| Святой отказался, но попросил Хлотаря II заботиться о мон-ре, и король щедро одарил обитель. До того как Колумбан поссорился с Теодорихом II, монахи Л. получали от этого короля не только богатые пожертвования, но, вероятно, и привилегии ( Wood. 1998. P. 108-109; Fox. 2014. P. 21-23, 43-44). При Хлотаре II аббатство получило большие земельные владения и средства из казны. Грамоты, выданные мон-рю королями или епископами, не сохранились. В сборнике формул Маркульфа, составленном, вероятно, на рубеже VII и VIII вв., Л. назван в числе важнейших франк. монастырей, обладавших иммунитетом на основании королевских привилегий (libertatis privilegium - MGH. Leges. 5: Formulae. P. 39). Расцвет Л. связывают с деятельностью аббата св. Вальдеберта (629-670), ученика св. Евстасия. В этот период выходцы из обители основали множество мон-рей в Галлии. Так, св. Филиберт основал мон-рь Гемметик (см. Жюмьеж ); св. Садальберга - мон-рь в Лингонах, впосл. перенесенный в Лавдун (ныне Лан; епископом Лавдуна стал Хагноальд, брат Садальберги, прежде бывший монахом в Л.); св. Бургундофара (Фара) возглавила мон-рь Эбориак (ныне Фармутье), основанный для нее Евстасием. Насельники Л. и др. мон-рей колумбановской традиции следовали «уставу Колумбана» (regula Columbani). По свидетельству Ионы, Колумбан составил монашеское правило для Л. и Фонтан, но совр. исследователи полагают, что речь идет о своде устных предписаний, а не о полноценном письменном уставе или тех правилах, к-рые сохранились в рукописях как сочинение Колумбана (напр.: Diem. 2002; Idem. 2011). По мере увеличения числа насельников в Л. и расширения сети монастырей правила Колумбана были либо дополнены, либо заменены уставом св. Бенедикта (см. Венедикт Нурсийский ), менее строгим и более четко регламентировавшим внутреннюю жизнь монастырей. В источниках VII в. Л. упоминается как образцовая монашеская обитель, правила которой были примером для насельников мн. др. мон-рей (подробнее см. в ст. Колумбан ). Скрипторий Скрипторий, действовавший в Л. |
| «От уныния врачует постоянство, делание всякого дела с великою внимательностью и со страхом Божиим. Во всяком деле определи себе меру и не оставляй прежде, нежели кончишь, что назначено, также молись разумно и усильно, и дух уныния бежит от тебя». 279 «Положи меру всякому труду» – вот основное правило, которое Ангел заповедал отцу монахов Антонию Великому . 280 Уныние проявляет себя и как искушение не соблюдать меру, будь то по небрежению, будь то – и это наименее заметно – по склонности ко всякого рода неумеренности. Заметим, что сам Евагрий не был фанатически привержен этому правилу: «Не во всякое время можно исполнять обычное правило, но надлежит принимать во внимание обстоятельства и стараться наилучшим образом исполнять посильные заповеди». 281 Это обычное правило не было писанным монашеским уставом, в Скиту его вообще тогда не существовало. Скорее речь идёт о «мере», которую каждый устанавливает себе по силам и по совету старцев. В обычное время следует безоговорочно придерживаться этого келейного правила, но в исключительных случаях следует поступать, помня о христианской свободе. Умелое балансирование на грани послушания и свободы составляет самую суть духовного учения древних отцов. Испытанное средство предотвратить связанное с тоской душевное смятение или победить его, если оно уже проникло в душу, – это тяжёлый, но исполненный со тщанием труд, который не является ни самоцелью, ни поводом к корыстолюбию, – монахи всегда его почитали своим долгом. Евагрий даёт этому следующее объяснение: «Будь внимателен к труду своему, по возможности ежедневно и еженощно, дабы не оказаться ни на чьём попечении, но прежде всего дабы делиться с другими, как к этому призывает апостол Павел 282 , в твёрдой решимости победить беса уныния и отразить все прочие вражьи козни. На самом деле следом за ленью приходит бес уныния, и человек «праздный погрязает в похотях», как сказано в Писаниях». 