| Предложения королевских дипломатов оканчивались статьею: все подозрения с обеих сторон оставить и обоим монархам в добром согласии и любви между собою пребывать. Головкин с товарищами отвечал, что царское величество с удовольствием согласился на личное свидание с королем, для чего замедлил походом, назначенным для свидания с королями прусским и датским. Какие противности показаны царскому величеству со стороны королевской, о том представляется письменное известие. Царское величество соглашается на все предложенные королем меры к восстановлению внутреннего спокойствия в Польше, но только с условием, чтоб король назначил срок, когда выведет саксонские войска из Польши, и объявил здесь же статьи, на которых согласен помириться с конфедератами. Царское величество обещает оставить все подозрения и жить в добром согласии и любви с королем, если получится удовлетворительный и откровенный ответ на письменное известие о противностях и дастся обещание, что вперед ничего подобного не будет. В «Мемории досадам», поданной царскими министрами королевским, главнейшею досадою было выставлено сношение Августа с французским двором и принятие посредничества этого двора в мире с королем шведским без ведома царского; потом король заключил и формальный договор с Франциею, подлинное содержание которого царскому величеству до сих пор неизвестно; когда уже царское величество со стороны получил об этом известие, то король сообщил кратко содержание договора, но даже и в этом кратком извлечении есть одна статья, очень вредная всему Северному союзу, а именно сказано, чтоб при заключении мира все в Римской империи оставалось так, как было определено по Вестфальскому миру; но по этому миру Швеция получила свои германские владения, следовательно, возвращение всех завоеванных у нее провинций прямо ей обещано. Как только этот договор был заключен, то французский посол при Порте, действовавший прежде против короля Августа, получил приказание хлопотать за него и стараться об отдельном мире между ним и Карлом XII, и если этот мир не состоялся, то надобно только благодарить упорство короля шведского. |
| Для последнего в евангелической церкви открывался широкий путь развития при недостатке евангелических законных норм и с признанием всего общества верующих (а не одного только клира) способным к преобразованию. В действительности, и наука и жизнь всего более тяготели к католической доктрине и к католическим традициям. Научная конструкция церковно-обычного права (что касается его природы и реквизитов) осталась та же самая, которая выработана была канонистами по corpus juris canonici, только с некоторыми модификациями, например, для usus, безусловно, не требуется никакой проскрипции, для rationabilitas не требуется, чтобы обычай не противоречил божественному праву, так как divinum jus отрицается евангелическим учением. Затем тяготение жизни к католическим традициям выразилось в том, что, по выражению Фридберга, «das evang. Gewohnheitsrecht meist Theologenrecht ist» (евангелич. обычное право есть большей частью право теологов), хотя, по принципам протестантства, правообразовательной средой должно бы быть все общество верующих. § 60. Государственное и церковное законодательство позднейшего времени. Некоторые законодательные акты, определившие положение последователей евангелического учения в Германии, уже в XVI в. явились как имперские законы, которыми устанавливался modus vivendi для различных религиозных партий Германии. Следовательно, по содержанию своему, они относились не к одному только евангелическому вероисповеданию, но для последнего они имели особенно важное значение, так как создавали для него легальное положение, которого оно раньше не имело. Таковы в особенности аугсбургский религиозный мир 1555 г. и вестфальский мир (мюнстерско-оснабрюкский) 1648 г., в новейшее время ряд законов новогерманской империи, имеющей во главе своей прусского короля. Некоторые законы явились как Landesgesetze, т. е. как акты государственного законодательства для отдельных территорий, входящих в состав германской империи. В прошлом столетии в большей части германских государств, начиная с Пруссии, церковные законы от государственных законов о церкви стали различаться таким образом: церковные законы суть те, которые через церковные синоды восходят на утверждение государя, а государственные о церкви законы суть те, которые вотируются палатами парламента. |
