| Каждая секта стремится жить самостоятельно, обособленно, жить сама по себе, чтобы в своей замкнутой среде осуществить свои религиозные идеалы. Отсюда секта характеризуется, как нечто самовольное, мятежное, обособленное. Немецкая евангелическая конференция в Эйзенахе (в 1855 г.) следующим образом определяет понятие секты. Под сектами, которые вызывают общие церковные мероприятия, разумеются все общества, которые по свойственному им учению и управлению, или же в силу своего отделения от церковного учения и управления, не находятся в согласии относительно учения и управления с открытой признанной в Германии Вестфальским миром Церковью и отреклись от вероисповедания этой Церкви 1 . В древней христианской Церкви согласно с апостольским словоупотреблением ( 1Кор.11:19 ; Гал.5:20 ; 2Пет.2:1 ) уклонения от общепринятого учения назывались ересями (αρεσις от αρω), что означает выбор, произвольное принятие определённых пунктов учения, вне совокупной связи их с остальным учением и ложное толкование их, тогда как схизма (σχσμα от σχζω раскалывание) обозначает церковный раскол ( 1Кор.1:10; 12:25; 11:18 ), возникший из-за церковного устройства, обрядов или дисциплины. Между прочим, раскол прямо ведёт к ереси и обратно. Возникновение ересей в Церкви началось очень рано: оно современно первым провозвестникам истин Евангелия – св. апостолам. Борьба с сектантством – это удел Церкви, предсказанный ей Господом во время Его земной жизни и многократно повторенный св. апостолами. Когда Господь предостерегал Своих последователей от лжепророков ( Мф.24:11 ; Мк.13:22 ), которые внесут в общество христиан многие соблазны, то кого другого Он разумел, как не еретиков, проповедников разных сектантских заблуждений, возбуждающих соблазны в Церкви, которых в другом месте ( Ин.10:12 ) Он назвал хищными волками, врывающимися в стадо ( Церковь ) и похищающими из него овец. Апостол Павел предостерегает пресвитеров Ефесской церкви от тех же хищных волков, проповедников еретических заблуждений, в следующих трогательных словах: «внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею, ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» ( Деян.20:28–30 ). О том же предупреждали христиан и другие апостолы (см. 2Пет.2:11 ). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВЕСТФАЛЬСКИЙ МИР Вестфальский мир, договор, завершивший Тридцатилетнюю войну (1618-1648); заключен 24 окт. 1648 г. Состоит из 2 мирных соглашений: Мюнстерского (между Римско-Германской империей и Францией) и Оснабрюкского договоров (между Римско-Германской империей, Швецией и протестант. гос-вами Германии). Постановления В. м. касались территориальных изменений, религ. отношений, политического устройства Римско-Германской империи. Заключению В. м. предшествовали длительные переговоры. Согласно В. м., Швеция получила от Римско-Германской империи, помимо контрибуции в 5 млн талеров, о-в Рюген, всю Зап. и часть Вост. Померании с г. Штеттином, г. Висмар, секуляризованные архиеп-ство Бремен и еп-ство Верден. Во владении Швеции оказались, т. о., важнейшие гавани Балтийского и Северного морей. В качестве герцогов Померанских швед. короли стали имперскими князьями и получили возможность вмешиваться в дела империи. Франции отошли бывш. владения Габсбургов в Эльзасе, она подтвердила свой суверенитет над лотарингскими еп-ствами Мец, Туль и Верден. Франция и Швеция, державы-победительницы, были объявлены гарантами выполнения В. м. Их союзники, герм. княжества Бранденбург, Мекленбург-Шверин, Брауншвейг-Люнебург, расширили свои территории за счет секуляризованных еп-ств и мон-рей, герцог Баварии получил В. Пфальц и титул курфюрста. Политическая система, закрепленная В. м., имела гибельные последствия для единства Римско-Германской империи: значение и власть императора были сведены до минимума. В. м. затрагивал проблемы конфессионального урегулирования в рамках Римско-Германской империи. В его основу лег закрепленный Аугсбургским религиозным миром 1555 г. видоизмененный принцип «cuius regio, eius religio» (чья власть, того и вера). Защита закона гарантировалась всем религ. меньшинствам, существовавшим на 1 янв. 1624 г. Это правило не распространялось на Австрию, Чехию и Моравию, находившихся под властью Габсбургов, а также на Баварское курфюршество: в этих землях единственной признанной религией оставался католицизм. |
