| Тогда-то познал он свой грех , грех осуждения ближнего, и горько раскаивался в нем. За то своим страданием от болезни запоя стяжал он великую добродетель неосуждения, которая у св. отцов именуется без труда спасением. Зная это, некоторые братия иногда начинали в его присутствии разговор осудительный о ком-нибудь, чтобы испытать: как он отнесется к сему? Но он благоразумно уклонялся, выставляя на вид свою страсть. Только, бывало, и услышишь: “На то есть начальство, оно лучше нас знает. Я сам неисправен”. Недели за две до смерти он ушел в лаврскую больницу, пособоровался, через день причащался св. Таин. Утром в день смерти, я зашел к нему пред ранней литургией; он сидел на постели и, по-видимому, читал на память последование ко св. причащению. Я положил ему на плечо руку и беседовал с ним. Под рукой я чувствовал, что, казалось, можно было пересчитать его косточки: так он иссох от болезни. Спросил я о молитве Иисусовой, зная, что он был делателем сего священного упражнения: “Как ти, отче, молитва Иисусова?” Он, показывая на свое чело, сказал: “Умом только”. В утешение я сказал ему: “И за это, батюшка, Бога благодарите, а когда еще ослабеете, то имейте только память Божию и довольно с вас”. После ранней обедни причастили его св. Таин; тут пришли его друзья проститься с ним и предложили ему прочитать отходную. Он согласился и внимательно слушал. Потом попросил поднять его с койки и посадить в кресло. Он посидел немного, с особенной приятностью взглянул в последний раз на св. Лавру (чрез окно), улыбнулся и стал кончаться. И так мирно, в начале поздней обедни он предал дух свой Богу. Пустынная братия взяла тело его для отпевания и погребения в родную ему обитель Святого Параклита. На нем повторилось сказание Пролога под 30 марта. Когда он был еще здоров, один брат, видя его выпившим, спросил его: “Отче, ужели вы не боитесь внезапной смерти? Ведь в таком состоянии можно умереть”. Он ответил: “Ах, брат, боюсь и молюсь Господу Богу, чтобы избавил сего: ведь Он может в один миг исправить меня, может и наказать. |
| Конечно, я должен заняться в первую очередь подлечиванием себя и показаться в Москве врачам по рекомендации Патриарха Алексия. Владыка Ювеналий пришлет мне мою духовную амуницию. Он писал мне, что все мои панагии и прочее хранятся у Патриарха Алексия. Это, конечно, твоя забота, мой дорогой Кирочка. Если бы было можно, и вы бы позволили, то я побывал бы у вас с величайшей радостью ненадолочко. Ой, как мне хочется повидать всех вас, мои дорогие, и Николушку. 172 Слава Богу за все! В 6 часов вечера в Рождество мне объявили полную свободу – это была нечаянная радость. И я первым долгом обратил свое сердце и голос к вам, мои дорогие, и воскликнул: «Слышите вы, деточки и внучата, голос дединьки, – я освобожден?!» За час до объявления мне об освобождении я получил от всех вас драгоценное для меня письмо, и ваш старичочек без всякого стеснения обливал его слезами радости, но это слезы радости хорошие – это первые за семь с половиной лет. Спасибо великое вам всем. Это была первая нечаянная радость для меня и окружающих меня и понимавших мои переживания. Милые мои детки – внучата; я ношусь с вашим письмом как с величайшей наградой и ненарадуюсь. Милый мой Алик, ты молодец и достоин похвалы и награды за твои отличные успехи. Преуспевай и дальше так же. А милая моя крестница Кука пишет гораздо лучше и красивее меня. Умница – учись и догоняй в успехах твоего любимого братика Аличку. Дорогая моя Ларочка, если бы ты знала, какую великую радость мне доставила твоим письмом. Ну вот, я опять опозорился и расплакался. Дорогой мой Кируся, хочу видеть тебя и всю твою семью. Радуюсь, что Бабушка возится с детишками и представляю себе, как они вас закружили. Это хорошо. От Николушки имел письмо и очень рад, что он близко от вас. Наверное, видитесь частенько или разговариваете по телефону. На кафедру я не стремлюсь, а хочу на покой в Сергиеву или Невскую лавру. В Ленинграде митрополит Елевферий милый и славный. К тебе, мой милый врач, я бы приехал за зубами, которые оставил у тебя на полке. Мне сделала два протеза здесь Эсперова, тоже арестованная, но я не умею их носить. Нужна, Кирочка, настойчивость и небольшие исправления. |
