| 22 Мар. 4712 «Страстей потребителю, Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя» (Среда 5 нед.). Скопище страстей и грехов наших, нашей нечистоты в один миг может быть истреблено, как солома, огнем Господом. О, если бы таким легким способом и мою нечистоту потребил Господь во спасение мне, прежде чем эта нечистота настолько вкоренится во мне, что может быть попалена только вместе со мною. 23 Мар. 4713 «Даруй вопити Тебе со дерзновением: Господи! прежде до конца не погибну, спаси мя!..» Чтобы покаяние было сильно, действенно-спасительно, надо соединить с ним именно дерзновение, а это предполагает уверенность в дозволении Господа – самому нераскаянному и отчаянному грешнику прибегать к Нему с покаянием в неложной надежде на помилование! Господи! С таким дерзновением и я вопию Тебе: даруй и мне дерзновение умолить Тебя! Ибо не только покаяние, но и дерзновение в нем есть дар Твой, Твое дозволение, без чего мы недостойны и с покаянием прибегать к Тебе. 23 Мар. 4714 Почти все Апостолы Христовы были Галилеяне, т.е. не чистокровные иудеи. Только Иуда был настоящий иудей, и этот-то иудей был и предателем. Как это любопытно и поучительно для характеристики иудейства. 24 Мар. 4715 «Радуйся Благодатная, Господь с Тобою»! Ангельские слова, достойные такой Девы. Какая радость должна быть и нам звать Ей таким дивным приветствием, не на земли составленным, а с небес принесенным, и впервые огласившим землю устами ангельскими! 25 Мар. 4716 Вникни в разсказ Евангелия о Благовещении. Дева беседует с Ангелом, Дева приемлет Сына, Дева начинает быть Матерью без отца. Не может быть сомнения в этом, не может быть иного толкования столь ясному, прямому и хотя неслыханному доселе, но, вполне согласному с Богопокорным разумом, значению слов и событий. 25 Мар. 4717 Симон Иринейский, на которого возложили Крест Христов, сначала вероятно не без тяготы покорился этой ноше («задеша понести»), но после, когда уверовал в Господа, наверное считал себя счастливейшим, что удостоился такой благодати. Так и с нами бывает и будет. Кресты, возлагаемые на нас Господом, великая милость Его, великая благодать участия в страданиях Его. Мы, как Симеон, помогаем Ему нести ношу Его, ношу избавления нас от греха и смерти, и если вначале ропщем, то в конце поймем неосновательность этого ропота и достойную величайшей благодарности нашей милость к нам Господню. |
| В сегодняшнем «Japan Daily Mail» в «месячном обозрении текущей японской литературы» приводятся выдержки из статьи графа Оокума в журнале «Тайёо» за март, первостепенной хвастливости. Вот, например: «В великих исторических войнах, когда малые государства успешно боролись с большими, первые были образованнее последних, и война часто была в действительности спором между высшим и низшим типом цивилизации. Так было, когда греки в один день уничтожили персидский флот, и так было, когда Англия билась с великой испанской армадой. Точно так же и теперь, когда цивилизованная (буммей-но) Япония вступила в борьбу с варварской (ябан-но) Россией. Это война – за цивилизацию и в пользу всех цивилизованных народов… Что до вопроса, как далеко мы должны простирать свои военные операции, то он не легко решим. Будет великая решительная битва за Манчжурию, где две армии сойдутся в полной силе. Если мы останемся победителями (в чем граф, по смыслу статьи, нисколько не сомневается), то русские будут выгнаны из Манчжурии, причем может случиться, что некоторые западные государства, из зависти к нашему могуществу, вмешаются, и мы будем вынуждены принять условия, не вполне удовлетворяющие нас. Но если этого не случится, то мы должны быть готовы не только завоевать Сибирь, но идти до Санкт-Петербурга и там заключить наши условия». Геркулесовы столбы самохвальства! Значит, граф Оокума совсем не так умен, как я думал о нем. 24 марта/6 апреля 1904. Великая среда. В 4-м часу сегодня явился французский переводчик Mr. Andre с письмом от французского министра, Mr. Harmand’a, в котором говорится, что он получил от русского посланника в Париже следующую телеграмму для передачи мне: Pour l’Eveque orthodoxe Nicolai. Paris. 5 Mars. (Avril?) «L’Empereur desirerait que vous fassiez parvenir a nos marine blesses et prisonniers des icones, des livres et tout ce qui est necessaire a leurs besoins religieux». Я ответил, что в исполнение желания Его Императорского Величества сам отвезу все это к ним. Отправлюсь в понедельник, отправивши здесь Пасхальную службу в воскресенье, так как если бы захотели сделать это с русскими, то не поспели бы; пришлось бы встретить Пасху где-нибудь в дороге, без службы и без христиан – и русских, и японских. Тотчас же написал в Мацуяма, чтоб порадовать наших таким трогательным вниманием к ним нашего возлюбленного Государя. |
