| А. Венедиктов То есть они возможно живы. А. Лукашенко Да. Я запрос дал в Германию. Ответьте на вопрос, вот фотография, так напечатано было в немецкой прессе. Не в нашей. Дайте нам ответ. Нам до сих пор не дали ответ. Появилась у ваших коллег, как вы говорите «Дойче велле»… А. Венедиктов Коллеги журналисты. А. Лукашенко Но провокация. А. Венедиктов Но все равно коллеги. А. Лукашенко Хорошо, пусть коллеги. Я немедленно дал команду, когда мне пресс-служба доложила этот кусок вброса, этого не знаю, правда, кто это вбросил. Разберемся. Немножко запросите Следственный комитет. Уголовное дело существует. Запросите эту информацию. Пусть он приедет, даст показания. Он же уже публично, кто его тут убьет. Пусть приедет с…, с ФСБ сопровождением. Венедиктов пусть там будет известный человек. Давайте сюда, показания дайте. Тишина. Зачем это надо, Алексей? А я вам отвечу. Завтра президентские выборы. Подняли недавно шум на каком-то Telegram-kahaлe, по-моему, Наталья. Когда кошек я душил, надсмотрщиком был в тюрьме. Людей расстреливали в тюрьме. Слушайте, ну такие фейки грязные, которых вообще быть не может. В тюрьме не расстреливают людей. Если приговорили к смертной казни, людей же не в тюрьме расстреливают. И что у вас было, что у нас есть, что в Америке и так далее. В тюрьме отбывают срок наказания. Кто годы получил. Про кошек там написали. В детстве убивал и вроде ел кошек. Господи, что я без отца вырос. Слушай, я же не скрываю это. Да, я без отца вырос. Знаете, это плохо, но меня в жизни многому научило. А. Венедиктов Я тоже без отца вырос. А. Лукашенко Да. Ну, слушай, чего нас упрекать за это. И вот это все собрали, что было Батька-1-2-3, актуализировали. А сейчас вот снова вкинули старую тему. А. Венедиктов Вы бы дали команду разобраться. А. Лукашенко Да, я Следственному комитету, председателю немедленно говорю: запросите. Если не ответят… А. Венедиктов Вы назвали Шеремета Павла. Я знаю, как вы когда его привезли, он белорусский гражданин был, когда его привезли сюда, вы дали команду, чтобы был предоставлен, я это знаю, и от его друзей передаю вам еще раз спасибо. Но вот сейчас на Украине… |
| – Я же вам недавно принес, – удивился помощник. – Да, но пришел один человек, который только что освободился из тюрьмы. Я отдал ему одеяла, чтобы он их продал и купил еду для своей семьи. В другой раз о. Венедикт велел помощнику свернуть и отдать одной бедной женщине церковный ковер. – Батюшка, так мы же только что его купили, не успели даже нарадоваться! Да и холодно, ты же простудишься в алтаре. О. Венедикт был непоколебим: – Возьми, дитя мое, – сказал он женщине, вручая ей ковер. – Продай его и заплати долги твоей дочери-студентки. Крест вместо креста Среди подопечных о. Венедикта были, среди прочих, восемь студентов, за которых он вносил плату за учебу. Сумму ему передавали благодетели, однако в какой-то момент о. Венедикту стало неудобно причинять им неудобство. Надо было найти сумму в 12 тысяч драхм. Удалось собрать почти всю сумму, но не хватало полторы тысячи драхм платы за одного студента. Не зная, откуда добыть не хватающую сумму, о. Венедикт собрался продать свой единственный наперсный крест! Его помощник возмутился: – Если продашь крест, то я уйду от тебя! Пусть некоторые останутся без образования, мы же не в ответе за то, чтоб все дети мира получили образование! Но о. Венедикт все же тайком продал крест. Помощник заметил отсутствие креста лишь тогда, когда две недели подряд о. Венедикт произносил проповеди без наперсного креста. – Отче, а где крест? – спросил помощник. – Он нашел свое место, чадо мое, не беспокойся. Слова Божьи можно произнести и без креста. Я отдал старый крест, а Христос прислал мне новый Через несколько дней о. Венедикт заболел гриппом. Когда