| Старец молился не так. Все его возгласы и молитвы, произносимые слабеющим, слегка хрипловатым голосом, не несли вообще никакой эмоциональной окраски. Поразительная простота, с которой Папа Герасим возносил свои молитвы, превращала их в искренний сердечный разговор двоих — старца и Бога — где его второй Участник, незримо присутствовавший в алтаре, ощущался настолько явственно, что мне хотелось заглянуть туда, за алтарную преграду, в надежде увидеть… Я думаю, вы сами догадываетесь Кого. Старец служил, и в маленькой скитской церкви ощущалась такая концентрация Любви, что, казалось, сердце не выдержит того умиления, которое переполняло и охватывало все мое существо. Я оглядел сослужащих с Папой Герасимом отцов Флавиана и Никифора, молящихся рядом со мною монахов, и по их светящимся лицам и влажным глазам понял, что и они испытывают нечто схожее с моими ощущениями. Слава Богу! Значит, я не свихнулся и не впал в прелесть! Слава Богу! Это просто Господь в очередной раз одарил меня Своей несказанной Любовью! Слава Богу! Этот дивный дар благодати я навсегда сохраню в своем сердце. Слава Богу! Причастились все. Сразу после трапезы прикатившие на все том же «лендровере» греческие монахи увезли Папу Герасима в Великую лавру, перед отъездом он попрощался с каждым по отдельности, со мной тоже. — Лешенька! — Старец посмотрел мне в глаза своим внимательным, исполненным отеческой заботой взглядом. — Ты только помни, что бы тебе ни пришлось пережить и увидеть, все это есть только — Его — к нам, грешным, неисчерпаемая Божественная Любовь! Что бы ни случилось! Богу виднее! Доверяй Ему, Алексий! Старец улыбнулся, крепко сжал мою, подставленную под благословение ладонь, и в его улыбке вновь мелькнули незабываемые черты «монаха» Феологоса… — Ну, уж на этот раз, батюшка, мы просто обязаны посетить мельницу преподобного Силуана! — начал я «наезд» на своего духовника, когда мы, взрывая пыль колесами любимого пикапа по дороге от скита к Пантелеймону, вновь приблизились к проглядывающей сквозь листву справа старой черепичной крыше неработающей мельницы. |
| Анна Р. 26 апреля 2020, 18:55 Владыка Питирим заболел 17-го апреля, а 23-го уже гуляет, в ближайшее время собирается идти к больным. Нам неделями вещают, что вирус сродни чуме, а епископ болел 6 дней. Татьяна 26 апреля 2020, 18:07 Христос Воскресе! Помоги, Господи, настоятелю и братии в выздоровлении! Спасибо вам, что не испугались, не предали Господа! Всю страстную ездили в Лавру, и оставьте вы эти увещевания, пояснения, что можно и дома молится. В Великий Четвёрток, Великий Пяток, Великую Субботу?! Как дома-то. Я тоже заболела в Светлую Седмицу, но спасибо, братия, что не оставили нас, что были эти великие службы! Что касается статьи: а если бы так говорили отцы во времена чумы и холеры... К умирающим не пойдём. Пожалейте нас... Мы не хотим быть распятыми со Христом... С поклоном, Татьяна Анна 26 апреля 2020, 17:54 Владыка верующий? Вера 26 апреля 2020, 17:38 Господи, прости нас, грешных! Храни вас Бог, дорогие наши батюшки! Жанна 26 апреля 2020, 17:07 Спасибо, отче! И за такую нужную статью, и за то, что здоровая и жизни своих не жалеете за ближних своих. Татьяна 26 