| Новое неизбежное столкновение великого княжества Литовского с великим княжеством Московским ставило традиционную византийскую политику по отношению к Руси перед большим испытанием. Следует помнить, что обе стороны считали себя представительницами «русского» государства, а кроме того — признавали символическое главенство Византийской империи. Тяготение Ольгерда к восточно-христианской ойкумене усиливалось двойной угрозой со стороны Польши и тевтонских рыцарей, а приверженность московских князей выражал сам по себе тот факт, что они приняли к себе митрополита Киевского. И Византия должна была выступать в качестве третейского судьи между ними. К 1350 году государство Ольгерда состояло в основном из земель русских и традиционно православных (за исключением Жемайтии, сравнительно небольшой территории, населенной язычниками-литовцами): так называемой «Черной Руси» (Гродно, Слоним, Новогрудок), Полоцкого и Витебского княжеств (впоследствии «Белая Русь», Белоруссия) и южной, большей части Волыни и Галича. Официальным государственным языком был русский. В 1352 году великий князь Литовский получил решающую помощь от хана Джанибека, что позволило ему заключить временное, но выгодное перемирие с Казимиром. Характерно, что такой благоприятный для Ольгерда поворот татарской политики означал немедленное ослабление Москвы. Соперники Москвы подняли головы: новгородцы оспаривали в Орде право Москвы на великое княжение, а архиепископ Моисей жаловался Константинополю на «непотребные вещи», совершаемые митрополитом Феогностом. Антимосковское брожение шло в Твери и Нижнем Новгороде. Усилившийся Ольгерд решил восстановить отдельную Литовскую митрополию, которая оставалась вакантной после смерти митрополита Феофила (ок. 1330 г.). Ольгерд хорошо понимал, что пока резиденция митрополита «всея Руси» находится в Москве, Литва не получит авторитета общерусского центра в глазах других княжеств. Поэтому у Ольгерда было только два выхода: либо добиться возвращения митрополичьей кафедры на юго-запад, либо разделить митрополию. |
| В 1282 году Тройден был убит зоговорщиками, заслужив благодарность от своих Литвы и Руси и от соседей Прусов. После Тройдена не осталось сыновей; и Великим князем Литовским был избран Витен, родом из Жмудских князей, но с малолетства воспитанный при Тройдене, и, следовательно, свыкшийся с Русскими обычаями и языком, господствовавшими при дворе Литовских князей. Этот Витен, как Русский по воспитанию и не знавший другой жизни, кроме Русской жизни, и окруженный с малолетства Русскими и обруселыми Литвинами, жил в мире и согласии со всеми Русскими князьями; так что за его время в летописях решительно не упоминается о Литовских набегах на соседние Русские княжества. Современники называют Витена умнейшим и красноречивейшим из всех мужей, живших при Литовском дворе и в последнее время заправлявшим всеми делами при Тройдене. Сделавшись Великим князем Литовским и Русским, по смерти Тройдена, Витен продолжал дело своего предшественника в отношении к Полякам и Немцам и всю жизнь провел в войнах с Польшею, Прусским и Ливонским орденами немецких рыцарей, защищая несчастных Пруссов и удерживая напор Латинства и Германизации к востоку Европы. В первый же год своего княжения Витен, подозревая Кенигсбергского командора в участии с убийцами Тройдена, напал на Кенигсбергскую область Немецких рыцарей и страшно опустошив ее, воротился домой с большою добычею. В ответ на этот набег, Немецкие рыцари из Пруссии под начальством Кенигсбергского командора ворвались на следующий год в Литовскую землю сожгли две Литовских крепости, а от третьей были отбиты. На это Витен отвечал, в том же году набегом на Куявию и, пожегши и пограбивши окрестности Бржешца, спокойно воротился домой с добычею и пленниками. Куявский и Ленчицкий польские князья с Прусским Магистром Менгардом хотя было и собрались преследовать его; но справившись о Литовской и Русской силе, не решились сделать нападения и воротились по домам ничего не сделавши. Между тем новокрещеные Пруссы вступили в тайный союз с Витеном против Немцев, чтобы напасть на них с двух сторон; но Немецкий Магистр Менгард, как-то прознал об этом союзе, и быстрым походом в Кенигсберг смирил Пруссов прежде, нежели Витен успел подать им помощь. |