| Но неудача смелого начинания Кирилла V основать академию на Афоне показала, что монахи отказывались воспринимать интеллектуализм Фанара. Росла антипатия между монастырями, даже афонскими, и греками Константинополя. По мере того как монашеская среда становилась враждебной культуре, Афон терял свою привлекательность для образованных людей. В монастыри поступали все более грубые и менее способные послушники. К концу XVIII в. уровень грамотности на Св. Горе существенно снизился; к началу XIX в. монахи погрузились в состояние грубого невежества, столь блестяще и злобно описанное такими путешественниками, как Роберт Керзон. Эти путешественники не были свободны от преувеличений. Они отмечали эксплуатацию, осуществляемую духовенством, но редко упоминали о том, что наряду с этим были добрые и благочестивые священники. Они отмечали узость интересов монахов и то, в каком пренебрежении находились монастырские библиотеки. Но на Афоне по–прежнему были такие монастыри, как Великая Лавра, где сокровища прошлого бережно сохранялись, также как в монастырях Сумела и на Патмосе. Более того, это потрясающее антизападное и антиинтеллектуальное настроение было в своем роде выражением цельности. Афонская республика пыталась избежать влияния мирской славы и честолюбия, которые, как казалось, захлестнули греческое общество. Она старалась сохранять истинно православную традицию сосредоточения на вечных ценностях, неповрежденных человеческой философией и научными теориями. В дни существования Афонской академии монахов заставляли слушать лекции Вулгариса по немецкой философии; это отвращало их. Ведь именно такой путь им предлагался теперь, когда они искали духовного руководства из Константинополя. Их сопротивление было прискорбным и несозидательным, но оно отражало положительное стремление сохранить сущность веры. Но даже на Афоне поднял голову национализм. Греческие монастыри начали проявлять враждебность к сербской и болгарской обителям, а вскоре затем к румынской и русской. Это враждебное отношение возросло в XIX в. |
| Окаянен падший, но тот окаяннее, кто и сам падает и другого увлекает к падению, потому что он понесет тяжесть двух падений… (54,115). Видел я одного человека, который передал другому свою греховную привычку, а потом начал каяться и отстал от греха, но так как наученный им не перестал грешить, то покаяние его действительно не было (54,198). Все противоположное воле Господней есть соблазн (3,341). ВТОРНИК. Мф. Зач. 76. (18,18–22:19,1–2,13–15) О ПАСТЫРСТВЕ Благоутробный, человеколюбивый и спасения нашего желающий Бог премудро поставил между нами и Собою Таинство исповеди и покаяния и каждому дал власть, если захочет, через исповедь и покаяние восстать от своего падения греховного, которым пал, опять прийти в прежнее родство, славу и дерзновение, какие имел у Бога, и опять стать наследником всех благ (57,299). Если иерей получил власть отпускать грехи против Бога, то гораздо более может снять и изгладить грехи, совершенные против человека (43,687). Наставник не иное что есть как человек, который представляет собою лицо Спасителя, стал посредником между Богом и людьми и священнодействует пред Богом спасению покорных Ему (5,377). (Пастыри!) беремся лечить других, а сами покрыты струнами… Если бы кто из нас сохранил себя даже, сколько можно, чистым от всякого греха, то не знаю еще, достаточно ли и сего готовящемуся учить других добродетели. Кому вверено сие, тот не только не должен быть порочным (сим гнушаются и многие из подчиненных ему), но должен отличаться добродетелью (8,25). Наше врачебное искусство гораздо труднее, а следовательно, предпочтительнее искусства врачевания тела, но оно труднее еще и потому, что последнее мало заглядывает вглубь, а более же занимается видимым; напротив того, наше врачевание и попечение все относится к потаенному сердца человеку ( 1Пет. 3, 4 ), и наша брань – со врагом внутрь нас воюющим и противоборствующим, – который, оружием против нас употребляя нас же самих (что всего ужаснее), предает нас греховной смерти. А для сего нам нужны: великая и совершенная вера, в большей мере Божие содействие, но не в малой, также, как убежден я, и собственная наша ревность, выражаемая и действительно оказываемая словом и делом, если нужно, чтобы наши души, которые для нас всего предпочтительнее, хорошо были врачуемы, очищаемы, ценимы дороже всего (8,29)… |