| Чтоб понять роль России в этой войне, влияние, которое она оказала, и влияние, которое приняла (ибо одно нераздельно с другим при общей жизни и деятельности), надобно обратить внимание на то, в каком положении находилась тогда Европа. В начале новой истории мы видим в Европе сильное религиозное движение, религиозную борьбу вследствие раскола, происшедшего в западной церкви; все явления более или менее примыкают к этой борьбе. С Вестфальского мира вероисповедный вопрос теряет свое прежнее первостепенное значение. На первый план выступают отношения чисто политические; движения, борьбы происходят оттого, что некоторые государства стремятся усилить себя на счет соседей, приобрести наибольшее влияние на дела Европы и встречают сопротивление в других; стремлениям к преобладанию, к гегемонии противопоставляется система политического равновесия. Важнейшие деятели этой эпохи, продолжающейся от Вестфальского мира до французской революции (1789 г.), суть четыре государя: Людовик XIV, Петр Великий, Фридрих II и Екатерина II. Значение России видно уже из того, что из четверых она дала двоих, и величайших, деятелей. Франция вышла из средней истории в новую самым сильным, наиболее выгодно поставленным государством континентальной Европы и по характеру своего народонаселения устремилась немедленно воспользоваться своими выгодами, усилиться на счет Италии и Германии, получить гегемонию в Европе; в этих стремлениях она встречается с габсбургским домом, встречается с ним в Испании и Нидерландах, в Германии, Италии, встречается, вступает в борьбу, сдерживается. Новую политическую историю Западной, а потом и Восточной, всей Европы можно рассматривать как историю борьбы против преобладания Франции. Только внутренние смуты Франции дают передышку Европе; как только эти внутренние смуты прекращаются, Европа должна готовиться к борьбе. Усобицы при последних Валуа, смуты в малолетство Людовика XI и Людовика XIV были этими передышками для Европы; при Генрихе IV, в правление Ришелье, и, наконец, при Людовике XIV Франция следует своему исконному стремлению к гегемонии. Это стремление обнаруживается сильнее прежнего при Людовике XIV благодаря выгоде его положения среди истощенной Испании, занятой внутренними делами Англии, раздробленных, слабых Италии и Германии, стесненной турками Австрии. Дело оканчивается, однако, сильною коалициею против Франции, и великий король умирает с увянувшими лаврами. Деятельность Людовика XIV была последним блестящим проявлением старой монархической, королевской Франции; с 1715 по 1789 год Франция в верхних слоях своих уже не та; Европа безопасна от ее стремлений к преобладанию; опасность придет, и самая страшная, небывалая, но уже от новой, революционной, императорской Франции, и в борьбе Европы с этою новою Франциею главное участие примет новое государство Восточной Европы – Россия. |
| 1) Хотя по прежнему он говорит только о равенстве двух религиозных партий, но к протестантам явственно присоединяет и тех, qui reformati vocantur, т. е. кальвинистов. 2) Подтверждая право казней определять религию их подданных, он устанавливает нормальный год (именно 1624), с той целью, чтобы создать некоторые гарантии для подданных, не принадлежащих к одной религии с князем: если бы какая-либо из религиозных партий в состоянии была сослаться на 1624 г. и доказать, что фактические она существовала в данной территории, хотя бы одни день, в 1624 г., то этот status quo 1624 года должен был и в будущем давать право на юридическое существование в данной территории и на осуществление религии в той мере, в какой оно практиковалось в названном году. 3) Наконец и за остальными, которые не могли бы сослаться на status quo 1624 г., вестфальский мир гарантировал (под условием, впрочем, согласия Landesherr " a) свободу домашнего богослужения, беспрепятственное занятие ремеслами, честное погребение, а в случае если они сами предпочтут или начальством вынуждаются выселиться, свободу выселения с возможностью отчуждения, имущества или даже с возможностью удержания его (для управления посредством представителя). 4) На случай перехода реформатского или лютеранского Landesherr " a в другое, евангелическое же, исповедание, а также на случай престолонаследия в такой территории, где раньше господствовало не то вероисповедание, к которому лично принадлежит Landesherr, или в которое он переходит, вестфальский мир предоставляет лишь князю устроить для себя придворное богослужение, без каких-либо изменений ко вреду религии, раньше господствовавшей в данной территории. Позднейшая практика в отдельных германских территориях большей частью держалась в границах, установленных вестфальским мирным трактатом, но иногда выступала из этих границ. Раньше других курфюрсты бранденбургские и короли прусские перестали практиковать изгнание диссидентов, и в ландрехте прусском 1794 г. было выражено, что вообще не допускается привлечение какого-либо гражданина к ответственности за религиозные мысли. |