апреля 2020, 16:20 Помогай Вам Господь! Простите нас грешных, молите Бога о нас! Дмитрий 26 апреля 2020, 15:53 А ведь Патриарх предупреждал... Просил оставаться дома... Надеюсь, в перечень вопросов на исповеди добавят что-то вроде: " Рцы, ми чадо: во время губительного поветрия, на ны движимаго, не хулил ли свящненноначалия или градоначалия? Не проявлял ли дерзостнаго непослушания, посещая храмы во время карантина? " Ну и епитимию, соответственно, налагать... Иулиания 26 апреля 2020, 15:47 Эти протестующие, которые материались, они точно верующие?) Марина 26 апреля 2020, 15:17 Скорейшего выздоровления вам, Владыка! И всем заболевшим! Спаси Господи за нужные и своевременные слова. Вот уж действительно ревность не по разуму у многих... Какие же мы православные, какие мы верующие, если будем думать только о себе - " пусть лучше я умру в храме, чем останусь дома " . А если из-за нас умрет кто-то другой?.. Воля Божия такая? А может, воля Божия как раз в том, чтобы мы наконец-то обрели смирение и наконец-то начали думать друг о друге... |
| Дафни морские ворота Афона – Как он вас принял? – Его не было в скиту, и нас принял послушник. Здесь я и познакомился с отцом Герасимом. – Ну и как, попали вы во внутреннюю Карулю? – Да, Рафаил сдержал свое слово. Внутренняя Каруля – это отвесные скалы; спускаться здесь можно только по цепям. Рафаил познакомил меня со всеми русскими монахами, которые подвизаются на Каруле (человек пять или шесть). Попутно мы с Рафаилом решали и хозяйственные вопросы. На Каруле существует система лебедок, с помощью которых монахам можно передавать не только продукты, но и разные строительные материалы. Мы передавали доски, трубы и другие стройматериалы. Рафаил исполняет роль прораба (это я так окрестил его). Он знает, что надо поправить, отремонтировать. Например, на одной скале он показал мне две лесенки: «Вот эта лесенка уже прогнила, ее нужно менять. Сейчас руки до нее не доходят, но попозже я это сделаю». Монахи, все молодые, принимали нас очень радушно, угощали чем Бог послал. Завязывалась дружеская беседа. Находились общие знакомые, монахи просили передать им поклоны. – Проникла ли цивилизация на Карулю? – Конечно. У всех монахов есть мобильные телефоны. – А как с водой дело обстоит? – Они пользуются дождевой водой. Но ее не всегда хватает. При мне один монах передал отцу Рафаилу две канистры и попросил принести воды. – Но иногда дождевая вода содержит примеси… – У нас в городах, да. А здесь никакой промышленности нет, поэтому вода хорошая. Тем более Афон – святое место, и оно освящает воду… В гостях у монахов я подзадержался; неожиданно стемнело (на Афоне ночь наступает очень быстро); в скит к отцу Афанасию уже возвращался в полной темноте. Идти было нелегко, но, слава Богу, все закончилось благополучно. – В келье отца Афанасия есть какие-нибудь удобства? – У него есть горячая вода, можно принять душ. Кельи благоустроенные, особенно те, что для батюшек. Есть электричество и газ. – Сколько вы у него пробыли? – Одну ночь. Утром мы с отцом Герасимом отправились вверх. Достигли тропы, которая ведет в Великую Лавру и по которой паломники возвращаются с вершины Афона. Мне хотелось попасть в Кавсокаливию, я о ней много читал, но видел только с моря. Мы не представляли, как это далеко: нужно было спуститься далеко вниз, а потом подняться вверх. Если бы мы это знали, то не рискнули предпринять такое путешествие. |
