| «Еще и всякому так дай бог кончить!»… О боже! боже! как страшно и как холодно становится на свете живому человеку, когда сведешь его на этот узкий, узкий путь, размеренный масштабом теплого угла, кормленья и процентов! А еще и тебе скажут ближние твои: благо тебе, искренний, зане многим на земле и еще того хуже: зане у многих на земле нет ни угла, ни крова, ни капитала в кармане, ни капитала в голове, ни капитала в характере и в нраве. Но и чрез золото так точно льются слезы, как льются они и чрез лохмотья нищеты, и если поражает нас желтолицый голод и слеза унижения, текущая из глаз людей нищих духом, то, может быть, мы нашли бы еще более поражающего, опустясь в глубину могучих душ, молчащих вечно, душ, замкнутых в среде, где одинаковы почти на вид и сила и бессилье. Мы ужаснулись бы, глядя, как их гнетет и давит спящая их собственная сила; как их дух, ведун немой, томится и целый век все душит человека. Так Святогор, народный богатырь нашего эпоса, спит в железном гробе; накипают на его гробе закрытом всё новые обручи: душит-бьет Святогора его богатырский дух; хочет витязь кому б силу сдать, не берет никто; и все крепче спирается могучий дух, и все тяжче он томит витязя, а железный гроб все качается. Глава двадцать шестая Я вечером зашел к Норкам. Ида Ивановна сидела одна в магазине, закрытая от окна не снятою еще вывескою о передаче магазина. Подавая мне руку, она только молча кивнула головою. Я сел в простенке, так что если бы кто подошел с улицы даже к самому окну, то меня ему все-таки не было бы видно. Ида сама рассказала мне, что они прекращают торговлю и переселяются к Шульцу. — Вы ведь, — спросил я, — нехотя это делаете, Ида Ивановна. Девушка помолчала, сдвинула слегка брови и отвечала: — Нет… все равно уж! Пусть будет как маме угодно. — Ваш век, можно думать, длиннее Софьи Карловниного. — Если мама умрет, я тогда поеду к Мане, — произнесла Ида скороговоркой и, быстро распахнув окно, добавила: — Фу, господи, как жарко! Она высунула головку за окно, и мне кажется, она плакала, потому что когда она через минуту откинулась и снова села на стул, у нее на лбу были розовые пятна. |
| С другой стороны, церковные кары для чародеев были тишком мягки. За те грехи, за которые в Европе в те века сжигали, на Руси лишь налагали епитимьи. По наблюдению историка, «к великой чести нашего духовенства надо сказать, что у него колдуны отделывались куда дешевле, чем у западноевропейского. В том самом XVI в., когда в Европе пылали костры, на которых горели живьем сотни ведьм, наши смирные пастыри заставляли только своих грешников бить покаянные поклоны Для наших Патриархов, митрополитов и прочих представителей высшего духовенства ведун, ведьма — были люди заблуждающиеся, суеверы, которых надлежало вразумить и склонить к покаянию, а для западноевропейского папы, прелата, епископа они были прямо адовым исчадием, которое подлежало истреблению Обращает на себя внимание мягкость этих епитимий. Так, в патриаршей грамоте на основание Львовского братства 1586 г. предписывается за чародейство «епитимья сорок дней поклонов по 100 на день Еслибы издатель этой грамоты полагал, что колдовство действенно и может по-настоящему навредить человеку и даже погубить его жизнь и здоровье или, что еще хуже, привести ко вселению беса в ни в чем не повинного человека — то епитимья должна была бы быть значительно строже и, «как минимум», приравниваться к епитимье за убийство (пусть даже и с картонным ножом) В синодальную эпоху церковное и государственное отношение к верованиям в «порчу» становится более определенным. «Регулярное» государство не может позволить себе изводить своих же граждан по столь непроверяемым обвинениям, как обвинения в колдовстве. Кликуши заявляли, что их околдовали, «испортили», причем называли конкретные имена виновников своих бед, тем самым навлекая на своих недругов церковно-государственные репрессии. Государство и Церковь превращались в слепые инструменты в руках кликуш. Петр I не любил, когда его использовали. Поэтому с кликушами стали обращаться по принципу: «Доносчику — первый кнут». По заявлению кликуши дело заводилось. Но допрос начинался не с оговоренного лица, а с самой кликуши. И «число дел о “порче” сразу уменьшилось» |