| В конце года Панин имел с Давренкуром другое объяснение. Русский двор принял предложение венского двора склонять Швецию сделать диверсию, нападши на владения прусского короля, и Панину поручено было действовать вместе с австрийским и французским министрами. На спрос Панина, получил ли он от своего двора инструкцию по этому делу, Давренкур отвечал, что не получал и думает, что едва ли Швеции возможно напасть на прусского короля, не рискуя потерять свою Померанию; что он настаивает теперь на одно – на объявление со стороны Швеции на имперском сейме, что она будет стоять за сохранение Вестфальского договора в пользу обиженных дворов вместе с Франциею, которая поручилась за сохранение Вестфальского договора. «Этим объявлением, – говорил Давренкур, – Швеция будет принуждена принять вместе с союзными державами ближайшие меры». Панин подчинялся новому положению дел, происшедшему от сближения с Франциею; иначе поступил русский министр в Копенгагене барон Корф, который, подобно канцлеру Бестужеву, не мог сдружиться с мыслью о французском союзе. От 11 декабря коллегия Иностранных дел получила такой указ: «Из реляций посланника нашего Корфа с немалым удивлением усмотрели мы нескладное его толкование и предъявляемые странные опасения и следствия, кои будто от намеряемой Франциею и по трактатам должной посылки помощи императрице-королеве и другим атакованным имперским чинам произойти, нынешнюю войну всеобщею учинить и европейское равновесие совсем испровергнуть могут. Сие наше удивление тем более становится, что он еще притом выхваляет предосторожность тех дворов, которые французских предложений о вступлении с сею короною в тесные обязательства не приняли, но трактаты свои с древними союзниками исполняют, представляя, притом некстати, наитеснейшее соединение трех северных дворов, дабы тем Францию от мнимого им доставления себе европейского перевеса удержать, но в то же время угрожая, что о сем соединении до прекращения шлезвиг-голштинских распрей и помышлять нельзя. А как ему о восстановленном между нами и Франциею добром согласии, равно как и о назначенных для вящего того утверждения взаимных посольствах, уведомление подано, более же того, учиненные нами противу короля прусского всем светом справедливо выхваляемые декларации известны, следовательно, и о намерениях наших генерально при нынешних обстоятельствах не скрыто, то коллегия Иностранных дел собою найдет, коль нужно, помянутому посланнику нашему Корфу заслуженный его смелостью выговор учинить». |
| 21 апреля опять донесение от Репнина о новом «позорище», разыгранном пфальцским и венским министрами. Первый предложил, что его государь, согласясь на гарантию своих фамильных договоров и соглашаясь утвердить их особым актом между собою и герцогом цвейбрикенским, не соглашается, однако, чтоб в статье мирного договора, которою гарантия дается, было сказано: «...поколику те пакты не противны вестфальским трактатам», считая такое выражение противным своему достоинству. Австрийский уполномоченный объявил, что его двор сам по себе смотрит на это равнодушно, но из уважения к курфирсту пфальцскому приказал его желание подкреплять. Остальные уполномоченные поняли дело так, что венский двор прячется за мюнхенский и им играет, желая избежать гарантии договоров или повести к тому, чтоб германская империя не приступала к миру, потому что выражение о непротивности новых договоров Вестфальскому всегда вставляется для утверждения прав империи, утвержденных Вестфальским договором. Наконец пришло донесение от 2 мая, начинавшееся словами: «Славу богу! Насилу кончилось здешнее хлопотное дело подписанием мира». 5 мая Репнин был уже в Бреславле, где на прощальной аудиенции Фридрих II сказал ему, что он успехом мирных переговоров обязан русской императрице и германская империя обязана ей не только настоящим покоем, но и сохранением своих прав. Репнин получил от него портрет, украшенный бриллиантами, и 10000 талеров. 10 марта Стахиев заключил с Портою конвенцию. Россия согласилась, чтоб татарские ханы по избрании и возведении их на ханство целым народом присылали к Порте депутатов с магзарами в приличных терминах по установленной однажды навсегда примерной форме с торжественным признанием в особе султанской верховного калифства, с испрошением поэтому его духовного благословения чрез присылку к ним таких благословительных грамот, какие приличны быть могут области вольной, независимой и с турками единоверной. Россия обещает не прекословить и не противиться ничему, что необходимо нужно или свойственно быть может их единоверию, а Порта с своей стороны обязуется ни в чем не касаться гражданской и политической власти татарских ханов под предлогом духовной связи и влияния, давать благословительную грамоту новому хану без малейшего затруднения и отговорки, не изменять в этих грамотах ни одного слова. |