| В возрасте восьмидесяти лет по прошению он был пострижен в схиму с именем Паисий и с присущей ему ревностью подвизался в схимнических трудах. После закрытия Глинской пустыни о. Паисий перешел в Троице-Сергиеву Лавру, где также пользовался большим уважением братии, но в скором времени он почил там о Господе. Иеросхимонах Василий (в монашестве Вонифатий, в миру Иван Андреевич Морин) родился 10 сентября 1878 года в селе Лошаковка Суражского уезда Курской губернии в крестьянской семье 1895 . Рано проявилось в нем стремление к иноческой жизни; уже в семнадцатилетнем возрасте он поступил в Белогорскую Николаевскую пустынь 1896 . В 1909 году Иван был пострижен в монашество с именем Вонифатий, а через четыре года рукоположен епископом Белгородским Никодимом (Кононовым) в сан иеродиакона 1897 . В 1915 году по указу Курской Духовной Консистории о. Вонифатий был перемещен в Глинскую пустынь 1898 . Переход в прославленную обитель способствовал его быстрому духовному возрастанию. Он получил великую пользу от ежедневного откровения помыслов старцам, от их советов и наставлений. Простой и бесхитростный, о. Вонифатий, исполняя все повеления Глинских наставников, преуспевал в духовной жизни. Архимандрит Нектарий (Нуждин) писал, что «иеродиакон Вонифатий качеств очень хороших» 1899 . В 1919 году он был рукоположен во иеромонаха и в 1922 году епископом Рыльским Павлином (Крошечкиным) награжден набедренником 1900 . После закрытия Глинской пустыни о. Вонифатий жил на родине. С 1930 по 1938 год он служил священником в церкви села Ворошба Суджанского района Курской области 1901 . Твердая вера сообщала всей его деятельности характер глубокой убежденности. Постоянное созерцание Бога внутренним оком веры, как Всеблагого Помощника, Всемогущего Защитителя и Премудрого Указателя пути в Его Царствие, давало о. Вонифатию силы к победе над искушениями, к мужественному перенесению напастей и бедствий и к выполнению своего назначения на земле. И своих прихожан о. Вонифатий учил веровать в Бога, то есть иметь живую уверенность в Его бытии и свойствах, признавать умом и сердцем все то, что Сам Бог сообщил нам о Себе в Своем Откровении. Отец Вонифатий говорил, что человек все может потерять в этой жизни, но пока остается в нем вера, жизнь еще впереди. Однако к вере реальной способна только та душа, которая решительным произволением отверглась греха, направилась всей своей волей и силой к Божественному добру. Это возможно путем подвига очищения души от всякой скверны, путем покаяния, к чему он и призывал паству. |
| По влечению к безмолвию оставляет он лавру, приветствует пустыню и там, непрестанно прилагая любовь к любви и пламенно желая всегда соединяться с Богом, предается крайне суровому жительству. И вот, отовсюду стеснив чувства совершенной молитвой, возвысив ум к Богу, отдав все время молитвенному деланию и размышлению о божественном, устроив наилучшим образом жизнь, вконец побеждает он при Божием содействии демонские нападения, а, очистив душу потоками слез за всенощными стояниями, нарекается избранным сосудом дарований Духа Святого и нередко созерцает Божественные видения. Но еще удивительнее то, что даже переселившись из-за набегов исмаильтян в Фессалонику и устроив скит в Верии, он, хотя и вынужден был к общению с некоторыми из городских жителей, не оставлял строгой жизни. Итак, совершенно очистив по немалом времени тело и душу, воспринял он также, по избранию Божию, великую благодать священства. И при совершении его тайно-действий делался будто невещественный и пребывающий вне себя, так что одним видом своим в умиление приводил души свидетелей. Был истинно велик, и живущие по Богу знали его за духоносца. Будучи таковым на деле, он стал известен и тем, кто взирают на одно внешнее, ибо имел власть над демонами и терпящих напасть избавлял от их обольщения и козней. Бесплодные деревья обращал в плодоносные, прозревал грядущее, был украшен и иными дарованиями и плодами Духа Божия. Понеже еже убо добродетели