283 Так, в нескольких строках, Евагрий кратко изложил весь духовный опыт отцов-пустынников, своих учителей, и каждое из этих положений можно подтвердить изречениями и других монахов. 284 В эпоху, когда ручной труд считался презренным занятием рабов, отцы его высоко ценили, прекрасно сознавая при этом, что работающий монах всё же рискует оказаться в сетях у страсти наживы и нездоровой активности. 285 Едва ли не большая внутренняя дисциплина требуется для того, чтобы завершить начатый труд или чтобы прервать его, когда тебя ждут более важные дела. Совершенно справедливо преподобный Венедикт Нурсийский просит своих братьев ничего не предпочитать богослужениям. 286 Во все времена это единственное, что ставило преграду лени и неумеренности в труде. В обеих этих крайностях Евагрий проницательно усматривает формы того же уныния. |
| Согласно Житию, К. А. руководила общиной с любовью и со снисходительностью, усердно поддерживала дисциплину. Она была строга прежде всего по отношению к себе: соблюдала умеренность в еде, под одеждой носила свиную кожу щетиной к телу и власяницу из конского волоса, спала на голой земле или на охапке виноградных ветвей, положив под голову камень (Франциск Ассизский велел ей использовать мешок с соломой). Трижды в неделю, по понедельникам, средам и пятницам, она совсем отказывалась от еды, до тех пор, пока Франциск Ассизский и Гвидо, еп. Ассизи, обеспокоенные здоровьем К. А., не предписали ей принимать хотя бы полкуска хлеба в день. Посетивший Ассизи Жак де Витри , еп. Акры, в письме от 1216 г. описывал женщин, вдохновленных примером Франциска Ассизского: «Однако я обнаружил в этих краях одну вещь, которая доставила мне великое утешение: людей обоих полов, мирян и богачей, каковые, оставив всякое имущество ради Христа, покинули мир. Они называют себя меньшими братьями и меньшими сестрами и пользуются особым уважением папы и кардиналов… Женщины проживают вместе недалеко от городов и не принимают никаких даров, но живут трудом собственных рук. Они весьма огорчаются и смущаются почтением со стороны клириков и мирян, которое им оказывают вопреки их желанию» ( Jacques de Vitry, é v ê que. Lettres/Éd. R. B. C. Huygëns. Leiden, 1960. P. 71-78). Среди церковных иерархов, проявлявших интерес к деятельности жен. общины в Сан-Дамиано, был кард. Уголино деи Конти ди Сеньи, в те годы папский легат в Центр. Италии. Он ознакомился с образом жизни неск. жен. общин, стремившихся к новым практикам монашеской жизни, и составил для них устав, за основу которого было взято правило свт. Венедикта Нурсийского (устав утвержден папой Гонорием III ). Впоследствии К. А. обращалась к папе Римскому Григорию IX с просьбой подтвердить дарованную ее общине «привилегию бедности», т. е. право не принимать никакой собственности даже в общее пользование (см.: Seraphicae Legislationis. 1897. P. 97). Вероятно, такая привилегия была уже предоставлена папой Иннокентием III (1198-1216), но К. А. добилась ее подтверждения от Григория IX (17 сент. 1228). Еще раз она была подтверждена за 3 дня до смерти К. А. папой Иннокентием IV, находившимся тогда в Ассизи. |
| Новости Репортажи Мониторинг СМИ Интервью Документы Фотогалереи Статьи Анонсы Анонсы Выставка «Кижи. Небесное послание». Москва Выставка «Тайны храмов эпохи Ивана Грозного». Москва Выставка «Сотворение мира. Произведения религиозного искусства XV – начала XX века». Москва Фестиваль «Весна духовная. На пути к Пасхе». Москва Концерты фонда «Искусство добра» в соборе на Малой Грузинской и на других площадках. Москва VII Международный Великопостный хоровой фестиваль. Москва Выставка «Праздник Благовещения». Москва Выставка «Ars Sacra nova. От мифа к символу. Русская история и евангельские мотивы в творчестве художников модерна России и русского зарубежья 1900-1940-е гг.». Москва Открытие выставки «Данте, пророк надежды». Москва Пресс-конференция в преддверии Страстной седмицы и праздника Пасхи. Москва Концерт фестиваля «Свет Христов», посвященный 225-летию А.