| Поневоле станешь ворожить, коли нечего на зуб положить. Давно ль ты стала ворожить? – А как нечего стало в рот положить. Нет пророка без порока. Старые пророки померли, а новые правды не сказывают. В своей земле (избе) никому пророком не быть. Своим пророкам не верим, а чужие к нам не жалуют. Не ходи ворожиться, ходи Богу молиться. Наш пророк (Такой пророк, что) на печи промок. Пророк не пророк, а что скажет, то и сбудется (то и будет). Родится Тит широкий ум (предсказание о рождении Ив. Вас. Грозного) . Родится Пахом с большим костылем (предсказание юродивого о рождении Петра I) . На пустой лес, на большую (полую) воду (заклинание от порчи) . Кто бел-горюч камень алатырь изгложет, тот мой заговор переможет. Заговорил на свою алую, горячую кровь, на свой чистый, подложечный пот, на спину тощую. Ни днем, ни ночью, ни по утренней заре, ни по вечерней, ни в обыден (никогда) . Ни на новце, ни на ветху , ни на перекрое, ни в полный месяц (заговор) . Ни мужик, ни баба, ни молодец, ни девица, ни водовец, ни вдовица, ни пожилой, ни старый, ни серсдовой, ни малый, ни ведун, ни ведунья, ни колдун с колдуньей, ни киевская ведьма. В добрый час молвить, в худой помолчать. На сухой лес будь помянуто (чтобы никому не попритчилось) . Будь не к ночи помянуто (о злом, страшном) . Бог ударил кремнем о кремень – посыпались ангелы, архангелы, херувимы, серафимы. Черт ударил кремень о кремень – посыпались лешие, домовые, русалки, яги-бабы. На перекрестке черти яйца катают, в свайку играют. Ногами под лавкой качать – черта тешить. Не покидай ножа на ночь на столе – лукавый зарежет. Через порог не здороваться, не беседовать. Черт, черт, поиграй, да опять отдай (когда что потеряно, то перевязывают черту бороду: завивают ножку стола платком) . Луканька хвостом накрыл (вещь, пропавшая под руками) . Ауканька, поиграй, поиграй, да опять отдай! Свят дух по земле, диавол сквозь земли (говорят при крике петуха) . Когда петух к ночи поет не по времени, то видит не кошного и гонит его. Домовой (Суседко) не полюбит (т. е. скотину), не что возьмешь. |
| Однажды накануне дня преподобного Сергия, за всенощной, в то время когда он на своем настоятельском месте читал житие преподобного, как это всегда бывало,– кто-то заговорил; он тотчас перестал читать и довольно громко проговорил: – Кому угодно говорить, тот может идти вон. – После того наступила совершенная тишина. Священник, пришедший благодарить его за полученный им по его представлению орден, кланяясь ему говорил: – Владыко святый, я этого не заслужил. На что он отвечал: – Если не заслужил, так заслуживай. На одном академическом экзамене, не помню по какому случаю, дело коснулось до слова ведьма, владыка спросил: – А как в мужском роде назвать ведьму? Студент, к которому относился этот вопрос, задумался. Тогда владыка сказал: что же тут задумываться? женского рода ведьма, а мужского ведун, т.е. ведущий; ведьмою названа от ведения, от того, что будто она все ведает. Еще на одном экзамене в Москве, в казенном каком-то заведении, законоучитель задал воспитанникам такой трудный вопрос, на который никто не мог ответить; видя их затруднение, законоучитель вздумал этот вопрос переменить на другой. Тогда владыка остановил его и сказал: – Нет, если законоучитель завязал уже этот узел, то пусть он его и распутывает сам. Последний мялся и очень затруднялся, как ему объяснить; тогда уже владыка помог ему в его затруднении. Помню, как Аграфена Ивановна Жадовская привезла слепую мать свою в домовую церковь преосвященного, когда он служил обедню. По окончании обедни подвела ее ко владыке, чтобы принять от него благословение; благословляя слепую, сказал он ей: – Света духовного ищите и надейтесь, когда не имеете видимого. Рассказывал он мне, как однажды затруднялся он в решении какого-то деда, бывшего в консистории. Чтобы узнать истину, он пригласил к себе двух членов консистории, посадил их в разные комнаты, и каждому из них приготовил вопросы, на которые они должны были писать ответы. Из сопоставления их ответов истина открылась во всей ясности, и дело решено было без всякого сомнения, справедливым образом. |
