| «И прекрасно ты это придумал, отвечал ему Изяслав, ступай скорее». Всеволодович поехал, и дело было окончательно улажено: уговорились перезвать Изяслава киевского на ту сторону Днепра и схватить его обманом, после чего, видя медленность киевского князя, Давыдовичи послали торопить его: «Земля наша погибает, а ты нейдешь», велели они сказать ему. Изяслав созвал бояр своих, всю дружину и киевлян, и сказал им: «Я уговорился с братьями своими Давыдовичами и Святославом Всеволодовичем: хотим пойти на дядю Юрия и на Святослава Ольговича к Суздалю за то, что дядя принял врага моего Святослава. Брат Ростислав придет также к нам с смолнянами и новгородцами». Киевляне отвечали на это: «Князь! не ходи с Ростиславом на дядю своего, лучше уладься с ним; Ольговичам не верь и в путь с ними вместе не ходи». Изяслав отвечал: «Нельзя; они мне крест целовали, я с ними вместе думу думал, не могу никак отложить похода; собирайтесь». Тогда киевляне сказали: «Ну, князь, ты на нас не сердись, а мы не можем на Владимирово племя рук поднять; вот если б на Ольговичей, то пошли бы и с детьми». Изяслав отвечал на это: «Тот будет добрый человек, кто за мною пойдет»; набралось много таких добрых людей, и он выступил с ними в поход, оставив в Киеве брата Владимирка, Переправившись за Днепр и ставши между Черниговскою и Переяславскою волостию, Изяслав послал в Чернигов боярина своего Улеба разузнать, что там делается. Улеб скоро возвратился с вестию, что Давыдовичи и Всеволодовичи отступили от него и соединились с Ольговичем; тогда же черниговские приятели Изяслава прислали сказать ему: «Князь! Не двигайся никуда с места: ведут тебя обманом, хотят убить, либо схватить вместо Игоря; целовали крест Ольговичу, послали и к Юрию с крестом: задумали и с ним на тебя». Изяслав возвратился и отправил послов в Чернигов сказать Давыдовичам: «Мы замыслили путь великий и утвердились крестным целованием по обычаю дедов и отцов наших; утвердимся еще, чтобы в походе после не было никакой ссоры, никакого препятствия. |
| Все согласились и отпустили к броду сыновей Юрьевых с половцами, да Святослава Всеволодовича; а сами, выстроивши полки, пошли подле лодок берегом. Между тем передовой отряд их приехал к Зарубскому броду, который стерег боярин Изяславов Шварн с небольшою дружиною: половцы, видя, что сторожей мало, бросились на лошадях и в полном вооружении в реку, под их прикрытием переехали и русские в лодьях; а Шварн испугался и побежал к своему князю; по замечанию летописца, вся беда произошла оттого, что при броде был не князь, а боярин, тогда как боярина не все слушались. Переправившись чрез Днепр, Юрьевичи послали сказать отцу: «Ступай скорее, мы уже перешли Днепр; чтоб не ударил на нас одних Изяслав!» Юрий пошел немедленно к Зарубу и также переправился. Получив весть об этой переправе, Мстиславичи возвратились в Киев и начали думать, что теперь делать? Оба Мстиславича хотели идти навстречу к дяде и биться, но дружина всех князей не соглашалась, особенно отговаривали от этого черные клобуки, они говорили Изяславу: «Князь! Нельзя нам ехать к ним, потому что наши ратники не все на конях; ты к ним поедешь, а они перед тобою поедут к Роси; тогда тебе надобно будет оставить свою пехоту и ехать за ними с одною конницею. По-нашему, надобно вот что сделать: ступайте вы все в Киев, а к нам приставьте брата своего Владимира; мы поедем с ним к своим вежам, заберем их жен, детей, стада и пойдем тогда к Киеву; побудьте там только до вечера, мы к вам придем непременно, хотим за отца вашего Вячеслава, за тебя, за брата твоего Ростислава и за всю вашу братью головы свои сложить; либо честь вашу отыщем, либо изомрем с вами, а Юрия не хотим». Мстиславичи с дядею послушались дружины, киевлян и черных клобуков, отрядили брата Владимира за вежами с торками, коуями, берендеями и печенегами (имена варварских народцев, слывших под общим именем черных клобуков), а сами пошли к Треполю и, переночевавши здесь, на солнечном восходе отправились к Киеву; в город не вошли, а стали около него: Изяслав Мстиславич – перед Золотыми воротами, Изяслав Давыдович – между Золотыми и Жидовскими воротами; Ростислав с сыном Романом – перед Жидовскими воротами, Борис городенский – у Лядских ворот; киевляне, конные и пешие, стали между князьями. |
