и Всеволодом Ростов и Ярославль. К 1220 г. относится первая крупная военная акция нового великого князя. Юрий Всеволодович послал в поход на болгар войско в лодьях, под командованием брата Святослава. Высадившись под городом Ошелем, 14 июня, владимирсцы вступили в битву с болгарами и загнали неприятелей в крепость, которая вскоре была взята. Других целей, кроме как подвигнуть болгар на переговоры, видимо и не преследовали. |
| — Зачем, интересно, мне было все это читать? — недоумевая, подумал Василий Иванович. — Я ведь и так — не пил, не крал, не клеветал, не завидовал и уж тем более — не убивал! И тут, словно дождавшись, когда он, наконец, закончит вечернее правило, раздался телефонный звонок. — Васенька, тебя! — позвала его Настя, и когда он вышел из комнаты, тревожно шепнула: — Это Володька. Там, кажется, что-то случилось… 3 — Что же нам тогда делать? — огорченно уточнил Василий Иванович. Владимир Всеволодович, зная, что другу нельзя волноваться, начал издалека и деликатно: — Ты там осторожней со своим сердцем, — предупредил он. — Прими валидол или еще что… Я тут кое-что должен сообщить тебе! — Говори, не тяни! — похолодев от предчувствия беды, остановил его Василий Иванович. — Тут вот какое дело. Мне только что сообщили… Ну, словом — Ашота Телемаковича ограбили! — Как ограбили?! — А вот так! — Кто?! Когда?!! — Сегодня. Какие-то неизвестные в масках. Дождались, когда жена выйдет в магазин, ворвались в квартиру, привязали к унитазу и вынудили сказать, где он прячет свою коллекцию… «Ашота Телемаковича ограбили!» От этой новости сердце Василия Ивановича содрогнулось так, что в глазах потемнело, и он тяжело опустился на стул. Но это было еще не все. — Сам Ашот Телемакович в больнице, — продолжал Владимир Всеволодович. — От всего этого у него случился инфаркт. Врачи, как в таких случаях говорится, борются за его жизнь. Но, судя по всему, положение безнадежное… «Это все Градов. Кто же еще? Телефон, конечно, ему дал другой. Но имя-то Ашота Телемаковича назвал я! И все началось с меня! А говорил — не убивал!..» — пронеслось в голове Василия Ивановича, а вслух он убежденно сказал: — Это их рук дело. — Я тоже так полагаю, — согласился Владимир Всеволодович. — Поэтому шутить с ними не стоит. Сколько там монет нам осталось добрать? — Да штук десять… — с трудом приходя в себя, пробормотал Василий Иванович. — Точнее! — с несвойственной для него требовательностью потребовал Владимир Всеволодович. — Десять штук! Плюс нужен резерв, о котором ты говорил. |
|
|