| О торговле иезуитов один губернатор французских колоний в Индий Мартель в 1697 г. отзывался так: „известно, что после голландцев самую большую торговлю ведун иезуиты, так что в этом отношении им уступают англичане, датчане, французы и даже сами португальцы 23 . Что сказать об иезуитах в виду этого свидетельства! Ведя торговлю, которая доставляла иезуитам миллионы, иезуиты не пропускали и таких случаев, когда можно попользоваться сотнями тысяч, и тут они не разбирали того, как будут получены эти деньги, а лишь бы только были получены. Лучшим источником доходов для них были исповедь и завещания. Для примера. Одному богатому человеку за 200,000 гульденов иезуиты дали паспорт, благодаря которому его на том свете не посмеет задержать ни один дьявол . Вот этот паспорт, данный иезуитами „Мы нижеподписавшиеся, как священники и истинные духовные наставники, даем сие свидетельство от имени нашего общества, имеющего на то полномочие, в том, что оно берет под свое особое покровительство господина Ипполита Брема, лиценциата прав, и обязуется защищать его против всех адских сил в случав, если бы они что предприняли против его чести и души и т.д. 24 Далее подпись некоторых иезуитов. Особое внимание обращали на богатых вдов, от которых всего надежнее было получить завещание. Получали иезуиты немалые деньги и за изгнание бесов, или же устрашая ужасами ада. Если бы можно было подвести итог всем деньгам, нажитым подобным образом, говорить Гризингер, то свет изумился бы этим богатствам. Для приобретения богатств иезуиты прибегали и к воровству. В этом отношении характерен такой факт. В одной церкви г. Бордо для хранения реликвий быль сделан серебряный гроб. Иезуит Руссов счел возможным заменить этот гроб оловянным, но так, чтобы никто не заметил этого. Сделав такой оловянный гробь, обложив его только сверху тонким слоем серебра, он ночью привез его в церковь и поставил там на место серебряного, а этот последний увез с собой. Благодаря проделками, похожим на рассказанные, а преимущественно благодаря всесветной торговле и доходу (специес-талеров), который они ежегодно получали с Парагвая, иезуиты обладали несметно-большими богатствами. |
| Чем сам я, кто гневней казнит меня? Я сам уже теперь сухие сучья Готовлю впрок для адского огня. И пред Тобою, грешный и упрямый, Стою сейчас с повинной головой, Как Каин - порождение Адама, О Господи, я - сын преступный Твой. О Господи, Твой грешный сын, я стражду. Давно себе я вынес приговор. Давно мой каждый шаг и вздох мой каждый Мне самому проклятье и укор. IV Как мне спастись в греховной жизни сей, Когда и Авраам мне в осужденье Мои припоминает прегрешенья, Когда в меня бросает Моисей Слова, что тяжелее, чем каменья, И праведный Навин во гневе мстит, Весь род карает заодно с Аханом И выдает на гибель царь Давид Людей безвинных гаваонитянам, Когда он царь великий, зло тая, С Навалом сводит счеты, с сумасшедшим, Когда ревнитель Божий Илия Людей палит огнем, из туч сошедшим. И тот, кто, может, праведнее всех, Апостол Петр людей карает сирых, Ниспосылая смерть за малый грех Анании с его женой Сапфирой, Когда ведун великий душ людских, Апостол Павел, столп вероученья, К благим словам в посланиях своих Примешивает смрадный запах тленья. Моей вине нет края, нет конца. Сонм воинов, отважных и суровых, Блаженных сонм и сонм святых, готовых Исполнить волю нашего Творца. Земля и твердь, и огнь, и все стихии, Живая тварь и камни неживые, Все карою грядущей мне грозят, Напоминают мне грехи земные И предрекают мне кромешный ад. Грешащий, я под стать морской стихии, - Кто в душу мне пытливый бросит взгляд, Увидит: маленькие и большие Внутри меня чудовища кишат. Увидят, как чудовищ этих сонмы Меня терзают в жизни сей земной, И подтвердит свидетель потрясенный Правдивость слов, произнесенных мной. О Господи, моих грехов премного, Но ты даришь спасенье нам, живым, Единородный Сын Живого Бога, Ты, что всесилен и непостижим. Господь, неизреченный и нетленный, Понеже все мы под Твоей рукой, Прости и дух мой, бурею смятенный, Ты, Боже, укрепи и успокой. Своим мечом, карающим и правым, Чтобы от них не стало и следа, Ты отсеки бесчисленные главы Чудовищ тайных моего стыда. И этих скорбных песнопений слово |
