| В 40-х гг. XII в. все эти земли объединил под своей властью Владимирко Володаревич, внук Ростислава, сделавший стольным городом Галич, к-рый вскоре стал центром Галицкой епархии . Если Ростиславичи считались номинально зависимыми от Киева, то Галицкое княжество при Владимирке являлось фактически самостоятельным, достигнув апогея своего могущества при сыне Владимирка Ярославе Осмомысле (1153-1187). Уже в правление Владимирка власть Галича распространялась на междуречье Днестра и Прута (вплоть до низовьев Дуная), где в Берлади сидел внук Василька Ростиславича Иван Ростиславич (Иван Берладник), утративший свои владения в 1157 г. в результате неудачной попытки выступить против Ярослава. Такое географическое положение влекло за собой тесные связи с Византией, как торговые, так и политические. Слабый преемник Осмомысла Владимир Ярославич (1188-1198/99) держался на столе только благодаря традиц. для Галича союзу с владимиро-суздальскими князьями. С его смертью галицкая династия Ростиславичей пресеклась и Галичем не без помощи местного боярства (влиятельного здесь более, чем где бы то ни было на Руси, за исключением Новгорода) завладел сев. сосед - волынский кн. Роман, сын Мстислава Изяславича. Т. о., Волынская земля, обнимавшая верховья Зап. Буга от Вепша до междуречья Стыри и Горыни и окончательно обособившаяся от Киева в 3-й четв. XII в., при отце Романа, объединилась с Галицкой, составив просуществовавшее до XIV в. могущественное Галицко-Волынское княжество. После этого начавшийся еще в 90-х гг. XII в. конфликт между Романом и киевским кн. Рюриком Ростиславичем вспыхнул с новой силой. В 1201 (1202?) г. Роман занял Киев, но распорядился им не самостоятельно, а по согласованию с вел. кн. Всеволодом Большое Гнездо: в Киеве был посажен младший двоюродный брат Романа - луцкий кн. Ингварь Ярославич. Рюрик ответил тем, что в 1203 г. в союзе с черниговскими Ольговичами и половцами захватил Киев, к-рый 2-й раз в своей истории подвергся всеобщему разграблению. По просьбе Романа и Рюрика вел. |
| Князь Юрий обещал по-прежнему отправлять дань в великокняжескую казну для уплаты «ордынского выхода». Обязывался князь Юрий погасить задолженность за уплату Василием II «выхода» с его удела («а что еси платил в Орде за мою отчину, за Звенигород и за Галич, два выхода и с распанами, а о том ми с тобою розчестися, и чего ся не оточтусь, и мне то тобе подняти те выходы»). Василий II со своей стороны готов был заплатить долг князя Юрия гостям и суконникам (600 руб.), взятый, чтобы погасить задолженность Василия Васильевича (ордынского долга неким (купцам) Резеп-Хозе и Абипу). Обязательство князя Юрия не вступать в самостоятельные сношения с Ордой имело особенно важное значение, поскольку у всех еще в памяти была поездка Юрия Дмитриевича к Улу-Мухаммеду в 1431—1432 гг. Выговаривал себе князь Юрий «нейтралитет» в возможных конфликтах Василия II с Литвой («а в Литву ти у меня помочи не имати»), где великим князем был его «побратим». В бытность свою великим князем (после 25 апреля 1433 и до 20 марта 1434 г.) Василий II заключил докончание и с Великим Новгородом. Дело было не только в традиции, согласно которой великий князь владимирский (теперь московский) становился сюзереном Новгорода, но и в конкретной обстановке. В налаживании отношений заинтересованы были обе стороны: Василий II — в преддверии нового раунда борьбы с Юрием Дмитриевичем, Новгород — из-за тревожной обстановки на западных рубежах. Только весной 1434 г. ливонские послы прибыли в Новгород и заключили с ним перемирие на два года. 16 июля 1436 г. договор был подтвержден. С Псковом, отказавшимся помочь новгородцам во время похода Витовта в 1428 г., у Новгорода отношения долго не налаживались. В 1431 и 1432 гг. новгородцы Пскову «миру не даша, а рати не учинишя». То же было и зимой 1433/34 г. 24 июля 1434 г. псковичи заключили мирный договор с новгородцами, но в январе 1435 г. отказались посадить в городе владычных наместников. Докончание Василия II с Новгородом 1433—1434 гг. составлено «по старине». Оно восходит к тексту договоров, заключенных Новгородом еще с князьями Ярославом Ярославичем и Михаилом Ярославичем, и представляет собой, по определению Л.