| А в сказке своей, данной ииутивльскому воеводе, сусальник Евтихиев показал, что он сделал митрополиту Петру Могиле листового золота с 10,000 листов 43 . Сему-то господину Евтихиеву с кир митрополитом Петром Могилою и принадлежите сооружение первого предалтарнаго иконостаса в св. Софии киевской, который действительно есть великое иконное дело. Но нынешний иконостас главного алтаря не Могилинский; он устроен, как известно, при митр. Рафаиле Заборовском (1731 –1747 г.). Сохранились впрочем и Могилинские иконостасы в приделах: Архангеломихайловском, Антонофеодосиевском, Георгиевском и Владимирском; Николаевском и Андреевском. Иконостас Апостольского придела, упоминаемого ещё архидиаконом Павлом, близко подходящий по архитектуре к Могилинским иконостасам, устроен, вероятно, если не при самом Могиле, то при его преемнике Сильвестре Коссове. Иконостасы приделов: Стретенского, Богоявленского, Страстного, Вознесенского и Преображенского, устроенных после надстройки новых, верхних галереи на нижних папертях, относятся во времени митрополита Варлаама Ясинскаго (1690 – 1707 г.). Иконостас Успенского придела не раньше 2-й половины XVIII в. Иконостас Иредтечевский устроен в 1853 г. при последнем обновлении собора. 12. О гробницах в св. Софии Киевской В Киевософийском соборе, как упомянуто выше, погребены из древних наших князей: в. кн. Ярослав Владимирович, Всеволод Ярославич и Владимир Мономах ; князья Ростислав Всеволодович и Вячеслав Владимирович. Но в соборе имеются только две княжеские гробницы; обе они беловатаго мрамора с резнми изображениями, обличающими несомненную их древность и принадлежность XI веку. Одна из этих гробниц, известная под именем гробницы в. кн. Ярослава Владимировича, находится ныне в Владимирском алтаре собора, будучи до половины вдвинута в южную его стену, отделяющую Владимирский алтарь от Георгиевского. Дверь в этой стене заделана, так как гробница преградила её. Гробница состоит из двух цельных кусков мрамора такого же цвета, как колонны у западных входных дверей и прочие остатки древней алтарной преграды. |
| Из ростовских бояр упоминается под ИЗО годом ростовский тысяцкий Юрий. В битве Глеба Юрьевича с Мстиславом Изяславичем у Переяславля в 1118 году последний взял в плен какого-то Станиславича, который был казнен казнью злою, вероятно, за крамолу с переяславцами; быть может, это был сын переяславского тысяцкого Станислава Тукиевича, о котором мы говорили выше; Станиславич в это время передался на сторону Юрия, за что и был казнен казнью злою. В другой раз Святославич, теперь племени Давыдова, получил родовое старшинство и Киев; успехом своим Изяслав Давыдович был обязан тем же самым обстоятельствам, какие дали возможность получить Киев и двоюродному брату его Всеволоду Ольговичу; старшим в племени Мономаховом был Ростислав Мстиславич, нисколько не похожий на доблестного брата своего, могший с успехом действовать только при последнем и резко обнаруживший свою незначительность, когда пришлось действовать одному в челе родичей; бегство его пред полками Изяслава Давыдовича по смерти Вячеславовой могло ли ручаться за успех вторичной его борьбы с тем же князем? Нет сомнения, что, заключая союз против Юрия с черниговским князем, Ростислав отказался от старшинства в пользу последнего, который по родовым счетам, точно, приходился ему дядею; Мстислав Изяславич, самый даровитый и деятельный князь в племени Мстиславичей, не мог действовать один ни в пользу дяди против воли последнего, тем менее - в свою собственную пользу: пример отца показывал ему, что нельзя