| — Отцы и братие! — рявкнул по-военному Игорь. — Монаха байками не кормят! У меня креветки остывают и салат заветривается! Ну что можно вам сказать о скитской трапезе? Вроде и просто все было приготовлено, без изысков, но… Кто на монастырской трапезе не бывал, тот вкусной пищи не едал! Когда я снова уселся в Игореву L200, блаженное состояние моей насытившейся утробы столь явно отражалось на «вдохновенном» лице, что Флавиан, едва взглянув на меня, заметил: — Кажется, Леша, ты уже познал истинное «дао ча»! — О да! — лишь смог умиленно вздохнуть грешный я. — И «дао креветок» тоже! Глава 7. Монашество Скит, в который мы держали путь, состоял из нескольких небольших зданий, к одному из которых примыкала довольно просторная для таких скитов церковка с традиционным афонским куполом-крышей, крытым чешуей из серой каменной плитки. Все это было огорожено невысоким каменным забором со старыми деревянными воротами, висящими на красивых некогда, ныне изъеденных ржавчиной, кованых больших петлях. За забором виднелись верхушки выстриженных «чашами» оливковых деревьев, несколько стрельчатых кипарисов и огромный древний платан, помнящий, наверное, еще основателей скита. Находился скит на земле Великой лавры и был арендован у лавры русскими монахами уже более двадцати лет. В воротах нас встречал оповещенный Игорем о нашем приближении по мобильнику добрейший настоятель иеромонах Никифор, широко улыбающийся почти беззубым ртом из зарослей седой, густющей, как он сам смеется, карл-марксовой бороды. Широкий душой и телом, с умными блестящими карими глазами, тоже в прошлом физтеховец. — Авва Флавиан, эвлогите! — шагнул он с распростертыми объятиями к вылезающему из пикапа моему батюшке. — О, Кириос, геронда! — ответствовал Флавиан, троекратно лобызая скитоначальника. — Чистое сумо! — прокомментировал я Игорю зрелище двух обнявшихся, словно на татами, крупногабаритных батюшек. — Мой победит! — уверенно заявил Игорь. — Он отца Флавиана еще в вашем физтехе всегда побеждал! — Конечно! — вступился я за своего духовника. — Наш-то отца Никифора на два курса младше был, и, когда в секцию борьбы записался, отец Никифор уже норму кандидата в мастера спорта выполнял! |
| У некоего старца был послушник. Поначалу, как послушник, он не сильно преуспевал: спорил со старцем, пререкался, возражал. Отец у этого послушника был полицейским, а жили они со старцем на Афоне недалеко от Великой Лавры. Старец уж его вразумлял-вразумлял разными словами, но тот продолжал держаться прежнего образа поведения. И вот однажды старец говорит послушнику: – Чадо, не спастись тебе, так дело не делается. При таком устроении я тебя в монашество постричь не могу. Ты либо меняйся, либо я тебя отправлю обратно к отцу. Вот подожду несколько дней, и если не будет заметно никакого исправления, то я тебя выставлю. Послушник, услышав такие слова, словно пробудился от глубокого сна, с него как будто сошёл хмель, спало дьявольское наваждение. Он так сказал старцу: – Отче, что я должен делать, чтобы тебя упокоить и утвердиться в монашеском звании? Не отсылай меня от себя, я не хочу возвращаться к отцу, в мир. – Чадо, я не требую от тебя каких-то философских и богословских познаний. Две-три вещи всего нужно усвоить, и всё. – Какие это вещи, отче? – А вот какие, чадо: «простите» и «благословите». Когда тебе говорят сделать то-то и то-то, ты отвечай: «Благословите». Если согрешишь в чём-то – туг же говори: «Согрешил, отче, сделал так-то и так-то, прости меня». Если тебе что-то приказывают – опять же в ответ говори: «Благословите». – Тогда, отче, я остаюсь, всё это не так трудно, я попробую. Благослови. И действительно, с этого времени послушник на деле стал исполнять то, что ему указывал старец. Прошло какое-то время, и старец поручает ему: – Чадо, возьми свой мешок, сложи в него наше рукоделие и иди в Карею 104 . Продай его там, купи того-то и того-то и возвращайся назад. В то время не было, как теперь, кораблей и