В. Черепнина, «устойчивый... договорный формуляр». Основные пункты новгородской «старины», как она рисуется по договору 1433—1434 гг., сводятся к следующему. Между великим князем и Новгородом сохраняется мир «по старым грамотам крестным» (как «целовали крест» великие князья Иван Данилович, Семен Иванович, Иван Иванович, Дмитрий Иванович и Василий Дмитриевич). Важнейшими условиями этого мира являлись, с одной стороны, обязательство великого князя держать Новгород «по старине, без обиды», а с другой — обязательство новгородцев «княжение... великое держати чесно и грозно, без обиды». Новгородцы обязывались «не таити» пошлину великого князя, а тот в свою очередь — управлять новгородскими волостями «мужми ноугородскыми», получая в свою пользу «дар» с этих волостей. |
| пользовались сотрудники юридической школы (просуществовала до XV в.) (RegImp, N 877, 924, 925; Mich. Attal. Hist. P. 48; Scyl. Hist. P. 476-477; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 2. P. 608; Zonara. Epit. hist. Bd. 3. P. 646; Janin. 1969. P. 70-76; M ü ller-Wiener W. Bildlexikon zur Topographie Istanbuls. Tüb., 1977. S. 136-138; Иванов C. А. В поисках Константинополя. М., 2011. С. 170-174). Имп. Константин IX Мономах. Эмаль. Фрагмент т. н. короны Константина Мономаха. XI в. (Национальный музей Венгрии, Будапешт) Имп. Константин IX Мономах. Эмаль. Фрагмент т. н. короны Константина Мономаха. XI в. (Национальный музей Венгрии, Будапешт) Внешняя политика К. была в основном пассивной. Византия отражала нападения на всех границах и даже расширяла свои владения в Закавказье, хотя ее положение постепенно ухудшалось. Уже в кон. 40-х гг. XI в. империя с трудом справлялась с войнами одновременно на фронтах в Закавказье, Италии и на Балканах. Византия почти не имела союзников, что делало ее положение уязвимым при возможных обострениях ситуации в будущем. В июне 1043 г., сразу после победы над Маниаком, К-поль подвергся неожиданному нападению рус. флотилии под командованием кн. Владимира Ярославича и воеводы Вышаты. Причины нападения Киевской Руси на К-поль неизвестны. Как предлог были использованы некие оскорбления, нанесенные рус. купцам в К-поле в прежние годы; однако едва ли частные споры оправдывали столь масштабную экспедицию, которую вел. кн. Ярослав (Георгий) Владимирович Мудрый готовил неск. лет. Вероятно, Русь, находившаяся на пике могущества, стремилась добиться новых привилегий в торговле с Византией. Тем не менее в морском сражении в Пропонтиде (Мраморном м.) визант. эскадра с помощью греческого огня одержала победу и потопила большую часть рус. ладей и моноксил (лодок-однодревок); утонули более 6 тыс. рус. воинов. К. наблюдал за битвой с возвышения внутри города и отдавал приказы. Многие русские, высадившись на берег, спасались по суше и вскоре были также перебиты или взяты в плен и ослеплены. Ок. 1047 г. был заключен мирный договор с Русью, по к-рому все пленники, в т. ч. Вышата, были освобождены (RegImp, N 879a; ПВЛ. 1996. С. 67, 205; Mich. Attal. Hist. P. 20-21; Scyl. Hist. P. 430-433; Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 2. P. 551-555; Zonara. Epit. hist. Bd. 3. P. 631-633). Вероятно, в это же время состоялась свадьба кн. Всеволода Ярославича с родственницей К. |