С. Пушкина, Москва Концерты фонда «Искусство добра» в Соборе на Малой Грузинской и на других площадках Все » Документы Послание Патриарха Кирилла Преосвященным архипастырям, священнослужителям, монашествующим и мирянам епархий на территории России 06.04.2020 13:22 Версия для печати Фото: Дарья Антонова/ИА REGNUM Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратился с посланием к Преосвященным архипастырям, священнослужителям, монашествующим и мирянам епархий на территории Российской Федерации. В нынешнее непростое время, в условиях, когда государственными властями предпринимаются все возможные меры по недопущению распространения коронавирусной инфекции, призываю архиереев, духовенство, монашествующих и мирян усилить молитву ко Господу об ограждении людей от вредоносного поветрия, а архипастырей и пастырей — продолжать ревностно совершать богослужения и особенно Божественную Евхаристию — таинство Тела и Крови Христовых, даже в отсутствие паствы по причине соответствующих рекомендаций властей. Воистину — «делу Божию ничего не должно предпочитать» (Устав преподобного Венедикта Нурсийского, глава 43). Сегодня многие из нас вынуждены возложить на себя подвиг неотлучного пребывания в своих жилищах. Таковым говорю: пусть место вашего уединения станет для вас пустыней личного и семейного молитвенного труда, по евангельскому слову: Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6:6). Пусть на этот подвиг вдохновляет нас и образ преподобной Марии Египетской, многие годы проведшей в уединенной молитве в пустыне. |
| Надобно поступать так, как написано: «даяшеся коемуждо, егоже аще требоваше; не по лицеприятию» (да не будет), но по вниманию к немощам немощных. Кто меньше имеет нужды, пусть Бога благодарит, и не скорбит (что не дают); а кто больше имеет нужды, пусть смиряется по своей немощности и не превозносится по причине милости к нему (что дают). Так все члены будут в мире, Особенно ропота никто да не обнаруживает по какому бы то ни было случаю ни словом, ни знаком. Кто замечен будет в этом, подвергать его мерам исправления. Глава 35. Все ли равно должны получать на поварне Братия должны служить себе взаимно; и никто не должен отказываться от послушания в поварне, разве болен кто, или занят многополезным делом. Да ведает, что этим послушанием любовь братская свидетельствуется и великая награда стяжевается. Которые немощны, для тех назначить помощников, чтобы без скорби совершали свою череду: и всем надо давать утешение и отраду, судя по величине братства и положению места. Если братство велико – келаря освобождать от послушания на поварне, равно и того, кто занят многополезным делом. Прочие же пусть с любовью взаимно себе прислуживают. Кончивший свою неделю, в субботу должен сдать вещи и дать во всем отчет. Полотенца, которыми братия вытирают себе руки и ноги, пусть вымоет. Ноги тоже, как кончивший неделю, так и вступающий в нее должны вымыть всем. Кончающий неделю дает келарю сосуды чистыми и целыми; а келарь вручает их вступающему в неделю, чтобы ведомо было, что один дает, и в чем другой должен давать отчет. Недельные за час до общего стола пусть принимают положенную часть вина и хлеба, чтобы во время стола служили братиям без особенного труда и без роптания. Во дни же праздничные пусть воздерживаются до конца обеда. Кончающие и начинающие неделю, по окончании утренних молитв в воскресенье в церкви, делают всем коленопреклонение, просят молитв. Кончающий неделю говорит при сем такой стих: «Благословен Бог, помогший мне и утешивший меня». Сказав это трижды, получает благословение: этим оканчивается его послушание. Начинающий же неделю говорит: «Боже в помощь мою вонми, Господи, помощи мне потщися»; это и все произносят трижды; затем он получает благословение, и тем вступает в недельное свое послушание. Глава 36. О больных братьях |
