| Отношения между католиками и протестантами Ревностные католики, подстрекаемые иезуитами, были крайне недовольны Вестфальским миром. Папа Иннокентий X (1644-55) своей буллой даже объявил этот мир проклятым, недействительным и необязательным на все времена и освобождал всех от клятвенного обещания хранить его условия. Но вновь вызвать религиозную войну было невозможно. К этому времени определилась географическая граница между протестантством и католичеством. Протестантизм окончательно утвердился и сделался господствующим вероисповеданием во всех государствах северной Германии, кроме Швейцарии, Голландии, Англии, Швеции и Дании. А католицизм, кроме Италии, Испании и Португалии, удержался в Бельгии, Франции, Богемии, Польше, Венгрии и в южной Германии, Австрии, Баварии и проч., хотя в этих странах было много и протестантов. Кроме того, к середине 17-го века и в политике как католических, так и протестантских западноевропейских государей произошла существенная перемена, — вероисповедные интересы отошли на второй план и уступили место расчетам политического равновесия государств. Поэтому для сторонников католицизма теперь были возможны только частные и отдельные притеснения протестантов и притом только в католических странах; а в странах чисто протестантских они уже не могли предпринимать что-либо в пользу католичества. Также и протестантство, ограничиваясь странами где оно было господствующим, уже не делало более попыток утвердиться в католических странах. Наиболее вопиющие случаи притеснений и преследований протестантов были в Венгрии, Франции и некоторых германских владениях. В Венгрии, находившейся в 17 веке под властью Австрии, немецкий император Леопольд I (1658-1705), благодаря стараниям иезуитов, в 1673 г. лишил многочисленных венгерских протестантов религиозной свободы и принуждал их силой возвратиться в католичество. При этом было арестовано более 400 лютеранских и реформатских пасторов, и те из них, которые не согласились перейти в католичество, были сосланы на галеры. |
| Однако ключевой вопрос, который поднимается в книге, – какие идеологические основания лежат в основе регионализма? Для того, чтобы ответить на него, мы предложили сравнить регионализм с национализмом, предположить, что регионализм – это " младший брат " национализма, одна из его современных форм. Национализм – идеология, обслуживающая функционирование национального государства современного типа (nation state) со времён Вестфальского мира. В сферу национализма входит обширный комплекс вопросов, связанных с конструированием национальной идентичности, которая состоит из исторической памяти, культуры, этноса, языка, экономики, этики. После того, как появились и укрепились национальные государства, был сформирован современный мировой порядок, главным элементом которого по-прежнему является национальное государство. Наш мир является " миром национальных государств " , а крупнейшей организацией в мире, соответственно, – Организация Объединённых Наций. Важно также отметить, что национализм с самого начала боролся с имперским сознанием. По этой аналогии выстраивают свою концепцию современные теоретики регионализма. Регионализм – это формирующаяся идеология, обслуживающая функционирование региона (локального и надгосударственного) как политического субъекта поствестфальского глобального мира. В его сферу входят те же вопросы, что и в национализм – от социокультурных до политических. Однако регионализм конструирует не классическое государство, а его новую форму, которую называет " регионом " , и стремится к построению нового мирового порядка – " мира регионов " . Слово " регион " входит в регионализм со всеми своими значениями и разновидностями. Регионом может считаться область в составе государства, региональная организация или региональное объединение. Регион в идеологии регионализма означает любую пространственную единицу, не являющуюся государством, но претендующую на присвоение части государственного суверенитета. Как однажды национальное государство бросило вызов империям, регионализм готовит поход против государства и государствоцентричного сознания. Регионализм оспаривает основные функции и права государства и стремится присвоить их себе, – от трансляции идентичности до монополии на применение силы. Очевидно, что такая борьба с государством на идеологическом уровне может принять форму затяжного противостояния и станет ещё одним направлением международной политики в будущем. |