| Борис Всеволодович 395. Борис Всеволодович, второй из осьми сыновей Всеволода III Дмитрия Юрьевича (Георгиевича), прозгиаиием Большое-Гнездо, великого кпязя владимиро-суздальского 58), от первого брака с Марией Шварновной, в иночестве Марфой, по одним – книжкой чешской (богемской), по другим – Ясыней. т. е уроженкой города Ясс 129). – Род. в Владимире на Клязьме, 2 мая 1187 г,; ум, там же, в 1188 г. – Тело его погребено во Владимирском Успенском соборе. 396 Борис-Рогволод Всеславич 396 Борис-Рогволод Всеславич, князь полоцкий, третий из семи сыновей Всеслава Брячиславича, князя полоцкого 60), от брака с неизвестной, праправнук св. равно-апостольного князя Владимира 54). – О времени и месте его рождения сведений нет: по Татищеву, ходил на Ятвягон и, возвратясь с победой, основал нынешний город Борисов (минской губернии), в 1102 г.; по летописи, «победиша Зимегола Всеславичь, всю братию , и дружины убиша 9 тысящь», в 1106 т.; ум., неизвестно где, в 1128 г. – Место погребения тела его не указывается. – От, брака, с неизвестной, оставил: сына Гогволода, князя друцко-полоцкого ), и дочь Звениславу 780). – Примечание. Князю этому Карамзин даёт ещё сына. Брячисслава, князя изяславльского 413). Но, вероятнее, что Карамзин ошибся, принимая другого Брячислава, Давидовича 415), родного племянника Борисова, за сына Борисова. 397. Борис Вячеславич 397. Борис Вячеславич, князь изгой (без-удельный), единственный сын Вячеслава Ярославича, князя смоленского 601), от брака (как полагает Карамзин) с Одой Леопольдовной, дочерью графа штадтского ). – Род. в Смоленске, около 1053 г; по смерти отца, как догадывается Карамзин, увезён матерью в Германию, в 1057 г.; явившись юношей в, Русь, овладел Черниговом, 4 мая, по уже оставил его, чтоби. удалиться в Тмутаракань, 12 мая 1077 г.; вместе с Олегом Святославичем, изгоем-князем черниговским 154), привел Половцев, разбил своего дядю, Всеволода Ярославича 59) на р. Сожице (Оржице?), между Золотоношей и Перяславом, 25 августа; после чего занял на некоторое время Чернигов, но, сразившись с соединенными силами дядей своих, Изяелава I, великого князя киевского 107) и Всеволода, погиб в бою на Нежатиной ниве. |
| Блгв. кн. Михаил Ярославич Тверской и кн. Юрий Даниилович Московский перед ханом Узбеком в Орде. Гравюра по рис. В. П. Верещагина. 1890 г. В 1317 г. (конец весны - начало лета) на Русь из Орды возвратился Юрий Даниилович Московский. Пробыв там ок. 2 лет, он женился на сестре хана Узбека Кончаке и получил ярлык на великое княжение. Сопровождал нового вел. князя большой отряд эмира Кавгадыя. Юрий Даниилович, получив великокняжеский стол в Орде, направился к Твери «со всею Низовскою землею» (НПЛ. С. 95). Недалеко от Костромы Юрия и татар встретили М. Я. и его многочисленные союзники - правители княжеств, не входивших в состав Владимирского княжения, «и стояша о Волгу длъго время» (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 37), ведя переговоры. Согласно Житию М. Я., вел. князь обращается к Юрию: «Брате, аже тебе дал Бог и царь княжение великое, то и аз отступлю тебе княжения, но в мою отприснину не вступаися». Далее говорится, что М. Я. ушел в свою «вътчину» - в Тверь ( Кучкин. Пространная редакция. 1999. С. 134). В сер. сент. 1317 г. Тверской князь укрепляет и расширяет «кремник» (Тверской кремль). Это было сделано вовремя, поскольку Юрий с союзниками вторгся на Тверскую землю в районе Клина и двинулся дальше, а новгородцы, пытаясь скоординироваться с Юрием, из Торжка начали «воевать порубежье». Однако М. Я. с союзниками быстро выступил им навстречу и разбил новгородские войска (погибло 200 чел.). Тогда же, в 1-й декаде нояб., с новгородцами был заключен сепаратный мирный договор. Юрий же углублялся в тверскую территорию, «села пожгоша и жито, а люди въ плен поведоша» (ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 37). За 15 верст до Твери его войска остановились и стояли 5 недель. При этом велись переговоры, о чем сообщают тверские летописцы: «И ездиша послове от Кавгадыя к великому князю Михаилу много, а все с лестию, и не бысть межи има мира». 