| Близким к Роману Сладкопевцу деятелем на гимнографическом поприще, и по времени и по значению, был св. Авксентий 291 . Он принадлежал к кружку первых царьградских песнописцев и находился в близких сношениях с пресвитером и экономом Великой церкви, Маркианом. Другим его товарищем житие называет Анфима, быть может, того самого, о котором говорит Феодор чтец , как об одном из первых составителей тропарей. Вместе с Авксентием они ходили в мирские церкви и там заправляли пением во время праздничных бдений. Потом, когда в монастырёк св. Авксентия стало собираться много народа на ночные вигилии, Анфим ввёл между ними общее хоровое пение, разделив богомольцев на две стороны, из которых на одной пели мужчины, а на другой – женщины. Сам же Авксентий приобрёл известность и на поприще гимнографическом, составляя тропари, которые биограф его называет весьма приятными и полезными (τροπρια λαν τερπνα κα πωφελ). По его словам, это были коротенькие строфы, состоявшие из двух или трёх стихов, что как нельзя лучше соответствует песнопениям, которые приводятся под именем тропарей св. Авксентия в его жизнеописании. Каждую из таких строф пели по нескольку раз, сначала на одной стороне, потом на другой; затем переходили к следующей и так продолжали до конца 292 . Каждый тропарь оканчивался коротеньким стишком или припевом, подобно кондакарям Романа Сладкопевца и согласно структуре гимнов ипофонических. Последовательный порядок их пения обозначается в греческом тексте жития словами: μετ τοτο (латинский переводчик передал их неправильно, «cut eo autem»), ετα, καθεξς κα πλιν. В пении участвовали все, приходившие в преподобному, проводя за службой одни до трёх, другие до шести часов: сам же он, говоря словами жизнеописания, произносил (’πεφωνησε) по стихам песнь трёх отроков, на которые народ отвечал припевом: «хвалите и превозносите его во веки». Отпуская своих духовных детей, он напутствовал их поучением. В заключение отметим тот замечательный факт, что в монастыре Авксентия вилигии справлялись под субботу и воскресенья: вот почему, может быть, пятница считалась здесь праздничным днём, в который наёмники освобождались от работ. Составитель жизнеописания, ученик преподобного, работал резные деревянные крестики и раздавал их на благословение приходящим. II. Литургическая часть в уставе Венедикта Нурсийского. |
| И так как на благословении хлебов в Иерусалимском Уставе, совершенно согласно Евергетидскому, полагаются библейские чтения из «апостола», но не из евангелий, то надо полагать, что именно «апостол» составлял содержание затрапезных чтений в период первого появления в палестинских монастырях всенощных бдений с вечера до утра, введенных, как было уже сказано, самим преп. Саввою. Правила св. Венедикта Нурсийского также не отличают, по характеру содержания, чтение затрапезное от богослужебного, но в этих правилах для богослужебного, а следовательно, и затрапезного чтения, на ряду со Священным Писанием, назначается и чтение толкований на Св. Писание. Надо полагать, что это же явление было около того же времени и на Востоке, т. е. с внесением, наряду и, постепенно, в замен Св. Писания, толковательных произведений в богослужение, они вошли и в затрапезное чтение; причем, если толкования на евангелия заняли преимущественно, а затем исключительно место за богослужением, то толкования на Деяния – за трапезой, в период богослужебного литургийного чтения текста этой книги. Но как на богослужебных чтениях, наряду с толковательными произведениями, в той или другой мере постепенно вытесняя их, выступили житийно-повествовательные, так точно произошло и на затрапезном чтении; и так как затрапезное чтение было такого рода, что, с одной стороны, время и размер его