| Мы и представить себе не можем, что такое лес для того, кто родился в деревне. Тут и дрова, и кладовая, и аптека. Бабушка знает сотни трав, знает, как и когда их собирать, на что какая травка пригодна. Этого не вычитать ни в медицинских справочниках, ни в обильно издаваемой современной макулатуре псевдонародных целителей, большей частью просто опасной для углубляющихся. Бабушку учила ее бабушка, а ту – ее бабушка. Какие травы и какие их части помогают при какой болезни, какие собирают ранней весной, какие – в пору цветения, когда корень слабеет и растение не может принести вреда. Есть такие корешки, которые можно копать только ночью, да и то, смотря какая луна. Бабушка знает, где что растет, знает, что и как заготавливать: ферментировать, сушить, заваривать, настаивать. Как принимать природные препараты. Но к ней никто не придет за советом, а когда она просит соседей, у которых есть транспорт, съездить за травкой, от нее отмахиваются: некогда! Передать ей свои знания некому, никого это не интересует. Вот уйдет бабушка в свой срок и все с собой возьмет. Даже те, кто увлекается народной медициной, не лечатся бесплатными бабушкиными травками, а покупают в аптеке те же самые, если о них по телевизору говорят, в «ЗОЖ» пишут. На телевидении знахарей сейчас полно, а уж в интернете – как собак нерезаных. Не только научат, как корешки заваривать, но и какие слова шептать при этом, чтоб действовала крепче. Включишь ролик, бывает, чтоб узнать, как спину лечить – а там не доктор, а ведун какую-нибудь заговорную галиматью псевдославянскую на молодой месяц читать рекомендует, быстрее спешишь выключить. Думаешь: интересно, он сам какую травку употребляет? Двадцать первый век на дворе… Бабушка верующая. Верует она истинно, глубоко, радостно. В церковь ходить далеко, но иногда решается. Если не может – посылает святить воду. Каждый день читает молитвослов, старинный тяжелый Псалтырь. От нее впервые услышал я истории о царе Давиде, об иудейских отроках в пещи огненной… Ой, сколько всего она мне рассказывала! В пору моего детства она была моложе, и никто не решился бы назвать ее бабушкой. А я рос хулиганистым мальчишкой, по телевизору тогда не было церковных передач, и откуда бы мне все это было узнать? |
| Панарион. 26,5,4–6). Надо заметить, что дошедшие до нас гностические тексты резко порицают подобного рода магию. Но из самого этого порицания следует, что в некоторых сектах она все же существовала. «Фома сказал: Мы слышали, что есть на земле такие, которые берут мужское семя и женскую кровь месячных, кладут это в чечевицу и едят, пригвоаривая «Мы верим в Исава и Иакова». Подбает ли это или нет? Иисус же разгневался на мир в тот час и сказал Фоме: сей грех превыше всех грехов и беззаконий» (Пистис София, 397; цит. по: Трофимова М. К. К вопросу о гностической тайне//Религии мира 1989–1900. М., 1993, с. 178). 102 Среди средств, использовавшихся в полемике, была даже сатира: «Если где-нибудь дойдет дело до смеха, то самому предмету будет воздано должное. Многое достойно такого осуждения и не заслуживает серьезной критики. Смех собственно идет глупости; но и истине прилично посмеяться, потому что она радостна» (Тертуллиан. Против валентиниан, 6) 103 Вообще в гностицизме «Каждый ангел или демон имеет свое имя, и самое солнце имеет тайные имена. Знание этих имен служит заклинаниям и магии, а в этом и состоит первоначальнальная суть гнозиса: гностик есть «ведун» повелитель миром духов и знающий таинственные формулы или заклятия, которые приводят в трепет не только демонов, но и силы небесные и начальствующих духов (архонтов), как в этом, так и в загробном мире» (Трубецкой С. Н. Сочинения. М., 1994, с. 331). 104 Например, в апокрифическом Апокалипсисе Петра дается архиподробное описание адских мук: «И увидел я другое место, стоявшее над тем, очень грязное; это было место наказаний. И те, кого наказывали, и наказующие ангелы носили темное одеяние, в соответствии с духом того места. Некоторые, вешали за язык; это были те, кто кощунствовал о пути праведности. Под ними был разложен костер, ярко вспыхивавший и мучивший их. И были там другие, женщины, повешенные за волосы над закипавшей болотной жижей. – это те, кто запятнал себя прелюбодеянием. А мужчины, соучаствовавшие с ними в прелюбодеянии, были подвешены за ноги, головами в эту жижу. |