22 дек. 1317 г. в 40 верстах от Твери, у Бортенева, между противниками состоялась битва, получившая в дальнейшем название Бортеневской. М. Я. одержал в ней полную победу. Кавгадый, видя близкое поражение, вышел из боя, «повеле дружине своеи стягы поврещи, а сам, не любуя, поиде в станы» (Там же. Стб. 38). Жена Юрия, его брат, мн. князья-союзники были взяты в плен. С Кавгадыем М. Я. встречался отдельно на следующий день, «почтив его и отпусти». Юрий бежал в Новгород и вновь собрался идти на Тверь, но был заключен мир, нормы к-рого закреплены в новгородско-московско-тверском договоре в февр. 1318 г. Договор касался в большей степени новгородско-тверских отношений, содержал ряд уступок Новгороду, но в целом повторял нормы предшествующих договоров М. Я. и Новгорода. При этом есть статьи о вологодско-новгородских границах, и, как показал Кучкин, именно М. Я. отводится роль, исполняемая вел. князем, что подчеркивает высокий авторитет и влиятельность Тверского князя. Тогда же было решено, что спор о великом княжении будет решаться в Орде. |
| Повернувшись, Ярославич вышел к озеру и перевел войска на противоположный берег. Это было вчера, а сегодня огромная, почти двадцатитысячная рать готовилась к решающему сражению, раскинувшись на несколько верст от Кобыльего Городища при устье реки Желчи, вдоль островов Горушка, Городец и Озолица до поворота на Узмень. Александр повернул Аера и вновь обратился взором в сторону того берега, на котором стояли немцы. Желтое, почти весеннее солнце весело и озорно просачивалось сквозь морозную пелену воздуха. Князь глубоко вдохнул, выдохнул и сказал: — Стало быть, так, брате Андрюша, Ядрейко Ярославич! Слушай меня внимательно. — Слушаю, Саша, — тихо и покорно ответил Андрей. — Тебе поручаю крыло ошую от чела. Там. — Он указал на пространства вдоль берега слева от них. — Ты со своими двумя тысячами, суздальский полк Ратислава, полки муромские и гороховецкие… Достаточно, около четырех тысяч вас наберется. Будете стоять у входа в Узмень и ударите тогда, когда я, стоя на Вороньем Камне, подниму золотого владимирского льва — знамя наше. До того мгновения стоять терпеливо и не встревать. Понял, браточек? — Понятно, Саша. — Теперь вы, Гаврило и Сбыслав. — Слушаем! — взволнованно отозвался Олексич. — Вам поручаю самое главное — чело. Вы с вашими полками встанете здесь, где мы стоим сейчас. — Ясно. — Себе возьмите нижегородские, городецкие и юрьевские полки Святополка Ласки, ярославцев и костромичей Ярослава Ртище, тысячу владимирцев Елисея Ветра да москвичей, коими Ванюша Тур распоряжается. Это еще не все. Сюда же поставите смоленские, тверские, торжковские полки. Яков! — Аз есмь. — Ты тоже здесь встанешь со своими полочанами и торопчанами. С воеводой Раздаем. А в самую середину поставите новгородцев, которых я вам сюда дам. На них и на вас будет задача сдержать натиск немецкой свиньи, когда она рылом своим вобьется. Медленно отступать, окружая клин немцев, а потом вдруг дать им прорваться, показать, будто дрогнули, а тут и мы с двух крыл ударим. Самое тяжелое дело вам поручаю. Тебе, Гаврило, тебе, Яков, тебе, Сбыся. |
| Выгнавши племянников, Ярославичи распорядились волостями в пользу своих детей: Святополка Изяславича посадили в Новгороде, брата его Ярополка - в Вышгороде, Владимира Всеволодовича Мономаха - в Смоленске. Но изгнанные князья не могли жить праздно в Тмутаракани: в 1078 году Олег и Борис привели половцев на Русскую землю и пошли на Всеволода; Всеволод вышел против них на реку Сожицу (Оржицу), и половцы победили Русь, которая потеряла много знатных людей: убит был Иван Жирославич, Туки, Чудинов брат. Порей и многие другие. Олег и Борис вошли в Чернигов, думая, что одолели; Русской земле они тут много зла наделали, говорит летописец. Всеволод пришел в брату Изяславу в Киев и рассказал ему свою беду; Изяслав отвечал ему: " Брат! не тужи, вспомни, что со мною самим случилось! во-первых, разве не выгнали меня и именья моего не разграбили? потом в чем я провинился, а был же выгнан вами, братьями своими? не скитался ли я по чужим землям ограбленный, а зла за