| В гос-вах Рейнского союза с целью создания новой организации управления были проведены реформы, в т. ч. церковные, к-рые объяснялись конфессиональной гетерогенностью новых гос-в. Были провозглашены религ. веротерпимость, равноправие конфессий, введен гос. контроль над Церковью. Осуществлялась секуляризация монастырских и церковных земель. Наиболее радикальной она была на левобережье Рейна и в Баварии, где монастырские земли объявлялись государственными и распродавались. Создание враждебного Пруссии Рейнского союза, ослабление Австрии и России дали возможность Франции разгромить Пруссию. Наполеон вторгся в Саксонию (8 окт. 1806). Уже 14 окт. 1806 г. Прусское гос-во было полностью разгромлено в сражениях под Йеной и Ауэрштедтом. Окончательно судьбу Пруссии решил мир в Тильзите (1807), где были подписаны договоры между Францией и Россией (7 июля) и Францией и Пруссией (9 июля) после победы наполеоновских войск в русско-прусско-франц. войне (1806-1807). Первоначально предполагалось полное уничтожение Прусского королевства, к-рое сохранилось на карте Европы только благодаря настоянию рус. имп. Александра I . Пруссия потеряла почти половину территории, сохранив за собой только Вост. Пруссию, Померанию, Бранденбург и Силезию. Земли по левому берегу Эльбы, а также Гессен-Кассель и Ганновер вошли в состав нового Вестфальского королевства, округ Котбус отошел Саксонии, Данциг стал вольным городом, Белостокский окр. передавался России. Земли, присоединенные к Пруссии в результате разделов Польши, были объединены в герц-ство Варшавское. Наполеон согласился на восстановление герц-ств Ольденбург, Мекленбург-Шверин и Саксен-Кобург, а также на выплату субсидий нек-рым нем. князьям. В подписанном секретном трактате участники договора обязывались совместно вести войну против любой державы. По Франко-прусскому миру Пруссия обязывалась сократить армию, уплатить контрибуцию и вступить в систему континентальной блокады. Тильзитский мир привел к росту национально-освободительного движения в Г. В 1808-1809 гг. по разным землям Г. прокатилась волна народных восстаний против франц. оккупации. |
| Над территориями светских чинов, принявших аугсбургское исповедание, было приостановлено осуществление юрисдикционных прав католических епископов. Подданным протестантских князей, желавшим оставаться в прежней вере, а равно подданным католических князей, принявшим аугсбургское исповедание, гарантирована свобода выселения в другую территорию (beneficium emigrandi). То jus reformandi, которое в исходе средних веков означало право католического светского начальства исправлять к лучшему пришедшие в упадок церковные дела территории и восполнять таким образом нерадение духовных властей, а в эпоху деятельности реформаторов означало право и обязанность светского начальства восстановить религиозный порядок согласно с истинным разумением Евангелия, теперь это jus reformandi превратилось в формальное право территориального начальства определять исповедание подданных. Таким образом имперский чин, присоединившийся к новому вероисповеданию, имел право вводить его в своей территории, а католический чин имел также право поддерживать и вводить в своей территории католическую веру. При этом могло случиться, что территория раз уже «реформированная», с поступлением под власть князя другого вероисповедания, снова «реформировалась» в противоположном направлении. Свобода выселения тех подданных, вероисповедание которых не совпадало с вероисповеданием начальства, в действительности превратилось в изгнание. Следовательно для свободы совести аугсбурский мир содержал в себе лишь то, весьма скромное, приобретение, что в германской империи, вместо одной принудительной церкви, стало две, и что приверженцы одной, находившиеся в пределах господства другой, не наказывалось уже смертной казнью как еретики, а только изгонялись; последователи же каких-либо других религиозных учений, кроме католического и аугсбургского, все еще должны были рассматриваться и наказываться государством как еретики. Почти столетие спустя, вестфальский мир, закончивший тридцатилетнюю войну, сделал более решительный шаг на пути веротерпимости. |
