| Закрыть itemscope itemtype="" > Мораль в гомеопатических дозах 17.12.2007 369 Время на чтение 13 минут Для тех, чье детство пришлось на 70-80-е годы, имя Владимира Грамматикова - почти родное. Ну кто не смотрел " Усатого няня " и " Шла собака по роялю " ? Или " Звезду и смерть... " , или историю мальчика Мио... Вот и я смотрела. И ужасно волновалась перед интервью. Для разговора мы выбрали уютную скамейку у пруда в Екатерининском саду за Олимпийским. Проговорили часа два с половиной. Я очень удивилась, когда услышала, что мое волнение ему знакомо. Известный, любимый всеми режиссер не знал, куда себя деть, когда шел в гости... к Астрид Линдгрен. Справка: Владимир Грамматиков родился 1 июня 1942 года в Свердловске. Кинорежиссер, актер, сценарист, продюсер. Окончил актерский факультет ГИТИСа, затем режиссерский факультет ВГИКа (мастерская Е. Дзигана). Работал режиссером и актером на киностудии им. Горького. С 1988 года стал художественным руководителем Творческого объединения " Контакт " . Был первым художественным руководителем детского сериала " Улица Сезам " . С 1998 по 2002 год возглавлял Центральную киностудию детских и юношеских фильмов имени М. Горького. Член президентского совета Всероссийского открытого детского и юношеского форума экранного творчества " Бумеранг " . Лауреат множества призов отечественных и международных кинофестивалей. Заслуженный деятель искусств России. Астрид Линдгрен спросила... - Когда мы начинали работу над картиной " Мио, мой Мио " по замечательной сказке Астрид Линдгрен, великая писательница пригласила нас к себе. Помню, как прибежал взволнованный продюсер: " Володя, мы идем к Астрид Линдгрен. Домой! У нее ни один журналист ни разу не бывал, она вообще никого у себя не принимает, даже премьер-министру отказала! И почему-то она зовет тебя. Не волнуйся, я пойду с тобой " . Но я, конечно, разволновался. Это была величайшая честь и неожиданность. Съемки тогда еще не начались, и я был уверен, что она попросит: " Рассказывай, какое кино ты будешь снимать, каким видишь наш фильм " . А я еще никак его не видел... Я только входил в материал, только начинал ориентироваться. Фантазировать на ходу - глупо. Не понимая, что делать, я схватил гжельский чайник в коробке и пошел в гости... |
| Под названием Богословско-Благовестнических курсы были открыты: при Введенской церкви в Петроградском районе (заведующий – протоиерей Д. Кратиров), и т. д. при церкви у Варшавского вокзала под руководством прот. М. П. Чельцова и при участии местного духовенства; при церкви Экспедиции заготовления государственных бумаг под руководством прот. П. Ивановского; при Владимирской церкви, под руководством прот. П. П. Аникиева , прот. М. В. Митроцкого и студентов Богословского института. Число слушателей на курсах было различно – от двадцати до шестидесяти-семидесяти человек. Обучение состояло из лекций и практических занятий (рефераты и доклады с обсуждением), а затем, по окончании семестра или триместра, сдача зачетов. Существовали эти Богословские курсы большей частью до 1922 года, когда, с появлением обновленческого раскола, в церковной жизни Петрограда, особенно в области духовного образования, произошли большие перемены и потрясения. Благовестнические курсы при Введенской церкви на Петроградской стороне закрылись «по недостатку средств» на их содержание 273 , курсы 4-го благочиннического округа – «за неимением помещения» 274 и т. д. Только курсы 2-го городского благочиния, при Русско-Эстонской церкви, сохранили свое существование в продолжение шести лет, до 1925 года, когда были преобразованы в Высшие Богословские курсы с программой высшего духовного учебного заведения. Подробнее о них будет сказано ниже. Что касается проектировавшимися И. П. Щербовым Богословских кружков при каждой церкви, то они существовали лишь при немногих