определялись не смыслом читаемого, а продолжительностью трапезования, – оно немедленно прекращалось, как только кончалась трапеза, – а с другой, внимание к нему у занятых едой –могло быть только неполное и отрывочное, то и материал для него требовался наиболее легкий по изложению, состоящий из таких элементов, из которых каждый составлял бы более или менее цельный и в то же время кратко раскрытый сюжет, уловимый и понятный вне связи с предшествующими. Такой именно материал среди произведений житийно-повествовательного и нравоучительного рода как раз представлял Патерик 1181 ; естественно, что именно он и сделался основной или специальной книгой для затрапезного чтения, не исключая собою однако и другого материала, общего с богослужебным, и даже в свою очередь заходя иногда в богослужебное употребление. |
| На Западе туники святого Мартина и первых галло-романских монахов Мармутье были мешкообразными, не такими широкими, как обычно, и повязывалась на теле веревкой. Поверх нее носили паллий, закрывавший затылок и плечи и окутывавший всего человека. Капюшон, судя по всему, тогда не носили 397 . Автор Жития Юрских отцов говорит об одежде этих аскетов: обычно они имели тунику, которую во время холодов подбивали мехом. Этого требовала погода в горах. Поверх нее надевали накидку с кукулем, к ней добавлялся также капюшон. Длиной накидка была от головы до пят. Иногда ее заменяли скапулярием из грубого материала. Видимо это была дополнительная накидка, меньшая размером, покрывавшая тело только до колен и локтей. По сторонам она имела отверстия. Такой ее показывают художественные изображения, не слишком отдаленные по времени и месту 398 . В путешествиях и во время визитов монахи носили кожаные сандалии на ремнях, а зимой и во время полевых работ – деревянную обувь 399 . Венедикт Нурсийский давал каждому тунику, которая, видимо, надевалась прямо на голое тело. Вокруг опоясывались кожаным ремнем, по ночам вместо него повязывали более широкий пояс. Под cuculla Бенедикт понимает накидку с кукулием; не понятно, достигала ли она до пят. Накидка не имела рукавов, была закрыта спереди. Снималась она через голову. Во время работ ее меняли на scapulare, видимо, на накидку меньшего размера, подобную описанной выше. Она покрывала грудь и спину, руки и ноги оставались открытыми. Во время путешествий надевали нижнее белье 400 . Regula Magistri во всех случаях разрешает кальсоны. Зимой они должны быть шерстяными, летом льняными. Кроме того, носили панталоны (pedules) и небольшие обмотки (fasciolae), а также обувь, подбитую гвоздями. Туника, служившая также рубашкой, зимой была из грубой шерсти, а летом льняная. Для ночного времени предусматривалась отдельная туника, которая одевалась только для исполнения ночных послушаний. Поверх нее носили паллий, зимой шерстяной, а летом из льна 401 . В древнем шотландском монастыре в Киль-Росе нижняя одежда монахов было из белой шерсти и достигала до колен. Ее использовали на работах. Верхняя одежда состояла из накидки (называлась Birrus или Amphiballus), которая покрывала и голову, и тело; судя по всему, она имела и капюшон. Монахи повязывали ее кожаным ремнем. Так они одевались ежедневно на молитву, в ней шли на работы, в ней и спали 402 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ОБСЕРВАНТЫ [лат. observantes - соблюдающие], в католич. монашестве XIV-XVI вв. сторонники движения, направленного на строгое соблюдение монашеских уставов в их первоначальном виде, без позднейших послаблений (диспенсаций). Стремление к реформе, под к-рой понимался возврат к первоначальным нормам и духовным идеалам, было характерно для всей истории западноевроп. средневек. монашества. Так, лозунги возврата к первоначальному Уставу св. Бенедикта (см. в ст. Венедикт Нурсийский ) были характерны для лидеров клюнийской реформы и для основателей новых орденов в кон. XI-XII в. (в т. ч. для цистерцианцев ). По мнению исследователей, движение О. существовало в период с посл. трети XIV в. по первые десятилетия XVI в. ( Roest. 