| Что же касается темы т.н. покаяния, то она представляется мне не столь важной в условиях резко меняющейся в последние годы геополитической ситуации, а именно: вырисовывающемся на наших глазах новом мировом порядке и связанной с ним проблемы национального государственного суверенитета. Мне на страницах журнала " Международная жизнь " 5, 2011 г.) уже приходилось оспаривать получивший в последние годы широкое распространение тезис о том, что в условиях наступающего нового мирового порядка проблема государственного суверенитета в международных отношениях утрачивает свое прежнее значение (этот тезис отстаивает Г. Киссинджер в австрийской " Die Welt " , а из публицистов, например, американский гражданин Н. Злобин в " Российской газете " ). Мне представляется, что из международного права рано ещё списывать в утиль принципы, которые были разработаны по условиям Вестфальского мира 1648 года (суть которых - приоритет национального интереса). В условиях нынешнего факта расширения НАТО на восток прибалтийские республики, да и Швеция с Норвегией, из кожи вон лезут, убеждая весь мир, но прежде всего самих себя, что Российская Федерация угрожает их национальному суверенитету. Получается при этом, что они-то национальным суверенитетом располагают, а вот Российская Федерация - нет. Между тем в истории международных отношений такого никогда не было, чтобы в соприкосновении друг с другом одни страны суверенитетом обладали, а другие - нет. В полной мере это проявлялось и в восприятии международным сообществом Советского Союза, даже на рубеже 1930 -1940-х гг. Тот же Сталин ещё в 1940 году умел поставить дело так, что даже после войны с Финляндией международное общественное мнение относилось к СССР как к авторитетному члену международного сообщества, имеющего право защищать свою безопасность (свои границы). Просматривая сегодня переписку бывших послов царской России в период советско-финской войны, читаю в письме временного поверенного в делах бывшей царской России в Лондоне Е.В. Саблина председателю Эмигрантского Совета российских (царских) послов В.А. Маклакову из Лондона от 19 марта 1940 г., что, вступая в войну с Финляндией, Сталин прежде всего заботился не о приращении территорий за чужой счет, а о безопасности российских (советских) границ. И международное сообщество абсолютно не волновало при этом мнение по этому поводу руководителей прибалтийских лимитрофов. |
| П.Стегний: Дело в том, что дипломатия становится гораздо более технологичной, чем она была раньше. Когда я сказал о дипломатии, как об инструменте разрушения, я имел прежде всего цветные революции, которые готовятся дипломатами. Американцы здесь ведут себя достаточно искренне. В январе 2006 года Кондолиза Райс, тогда бывшая госсекретарем, выступила с развернутым изложением новой концепции американской дипломатии, которую она назвала трансформационной дипломатией. Суть её в том, что прежние традиционные представления о дипломатии, как об инструменте межгосударственного общения, который связан определенной этикой, являвшейся формой общения, связанной с представлениями о том, что можно делать, что нельзя, а что абсолютно необходимо, сейчас трансформируется. Сейчас происходит возврат к некой оруэлловской модели, когда некоторые животные, более равны, чем остальные. Е.Никифоров: Напомним нашим слушателям, что Джордж Оруэлл, это знаменитый английский писатель, автор романа-антиутопии «1984 год» написанного в 1949 году и небольшого памфлета о катастрофических тенденциях современного мира - «Скотский хутор», где власть над фермой захватывают животные. П.Стегний: Дипломатия начинает действовать в логике скотного двора, в который хотят превратить мировую политику определенные деструктивные силы. Поэтому дипломатия может использоваться так и эдак. И, кстати, общие правила и технологии дипломатии в том и в другом случаи остаются примерно одинаковые. Если выделять главное, что отличает тот и иной подход, то это отношение к суверенитету, государственному суверенитету, как основной несущей опорной структуре традиционной дипломатии, как к той основе, на которой складывалась сначала европейская система международных отношений, потом глобальная система международных отношений. Когда национальные государства обладали таким универсальным качеством, как суверенитет, который нельзя было ни нарушать, ни тем более игнорировать, потому что это было против правил дипломатии. И соответственно в действие вступало международное право. В Джорджтауне Кондолиза Райс прямо сказала о том, что Вестфальское понятие суверенитета (речь идет о Вестфальском мире 1648 года, исходной точке установления европейской системы международных отношений, «священной коровы» дипломатии) девальвировано, оно должно преодолеваться. Конечно какие-то аргументы в пользу этого связанны с интеграционными процессами в информационно перенасыщенным мире, в этом смысле они очевидны. Конечно, мир становится другим, человек становится другим. Человек 21-го века это уже даже не человек 20-го века. Средства коммуникации настолько шагнули вперед, что появились новые вызовы, угрозы. И обычный человек, и те, кто занимается теорией дипломатии, становятся как бы вторичным приложением к компьютеру. Вслед за этим начинает трансформироваться здравый смысл |