помощник пришел его навестить, батюшка отдал ему извещение о почтовой посылке. Помощник принес с почты небольшую коробку. Когда его открыли, увидели шкатулку с совершенно новым архиерейским наперсным крестом! Оказалось, что его прислал митрополит Триккский и Стагонский Дорофей. Он незадолго до этого попал в автомобильную аварию, и единственным знакомым священнослужителем, который послал ему телеграмму, беспокоясь о его состоянии, оказался о. Венедикт. Другие даже словечка не написали митрополиту, спасшемуся от верной гибели! В знак глубокой благодарности владыка и прислал в дар любвеобильному о. Венедикту архиерейский крест. |
| А.Венедиктов То есть вы выдвигаться будете? А.Лукашенко Я об этом уже давно сказал. А.Венедиктов И побеждать? А.Лукашенко Как решат люди. А.Венедиктов Смотрите, что получается. С одной стороны, глубокая интеграция. А с другой — суверенитет. Вы с какой стороны идете? А.Лукашенко Вот ваше заблуждение. А.Венедиктов Так развейте! А.Лукашенко Я думал, вы являетесь исключением в этом плане. Значит, суверенное государство, ЕС, еще каких-то союзов, я не беру здесь СССР , потому что это фактически было унитарное государство по функционалу своему. А противоречия никакого нет. Мы — 2 суверенных независимых государства: Беларусь и Россия. Мы сейчас продвигаем ту интеграцию, которая нисколько не умаляет и не уменьшает суверенитет ни России, ни Белоруссии. Что такое суверенитет, Алексей? Я просто напомню. Это власть над территорией. Классическое понятие. У нас есть границы, в России есть границы. Власть осуществляется в этих границах. И мы никаким суверенитетом не делимся: ни Россия, ни Белоруссия. Что касается современного момента по интеграционным вопросам. Есть так называемая 31-я карта. 31-й план. Вы тоже о ней говорили. Это план строительства наднациональных органов: парламент, возможно президент будет и прочее. Мы вообще на эту тему с Путиным договорились не разговаривать. А.Лукашенко: Я считаю, что смертная казнь как предупреждение некоторым подонкам, помогает держать стабильность А.Венедиктов Не разговаривали? А.Лукашенко Да, в правительстве попытались увязать. Не знаю только зачем. 30 этих карт, которые касаются в основном экономических вопросов: таможня, экономика, защита пространства нашего и т.д. Планы тех путей, по которым мы уже движемся. А.Венедиктов Экономика в основном? А.Лукашенко Главное. Основа — экономика. Ну и оборона, дипломатия. Мы же тоже этим занимаемся, чем и отличаемся от Евразэс. А 31-я карта — план завершения строительства, крыша над национальными органами. А.Венедиктов Вы это отложили? А.Лукашенко Мы вообще исключили разговор на эту тему еще в Сочи. Но кому-то хочется. И все по-своему, особенно через правительство… Недавно прочитал: Дмитрий Анатольевич об этом высказался. Он не был в Питере на переговорах, поэтому не знает даже слов, которые сказал ваш президент. Дословно. В Питере, когда мы остались… |
| А.Венедиктов: Ну, мало ли. А.Лукашенко Нет, нет. А зачем? А.Венедиктов: Ну, я не знаю. А.Лукашенко Чисто российские рассуждения. А.Венедиктов: Ну ладно, опять наехал. А.Лукашенко Нет-нет, не наехал. Чисто российские. У нас никто не скажет, что у меня дети — вот потому что они президента… Особенно Коля. Он так боится, чтобы она его даже где-то со мной по телевизору не показала. Потому что люди не поймут. Они настолько аккуратны и осторожны. Это мое счастье, что мои дети не ходят вот так, растопырив пальцы. Я за этим слежу железно. А у малыша просто изнутри это. Вот я при ней говорю. Больше всего ее и меня критикует, потому что она меня показывает где-то. У него вообще внутри этого нет. Это где-то тихо, спокойно… Он не только общительный… он старается услужить даже, вот девчонки идут — чего-то поднести… Он нагрузится, на себе несет эти аппараты, камеры журналистов… Идет как рикша, не скажешь, что это распальцованный президентский сынок — нет. А.