| Однако, вскоре большинству городов Белой и Черной Руси пришлось признать власть Миндовга Литовского и войти в состав его державы. После того, как Миндовг погиб в междоусобице, в Литве вновь началась борьба за власть между князьями, и процесс захвата русских земель Литвой на время замедлился. Но в начале XIV в. натиск литовцев на Русь продолжился после того, как в 1315 г. Гедемин стал великим князем и вновь объединил Литву в мощное единое государство. Начались новые завоевания. Сначала Гедимин захватил Волынь: в Луцке стал княжить сын Гедимина Любарт, крестившийся с именем Димитрия. В 1321 г. Гедимин взял приступом Киев. За время его правления (1315-1341 г.г.) Белая Русь и большая часть Юго-Западной (или иначе - Малой) Руси вошли в состав Литовской державы. Дальнейшее присоединение земель Малой Руси продолжалось при сыне и преемнике Гедимина - Ольгерде. Это стало возможным вследствие крайнего ослабления Галицко-Волынского княжества и запустения центральных районов Руси, наиболее страдавших от набегов татар. Мелкие князьки из дома Рюриковичей, сидевшие в некоторых городах Западной и Центральной Руси (в том числе некий князь Станислав в Киеве), не могли защитить от ордынцев свои уделы. В условиях монгольского ига население Западной и Центральной Руси предпочло признать над собой власть более сильных Литовских князей. Тем более, что очень скоро держава Гедимина и Ольгерда стала состоять на три четверти из русских земель. Государственным языком стал русский. Само Литовское государство все более приобретало русский характер. Подобно Владимирскому княжеству на Северо-Востоке, Литва на Западе представлялась русскому населению очагом возрождения русской государственности. То есть с вы ходом на политическую арену Литовской державы полностью меняется ситуация в бывших землях Киевской Руси. Отныне к противостоянию Руси и Орды присоединяется борьба между Русью Северо-Восточной и Русью Литовской за право консолидации всех русских земель, за наследие Киевской Руси. Русские стали законно признаваться одним из двух основных народов великого княжества Литовского, наряду с самими литовцами. |
| Первым таким «царем» был Тимур-Кутлук (1396–1400). Главной задачей его и Едигея было продолжение борьбы с Тохтамышем, получившим поддержку великого князя литовского Витовта (тестя Василия Дмитриевича). Решающая битва произошла на р. Ворскле 12 августа 1399 г.: Витовт был разгромлен 713 . Согласно Троицкой летописи, между великим князем литовским и Тохтамышем было заключено соглашение, что хан в благодарность за помощь в восстановлении его власти посадит Витовта «на княженьи на великом на Москве» 714 . Трудно судить, насколько это свидетельство отражает реальность. Возможно, перед нами домысел московского летописца: до завершения работы над протографом Троицкой летописи отношения с Литвой продолжали оставаться враждебными. Что касается кануна битвы на Ворскле, то в это время Витовт активно претендовал на сюзеренитет над Новгородом Великим (в условиях, когда новгородцы вошли в конфликт с Василием Дмитриевичем из-за Двинской земли) 715 . В противовес действиям великого князя литовского Василий летом 1399 г. укрепил отношения с Тверским княжеством, обновив договор своего отца с Михаилом Александровичем: в новом докончании предусматривались совместные действия против Литвы 716 . С Ордой, однако, в этот период сотрудничества не было. Напротив, вскоре после разгрома Витовта на Ворскле, 25 октября 1399 г., Семен Дмитриевич с ордынским царевичем Ентяком захватили Нижний Новгород. Вскоре им пришлось покинуть город, опасаясь приближения московских войск. Эти войска возглавлял брат Василия Юрий Дмитриевич. Он совершил трехмесячный поход на Среднюю Волгу, в ходе которого были взяты города Булгар, Жукотин, Казань, Кременчуг 717 . Насколько Среднее Поволжье тогда подчинялось Едигею – неясно, но поскольку Ентяк позже был послом в Москву от Шадибека и Едигея, вероятно, и в 1399 г. он действовал с санкции последнего. В конце 1401 г. Василий послал своих воерод «искать» жену Семена Дмитриевича. Войска прошли через мордовскую территорию и «изнимаша» княгиню «в татарьскои земле». Узнав об этом, Семен в следующем году приехал из Орды в Москву, примирился с великим князем и был отправлен в ссылку на Вятку, где в конце того же года умер 718 . В московских действиях не заметно какой-либо оглядки на позицию Орды, поддерживавшей Семена. В заключенном 25 ноября 1402 г. договоре Василия с Федором Ольговичем Рязанским содержится уникальная формулировка: «А отдалится от нас Орда, тобъ (Федору. – А.Г.) с нами учинити по думе» 719 . Очевидно, в условиях внутри-ордынской борьбы и пребывания там реальной власти в руках незаконного правителя в Москве возникли надежды, что отношения зависимости уйдут в прошлое сами собой. |