2009. P. 446). Движением были охвачены в том или ином виде практически все католич. ордены монашеские (за исключением картузианцев ), но наиболее активно оно проявилось в нищенствующих орденах . Среди причин возврата к строгому соблюдению первоначальных уставов называют рост апокалиптических ожиданий в европ. обществе, связанный с многочисленными войнами, эпидемиями (в особенности «черной смертью» в сер. XIV в.), экономическими кризисами, папским расколом (см. Схизма в католической Церкви ), распространением «народных ересей» и др. В одних случаях инициаторами реформы выступали представители самих монашеских орденов, в других - местные епископы или представители светской власти. Наибольшей известности движение О. достигло в ордене францисканцев , в к-ром его инициаторами стали последователи спиритуалов , осужденных рядом папских и соборных решений в 1-й трети XIV в., но сохранивших позиции в итал. общинах. Основателем движения францисканцев-О. считается Паолуччо Тринчи. В 1368 г. он с разрешения орденских властей создал в пустынной местности Бруньяно (Умбрия, Италия) конвент, члены к-рого соблюдали Устав св. Франциска Ассизского во всей его строгости (особенно в том, что касалось обета бедности). |
| 2. Священники выбираются аббатом из числа братии (Reg. 62); если в мон-рь принимается священник не из числа насельников, то только с условием строгого соблюдения им монастырского устава (Reg. 60). Клирики находятся в послушании у аббата, как и обычные монахи, с той лишь разницей, что благословляют и совершают литургию по распоряжению аббата и могут занимать место не в порядке вступления в обитель, но «повыше, ради достоинства их жизни» (Reg. 60, 62). 3. В монашество принятие происходит не сразу. Пришедший в мон-рь испытывается под наблюдением и наставлением опытного старца. По прошествии года он письменно принимает на себя монашеские обеты и одевается в монастырские одежды. Кроме известных предшествующей аскетической традиции обетов послушания, нестяжания, целомудрия Устав В. Н. предписывает новый, обет постоянства (stabilitas loci),- пожизненного пребывания монаха в одном мон-ре (Reg. 58). Монах не имеет права выйти за ворота мон-ря без разрешения настоятеля (Reg. 67). Правило постоянства диктует необходимость самообеспечения общины: вода, мельница, сад, хлебопекарня, мастерские должны находиться в пределах мон-ря, чтобы монахам не было нужды лишний раз покидать его (Reg. 66). Новый обет сыграл важную роль в последующем становлении зап. монашества: мон-рь принципиально отделялся от мира, монашеская община получала внутреннюю организацию, развивалось монастырское хозяйство, сокращалось число странствующих монахов. Давший обеты в принципе остается внутренне свободным в их исполнении: даже «прежние одежды его хранятся в рухлядной, чтобы, если по наущению диавола вздумает он выйти из монастыря, в них был извержен из него» (Reg. 58). Вступивший в общину отказывается от всего своего имущества: либо раздает его бедным, либо жертвует в мон-рь (Ibidem). В мон-ре все должно быть общим (ср.: Деян 4. 32), монах не имеет никакой собственности, «так как... не имеет уже в своей власти ни своего тела, ни своей воли», но все необходимое получает от настоятеля (Reg. 33-34). Забота о материальном обеспечении монахов поручается келарю, к-рый должен быть для братии заботливым отцом (Reg. 31). К монастырскому имуществу следует относиться бережно, за испорченную или потерянную вещь провинившийся кается аббату (Reg. 32, 46). Одежда монахов должна соответствовать климату местности. В теплых районах, согласно В. Н., каждому монаху достаточно 2 куколей (головных уборов), легкого и шерстяного, 2 туник, скапуляра (здесь - фартук для работ), сандалий и сапог (Reg. 55). |
|
|