Венедиктов: Принц, как вы сказали. А.Лукашенко Да. Это он в Китае — «маленький принц». Они его называют так, потому что с 3 лет он там появился, и они вот так к нему привыкли. И он на китайском языке поздравляет дядю Си Цзиньпина и его супругу с Новым годом, там песни… На китайском девушка поет, а он аккомпанирует. А.Венедиктов: Не знаю, какой вы президент, но явно счастливый отец. А.Лукашенко Очень счастливый. А.Венедиктов: Последний вопрос. 20-й год, год президентских выборов, год того, как эти 30 протоколов будет дорабатываться, прорабатываться… Вы обычно очень оптимистичны или показываете, что вы очень оптимистичны. Когда общаюсь с вами, у вас вот… А сегодня я почувствовал, что у вас есть, я не скажу, обида — неправильное слово — не раздражение, а есть такая нотка пессимизма, как развиваются российско-белорусские отношения. Что это за нотка и как ее переиграть? А.Лукашенко Вы зря отошли… Здесь не столько даже пессимизм. Может быть, вы и правы… А.Венедиктов: Я ищу слово. А.Лукашенко Вот вы сказали обида — вот я бы не стал это отрицать. Мне просто обидно, что спустя моих 25 и Путина 20 лет мы находимся на этом раздорожье. Вот этого у нас быть не должно было. И что очень опасно сейчас, очень опасно, когда вы — больше, конечно, в СМИ, даже не в ваших виртуальных и не на «Эхо Москвы», вы знаете, вот эти федеральные, которые у нас идут, — вы обижаете белорусов. |
| А.Венедиктов С какого момента? Где что случилось, где не срослось? А.Лукашенко Вы знаете, это постоянно было. Постоянно было, год за годом. Сменилась у вас власть. Со времен, когда вокруг Владимира Владимировича прагматики образовались, рыночники. Они считали: «Да ну, чего там, мы проживем без всех, Беларусь нам не надо, будем потихоньку-потихоньку её прессовать. Экономика у них хороша. Давайте цены на энергоносители повышать». И так далее. Но не в этом главный результат сегодня. Минус 9 миллиардов долларов дефицит в товарообороте. То есть мы у вас покупаем на 9 миллиардов долларов больше, чем продаем. Это причина американо-китайского конфликта. Вот у них торговая война… А.Венедиктов Вы сравниваете процедуру: Китай — США, Россия — Белоруссия… А.Лукашенко Абсолютно. С экономической точки зрения это абсолютно идентичные вещи. А.Венедиктов Каков выход? А.Лукашенко Так вот вопрос: что мы от этого получили? Что мы получаем, что вы каждый год нас начинаете прессовать, завинчивая гайки, повышая цены? А.Венедиктов Вы же договариваетесь каждый год. И в этом году договоритесь наверняка. Уже договорились, как я знаю. Ну, договорились, Александр Григорьевич, договорились. А.Лукашенко Я уже говорил, как мы договорились. Конкретных цифр еще нет, контрактов нет этих. А.Венедиктов Нет. Сегодня, завтра, послезавтра. А.Лукашенко Да, да. Они должны быть. И я надеюсь, будут, хотя опять в правительство некие сигналы идут, чтобы увязать это, о чем мы сегодня разговариваем с будущим единым государством. Имеется в виду парламент, президенты, как мы власть будем делить и тому подобное. А.Лукашенко: Вам почему-то в России надо показать, что это гиря на ногах, это нахлебники. «Лукашенко капризный» А.Венедиктов А, может быть, это правильная дорога? Я имею в виду как Евросоюз. Там тоже комиссия создалась, там комиссары появились. Может быть движение там… Вот я смотрел эти протоколы, проекты конечно — там единый радиочастотный центр, чтобы ваш парк технологий туда попал, единый таможенный оперативный центр. Это же как бы если у нас единая, как сказать, база возникнет, за что вы выступаете, — может быть, оно самом собой растет? |