| – Рассматриваемый в фильме период позднего русского Средневековья – начала Нового времени в концентрированном выражении проявившем всю мощь «Раскола» как сложноорганизованного феномена с его явлениями – социальным бытием и категорией «Бытия» можно ли считать типовым, а потому базовой характеристикой русской культуры? – И да, и нет. Да, поскольку «европейский» мир в целом как мир христианский вошел или завершал переход в Новое время своей истории. В социальной физике и метафизике национальные государства, и Русь в этом ряду не исключение, переживали институциональную «переналадку» – войны шли по всей территории Ойкумены; войны не только гражданские, но и, по сути, мировые – 30-летняя война. Россия здесь легко отделалась: в 30-летней войне не участвовала, хотя и вела освободительные войны (1654-1657 гг.), присоединила территории, входящие в сферу влияния воюющих европейских держав; не участвовала в подписании Вестфальского мира (1648 г.), не стала участником Вестфальской системы международных отношений, но де-факто являлась и менее чем через столетие, при очередной ее «переналадке» сразу вошла в число Великих держав наряду с Францией и Британией. Так что сказать «да» у меня есть все основания – данная тема в фильме пунктиром проходит. Достаточно ли этого пунктира – вопрос открытый, поскольку зависит от уровня авторской проблематизации именно этой составляющей общей темы и системы контекстуальных акцентов. Да – еще и потому, что: 1) общественное сознание проблему «Раскола» воспринимает исключительно как внутрицерковную; 2) в отечественной историографии господствующей установкой во взгляде на «Раскол» XVII в. остается идея папоцезаризма как угроза суверенитету и самоопределению человека и народов; 3) Ялтинско-Потсдамская система международных отношении (1945 г.) в современном понимании баланса сил учитывает стратегии подрыва духовно-идеологической мощи государств-противников, в аспектах которой Россия есть носитель «московитянской идеологии» – «идеала органичной религиозной цивилизации», – цивилизационного зла, с которым нужно покончить. |
| Пример Ирака здесь показателен. Садам был обвинен в уничтожении жизни. Тут же выстроился целый ряд идеологем - отсутствие свобод, тирания, угроза всему миру в виде оружие массового уничтожения, которого, правда, так и не нашли. И безо всякой цели, а только ради поиска мифического ОМУ режим был демонтирован, а лидера Ирака казнены после позорных процессов. Также, но еще более жестоко расправились с Сербией. Кстати, преступлений, которые якобы совершали лидеры Сербии, как стало известно недавно, просто не было. Международный суд фактически признал, что Сербию бомбили и ее народ уничтожали просто так, ради каких-то целей, известных только тем, кто отдал приказ. Пусть не так жестоко, но с использованием той же идеологии происходили события на Украине , в Киргизии, в Грузии, в Афганистане. Однако, в последнее время, и слова о том, что США " не будут использовать " НАТО тому подтверждение, глобализм приходит в состояние кризиса. Как и всякой идеологии, ему нужна четко артикулированная цель, иначе люди не понимают, зачем нужны захваты других стран, казни и показательные процессы. Россия кризису глобализма имеет также прямое отношение. Руководство страны везде подчеркивает, что оно за многополярный мир. Переговоры ведутся только с главами государств - переговоры с НАТО не ведутся - по любому поводу, затрагивающему НАТО, Россия напрямую обращается к США, а в Совбез ООН Россия входит, как постоянный представитель. В итоге даже на фоне повсеместного глобального Макдональдса и игрушечных фигурок героев голливудских фильмов политические ценности глобализма не приживаются. Оказалось достаточно одного мощного государства, чтобы поставить мир перед фактом жизнеспособности вестфальской системы. Россия напрямую оказалась причастной к ликвидации важной ценности глобализма, а именно - всеобщей угрозе терроризма. Подавление - часто незаметное, но эффективное - террористических банд стабилизировало ситуацию в мире. К сожалению, именно Россия оказалась больше всех пострадавшей от бандитов, но у нее нашлись и силы, и разум не превращать это в популизм и не прикрываться этим. Очевидно, что объявленная Путины м еще в начале его правления война террору была направлена, прежде всего, на уничтожение угрозы, а не на идеологическое обоснование агрессии. Это важный штрих к тому, что наша нынешняя власть сознает себя в той исторической перспективе, которая присуща России. Мы - народ-миротворец, и в этом наша сила. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance ДВА ПОНИМАНИЯ СВОБОДЫ СОВЕСТИ 4 мин., 01.01.2008 Среди прав человека одно из важнейших – свобода совести. Но как исторически это право возникло? Чью “совесть” и от кого надо защищать? Есть два разных, порой диаметрально противоположных подхода. Рассказывает Александр ДВОРКИН – историк, богослов, руководитель Центра религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского: “Свободу совести” большинство людей считает чем-то само собой разумеющимся. Однако идея эта – что каждый человек имеет право верить, как хочет, и что к вере нельзя принуждать – по историческим меркам возникла не так уж давно. Ни древний мир, ни средневековье “свободы совести” не знали. По сути, датой ее рождения можно считать окончание Тридцатилетней войны в Европе и Вестфальский мир 1648 года. Тогда подданным Священной Римской империи было даровано право принадлежать к одной из трех христианских конфессий: католичеству, лютеранству или кальвинизму. Но поскольку Священная Римская империя состояла из множества государств, то было решено, что поданные должны принадлежать к той вере, что исповедовал их правитель. Следовательно, у человека, придерживающегося иной религии, выбор был невелик: или менять веру, или эмигрировать. Право на эмиграцию (jus emigrandi) впервые было юридически оформлено. Сейчас нам это кажется дикостью. Бросать все и уезжать? И, тем не менее, для тех времен это был большой шаг вперед. Раньше ведь иноверца могли и казнить, а теперь – отпускали. Вспомним, кстати, что даже в XX веке некоторыми государствами отрицалось право на эмиграцию по религиозным мотивам. Но вскоре возникла проблема – а как быть с другими верами, не имеющего “своего” государства? Например, с меннонитами, баптистами? А с иудеями? Фактически, у религиозных меньшинств было две возможности – либо уезжать на Запад, в американские колонии, либо на Восток, в Российскую империю, в которой по тем временам был самый передовой закон о толерантности – то есть религиозные общины, не имевшие своего государственного статуса, допускались на российскую территорию. Да, они были частично поражены в гражданских правах, но им позволялось исповедовать свою веру, у них был юридический статус. По тем временам это значило очень и очень многое. |
| — Так кто же, на ваш взгляд, лучше способен понять происходящее — философ или богослов? — Чтобы правильно осмыслить конфликт, нужен именно богословский подход. А он выбрасывает нас в ту систему миропонимания, от которой мы сами когда-то отказались. Мы ведь давно уже не христианский мир и не православная империя. Мы стали Западным миром, точнее, его периферией. И вот этот Западный мир, за которым мы так наивно последовали, вдруг показал нам своё истинное чудовищное лицо: когда пороки, извращения, смертные грехи называют нормой. И мы отпрыгнули от него. СВО — это и есть прыжок. Но кто способен понять ту подмену и необходимость поворота? Только те, кем тайно движет Бог. Мы же в целом ещё не осознали себя цивилизацией Бога и пока далеки от неё. Но мы, тем не менее, бросили вызов и уже сражаемся с цивилизацией дьявола. Как я взломал Вестфальскую систему — Почему с 2014 года вас неоднократно вносили в разные санкционные списки: США, Канады, других стран? — А в октябре прошлого года я попал ещё и под санкции всех стран Евросоюза. Так вот, знаете, какой, по существу своему, аргумент был у них главным? Как раз мое богословское обоснование СВО. Так что эти санкции и показывают, что для Евросоюза богословие имеет серьёзное значение. Я единственный — первый и, может, не последний — мыслитель, который фактически взломал Вестфальскую систему. Ведь после Тридцатилетней войны богословское обоснование конфликтов в Европе и за её пределами стало игнорироваться. Ну, а сейчас мы вновь возвращаемся в эпоху религиозных войн. (Вестфальская система международных отношений принята в Европе в середине XVII века после многолетних войн, среди её принципов — отказ от развязывания военных конфликтов из-за религиозных разногласий. — Ред.). 2022 год стал для нас 1941-м — Но ведь по обе стороны линии фронта есть те, кто называют себя христианами. Как же нам разобраться в расстановке сил с точки зрения веры? — Да, это совсем не простая история. И это вовсе не конфликт, например, восточного христианства с западным или с иными конфессиями. Ведь в СВО участвуют и мусульмане, и буддисты. Это — нечто иное. Идёт война цивилизаций, вот в чём дело. С одной стороны — Россия, религиозная цивилизация, открыто приверженная традиционным ценностям. А противостоят ей одновременно ультрасекуляризационный украинский местечковый нацизм и глобальная цивилизация Запада, стремящаяся уничтожить христианство. Фактически мы имеем дело с двумя антитрадиционными формами цивилизаций. |