| В 1608 году протестантские князья заключили между собою так называемую протестантскую унию, а католические в 1609 году со своей стороны образовали католическую лигу. Вооруженное столкновение становилось неизбежным. Вскоре представился и повод к нему. Германский император и вместе король богемский Фердинанд II, воспитанник иезуитов, в 1618 году отнял у протестантов в Богемии две церкви. Богемцы подняли возмущение и избрали себе другого короля. Этим событием положено было начало войне, известной в истории под названием Тридцатилетней. В ней Германия разделилась на две половины: северную – протестантскую и южную – католическую. Католики с ожесточением отстаивали свое религиозное преобладание, а протестанты с неменьшим же ожесточением защищали свои права на свободу веры. Перевес в этой борьбе, в которой принимали участие и иностранные государи, – как, например, шведский король Густав Адольф, выступивший на защиту протестантов, – бывал то на той, то на другой стороне. В 1648 году крайнее истощение всех германских государств привело к окончанию войны, и в том же году между всеми участвовавшими в ней заключен был так называемый Вестфальский мир, которым окончательно подтверждена была равноправность всех протестантов с католиками. § 36. Распространение лютеранства в других странах Европы Одновременно с возникновением и распространением лютеранства в Германии оно стало распространяться и в других странах Европы. Сочинения Лютера расходились повсюду и везде возбуждали стремление освободиться от римского ига. Как и в Германии, главными распространителями лютеранства были сами государи. Таким образом лютеранство распространилось и упрочилось в Швеции, Дании, Норвегии, Пруссии, Лифляндии, Эстляндии и Курляндии. В Швеции движение в пользу Реформации началось в 1519 году так же, как и в Германии, по поводу продажи индульгенций. Лютеранские воззрения распространяли здесь два брата, Олаф и Лоренц Петерсоны. Первый шведский король после отделения Швеции от Дании, Густав Ваза (1523–1560 гг.), вскоре же после избрания своего решительно стал на сторону Реформации и сделался покровителем братьев Петерсонов. |
| Учение квакеров после Георга Фокса мало развивалось. Исключительно доверяя внутреннему просвещению, они чуждались и чуждаются теоретического раскрытия своего вероучения, и потому не имеют ни вероопределений, ни богословских систем. Основной догмат их верования – это, как было и у Фокса, внутреннее непосредственное вдохновение и озарение от Святого Духа. Смысл этого догмата такой. Бог от века предопределил сойти на землю, чтобы спасти людей, и исполнил это в Своем Сыне, Иисусе Христе. Христос явился и является в мир как свет, просвещающий каждого ко спасению, как Слово Божие, Глас Божий, Дух Божий, изливающийся в сердце каждого. Не отвергая прямо рождения Христа во плоти, квакеры, однако, воплощение и всю земную жизнь Его относят к Его таинственному рождению и обитанию в душе человека. Таким образом, у квакеров лицо Иисуса Христа отождествляется с Лицом Святого Духа, а искупление понимается только как внутреннее возрождение и освящение души человека вселяющимся в нее Христом – Духом Святым, и притом представляется не однажды навсегда совершенным в определенное историческое время, а совершающимся постоянно от века и до настоящего времени путем того же непосредственного откровения и озарения человеческих душ. Священное Писание квакеры признают, но объясняют его по-своему так, как указывает им их непосредственное откровение. Что касается различных церковных учреждений, то при своеобразном понимании квакерами таинства искупления все они стали для них излишними и положительно ими отвергнуты. Поэтому у них не только нет иерархии, но и никаких духовных должностных лиц, нет таинств, храмов и богослужения. Но у них все-таки есть свои религиозные собрания, в которых они проводят время в молчании и самоуглублении, в ожидании озарения от Святого Духа, и если при этом кто из них, мужчина или женщина – все равно, почувствует в себе присутствие Святого Духа, тот может вслух выражать свои чувства в молитве, песнопениях или поучении. В прежние времена в своих религиозных собраниях квакеры нередко доходили до такого экзальтированного состояния, что впадали в исступление, которое выражалось кривляньями, судорожными движениями, плачем и криком, но в настоящее время собрания их происходят более или менее спокойно. В своей жизни квакеры старались и стараются доказать, что они действительно составляют общество озаренных от Святого Духа. Все мирское и материальное как способное погасить их внутренний свет возбуждает в них отвращение. Отсюда у них суровый образ жизни, отсутствие всякого рода роскоши, презрение к удовольствиям, развлечениям, почестям и тому подобное. Взаимные отношения у них построены на началах строгого равенства и братства. В сношениях с принадлежащими к их обществу они отличаются честностью, прямотою и правдивостью. Подобно меннонитам, квакеры избегают военной и гражданской службы, клятвы и присяги. |