| Но мне с ним проще, что он впитал всю мою работу в себя с двух лет. И как бы он внешне не боролся против меня, не выступал, не критиковал, он все-таки меня понимает, потому что он всё это видел. И когда вы начинаете говорить: «Коля президент…», — это самый человек, который не приемлет этого. А.Венедиктов: А вы не хотели бы для сына такой судьбы, как для себя? А.Лукашенко Нет, ни в коем случае. Такой, как у меня… А.Венедиктов: Ну, президент. Ну как… Вот флаг, герб. А.Лукашенко Президент 90-х и президент нынешний — как у нас в Одесе говорили — большая разница. А.Венедиктов: Две большие разницы. А.Лукашенко Две большие разницы. Даже старший — вы же видите, он там спортом сейчас занялся, — он ушел от государственной службы. Я его придерживаю пока как канал общения со спецслужбами… А.Венедиктов: То есть Коля — с подростками, Виктор — со спецслужбами. А.Лукашенко Да. А.Венедиктов: Вы пользуетесь своими детьми для работы. А.Лукашенко Это не мне выгодно, это вам выгодно. Потому что вы через Витю, который общается в жизни… и Дима мой и Николай даже, — я получаю огромный массив информации. И иногда такие вопросы они приносят мне, что ты никогда бы не достучался до президента. А.Лукашенко: Вы спите в новогодние праздники — а труба работает и деньги качаются. У нас этого нет Виктор изначально был помощником у меня именно чтобы сохранить этот канал от силовиков и через силовиков, притом не всех силовиков — прежде всего, спецподразделений. У нас они очень мощные — 5 подразделений: «Альфа», «Алмаз», ОСАМ пограничников, СОБР, о котором вы говорили, и Служба безопасности президента. Они на всех международных соревнованиях выигрывают, даже у россиян. А.Венедиктов: Хорошо, Виктор — понятно. А все-таки Коля, он вам приносит информацию… ну, как это работает? Интересно. Я знаю, как у меня это работает дома, поэтому я сравниваю. А.Лукашенко Для меня важно, как он эту информацию получает, переваривает и мне приносит. Потому что ты прав, он новый человек, он совершенно другой человек. И мне важно понимание молодежи этой. А он, несмотря на 15, уже скоро 16 лет будет, по-взрослому это переваривает, потому что опыт у него большой. Он мне переводит… переводчиком у меня, когда мы с президентами беседуем. Его знают…. В Китай он маленький принц там… |
| А.Лукашенко Мы хорошие, да и есть такие же. Но для нас эта тема не нова. Просто Путин реагирует на решение этого Европарламента. Там, наверное, забыли. И второе: когда ты эту тему поднимаешь, абсолютно уже избитую, она понятна всем умным людям, — надо убийственные и особенно новые факты, сильные приводить, чтоб мы, историки, как ты говоришь, мы хорошие, и другие историки сказали: «Да, откопал что-то новое». А.Лукашенко: Сталину надо поставить памятник в Белоруссии — я как историк говорю — за пакт Молотова — Риббентропа А.Венедиктов: Я привез вам журнал «Дилетант» Посвященный пакту. Наталье отдал. Вы посмотрите потом. Покритикуете. А.Лукашенко Кто, ты писал статью? А.Венедиктов: Этой мой журнал. А.Лукашенко А, в журнале твоем. Я понял. Спасибо, что передал. Это у меня в семье интересный вопрос. Коля, будешь сейчас читать про этот пакт. Он если заинтересовался… А.Венедиктов: Очень хорошо. Кстати, как раз мы вернулись. Я обещал вашим коллегам, что я задам вопрос о Коле. Это меня интересует, потому что у меня сыну 19 лет — ну, недалеко… А.Лукашенко Я слышал, что ты сказал — пережил ты этот период. А.Венедиктов: Пережил. Что у вас самое трудное в общении с мальчиком из XXI века, с вашим сыном? Вот старший, я понимаю, родился в Советском Союзе. Что-то помнит. А.Лукашенко Второй — на границе… А.Венедиктов: А вот это другое поколение. Вот будущие белорусы, вот они. Что как отцу и президенту — давайте не делить — самое трудно в общении с 14-летним пацаном, который другой, иной, чужой? А.