| Среди донских географических фамилий есть и такие, принять или отвергнуть топонимическое происхождение которых можно только после аналитического рассуждения. Так, нижнечирская фамилия Черноморов, по-видимому, напоминает о тех далеких временах, когда предок нынешних ее носителей отправлялся с ватагой наиболее воинственных и предприимчивых одностаничников в морские походы к берегам Анатолии. Бытовавшие в Старочеркасске и Ольгинской фамилии Китайский и Китайское еще труднее поддаются объяснению. Было бы слишком искусственным выводить ее из предполагаемого прозвища какого-либо участника экспедиции в Китай, хотя использование казаков во всех восточных географических и дипломатических предприятиях в XVII–XIX вв. было совершенно обычным делом. Разгадку подсказывает фамилия протоиерея Китайского в метрической книге станицы Богоявленской за 1859 г. Сопоставив ее с такими донскими священническими фамилиями, как Вестфальский, Кампанский, Финляндский, Морейский, Невский, Родосский, Печерский, можно прийти к выводу, что в Воронежской семинарии, поставлявшей кадры для церквей области войска Донского, фантазия имятворцев развивалась, главным образом, в географическом направлении. В результате поповичи, сданные в ученье безымянными, выходили из стен семинарии не только с фамилиями, навеянными изучением греческого языка и латыни (Сперанский, Лаборинский, Миневрин, Гиляревский, Альбов, Кратиров, Орнатский, Нектаревский, Нарциссов но и с прозваниями, свидетельствующими о географической образованности их создателя. Аналогия с явно искусственными фамилиями типа Вестфальский и Морейский подсказывает возможность объяснить таким же образом и происхождение фамилии Бранденбургский (Ольгинская). Однако, судя по записям в метрических: книгах станицы Ольгинской за 1896 и 1911 гг. обладатели этой фамилии хотя и были православного вероисповедания, но к духовному сословию отношения не имели. Остается предположить, что происхождение фамилии связано с участием ее основателя в составе одного из многочисленных донских полков в Семилетней войне. Победоносные действия русской армии в Пруссии не только увенчались взятием Берлина, но и могли отразиться в виде фамильного прозвания одного из ветеранов похода в донском антропонимическом словаре. |
| Не только православные и католические иерархи и богословы воспринимали Наполеона как антихриста; в известной степени это было характерно также и для протестантов, в особенности живших в России. В письме от 11 июня 1812 года (то есть дня вторжения наполеоновской армии в Россию) на имя военного министра М.Б. Барклая-де-Толли дерптский профессор библейской экзегетики и восточных языков Вильгельм Гецель приводил свои исчисления, согласно которым в имени императора Наполеона (по-французски – L " empereur Napoleon) содержалось число 666 – число зверя из Апокалипсиса: «Здесь премудрость. Кто имеет ум, сочти число зверя, ибо число это человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» (Откр. 13: 18) . В той же главе Апокалипсиса, стих 5, сказано: «И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца». Под последним числом иногда подразумевали возраст Наполеона (в 1812 году ему уже было 43, и отсюда выводили неминуемость его скорого падения), другие толкователи исчисляли 42 месяцами время его военных успехов, намекая на безуспешную войну с Испанией. Слова Апокалипсиса о звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами, толковали как указание на семь королей, поставленных Наполеоном (неаполитанский, вестфальский, вюртембергский, саксонский, голландский, испанский, баварский). Под десятью рогами, согласно этому же толкованию, подразумевались народы, попавшие под власть Наполеона и перечисленные в царском манифесте от 3 ноября 1812 года: австрийский, прусский, саксонский, баварский, вюртембергский, вестфальский, итальянский, испанский, португальский, польский. Подобные настроения были распространены и в действующей армии. В своих записках, которые читал и рецензировал Н.В. Гоголь, полковник И.Л. Радожицкий вспоминал об одном из нестроевых офицеров, знатоке Священного Писания, который в начале войны проповедовал: Наполеон есть «антихрист, сиречь Аполлион», предрекал занятие французами Москвы и т. п. |