| (13.02.1599, Сиена - 22.05.1667, Рим; мирское имя - Фабио Киджи), папа Римский (18.04.1655-22.05.1667). Принадлежал к одному из знатных родов Сиены, изучал философию и теологию в Сиенском ун-те, в 1626 г. поступил на папскую службу: с 1629 г. секретарь Суда Апостольской Сигнатуры, в 1627 г. стал вице-легатом в Ферраре. В 1635 г. он был назначен епископом Нардо (Неаполитанское королевство) и отправлен на о-в Мальту в качестве инквизитора. В 1639-1651 гг. нунций в Кёльне, Киджи принимал участие в мирных переговорах в Мюнстере (см. Вестфальский мир ), завершивших Тридцатилетнюю войну . В 1651 г. стал гос. секретарем папского престола, а в 1652 г.- кардинал-епископом Имолы (Эмилия-Романья, Сев. Италия). Враждебность кард. Мазарини к А., выказанная им еще во время Вестфальских переговоров, вызвала конфликт с Францией уже в первые годы его понтификата. А. был отстранен от участия в заключении Пиренейского мира между Францией и Испанией (1659). Позднее франц. кор. Людовик XIV под предлогом нарушения в Риме принципа дипломатической неприкосновенности отозвал своего посла, выслал из Парижа нунция, а затем франц. войска оккупировали земли Римского престола во Франции - Авиньон и Венессен. А. реформировал управление папским гос-вом, создав для этой цели особую кардинальскую конгрегацию. Наиболее важным догматическим решением А. стало повторное осуждение в 1656 г. 5 основных положений учения Янсения , изложенных в трактате «Августин» (ранее были осуждены в 1653 буллой Иннокентия X «Cum occasione»). Буллами «Ad sacram beati Petri sedem» (1656) и «Regiminis apostolici» (1665) папа потребовал от католич. клира, прежде всего франц., подписать документ, содержавший формальное осуждение янсенизма. А. выступал за аккомодацию при миссионерской работе, полагая, что туземцев можно рукополагать во священника, если они хотя бы немного понимают смысл Таинств. В 1656 г. папа признал возможной у новообращенных католиков практику «китайских обрядов» (почитание Конфуция и культ предков), осужденную прежде Иннокентием X, при условии, однако, что, являясь только политической и общественной традицией, эти «обряды» не затрагивают основ веры. |
| В дек. 1644 г. начались переговоры о мире. М. проявил себя умелым дипломатом и добился подписания выгодного для Франции Вестфальского мира (окт. 1648): за Францией была окончательно закреплена пров. Труа-Эвеше («Три епископства», т. е. еп-ства Верден, Мец и Туль); Франция получила также ландграфства В. и Н. Эльзас, эльзасский Декаполис (10 свободных городов Эльзаса), прирейнские крепости Брейзах и Филипсбург. Тогда же мог быть заключен и мир с Испанией (в 1647 против испан. власти восстал Неаполь, и испанцы были готовы пойти на значительные уступки на переговорах), однако франц. дипломатия упустила этот момент, и война между Францией и Испанией продлилась еще 11 лет. Чтобы покрыть расходы казны, основная часть к-рых шла на войну, М., как Людовик XIII и Ришелье, был вынужден пойти на непопулярные меры - повысить налоги. В 30-40-х гг. XVII в. это спровоцировало крестьянские волнения, к-рые жестоко подавлялись. Но возможности крестьянства, платившего талью (поземельный налог), были на пределе - требовалось перенести центр тяжести в налогообложении на привилегированное население городов, прежде всего Парижа. Этого можно было добиться только с помощью новых финансовых эдиктов, затрагивавших буржуа и чиновников, владельцев должностей. Однако эдикты должны были проходить регистрацию в парижских верховных судах и провинциальных парламентах и только после этого вступали в силу, а парламенты отрицательно отнеслись к подобной политике. Участие судейской элиты в 1-м этапе Фронды, т. н. Парламентской Фронды (1648-1649), стало главной особенностью этого социально-политического протестного движения. В апр. 1648 г. королева демонстративно отвергла все ремонстрации Парижского парламента, касавшиеся группы новых финансовых эдиктов, показав нежелание двора считаться с мнением верховных судей. 13 мая 1648 г. Парижский парламент решил заключить союз с др. верховными палатами Парижа для противодействия вымогательствам фиска. Была сформирована совещательная Палата Людовика Святого, члены к-рой заявили о необходимости облегчить налоговое бремя разоренного войной народа. В провинциях начался массовый отказ от уплаты налогов, сопровождавшийся народными волнениями. Аппарат власти на местах оказался парализован; парламент поддержал выдвинутое 30 июня Палатой Людовика Святого предложение об отзыве всех провинциальных интендантов. |