церквах, в самых разнообразных формах и почти неорганизованно. Все сводилось, главным образом, к регулярным религиозно-нравственным беседам духовенства в храмах при более или менее постоянном контингенте слушателей и только. Такие беседы систематического характера велись в Казанском соборе, Покровской Коломенской церкви, в Кресто-Воздвиженской церкви на Б. Посадской улице, в Екатерининской церкви на Екатерингофском проспекте и в некоторых других церквах. Более или менее организованно Богословский кружок существовал только при Кресто-Воздвиженской церкви на Посадской улице, где под руководством протоиерея М. В. Митроцкого и П. П. Аникиева студенты Богословского института (после его закрытия) собирались и прорабатывали «Христологии» по книге проф. протоиерея П. Светлова, а остальная молодежь посещала еженедельные религиозно-нравственные беседы по апологетике, церковной истории и богослужению в храме. |
| Садовская (урожденная Лазарева) Ольга Осиповна (1846–1919), актриса Малого театра; Сазонов Сергей Дмитриевич (1860–1927), государственный деятель, дипломат. Третий (1886), второй (1889) секретарь канцелярии МИД, 2-й секретарь (1890–1894), советник (1904–1906) посольства в Лондоне, секретарь (1894–1904), министр-резидент (1906–1907), чрезвычайный посланник и полномочный министр (1907) русской миссии в Ватикане. Товарищ министра иностранных дел (1909–1910), управляющий МИД (с сентября 1910), министр иностранных дел (ноябрь 1910 – июль 1916). Член Государственного совета (1913). 12.01.1917 назначен чрезвычайным и полномочным послом в Лондоне, но к месту службы не выехал, после Февральской революции уволен с должности. После Октябрьской революции член Особого совещания у А. И. Деникина, министр иностранных дел в прав-ве А. В. Колчака, их представитель на Парижской мирной конференции (1919–1920), остался в эмиграции; Сайтов Владимир Иванович (1849–1938), библиограф, историк русской литературы, член-корр. Петербургской АН (1906). Библиотекарь, сотрудник, заведующий (с 1909) Русским отделением Императорской Публичной б-ки (1883–1893, 1899–1928; в 1928 отделению было присвоено имя В. И. Саитова). Секретарь РИО (с 1914); Сакулин Павел Никитич (1868–1930), филолог, литературовед, доктор русского языка и словесности (1913, минуя степень магистра), член-корр. (1923), академик АН СССР (1929), почетный член ГАХН (1927). Преподаватель русского языка и литературы в Реформатском реальном уч-ще И. И. Фидлера (с 1892), лектор в педагогических классах Екатерининского ин-та, на Лубянских торговых курсах в Москве (1901–1906). Приват-доцент (1902–1911), профессор (с 1917) историко-филологического ф-та М.у. В 1913 избран профессором кафедры русского языка Александровского ун-та в Гельсингфорсе, но не утвержден в этой должности. Профессор Петербургского женского педагогического ин-та (с 1914), с 1916 в Москве: преподаватель МВЖК (с 1924 профессор 2-го МГУ), Народного ун-та им. А. Л. Шанявского, драматических курсов Малого театра. Сотрудник НИИ языковедения и литературы, начальник отдела Госиздата РСФСР, ЛИТО Наркомпроса. Член (с 1925 председатель, с 1927 почетный член) литературной секции ГАХН. Председатель ОЛРС (1914–1917,1918–1921). Директор ИРЛИ (1929–1930); |
| В Пензенской губернии проживал богатый помещик Никита Ермилович Струйский, он был губернатором во Владимире, потом вышел в отставку и поселился в своей пензенской усадьбе. Он был великий стихоплет и свои стихи печатал в собственной типографии, едва ли не лучшей в тогдашней России, на которую тратил огромные суммы; он любил читать знакомым свои произведения. Сам того не замечая, он в увлечении начинал щипать слушателя до синяков. Стихотворения Струйского достопримечательны разве только тем, что бездарностью превосходят даже стихотворения Тредьяковского. Но этот великий любитель муз был еще великий юрист по