Лукашенко Да, он другой. Но, мне, знаешь, в чем повезло — он же с двух лет на колене у папы и так далее, по всему миру. Он очень просвещенный, он очень взрослый. Если бы ты с ним поговорил… А.Венедиктов: Папаша! Что самое трудное, а не что самое легкое? А.Лукашенко Это и есть самое трудное — что это взрослый человек в переходном возрасте со всеми недостатками, когда всё отвергается, всё отрицается, всё критикуется. Это главный мой оппозиционер, чтобы ты знал. Любое мое заявление он сейчас… или по телевизору утром обычно, когда перед школой мы смотрим новости. Он посмотрел — и критикует пресс-секретаря сразу: «Да что она показывает про тебя там?!» И вот это самое трудное в общении. |
| А. Лукашенко Вчера, я приведу… А. Венедиктов Верховный суд… А. Лукашенко Да, я тебе приведу пример. У нас в практике. На контроле президента находятся общественно значимые дела. Прежде всего, это касающиеся жестоких преступлений. Но и экономических тоже. Я не отмазываюсь от этого. Есть преступления, важное общественное звучание. Венедиктов там своим 150 тысячам подписчиков сообщил. Я вынужден реагировать. Ну вот, вчера мне докладывает председатель Верховного суда. О разбирательстве этих дел. Вот одно из них. Два подонка, иначе не назовешь. Не помню, в каком районе уже у них и разбои были и прочее, их наказывали и так далее. Убили свою учительницу. За что? За то, что она защитила у их сестры двоих детишек. Сестра никакая. Асоциальный элемент. Защитила, и потребовала изъять из семьи и передать другой семье. В детский дом. У нас детдомов почти не осталось. Мы в семьи распределили детей. Взяли детей. Мы поощряем это. Так вот, она сторонник была, потому что выполняла эту государственную функцию. Но их учитель, они ее резали всю ночь. Не просто застрелили, убили. Они ее убивали всю ночь. Она просила, молила, и они ее, в конце концов, убили. Добили. Каково? А если бы, Алексей, не дай бог, с твоими родственниками близкими, как меняется точка зрения. Говорят, и ты все равно не имеешь права эту жизнь отнять. А кто дал право им отнимать? А.Лукашенко: Что мы получаем, что вы каждый год нас начинаете прессовать, завинчивая гайки, повышая цены? А. Венедиктов Если государство, мы же говорим не о мести и не о ликвидации. Мы говорим о том, что государство, суд расстреливает. Это государство. А. Лукашенко Да, государство. А. Венедиктов Александр Григорьевич, вы получается, один поручик не в ногу, все остальные в ногу. Или наоборот. Вы сторонник смертной казни. А. Лукашенко Вам судить. А. Венедиктов Мне так кажется. А. Лукашенко Знаете, у меня нет ответа однозначного на этот вопрос. Почему Когда ты подписываешь смертный приговор… А.Венедиктов Вот это был мой вопрос. Это вы подписывали? |
| А.Венедиктов Справки… А.Лукашенко Я говорю: «Хватит. Не надо, я понял. Я, чтобы тебя защитить, должен купить у тебя автомат». Нет, я так не сказал, но я так понимаю. Я правильно сказал? Вот вы человек, слушая меня, обычный человек, россиянин. Я что, неправильно что-то сказал. А.Венедиктов А ответ-то?.. А.Лукашенко Я же сказал, какой ответ был: «Это дорого». Там справки начали военные суетиться… Ну, мы сейчас закупаем у них, по-моему, 12 или 14 самолетов за собственные деньги. У нас нет нефти, газа и прочего. Мы от лекарств, от всего собрали — 12 самолетов, Су-30 покупаем. А.