| В память первоначального окропления кровью его косяков и порогов, впоследствии при праздновании Пасхи кровью закланного агнца кропили жертвенник, почему агнец и закалался при скинии, а потом при храме. Приготовленного агнца ели всего сполна, не оставляя ни костей, ни жил и т. п. с пресным хлебом и горькими травами. Это вкушение начиналось тотчас по захождении солнца вечером 14 Нисана. Прежде всего приступали к чаше, наполненной вином, разбавленным водой: воздав хвалу Богу, глава семейства пил из нее, а за ним по очереди все присутствующие: это называлось “первая чаша”. После сего умывали руки, благодаря Бога. Затем начинали понемногу вкушать агнца пасхального, с пресным хлебом, горькими травами и родом густого соуса из фиников, смокв, винограда и уксуса, произнося славословие, после чего блюда уносились и снова поставлялась чаша с вином и водой. Блюда уносились, чтобы возбудить любопытство детей и на расспросы их рассказать историю праздника (Исх. 12:26-27). Глава семейства рассказывал историю еврейского рабства в Египте, избавление от него и установления в память этого праздника Пасхи. Когда снова вносились блюда, он произносил: “это — Пасха, которую мы вкушаем в память того, что Господь пощадил домы наши в Египте”; возвышая пресные хлебы и горькие травы, он объяснял, что первые напоминают поспешность бегства евреев из Египта, а последние — горечь египетского рабства. Засим пели первую часть так называемой аллилуйи, именно псалмы 110-114, произносили краткую молитву и снова пили вино из чаши, что называлось “вторая чаша”. Затем опять умывали руки и снова вкушали агнца, травы и хлеб: от агнца ничего не должно было оставаться до следующего дня. Опять умывали руки и пили третью чашу, называвшуюся “чашей благословения”, так как испивая ее, глава семейства в особенной молитве благословлял Бога за Его особенную благодать. В заключение испивали четвертую чашу, называемую “галлел”, так как вслед за ней воспевали вторую часть аллилуйи, т.е. псалмы 115-118. Эта пасхальная вечеря, по общему убеждению литургистов, легла в основу чина нашей христианской Евхаристии — таинства Причащения. |
| Мф. 26, 6-16 Толкование на святого евангелиста Матфея В то время, как все прочие жены приходили только за получением исцеления телесного, она (грешница) пришла исключительно за тем, чтобы воздать честь Иисусу, и получить душевное исцеление. Она не имела никакого повреждения в теле, и потому особенно всякий должен ей удивляться. И не как к простому человеку подходит она к Иисусу, – иначе не отерла бы своими власами ног Его, – но как к такому лицу, которое выше человека. Поэтому и принесла к ногам Христовым главу свою, часть тела, которая драгоценнее всего тела… Они (ученики) слышали, как Иисус говорил: милости хочу, а не жертвы, и порицал иудеев за то, что они оставляли важнейшее – суд и милость и веру, как на горе рассуждал с ними о милостыне, и из всего этого выводили заключение и рассуждали друг с другом: если не допускает всесожжений и древнего богослужения, то тем менее допустит помазание елеем. Но так думали ученики, Иисус же, видя мысли жены попускает ей приблизиться. И, так как благоговение ее было велико и усердие невыразимо, то Он, по величайшему снисхождению Своему, позволил ей излить миро на главу Свою. Если Он не отказался соделаться человеком, был носим во чреве, питался млеком, то чему удивляться, если и этого не отвергает? Как Отец Его принимал курение и дым, так и Он принял блудницу, одобряя, как я прежде сказал, ее расположение… Умолчано о подвигах бесчисленных царей и полководцев, которых памятники еще сохранияются; неизвестны ни по слуху, ни по имени те, которые построили города, соорудили стены, одержали победы на войнах, воздвигли трофеи, покорили многие народы, хотя они и поставили статуи и издали законы; но то, что жена блудница излила елей в доме некоторого прокаженного в присутствии десяти мужей, все воспевают во вселенной. Прошло столько времени, а память об этом событии не истребилась; и персы, и индийцы, и скифы, и фракияне, сарматы, и племя мавров, и жители Британских островов повествуют о том, что сделала жена блудница в Иудее – тайно, в доме. Велико человеколюбие Господа! Он принимает блудницу, блудницу лобызающую ноги, возливающую елей и отирающую власами, принимает и упрекает тех, которые обвиняют ее… |