| Тесть пережил зятя, и при малолетнем наследнике Василии спор за первенство над Русью некоторое время склонялся на сторону Литвы. Татарское порабощение образовало между русскими княжениями такой строй, который несколько походил на феодальный, господствовавший в Западной Европе: князья, получившие свои владения от ханов в качестве вотчин, находились в подчинении одни другим, и само это подчинение, смотря по обстоятельствам, имело разные степени. Московский князь сделался великим князем всей Руси, но на его земле, в его княжении были князья подручные, обязанные ему повиноваться: одни сохраняли больше самостоятельности над своими уделами, другие становились уже его слугами. За пределами московского княжения были князья, также называвшиеся великими, считавшие своими подручниками князей своей земли. Таким образом, после уничтоженного великого княжества суздальского, оставались еще довольно сильные великие князья - тверской и рязанский; кроме того, подручник рязанского, князь пронский также начал называться великим. Тот же титул носил старейший из ярославских князей. Эти так называемые великие князья, будучи старейшими над подручными князьями, сами должны были признавать над собой старейшинство московских великих князей и, видя со стороны Москвы дальнейшее посягательство на свою независимость, естественно искали ей противовес в Литве. Таким образом, после смерти Василия Димитриевича рязанский великий князь Иван Федорович, а за ним и князь пронский отдались на службу Витовту (1427). Одновременно с ними великий князь тверской Борис также отдался литовскому великому князю, выговорив себе право власти над своими подручниками, князьями тверской земли. Сама Москва, находясь под властью несовершеннолетнею князя, которого мать была дочерью Витовта, очутилась под рукой литовского великого князя; по крайней мере, сам Витовт именно так смотрел на нее и писал немцам, что София с сыном и со всем великим княжеством московским отдалась ему в опеку и охранение. Витовту недоставало только полной независимости и королевского венца; он усиленно добивался его и склонил уже на свою сторону императора Сигизмунда, но польские прелаты и вельможи не допустили до такой опасной новизны, представив папе, что отделение Литвы и Руси от Польши может поставить преграду распространению римского католичества между православными. |
| Теодора Ивановича шереметова да бояринаж и наместника Суздальскаго, князя Алексея Михайловича Львова Ярославскаго, с товарищи; и великих послов по договору бояринаж и наместника Суздальскаго, князя Алексея Михайловича Львова Ярославскаго с товарищи, королевскаго величества с великими послы, с Якубом Жадином, быскупом Хеминским и Познанским, с товарищи; и после того и те, с паны рады коруны польской и великаго княжества литовскаго с ксендзом Андреем Шолдринским Бискупом Познанским, с товарищи; и нынешнее обоих великих Государей, Царскаго Величества и королевскаго величества на прежнее вечное докончание, подтверждаем: которое учинено Царскаго Величества чрез великиз послов, боярина и наместника Вологодскаго василия Ивановича Стрешнева, с товарищи; не нарушивать и не разрывать.– А где, в которых местах земли, и угодия всякие, мы обои межевые судьи, размежевали и розвели; и на тех местах и межах, велели есьмы, признаки учинить; а где какая признака по меже учинена, и то описано всё в записе, выше сего именно. А которые старожильцы с паны, на межевании были, и тем старожильцам имена всем в межевании записали есьмы». Следуют имена старожилов. Далее: «А к сей межевой записи, для большаго утверждения, что тому, как в наших договорных записях написано крепку, и стоятельну и нерушиму без всякой хитрости и обману задержану ести, мы Великаго Государя Царя, и великаго Князя Алексея Михаиловича всея России Самодержца, и многих государств Государя и обладателя, Его Царскаго Величества межевые судьи, стольник и наместник Кашинский, и города Севска и Комаринских волостей драгунскагострою воевода Замятня Теодоров Леотьев, да я Государскаго величества дворянин Теодор Михаилович Макинин, да я Государскаго величества дьяк Григорий пятой; наияснейшаго великаго Государя Владислава четвертаго; Божиею милостию короля Польскаго и великаго князя Литовскаго, и иных Его королевскаго величества с вельможным паном Радным, и великим послом коруны польской, с Адамом Свентолничем кисилем каштеляном, генералом Киевским Житомирским Оврутским старостою носовским; да с межевыми судьями Станиславом Пенчевским судиею земским Черниговским, с Яном Пенчинским, подчашим Новгородским ротмистром королевскаго величества, по сему нашему договору, и сей записи, руки свои приписали, и печати приложили, чтоб то в предь было крепко и нерушимо. |