страсти и завел у себя в деревне юриспруденцию по всем правилам европейской юридической науки. Он сам судил своих мужиков, составлял обвинительные акты, сам произносил за них защитительные речи, но, что всего хуже, вся эта цивилизованная судебная процедура была соединена с древнерусским и варварским следственным средством - пыткой; подвалы в доме Струйского были наполнены орудиями пытки. Струйский был вполне человек екатерининского времени, до того человек этого времени, что не мог пережить его. Когда он получил известие о смерти Екатерины, с ним сделался удар, и он вскоре умер. ЗНАЧЕНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ. Изложив главные явления царствования императрицы Екатерины II, попытаемся на основании результатов ее деятельности сделать ей историческую оценку. Значение известной исторической эпохи или исторического дельца всего лучше оценивается тем, насколько увеличились или уменьшились в эту эпоху под влиянием исторического деятеля народные средства. Средства, которыми располагает народ, бывают материальные либо нравственные; итак, [следует] разрешить вопрос, насколько увеличились или уменьшились материальные и нравственные средства Русского государства в царствование Екатерины? УВЕЛИЧЕНИЕ МАТЕРИАЛЬНЫХ СРЕДСТВ. Во-первых, материальные средства увеличились в громадной пропорции. В царствование Екатерины государственная территория почти достигла своих естественных границ как на юге, так и на западе. |
| Паломники с грохотом укатываются со святой водой к автобусам. Саша со звоном ставит сумку с бутылками, привезенными с калужского «Поля чудес», оптового рынка («Ты что, в Козельске водка несъедобная»), и принимается за сбор грибов. Марина уже нашла десяток свинушек, оба клянутся, что лучше нет закуски, если чуть прихватить на костре, вот только дойдем до Сашиного места на Жиздре. Тишина, дятел. В лесу Леонтьев отвлекался от монастырского общения. «Современное русское монашество плоховато… Среднего уровня монахи не могут, так сказать, лично особенно нравиться людям развитым и сильно влиять на них…», «Не могу освободиться от досады на грубость чувств и манер во многих духовных лицах наших». Письмо: «Прошу Вас, отец Тимофей, простить мне мою вчерашнюю вспыльчивость… Виноват и горько каюсь, но и Вас впредь прошу быть поосторожнее с моей гордостью и гневливостью» — в обществе после таких извинений впору на дуэль. Раздражали монахи, книги, поезда, Европа, пиджаки, Толстой, фотографии стариков (Дарвин, Пирогов, Островский — «Что за гадость! Чистые орангутанги»). За двенадцать дней до смерти излагает план высылки за границу — «навсегда или до публичного покаяния» — Владимира Соловьева за похвалу атеистам: «Государство православное не имеет права все переносить молча!». Леонтьев собирался написать роман о своем обращении: «Как я из эстетика-пантеиста, весьма вдобавок развращенного, сладострастного донельзя, до утонченности, стал верующим христианином». Примечательнее всего восторженное нанизывание собственных пороков. Этого монаха мучал вопрос: почему он не признан и не знаменит? Леонтьев горевал изысканно и страшно: «Самый глубокий блестящий ум ни к чему не ведет, если нет судьбы свыше. Ум есть только факт, как цветок на траве, как запах хороший… Я не нахожу, чтоб другие были способнее или умнее меня, я нахожу, что Богу угодно было убить меня…». Розанов дает ответ: «Он ужасно неталантливо родился» — и ищет Леонтьеву место в Элладе, Византии, в екатерининской эпохе. Но сдвиг не только временной, но и пространственный: во Франции он был бы Теофилем Готье, в Англии — кумиром прерафаэлитов. В России ему «до смерти надоело наше всероссийское «ковыряние» какое-то» — это о великой психологической словесности, чему противовесом оказывается лишь «многообразно-чувственный, воинственный, демонически-пышный гений Пушкина». Вот скатерть-самобранка русской культуры — Пушкин. |