| Беседа о добром пастыре. Беседа в праздник обновления. Возвращение 70 учеников. Притча о милосердном самарянине. Господь Иисус Христос в доме Марфы и Марии. Притча о неотступной просьбе. Обличение книжников и фарисеев. Притча о безрассудном богаче. Притча о рабах, ожидающих возвращения своего господина. Притча о благоразумном домоправителе. О разделении среди людей. Падение силоамской башни. Притча о бесплодной смоковнице. Исцеление скорченной женщины. Тесный путь в Царство Небесное. Угрозы Ирода. Исцеление страдающего водянкой. Притча о любящих первенствовать. Притча о званных на вечерю. Об истинных последователях Христа. Притча о блудном сыне. Притча о неверном домоправителе. Притча о богатом и Лазаре. Учение о браке и о девстве. О силе веры. Исцеление десяти прокаженных. Второе пришествие Христово. Притча о судье неправедном. Притча о мытаре и фарисее. Благословение детей. Богатый юноша. Апостолы наследуют жизнь вечную. Притча о работниках, получивших ровную плату. О предстоящих Христу страданиях. Исцеление Иерихонских слепцов. Посещение Закхея. Притча о десяти талантах. Воскрешение Лазаря. Решение Синедриона убить Иисуса Христа. Ужин в доме Лазаря Последние дни земной жизни Спасителя Вход Господень во Иерусалим. Изгнание торгующих из храма. Великий понедельник. Проклятие бесплодной смоковницы. Желание эллинов видеть Иисуса Христа. Великий вторник. Засохшая смоковница. Беседа со старейшинами. Притча о двух сыновьях. Притча о злых виноградарях. Притча о званных на брачный пир. О дани Кесарю. Посрамление Саддукеев. О наибольшей заповеди. Обличение книжников и фарисеев. Лепта вдовицы. О Втором Пришествии. Притча о десяти девах. О Страшном Суде. Великая среда. Решение первосвященников убить Христа. Великий Четверток. Тайная Вечеря. Омовение ног. Господь объявляет о предателе. Установление таинства Евхаристии. Спор о старшинстве. Прощальная беседа. Продолжение прощальной беседы. Первосвященническая молитва. Моление о чаше. Взятие Христа под стражу. Суд над Господом у первосвященников. |
| Весь источник зла в духовенстве, по мнению автора, в главных деятелях его администрации. И странное дело, удивляется автор, все эти «главные деятели церковной администрации» по рождению и воспитанию принадлежат к духовной среде; ей, следовательно, должны бы принадлежать и все их симпатии. Все они по данным обетам, не принадлежат миру с его эгоистическими стремлениями; след. их целью не может быть ни что другое кроме искреннего служения добру во всех его видах. И жизнь представляет действительно несколько таких исключительных личностей между церковными администраторами, которые вносят свет и жизнь в данную местность и оставляют после себя долго неизгладимые следы правды и любви. Но вообще говоря, по мнению автора, духовным администраторам духовная среда обязана наибольшей частью своих нравственных недугов... На ней, духовной администрации, лежит обязанность нравственно и материально поднять духовную среду, пониженную, придавленную и безвлиятельную, дать ей свободу духа, тот разумный смысл жизни, с которыми она могла бы занять свое давно потерянное место в обществе. Между церковным администратором и духовенством, по идее, должна быть самая тесная связь; без пособия разумно-действующих священников церковный администратор также бесполезен в каждой данной местности, как бесполезен в своем приходе всякий нерадивый о своем деле священник. «Между тем иные администраторы, говорит автор, ставят себя на такую высоту по отношению к управляемым, что эти последние имеют все право говорить: между ними и нами утверждена великая пропасть... Даже крепостничество со снисхождением относилось к уму, к заслуге, по крайней мере в седине; а тут нередко ум и заслуги всего более и придавливаются, от чего и самая седина не спасает... По самым серьезным вопросам о православии церковные администраторы довольствуются предписаниями и донесениями на бумаге и никогда (!) не снисходят до искренней откровенной беседы с теми, которые стоят лицом к лицу с жизнью, и считают (?!) величайшей дерзостью, если кто-нибудь из таковых осмелится сделать полезнейшее для дела указание. |