моторных лодок. Отцы на вёсельной лодке доплывали до Дафни 105 , а из Дафни шли пешком в Карею, делали там свои дела и возвращались назад. Представьте, сколько требовалось времени, чтобы из Дафни добраться до Лавры на лодке, а потом дойти до кельи. Послушник так и сделал: он взял мешок с рукоделием, доплыл до Дафни, сходил в Карею, исполнил послушание и вернулся в келью. По дороге назад он сильно упарился. В те времена отцы по дороге в лодке совершали вечерню и повечерие, а потому сидели одетые в рясу и клобук. Послушник тоже был в рясе. За время многочасового плавания он пропотелся, но постеснялся менять облачение на виду у всех, так и сидел потный и оттого сильно простыл. Тогда, как сегодня рак, был широко распространён туберкулёз. Его простуда перешла в туберкулёз отчасти ещё и из-за того, что пища у пустынников была очень скудная. |
| И вот он, Григорий, призвав меня и прекрасного Марка и по обыкновению предварительно весьма много побеседовав о духовном и ведущем к Богу и, как естественно, дав нам от божественного сокровища (Св. Писания) увещания о единомыслии, единодушии и похвальной любви, поскольку и Бог называется любовью ( 1Ин. 4, 8 ), послал нас наперед на Святую Гору, так как спустя немного и сам намеревался прибыть туда. И вот мы, взошедши на судно и удачно воспользовавшись благополучным попутным ветром, пристали к Святой Горе. Я, пробывши здесь небольшое время и не имея возможности вынести отсутствия учителя [в этом нет ничего удивительного: тоска сделала меня, похожим на того коня, о котором говорит Гомер], опять отправился в Константинополь, хотя в то время наступила весьма суровая и снежная зима, потому что стоял декабрь. Так как нам нельзя было выбыть из города, то мы, по необходимости, остались здесь жить до тех пор, пока не улыбнулась весна, а затем я постарался достигнуть Св. Горы, хотя и с большою опасностью, так как пришлось выносить весьма большой и сильный холод и бороться с морской бурей и весьма опасным волнением, так что все плывшие, видя вздымавшуюся около судна (водную) гору, поднятую бурей, совершенно отчаялись в нашем спасении. После прибыл к нам и божественный отец, принятый лавриотами, как говорится, с распростертыми руками и весьма радостно, с великой, конечно, и блестящей почестью и расположением, так как все справедливо считали прибытие его истинным праздником и духовным торжеством. Здесь, близ честной и священной Лавры, он в разных местах построил для своей потребности несколько келий, как ему было угодно, как сам распорядился. Кроме того, воспользовавшись и другими кельями, прилегавшими к ней, ближними и дальними, которые оказались удобными для безмолвия, он там беседовал с Богом. Когда же, попущением Божьим, названный варварский народ сделал набег на это место он, не имея возможности безмолвствовать, вошел внутрь священной Лавры. Но сообщество монахов препятствовало его любви к безмолвию. Посему, и находясь в нечестии, он сетовал. Подобно тому, как соловей, пойманный охотником и заключенный(в клетку), ни во что считает все то, что ему предлагается в пищу, но тоскует о приятной жизни среди гор и в цветущих тамошних деревьях, о привычном его пребывании и провождении времени около источников, текущих приятной и прозрачной водой, и ударяя крыльями, стремится отсюда и ищет свою достойную подругу, чтобы с нею попеременно и стройно петь и возглашать с обычной свободой и наслаждением громкую приятную песню; так и он, равный ангелам, стремясь к тишине в безмолвии, к весьма желанному и славному уединению и восхождению, никоим образом не мог быть спокойным. |