затрагивать господствующих понятий о правах дядей, особенно старших, И вот вследствие этих-то причин Изяслав Давыдович в другой раз въехал в Киев, теперь уже по согласию всех Мономаховичей: о сыне Юрия, Андрее Боголюбском, не было, по крайней мере, ничего слышно. Но перемещение Давыдовича на стол киевский не могло не повлечь за собою перемещений в Черниговской волости: по родовым счетам Чернигов должен был перейти к Святославу Ольговичу, не только старшему по Изяславе в племени Святославовом, но и в целом роде Ярославичей, и вот Ольгович с племянником своим Святославом Всеволодовичем явился перед Черниговом, но не был впущен туда родным племянником Изяслава, Святославом Владимировичем, которого дядя, отъезжая в Киев, оставил здесь со всем полком своим; летописец говорит оставил, а не посадил - знак, что Изяслав не передал ему Чернигова во владение, но не хотел только, как видно, впускать туда Ольговича, с которым был не в ладах, потому что последний не согласился идти с ним вместе на Юрия. |
| В кон. I тыс. по Р. Х. территория совр. О. о. входила в ареал роменской культуры, связываемой с восточнослав. группами, в основном северян и вятичей. В X-XI вв. земли вятичей находились в подчинении киевских князей. Вятичи неоднократно выступали против княжеской власти, что вынуждало киевских князей и их союзников совершать в регион военные походы. Последний крупный поход осуществил Переяславский (впосл. Киевский) блгв. кн. Владимир (Василий) Всеволодович Мономах в 1096 г., дойдя до племенного центра вятичей Корьдно (предположительно находился на территории совр. Хотынецкого р-на). В XII в. регион вошел в состав Черниговского княжества. К первым древнерус. городам в регионе относятся Болдыж (впервые упом. в 1146; связывается с городищем у дер. Слободка Шаблыкинского р-на), Домагощ (1147; связывается с городищем у с. Городище Болховского р-на), Мценск (1147), Спаш (Спас; 1147; связывается с городищем у с. Спасского Орловского р-на), Кромы (1147; упом. в Воскресенской летописи, см.: ПСРЛ. Т. 7. С. 39), Новосиль (по археологическим данным, возник не позднее XII в.). По мнению И. К. Фролова, на территории совр. О. о., возможно, располагался древний Воротынск (впервые упом. в 1155; связывается с комплексом памятников у с. Воротынцева Новосильского р-на). Мн. города (Болдыж, Домагощ, Спаш и др.) были разорены во время монг. нашествия. А. М. Воронцов Во 2-й пол. XIII - нач. XVI в. большая часть совр. О. о. входила в состав Верховских княжеств (Новосильского и Карачевского), ставших с XIV в. объектом борьбы между Литовским великим княжеством (ВКЛ) и Московским великим княжеством. В 1406 г. Мценск был подчинен власти вел. князя Литовского Витовта, став одним из узловых центров власти ВКЛ в регионе. В 1423 г. территория совр. О. о. разорена ордынским ханом Бараком. Постоянные набеги и войны привели регион к запустению, превратив его в часть т. н. Дикого поля. В результате русско-литов. войн кон. XV - нач. XVI в. Верховские княжества перешли под власть Русского гос-ва, что было закреплено Московским миром 1494 г. |
| Освобожденный берендеями от осады, Мстислав с двумя союзниками вошел в Киев, захватил имение дружины Изяславовой, отправил его к себе во Владимир-Волынский и послал в Смоленск звать дядю Ростислава на старший стол. потому что прежде похода еще союзники целовали крест – искать Киева Ростиславу. Но последний понимал затруднительность своего положения в Киеве, где его после бегства перед Давыдовичем не могли много любить и много уважать; на первом месте здесь стоял деятельный и храбрый племянник, который теперь подобно отцу своему добыл головою Киева и только по необходимости уступает его дяде; Ростислав мог думать, что племянник захочет смотреть на него, как прежде Изяслав смотрел на старого дядю Вячеслава: оказывать наружное уважение, называть отцом и между тем на деле быть настоящим князем-правителем; вот почему Ростислав