действовати, в нашей власти лежит: а еже во искушения впасти, несть в нас. Кроме же сих несть совершение, или явление веры к Богу, [сшедшее бо, глаголет, деяние и страсть, в блазе совершает по Богу человека] в различная и частая искушения пасти, великий сей попущается, да всеми, и совершен воистинну явится. Конечно, совершать дела добродетели в нашей состоит власти, в искушения же впадать [или не впадать] не от нас зависит. Но так как без них не бывает совершенства, или изъявления веры в Бога (ибо сказано, что деяние и стремление, соединившись ко благу, созидают человека по Богу), то и сему великому попущено было впасть в многоразличные и нередкие искушения, дабы явиться воистину по всему совершенным. |
| И каждый раз совершенно чудесным образом все в жизни этих людей разрешалось. У самого меня жизнь совершенно изменилась. Как-то все правильно стало складываться. В интернете кто-то что-то писал про этот случай, но там много вранья. Почему-то писали, что я там с женой был, а я всего-то год назад женился! Чувствую помощь и покровительство Пресвятой Богородицы. Как Божия Матерь вступилась, когда отказались врачи Архимандрит Илия (Рейзмир) Архимандрит Илия (Рейзмир) , насельник Свято-Троицкой Сергиевой лавры: — Помню, как в 1970-х годах монахам Лавры препятствовали проводить отдельные соборования. Мол, хватит верующим и одного общего соборования в Великую среду. А вскоре заболела живущая по соседству с Лаврой одна совсем еще молоденькая девушка. Она работала бухгалтером в детском диспансере. Во дворе учреждения что-то пристраивали, нарыли ям, она по неосторожности упала да ушиблась. Шишка у нее какая-то твердая образовалась, думала, пройдет, а как показалась врачам, те и диагностировали рак, да уже с метастазами... Лежала она одна в палате Боткинской больницы, да и расплакалась: — За что, Господи?.. Богородица сказала: «Лидия, почему ты ропщешь? Тебя никто не оставил» И увидела прямо в палате Пресвятую Богородицу: — Лидия, почему ты ропщешь? Тебя никто не оставил. Врачи от нее отказались, отправили домой как безнадежную. Мама у нее была верующая, тут же к лаврским монахам обратилась с просьбой пособоровать и причастить. Девушку привезли в Лавру, и мы, закрывшись в Михеевском храме, не включая света, при свечах ее пособоровали. Потом она три раза причастилась и вернулась уже на работу здоровой. — Как ты исцелилась? — спрашивают ее коллеги. — Господь исцелил, Причастие, — отвечала она. Надо только верить, молиться, Божия Матерь услышит, Господь не оставит. Рейтинг: 9.8 Голосов: 5860 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Юлия 28 августа 2022, 20:36 У меня проблемы со зрением с детства.Но особенно я чувствовала временное ухудшение зрения если долго просидеть у экрана ноутбука,планшета. Потом оно постепенно восстанавливалось или само или помогали капли. Но в этот раз я сильно " посадила " зрение, что ни упражнения ни капли до былого уровня не подняли. Я была в растерянности, так плохо я не видела ещё никогда. Почему-то у меня возникла мысль просить Богородицу о помощи, хотя по маловерию своему сомневалась, что мне это поможет. По чёткам читала " Богородице Дево радуйся... " с закрытыми глазами, только один раз перебрала чётки, открываю глаза, и понимаю,что вижу как раньше до ухудшения. |