| Князь Александр тоже часто менял наемные дома, иногда и не без причины. Вот что случилось у него в доме, когда он нанимал на Сивцевом Вражке у Алексеева. К нему по вечерам часто собирались игроки в банк играть, так как он сам был большой игрок, иногда проигрывал помногу, и раза два приходилось и мне его ссужать порядочными кушами денег, которые потом он мне и возвращал очень аккуратно. Раз он мне говорит: — Поздравьте меня, тетушка: я вчера выиграл двадцать тысяч и вот вам свой долг и поспешил привезти. — Ох, мой любезный, — говорю я ему, — радуюсь, что ты с прибылью, да жаль, что через карты: выигрыш и проигрыш, по пословице, на одном коне ездят… Сохрани тебя Бог от беды, карты до добра не доведут… Он поцеловал у меня руку и обнял меня: «Молчи, дескать, старуха». Не прошло десяти дней, у него в доме великая беда случилась. В числе бывавших у него игроков часто езжали какие-то Сверчков и Дорохов. Как их звали, и что это были за люди, совсем не знаю. Весь вечер играли, дело было к утру; встали, начали считаться, вдруг проигравшийся опрокинул стол, а выигравший подбежал к письменному столу, на котором лежал кабинетный кинжалец, хвать его и пырнул им в бок опрокинувшего стол: тот упал, хлынула кровь… Пошла суматоха в доме, послали за доктором, за женой раненого и, пока еще можно было, отвезли его поскорее домой, где несколько дней спустя он и умер. Вот они, карты-то, до чего доводят. К счастью, тогда князь Андрей служил при князе Дмитрии Владимировиче чиновником особых поручений. Он князю передал обстоятельства этого дела, тот послал за обер-полицеймейстером Цынским, так дело замяли и в огласку не пустили. В этом же несчастном доме умер у Вяземских второй мальчик — Алеша, которого мать особенно любила; после этого они и поспешили переменить квартиру… Чудовищный дом (Из рассказов пермских старожилов) Нынешний губернский город Пермь принадлежит к числу не старых по своему историческому возрасту: ему всего 120 лет со времени основания при Екатерине II. Он возник в числе других новых русских селений при введении в России екатерининских «Учреждений о губерниях», изданных в 1776 году, — возник в качестве административного центра новой Пермской губернии из ничтожной деревеньки Брюхановой и казенного Егошихинского медеплавильного завода на левом берегу Камы. Доказательством тому служит и поныне название одной из площадей города «заводскою», а также фамилия Брюхановых, довольно часто встречающаяся в Перми. В старину же слово Пермь с эпитетом «Великая» прилагалось к более северному, ныне уездному той же губернии, городу Чердыни, некогда столице автономных пермских князей, а также и ко всей древнерусской области на верховьях р. Камы и ее притоков до р. Чусовой включительно. |
| …Что-то давно не видел я о. Владимира. Даже за предновогодней торжественной всенощной, когда служил весь клир, не мелькнула передо мной его седая лысеющая голова. Был после этого в соборе еще раза два-три, хотел спросить и — побоялся. Жив ли?.. 50 Да, человек думающий не может не искать Бога. Душа просыпается и тянется к высокому. Далеко не всем удается достигнуть этих высот, и тогда человек страдает. В 1958 году я лежал в нервной больнице, лечился от бессонницы. Вместе со мной, в один час со мной поступил в приемный покой больницы человек моего приблизительно возраста — архитектор Сабуров. Он тоже страдал и бессонницей, и раздражительностью, и всем прочим, что сопутствует сильной неврастении. Оснований для этого у Сабурова было не меньше, чем у меня. В июле 1941 года молодой архитектор записался в народное ополчение. В августе, когда шли бои за город Пушкин, этот очкастый интеллигент, совершенно измотанный, в то время еще бессонницей не страдавший и тем не менее трое суток подряд не знавший сна, забрел каким-то образом в Екатерининский