послал сказать союзным князьям: «Если зовете меня вправду с любовию, то я пойду в Киев на свою волю, чтоб вы имели меня отцом себе вправду и в моем послушаньи ходили; и прежде всего объявляю вам: не хочу видеть Клима митрополитом, потому что он не взял благословения от св. Софии и от патриарха». Но Мстислав крепко держался за Клима и никак не хотел признать митрополита грека Константина за то, что последний проклинал отца его, Изяслава. Тогда Ростислав послал в Вышгород старшего сына своего Романа, уговариваться с Мстиславом насчет митрополита; после долгих и крепких речей князья положили свести обоих, и Клима и Константина, и принять нового митрополита из Константинополя. Уладившись с племянником, Ростислав въехал в Киев в 1159 году и сел на столе отцовском и дедовском; а Мстислав получил из киевских волостей Белгород, Торческ, Триполь. Имея одного врага в Изяславе Давыдовиче, князья киевские и черниговские должны были необходимо соединиться и действительно скоро съехались в Моравске на великую любовь, по выражению летописца; князья обедали друг у друга без всякого извета и дарились: Ростислав дарил Святослава соболями, горностаями, черными куницами, песцами, белыми волками, рыбьими зубьями; Святослав отдаривал Ростислава барсом и двумя борзыми конями в кованых седлах; летописец счел нужным прибавить, что князья – Мономахович и Ольгович – угощали друг друга безо всякого извета; странен и подозрителен казался этот союз в Киеве, не ждали здесь ничего доброго от Святослава Ольговича, постоянного врага Мстиславичей, постоянного союзника Юрьева, не думали, чтоб он мог забыть убийство брата своего, Игоря, Чтоб успокоить киевлян и берендеев, Ростислав должен был взять к себе Всеволода, сына Святослава Всеволодовича, взамен своего сына Рюрика, которого отправил к Святославу в Чернигов на помощь против Давыдовича. |
| 850 Видимыми знаками такого преемства являются царские инсигнии, ведущие свое начало от всемирных монархий Востока и чрез посредство Византии переходящие в русскую землю. В «сказании о Вавилонском царстве» повествуется, что царский венец (отождествляемый в некоторых редакциях этого сказания с мономаховой шапкой) и другие знаки верховной власти, принадлежавшие некогда Навуходоносору, «царю вавилонскому и всея вселенныя», были чудесно добыты византийским императором Львом, «во святом крещении Василием», при посредстве трех мужей: грека, обежанина (абхазца) и русина. 851 Дальнейшая судьба византийских инсигний рассказана в легендарной повести о присылке их на Русь к великому князю Владимиру Всеволодовичу. 852 —148— В 1114 г. великий князь, по совету с боярами, начал войну против греков и опустошил Фракию. Византийский император Константин Мономах, имевший в то время «брань с персы и с латынею», поспешил заключить мир с новым победоносным противником и с этою целью послал торжественное посольство, которое вручило великому князю знаки царской власти (венец, бармы и проч.) с такими словами: «Прими от нас, боголюбивый и благоверный княже, эти честные дары – твое исконное достояние, на славу и честь и на венчание твоего вольного самодержавного царства…, и да нарицаешься ты отныне боговенчанный царь». И великий князь был венчан тем византийским царским венцом, рукою присланного греческого митрополита Неофита, добавляет легенда; и оттоле тем венцом венчаются все великие князья русские, когда ставятся на княжение. – Прямое преемство их власти из Византии, таким образом, устанавливалось, и одно —149— из преимуществ второго Рима вполне законно усвоялось третьему. Подобно тому, как легенда о мономаховых регалиях была выражением тенденции представить русского великого князя преемником и наследником достоинства византийского царя – единого во вселенной, повесть о белом клобуке является выражением мысли, что высшее церковно-иерархическое величие также перешло с Востока на Русь. Вот содержание этой любопытной повести. |