| Но теперь это совершенно невозможно. При таком положении дела некоторые, если не по другим побуждениям, то из желания заслужить бессмертие и приобресть себе неувядающую славу, сами вызываются на то, чтобы делиться с другими, понимая, что здесь заключается источник славы. И Пифагор, побывав у египетских мудрецов и быв посвящен в их таинства, захотел от эллинов похвал, для чего торжественно прибыл к ним из-за моря и, сделав известными всей Элладе свои душевные богатства, увековечил свое имя в потомстве. А вот и еще один – стремится из Азии к дельфийскому лавру и к олимпийской маслине, зная, что в увядающих ветвях этих дерев находится неувядающая слава, и что эта слава гораздо долее удерживается в памяти людей, чем все луга, источники и все красоты тамошней растительности. Итак, им и многим другим людям удалось различными способами оставить по себе память в потомстве; но о нашем веке, – не распространяясь много, – замечу только, что он чрезвычайно беден мудрыми людьми и, без преувеличения сказать, представляет собою бесплодную и ничем не покрытую степь. Такой век, говорят, настал некогда в Фивах вместе с Александром, но и в нашем теперешнем положении находится много такого, что годилось бы для трагедии. Только ты один из всех представляешь собой прекрасный образец человека. Ты то же, что луна между звездами и что огонь, разведенный во время мороза и стужи. Ни храмы наши, ни стены, ни рощи, ни портики не могут доставить нам столько украшения, сколько ты и краса твоего душевного богатства. По сознанию всех, ты доставляешь великую пользу государству, – ты помогаешь великому царю, как наблюдающие за Полярною звездой и Большой Медведицей помогают кормчим. Но что говорить? Был у эллинов и Фидий, прославившийся пчелой и кузнечиком, хотя и не так, как олимпийским Зевсом. Но и его слава вместе с его жизнью пропала скорее, чем пропадает полевая трава. Но если ты откроешь нам сокровища мудрости, таящиеся в твоей душе, то имя твое уже не будет предано забвению, подобно именам тех людей, которые, по выражению Платона, хромали в жизни. |
| Сознавая нравственную ответственность, которая на мне лежала, я пережил тяжелые дни… Я мчался на почаевских лошадях то туда, то сюда, объезжая лагерь, и наконец решил перенести свою резиденцию из Житомира в маленький монастырек в г. Дубно, чтобы, оставаясь в связи с Почаевым, находиться неподалеку от моих несчастных галичан. События надвигались грозные. Тучи сгущались. На фронте со дня на день положение было все хуже и хуже. Возникла тревога за судьбу Почаевской Лавры. Отступление уже началось… Ужасная картина! Один за другим тянутся поезда, груженные военным имуществом… На открытых платформах везут пушки, к ним примостились солдаты и едут, обняв пушечные жерла… А по дорогам в беспорядке движутся войсковые части… То тут, то там виднеется зарево пожаров — это наши, отступая, подожгли интендантские склады, деревни и хлеба. Урожай в тот год был чудный; стоял июнь месяц: нивы уже колосились… Поначалу было дано распоряжение — выселить всех галицийских крестьян поголовно; потом его отменили. Кое-какие деревни уцелели, но хлеб сожгли. Я поехал в Почаев. Собрал монахов, чтобы предупредить их о надвигающейся беде. Смотрю, лица у них угрюмые, трагические… — Враг близко, отцы, — обратился я к братии. — Может быть, Почаев перейдет в его руки. Думаете ли вы оставаться, или бежать? Оставаться, разумеется, — подвиг, а подвига предписывать нельзя. Если бы остались, вы увенчали бы Лавру славой, заслуга ваша была бы великая… Потом о вас будут говорить: вот какие стойкие были почаевские иноки! А я всем, кто останется, низко поклонюсь. В округе нужда большая в требах, священники люди семейные, им оставаться трудно, а мы, монахи, ничем не связаны. Я не предписываю, а предоставляю вашей совести решить: оставаться — или уезжать. У кого нет мужества, пусть уезжает — его судить не могу, не имею права. Подумали монахи, подумали — и разделились. Человек тридцать из них — самый цвет Лавры — остались (двое попросили разрешения принять великую схиму); а остальные заявили: " Мы, владыка, по немощи нашей решили уйти… " |
|
|