| Отличительной чертой следующей редакции Иерусалимского типикона является наличие Иерусалимских богослужебных глав. Эти главы, занимающие свое традиционное место перед Иерусалимским синаксарем, были составлены па основании текстов, которые находились в конце и в начале Иерусалимского типикона предшествующей редакции. В Иерусалимские богослужебные главы входило описание всенощного бдения (агрипнии), указание о количестве всенощных бдений, совершаемых в течение года, описание распорядка чтения Псалтири в течение года, описание совершения служб суточного круга в седмичные дни, а также другие богослужебные указания. Греческий текст Иерусалимского типикона этой редакции, происходящий из Лавры Саввы Освященного, известен только в сравнительно поздней южно-итальянской переработке однако полные тексты редакции сохранились в грузинском переводе (Типикон Шио-Мгвимского монастыря) и в арабском переводе Анализ текста рассматриваемой редакции показывает, что, судя по всему, именно из нее делал свои выписки Никон Черногорец. В описание всенощного бдения, которое входило в состав Иерусалимских богослужебных глав, а также и в Иерусалимский синаксарь, часто вносились изменения и дополнения, обусловленные традициями того монастыря, литургическую практику которого данный типикон регламентировал. Например, в рукописях Иерусалимского типикона Sin. gr. 1096 и Sin. gr. 1094 отражена богослужебная практика лавры Саввы Освященного а рукопись Sin. gr. 1097 содержит типикон монастыря святой Екатерины на Синае, составленный в 1214 году и восходящий к более раннему типикону этого монастыря. Позднее в состав Иерусалимских богослужебных глав было включено описание малой вечерни и эта редакция Иерусалимского типикона, содержащая описание малой вечерни, получила дальнейшее распространение. Малая вечерня появилась в богослужении палестинских киновий в результате удвоения вечерни, и ее появление было обусловлено палестинской практикой совершения всенощных бдений. Но в субботние и предпраздничные дни общая трапеза должна была совершаться перед великой вечерней, и поэтому в эти дни в притворе совершалась малая вечерня, после которой следовала вечерняя трапеза, и затем начиналось всенощное бдение, первой частью которого была великая вечерня. В константинопольской студийской традиции в канун праздничных дней после единственной вечерни обычно следовала вечерняя трапеза (греч. deipnon), а после трапезы совершалось повечерие (греч. apodeipnon). Иерусалимский типикон в Малой Азии |
| Мысленное солнце и светлую луну,/первоначальных Печерских,/со всем собором преподобных днесь почтим,/тии бо, церковную твердь озаряюще,/просвещают во тьме страстей бедствующих,/и подают от Христа Бога молитвами своими помощь во всех скорбех,//и душам нашим просят избавления. Перевод: Духовное солнце и славную луну, первоначальников Печерских, со всем собранием преподобных сегодня почтим, ибо они, озаряя небо церковное, просвещают бедствующих во тьме страстей и подают от Христа Бога молитвами своими помощь во всех скорбях и душам нашим просят искупления. Собору всех преподобных отцев Киево-Печерских, глас 2 Егда снидосте во гробы/и самех себе заключисте,/тогда, страсти умертвивше плотския,/спогребостеся Христу, Богоноснии,/и диавольския в подземных разрушисте ограды.//Сего ради Ангели венцы с Небес вам подают. Перевод: Когда собрались вы в пещерах и самих себя затворили, тогда, умертвив страсти телесные, погребли себя со Христом, Богоносные, и разрушили там, в пещерах, диавольские сети. Потому ангелы венцы с Небес вам подают. 12-ти грекам, строителям Соборной Успенской церкви Киево-Печерской лавры, глас 3 Преблаженнии и Богоноснии отцы наши,/двоенадесятице честная,/устроению великия церкве Киево-Печерския послужившии/и равноангельным житием Богу угодившии/и Того ради дерзновение велие у Него стяжавшии,/молим вас прилежно,//испросите душам нашим очищение и велию и богатую милость. Перевод: Преблаженные и Богоносные отцы наши, двенадцать почтенных, устройству великой церкви Киево-Печерской послужившие и своим житием, подобным ангельскому, Богу угодившие и потому дерзновение у Него стяжавшие, молим вас усердно: «Испросите очищение для наших душ и великую и богатую милость». Святым угодникам Киево-Печерской Лавры, из среды которых вышли блаженные отцы, основавшие Обитель