| 512. Василько (Василий) Рогволодавич , князь полоцкий, старший из трёх сыновей Рогволода Всеславича, князя полоцкого ), от брака с неизвестной, праправнук св. Владимира 54) и Рогнеды 164). Именуется летописно однажды, в числе тех (по тексту летописи Воскресенской) пяти князей «кривских» (полоцких), которых Мстислав I Владимирович, сын мономахов, великий князь киевский) 143), за их ослушание его воле: идти на Половцев, изгнал в Царьград (Константинополь), в 1129 г.; его же, как видно из последствий, касается другое летописное сказание: «Взыдоста (возвратились) княжича два из Царегорода; заточени были Местиславом», сказание, относящееся к 1140 г. – Время его смерти и место погребения тела – не указываются. – От брака с неизвестной, оставил сыновей: Всеслава, князя витебского 592), Брячислава 414), Володшу (Владимира 569), и Изяслава 915) князей полоцких, да еще дочь, неизвестную по имени, за Святославов Всеволодовичем, великим князем киевским ). – Примечание. Родословие князей полоцких, по всем источникам, отличается спутанностью почти неразрешимой. И не мудрено, если этот Васильке Рогволодович принимается некоторыми историками за Святославича 515), а его сын, Изяслав, напр. у г. Соловьева, не значится вовсе. – Слич. 515. 513. Василько (Василий) Романович 513. Василько (Василий) Романович , князь Владимиро-волынский, средний из пяти сыновей Романа Александровича, князя владимиро-волынского ), от брака с неизвестной. Именуется только в родословных, из которых видно, что он жил в XIII в. и, от брака с неизвестной, оставил двух сыновей: Владимира ) и Ивана ), князей владимиро-волынских. 514. Василько (Василий) Романович 514. Василько (Василий) Романович, князь волынский, младший из двух сыновей Романа Мстиславича, князя галичского (Галича-червенского. 165), от второго брака с неизвестной. Род. в Галиче, в 1203 г.; потерял отца, убитого Ляхами при Завихосте, в 1205 г.; вследствие призвания Галичанами князей Владимира и Романа. Велий, и помирился с Александром бельзским, в 1231 г.; из Бужска, вместе с Дании-, лом, преследовал Венгров, в 1233 г.; занял Галич, откуда послан братом оберегать Владимир-Волынский от Половцев и, соединенно с Ляхами, наступал к Галичу, бунтовавшему в отсутствие Даниилово в Венгрию, в 1234 т.; участвовал в войне брата Даниила сь их зятем, св. |
| Всеволод большое гнездо (во крещении Дмитрий), (22.10.1154–13.04.1212), великий князь киевский (1173) и владимирский (с 1176). Родился во время сбора Полюдья его отцом Юрием Долгоруким на реке Яхрома, в честь чего был заложен город Дмитров. После захвата Юрием Киева в 1155 году и вокняжения его старших сыновей на Южной Руси Всеволод Большое Гнездо и его старший брат Михалко получили города Ростов и Суздаль. В 1161 году лишён своих владений братом великим князем Владимирским Андреем Боголюбским и в том же году вместе с матерью и братьями Мстиславом и Василием уехал в Византию. К 1168 году вернулся на Русь и в начале 1169 года участвовал в походе Андрея и других русских князей на Киев. Служил брату великому князю киевскому Глебу Юрьевичу и в конце 1170 года участвовал в разгроме половцев в районе реки Южный Буг. В начале 1173 года после ссоры смоленских Ростиславичей с Андреем 5 недель княжил в Киеве, после чего был изгнан Ростиславичами и, по-видимому, поселился у Михалка в городе Торческ, затем в Черниговской земле. Осенью 1173 года участвовал в походе Андрея в Киевскую землю; княжил в Киеве (совместно с Ярополком Ростиславичем). Потерпел поражение от князя Мстислава Ростиславича под Вышгородом и ушел в Чернигов. После убийства Андрея (1174) рассчитывал вокняжиться в Ростовской земле, но не был принят местными боярами. Разбив 15.07.1175 года своих племянников на Белеховом поле у реки Колокша, занял с Михалком Ростовскую землю и стал князем в городе Переславль-Залесский. После смерти Михалка (19.06.1176) овладел владимирским столом. 