дворец. В одном из покоев он увидел уютный старинный диван, над которым белела картонка: «На этом диване родился Aлekcahдp I». Не поборов соблазна, Сабуров прилег и сразу провалился в сон. А когда очнулся, над ним стояли с автоматами в руках — немцы. Я не помню всех подробностей его рассказа, запомнил только, что в плену он был недолго, а все остальное время немецкого владычества работал в Новгороде — главным архитектором епархиального управления. Восстанавливал в городе и в области храмы. Он вращался среди духовенства, видел религиозный подъем, охвативший духовно раскрепощенный народ, видел переполненные храмы, любовался всем этим, вдохновенно трудился над восстановлением древних соборов, а сам, воспитанный в неверии, был от всего этого душевно далек, оставался неверующим. — А я так хотел и хочу верить, — с неподдельной мукой в голосе говорил он мне на прогулке в маленьком больничном садике. — Я бы многое отдал, чтобы поверить в Бога!.. |
| Сравнение однородных явлений неизбежно вело к общим выводам, к познанию законов истории, и достаточно припомнить рассуждение Ломоносова об образовании народов путем племенных смешений, его положение, что «народы от имен не начинаются, но имена народам даются», чтобы видеть, как полезен был для русской историографии этот прием даже в своем зачатке. Кн. Щербатов хотел быть продолжателем Ломоносова в русской историографии. Он думал, что накопилось уже достаточно научных средств, чтобы изобразить «разные состояния, в которых было мое отечество, разные его перемены и знатные случившиеся в нем дела», т. е. изобразить в прагматической последовательности течение жизни народа. Он, кажется, первый ввел в нашей историографии прием разграничивать периоды истории обзорами внутреннего состояния страны или «рассмотрением о состоянии России, ее законов, обычаев и правлений». Но и личные и научные средства Щербатова далеко отставали от его смелой задачи и даже от его научных приемов. И он любит сравнивать русские явления с фактами всеобщей истории. Но это сравнение является у него не вспомогательным средством научного познания, а прикрытием его личного недостатка, незнания хода русской истории, недостаточного изучения ее явлений. Всеобщую историю он знал лучше русской; явления первой ему растолковывали другие историки; русских явлений он сам растолковывать себе не успел и, чтобы разглядеть их, поневоле брал готовый чужой светильник. Его исторические сравнения имели один источник с постоянными галлицизмами его изложения и напоминают русский разговорный язык великосветских наших людей екатерининского времени, пересыпавшийся французскими словами вследствие неуменья выразить известные понятия по-русски. Недостаточное изучение памятников отечественной истории, даже непонимание их языка сказывается у него в обильных и часто забавных недоразумениях, за которые ему так больно досталось потом от Болтина: княжна Малфрида, одна из языческих жен Владимира, преобразилась у него в богатыря Малфреда храброго, насекомое прузи – в племя пруссов, полковой стяг – в сенной стог и т. п. без конца. |
| Мать всю свою жизнь преклонялась перед небожителями, перед олимпийцами Российской империи. Сын сыздетства претворял мифологию в жизнь, искал богов и героев на Руси и на Балканах. Но и сами они были задуманы богиней и героем. Мать – Минерва, а сын самого себя воображал Ахиллесом. Об этом речь впереди... А в других детях Феодосии Петровны ничего героического не было. Мать их тоже любила, но не сын. Он говорит в своих воспоминаниях: «Я в то время стал находить, что поэт, художник, мечтатель и т. п. (особенно желающий сам быть по мере сил лично поэтичным) не должен иметь никаких этих братьев, сестер и т. д.» 113 . Мать – да; здесь он даже допускает отца, но не боковую родню, особенно братьев, хотя позднее он и был близок к семье брата Владимира