Почаевскую, глас 4 Приспе день светлаго торжества,/обитель Печерская радуется/и с нею благословенная Почаевская Лавра ликовствует/во псалмех и пениих, и песнех духовных,/днесь бо, якоже солнце незаходимое,/всем возсия память/преподобных и Богоносных отец Печерских,/от нихже волею Божиею изыдоша/первоначальницы иноческаго жития на горе Почаевстей,/ихже молитвами, Господи,/землю отечественную нашу в Православии и мире утверди/и помилуй всех, имуще купно о нас Молитвенницу и Заступницу усердную,/Пречистую Матерь Свою Богородицу,/от лет древних благодатне сияющую в цельбоносней стопе Своей/и чудотворней Своей иконе во обители Почаевстей//в просвещение и спасение душ наших. |
| 46) Л. 59. Cap. II. Archierei de Polozko. Глава II. Полоцкие архиереи. 47) Л. 60. Cap. III. Episcopi Lutschesk et Ostrog orthodoxi. Глава III. Православные епископы луцкие и острожские. 48) Л. 60. Cap. IV. Episcopi de Chelm et Sambur orthodoxi. Православные епископы хелмские и самборские. 49) – об. Cap.V. Episcopi de Peremyssl orthodoxi. Глава V. Православные перемышльские епископы. 50) – Cap. VI. Episcopi de Haliz, Lwow et Camenisa-Podolsky orthodoxi. Глава VI. Православные епископы галицкие, Львовские и каменец-подольские. 51) Л. 61. Cap. VII. Archierei de Tscherwensk orthodoxi. Глава VII. Православные архиереи червенские. 52) – Cap. VIII. De eparchiis Rossorum dubiis. Глава VIII. О сомнительных русских епархиях. 53) Л. 61 об. Liber tertius. Commentarius de Rossicae ecclesiae conciliis. Liber primus – de exoticis Rossorum conciliis. Sectio prima – de oecumenicis. Книга третия. Замечания о соборах русской церкви. Книга первая – о чужестранных русских соборах. Отделение первое – о вселенских соборах. 54) Л. 62. Sectio secunda – de nationalibus. Отделение второе – о поместных соборах. 55) Л. 63. Liber secundus – de domesticis Rossorum conciliis. Sectio prima – de nationalibus conciliis. Книга вторая – о домашних русских соборах. Отделение первое – о соборах, бывших в России. 56) Л. 65. Sectio secunda – de conciliis Rosso exoticis. Отделение 2-е – о соборах, бывших вне России. 57) Л. 65 об. Liber quartus. Brevis narratio de praecipuis Rossorum monasteriis. Cap. I – Series et ordo praecipuorum archimandritarum et igumenorum in Rossia. Книга четвертая. Краткое повествование о главных монастырях российских. Глава I – Степени и порядок главных российских архимандритов и игуменов. 58) Л. 67 об. Centuria primariorum in Rossia monasteriorum. Сто главных монастырей российских. 59) Л. 72. Cap. III. Coenobiarchae magnae et sanctae Kiewo-Petscherscensis laurae. Настоятели великой и святой Киево-Печерской лавры. 60) Л. 74. Cap. IV. Coenobiarchae Sergeanae laurae. Настоятели Сергиевой лавры. |
| Выступление Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия на вечере в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, посвященном 100-летию со дня рождения приснопоминаемого архимандрита Кирилла (Павлова) Дорогие владыки, дорогие отцы, братья и сестры! Сегодня, 8 октября 2019 года исполняется сто лет со дня рождения нашего дорогого батюшки, приснопамятного архимандрита Кирилла (Павлова), насельника и духовника Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Для многих из здесь присутствующих отец Кирилл был духовным отцом и наставником. Многие из нас бережно хранят в своем сердце светлый образ этого великого и святого человека. Человека, умевшего незаметно, неуловимо для ума и чувства возвращать людям божественную надежду, без которой жизнь наша становится невыносимой и которую так часто отнимает у нас наш собственный грех. В духовной жизни есть свои правила и законы − согласно им никто не может научить другого духовной мудрости, если сам не имеет ее. Никто не может научить другого смирению, если сам прежде не стяжал смирение. Никто не может зажечь в душе другого человека луч светлой надежды, если сам не имеет божественной надежды в душе своей. Отец Кирилл был преисполнен божественной