| корона также перешла Матиасу (1612). До смерти (20 янв. 1612) Рудольф жил в Праге, сохраняя титул императора лишь номинально. Уступки, сделанные Г. протестантам в дунайских владениях, носили временный характер. Уже Матиас систематически нарушал договоры с протестантами. При его преемниках, императорах Фердинанде II, Фердинанде III (1637-1657), Леопольде I (1658-1705), Контрреформация приняла более последовательный и жесткий характер. В проведении этой политики Г.-монархам помогали члены их семьи, занимавшие высокие посты в различных институтах католич. Церкви, в т. ч. в Тевтонском ордене (Великие магистры из Г.: Максимилиан, 1590-1612; Карл, 1619-1624; Леопольд Вильгельм, 1641-1662; Карл Иосиф, 1662-1664). Тридцатилетняя война (1618-1648), начавшаяся с конфликта между католиками и протестантами, вскоре утратила религ. характер. Г., выступавшие во главе католич. лагеря, в зависимости от положения военных дел то смягчали, то ужесточали свою позицию в религ. вопросе. Чеш. фаза войны (1618-1621), закончившаяся поражением чехов и их союзников в битве при Белой горе (нояб. 1620), привела к победе имп. Фердинанда II над протестантами в Чешском королевстве и в тех областях Австрии, где лютеранство еще сохраняло свои позиции. Была отменена «Грамота величества» 1609 г., строжайше запрещена проповедь протестантизма, протестант. общины лишены всего имущества, школы были переданы иезуитам. Некатолики подвергались открытому насильственному преследованию - часть была физически истреблена, часть выслана или бежала за границу, их имущество отошло казне. Чехия окончательно потеряла право выбирать королей. Победа Г. в дат. периоде войны (1625-1629) отразилась в Реституционном эдикте (1629) Фердинанда II, в соответствии с к-рым протестанты были обязаны вернуть все владения, оказавшиеся у них после 1555 г. Это привело к конфликту императора с теми имперскими чинами, к-рые занимали двойственную позицию. В последние годы жизни Фердинанда II на политику дома Г. оказывал воздействие буд. имп. Фердинанд III. В отличие от отца он шел на компромиссы, понимая, что только так можно приблизить окончание войны. Используя преимущество победы над шведами при Нордлингене (сент. 1634), он заключил с саксон. курфюрстом Иоганном Георгом I мир в Праге (1635), к к-рому присоединились др. герм. князья. В обмен на обещание не заключать союзов, враждебных императору, протестант. князья получили гарантии на земли, отошедшие им до 1552 г.; на 40 лет продлевалось владение землями, присвоенными ими после 1552 г. Пражский мир открыл возможность для начала переговоров, получивших оформление в Вестфальском мире 1648 г. |
| С этими невеселыми оценками согласен и руководитель Центра внешней политики России Института экономики РАН Борис Шмелёв. - Развитый мир вступил в постиндустриальную фазу и находится в периоде постмодернизма. В этих условиях нет четких правил, нравственных и международно-правовых критериев, которые бы определяли качественные параметры действий человека и политики, а также их законность. Проще говоря, нет понимания того, что такое хорошо и что такое плохо. В последние годы принципы международного права постоянно нарушаются и игнорируются, прежде всего, Западом, который руководствуется своими политическими интересами. Это такие фундаментальные принципы, как невмешательство во внутренние дела государства, территориальная целостность, неприменение силы. Основные параметры Вестфальской системы международных отношений размываются. Это происходит последние 20 с лишним лет. «СП»: - С чем это связано? - С тем, что в мире сложился один центр силы и принятия решений. ООН, как определяющая структура в международной безопасности свое влияние потеряла. Совбез больше не в состоянии вырабатывать коллективные решения, которые базировались бы на принципах международного права. США регулярно подтверждают это своими действиями, взять хотя бы последний ракетный удар по территории Сирии. «СП»: - Можно ли создать новые правила, которых страны, в том числе США, будут придерживаться? - Мир придет к новому равновесию, но это будет не скоро. Это равновесие, основанное на балансе сил между ведущими государствами и их военно-политическими и экономическими блоками, приведет к формированию новой системы международного права. Сегодня в ней существует множество фундаментальных проблем, важнейшей из которых является соотношение принципа территориальной целостности государств и самоопределения народов. Это старая проблема, но в связи с распадом СССР и Югославии она обострилась. Решения в международном правовом поле сегодня нет, потому что это два равнозначных принципа, которые закреплены даже в Уставе ООН. Как показывает опыт, соотношение определяется балансом сил - кто сильнее, тот и прав. |
|
|