| Истинное благо от прочих, названных нами средними, отличается следующим образом: если оно само по себе добро, а не для чего другого; если само по себе необходимо, а не для другого; если неизменно и всегда бывает добром, постоянно удерживая свое качество, никогда не может переходить в противную сторону; если отнятие или прекращение его не может не причинить совершенную погибель; если противное ему есть просто главное зло и никогда не может переходить в добрую сторону (50,550). Тебя, Господи, должны мы искать вместо всего другого и, кроме Тебя, не искать ничего. Ибо, кто ищет Тебя, тот все находит в Тебе. В Тебе, Господи, – богатство для нуждающихся, сердечная радость для скорбящих, врачевство для язвленных, утешение для всех сетующих; Ты – мир на пределах царств и спокойствие внутри их; Ты – полная благословений нива; кто обладает Тобою, тот не истаивает гладом (25,337). Будем же воспламенять в себе любовь к будущим благам, потому что великая слава ожидает праведников, – такая, какой невозможно изобразить словом: они, восприяв нетленные тела по Воскресении, прославятся и будут царствовать вместе со Христом (37,584). СРЕДА. Мк. Зач. 56. (12,28–37) О ЛЮБВИ Любовь – глава добродетелей; от нее всякая вера и всякая надежда; от нее терпение и во всем благом непоколебимость; от нее – преумножение всякого духовного дарования (21,306). Имеющий любовь имеет в себе Бога (5,68). Кто не имеет любви, тот лишается Божественной благодати (5,391). Любовь никаким временем не будет прервана, ибо не только в настоящем мире с пользою действует в нас, но по отложении дебелости телесной она будет пребывать гораздо действеннее, превосходнее, никаким недостатком не будет ослабляема, но при постоянной чистоте пламеннее и искреннее будет прилепляться к Богу (50,175). Нельзя найти ничего драгоценнее, ничего выше и ничего… долговечнее любви. Ибо… аще разум испразднится, но любы николиже отпадает ( 1Кор. 13, 8 ); без любви не только все превосходнейшие роды дарований, но и слава самого мученичества – ничто (50,379). |
| Только преждевременная смерть спасла Шварца от преследований правительства. Новиков также осуждал несправедливости русской государственной и церковной жизни. В 1792 г. по приказу Екатерины II он был заточен в Шлиссельбургскую крепость и только через четыре с половиной года, после смерти императрицы, был освобожден Павлом I. Заточение подорвало физические и умственные способности Новикова. В 1790 г. Екатерина Великая сослала в Сибирь также и Радищева, другого знаменитого критика несправедливостей русской жизни. После ее смерти Радищев был освобожден Павлом Г. Радищев (1749–1802) был человеком высокой культуры. Императрица Екатерина послала его вместе с одиннадцатью другими молодыми людьми изучать юриспруденцию и смежные науки в Лейпцигском университете. В этом университете Радищев провел 6 лет. Он был знаком с социальными и философскими теориями Руссо, Локка, Монтескье, Гельвеция, Лейбница и Гердера. Радищев выступал против самодержавия, а крепостное право вызывало в нем негодование. Свои взгляды Радищев особенно ярко выразил в книге «Путешествие из Петербурга в Москву», за которую был сослан в Сибирь. Книга Радищева «О человеке, о его смертности и бессмертии» имеет философское значение. Она состоит, из четырех частей. В первых двух частях автор излагает свои материалистические взгляды на бессмертие, стремясь доказать, что материальные основы в такой мере относятся к духовному процессу, в какой духовная жизнь зависит от тела. Отсюда он делал вывод, что уничтожение тела должно повлечь за собой уничтожение духовной жизни. В третьей и четвертой частях своего произведения Радищев, опровергая эти утверждения, говорит, что нельзя «…усомниться более, чтобы душа в человеке не была существо само по себе, от телесности отличное… Она такова и есть в самом деле: проста, непротяженна, неразделима среда всех чувствований и мыслей…». Не будь такого единства, «…человек сего мгновения не будет ведать, тот ли он, что был за одно мгновение. Он не будет ныне то, что был вчера». Он не мог бы «…ни вспоминать, ни сравнивать, ни рассуждать…» . |
|
|