Николаевича. Итак, двое: мать и сын. Леонтьевы по имени, не по крови. Дочь и внук Карабанова, «размашистого» барина эпохи потемкинского рококо. Впрочем, о тайнах крови, о наследственности мы мало знаем. С большей определенностью можно говорить о традиции, о стиле. Существенно, что Константин Леонтьев считал себя отпрыском рода Карабановых. Он так гордился своим татарско-версальским предком! Свирепый и благородный дед, о котором ему рассказывала мать, – личность полумифическая, творимая легенда, как сказали бы декаденты начала XX века (Сологуб, Белый) 114 ; и мне кажется, именно семейные предания, дополненные воображением Леонтьева, позднее подсказали ему идею-образ буйно-дикого периода цветущей сложности, включавшую и дедовскую эпоху, екатерининско-потемкинское царствование («Византизм и славянство», 1871). Феодосия Петровна прожила долгую жизнь и скончалась 76 или 77 лет, в феврале 1871 г. В последние годы жизни сына она видела редко, он жил тогда на Балканах. Любимый брат В воспоминаниях 1888 г. Леонтьев говорит, что в юности ему не хотелось иметь братьев и сестер... Но, судя по другим его воспоминаниям («Моя литературная судьба», 1874–1875), к одному брату он в то время был привязан. О старших братьях Петре и Владимире я уже говорил: о них мы знаем по запискам матери, Ф. |
| В свою очередь режиссер фильма «Матильда» Алексей Учитель боится серьезного гнева. В тот же день в Мариинском дворце проходил Президентский совет по культуре, на котором испугавшиеся деятели «культуры» стали жаловаться Владимиру Путину , дескать, наступает народная цензура. Творческая интеллигенция боится народа, который требует закрытия кощунственных и растлевающих выставок. Эти деятели возмущены пробуждением общества, которое стало предъявлять законные требования. Выставили все так, будто появились православные сумасшедшие активисты-одиночки, которые по псевдорелигиозным соображениям требуют от деятелей культуры не открывать кощунственные выставки, клеветнические фильмы и спектакли. «Эти полоумные, - кричат они, - все активнее и активнее предъявляют государственно-народную цензуру, которая посягает на свободу творчества и слова! Это опасно!» Многие из т.н. деятелей открыто намекают, что представители православной общественности действуют по указке власти. Во время спора с охраной и полицией проходящие мимо люди обвиняли нас в проплаченности. Подобное негативное отношение нагнетается средствами массовой информации и деятелями «культуры». Ситуация накалилась до предела, когда терпеть уже нельзя. Год тому назад тот же Райкин привез в Петербург спектакль «Все оттенки голубого» - откровенную пропаганду гомосексуализма! Президент России деликатно ответил деятелям «культуры» на Совете, что свобода творчества сопряжена с ответственностью. Он сказал, что хотела услышать как творческая интеллигенция, так и общественность, призвав пресекать хулиганские выходки. Но в нашем случае мы не нарушали закон. Мы настаивали на вызове полиции. Я попросил полицейских сопроводить меня ко входу в Екатерининский дворец, ибо охранники в форме и в гражданской одежде препятствовали моему проходу. Я объяснил, что непонятные личности запрещают мне пройти в публичное место для выражения своего мнения об открытии выставки. Полиция странно себя повела. Полицейские прекрасно понимали, что мы ничего не нарушаем, даже документы у нас не проверили. Но они нас уговаривали покинуть территорию парка: «Зачем Вам это нужно? Вас же просят уйти». Мы им объяснили, что это не законное требование охранников, а мы просим соблюсти закон. В этом действии присутствует круговая порука. Было очевидно, что охранники знакомы с полицией, все-таки город Пушкин не большой. Вроде бы мелочь, но прибыло десять полицейских на нескольких патрульных машинах. Дирекцию музея очень сильно тревожит наша акция протеста. |
|
|