надежды. Батюшка часто говорил, что если ветхозаветный праотец Адам называет себя «прахом и пеплом», то тем более мы, грешники, должны знать и напоминать себе, что мы прах и пепел. То есть батюшка не надеялся пред Богом на свои молитвы, свой пост, на свои подвиги и прочие заслуги и таланты. Он говорил, что для человека все его добродетели – ничто, и человек самой высокой духовной жизни в своем спасении должен надеяться на Господа – не на себя, не на свои добрые дела, а только на Господа. И эта надежда постоянно сияла в душе отца Кирилла. У батюшки было много учеников, в числе которых и я грешный. Однако мы не пользовались какими-то привилегиями и его особым вниманием. Уникальность и высота служения отца Кирилла как духовника Лавры заключались в том, что он любил всех и ко всем относился с уважением. И к тем, кто был его духовным чадом, и к тем, кто не был таковым, кто имел иных духовников; к тем, кто был усерден в монашеской жизни и к тем, кто подобно мне грешному проводил свою жизнь в леностном нерадении. Эта любовь к праведным и неправедным и нас побуждала к ответной любви. Поэтому все мы, каждый в свою меру, любили батюшку. Я не знал такого насельника, который бы не уважал и не любил отца Кирилла. Наша небольшая, иногда даже уродливая любовь к батюшке была ответом на его большую христианскую любовь – искреннюю, нелицемерную, любовь, которая все прощала и всех любила. |
| Филарету в лице главных своих начальников, и через это конечно старались, сколько выслужиться перед ними своим угодничеством, столько же усилить эти личные неприязненные отношения. В этом разе, по преимуществу, нужно указать на лица местной администрации. Впоследствии мы увидим, что Главный Начальник края и города Киева и своим характером, и образом своей жизни нередко вызывал высокопр. Филарета действовать на него в духе ревности Архипастырской. А, наконец, привзошло сюда и ещё одно обстоятельство, поставившее высокопр. Филарета и Главного Начальника во взаимные столкновения: это – дело о построении памятника Св. Великому Князю Владимиру в Киеве. К утешению, все это миновалось впоследствии и умиротворилось; но пока действовали страсти и интриги со стороны упомянутых лиц, дело о начатых работах в Великой Соборной Лаврской Церкви находилось в следующем положении. Вдруг совершенно нежданно для высокопр. Филарета, последовал на имя его указ из Св. Синода, в котором заключалось, – «что, по уведомлению Г. Министра Императорского Двора, Государь Император Высочайше повелеть соизволил: для осмотра стенной иконописи в Соборной Церкви Киево-Печерской Лавры и составления предположения об исправлении этой иконописи или же о совершенно новом росписании той Церкви командировать Академика Солнцева» 294 . Не нужно было, конечно, особенной проницательности, чтобы уразуметь, откуда произошла инициатива этого дела и как она состоялась. Трудно только решить, какая сторона тамошняя ли в Петербурге или местная в Киеве, прежде и более всего, приняла такое участие в этом деле. Впрочем, в подобных явлениях всегда бывает так, что, как говорится, не отыщешь ни начала ни конца; главное всё в том, чтобы достигнуть только цели. Цель же эта была рассчитана и направлена слишком далеко, именно, чтобы представить высокопр. Филарета в глазах Самого Государя Императора в невыгодном для него свете, и тем как бы подтвердить всё то, вследствие чего как высокопр. Филарет Киевский, так и Московский получили одновременное навсегда увольнение от личного присутствования в Св. |