собою не знал никакого. И теперь, брат, не станем тужить: будет ли нам часть Русской земле, то обоим, лишимся ли ее, то оба же вместе; я сложу свою голову за тебя " . Такими словами он утешил Всеволода и велел собирать войско от мала до велика; другого не оставалось больше ничего делать, потому что Святославичи, конечно, не оставили бы в покое Изяслава, главного врага своего. Изяслав выступил в поход с сыном своим Ярополком, Всеволод - с сыном Владимиром. Последний находился в Смоленске, когда узнал о вторжении изгнанных князей; поспешил на помощь к отцу и оружием проложил себе путь сквозь половецкие полки к Переяславлю, где нашел Всеволода, пришедшего с битвы на Сожице. Ярославичи с сыновьями пошли к Чернигову, жители которого затворились от них, хотя Олега и Бориса не было в городе; есть известие, что они ездили в Тмутаракань собирать новое войско. Чернигов имел двойные стены; князья приступили к внешней ограде (городу); Мономах отбил восточные ворота, и внешний город был сожжен, после чего жители убежали во внутренний. |
| Иаков, см. Анунд Якоб Иаков Мних, древнерусский агиограф (втор. пол. XI в.) 45, 76 Иафет, с. библ. праотца Ноя 215, 215 Ибн Данишменд, эмир севастийский (нач. XI в.) 212 Ибн Иа‘куб (Якуб) Ибрахим, еврейский купец, кордовский посол (960-е гг.) 50, 148 Ибн Хордадбех, арабский географ (ум. ок. 912/3 г.) 20 Ибрахим Ибн Йа‘куб (Якуб), см. Ибн Йа‘куб Ибрахим IbahчehkoЛ. I 59 Игорь, кн. киевский (после 911 – после 944) IXa, 36, 39–40, 39, 45, 156, 156, 158, 226 Игорь Святославич, кн. новгород-северский, черниговский (1198–1202) IXa, 321 Игорь Ярославич, кн. волынский (с 1054 г.), смоленский (1057–1060) IXa Ида, м. св. Бруно Кверфуртского 69 Ида из Эльсдорфа, теща киевского кн. Святослава Ярославича, двоюродная сестра германского кор. Генриха IV (ум. после 1085 г.) II, III, 338–340, 338–339 ал-Идриси, арабский географ (ум. ок. 1165 г.) 148, 349 Изяслав Владимирович, кн. полоцкий (ум. в 1001 г.) IXa Изяслав Мстиславич, кн. волынский, киевский (1146–1154, с перерывами) IV, IXb, 183, 200, 206, 251, 264, 280–281, 310, 370–371 Изяслав (в крещении – Димитрий) Ярославич, кн. киевский (1054–1078, с перерывами) IV, IXa, 104, 111, 114, 119–120, 155, 157, 174–175, 177–178, 302–303, 339, 345, 351–352, 357–358 Икар, персонаж античной мифологии 305 Иларион, богослов, митр, киевский (1051 – не позднее 1055) 76 Илия II, патр. Градо (853–856) 53 Ильин Н. Н. 88 Илья, с. киевского кн. Ярослава Мудрого, кн. новгородский (1019) VII, IXa, 135, 196 Иммединги, знатный саксонский род (X–XI вв.) 338 Имре (Генрих), с. венгерского кор. Иштвана I (ум. в 1031 г.) V, 107, 108 Имре (Генрих), кор. венгерский (1096–1204) V, 332 Ингвар Путешественник, щведский викинг (ум. в 1041 г.?) 140 Инге I, кор. вестьётский (до 1080 г.), шведский (1080–1112) (тождествен со шведским кор. Анундом?) VII, IXb, 139–140 Ингиборг, ж. ободритского кор. Кнута Лаварда, д. киевского кн. Мстислава Владимировича (ум. после 1131г.) VII, IXb, 271, 343 Ингигерд (Ирина), ж. киевского кн. Ярослава Мудрого, д. шведского кор. Олава Шётконунга (ум. в 1050 г.) VII, IXa, 81, 131–133, 132, 135–136 |
| В «Поконе вирном» обращает на себя внимание неоднократное подчеркивание права вирника на получение с населения в неограниченном количестве хлебных припасов для себя и овса для лошадей: «а хлеба, по кольку могуть ясти и пшена», «а борошна, колько могуть изъясти», «коне 4 поставити, и сути им на рот, колько могуть зобати». Вероятно, эти предписания вызваны тем, что во время восстания 1024 г. население прятало хлеб, и представители местной княжеской администрации испытывали в нем нужду. Итак, основной задачей «Покона вирного» было укрепление княжеских судебных органов на материальной основе системы кормлений. Но в то же время при составлении «Покона вирного» надо было, учитывая уроки недавнего народного движения, ограничить рамками закона произвол тех, кому будут поручены