| Эпоха религиозных войн прошла, и вместе с тем установилась, так сказать, географическая граница между протестантством и католичеством. Протестантизм окончательно утвердился и сделался господствующим вероисповеданием, кроме Швейцарии, Голландии, Англии, Швеции и Дании, во всех государствах северной Германии, а католицизм, кроме Италии, Испании и Португалии, в которых попытки к Реформации были подавлены на первых же порах, удержался в Бельгии, Франции, Богемии, Польше, Венгрии и в государствах южной Германии, Австрии, Баварии и прочих, хотя во всех этих странах было много и протестантов. Сверх того, к половине XVII века и в политике западноевропейских государей, как католических, так и протестантских, произошла существенная перемена – вероисповедные интересы отступили на второй план и уступили место расчетам, касавшимся политического равновесия государств. Поэтому для поборников католицизма возможны были теперь только частные и отдельные притеснения и преследования протестантов, и притом в тех странах, где католичество было исповеданием господствующим; в странах же чисто протестантских они не имеют уже ни сил, ни средств предпринимать что-либо серьезное в пользу католичества. С другой стороны, и протестантство, ограничиваясь теми странами, в которых оно сделалось исповеданием господствующим, не делает более попыток утвердиться в странах католических. В таком виде и представляются взаимные отношения между католиками и протестантами после Вестфальского мира 1648 года. Более выдающиеся случаи притеснений и преследований протестантов были в Венгрии, Франции и некоторых германских владениях. В Венгрии, находившейся во второй половине XVII века под властью Австрии, немецкий император Леопольд I (1658–1705 гг.) по стараниям иезуитов в 1673 году лишил многочисленных венгерских протестантов религиозной свободы и силой принуждал их возвратиться в католичество, при этом было арестовано более 400 лютеранских и реформатских пасторов, и те из них, которые не согласились перейти в католичество, были сосланы на галеры. |
| поиск: разделы рассылка Комитет контроля за совестью Источник: Литературная газета Недавно Комитет по правам ребёнка ООН посвятил католической церкви целый доклад. Тон этого доклада напомнил европейцам вердикты революционного трибунала времён Робеспьера, а нам – политические кампании эпохи " культа личности " . Комитет призвал Святой престол " пересмотреть канон 1398 относительно абортов " . Оказывается, не аборты, а именно канон " подвергает риску жизнь и здоровье беременных девушек " . Странно, что Ватикан не обвинили в гибели неродившихся младенцев. Для полноты картины. Также, по мысли чиновников из комитета, Ватикан слишком мягок по отношению к родителям, допуская контроль за семьями только в случае " доказанных злоупотреблений " родительскими правами. Вроде бы на родителей, как и на всех прочих граждан, распространяется презумпция невиновности. Но комитет явно хочет заменить её на презумпцию виновности. В ООН словно забыли, что разделение церковной и светской властей – процесс обоюдный, а не односторонний. Не секрет, что многим международным институтам свойственно нарушать права одних групп под видом защиты прав других. Это вольное " перераспределение прав " не имеет ничего общего с подлинной европейской традицией. Напротив, оно напоминает практику восточных деспотий, где буквально всё – от орошения полей до казни и помилования – находилось в распоряжении султана. Превышение прав международными организациями иногда объясняют кризисом национального государства и " крахом вестфальской системы " . Но чем была эта система? Она закрепила за понятиями " национальное государство " и " национальный суверенитет " тот смысл, который мы вкладываем в них сегодня. Реальный кризис вестфальской системы означал бы кризис государственности и её институтов. Но речь не идёт о полной анархии. Кто-то, по мысли архитекторов нового мирового порядка, должен взять на себя эти функции. И этот " кто-то " – международные организации, которые сегодня стремятся продвигать не только свои правовые стандарты, но и стандарты морали, поведения, образования, воспитания. Одно из ярких проявлений такого универсализма – упорно навязываемая система " ювенальной юстиции " . |
|
|