Лукашенко: Все, о чем мы договоримся с Россией, будет реализовано А. Венедиктов Александр Григорьевич, вас спросили, как вас российские медиа показывают. Вернее, сказали. Последнее время, когда я готовился к интервью, я спрашивал: какое впечатление у вас от экрана. У простых людей. Они говорят: президент Белоруссии капризный. Это ему не так, это ему не так. Чего он капризничает. А. Лукашенко Это не телевидение, это блогеры ваши. А. Венедиктов Неважно, там все вместе. А. Лукашенко И наши тоже. А. Венедиктов Вы можете что-то сказать российским зрителям про ваши капризы? А. Лукашенко Никаких капризов. Я опытный, простите за нескромность. С длительным сроком пребывания на этой страшной должности – человек. А. Венедиктов Не запугивайте. А. Лукашенко Я не запугиваю. И люди это в России должны понимать, что капризные люди столько не работают, даже столько не живут. В чем заключается мой каприз? То, что я сегодня торгуюсь и веду переговоры, даже не торгуюсь. Не с моей подачи вынесли на уровень президента эти вопросы. Я часто критиковал правительство России, прежде всего, за то, что выталкиваете эти вопросы на наш уровень и мы перед Новым годом вместо того, чтобы встретиться с моим другом, близким Владимиром Владимировичем Путиным, взять рюмку водки или самогона я привезу с Беловежской пущи. Выпить и друг другу руки пожать. Мы начинаем собачиться. Так это же моя жизнь сегодня. Как можно организовать экономику, если нам говорят: 152 доллара должна быть цена на газ. Да она не может быть, потому что там мы без таможенной пошлины торгуем. Мы не можем. Ну а потом я вообще сказал на последних переговорах, когда торговля шла по нефти особенно, говорю: «Ну хорошо. Давайте цены ваши, мы будем платить». Но если рынок в 25 миллионов тонн нефти и в 22 миллиарда кубов газа российский рынок уйдет куда-то, вы на меня не обижайтесь. Они мне говорят: это вам будет дороже. Газ. Газа хватает. Это будет дороже нефть и газ. Я им говорю, когда вы начали собачиться с Украиной по транзиту газа, что вы сделали? |
| Но чего хочет этот подходящий к нам? Потому что идет прямо к нам, и, по-видимому, доволен, что встретился с нами после многого искания. Итак, сперва послушаем, что он скажет; а затем, расставшись с ним, на свободе побеседуем о том. Это Венедикт, некогда соименный мне, теперь уже не представляется соименным; тогда назывался Евлогием, но был 4 ли таковым? Венедикт. Несправедливо поступаете, друзья, без всякого основания уклоняясь от нас и не желая быть в единении с нами. Евлогий. От чего не договариваешь – с нами, которые веруем, что Дух Святой и от Сына имеет бытие, то есть происходит как от начала, дающего Ему бытие лично по единству природы, как следовательно и от Отца происходит, кроме только, что Сын приемлет такую изводительность Духа (от Отца)? Венедикт. И в каком отношении по твоему представлению погрешают верующие так? Евлогий. Пока не об этом. А прежде скажи мне прямо, сторонник ли ты Латиням? Венедикт. Конечно. Евлогий. И, однако, до весьма недавнего времени чего худого не говорил о них, и много писал против прибавки? Венедикт. Да ведь и ты когда-то советовал войти в единение с ними. Евлогий. Не отказываюсь от этого. Потому что не настолько обезумел, чтобы не желать с ними единения, но единения благоприличного и истинного. А на столь тягостные условия мира и сам я не думал соглашаться и не надеялся, чтобы другие согласились. Наконец меня и то влекло к Латинянам, что вас. Теперь, издавна не дорожа собою (см. Деян. 20:24 ), я возвратился к начальному отеческому учению и твердо держусь его, так что все оставлю скорее, чем его, убежденный, что нет ничего истиннее. А ты, променявши его на чужое и как думаем сомнительное, еще вступаешь в борьбу, не только благоволя тому, но и обзывая древних Несторианами, против коих законно по твоему мнению сделана прибавка и думаешь, что не погрешаешь. Венедикт. Оставим это, как не важное. Но в чем нас можете обвинять? Евлогий. Если для тебя это не важно, то не любопытствуй; потому что, как примечаю, немало людей открыли путь, которым надеются все узнать без труда и всего достигать, и в силу этого представляются себе много знающими и совершающими. Итак, оставивши нас продолжать свои занятия, уходи на свое дело. |
|
|