07.03.1176 года разгромил племянников у Прусковой горы и окончательно закрепил за собой владимирский стол. Расширил границы Владимирского великого княжества, укрепил его позиции в Новогородской, Рязанской, Муромской землях. В 1178 году основал город Гледен (позже Великий Устюг) при слиянии реки Сухона и Юг с целью контроля над торговыми путями в новогородские и двинские земли и Поволжье. Организовал речной поход в Булгарию Волжско-Камскую (1183), в котором также участвовали киевские, смоленские, рязанские и муромские князья. Позже еще дважды ходил на Булгарию. Вмешательство Всеволода Большое Гнездо в дела Рязанского княжества (1180, 1186, 1207, 1209), походы на Черниговское княжество (1207, 1209) привели к расширению владимирских владений на юге вплоть до реки Ока и фактической вассальной зависимости рязанских князей. Вероятно для защиты рязанских границ предпринял победоносный поход против половцев (лето 1198). Укрепил свои позиции в Новгороде, где в 1182–1184 и в 1187–1210 годах почти беспрерывно правили его ставленники. Большинство русских князей признало его старейшиной Мономашичей. Был главой большой семьи (отсюда прозвище – Большое гнездо). Его сыновья: Константин, Борис, Глеб, Юрий, Ярослав, Владимир, Святослав, Иван, дочери: Мстислава, Верхуслава, Сбыслава, Елена. |
| Остальное население, кроме дружины, разумелось под именем людей (в единственном числе людин). Люди по вире сравнивались с меньшими членами дружины: гриднями и мечниками. Смердами назывались, кажется, сельские жители. К тому же классу населения отнесены и купцы. Кроме свободного населения было еще не свободное и полусвободное: холопы и закупы. Кроме этих классов общества со времен христианства явился еще новый класс – духовенство. Нужно заметить только, что все эти классы не имели значения постоянных каст и даже определенности сословий. Древняя Русь представляется нам обширным, малонаселенным пространством, большею частию лесным или лесистым и болотистым. Реки и волоки между реками – вот главные пути сообщения: на этих путях возникали главные центры общественной жизни – города, большая часть которых воздвигается не на одной, а на двух реках. Всех городов в до-татарское время насчитывают до 300». Усиление Владимире-Суздальского княжества связано с основателем династии Владимире-суздальских князей Юрием Долгоруким и его сыном Андреем Боголюбским, расширившими его границы за счет земель Великой Булгарии. Тогда же в княжестве появилась и своя церковная митрополия, стала вестись летопись. Безопасность территории, удобный торговый путь по Волге – вот что способствовало развитию Владимирской Руси. Избрание на стол во Владимире в июне 1157 года Андрея Боголюбского, сына Юрия Долгорукого и внука Владимира Мономаха – это дата, знаменующая официальный акт самостоятельного государственного образования на северо-востоке, ставшего позднее политическим центром всей Русской земли. Об этом периоде русский историк А. Пресняков писал: «Времена Юрия (Долгорукого – А.А.) и Андрея (Боголюбского – А.А.) для Суздальщины эпоха усиленной организации княжого правления и властвования в связи с утверждением вотчинного обладания ею за одной из линий княжого рода. Эта деятельность княжой власти сказалась, между прочим, и в строительстве, и в колонизации, и в местной политической деятельности. Ещё при Юрии Долгоруком определился особый круг интересов суздальской политики, который, в значительной степени, остается основным и характерным на ряд столетий в истории Великороссии. Суздальские интересы – стремление обеспечить за собой господство на путях из Новгорода в Поволжье. Наступление на Новгород – характерная черта действий Юрия Долгорукого. Не раз сажает он сыновей на новгородское княжение, дважды захватывает Новый Торг, запирая артерию восточной торговли Новгорода. Стремление Юрия идут и дальше: он начал наступление на заволоцкие владения Новгорода, отнимает у него северные дани и пути торговые». |
|
|