| В настоящее время Республика Беларусь является ареной соприкосновения двух несовместимых цивилизационных проектов - Русского мира (одним из проявлений которого является проект Союзного государства) и Четвертой Речи Посполитой. Причем если интеграционные проекты, в которых участвует Республика Беларусь (Союзное государство, Евразийский экономический союз) имеют преимущественно социально-экономическую направленность, то доктрина Четвертой Речи Посполитой носит исключительно идеологический характер и нацелена на формирование в белорусском обществе отчужденного отношения к России и Русскому миру и ностальгического восприятия «исторического и культурного наследия золотой Речи Посполитой». Идеи польщизны продвигаются в белорусское общество под ширмой т.н. «берарусчыны» и направлены на устранение общерусской основы национального самосознания белорусов. В настоящее время посредством польщизны/беларусчыны белорусское общественное сознание исподволь готовится для геополитического и цивилизационного разрыва Республики Беларусь с Российской Федерацией. При этом приходится констатировать, что польщизна/беларусчына в последние годы стала едва ли не определяющей линией государственной политики Республики Беларусь в области культуры, образования и информации и представляет существенную угрозу как для дальнейшего развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве, так и для собственно Белоруссии. Речь идет об опасности ползучей трансформации Республики Беларусь из союзного России государства (т.е. собственно белорусского) в русофобское и антироссийское. Нечто подобное в свое время произошло с Великим княжеством Литовским и Русским, которое из мощного литовско-русского (точнее западнорусского с литовским правящим Домом Гедеминовичей) государства было превращено в захолустную провинцию Речи Посполитой с польско-шляхетским беспределом и жестоко угнетаемым западнорусским населением. Но если в те далекие времена такая «переделка» заняла несколько столетий, то в наше время, как показывает катастрофический пример Украины, при современных методах манипуляции общественным сознанием осуществить подобное можно и за два десятка лет. |
| За грехи наши посылаются Богом на христианский народ различные испытания, и вот высокогорделивый литовский король Стефан разгорелся сердцем на богоспасаемый град Псков. Распалясь сердцем и разгорясь своей неутолимой утробой, горлом и языком изрыгнув яд своей злобы, он объявил всем время своего похода на Русскую землю, на богоспасаемый град Псков, послав по всей своей Литовской земле письма с призывом. В другие же страны и многие земли правителям каждого государства и их воинам посылает молебносовещательные грамоты, в которых было написано так: «Король польский, князь великий литовский, русский, прусский, жемойтский, мазовецкий, князь семиградский и иных земель Стефан. Ближайшим моим друзьям и соседям (указывалось имя каждого) в своей державе желает здравствовать! Известно вам, ибо вы, конечно, уже слышали, сколько в прошедшие два года причинил я бед русскому царю и сколько городов, граничащих с моею землею, отнял у него и присоединил к своей великой державе; сколько побед одержал над его войском в боевых сражениях; как сам обогатился русским богатством, и воинов своих обогатил, и землю свою наполнил несметными сокровищами Русской земли, сколько унижения и страха принес Русской земле; и какую славу завоевал могущественному своему Польскому королевству и Великому княжеству Литовскому, и всем подчиненным мне великим панам и гетманам, и всем бесчисленным воинам. Все это было в прошлом, но о том же и ныне помышляю. Высоко стоя, к высшему и высочайшему стремлюсь, как пишут и учат мудрецы: „Если на высоком холме стоишь, то выше его и изобильнее гору ищешь и владеть ею хочешь. Так и лев: если держит зайца и видит верблюда, то оставляет зайца и гонится за верблюдом”. Таким образом мудро и рассудительно все рассмотрев, в нынешний третий год с великою силою, большею, чем прежде, поднимаюсь я на Русскую землю. Сам же к своим друзьям и ближайшим соседям обращаюсь с исполненным дружбы советом: если хотите, посовещавшись, подымайтесь со мною каждый со своим всесильным войском, и все вместе устремимся на Русскую землю, прежде всего – на славный в Русской земле великий град, именуемый Псков. |