| Сложившаяся на изложенных выше принципах система государственной церковности уже в 17 в. стала распространяться и в католических странах, там, где Реформации вовсе не было, например, в Испании, либо где она потерпела поражение – во Франции, Польше, в большинстве германских государств, расположенных к югу от Дуная и к западу от Рейна – в границах древней Римской империи. Важным рубежом в развитии этого процесса стало заключение Вестфальского мира в 1648 г., положившего конец кровопролитной Тридцатилетней войне, опустошительной для Европы. Вестфальским миром, обеспечившим длительный мир Западной Европе, признавалось в границах конфессионально единой ранее, до Реформации, Западной Европы равноправие трех Церквей – Католической, Лютеранской и Реформатской (Кальвинистской). За европейскими монархами признавалась верховная власть по отношению ко всем исповеданиям, находившимся на их территориях, как к тем к которым принадлежали сами эти монархи, так и к иным, которые обыкновенно составляли на этих территориях меньшинство, а это значит, что вестфальская система предоставила католическим государям верховную власть по отношению к Католической церкви на их территориях, которой они располагали также и по отношению к протестантским общинам и которая ставила их, по существу дела, в положение, одинаковое с юридическим отношением протестантских государей к конфессиям в подвластных им странах, что противоречило ряду норм католического канонического права, по крайней мере как они формулировались и интерпретировались в средние века, в «Лже-Исидоровых декреталах», в Декрете Грациана, в Corpus juris canonici с их теократической тенденцией. И католические монархи усваивали себе, в иных случаях преодолевая противодействие со стороны Ватикана, в своих государствах права, аналогичные тем, которые приобретены были протестантскими князьями в государствах, где победила Реформация. Папский престол вынужден был принимать слагавшийся порядок церковно-государственных отношений, рискуя в противном случае подтолкнуть католических государей к проведению Реформации в подвластных им странах. |
| Конечно, на некоторое время прекратится настоящая тягостная война, но всегда нужно будет готовиться к новой и тем более тягостной, что партия короля прусского несравненно усилится. Англия и король прусский предлагают теперь вместе об общем мире, думая успехами Англии на море наверстать то, что потеряно на твердой земле; а по нашему мнению, усилением войны на сухом пути надобно с избытком наверстать то, что потеряно на море; а способ, кажется, есть и утраченное наверстать, и обязательства исполнить, и нигде ничего не уступить, надобно только последовать такому совету: в ответной французской декларации должно быть сказано, что король готов помириться с Англиею, если только мир будет честный; что же касается войны, начатой королем прусским против Австрии, Саксонии и России, то так как король вступил в нее только в качестве помощника и ручателя Вестфальского договора, то он должен свято исполнять свои обязательства, помогая своим союзникам и стараясь при будущем примирении, чтоб они получили справедливое вознаграждение за все убытки». 1 июня Панин писал: из военных распоряжений и приготовлений здесь ничего нового не видно, кроме сбора рекрут до 600 человек из разных провинций; говорят, что их скоро отправят в приморские места для посажения на суда; других отправлений к армии нет, все войска остаются по своим провинциям и гарнизонам; причина всем известна: она состоит в совершенном истощении государственной казны и в том, что недоимка чужестранных субсидий остается невыплаченною, а что уплачивается, то идет на содержание наличной армии в Померании. В августе, говоря о положении дел по смерти вождя господствующей партии графа Гилленборга, Панин писал: «До сих пор Сенату оставалось мало времени думать о своей армии, потому что он должен был управляться с разными домашними партиями, и теперь со смертью Гилленборга внутренние дела придут еще в большее замешательство». В начале сентября Панин уведомил, что Государственный банк дал наконец короне взаймы 30 бочек золота с объявлением, что он сделал последнее усилие помочь государственному недостатку. |
|
|