| В этом хаосе имен слагается жаргон магии, гностицизма, Кабалы. Каждый ангел или демон имеет свое имя, и самое солнце имеет тайные имена . Знание этих имен служит заклинаниям и магии, а в этом и состоит первоначальная суть гнозиса: гностик есть «ведун», повелевающий миром духов и знающий таинственные формулы или заклятия, которые приводят в трепет не только демонов, но и силы небесные и начальствующих духов (архонтов) как в этом, так и в загробном мире. Такими ведунами были Симон и Менандр, офиты и другие гностики . Простой народ довольствовался отдельными заговорами, отдельными амулетами и табличками с начертанными на них ангельскими именами ; профессиональные гностики и книжники искали более полного знания. Уже книга Еноха с понятным интересом останавливается на перечислениях варварских имен ангелов и демонов , а ессеи хранили в тайне имена ангелов, составлявшие достояние секты . За отсутствием других свидетельств одни послания апостола Павла могли бы убедить нас в популярности – 355 – подобного «лжеименного знания» . Но если апостол не вменяет его ни во что, то гностики им превозносились и кичились своими откровениями, возводя их к самим ангелам. Так, неизвестный самарянский писатель, цитируемый Евсевием (Praep. ev. IX, 17), сообщает, что ангелы открыли тайное ведение Мафусалу, сыну Еноха. В еврействе на этот счет существовали аналогичные мнения, праотцы получали высшие откровения через архангелов, а падшие ангелы научили людей магии, астрологии и всякого рода худым искусствам (Юбил. 10; Енох, 9). Функции ангелов и их положение в небесной иерархии представлялись весьма различным образом в различных памятниках. В Талмуде верховным ангелом, ближайшим к Богу, обыкновенно является Метатрон (=μετϑρονος или μετατραννος) , а в более ранних преданиях первенствуют Гавриил и в особенности Михаил, князь еврейского народа, стоящий одесную славы . Иногда признается четыре верховных ангела – Михаил, Гавриил, Рафаил, Уриил, причем имена последних двух нередко заменяются другими . |
| сентябрь-декабрь 1981 года (Книга написана в подарок на девятый день рождения Лизы Чукловой) Словарик А Аксамитовый, аксамит — бархатный, бархат. Б Бахтерцы — доспех из металлических пластинок, соединенных между собой кольцами в несколько рядов. На боках пластинки не соединены. Бортничать — собирать мед диких пчел. Бритты — племена, некогда бывшие основным населением острова, который мы сейчас называем Великобританией. Ко временам, к которым относится действие этой книги, бритты уже изрядно перемешались с завоевавшими их саксами. Знаменитый король Артур, основатель рыцарства, был бриттом. В Варяг, варяги — они же — викинги, они же — норманы. Морские кочевники. Очень храбро занимались морским разбоем. Предки современных скандинавов — светловолосые, высокие, широкоплечие. Отдыхая от разбоев, любили сочинять стихи, которые назывались висами. Иногда нанимались на военную службу, в том числе и на Русь. Вассал, вассалы — это слово рассказывает об одном благородном обычае в странах Европы. Человек давал клятву верности тому, кого выбирал своим сеньором, то есть господином. Барон или граф был вассалом короля, простой дворянин — вассалом графа или барона, вольный земледелец — вассалом дворянина. А сам король не должен был считать себя только господином над всеми, как прежние языческие правители, а вассалом Господа Бога. Люди Средних Веков очень ценили верность. Ведун — не совсем то же самое, что и колдун, хотя звучит похоже. Колдун может сидеть над книгами и по ним колдовать. А ведун берет свою силу у Природы. Вече — собрание уважаемых горожан по поводу какого-нибудь важного вопроса. Такие города как Новгород или Псков на Киевской Руси все серьезные вопросы решали на вече. Поэтому мы называем их Новгородской и Псковской республиками. В других же городах этим обычно занимался князь. Волхв — если ведун на Древней Руси мог быть и землепашцем, и плотником, и рыбаком, а потому держать свое ведовство в секрете, то волхв мог быть только волхвом. Ведун брал от всего понемногу — от огня так от огня, от ветра, так от ветра. И делал он это для своих целей — отогнать болезнь, собрать богатый урожай…Волхв же служил какой-то одной силе, воплощенной в деревянном идоле. Например — огню в образе бога Перуна. Он преследовал не свои цели, а цели своего божества. |
|
|