| Причина такого скопидомного поведения, как нам представляется, коренилась в немецкой натуре Ионы 1-го, склонной к законности, да еще подкованной воинской службой. Кто же был игумен Иона 1 -й, ставший персоной non grata для Посада, по мнению его Комиссара? Из его послужного списка за 1917 год, приложенного к обнаруженному нами судебному делу «Самарина-Кузнецова» (см. ЦГАМО, ф. 5062, оп. 3, д. 7, лл. 103–106) следует, что он в миру звался Иваном Федоровичем Фиргуфом (был из обрусевших немцев), и родился, вероятно, в 1866 году (в 1917 г. ему, по документам, 51 год, на 16-е июня 1919 года – 52 года), обучался в Московском Кадетском корпусе и в 3-м Александровском училище, был офицером лейб-гвардии Кексгольмского полка, затем вышел в отставку. С 13 ноября 1892 года был на послушании в хлебной, трапезной и в канцелярии Гефсиманского скита. 1 мая 1896 г. переведен в указное братство этого скита, а 23 июня того же года был пострижен в монашество. По ходатайству Строителя иеромонаха Германа монах Иона переведен 6 октября 1897 г. к нему в Зосимову пустынь. 11 ноября рукоположен в сан иеродиакона, а 7 июня 1898 г. – в сан иеромонаха. С 28 июня 1903 г. утвержден в должности казначея. По воле Великой княгини Елизаветы Федоровны 24 мая 1904 г. командирован на Дальний Восток для священнослужения при Преображенском храме для плавучих лазаретов. Возвратился в Зосимову пустынь в ноябре 1905 года и вступил в должность казначея в январе 1906-го. За труды во время войны награжден орденом св. Анны III степени. 2-го декабря 1909 г. о. Иону перевели обратно в Лавру из-за несогласия с о. Германом по вопросу ведения отчетности (там же, л. 91); в чем было несогласие – не сказано, но из других источников известно, что он подал рапорт в Синод на о. Германа за нарушение последним правил ведения отчетности, так что тот даже был отстранен на время от своей должности. 16 августа 1910 года Иона был назначен помощником эконома Лавры, 9 июля 1912 г. награжден наперсным крестом из кабинета Его Императорского Величества, 20 мая 1913 г. на Романовских торжествах в Костроме был награжден золотым наперсным крестом с украшениями из кабинета Е. И. В., а 24-го мая при посещении·Государем Лавры – еще и золотыми часами. 21-го августа 1914 г. утвержден в должности эконома и члена Духовного Собора Лавры; возведен в сан игумена 29-го мая 1916 года. |
| Что именно видно на месте лица, нет ли ссохшегося носового хряща? 6. Есть ли связь головы с телом или голова отделена? 7. Есть ли хрящевые части ребер, и почему ребра упали, то есть не от удара ли или давления на них? 8. Отчего спинной хребет вообще, крестец и, в частности, копчик не разделились на позвонки? Не сдерживает ли их ссохшийся хрящ, а может быть, и таковая же кожа? 9. Отчего происходит темная, местами бурыми пятнами окраска костей? Не от сохранившейся ли кожи? 10. Что такое те темные частички, которые виднеются на дне раки? Полагаю, что это засохшее тело, бывшее еще недавно натянутым между ребер и других костей и опавшее от толчка, удара или давления. Нужно при этом считаться со следующим: в течение 500 лет пребывания в сухом соборе постоянно проветриваемое и подвергавшееся нескольким пожарам тело Преподобного, конечно, необычайно ссохлось и сделалось хрупким. Понятно, что, лишенное влаги, оно имело объем весьма малый. Когда при двойном, а может быть, и многократном покушении на него, оно подвергалось сильным ударам, то оно рассыпалось на мелкие частицы, которые, думается, и лежат на дне раки. 11. Есть ли признаки гниения, да и могут ли быть таковые у мощей столь давних, буде они и в самом деле гнили? 12. Отчего происходит благоухание мощей, в частности, скуфьи, и как определить это благоухание? 13. Отчего происходит характерное впечатление живого тела при прикосновении губами к голове? 14. Акт о состоянии мощей, когда он будет составлен, опубликованию до времени не подлежит. [добавления карандашом] 15. Поднялась ли пыль при вскрытии? 16. Была ли моль? 17. Была ли схима Великой Княг ? 18. Когда вскрывал мощи Товия, не клал ли туда ароматов? 19. Не имеется ли поломов? 20. Древность волос. 21. Что можно сказать о духовных свойствах пр Сергия по его черепу и костям лица, и вообще, как характеризовать череп?» По воспоминаниям Е. П. Васильчиковой и архиепископа Сергия, отец Павел и Ю. А. Олсуфьев для замены главы преподобного Сергия избрали череп князя Трубецкого. |
|
|