| Именно после той войны Литва перестала быть Великим княжеством, на треть ужалась в своих границах. За моей спиной находится карта и на ней написано «Русско-Литовская война 1500-1503 гг». мы видим на ней и Чернигов, который вошел тогда в состав России. А до этого Вязьма, Можайск — это была Литва. Вязьма и Калуга — когда то были Литовскими городами. В первую Русско-литовскую войну (1487—1494) мы взяли Вязьму закрепились в Калуге. Вторая Русско-Литовская война, (1500-1503) это самая огромная победа Ивана III Великого за всю его сорокалетнюю эпоху правления. Об этой победе никто никогда не говорил в Советский период времени по одной простой причине, потому что нельзя было нарушать пресловутую дружбу народов, которая выстраивалась в ущерб русскому народу. Вдруг литовцы обидятся, и украинцы могут обидеться, и еще кто-то обидится. У нас были дружеские отношения с Польшей и т.д. по этой причине вся эта история была зарыта. Я нашел эту историю совершенно случайно. Увидел, что исторический герб Чернигова двуглавый орел. И задался вопросом. Как это может быть? Стал искать в источниках и выкопал целую эпоху Ивана III Великого. Именно Иван Великий из Московского княжества создал русское государство. На тысячу километров западнее перенес границу России. Эта присоединенная им территория исконно-русских княжеств столетие находившихся в составе Литвы носит для России жизнеобеспечивающий характер. До 1571 года эта территория называлась Диким полем, Крымские тататы ходили грабить Россию Изюмским и Муравским шляхом. В 1570 году татары пришли в Москву, разграбили ее и сожгли полностью. Иван Грозный в 1571 году стал создавать в Диком поле станично-сторожевую службу. Этим вопросом занимался боярин Михаил Воротынский. В фильме «Иван Васильевич меняет профессию», есть фраза: «Крымский хан на Изюмском шляхе безобразничает!» А Изюмский шлях — это территория Харьковской области, это нынешний город Изюм. Тогда были поставлены станицы. Одна из них была поставлена в Балаклее, другая в Чугуеве. И я недавно был в Сватово, и оказывается город основан в 1571 году русскими стрельцами. То есть, очевидно, что это территория России. Украиной и не пахло! |
| Однако по целому ряду вопросов царь существенно изменил свою позицию, стремясь пойти навстречу пожеланиям шляхты. Так, по-прежнему настаивая на том, что королевская власть должна быть наследственной, он заметно смягчил свое требование, указав, что дворянство будет «свободно избирать» нового государя из числа его потомков. Таким образом, выборность государя формально сохранялась, хотя и ограниченная рамками царского рода. Опыт предшествующих лет ясно говорил о том, что одних обещаний мира и союза против общих врагов недостаточно для того, чтобы заинтересовать избирателей кандидатурой царя. Характерно, что на этой стороне дела царь в своей речи совсем не останавливался, посвятив свое внимание другим вопросам. Наиболее важное место среди предложений царя заняло, несомненно, его обещание соединить Русское государство с «Короной Польской и Великим княжеством Литовским на вечные времена тем же обычаем, как соединилось и объединилось Великое княжество Литовское с Короной Польской». Так в Восточной Европе должно было образоваться огромное федеративное государство во главе с правителями из рода Ивана IV. Правитель России должен был бы в дальнейшем не наследовать власть, а выбираться из числа потомков царя русским дворянством совместно с польским и литовским, «чтобы все вместе свободно и единодушно выбирали себе одного государя». Как видим, ради достижения своей цели царь готов был поступиться таким важнейшим компонентом своей власти, как ее наследственность (это, впрочем, касалось не самого царя, а его потомков). Идеалом для шляхетских политиков было такое государство, в котором правитель оплачивает все государственные расходы доходами от своих имений, не накладывая никаких налогов на владения шляхты. Шляхта именно потому требовала от магнатов вернуть Сигизмунду II заложенные его предшественниками государственные земли, рассчитывая, что доходами от этих земель будут обеспечиваться все государственные нужды. Поэтому шляхту не могло не заинтересовать предложение царя, чтобы они «все доходы и пожитки земские обратили на свои нужды», а все государственные расходы он будет оплачивать из собственных средств. «А я, — говорил царь, — на своем буду жить, ибо есть на чем». |
|
|