производство суда и сбор вир. «Покон вирный» и содержит такие ограничения. Он нормирует поборы и «кормы» вирника (за исключением хлебного довольствия), не разрешает ему иметь больше четырех лошадей, требует завершения сбора вир в пределах, той или иной общины в недельный срок. Новгородская редакция Правды Ярослава 1036 г. Ярослав еще раз вернулся к тексту своего новгородского законодательства. Судя по Повести временных лет, это было в 1036 г., когда после смерти своего брата Мстислава Владимировича Ярослав сосредоточил значительную власть в Древнерусском государстве: «И бысть самовластець Русьстей земли». По рассказу Повести временных лет, Ярослав отправился в этом году из Киева в Новгород, утвердил там князем своего сына Владимира, а епископом Луку Жидяту. Coфuйckaя I летопись относит поездку Ярослава в Новгород к 1034 г. и связывает с этим событием выдачу им какой-то грамоты новгородцам: «И людем написа грамоту, рек: По сей грамоте дадите дань». Hobropoдckaя I летопись описывает вокняжение в Новгороде Владмира Ярославича следующим образом: «...Разгневася Ярослав на Коснятина и заточи и, а сына своего Володимира посади в Новегороде. И писа грамоту Ярослав, рек тако: по сей грамоте ходите» 690 . Разобраться во всех этих известиях не так-то легко. Многие события здесь смещены. Многое реконструировано позднейшими летописцами, по-своему понимавшими те глухие сведения о прошлом, какими они располагали, по-своему комбинировавшими различные версии. Во всяком случае, 1036 г. (если следовать датировке Повести временных лет) знаменует существенную грань в политических взаимоотношениях киевских князей с правящей знатью Новгородской земли. Опала на посадника Константина и его ссылка, назначение новгородским наместником Владимира Ярославича – все это свидетельствовало о стремлении Ярослава обеспечить подчинение Новгорода своей власти. |
| 1078 r.), Святослава (род. 1027 г. упом. в 1076), Всеволода (род. 1030 г. ум. 1093), Вячеслава (род. 1033 или 1036. ум. 1057), и Игоря (год рождения неизвестен; ум. 1052). Время рождения детей у сыновей Ярославовых в Летописи по большей части не означено. Но известно, что сын Владимира Ярославича Ростислав в 1064 г. уже производил набеги на Тмутаракань и овладел ею (Ист. Гос. Рос. Т. 2. стр. 42) У Изяслава Ярославича в 1050 г., родился сын Святополк (пр. 168); старее его был брат его Мстислав Изяславичь. Таким образом около 1050 г., проповедник мог указать и на правнуков Св. Владимира – Ростислава Владимировича, Мстислава и Святополка Изяславичей. 14. III. Слово Святого Иллариона, митрополита Киевского 175 Потщимся, братие и сестры, к вечней жизни светлей, яже нам Господь, по своей милости, туне даеть, и сея временныя и сквериеныя, аки змииных ядовитых устен, бегаемь и не прикасаемся ей. Господу Богу уготовивъшю небеса и нас позвавъшю, то мы, сему телу годяще сном и питиемь и брашномь и сластьми греховными, отречемся царства небеснаго и Позвавшаго ны в не. Он же уготовал брак Сыну своему, реку же царствие, и посла рабы своя звати, рекше Пророкы и Апостолы и Мученики, то мы отрицаемся, глаголюще: жену поях, и пе успею ити, и паки: волы купих, и искусити их иду; и еще глаголющим: село купих, и идох его соглядати, и инеми жития сего делы 176 отрицаемся вечныя жизни. Не слышим ли Господа глаголавша: не пцетеся о утрешнем, что ясте, или что пиете, или во что облечетеся. Возрите на птица небесныя, како не сеють, нн жнуть, ни сбирають в житницю свою; и цветець сельных, како ти растуть не тружающеся, ни пекущеся ни о чем же. To мы слышаще, братие, вспрянем днесь, потщимся, пойдем не късняще по ускому пути, въводящему ны в царство небесное; въдадимь телеса своя в труд и на поты и молитву и на вздержания, на частое покланяние. Царство бо, рече, небесное нужно есть, и нудящеи ся въсхитают е. To почто си не жалим 177 , яко своею леностью и слабостью дьяволу годяще, лишаемься вечныя жизни. |
|
|
